Текст книги "Взлом"

Взлом
Веся Елегон

© Веся Елегон, 2023

ISBN 978-5-0053-9606-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Что, если человек – всего лишь вымысел, виртуозно прописанная оболочка, которую транслирует вживлённый в мозг чип, а люди – не больше чем звери, которые, конечно, эволюционировали, но не настолько, чтобы не испытывать комплекс, называя себя творениями Бога?

Глава 1. Мама

Способность лечить поцелуем появляется сразу же, едва стоит стать мамой. Но она действует только на твоих карапузов, для которых ты фея с восемью руками и неисчерпаемым запасом улыбок и всепоглощающей любви. Сама же ты понимаешь, что всего лишь человек, который вполне может неожиданно обнаружить в свои тридцать пять аллергию на кленовый сироп и попасть в больницу в самый неподходящий момент.

– Ну, ответь… давай, – прошептала Катя и в очередной раз прижала трубку к уху. Наконец протяжные гудки оборвал недовольный мужской голос:

– Да. Что тебе?

– Денис, можешь подъехать к шести в школу?

– Зачем?

– У детей сегодня постановка по басням Крылова. Нужно отвезти костюмы и поддержать…

– Не понял. А ты чем будешь заниматься?

– Денис, я в больнице…

– Что-то серьёзное? – В трубке послышалась возня и приглушённые голоса. Катя встала с больничной койки и подошла к окну. Жаловаться не хотелось. Муж был занят и не любил, чтоб его беспокоили по пустякам. Но куда с таким лицом? Катя посмотрела в тёмное окно и тяжко вздохнула, разглядев своё отражение. Лицо женщины сейчас было похоже на спелый помидор правильной округлой формы. Уколы уже сделали, но пока они начнут действовать…

– У меня аллергия. Я съела булку с кленовым сиропом и начала задыхаться. Сейчас уже всё нормально. Только лицо…

– Раз нормально, тогда, Кать, давай сама. Мне сейчас никак не до этого. Всё. Давай. Целую.

– Но…

В трубке щёлкнуло и оглушительно замолчало.

– Ладно, – решительно выдохнула женщина и, сняв с себя больничный халат, сложила его и повесила на стул. Натянула толстовку, поправила сбившиеся волосы. Переобулась, аккуратно поставив тапки у кровати, расправила покрывало и взбила подушку. Взяла сумку и, оглядев оценивающим взглядом палату (может, нужно ещё что поправить?), направилась к двери.

Но так и не успела выйти, на пороге её перехватил светловолосый мужчина в белом врачебном халате. На широкой груди висел беджик с надписью: «Психиатр Савельев Константин Анатольевич».

– Боже… вылитый Винни-Пух после неудачного набега на улей, – нахмурился тот и загородил выход. – Куда собралась такая красивая?

– У Саши с Лилей сегодня важный день – участвуют в школьной постановке. Надо отвезти костюмы и в зале посидеть поснимать, а то они потом не простят и будут неделю дуться, если не больше, – серьёзно объяснила женщина и попыталась свести брови над переносицей. Но те остались на месте. Катя захлопала длинными ресницами и шмыгнула носом. Кроме опухшего лица, аллергия зацепила носовые пазухи, так что сопли текли беспрестанно.

– А Денис? Он не сможет?

– Занят, – отмахнулась Катя. – Кость, мне тут уколы назначили. Спроси у Тани, сможет ли она по вечерам заходить делать? Там всего неделю.

– Спрошу. Ты бы… Эх… Дети-то тебя такую красивую не узнают.

– Пока доеду, может, спадёт немного. Всё же три укола сделали и промывание. Ладно. Удачного дня. Своим привет.

Женщина прошмыгнула мимо посторонившегося друга и, похлопав его по плечу на прощание, устремилась по коридору к дверям лифта.

– Сколько ей? Лет тридцать пять уже – и совсем не меняется. Когда поймёт, что себя беречь надо? И муженёк попался… Хоть сегодня бы помог. – Блондин покачал головой и, бросив взгляд в палату, прикрыл дверь. Встретился взглядом с подошедшей санитаркой.

– Палата освободилась? Можно убрать? – спросила пожилая женщина.

