Текст книги "Феникс"

12. Мариэтта

Госпожа Морей ждала в приемной князя Туверта. На всякий случай она надела черное платье, но с белым воротником. Это называлось на ее собственном лексиконе – быть в трауре и не быть в нем. Вестей от Туима не было, и Мариэтта хотела услышать что-нибудь от его сиятельства. Она прошлась по комнате, не в силах подавить охватившего ее волнения. На столе в беспорядке лежали книги и исписанные листки, все существо ее кричало, вопило, требовало прочитать столь неосторожно оставленные документы. Но другое чувство, верное, как собственная смерть, предостерегало от поспешных поступков, недвусмысленно намекая на привычку Туверта подсматривать. Она села, переплетя пальцы, и начала ждать. Но князь появился, как всегда, тихо, словно специально крался или стоял за дверью.

– Моя прекрасная госпожа Морей!

Женщина встала. Она была выше его сиятельства, длинная белая шея, светлые убранные в высокую прическу волосы, белоснежный воротник, только подчеркивающий красоту и свежесть. Князь, казалось, пожирал ее глазами.

– Я пришла сразу же после того, как получила ваше послание.

«Ваше» – князя давно уже занимало это вечное различие «твое», «ваше». На «ты» обычно в Элатасе обращались друг к другу друзья или люди равного положения. На «ты» князь, принц, король обращались к своему подданному, но также, по старинке, говорили «ты» и вассалы своему господину. «Я спрашиваю тебя, мой король». Никто точно не знал, когда и в каких случаях употреблять эти «ты» и «вы». Вот и сейчас он терялся в догадках об истинных чувствах госпожи Морей.

– Я хотел бы поговорить об исчезновении моего ближайшего друга – Морея.

– Вы что-нибудь знаете о нем? Он жив?

«В глазах женщины стоят слезы, но что на сердце?» Туим исчез вместе с несколькими верными воинами, и я даже не знаю, в каком направлении вести поиски. Быть может, если мы объединим усилия, прекрасная Мариэтта, нам удастся нащупать какой-нибудь след. Речь идет о деле пятилетней давности, – оба сели. Туверт безошибочно угадал подлинный интерес, словно сочившийся сквозь с виду непроницаемой маски благородной дамы. И неторопливо начал.

– Много лет я искал черного колдуна. Богом прошу остановить меня, если вспомните что-нибудь похожее, о чем говорил вам муж. Так вот, когда нам удалось его поймать, мы заключили этого страшного преступника в городской тюрьме, ожидая волеизъявления государя.

– Я слышала об этом от Туима, но давно, еще перед нашей свадьбой.

– Да, именно тогда. – Князь оживился. – Мы знали и о его дочери, тоже известной ведьме, нам удалось остановить бесовку.

– Простите, зачем, если колдун был уже в ваших руках?

– А если бы он запирался? Впрочем, я всего лишь хотел доставить ее в замок, как вдруг (может, вы помните, пять лет назад вместе с вашим мужем служил некий Карл Трорнт).

Ничего в лице гостьи не изменилось, не дрогнул ни один мускул, но именно это подтвердило догадки князя.

«Трорнт не забыт. Более того, она смертельно ненавидит все, что связано с этим человеком».

– Я помню этого рыцаря. – Ровный, спокойный тон восхитил Туверта.

«Так и должна вести себя супруга будущего князя».

– Он встретился с ведьмой и, как сказал, по случайности выпустил ее. Тогда я поверил, памятуя о прежней преданности Трорнта…

– Нет! Она наверняка соблазнила его! Потому-то он и отпустил ее! – Мариэтта вскочила, маска спокойствия разлетелась, раздираемая дикой ненавистью. Об этом хитрый князь не смел даже помышлять.

– Возможно, – как бы обдумывая услышанное, произнес он. – Возможно, ибо после Карл прорвался в тюрьму, где, перебив практически всю охрану, освободил ее отца.

– Все верно. Она красива?

