Текст книги "Взлом"

Вопрос повис в воздухе, звоном раздался в ушах и, дрожью пройдя по коже, осел на кончиках пальцев.

– Ладно. Если всё, что этот мужик сказал, правда, тогда нужно приспосабливаться. Ну… а если нет, то стоит немного взять себя в руки и потерпеть. Может, всё-таки это какое-то психическое расстройство. И пока я держу себя в руках, всё нормально. Как говорят психотерапевты – здоровых людей не бывает, бывают недообследованные… Мало ли что я вижу… Давай, Катя, открой глазки, – процедила сквозь зубы женщина и, приоткрыв один глаз, медленно повернулась к зеркалу и сквозь ресницы посмотрела на своё отражение. – Боже, боже, божечки-и-и… – простонала Катя. Закрыла лицо рукой, потом раздвинула пальцы и посмотрела уже сквозь них, будто так было менее страшно. – Мамочки, и что я за зверь такой?..

«Енот», – со знанием дела совершенно спокойно подсказал внутренний голос.

Но женщина не обратила внимания.

– Как это вообще называется?.. У меня шерсть… ШЕРСТЬ…

Катя отняла от лица руки и большими круглыми глазами ошалелого от страха оленя воззрилась на них. Руки, если так их можно назвать, действительно были покрыты жёсткой шерстью, сквозь которую кое-где проступали тускло мерцающие металлические вставки.

– Шерсть и лапки, похожие на крысиные… – бесцветным голосом констатировала Катя.

«Енотовые лапки… Да и какие же это лапки? Нормальные, полноценные руки. Вон пальцы какие длинные», – как-то вдруг обиженно прозвучало в голове.

– А что за металлические вставки? Я что, ко всему прочему киборг?

«А это ты у доктора спроси при случае», – подсказало подсознание.

– Но… – Женщина потрогала кончиками пальцев шерсть, потом металл… – Странно, но я этого не чувствую. На ощупь кожа как кожа…

Снаружи донёсся испуганный вскрик. Потом послышалась возня, а после звук разбившегося стекла…

Пёс, всё это время лежавший у ног хозяйки, вскочил и, подбежав к двери, заливисто залаял.

– Что там? – насторожилась Катя и, с облегчением отложив своё исследование, направилась к двери. Едва открыла дверь, как пёс сорвался с места и побежал в сторону кухни. Женщина пошла следом.

– Не-е-ет… Прошу, верни всё как было… – донеслось до Кати. Когда она с опаской заглянула на кухню, там стоял Дмитрий и не спеша пил из бутылки вино.

– Что тут… – начала было Катя, потом её взгляд наткнулся на свернувшегося в позу эмбриона на полу доктора. Тот обхватил голову руками и, кажется, плакал. Взвыв, он снова отчаянно попросил:

– Верни всё обратно. Я не могу на это смотреть. Верни…

– Что с ним? Пётр Михайлович, вам плохо? – бросившись было помочь вздрагивающему на полу мужчине, вскрикнула Катя. Но была схвачена за руку дворником.

– Пётр Михайлович, кажется, тоже увидел мир таким, каков он есть, – глухо произнёс Дмитрий.

– Это нужно исправить… Нельзя допустить распространения вируса… Люди не должны узнать правду.

– Какой ещё вирус?..

– Наш друг вызвал наряд. Хочет сдать нас как «образцы». Хочешь стать объектом опытов? На благо человечества, разумеется, – серьёзно взглянув на испуганную, покрывшуюся от нервов красными пятнами женщину, вкрадчиво спросил Дмитрий.

«Какие ещё опыты?.. А как же дети?»

Катя отрицательно мотнула головой.

– Замечательно. Тогда пора сматываться, – устремившись к выходу и прихватив с собой Катю, кивнул дворник.

– Что… А Пётр Михайлович?.. – оглянувшись на стонущего, словно раненый зверь, мужчину, спросила Катя.

– Да всё с ним будет в порядке. Полезно время от времени оставаться наедине с самим собой.

– Барсик! – позвала Катя пса. – А моя сумка? – заозиралась женщина. – Там телефон…

– Я уже всё взял, – схватив с тумбочки куртки и стоящую там же сумку, пресёк попытки женщины вырваться Дмитрий.

