Текст книги "Элина Быстрицкая. Красавица с характером"

Актерская профессия

Все знали, что Элина Быстрицкая станет врачом. Собственно, другие варианты не рассматривались и не обсуждались. Конечно, врачом, а кем еще, если она уже и лаборантка, и фельдшер-акушерка. Теперь только в медицинский.

Когда она сообщила родителям, что решила поступать в театральный, ее просто отказались понимать. Разве так бывает?! Все или почти все девочки любят наряжаться перед зеркалом и представлять себя великими актрисами, но Эля ничего подобного никогда не устраивала. Любила играть на бильярде, но это не считается.

Как раз напротив, все знали, что она боготворила отца и всегда мечтала пойти по его стопам. Серьезная, умная девочка, тем более прошедшая фронт, вдруг ни с того ни с сего заявляет: мол, всю жизнь мечтала играть на сцене. Бред!

Сама Элина пишет, что просто не решалась заявить во всеуслышание о своей настоящей мечте. А когда заявила, родители потребовали оставить глупости и, если она не желает поступать в медицинский, идти в педагогический. В то время в Нежине наличествовал только педагогический институт, так что особого выбора не наблюдалось. Пришлось подчиниться; впрочем, Элина не теряла надежды, что рано или поздно сделается актрисой.

«Для того чтобы жить, надо знать, чего ты хочешь. А если человек ничего не хочет, то ему и жить не надо»

(Элина Быстрицкая)

Когда она решилась во второй раз побеспокоить родителей со своей мечтой? Это случилось уже после войны, отец приехал на побывку из Дрездена, где в это время служил. Элина выбрала, как ей казалось, удобный момент и поставила родителей перед фактом: она поступает в театральный, и точка.

– Хорошо, только сначала я сам посмотрю, что это за институт такой, – неожиданно легко сдался Авраам Петрович. В назначенный день отец и дочь рука об руку отправились в заветный институт. Авраам Петрович надел по такому случаю парадную форму с орденами, на Элине было красивое специально пошитое платье. Девушка шла рядом с отцом по ковровой дорожке, чувствуя себя принцессой.

У кабинета директора при виде такой пары вскочила с места и тут же расплылась в подобострастной улыбке молоденькая секретарша. Еще бы, отец Элины – красивый мужчина, форма ему идет, ордена говорят сами за себя, есть от чего потерять голову. Когда распахнулась дверь директорского кабинета, Семен Михайлович Ткаченко⁶ вежливо поднялся навстречу гостям.

«– Чем могу быть полезен?

– Объясните, пожалуйста, моей глупой дочери, что ей не следует поступать в ваш институт, – произнес отец.

У Семена Михайловича вытянулось лицо. Впервые к нему обращались с просьбой не принять дочь в институт, а, наоборот, отказать ей. А мои чувства вообще невозможно описать. Хрустальная мечта на глазах разлетелась вдребезги. У меня слезы брызнули градом. Я пулей вылетела из директорского кабинета…

Вечером я объявила отцу, что вообще нигде учиться не буду. Внешне спокойный, он ответил:

– Как хочешь. Мы поедем в Дрезден».

В семье решения принимал отец, и вскоре вся семья действительно отправилась к новому месту службы Авраама Петровича в Дрезден. А там, хочешь не хочешь, Элине пришлось идти в десятый класс школы для детей военнослужащих.

«Ну хорошо, – говорила мама. – Ты не хочешь стать врачом, это можно понять. Но ты уже студентка педагогического института, профессия педагога очень уважаемая, что тебе еще надо?»

(Элина Быстрицкая)

После Дрездена отца перевели в Вильнюс, семья же временно вернулась в Нежин – зачем? В то время на Украине был страшный голод, в более спокойном Вильнюсе, скорее всего, им было бы проще устроиться. Но отец ехал туда, куда ему приказывали, и мог только на месте разобраться с жильем для своей семьи. Конечно, он имел право обратиться со своей сложной ситуацией к командованию, попросить помочь с переездом и устройством на новом месте, но, как и прежде, он не счел нужным просить о чем-либо для себя или своей семьи.

Оставшись временно без кормильца, мама и две ее дочки голодали, деля между собой хлеб и стараясь дожить до того времени, когда отец сумеет забрать их к себе. В результате мама заболела, ее пришлось поместить в госпиталь, о чем тут же было сообщено отцу. Только после этого он нашел возможным забрать ее к себе. Перевезти сразу трех женщин не получилось. Элине пришлось пообещать, что они с сестрой непременно выживут, чего бы им это ни стоило.