– Палата уже убрана, – ответил доктор. – Эх, Катя, как ты умудряешься везде наводить порядок и при этом сама выглядеть так, будто с войны только что вернулась? – пробурчал он себе под нос и направился на вечерний обход.

Санитарка проводила взглядом удаляющегося врача.

– Эх, ведь молодой ещё такой! А уже бормочет ходит. Даром что психиатр. Видно, у пациентов своих понахватался. Интересно, им за вредность доплачивают? Хотя тут никаких денег не надо, если кукуня поедет. Куда уж спокойнее полы мыть. – Женщина вытерла руки о халат и, прихватив с пола ведро, заглянула в палату, которая действительно выглядела так, будто в ней только что прибрались. Женщина удовлетворённо кивнула, прошла внутрь, забрала сложенный халат и тапки и, прикрыв дверь, направилась к следующей палате.

Казалось, этот день никогда не закончится, но он закончился, как и все прочие до этого. Катя ещё раз посмотрела на мирно сопящих в своих кроватках детей, выключила свет и осторожно прикрыла дверь в детскую. Ноги гудели, словно в каждой поселился рой пчёл. Муж ещё не вернулся. В последнее время он редко возвращался раньше трёх часов ночи. Проработав пятнадцать лет в авторемонтном бизнесе, Денис решил открыть свой автосервис. Но дел только прибавилось, хотя, мечтая о своём деле, муж всегда представлял, что будет больше времени проводить с семьёй, а деньги для него будут зарабатывать наёмные рабочие.

Катя прошла на кухню. Сложила в посудомойку скопившуюся за день в раковине грязную посуду. Обычно женщина, уложив детей спать, пила чай и смотрела что-нибудь лёгкое, но сегодня даже на это сил не было. Выключив свет, Катя направилась в спальню, но в кармане халата завибрировал телефон. Звонила Таня.

– Как ты? – встревоженно спросила подруга, едва Катя нажала на кнопку ответа.

– Нормально, отёк почти спал, – подойдя к шкафу и взглянув на своё отражение в зеркале, сообщила женщина.

– Ну слава богу! Завтра приду сделаю уколы. Ты не волнуйся. Я как раз на этой неделе без последней пары. Копатыч вернулся с дачи. Забрал своих! – торжественно сообщила Таня. Она преподавала биологию органических механизмов в здешнем медуниверситете. А Копатычем называла профессора Копаткова. Тот уж больно любил на даче своей зависать, под видом очередной простуды, а Тане приходилось его студентов на себя брать. Выматывалась так, что иногда в автобусе по пути домой засыпала. Уже несколько раз ездила до конечной, а это лишние два часа дороги.

– Спасибо, Тань. Если что-то нужно будет, ты говори. Я в долгу не останусь.

– Кать, ты чего? Аллергия как-то на работе мозга сказывается? Брось. Мы же подруги с тобой. Кажется, лучшие. Чтоб я такого больше не слышала. Лучше скажи, как представление сегодня прошло?

– Не совсем гладко. – Катя нахмурилась, припомнив заплаканную пухлую мордашку дочери. – Колонки не смогли настроить. Ученик десятого класса, который этим обычно занимался, заболел. Дети выступали без микрофонов. Лилю совсем не было слышно. Она очень расстроилась, когда на обратном пути в машине посмотрели видео. Едва успокоила.

– Бедные дети. Бедная мама, – с сочувствием сказала подруга. – А Саша как?

– Сказал, что нужно было папу позвать, он бы враз настроил, – севшим голосом, вспомнив серьёзное лицо сына, произнесла Катя.

Таня про себя, конечно, чертыхнулась, обматерив Дениса на чём свет стоит. Муж подруги был вроде и нормальный мужик, только вот не семейный ни разу, да и жену свою ни во что не ставил. Всем это было понятно, кроме Кати. Та продолжала тянуть на себе дом, ужины готовить, детей по секциям развозить, лишь бы заслужить похвалу от благоверного. А тот всё больше замыкался в себе и всё позднее возвращался с работы. Обычно в таких случаях причина всегда одна, но Таня старалась от себя такие мысли гнать и тем более подруге их не озвучивала. Чем это поможет?

– А твой ещё не пришёл? – осторожно поинтересовалась Татьяна.