Распахнув дверь, мужчина вышел в ночь, утянув туда же не совсем соображающую, что происходит, Катю. Накинул на неё пуховик и сам надел куртку. И, снова схватив женщину за руку, потащил её по тропинке к воротам, а потом через снег в лес.

– Куда мы? – спотыкаясь и увязая в снегу почти по колено, крикнула запыхавшаяся женщина. Сложно было успевать за мужиком, чьи ноги почти на полметра длиннее. Дмитрий не ответил. Он пробивался сквозь зимний лес, как медведь сквозь валежник. Так и ноги было недолго переломать.

– Слушай, давай, может, разойдёмся? А? Ты там пойдёшь… куда собирался. А я домой вернусь… – предложила женщина и поморщилась, горло от морозного воздуха, слишком часто вдыхаемого от такой безумной спешки, саднило.

– Ты слышишь меня? Эй! – Попытавшись затормозить, Катя упёрлась ногами в лежащее под снегом бревно. И ойкнула, навзничь упав в снег, потому что мужчина, недолго думая, отпустил её руку.

Над бултыхающейся в снегу женщиной нависло бледное лицо дворника. Глаза темнели безумством, в нос ударил стойкий запах алкоголя. Катя прекратила попытки встать и вжалась в снег. Рядом, припав на передние лапы и гулко зарычав, оскалился пёс. Он всё ещё не понял, друг этот человек или враг. Поэтому на всякий случай приготовился напасть.

– Ты ещё не поняла? Ты не сможешь от них уйти.

– От кого?

– От машины, управляющей нашим обществом. От дьявольского механизма, решающего за нас, кем нам быть и как жить…

Пару раз моргнув, Катя прищурила глаза и осторожно так поинтересовалась:

– Извини, конечно, за столь интимный вопрос… Ты из секты какой?

Мужчина тоже растерянно моргнул, потом выдохнул и, схватив женщину за пуховик, помог принять вертикальное положение.

– Кать, ты… Давай просто попытаемся свалить. А вопросы свои позадаешь потом…

– Потом может быть поздно… – буркнула женщина, но всё-таки побежала за дворником. Тем более выбора не было. Он опять крепко держал её за руку.

Вскоре сквозь своё сбивчивое дыхание Катя услышала какой-то гул, который по мере их продвижения вперёд стал нарастать. Когда беглецы вырвались из леса на поляну, им в лицо ударил порыв ветра, закидав снегом. Катя сперва подумала, что, пока они бежали по лесу, началась метель. Но уже в следующее мгновение рассмотрела сквозь снежные вихри стоящий в центре поляны вертолёт.

Дворник уверенно направился к нему, волоча за собой пыхтящую, почти ничего не видящую из-за налипшего на лицо снега Катю.

Дмитрий сперва запихнул в открывшуюся дверь вертолёта женщину, потом подсадил поскуливающего от страха пса, затем забрался сам. Из леса на опушку как раз выбежали несколько фигур, одетых в чёрное.

– Взлетаем, – скомандовал Дмитрий. И вертолёт оторвался от земли.

Глава 6. Когда Алиса на самом деле кролик

Вертолёт дёрнулся и стал набирать высоту. В кабине было холодно и шумно. Накинув на голову капюшон, Катя погладила по голове жавшегося к её ногам пёселя. Тот ткнулся мокрым носом в её ладонь, а потом заполз под сиденье и там свернулся клубком, привалившись тёплым мохнатым боком к промёрзшим щиколоткам женщины. А Катя повернулась к сидящему на соседнем кресле дворнику… Хотя сейчас возникли смутные сомнения по поводу правдивости слов этого мужика. Женщина раздражённо фыркнула и, потянувшись, выдернула из рук Дмитрия свою сумку. Тот мазнул задумчивым взглядом по недовольной пассажирке и, надев наушники, спросил в микрофон:

– Установили?

– Все сорок девять, – ответил человек, сидящий рядом с пилотом.

Катя не слышала, о чём говорят. Ей наушники никто не дал. От жуткого гула уже казалось, что гудит в голове. Когда человек, сидящий на переднем сиденье, обернулся, Катя прищурила глаза, потом часто заморгала, но не помогло. Лицо человека – она его не могла рассмотреть. Его будто кто-то заблюрил. Так бывает, когда люди, дающие интервью, хотят скрыть свою личность.