Оставшись с младшей сестрой на руках, Элина делала все, что от нее зависело, но при этом не переставала мечтать о профессии актрисы, и не просто мечтать, а готовить себя к ней. Что нужно уметь актрисе? Декламировать стихи и прозу, петь, танцевать. Элина никогда специально не училась танцевать. Понимая, что танцы могут на экзамене стать для нее слабым местом, Быстрицкая отправилась в музыкальную школу к преподавательнице классического балета Екатерине Владимировне Медведевой и попросила взять ее в группу.

В каком возрасте учатся балету? В семь? В одиннадцать? Элина была взрослой, сформировавшейся девушкой. Впрочем, она ведь не мечтала о карьеры балетной примы, все гораздо проще. Все знают, что для поступления в театральный необходимо хорошо двигаться, балет – прекрасная дисциплина для осанки, движения, чувства ритма. Ее не смущало, что рядом с ней будут заниматься крошечные девочки, которые, возможно, станут смеяться над ничего не умеющей дылдой и крутить пальцем у виска. Еще бы – взрослая тетя не умеет простых вещей. Но, с другой стороны, разве она имела возможность нанять репетитора?

«Такой у меня характер. А судьба, в конечном счете, – это и есть характер. Может, если бы не моя настойчивость и не мое упорство, я бы и не добилась того, чтобы стать актрисой»

(Элина Быстрицкая)

В результате в самый короткий срок она настолько изучила балет, что организовала танцевальный кружок в Нежинском педагогическом институте, где ей приходилось теперь заниматься. Не согласись она подать документы, отец, пожалуй, несмотря на жизненные трудности, нашел бы способ забрать смутьянку в Вильнюс. А уж тогда о мечте можно было бы забыть. Через полгода упорной работы Эля окончила пять классов балетной школы и участвовала в самом настоящем спектакле «Маруся Богуславка» Нежинского музыкально-драматического театра, исполняя роль одалиски в гареме султана. На премьеру из Вильнюса приехала мама, но когда увидела, в чем на сцене танцует ее высоконравственная, послушная дочь, возмутилась: «Как можно в таком виде выходить на сцену, чтобы пупок был голый? Это неприлично!».

Элина же уже почувствовала, какое это счастье – танцевать на самой настоящей сцене. Тем не менее она все еще не решалась бросить педагогический и поступать в театральный. Чего-то не хватало, как уже готовый раскрыться бутон ждет лучика солнца, чтобы показать миру свою красоту, Элина ждала какого-то знака судьбы, сигнала, ждала чуда или, быть может, того, чтобы ей просто сказали, что она на верном пути.

Нежинский музыкально-драматический театр им. Коцюбинского. Здесь состоялся театральный дебют актрисы

В конце учебного года за победу на студенческой олимпиаде кружок, которым руководила Элина, получил первое место и был премирован путевкой в санаторий. А что делать в санатории? Неужели только лежать на солнышке и есть виноград? Студенты решили порадовать себя и других самодеятельным концертом.

– Где вы учитесь? – спросила разгоряченную после выступления Быстрицкую незнакомая дама в широкополой плетеной шляпе и темных модных очках.

– В педагогическом, – ответила девушка.

– Жаль. Вам надо в театральный, – уверенно произнесла незнакомка. Этого оказалось достаточно для того, чтобы Быстрицкая осознала: время настало. Вот он, знак, которого она ждала столько времени!

Позже Элина выяснила, что появившаяся так вовремя дама была актрисой Киевского театра имени Ивана Франко Натальей Александровной Гебдовской⁷.

Нужно было срочно ехать. Почему срочно? Да просто потому, что фронтовики имели преимущество при поступлении в высшие учебные заведения, но эта льгота давалась далеко не пожизненно. То есть не было возможности сначала чинно закончить институт, а после уже с чистой совестью и дополнительной профессией на руках поступать в театральный.

Как честный человек, Элина решилась в последний раз поговорить с родителями. После того как обе стороны выложили друг перед другом свои доводы, мама заперла Элину одежду и спрятала ключ.

– Ничего, поеду в том что есть, – не отступала будущая актриса.

– На что ты будешь там жить?

– Заработаю.