– Не берусь судить. Но говорят…

– У нее длинные бронзовые волосы? Сейчас ей лет двадцать?! – Последняя реплика была произнесена с негодованием. – Муж искал ее все пять лет. Он обвинял себя во всех постигших Восточное княжество неудачах.

– Да, Морей всегда был верен присяге. Я позабочусь о вас, дитя мое.

– Нет. Сначала я должна разобраться с его убийцами?

– С кем? – Туверт не верил своим ушам. Он-то приготовил длинную речь…

– Яснее ясного, ваше сиятельство, Туим винил себя в бегстве колдуна, хотел поймать Джулию! Так, что ли, ее зовут?!

Князь кивнул.

– Ну вот, Трорнт влюбился в девчонку при первой же встрече, затем спас ее отца. Ясно, не для того, чтобы тут же расстаться. Муж последнее время изучал карту Западного княжества. Они там, ваше сиятельство. Шлите гасителей! Но сначала я поеду сама, никто не заподозрит даму в компании слуг и камеристок.

– Но зачем? Зачем же так рисковать?

– А затем, что я должна отомстить за моего бедного супруга! Я не стану отнимать хлеб у ваших людей. Я просто посею семена недоверия, пройдя меж ними черной кошкой, я заставлю их корчиться ночью в кошмарах и, вскакивая, хвататься за меч. Позвольте мне это сделать, ваше сиятельство. Я ненавижу. – Она приблизила свои губы к губам старого князя. – Как я ненавижу… Карла Трорнта! О, разрешите! Не препятствуйте мне! Я уничтожу их души, выпью глаза, я надругаюсь над ними. Я, вырвав сердца из их грудей, брошу их собакам…

– Как вы прекрасны!..

– О, я сделаю это! Сделаю! Клянусь бездной! – Она упала в объятия князя, прическа растрепалась, ее волосы, казалось, шевелились, точно змеи. – Я клянусь! Отомстить или погибнуть! Отомстить! Отомстить! Отомстить!

13. Распутье

Анна очнулась оттого, что кто-то настойчиво звонил и даже стучал у калитки.

Голова болела, перед глазами пульсировал серый туман. Она сделала над собой усилие и встала, держась за стену.

– Что со мной? – с трудом сдержала позыв к рвоте. Комната качалась и изменяла очертания. Женщина посмотрела на себя в зеркало. И только тут все вспомнила. Прошлую ночь и похищение Герки. Первым порывом было броситься в стеклянный ад, на поиски сына. Стук и звонки внизу прекратились, но теперь затрещал телефон. Автоматически Анна подняла трубку. Тонкий девичий голосок попросил позвать Карлеса.

– Его нет. – Она отерла пот.

– Простите – В голосе чувствовалась ложь. – А он когда будет?

– Через неделю. Он в экспедиции с краеведческим кружком.

– А он точно там? Я имею в виду, он давно звонил домой?

Женщина вновь почувствовала подступившую ко рту тошноту.

«Что-то произошло, и эта хитрая мерзавка знает, но не говорит прямо, а лишь выведывает, выпытывает, шпионит!..»

– Что случилось?! – выдохнула Анна.

В трубке забулькало, и раздались короткие гудки.

– Сволочь! – Она постояла пару минут, успокаивая дыхание, приводя в порядок мысли. Карлес пропал – это факт. Иначе звонившая девушка не стала бы выведывать, где он и есть ли от него вести. Она ждала бы приезда или поехала туда сама. Все летит в бездну, в равнодушную бездну! Женщина прошлась по комнате, заламывая руки. Потом ей показалось, что она слышит детские голоса, где-то в доме совсем рядом. Она выскочила из комнаты сына и побежала по пустому дому, распахивая поочередно все двери. – Герман! Карлес! Герман! – Добежав до кухни, она выдохлась, упав на табурет, и заплакала. – Одна, теперь уже одна! Навеки, навсегда, одна! – Слезы, не удерживаемые ничем, лились по щекам, повисали на длинных светлых волосах, разрисовывая мир неясными белыми линиями света. – Куда теперь деваться, если я одновременно нужна двоим своим сыновьям? К кому бежать? Кого предпочесть? – Было так больно, что Анне показалась, что сердце вот-вот разорвется на две части. – И главное, что никого нельзя позвать на помощь, никому нельзя рассказать о случившемся. Аскольд в Элатасе, десять лет, и никаких вестей. Джулия…

Снова зазвонил телефон. Мать вытерла рукавом слезы и подняла трубку.