– Что происходит… – жалостливо заныла Катя и потёрла глаза, пытаясь восстановить зрение. Потом повернулась к соседу. Его лицо она видела. Тот, сдвинув брови, смотрел на хмурящуюся и часто моргающую женщину. – У меня что-то с глазами, – пожаловалась она.

Дмитрий показал куда-то в сторону иллюминатора. Катя недовольно нахмурилась, но всё же повернулась, чтобы посмотреть, на что показывает мужчина. Там, у окна, висели наушники.

– Прекрасно, – буркнула Катя, взяла наушники и сердито нахлобучила их на голову.

– Ты что-то хотела мне сказать? – прозвучал прямо в уши низкий бархатистый голос, по шее тут же побежали мурашки. Катя передёрнула плечами.

– У меня что-то с глазами. Я не вижу.

– Что именно? – переспросил Дмитрий.

– Его лицо, – указав на впередисидящего, ответила Катя.

– О, это нормально, – будничным тоном резюмировал мужчина.

Катя сделала большие глаза и даже от возмущения рот открыла.

– Ты издеваешься? Что значит нормально? Нормально уже давно не было. А после встречи с тобой вообще всё к чертям собачьим полетело… – яростно возразила женщина. Нормально… Он определённо псих…

– Нет. Я в том смысле, что их нет в системе. В их мозг не установлен чип, поэтому твой мозг не может получить информацию для того, чтобы воспроизвести образ. Для тебя их нет.

– Бред какой… – сморщив нос, откинувшись в кресле и скрестив руки на груди, пробормотала Катя.

– Согласен, – улыбнулся дворник.

Катя вскинула бровь и покосилась на мужика.

– Слушай, ты же не дворник, да?

– Ну, в каком-то смысле наверняка он и есть, – пожал плечами Дмитрий.

– Не скажешь, значит, – вздохнула Катя. – Скажи хоть, куда мы летим?

– В лагерь повстанцев, – как само собой разумеющееся произнёс мужчина.

– Дай угадаю, в тайгу. Нет! В степи Монголии? Ой, может, Антарктида? – не стараясь скрыть издёвку в голосе, наигранно оживлённо воскликнула Катя.

– Деревня Степнёвка. Под Рязанью, – никак не отреагировав на агрессию, спокойно ответил Дмитрий. – Минут через тридцать будем на месте.

– Это всё, безусловно, прекрасно – ваши игры в повстанцев, дворников и пьяниц, но в воскресенье мне нужно будет забрать детей от родителей… – Катя открыла сумку и, порывшись, выудила телефон.

– А вот это придётся изъять, – выхватив из женских рук средство связи, сообщил повстанец.

– Эй, верни… Да что ты себе позволяешь?! – отстёгивая ремень безопасности, прорычала Катя. Это уже слишком – отнимать личные вещи… Женщина встала и тут же рухнула обратно, так как вертолёт дёрнулся и резко забрал в бок.

– Девушка, вам лучше пристегнуться. Воздушные ямы и всё такое, – прозвучал в наушниках насмешливый мужской голос, и тот, с расплывчатой физиономией, вновь выглянул из-за кресла.

Кате хотелось рвать и метать, но она уселась в кресло и пристегнула ремень. Тут же накатило чувство беспомощности, и на глазах выступили слёзы. Женщина отвернулась к иллюминатору и, шмыгнув носом, уставилась в размытое ничто за стеклом.

«Да всё будет хорошо», – попытался подбодрить голос в голове.

– А тебя вообще никто не спрашивал, – проворчала Катя.

Следующие полчаса прошли в полном молчании. Катя размышляла над сложившейся ситуацией и периодически начинала биться головой о раму иллюминатора. Ну почему всё это случилось именно с ней?

«Будто мало вечно пропадающего отца-кобеля, так ещё мать улетела на вертолёте в Рязань… Бедные дети. А в понедельник дзюдо, живопись и школа. Я смогу вернуться к понедельнику?»