Проводив дочь на вокзал, отец купил ей в дорогу буханку черного хлеба и две бутылки ситро. Поняв, что Элину уже не остановить, он порылся по карманам, но там было пусто. Эля отправлялась в большой мир не только без одежды, но и без копейки денег. На самом деле в сумке Быстрицкой лежали остатки ее стипендии, о которых родители просто забыли, но этих денег все равно надолго бы ей не хватило. Хорошо, что в Киеве у нее жила бабушка, то есть, по крайней мере, не пришлось снимать комнату. Впрочем, это бы уже точно не остановило ее.

Теперь Элину словно влекла вперед какая-то сила, точно она, маленькая щепка, вдруг попала в бурный поток, и он несет ее в неведомые дали. Ни на минуту девушка не сомневалась, что поступит в институт, что станет хорошей актрисой, что добьется всего, чего только пожелает.

Наталия Александровна Гебдовская (1910–2004) – украинская советская артистка театра и кино. Одна из старейших актрис украинского кинематографа

Жизнь в Киеве уже начинала налаживаться, работали театры, в институте преподавали известнейшие мастера театра и кино. Едва явившись в столицу, Эля начала ходить на все спектакли, жадно впитывая все то, что недополучила из-за войны и разрухи. Особенно любимыми для нее стали гастроли Малого театра. Она буквально влюбилась в Софью Фадееву⁸, играющую в «Калиновой роще» А. Корнейчука⁹. Если бы кто-нибудь тогда сказал ей, что придет день, когда она сможет назвать Софью Николаевну своей подругой и партнершей по сцене, девушка, скорее всего, не поверила бы, а то и от избытка чувств грохнулась в обморок.

Амвросий Максимилианович Бучма¹⁰ набирал студентов на киноотделение. Быстрицкая сразу же подала документы, но под каким-то предлогом ей отказали, предложив поступать не на русское, а на украинское отделение. Что же, на украинское так на украинское, Эля одинаково хорошо говорила на русском и украинском. На счастье, на этот раз отец не сопровождал ее к экзаменационному классу и больше уже не просил директора не принимать его взбалмошную дочь. Правда, мало шансов, что директор забыл такое выступление. Тем не менее он сделал вид, будто бы не узнал Элину.

Софья Николаевна Фадеева (1901–1989) – драматическая актриса Малого театра. Народная артистка РСФСР (1949). Лауреат Сталинской премии первой степени (1950)

Минуя общеобразовательные экзамены – красный диплом давал такую возможность, – Элина сразу же приступила к экзаменам по специальности. Читала стихи и прозу, басни, пела песни и танцевала. А преподавателям словно все время чего-то не хватало. Они просили еще и еще. Наконец Быстрицкая увидела свою фамилию в списках поступивших и поняла, что у нее получилось и уже можно не нервничать.

Она победила!

Можно было лететь домой, забирать чемодан с вещами, праздновать победу, строить планы на будущее, но вдруг, буквально за несколько дней до начала занятий, Элине сообщили об ее отчислении. За что?

Оказалось, она не предъявила справку из медучилища, согласно которой имела право продолжать учебу в других учебных заведениях. Бумажка! А как много от нее зависит. На самом деле изначально у Элины такая справка была, но она отдала ее при поступлении в Нежинский институт.

Понимая, что судьба только поманила ее и тут же пребольно щелкнула по носу, девушка бросилась в Нежин, взлетела по лестнице в деканат и потребовала справку. Тщетно: данный документ плотно осел на дно ее личного дела, и поднимать его оттуда, дабы отдать в другое учебное заведение, никто не собирался. Хорошие студентки на дороге не валяются, и институт решил Быстрицкую не отпускать.

Пришлось пойти на обман, попросить справку для того, чтобы сделать с нее копию, и потом нагло не вернуть ее обратно. На счастье, в те времена вузы еще не были оборудованы копировальной техникой.

Скажи еще год назад правильной во всех отношениях студентке и комсомолке Быстрицкой, что она совершит подобный поступок, не поверила бы. Сейчас же она оказалась в положении утопающего, который спасает самого себя.

Элина Быстрицкая однокурсниками и педагогами Киевского театрального института

В результате все формальности были с успехом улажены, и наша героиня поступила. Училась, а в свободное время искала, где бы хоть сколько-нибудь заработать, Элина могла позволить себе не платить бабушке за угол, но питаться-то она должна была на свои деньги. Кроме того, рано пришло понимание: будущая актриса просто обязана хорошо выглядеть, потому что никогда не знаешь, с кем можешь встретиться, что может подвернуться.