– Нет. Сегодня созванивались, вроде опять завал на работе, – поторопилась оправдать мужа Катя.

– Понятно. Открытие своего бизнеса – дело хлопотное. Когда, кстати, он автосервис открывает?

– Уже завтра.

– Ух ты, как время летит! Значит, завтра запустит бизнес-машину? Это хорошо. А послезавтра День всех влюблённых. Как раз освободится, отпразднуете.

– Ну да… – неуверенно согласилась Катя.

– Ты, главное, не хандри. Аллергию твою вылечим. Так что хвост пистолетом. Всё. Пойду мужиков кормить. Они ещё не ели.

– Ага. Спокойной ночи. Своим привет.

– Ага, – ухнула в трубку подруга и отключилась.

Катя улыбнулась. После общения с Танькой всегда становилось легко и светло, вот что значит свой человек. И сейчас даже силы вроде появились. Так что Катя решила принять душ и отправилась в ванную. Там разделась, переступила бортик ванны и вывернула блестящие металлические вентили. Сверху обрушился прохладный поток крупных капель, которые разбивались об опущенные острые плечи и стремительно скатывались по спине, животу и ногам.

Катя стояла под потоком, ожидая, пока вода нагреется. Потом, согревшись сама, потянулась за шампунем, перевернула бутыль, подставила ладонь – и вздрогнула: на короткое мгновение ей примерещилось нечто жуткое – её рука… изменилась…

Катя зажмурилась. Перед глазами, вспыхивая в темноте, закружились звёздочки. Комнату наполнил тихий монотонный звон. Когда звон почти сошёл на нет, а количество звёзд сократилось втрое, женщина осторожно приоткрыла один глаз, затем второй и посмотрела на руку. На этот раз всё было нормально. Как и должно было быть.

– Видимо, всё-таки переутомилась, мать. Пора спатеньки, – сказала себе Катя, поспешно смыла пену, закрутила вентили и вылезла из ванны. – Завтра встану пораньше и помоюсь, – пообещала она себе и, выключив свет, направилась в комнату.

Будильник прозвенел в семь. Семь – это уже поздно. Обычно Катя вставала в шесть, принимала душ, затем готовила завтрак и собирала детские рюкзаки. До обеда они должны были, в зависимости от дня недели, побывать на плавании, шахматах, в театральном кружке, на тхэквондо, рисовании, английском, каллиграфии и скоростном счёте. Затем возвращение домой, обед – и в школу.

В этом году дети учились во вторую смену. Лиля в первом классе, Саша в третьем. В это время Катя успевала пройтись по магазинам, вернуться домой, приготовить ужин, убраться и слегка задуматься о том, что почему-то жутко устала и что, может, пора что-то поменять в жизни… Но часы уже показывали половину шестого, Катя оставляла хмурые мысли и, накинув «плащ супергероя» и прихватив всёвмещающую сумку, бежала в сторону школы забирать детей. Затем снова домой. Ужин. Игры. Уроки. Потом подготовка ко сну. И сказка на ночь.

Обычно в одиннадцать дети засыпали, а Катя, едва волоча ноги, приходила на кухню и сидела за чашкой чая, невидящими глазами всматриваясь в экран телевизора, на котором разыгрывалась очередная романтическая комедия. Потом ложилась спать, а назавтра всё по кругу.

Поэтому семь – это уже поздно. Но в шесть проснуться просто не получилось. Может, из-за лекарств от аллергии? Наверняка они обладают каким-нибудь седативным эффектом.

Катя села на кровати. С трудом разлепила глаза. Чувствовала себя разбитой и потерянной. Сердце в груди непривычно быстро билось, словно после тяжёлого, неспокойного сна. Но что ей приснилось, женщина не помнила. Поэтому, откинув одеяло, хотела побыстрее выбраться из постели. Но не выбралась.

Вскрикнув, зажала рот руками, чтобы не напугать спящих детей, и с ужасом уставилась на свои ноги, которые сейчас не выглядели её ногами. Это были ужасные, длинные, с металлическими вставками, покрытые чёрной кожей и кусками жёсткой шерсти конечности.

Застонав, Катя всё-таки вскочила и затопталась на месте, пытаясь понять, что случилось. Затем замерла, медленно отняла от лица руки и взглянула на них.