Пока Катя раздумывала, как сбежать от группы психов и по-быстрому вернуться, в иллюминаторе начало светать. Расплывчатый сумрак вдруг развеялся, открыв взору пронзительно-голубое небо, край которого стремительно бледнел. А потом из-за горизонта вырвались первые яростные лучи восходящего солнца, заливая золотом редкие облака, землю и вертолёт, зависший между ними. Как же хорошо, что хоть что-то осталось прежним…

Когда вертолёт приземлился, повстанцы быстро поотстёгивались и резво покинули салон, Катя поспешила следом. Спрыгнув в снег, она зажмурилась. Нетронутая белизна посадочной площадки ослепительно искрилась отражённым светом поднявшегося из-за горизонта солнца. Женщина споткнулась, сквозь ресницы увидела удаляющуюся широкоплечую фигуру. Протянула руку, окликнула:

– Эй… Дмитрий, мне нужен мой телефон…

– Через полчаса верну, – услышала она в ответ и осталась стоять, привыкая к свету и пытаясь оглядеть местность. Рядом остановился пёс. Он уже успел обежать вертолёт и несколько раз пописать на полозья. Теперь стоял, навострив уши и принюхиваясь. От строений, стоящих чуть в стороне, тянуло съестным. Пёс глянул на хозяйку и тявкнул, указав носом, куда, собственно, нужно идти.

– Думаешь, стоит пойти?

Пёс тявкнул ещё раз и, пробежав пару метров в нужную сторону, остановился и оглянулся, ожидая, когда альфа пойдёт за ним. «Я ни в коем случае не оспариваю твоё лидерство, просто хочу накормить» – трудно было выразить такую сложную мысль лаем и выражением морды. Хотя пёс соответственно «дружелюбно» пах, но люди не чувствуют такого. С ними сложно.

Но хозяйка не зря была альфой, она сразу догадалась.

– Ну да, не стоять же в пустом поле у пустого вертолёта, – буркнула себе под нос Катя. И уже громче сказала: – Барсик, идём.

По дороге до здания с надписью «столовая» женщина встретила несколько человек, и у всех лица были размытые. Неподалёку играли дети, в их лица женщина даже не стала пытаться вглядываться. Почему-то было страшно.

– Ну, вроде табличек «с собакой нельзя» нет, – оглядев обшарпанную дверь, резюмировала Катя и, взглянув на застывшего у двери пса, выдохнула. – Попробуем. Ты, главное, держись рядом, – проинструктировала собаку женщина и, потянув за деревянную ручку, открыла дверь.

Из тёплых внутренностей помещения повалил пар, пропитанный запахом борща, гречки и компота. Внутри было просторно, стояли пара десятков небольших столов и стулья. У дальней стены находился прилавок и дверь – видимо, в кухню. Закрыв за собой дверь, Катя сняла капюшон, расстегнула пуховик и шикнула на пса, он послушно встал рядом.

– Что ж, – оглядев присутствующих и не сумев рассмотреть ни у одного из них лица, прошептала женщина, – сначала поедим, а потом и над планом побега подумаем.

Если не зацикливаться на том, что не видишь лица окружающих, и не ловить своё отражение в глянцевых поверхностях, то, в принципе, норм.

Катя взяла тарелку борща, чёрный хлеб и сметану в маленькой тарелочке. Поставила на поднос два стакана компота и наложила в глубокую тарелку десяток котлет. Расплачиваясь на кассе, мило улыбалась, рассматривая белый колпак продавщицы.

– А воды ещё можно?

– Обычной? – переспросила пухлая (вот всё, что о ней могла сказать Катя) женщина.

– Ну да, – кивнула Катя.

– А то у нас и огненная водица присутствует, – явно улыбнулась кассирша. Её голос прозвучал как-то особенно тепло. Катя хоть и не видела её лица, но всё равно сразу прониклась дружеским чувством к женщине. – Налить пятьдесят грамм? – вкрадчиво спросила продавщица.

– А почему бы и нет, – улыбнулась Катя, подумав, что это, наверное, впервые она в такую рань водку пить будет. Хотя она много чего «впервые» за последние сутки сделала. Так чего останавливаться?

– Ну вот, другое дело. Держи, красавица, – налив до краёв в рюмку и поставив её на поднос, сказала кассирша. – И вот тебе кувшин обычной. Хватит?

– Да, спасибо, – ответила Катя и всё-таки попыталась рассмотреть лицо женщины, но только почувствовала резкую боль в левом виске.

Усевшись за самый дальний стол, стоящий в углу, Катя поставила перед собой поднос. Потом взяла тарелку с котлетами и опустила её на пол рядом со стулом.

– Вот, приятного, – сказала с улыбкой Катя и, потрепав пса за ухом, выпрямилась, желая приступить к трапезе, но вздрогнула, обнаружив сидящую напротив заблюренную фигуру.