Однажды судьба занесла ее на съемки фильма «Тарас Шевченко» – набирали актеров массовых сцен. Почему бы и нет? Во-первых, за съемки платили, во-вторых, всегда полезно свести профессиональные знакомства, да и, находясь на съемочной площадке, держишь нос по ветру, в частности, есть шанс узнать, где еще можно заработать.

Отбирали девушек, умеющих танцевать гопак. Элине выдали украинский народный костюм, по сигналу ассистентки режиссера девушки начали танцевать. И, о чудо, Эля оказалась прямо перед камерой. Как же это здорово! Быть может, у нее даже будут крупные планы. Папа с мамой и Софой пойдут в кино и увидят ее во всей красе. Как она здорово танцует, во всяком случае, лучше многих девушек, она была уверена. И тут снова щелчок по носу.

– Уберите из кадра эти черные сапоги!

Голос принадлежал режиссеру. Эля посмотрела – черные сапоги были только на ней. И никаких других на замену! Вот от таких случайностей порой зависит будущее человека. А ведь могла бы сняться, ее бы увидели, заметили, стали приглашать… Мечты, мечты…

Тут уж и атеист уверует в божье провидение. Элина же решила не сдаваться и идти дальше. Была одна массовка, со временем появятся и другие. К слову, чуть позже она все-таки снялась в «Тарасе Шевченко» в крохотной роли горничной.

Афиша к кинофильму «Тарас Шевченко»

В поисках работы Быстрицкая однажды даже оказалась в труппе приехавшего в Киев на гастроли знаменитого Кио¹¹. Хотела устроиться в балет, а попала чуть ли не в воздушные гимнасты. Быстрицкую переодели в платье с блестками и подняли под купол цирка. Сорваться и упасть оттуда она не могла, в цирке работала страховка и никто бы не стал так рисковать, но испугаться на всю жизнь и бросить опасную профессию – такой шанс был.

«Казак не лихой – это не казак»

(Элина Быстрицкая)

Панически боявшаяся высоты Элина в результате справилась со своим страхом и проработала с Кио до конца его гастролей, заработав себе столько денег, что могла спокойно закончить год, не думая о подработке.

Барышня и хулиган

 
И в детстве моем невозвратном,
И к старости, близкой уже,
Живу я одним лишь театром,
Когда я не в нем – он в душе.
Подруги считают, что, дескать,
У жизни моей слишком бедный сюжет:
Ну что ж, вы же знаете: —
Страсть – это деспот,
А деспоты требуют жертв.
 

Юлий Ким

И вовсе это будет не романтическая история, как могло показаться вначале. В конце первого курса произошло странное происшествие. Неизвестно, было ли это неумелым заигрыванием или парень просто хотел похулиганить. Во время подготовки концерта к годовщине смерти В. И. Ленина¹² Быстрицкая стояла у кабинета, ожидая, что ее вот-вот вызовут. Тихо стояла, повторяла про себя стихи, которые специально для этого дня выучила. Участие в подобном концерте – вещь серьезная и ответственная. Тут сплоховать нельзя, а с другой стороны, есть возможность лишний раз показаться перед преподавателями и гостями. Вдруг на огонек в институт кто-нибудь из театральных или кинорежиссеров заглянет. А режиссеры – они, понятное дело, все больше о своих спектаклях думают. Посмотрит такой на новую девушку или юношу и вдруг поймет, что именно такой актер ему и нужен. А поняв, тут же предложит пробы.

Киевский национальный университет театра, кино и телевидения имени Ивана Карповича Карпенко-Карого – государственное высшее учебное заведение Украины IV степени аккредитации, осуществляющее подготовку профессиональных кадров по направлениям: театральное искусство и кино-телеискусство

Эля стояла с закрытыми глазами, в который уже раз произнося про себя текст трудного стихотворения, как вдруг ее уши пронзила жуткая боль. Оказалось, студент второго курса Медведев подкрался к ничего не подозревающей девушке и со всей дури дунул в свистульку.

С самого детства уши у Элины были больным местом, позже у нее возникнут проблемы с перемещением в самолетах, теперь же любой излишне громкий, резкий или высокий звук приносил ей невыразимую боль. А тут еще и в самое ухо.