Всё-таки вскрикнула и, замотав руками, запрыгала на кровати, потом упала и, перекатившись на пол, свернулась калачиком и замерла.

Её руки… И с ними тоже… Что, чёрт возьми, происходит?! Навряд ли это последствия аллергии…

Но сколько можно было так лежать и пытаться понять, сон это или реальность? Скоро проснутся дети. Нельзя, чтобы они видели её такой… Кому нужна свихнувшаяся мать?!

Поднявшись, стараясь не смотреть вниз, Катя прошла в ванную и, включив свет, посмотрела на себя в зеркало.

Нет. Слава богу, с лицом было всё в порядке! Женщина ещё раз покосилась на руки – они всё так же темнели шерстью и блестели металлом.

– Ладно. Что это может быть? – Катя закрыла глаза и, открыв кран, набрала в ладони воду, ополоснула лицо.

Странно, но ощущения от прикосновений не изменились! Она всё ещё чувствовала свои руки такими же, как обычно, без шерсти и вот этого всего…

Катя открыла глаза и тут же пожалела об этом.

– Зараза… – шикнула женщина. Сорвав с крючка полотенце, поспешно вытерлась.

Катя вернулась в комнату. Оделась. Выбрала самые мешковатые вещи, чтобы по максимуму скрыть руки и ноги.

Только теперь заметила, что Дениса нет в кровати.

Выглянула из комнаты. Прошлась по дому. Во входном шкафу не было его куртки и обуви. Неужели он не ночевал дома? Это впервые…

Осознав это, Катя даже на мгновение успела забыть о своей неожиданной проблеме, а вспомнив, чертыхнулась и, натянув на темнеющие длиннопалые кисти рукава кофты, направилась на кухню. Что бы ни было, а детей нужно накормить и отвезти на английский. А потом можно будет и в больницу заглянуть.

Несмотря на опасения, дети не заметили изменений, случившихся с мамой. А когда, сдав малышей на «весёлый английский», Катя поняла, что и окружающие не замечают ничего странного, женщина утвердилась в мысли, что, видимо, дело в голове. А значит, нужно спросить совета друга, прежде чем сдаваться на милость медспециалистам.

– Кость… – усевшись на стул в кабинете друга детства, неуверенно начала Катя, потом встала и заходила из угла в угол, пытаясь собраться с мыслями.

– Кать, ты, конечно, всегда странная, но сейчас я начинаю серьёзно волноваться за тебя. Успокойся, пожалуйста, присядь и расскажи наконец, что у тебя стряслось, – провожая взглядом мечущуюся по кабинету всклокоченную подругу, попросил Константин Анатольевич.

– Кость… – повторила женщина и подошла к столу доктора. – Вот, – вытянув перед собой руку и растопырив пальцы, напряжённо произнесла Катя. – Что ты видишь?

Константин сощурил глаза и, соображая, в чём тут подвох, нахмурился.

– Савельев, просто скажи, что ты видишь! – повысив голос на полтона, крайне серьёзно попросила женщина.

– Руку. Пять пальцев. А-а! Кольцо, что ль, потеряла? Думаешь, в больнице? Сейчас позвоню на вахту, может, нашли…

– Савельев, прошу тебя! Ты видишь руку? И ничего странного не замечаешь? – косясь в сторону, взмолилась Катя.

– Ну да. Слушай, Косуля, ты меня пугаешь.

– Я сама себя пугаю, – выдохнула женщина и, опустившись на стул, закрыла глаза и откинулась на спинку.

Поднявшись из-за стола, доктор налил из графина водички, потом, подумав, открыл шкафчик и достал оттуда бутылочку «Росы». Воду из стакана выпил сам, а затем, налив туда водку, протянул его Кате.

– Вот. Выпей. Тебе не помешает. И рассказывай уже. Пока не расскажешь, я помочь не смогу.

Пока Катя говорила, то и дело прерываясь на то, чтобы сделать маленький глоток из стакана, а сделав, зажмуриться, Константин Анатольевич молчал. И постукивая пальцами по деревянной столешнице, то и дело посматривал на телефон.

– Они… Я не знаю, как это описать. Не могу на них смотреть. Но они не мои. Они жутко выглядят…

– До сих пор? – уточнил врач и внимательно взглянул в испуганные глаза женщины, которыми она воззрилась на него.