– Значит, тебя шеф притащил, – хмыкнула девушка. – С чего бы это?

– А это вы у своего шефа спросите, – смерив недовольным взглядом невоспитанную незнакомку с капризным голосом подростка, ответила Катя.

– Нет, если притащил, значит, ты чем-то полезна нашему общему делу. Иначе зачем заморачиваться? – невозмутимо продолжила девушка.

– Уж поверь, мне ваше общее дело и в бок не упёрлось. – Откусив кусок свежего ржаного хлебушка, Катя зачерпнула ложку борща и отправила в рот.

– Вот как… – довольно протянула сидящая напротив. – А что вам тогда упёрлось?

– Моя семья, дети, – пытаясь не нагрубить, максимально спокойно ответила Катя.

– О, дети! И как?

– Что как? – раздражённо переспросила Катя.

– Как им живётся с такой мамашей? – Катя замерла, пытаясь понять, в чём её обвиняет этот явно страдающий юношеским максимализмом подросток. А девушка продолжала: – Красивые растут? Тебе всё нравится? Рост, вес, цвет глаз… Всем довольна?

– Чего ты от меня хочешь? – не выдержав, повысила голос Катя. Пёс прекратил заглатывать котлеты и, встав в стойку, глухо зарычал.

– Ой, а что это тебе не нравится? А жить в выдуманном мире нравится? Кромсают вас, как барашков, а вы и рады…

– Вот это сейчас что за бред был? Ты из психбольницы сбежала? – поднявшись из-за стола, раздражённо выпалила Катя.

Девушка в ответ только засмеялась. Потом тоже поднялась.

– Нет, тётенька. Это скорее вы оттуда. У вас как с фильтрами? – Она достала телефон из кармана, пару раз ткнула по монитору пальцем. – Функционирует на 49%… – задумчиво протянула она. Потом злобно добавила: – Это исправимо…

Кате показалось, что весь мир вздрогнул и накренился… На мгновение перед глазами всё расплылось… исчезли звуки, запахи… даже сама Катя словно растворилась – ничего не осталось – ни рук, ни ног… только бешено бьющееся в пустоте сердце.

Покачнувшись, Катя начала падать, руками ухватилась за край стола и вместе со столом рухнула на пол. Она ещё увидела, как к девушке подлетел дворник. Он выхватил из её рук телефон, судя по мимике, что-то кричал… Потом тьма… и когда свет снова включили, над Катей склонилось существо, похожее на то, что она последние сутки видела в зеркале… Существо похлопало Катю по щекам и обеспокоенно спросило голосом дворника:

– Ты как?

И вот тут навалилось блаженное забытьё.

Пробуждение Кати оказалось весьма странным: кто-то облизывал лицо, прерываясь на то, чтобы низко утробно рыкнуть и вновь приняться за дело, а ноги, босые по ощущениям, кто-то другой, не стесняясь, ощупывал. Прежде чем Катя окончательно проснулась и открыла глаза, раздался знакомый голос:

– Ольга, отойди от неё.

– Да ладно тебе. От неё не убудет…

– А про личное пространство мы, конечно, не слышали… – произнесла Катя непривычно хриплым голосом и, кое-как отбившись от попыток радостного пёселя зализать очнувшуюся хозяйку до второго обморока, села на кровати.

Дёрнулась, разглядев стоящую у изножья кровати Ольгу. Теперь ей ничто не мешало разглядеть лицо девушки.

– Очнулась… Голова не кружится? – привлёк к себе внимание стоящий у окна, судя по голосу и куртке, Дмитрий.

– Не кружится… – буркнула Катя. Подобрала ноги и, обняв колени руками, огляделась. В комнате, кроме них троих и собаки, больше никого не было.

– Твой фильтр отключён, – косо взглянув на притихшую девушку, сообщил Дмитрий. – Ты видишь…

– Вижу, – недовольно подтвердила Катя. Ей порядком это всё уже надоело. – Где мои носки?

– Носки? – удивлённо переспросил Дмитрий.

– Да. Мои носки. Из высококачественной шерсти альпака, тонкие и очень тёплые, – пошевелив озябшими пальцами на босых ногах, пояснила женщина. Сама при этом посмотрела на свои стопы и передёрнулась: тёмные, местами волосатые, с какими-то длинными тонкими пальцами, увенчанными тёмными ноготками. Впрочем, такие же ногти были на руках, только острее и длиннее. Катя уже привычным движением натянула рукава многострадального свитера, спрятав кисти. – Ну… вернёте или нет? – взглянув на повстанца, воинственно произнесла женщина.