От неожиданности Быстрицкая так саданула обидчика по лицу, что тот рухнул на пол. Удар получился действительно очень сильный, но да не нужно было пугать. По другой версии, он ущипнул ее за грудь. Еще повезло, что у бывшей фронтовички не оказалось с собой наградного оружия. В противном случае на одного дурака стало бы меньше, а наша героиня пополнила бы самодеятельный театр какой-нибудь женской колонии.

В тот же момент дверь распахнулась, и Элину пригласили войти.

Казалось бы, инцидент яйца выеденного не стоит, хулиган получил свое и теперь должен позорно ретироваться или дождаться девушку после уроков и извиниться. А потом он проводит ее до дома, они подружатся, а может быть, это станет началом большой дружбы или романтических отношений. В кино бы это показали именно так, а в жизни… Быстрицкая не стала бы жаловаться, тем более что и сама переживала, что не сдержалась.

Гнат Петрович Юра (1888–1966) – советский украинский театральный режиссер, актер, педагог. Народный артист СССР (1940). Лауреат двух Сталинских премий второй степени (1949, 1951). Педагог Элины Быстрицкой

Когда Элина показалась отборочной комиссии и вышла в рекреацию, студенты возбужденно обсуждали происшествие. Что произошло на самом деле, никто, понятное дело, не понял. Определенно могли сказать только одно: «Быстрицкая дала пощечину Медведеву».

Вскоре прозвенел звонок, и все устремились в свои аудитории. Новость быстро облетела институт. В конце дня один из педагогов задержал Элину в классе. «Срочно подавайте заявление о вашем переводе в Харьков, потому что завтра будет приказ о вашем отчислении».

За что отчислять? За драку.

– Если завтра будет приказ об отчислении, послезавтра ищите меня в Днепре, – с деланым спокойствием ответствовала Быстрицкая и уехала домой. Странное дело, Элину никто не спрашивал, как получилось, что она ударила Медведева. За что ударила? Все все поняли, взвесили, обмерили и приняли решение.

Хулиган вдруг оказался в роли безвинно пострадавшего, он тер побитую морду и вопил о правах человека и гражданина. Среди обвинений Элина ясно расслышала: «жидовка подняла руку на нашего хлопца», ну и дальше в том же роде: «бей жидов спасай… м-м-м, в данном случае, Украину».

Не желая принимать судьбоносное решение, тем более отчислять никогда прежде не устраивавшую проблем студентку, директор отдал дело «хулиганки» Быстрицкой на рассмотрение комсомольской организации.

Элина Быстрицкая в роли Аленушки в спектакле «Аленький цветочек». г. Вильнюс. 1950-е гг.

Такой поступок Ткаченко заслуживал по меньшей мере благодарности; если бы Элину отчислили, еще неизвестно, не выполнила бы она своей угрозы. А так самое большое, что ей грозило после собрания комсомольской ячейки, это отчисление из организации. Сие, конечно, тоже весьма болезненно и может повлиять, в частности, на последующее распределение, но все же это значительно лучше, нежели когда студента посреди учебного года отправляют в никуда.

Собрание проходило жестко, никто не желал слушать правды, тем более обязывать мерзавца извиняться. Так или иначе выходило, что во всем виновата избалованная барышня, считающая свой народ богоизбранным, а всех остальных…

Элина никогда не отделяла себя от русского, советского народа. К слову, в то время украинцы также причислялись к русским и советским.

Через несколько дней все студенты разъехались на зимние каникулы, Элина отправилась к родителям в Вильнюс, откуда вернулась шестого февраля, а в марте умер Сталин.

Как и все студенты, Быстрицкая была поражена страшным известием.

Вскоре после кончины вождя пошли слухи, что-де на самом деле Сталин умер не просто так: постарались кремлевские врачи-вредители, они же сионистские наймиты. А так как никаких кремлевских вредителей поблизости не было и ехать за ними в Москву никто не собирался, врагов решили искать в своих коллективах.

Москвичи на улице Горького (Тверской). 9 марта. 1953 года. Похороны Иосифа Виссарионовича Сталина

Тут же под раздачу попала недавно проштрафившаяся Быстрицкая, которая хоть и студентка и комсомолка, но еврейка. Припомнили и оплеуху честному Медведеву, и смешки по поводу какого-то мегаважного комсомольского мероприятия, вспомнили даже то, что на первом курсе она отказалась танцевать с каким-то чудиком и будто бы заявила, что от него пахнет деревней. «На самом деле он потный весь был и не мылся», – уточняет этот вопрос Элина Авраамовна в документальном фильме «Элина Быстрицкая. Железная леди». В общем, дело комсомолки Быстрицкой было вынесено на очередное комсомольское собрание.