– Я боюсь смотреть.

– Кать, – попросил доктор.

Зажмурившись, женщина подняла руку. Видно было, что она действительно напугана. Но вдруг лицо её изменилось, прояснилось, что ли, словно солнышко выглянуло. Катя распахнула глаза и уставилась на свою, такую родную, ручку с белыми пальчиками и синими, просвечивающими сквозь бледную кожу венками.

– Ой… Всё в порядке! Она выглядит как обычно! – Женщина засуетилась, стаскивая с ноги ботинок и заворачивая штанину спортивных брюк. – Ой! И ноги! Они нормальные… Всё хорошо, – пролепетала женщина и, расслабившись, откинулась на спинку стула. – Неужели это прошло…

– Возможно, последствия переутомления, – предположил психиатр. – Я пропишу тебе одну таблетку хорошую. Ты её перед сном пей, и всё будет нормально. И сейчас вернёшься домой – постарайся отдохнуть. Ты меня слышишь? – спросил он, встревоженно наблюдая за тем, как женщина вскочила и теперь поспешно впихивала обратно в ботинок ногу.

– Бежать надо. Детей не успею забрать, – пропыхтела Катя.

– Косулева, поняла меня? Обязательно отдохни сегодня, а желательно вообще несколько дней отлежаться.

– Да, поняла, – отмахнулась Катя и уже было выскочила за дверь, но остановилась на пороге, чтобы ещё раз взглянуть на руки. – Мои родные, – улыбнулась женщина и, махнув другу, выбежала в коридор.

– Это нехорошо. А точнее, очень плохо, – пробурчал себе под нос доктор и, потянувшись, поднял трубку телефона и набрал длинный замысловатый номер.

– Петь, что делать-то? Это серьёзно? – не успев переступить порог, запричитал Костя и, пройдя в глубь съеденного сумраком помещения, пожал руку мужчине, сидящему за одним из мерцающих синим светом мониторов.

– Возможно, это кратковременный сбой, – не отрываясь от монитора, монотонно произнёс Петя. – Такое бывает при установке обновлений. Ты говоришь, ей только вчера установили новую версию?

– Да. Установка была плановая. Так-то ничего необычного.

– Скорее всего, не повторится. Нужно наблюдать, – продолжая взирать на извивающуюся спираль данных, похожую на цепь ДНК, подытожил мужчина. – Она что-нибудь поняла?

– Не думаю. Мне кажется, не придала особого значения. Очень обрадовалась, когда всё пришло в норму. Побежала дальше носиться, – обеспокоенно пробормотал мужчина, вспомнив взъерошенную подругу.

– Так и должно быть. На такой случай предусмотрен специальный механизм блокировки воспоминаний. С вероятностью 99,9% c твоей подругой всё будет в порядке.

– Очень надеюсь на это.

Глава 2. Жена

Становясь женой, перестаёшь быть женщиной. Это так, словно с частью букв, отнятых у слова, тебя определяющего, у тебя отнимают некую весомую часть. И от прекрасного мифического существа остаётся только половина, чаще всего лошадиная…

Открыв дверь, Катя со стоном ввалилась в заполненную мраком квартиру и, сбросив сумки на пол, в изнеможении опустилась на пуфик. Прежде чем снять сапоги, выудила из кармана пальто телефон и вот уже в который раз набрала номер мужа. В трубке раздались безразличные гудки, мерно перемежающиеся мертвенной тишиной. Но и они скоро закончились.

– Занят, – вздохнула Катя, разувшись, дотащила на кухню сумки и принялась раскладывать купленные продукты.

Она и правда подумывала о романтическом ужине. Если сегодня открытие пройдёт удачно, возможно, завтра Денис возьмет наконец столь долгожданный выходной, и они побудут вдвоём. Поэтому Катя уже составила праздничное меню. Но этим она займётся вечером. А сейчас, пока дети в школе, она хотела успеть заскочить на открытие автосервиса.

Быстро сполоснувшись в душе, так как утром было не до того, Катя уложила волосы и накрасилась. Приодевшись, женщина накинула пальто и, втиснув ноги в тесные сапоги на высоком каблуке, прихватила парадно-выходную «игрушечную» сумку, в которую совершенно точно ничего из «мамкиного арсенала» не поместится, и вышла в коридор, захлопнув за собой дверь.