– Ольга! – угрюмо рявкнул Дмитрий. Девушка фыркнула и, достав из кармана куртки носки, бросила их на кровать.

– Спасибо, – криво усмехнувшись, поблагодарила Катя. – Мало того, что душевнобольные, так ещё и клептоманы. Хочешь себе такие же, иди и заработай, – посоветовала женщина и удивилась, поймав на своих босых ногах странно завистливый взгляд девушки.

– Не все могут себе это позволить, – огрызнулась Ольга.

– То есть вам не повезло, и вы решили подгадить остальным? – глянув на повстанца, а потом и на насупившуюся воришку носков, догадалась Катя. – Да? Это так? – Никто из этих двоих отвечать не спешил. Поэтому Катя, утвердившись в своей догадке, продолжила пламенный монолог, не забыв при этом надеть носки. – И чего вам спокойно-то не жилось? Зачем остальных… ломать? – с трудом подобрав слово, поднявшись с кровати и озираясь в поисках своего пуховика, выпалила женщина.

– Они убивают поломанных, – глухо произнесла девушка, и горящий праведным гневом взгляд дикого зверька упёрся в парализованную услышанным Катю.

– И чего вы хотите добиться, ломая остальных? Чтобы всех убили? Так будет не обидно? – развела руками женщина.

– Если поломанными будут все, в этом уже не будет необходимости, – припечатал Дмитрий. И, отвернувшись, прошёл к двери и хотел уже выйти на улицу.

– Ты мне обещал вернуть телефон, – крикнула ему в спину Катя.

– В сумке, – услышала она в ответ, и дверь захлопнулась, оставив наедине чувствующую себя опустошённой женщину и враждебно буравящую её тёмно-карим взглядом девушку.

– Ладно, – чтобы хоть как-то собрать в кучу разбегающиеся мысли, произнесла Катя. Подошла к столу и, порывшись, вытащила из своей сумки телефон.

– Два часа! – в ужасе воскликнула женщина и, разблокировав телефон, набрала мамин номер. В трубке раздались долгие гудки, которые пульсировали около минуты, затем так и окончились ничем. – Почему? Что-то случилось? – кусая губы, взволнованно прошептала женщина. Хотела уже повторно набрать, но тут прилетело сообщение.

14:04 Мы в кино.

И фотка экрана в темноте.

– Ну, мама, – улыбнувшись облегчённо выдохнула женщина.

14:05 Ты как?

И сразу:

14:05 Позвоним позже.

«У меня всё нормально. Детей целуй» (набрала и отправила).

14:07 Отдыхай. У нас всё хорошо (смайлик, смайлик, смайлик).

– Ну, хорошо так хорошо, – себе под нос прошептала Катя. На душе немного просветлело, но с другой стороны… Как отсюда выбраться? Этот вопрос всё ещё оставался без ответа. Желудок жалостно заурчал, напоминая хозяйке, что они так и не покушали.

– Оль, а ты знаешь, что даже заклятые враги уважают взаимное право на спокойно покушать?

– Не слышала… – буркнула девушка.

– И понятно, я это сама только что придумала. Но если бы это выражение стало пословицей, я бы не удивилась, – сказала Катя и, причесав волосы, сунула расчёску обратно в сумку, бросила туда же телефон, взяла со стула пуховик и оделась. – Так что я в столовую. И надеюсь, на этот раз никто мне аппетит не испортит, – с прищуром взглянув на молчаливо наблюдающую за её сборами Ольгу, непрозрачно намекнула Катя. Уже взявшись за ручку входной двери, обернулась и спросила: – Так кто мы?

Девушка нахмурилась, потом сморщила тёмный нос и буркнула:

– Еноты.