– Дайте ваш комсомольский билет, – потребовал председатель.

Эля сжалась и, тщательно подбирая слова, произнесла:

– Комсомольский билет я получила на фронте, и не вам отнимать его у меня.

Повисла недобрая пауза. Несколько человек изготовились по первому слову наброситься на смутьянку и добыть билет силой. Понимая это, Элина решила, что скорее умрет, чем выполнит то, что от нее требуют. В результате постановили, что она просто покажет, уплачены ли у нее взносы. Элина показала билет, ни на минуту не выпуская его из рук. Оказалось что все уплачено. Ее же обидчик ходил в должниках.

Собрание проходило до трех часов ночи. При этом все орали, вопили, требовали покончить с «сионистами» и «безродными космополитами».

В результате Быстрицкую было решено исключить из комсомола и просить дирекцию исключить из института. «Слава богу, на советском „дворе“ был не тридцать седьмой год, потому что за таким решением тогда автоматически следовали репрессии – лагеря и смерть. Но я была готова ко всему…»

Остаток ночи Быстрицкая провела без сна, было обидно и, главное, непонятно: бывшие друзья, ребята, которые еще вчера просили списать, подруги, интересующиеся покроем платья, вдруг словно забыли, что перед ними не свалившийся с неба диверсант, а своя девочка, такая же, как и они, студентка театрального института Элина Быстрицкая, которую они знают вот уже несколько месяцев. Все забыли, что эта девочка еще совсем недавно с фронта. Все, что она сделала хорошего, было безжалостно перечеркнуто, вместо этого обсуждалась ее национальность.

«Комсомольский билет я получила на фронте, и не вам отнимать его у меня…»

(Элина Быстрицкая)

На следующее утро Эля поднялась и, умывшись и причесавшись, как на голгофу, отправилась на первую пару. Тело болело так, словно на собрании ее били всем коллективом, а не прорабатывали словесно. Кроме того, на плечи свалилась откуда-то взявшаяся свинцовая усталость. Войдя в аудиторию, Элина заняла свое место. С ней никто не разговаривал, все отворачивались, стараясь не смотреть в глаза. Так что было непонятно, то ли ею брезгуют, то ли им самим стыдно за вчерашнее.

Впрочем, как бы там все ни сложилось, нужно было продолжать жить, продолжать учиться, во всяком случае, до того времени, когда ее либо отчислят, либо…

Меж тем в аудиторию вошел художественный руководитель курса Иван Иванович Чабаненко¹³. Улыбнувшись Элине, он попросил ее принести из деканата журнал. Девушка поднялась и послушно пошла, куда ей велели. Мелькнула странная мысль: а ведь прежде он никогда не посылал за журналом девушек. Впрочем… прежде и многого другого не было.

Когда Элина подходила к дверям своей аудитории, она вдруг услышала из приоткрытой двери голос Ивана Ивановича: «Если кто-нибудь из вас напомнит ей хоть словом, хоть взглядом о том позоре, который вы учинили ночью, – выгоню! Так и знайте».

Если бы не эта неожиданная поддержка, еще неизвестно, сколько бы она выжила в институте. «Для меня вопрос еще ночью, на рассвете стоял трагически определенно: жить или не жить – чисто гамлетовский вопрос. А теперь я решила, что буду не только жить, но и учиться дальше. Но никогда не прощу того позора, который мне устроили, и после окончания института при первой же возможности уеду из Киева, с Украины. Даже не знаю, кого я собиралась этим наказать.

Киев. 2010-е гг.

Я действительно после окончания института не была в Киеве пятнадцать лет. После длительного перерыва приехала впервые с моим Малым театром на гастроли. Это был, как говорится, тяжелый случай – я снова все вспомнила: боль ушла, но человек не властен над памятью».

«Я всегда ставила перед собой недостижимую цель и надеялась на судьбу, но и сама не плошала. Всегда что-то делала, чтобы приблизиться к своей заветной мечте»

(Элина Быстрицкая)

«У меня характер сложный, – скажет в 2016 году 88-летняя Быстрицкая. – Но для меня слово „честь“ – не пустой звук. Люди меня знают: я не обману, не подведу».