По дороге Катя ещё пару раз набрала Дениса, но он так и не ответил. Выбравшись из остановившегося такси, Катя поспешила к пешеходному переходу.

Автосервис, открываемый мужем, находился на другой стороне широкого шоссе. Дождавшись зелёного, женщина зашагала по пешеходному переходу, поправляя на ходу сползающий с плеча тонкий ремешок невесомой сумки.

Впереди и чуть правее на приземистом строении красовалась яркая вывеска: «Открытие автосервиса „У Дэна“». Слегка глуповатое название, но мужу нравилось. Взглядом Катя медленно обвела авто, припаркованные перед зданием.

Она сразу узнала мужа, стоящего у чёрного BMW. И уже было подняла руку, чтобы окликнуть… но взгляд натолкнулся на человека, стоящего рядом с Денисом. Тонкая фигура, развевающиеся на ветру тёмные волосы. Денис широко улыбался женщине, а затем наклонился и…

Катя уронила руку и резко отвернулась. Сердце в груди учащённо забилось. Мысли в голове лихорадочно заметались: «Он мне изменяет… Хотя, может, это и не он вовсе… Может, я ошиблась…»

Но повернуться и проверить духу не хватило. Катя покачнулась и, ухватившись руками за ремешок сумки, как за спасательный круг, поспешила вернуться обратно, но зелёный свет сменился красным, и проезжающие мимо машины пронзительно засигналили, предупреждая зазевавшуюся женщину, пытающуюся перейти дорогу на запрещающий красный свет светофора.

Кто-то схватил Катю за плечо.

– Женщина, вы как? Всё в порядке?

– Да, нормально… Нормально… – отмахнулась Катя.

Она почти ничего не видела и не слышала. Плохо соображала. Стерев тыльной стороной ладони выступившие на глазах слёзы, Катя всё же дождалась зелёного и вместе с толпой благополучно перешла дорогу. Потом вызвала такси и вот оказалась дома.

– Нужно не забыть забрать детей… – напомнила она себе совершенно пустым, безэмоциональным голосом.

Катя сидела на пуфике возле входной двери и, изредка моргая, рассматривала свои руки.

– Нужно поставить будильник, – решила наконец она, понимая, что доверять себе сейчас не стоит, в состоянии шока время воспринимается совсем по-другому, а то, что она была в шоке, Катя уже поняла и приняла как данность. Об увиденном думать не хотелось. И решать, что теперь делать, тоже. Поэтому, просидев неподвижно до будильника у двери, Катя выключила мелодию «колокольчики» и в тех же самых совершенно «немамских» сапогах отправилась в школу за детьми.

До школы дошла пешком, пробовать садиться за руль старенького «рено» даже не стала. Полезно было прогуляться, подышать воздухом и немного прийти в себя, чтобы дети ничего не заметили.

Зимой в шесть уже темнело и зажигались фонари. Небо превращалось в бездонную тёмно-синюю яму. Возможно, где-то за городом можно было увидеть звёзды, но здесь искусственное освещение умело скрывало вечную красоту.

А Кате сейчас бы не помешало посмотреть на вечное. Вечное способно забирать боль, беспощадно напоминая о том, что ты лишь пылинка и все твои проблемы тоже только пыль и ничего более.

Но Катя не могла увидеть звёзды, слишком яркие фонари нависали над тротуаром. Она шла, глядя под ноги и вслушиваясь в хруст недавно выпавшего снега.

Снова пошёл снег. Пушистые снежинки ворвались в замкнутый мир печали, и стало легче. Катя выдохнула, подняла голову, расправила плечи. Что это она? Разве она не справится? Она родила двух детей. И вырастила их. А это уже немало. Дальше будет только легче. И, вообще, она красивая, пусть и слегка пухлая. Начитанная и с чувством юмора. Таких ещё поискать надо! Скорее всего, Денис просто ошибся. Скоро осознает и вернётся…

– А я ещё подумаю, прощать или н… – Катя не закончила пропитанную ядом обиды фразу. Нога, обутая в неудобный сапог, подвернулась, каблук заскользил по льду, скрытому выпавшим снегом, и женщина, крякнув и нелепо замахав руками, упала назад, шмякнувшись на жёсткий тротуар. Перед глазами замаячило чёрное небо и лица неравнодушных прохожих, обступивших Катю и обеспокоенно разглядывающих её.