– Анна Арнольдовна? Здравствуйте, с вами говорит Марья Петровна, вы помните – искусствовед из крепости.

– Здравствуйте. – Она глотнула воздуха. Слова давались с трудом.

– Ради бога, только не волнуйтесь. – Голос говорившей слегка срывался.

– Что случилось?

– Ваш Карлес вместе с группой ребят удрал из лагеря. Вы слышите меня? Только не волнуйтесь…

Анна оперлась о стол.

– …Я абсолютно уверена, что они на пути к дому. И я вас очень прошу сразу же позвонить мне!

– Почему вы думаете, что они поехали домой? Что случилось? За ними кто-то заехал? Я имею в виду, кто-нибудь из взрослых.

В трубке замолчали, видимо Марья решала, говорить ли правду.

– Ничего серьезного, Анна Арнольдовна.

– Я должна знать все! Любые подробности. Вы, в конце концов, отвечаете за наших детей! Я всего лишь хочу понять, куда мог исчезнуть мой сын! – Последние слова она просто выкрикнула.

– Я и сама не могу понять… Ничего не произошло. Вчера утром Карлес, Лаура, Андрес, Павел, Света, Хельга. Вы знаете этих девочек? Свету Савостей и Хельгу Марнис – они живут через дорогу от вас в таком большом зеленом доме. Ну вот, они пришли ко мне, когда я и еще две сотрудницы составляли каталог для новой экспозиции: «Оружие Средних веков».

– К черту экспозицию! Что дальше?!

– Дальше… – Марья продолжила извиняющимся голосом, – пришли и сказали, что Карлес с Павлом обнаружили на первом этаже новую, вы понимаете – не нанесенную на план дверь…

– Дверь? – У Анны закружилась голова.

– Ну да – дверь, нелепица какая.

– И что вы сделали?

– Я? Да ничего, сказала, что такого быть не может! Ну вы подумайте – крепость пятнадцатого века, Анна Арнольдовна, а они – новая дверь. Да еще там, где в принципе никакой, самой крохотной комнатушки всунуть невозможно. Как будто лучше ничего нельзя было придумать!

– И вы?!

– А что я? Сказала, что посмотрю через пару часов.

– А они?

– Ушли.

– А вы?

– Закончила с каталогом и спустилась вниз. Ну шутники, ей-богу! Я так думаю – они хотели там что-нибудь подложить, ну магнитофон со страшным голосом, петарду, нарядить кого-нибудь в рыцарские латы. Но им было нужно, чтобы я сразу спустилась, а я не поддалась…

– В общем, когда вы спустились, там уже никого не было, – подытожила Анна.

– Да. Сбежали. Им же нужно, чтобы все по их было.

– И никакой двери там не обнаружили?

– Нет, но откуда, боже мой?!

– А другим родителям вы звонили?

– Да, у Лауры – ничего не знают, у Андреса тоже, а до остальных пока не дозвонилась. Так я очень рассчитываю на вас, как только появится…

– Да. – Она положила трубку. Теперь все ясно. В тетради мужа крепость была помечена как один из входов между мирами. Наверняка не случайность, что Карлес выбрал именно это место. И тогда есть шанс, что он сейчас уже со своей разлюбезной сестрой. А значит, первым делом следует побеспокоиться о Германе. Мать пошла к себе в комнату, коробка так и стояла на столе, как она ее вчера вечером оставила. Анна нажала на тайную пружину, и задняя стена шкафа отодвинулась, открывая замаскированное отделение с придворными платьями.