– Хм… Не то чтобы и похожи. И как я догадалась? – задумчиво произнесла Катя и вышла в ослепительно солнечный день. Чуть покачнулась, споткнувшись о порог. Остановилась, неловко придержавшись за деревянный поручень. Старые со стёртой краской доски крыльца жалобно заскрипели под какими-то ватными ногами. Катя хоть и храбрилась перед своими похитителями, но чувствовала себя космонавтом в космосе. Всё тело казалось чужим, ощущения – странными, совершенно непривычными. Во-первых, эта шерсть по всему телу – жёсткие волосы цеплялись за одежду, щекоча и вызывая зуд. Постоянно хотелось почесаться. А ещё этот странный нос, зубы, губы, отсутствующая грудь…

– Божечки… – выдохнула Катя и попыталась почесаться сквозь пуховик. – Ладно, где там мои пятьдесят грамм? Пожалуй, сейчас самое время… – пробурчала она и, поправив сползающую со скользкой куртки сумку, спустилась по ступеням и заскрипела по тропинке, протоптанной посреди двух сугробов.

Идти пришлось почти через всю деревню, которая по большей части состояла из частных одноэтажных домиков. Из железных подёрнутых ржавчиной труб в прозрачно-голубое небо поднимался белый дым. Среди домов без присмотра ходил домашний скот. Тут и там встречались шерстяные бараны. Они вяло жевали, выдергивая охапки сена из припорошенных снегом стогов, высящихся почти у каждого забора, и пристально наблюдали за незнакомкой и её ополоумевшей от счастья собакой. Барсик носился вокруг как оглашенный, то убегая далеко вперёд, то возвращаясь галопом обратно. Он гонял гусей, пытался приставать к баранам, которые, наклонив голову, грозно шли на невоспитанного чужака. Поняв, что с ним не хотят играть, Барсик останавливался и, вывалив наружу длинный розовый язык, с интересом наблюдал за катающимися с горки в тазиках, на пакетах, а кто повезучее – на санках, детях. Катя тоже остановилась. Крики и заливистый смех, совершенно обычный для буйно веселящихся здоровых карапузов, только вот карапузы те были мохнаты, с тёмными глазами-бусинами. Некоторые из них, они были толще остальных, и вовсе обходились без штанов, бегали в накинутых даже не застёгнутых куртяшках, смешно семеня пухлыми мохнатыми ножками. И ко всему прочему они были хвостатые…

Катя с силой втянула морозный воздух. Подняла руку, своими совершенно иначе ощущающимися пальцами коснулась носа, почесала за ухом. Происходящее всё больше походило на качественную галлюцинацию. Катя повернула руку ладонью вверх, пытаясь поймать редкие кружащиеся в воздухе снежинки. Ладонь выглядела иначе, но вот линии на ней остались прежними. Всё иначе, но всё как всегда…

Несколько раз по дороге до столовой Катя останавливалась, чтобы спросить у местных направление. Те с готовностью отвечали, приветливо улыбаясь. Катя улыбалась в ответ, пытаясь привыкнуть к острым зубам за тёмными, почти чёрными губами.

Добравшись наконец до столовой, Катя остановилась недалеко от входа и задумчиво посмотрела на одиноко стоящий на взлётной площадке вертолёт.

– Может, там как на автомобиле… Только кажется, что сложно, а по факту – три педали, руль и палка. Загуглить, что ли… – пробурчала себе под нос женщина.

«А управлять автомобилем ты тоже через интернет училась?» – язвительно поинтересовались из подсознания.

– Нет. Но в чрезвычайных ситуациях человек способен на удивительные вещи, – парировала Катя.

«И это она заявляет сразу после того, как выяснилось, что „человек“ – всего лишь выдумка…» – протянул уже порядком надоевший голос.

– А ты не придирайся. И вообще, ты кто такой, чтоб мне замечания делать? Мой внутренний голос. Так что давай либо за меня, либо помалкивай, – заявила не терпящим возражения тоном женщина и, открыв дверь, вошла внутрь. А там было тепло и пахло как в садике – творожной запеканочкой…

– Ой, только бы со сгущёнкой… – скрестив пальцы, попросила Катя и, расстёгивая на ходу пуховик, поспешила к прилавкам.

– Вернулась! – всплеснув руками, радостно воскликнула кассирша, как теперь видела Катя, очень упитанная пухлощёкая енотиха. – Очухалась? А то такого шума тут наделала! Я очень волновалась, – прижав руки к белоснежному фартуку, призналась женщина.

– Извините, – неожиданно почувствовав себя виноватой, выдохнула Катя. – Сейчас уже всё в порядке.

– Вот и славно. Ну что, проголодалась, наверное? В прошлый раз так ничего и не съела. Может, повторим? Борщ сегодня удивительно вкусным вышел, – похвалилась продавщица.