– Женщина, вы в порядке? Вызвать скорую? – спросил кто-то из них.

– Нет. С женщиной всё в порядке. Не надо скорую, – пробурчала Катя и с горем пополам встала. Потом отряхнулась и, выпрямившись, пошла прочь, но снова едва не упала, чертыхнулась и уже не так пафосно продолжила путь.

– Надо было переобуться. Я так могу и до школы не дойти, – ковыляя по тротуару, проворчала Катя. Благо до школы оставалось рукой подать.

– Кать! – донеслось со стороны припаркованных машин. Катя обернулась. К ней, улыбаясь, спешила Таня.

Подруга перешла дорогу и, подбежав, подхватила Катю под руку.

– Ты чего такая сегодня красивая? На каблуках… На открытие ездила? Как там? – оглядев подругу, с явным одобрением в голосе вопросила Татьяна.

– Замечательно. Денис выглядит абсолютно счастливым, – натянув на сопротивляющиеся губы вымученную улыбку, сообщила Катя.

«И ведь не соврала», – пронеслось в голове.

– А с лицом что? – сразу подметив напряжение в подруге, посерьёзнела Таня.

– Устала, наверное, – предположила Катя, высматривая среди выходящих из здания школы учеников своих карапузов.

– Конечно. А аллергия? Всё прошло? – озабоченно поинтересовалась подруга.

– Насморк немного остался, – шмыгнув носом, улыбнулась Катя.

– Костя сказал, ты вчера сильно опухла… Но сейчас выглядишь замечательно! – поспешила подбодрить подругу Таня.

– Спасибо. Ты тоже, как всегда, восхитительна, – оглядев рыжую, словно пламя, одетую во всё яркое элегантную женщину, искренне похвалила Катя.

Таня лукаво улыбнулась.

– Костя пригласил в театр. Идём сегодня на «Анжуйскую розу». Так что, если ты не против, я вас довезу до дома и сразу зайду сделаю тебе уколы.

– Да, конечно. А как же Серафим? Может, к нам?

– Нет. Его сегодня родители заберут. Завтра пятница, пропустим и учёбу, и работу. Сёму вернут в воскресенье, – похлопав в ладоши, счастливо прочирикала Татьяна.

– Это почти отпуск, – в шутку завистливо протянула Катя и толкнула в плечо искрящуюся восторгом подругу. – Халявщики!

– Да, это мы, – так же в шутку виновато опустила глаза Таня. – А вы что? Новоиспеченный владелец автосервиса уже сообщил о внеплановых бессрочных выходных?

Катя замерла, пытаясь сохранить хоть часть той беспечности, которой всего мгновение назад так непринуждённо сияло её лицо. Ситуацию спасли дети. Саша и Лиля, дружно спустившиеся по широким ступеням школы, заприметили маму и с весёлыми криками устремились на её штурм. Тут уж вид делать не пришлось. Искренняя улыбка сама собой расцвела навстречу любимым малышам. Катя раскрыла объятия и радостно защебетала, целуя курносые носики, сладкие пухлые щёчки, лбы, скрытые золотистыми кудряшками, смешно торчащими из-под шапок, кое-как нахлобученных на головы.

– Привет! Привет, мои котики! Как вы? Как прошёл день?

– Я получил две пятёрки, – гордо заявил Саша.

– А я сегодня дальше всех прыгнула на физкультуре. Учитель меня похвалил, – подбоченившись, протараторила Лиля.

– Ого! Да ты у нас амазонка! – восхищённо воскликнула Таня.

– Да! – тут же согласилась малышка, а потом прижалась к маме и на ухо прошептала: – Мам, а кто это… амазонка?

– Это женщина, которая со всем сама может справиться, очень смелая и сильная, – улыбнулась дочке Катя и, поправив съехавшую набок шапку, погладила малышку по щеке.