«Слава богу, я не растолстела». Она сняла с себя всю одежду и облачилась в одно из темных платьев, надев сверху длинный плащ с капюшоном. Извлекла из хранилища походный мешок Аскольда и переложила в него еще пару платьев, сапоги и туфли, завязала в узелок оставшиеся после визита Морея драгоценности. Муж обычно не уставал твердить, что невозможно ходить туда и обратно из мира в мир и не нарушить при этом его тонкой структуры. Особенно он предостерегал против чужеродных предметов, но для Анны, двадцать лет отдавшей этому миру, его блага не казались чужеродными. Даже напротив, потому она упаковала с собой аптечку со всем необходимым, баночку растворимого кофе, крошечный магнитофон Германа с несколькими кассетами (на случай, если быстро найдет сына). Консервы, хлеб, кое-что из косметики и, конечно, одежду для малыша. Долго искала заметки Горицвета, в конце концов убедившись, что их взял Карлес. И через час, со всем этим снаряжением, шагнула наконец через голубой огонь отражений.

14. Подлинная принцесса

А этим временем в замке «Танцующий грифон» состоялся Совет. К немалому удивлению князя, перед ним предстал его же собственный библиотекарь в белой парадной мантии с золотым гербом Храма Созерцания. В этой одежде Огюст Фобиус казался значительнее и даже выше ростом. Его маленькие, вечно бегающие глазки светились теперь ровным огнем. Эльлинсинг удивленно подметил, что оказывается, совершенно не знал прежде своего преданного архивариуса. За ним следовал мужчина в черных одеждах Храма Сосредоточения, далее шла Джулия, вопреки обыкновению одетая в длинное, серебряное платье с амулетом Храма Течений на груди. Князь признал про себя, что она сделалась еще красивее за время его отсутствия. Замыкал шествие Карл Трорнт – на правой руке которого красовался массивный перстень.

«Видимо, родовой, – подумал Эльлинсинг, поигрывая жемчугом.

– Славно, когда справедливость торжествует, проклятие снято, честь возвращена!» Дело в том, что проклятые не имели права носить никаких украшений. И то, что Трорнт надел сегодня не просто перстень, а родовой знак, говорило о многом.

– Милый Карл! – Его сиятельство вопреки этикету сам поспешил навстречу. – Как приятно видеть вас в добром здравии! И как я рад – лицезреть в вашем лице представителя благороднейшего и стариннейшего рода. Этот камень, – он кивнул на руку воина, – чист как сама правда.

Рыцарь с чувством пожал протянутую ему руку. Он никак не ожидал подобного приема и теперь был приятно смущен.

– Господа, я прошу простить меня за то, что прежде не уделил должного внимания представителям трех известнейших Храмов. Но это не из-за неуважения к вам, просто долг дружбы я ставлю превыше всего. – Эльлинсинг подал знак садиться, пажи подвинули гостям удобные креслица. Князь заметил, что руки Джулии и Трорнта сами собой соединились.

– Вы, – он обратился к Фобиусу, – просили принять вас по важному делу, в случае удачи которого, если я правильно понял, – он щелкнул пальцами, и мальчики удалились, – поменяется власть в стране, и справедливость восторжествует. Я весь во внимании.

– Совершенно верно. – Огюст встал. – Я буду говорить от лица всех здесь присутствующих.

Эльлинсинг кивнул, и библиотекарь поведал о подлинной принцессе Анне, о ее младшей сестре, обманом завладевшей короной, о Горицвете и Джулии – законной правительнице Элатаса. В довершение речи он разложил перед князем собранные документы.

– Таким образом, – подытожил свою речь библиотекарь, – мы пришли просить у вашего сиятельства помощи и защиты. – Он умолк. На какое-то время в покоях воцарилась полная тишина.

– Вы, просите у меня помощи и защиты? – Эльлинсинг поднял свои красивые светлые глаза на Джулию. Карл стиснул ее похолодевшую ладонь. – Вы просите у меня?! В то время как это я должен просить ее у вас. – Его сиятельство опустился на одно колено. – Ненавистно природному князю терпеть над собой короля, чей высокий титул добыт в супружеской постели. И как теперь я слышу и вижу из предъявленных мне бумаг, и королева, которой мы подчинялись столько лет, не была подлинной королевой. – Он брезгливо поморщился. – Я прошу тебя, благородная принцесса Джулия, располагай отныне всем, что я имею. Моими землями, деньгами, воинами, драконами, а главное – моей жизнью.