– Да, с удовольствием, и запеканку со сгущёнкой, – облизнувшись, попросила Катя.

– Хорошо. Пятьдесят грамм? – подмигнув, предложила кассирша.

– Ага, – кивнула Катя.

– Сейчас устроим. А мохнатому что? – взглянув через прилавок на смирно сидящего у ног Кати пёселя, спросила женщина. – А глаза-то какие – голубющие. Красавец! – похвалила кассирша. Пёс наклонил голову набок, внимательно вслушиваясь в слова женщины. – Ой, смотри, прям слушает. Умный, наверное?

– Есть такое, – улыбнулась Катя и потрепала собаку по голове. Барсик от удовольствия высунул язык и засопел.

– Милота, – расплылась в улыбке продавщица. – У меня есть косточка сахарная, бульон на ней варила для борща. Дам?

– Думаю, ему понравится, – закивала Катя.

– Минутку, – засуетилась женщина и, скрывшись на кухне, через пару мгновений вернулась с костью и глубокой миской, в которую была налита вода. Всё это повариха уложила на поднос. – Донесёшь? – обеспокоенно воззрилась на низкую и щуплую Катю женщина.

– Да, спасибо вам, – поблагодарила Катя.

– Приятного аппетита. Если понадобится добавка, подходи, не стесняйся, доложу бесплатно. У нас тут такие правила, – крикнула вслед женщина.

На этот раз Катя села за стол, стоящий у окна.

– Это тебе, – положив перед яростно виляющим хвостом пёселем кость, сказала женщина. Хотела уже приняться за борщ, как услышала переливчатую мелодию своего телефончика. От волнения даже подпрыгнула. Трясущимися руками нащупала вибрирующий гаджет. С замирающим сердцем взглянула на светящийся монитор: мама.

– Да, мамуль, – радостно выдохнула Катя, ответив на звонок.

– Ой, как радостно. По шалопаям своим небось так соскучилась? На, поговори скорее. Дети, мама звонит!

В трубке послышались громкие «ура!» и «мама, мама!», а потом щелчки и шуршание, и наконец:

– Мама! А мы в кино были! Смотрели «Пикачу»! – наперебой делились радостью Саша и Лиля.

– Ой, как здорово! Вам понравилось? – вытирая навернувшиеся на глаза слёзы, беспечным, лучащимся от радости голосом спросила Катя, а из носа уже текла сдерживаемая глазками слёзка. Женщина шмыгнула носом и продолжила улыбаться.

– Да, было очень весело! А потом мы ходили в ресторан!

– Что вкусненького попробовали?

– Картошку фри и наггетсы! – радостно завизжали дети. Конечно, в любом ресторане есть картошка фри и наггетсы, и всё только потому, что дети другое не едят.

– А как же запечённые креветки? Вам же понравилось? – вклинилась в разговор бабуля.

– Картошка фри и наггетсы!!! – завизжали карапузы.

– Катёнок, как ты уже догадалась, они сегодня без полуденного сна.

– Мам, они уже давно днём не спят, – ответила Катя.

– А вот и плохо. Поспали бы, так не перевозбудились. Слушай, а ты там как? Выспалась?

– Да, можно и так сказать, – рассматривая свою руку, отозвалась женщина.

– Что там Денис? Как его автосалон?

– Всё хорошо. Работает. – Наверное… Катя поправила волосы. – А вы там как? Ещё не устали?

– Нет, нам только в радость. Сейчас почаёвничаем и на прогулку выйдем. Перед сном пусть в снегу порезвятся, а там, глядишь, часов в девять спать ляжем.

– Ну, хорошо. Вы, если что, звоните.

«Хотя что я смогу сделать?.. – Катя повернулась и уставилась в разрисованное морозом окно. – Надо валить отсюда».

– Ладно, мамуль. Пойду. Сейчас уже Денис вернётся. Надо встречать.

– А он не дома? Выходной же, – всполошилась мама.

– В магазин ходил, за пивом, – выкрутилась Катя.

– А, хорошо. Привет передавай. Скажи, ждём в гости. Уже забыли, как выглядит, – с обидой в голосе произнесла родительница.

– Скажу. Папу целуй. Люблю вас.

– И мы тебя, – улыбнулась в трубку мама.

Нажав на кнопку отбоя, Катя сразу же ткнула в иконку браузера и вбила в строку поиска «уроки управления вертолётом».