– А вот и мой among us идёт. Ну что, Серафим, кто ты у нас сегодня? Член экипажа или предатель? – приобняв хмурого подростка, поинтересовалась Татьяна. – Не отвечает. Видимо, всё-таки второе, – улыбнулась подруге Таня. – Ладно, идёмте грузиться в машину!

– Ура! Едем на джипе! – радостно заверещали Саша и Лиля и запрыгали на месте, гремя рюкзаками.

– Давайте их мне, – стаскивая с детей непосильную тяжесть, прокряхтела Катя. – Каждый раз удивляюсь, как они их таскают? – повернувшись к подруге, пожаловалась женщина.

– Зато мой с полупустым ходит. Но, пока оценки удовлетворительные, я не возражаю. Сама не любила учебники таскать, – полушёпотом сообщила Таня и покосилась на убежавшего вперёд сына. – Ок. Занимаем места согласно купленным билетам, – отключив сигнализацию, объявила Татьяна.

Загрузив рюкзаки в багажник, Катя уселась на заднее сиденье между довольными детьми.

– Все пристегнулись? – очень серьёзно спросила Таня.

– Да! – хором отозвались Саша и Лиля.

– А маму пристегнули?

– Да! – снова прокричали дети.

– Тогда начинаем обратный отсчёт. Будем запускать двигатели, – торжественно объявила тётя Таня, снова на потеху малышам играющая в капитана космического корабля. Дети с придыханием начали считать:

– Десять, девять, восемь…

Катя довольно улыбнулась. Когда подруга была рядом, ей можно было немного расслабиться, так как Татьяна умудрялась обращать всё внимание детей на себя.

Но услышав мелодию звонка ожившего в сумочке телефона, Катя тяжко вздохнула. Денис. Конечно, она ответила.

– Привет. Вы там как?

– Нормально. Забрала детей. Таня нас до дома везёт.

– Таньке привет. Слушай, с этим открытием вообще закрутился. Вчера не получилось домой прийти. Оборудование ещё не до конца поставили. Сегодня тоже придётся повозиться.

– Поняла, – спокойно произнесла Катя.

– Да? – Было понятно, что мужчина смутился, видимо, он приготовился к обычному нытью жены. – Ладно. А ты сегодня почему на открытие не пришла?

– Аллергия. Отлёживалась, – не моргнув глазом соврала Катя.

– Понял. Ну, пока. Детей целуй.

– Ага, – кивнула Катя и нажала кнопку отбоя. Сунула телефон обратно в сумку и поймала в зеркале заднего вида встревоженный взгляд подруги. Сморщила нос и одними губами прошептала: «Потом». Конечно, от разговора не отвертеться.

– Прибыли в пункт назначения. Остановка – третье кольцо белого карлика. Ракету покидаем в строгой очерёдности, сохраняя абсолютное спокойствие. Не забываем угощения, – повернувшись и протянув детям зажатые в руке конфеты, скомандовала Татьяна.

– Сласти! – радостно заверещали ученички.

– А что нужно сказать? – строго спросила мама.

– Спасибо, тётя Танечка! – нестройным хором поблагодарили дети.

– Пожалуйста, дорогие, – улыбнулась женщина. – Спасибо, что воспользовались услугами межпланетного авторакетуса «Джиппо». И ты выгружайся, – повернувшись к сыну, скомандовала Таня.

– Зачем? – нахмурился Серафим.

– Тёте Кате уколы надо сделать. Пойдём, поднимешься со мной.

– Я тут посижу… – недовольно пропыхтел подросток.

– Сим, пойдём. Я тебя чаем напою с блинами со сгущёнкой. – Катя знала, чем прельстить несговорчивого сына подруги. Он ещё ходить не умел, а уже любил уплетать её блины. Вот и сейчас, продолжая делать вид, что ему это крайне не нравится, Сима вылез из салона и поплёлся к дверям подъезда.

– Ох уж эти подростки, – виновато улыбнулась подруге Таня. – Может, без блинов? И так устала…

– Тесто уже готово. Осталось только поджарить, – отмахнулась Катя. – Если вы, конечно, не сильно торопитесь.

– Нет. Театр в 21:00. Серафима родители в 20:00 должны забрать. Так что часа полтора у нас есть.

– Вот и отлично. Посидим. Давно так с тобой чай не пили, – с тоской припомнила Катя.