Воительница встала и опустила руку на плечо князя в традиционном посвящающем жесте.

Все вздохнули с облегчением.

– Но прежде, чем мы созовем рыцарей и доверим им тайну, – принцесса держалась с неподдельным спокойствием, – я хочу, чтобы мой отец, – она кивнула в сторону Аскольда, – посвятил тебя, князь, еще в одну тайну.

Эльлинсинг с удовольствием для себя отметил, что Джулия воспользовалась древней формулировкой, чествуя его, князя, как ровню, называя на «ты».

– Речь идет о весах правосудия. – Голос колдуна разорвал мирную идиллию. – Мне будет проще говорить, если ваше сиятельство скажет, известно ли ему это понятие.

– О да, более чем, мой учитель в свое время был прямо-таки помешан на этой теме. Он всегда говорил, что каждый человек, делая свой выбор между добром и злом, на ничтожную секунду колеблет чаши. И лишь избранные, добывшие мистическую силу Феникса, способны влияешь своим решением на судьбы целых миров.

– Блестяще! – И Горицвет подробно рассказал о миссии своей дочери.

За весь рассказ никто не проронил ни слова.

– Я думаю, – наконец нарушил возникшую после тирады Аскольда паузу его сиятельство, – что магическое превосходство не всегда является козырем и уж точно – не в нашем случае.

– Что вы имеете в виду? – Все это время Фобиус делал записи.

– Я хотел сказать, что если бы вопрос стоял о возвращении престола законной наследнице Джулии, дочери принцессы Анны. Это дело, внутреннее, почти что домашнее, оно решается несколькими отрядами рыцарей да столом переговоров. Но поскольку в игру вступают высшие силы, то и противодействия следует ждать не столько от королевской рати, сколько, – он изящно поднял палец, – от других сил, которым столь кардинальное изменение мира не покажется правильным.

– Значит, вы отказываетесь?! – не выдержал Трорнт.

– Отчего же. Вы предложили достойное дело, отказаться после всего, что сегодня было сказано, – это равносильно тому, чтобы потерять собственную честь. И потом – каждый развлекается как может.

– Но почему вы, при такой ненависти к королю, не свергли его раньше? – не унимался Карл.

– О, только не это. – Эльлинсинг поднял руку, разглядывая свои ногти. – Во-первых, я его презираю, а не ненавижу. Это сильно сказано. Во-вторых, я правитель Запада и кроме меня есть еще два князя Востока и Юга, Север – приданое жены Солнцеворота. Так я буду его впредь называть. Реши я сесть на престол, двое других немедленно возопят, что ничуть не хуже меня, и не будет конца-края этой междоусобице. О высоких же силах заговорил для того, чтобы подчеркнуть, что нам надо действовать быстро. И держаться всем вместе. И еще – там, где шипят карманные молнии, летят драконы и звенят мечи, – я, Трорнт и Джулия прекрасно справимся, возглавив каждый по отряду. Но в магии?..

– Не беспокойтесь, за этим я прослежу. Хотя его сиятельство прав. Действовать придется быстро, в мире сил творятся странные возмущения.

– Что ты имеешь в виду? – Джулия уставилась на отца.

– В складках между мирами существуют небольшие отверстия. Маги называют их вратами, лет пять назад я лично отдал приказ о запечатывании их всех, надеясь таким образом отгородить наш мир и собрать требуемую для трансформации силу.

– Так это ты?! – Воительница схватила отца за одежду и встряхнула. – Так это ты виноват в том, что Кирилл остался в том мире!

– Не понимаю, при чем здесь я? Кир остался с матерью, и я никогда не показывал ему Элатас.

– Зато я показывала! Мы встречались каждый день в хрустальных горах, пока ты…

– Гор я не трогал!

– Я понимаю, ты не мог напасть на нас, но позже, когда я пыталась пробраться к брату дорогой сновидения!.. – Она была в ярости. – Сколько времени загублено!

– Я понятия не имел, что у тебя столько силы, чтобы лазить туда-обратно. Сейчас все врата нараспашку. Я не знаю, с чем это связано, но кто-то сорвал печати. И теперь можно ждать чего угодно.

– Я хочу увидеть брата.

– Но после пробуждения Феникса ты не можешь покинуть этот мир, не внеся при этом катастрофических разрушений!..

– Аскольд прав, – неохотно промямлил Фобиус.

– Но он мог бы быть для нас полезным. – Джулия цеплялась за последнюю возможность.

– Я помню, ты хотела перетащить его еще тогда, когда мы возились с историей Трорнтов.

– Кирилл – сильный маг.

– В таком случае не исключено, что он найдет тебя сам. – Аскольд отвернулся, давая понять, что разговор закончен.

Воительнице не оставалось ничего иного, как смириться.

– Я поговорю с рыцарями. – Эльлинсинг поднялся, вослед за ним встали и все остальные. – Принцесса будет командовать отрядом?

– Естественно.

– Тогда возьми тех, кого ты учила Храмовым приемам владения оружием. Тебе же, Карл, я пришлю воинов. – На прощание он лучезарно улыбнулся. За дверьми его давно дожидались крайне недовольные затянувшимися переговорами штатные дамы сердца, по одной на каждую карточную масть. Впереди князя Запада ждала большая игра.

15. Сомнения

Выйдя от князя, Трорнт ни как не мог скрыть закравшегося в его сердце подозрения.

«Как смотрел Эльлинсинг на Джулию. Да, он красив, изящен. И что может быть надежнее в деле приобретения союзников, чем укрепление союза браком? Нет! Тогда останется одно – убить их, а потом себя, и пусть мир после летит в любую бездну!» Карл прибавил шага, воительница не поспевала за ним.

«Она ясно показала, что он ей ровня! Неужели он посмеет отобрать у меня единственное сокровище? Или король, узнав о притязаниях принцессы, пожелает уладить дело миром и предложит ей разделить с ним власть? Откажется ли она тогда?»

– Куда ты так бежишь? Что случилось? – Джулия схватила Карла за рукав.

– Не знаю… задумался.

– О чем? – Она положила руки ему на плечи, серебряное платье светилось так, как будто было соткано из лунного света.

– О тебе! – Рыцарь не мог скрыть злости.

– Я не понимаю – почему ты сообщаешь это мне таким тоном?

– Прости, но меня раздражает Эльлинсинг.

– Почему? Я в жизни от него слова дурного не слышала. А теперь он еще и наш союзник.

– Союзник! Хотел бы я знать, что он потребует за это?

– Не знаю, что ты так взбесился, – воительница отвернулась. – Можешь сердиться сколько захочешь, а я вины за собой не чувствую. – Она хотела уйти, но Трорнт обнял ее и привлек к себе.

– Прости, прости меня. Я и сам не знаю, что со мной творится. Я просто до смерти боюсь потерять тебя.

– Я тоже. – Она прижалась к его груди. – Но мы скорее потеряем друг друга, если откажемся от союзников. Одни мы не выстоим.

– Знаешь, может, оставим все это? Мне делается как-то нехорошо когда задумаюсь, сколько надо пройти. Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится.

– Ты же знаешь, что это невозможно, пока я не докажу, что я дочь принцессы Анны. Я люблю тебя, но я Джулия и все, а ты из рода Трорнтов. Никто не благословит подобный брак.

– Хорошо. Только я боюсь, что принцесса Джулия не будет любить своего бедного рыцаря.

– Не шути так. Это больно.

– Давай, во всяком случае, принародно обменяемся клятвами. Здесь, в «Танцующем грифоне», или там, где мы познакомились, – в горах.

– Хорошо. Я согласна.

Карл взял ее на руки и, целуя, понес к башне. Легкий ветерок тронул раскидистое дерево, и оно щедро осыпало влюбленных своими ароматными лепестками.