Текст книги "Неопалимый куст"

«Нет соперниц у моей сестрицы…»

 
Нет соперниц у моей сестрицы,
Что звезде подобна, восходящей
В новый год – так блеском своей кожи,
Красотой она пленит слепящей.
 
 
Взглянет ли куда – глаза чаруют,
Источают мёд уста, и, верно,
Никогда не будет слишком много
Слов, что ею сказаны – все в меру.
 
 
Тонкость её шеи и сиянье
Тела, словно ляпис драгоценный.
Волосы и руки так прекрасны,
Что затмят и золота оттенки.
 
 
Нежно розовеют лепестками
Лотоса персты её. И плавным,
Грациозным полукругом бёдра
Талию объемлют своенравно.
 
 
Так она моё украла сердце,
Вместе с поцелуями украла,
Всех мужчин заставив обернуться —
Тех, что взгляды на неё бросали.
 
 
Тот, кого она обнимет нежно —
Радостный, удачливый любовник,
Нет среди мужчин его счастливей,
Сам он счастья своего виновник.
 
 
Ибо видел он её во славе —
В ней познал богиню. И всё сердце
Отдал ей, в красу её влюблённый.
У моей сестрицы нет соперниц!
 

«Неопалимый куст в плену стеклянном…»

 
Неопалимый куст в плену стеклянном
В сугробы мечет жгучие лучи,
Сафьяном снега на лесной поляне
Укрыто всё. Морозный воздух чист.
 
 
По терему Снегурочки бродя,
По заповедной чаще Берендея,
Услышишь вдруг, как песенку твердят
Синицы – серебра монист звончее.
 
 
Сквозь ветки промелькнёт простор полей,
Где каждый след кипит ультрамарином.
И нет зимы румяней и белей,
 
 
Чем эта, вдруг пахнувшая жасмином.
И ирисов вечерних лиловей
Заката угасанье над равниной.
 

«Скажи мне, как о нежности писать?..»

 
Скажи мне, как о нежности писать?
Не расскажу, не выражу словами.
Лишь кисть одна способна передать
Свечи спокойно дышащее пламя.
 
 
Как тайный дар, мне суждено нести
В груди твоё глубокое дыханье,
Чтобы потом оно могло расти
И заполнять провалы мирозданья.
 
 
Когда лучится сердце, как алмаз,
Под медленною ласкою ладоней,
И жар, как лава, затопляет нас,
 
 
Чтоб солнцем полыхнуть на небосклоне,
Звездой блеснуть в бездонной влаге глаз,
Когда во тьме свеча слезу уронит.
 

«– Что есть пустота?..»

 
– Что есть пустота?
– Порыв ветра в ночи.
– Что есть форма?
– Взгляд в темноте.
– Что есть реальность?
– Роза под дождём.
– Что есть понимание?
– Туман, уносимый ветром.
– Что есть озарение?
– Вспыхнувший в комнате свет.
 

«Ни дыхания ветра, ни ряби…»

 
Ни дыхания ветра, ни ряби
На серой глади воды.
Коряга спит.
 
 
Отраженья деревьев:
Стволы и ветви,
Время стоит.
 
 
В черепной коробке пусто,
Ни мысли, ни искры —
Спасибо, Боже.
 
 
Эта матово-серая гладь,
Этот серый сатин сознанья —
Некуда проще.
 
 
Серость лёгкая шёлка,
Струится река – сера.
Дальний шелест.
 
 
И ракитник сер,
Сереет в полях весна.
Дремлет в теле
 
 
Серой куколкой – то ли душа,
То ли просто воздух —
Всё равно.
 
 
По воде круги: капля падает,
Как во сне, вырастает
Вновь.
 
 
Иероглифы бытия
Нарисованы на стекле
Рыхлой кистью.
 
 
В сером сумраке, вдалеке
Слышен звон часов
Или шорох листьев?..
 

Храм усекновения главы Иоанна Предтечи в Дьякове

 
Осенний Предтеча забросан листвою —
По купол, по колокол – зябкой и смуглой.
И движутся ветки в молитвенном строе,
И кисти рябин пламенеют, как угли.
 
 
Ответит ли кто, отчего так высоко
Прозрачное небо, и видно далече?..
Лишь крутятся листья, и ветер с наскока
Кленовой листвой пеленает Предтечу.
 
 
Ушла Саломея твоя золотая,
Танцуя, ушла – семь покровов на плечи! —
Кудрями горя, жемчугами бряцая,
Цены головы не назначив, Предтеча.
 
 
И ты, куполами на белом темнея,
Стоишь – коронован, молчишь – безупречен.
И где там босая твоя Саломея,
Кто знает, кто скажет, осенний Предтеча?..
 

Заклятие о снеге

 
В белизну разворошенную,
Ветром всклокоченную,
В завьюженные дома,
Входит тихо зима-звень, зима-звень, зима…
По вершинам елей скольззззя,
Хрустит на зубах морозззззззз:
Дышит хладом стеклянным,
Щетиной белёсой примерз.
По металлу скрипучих дверей —
Искры, полосы – всё пометил.
На сухом частоколе ветвей —
Костяшками пальцев – ветер.
 
 
Высоки сугробы, не перейти – мороззз.
За позёмкой – вьюга, изморосссь, заморозззь!!!
 
 
Никого не оставь в беде —
Всё укрой покрывалом белым,
Чтоб до слепоты снеговой
На него из окна глядела.
 
 
Ни тепла, ни сырости – всё сдалось!
На часы, на столетия – замороззззь!!!
 
 
Нефтяную темь ножами пурги кромсай,
Замораживай, завораживай, забросай
Снеговыми ядрами, хлопьями, брызгами.
Звёзд жнивьём
Небо вызволи, землю вызвезди,
Над бельём
Закачайся, вьюжная заморочь!
Закрути, заверти, зализывай
Раны чёрные – замороззззь!!!
 
 
А противится ль кто?..
Коли так – тому —
Быть во льду – во инее —
Во пустом дому.
Будьте крепки, слова мои.
Кутаюсь в белый мех
И объявляю Небу:
– Быть на земле – Зиме!
 

«Когда мир был юн…»

 
Когда мир был юн…
 
 
А были ли он юн?..
Солнце встаёт заново
Каждый день.
Каждый миг прорастает
Новая трава.
И новые снежинки – по лестнице новой-
Спускаются с новых небес
На новую землю,
Белую-белую,
Полную новостей.
 
 
Так много скопилось
В мире новизны,
Что он кажется ребёнком,
Чьё детство будет длиться вечно.
Даже подойдя к зеркалу,
Я каждый раз вижу там новое лицо.
И нужно время,
Чтобы узнать себя – новую.
 
 
Каждый день начинается заново,
И солнце заново встаёт…
С каждым годом, месяцем, часом
Мир всё более и более нов —
Нов настолько,
Что однажды просто исчезнет,
Растает белой снежинкой —
Совершенно белой и новой —
На чьей-то тёплой ладони…
 

«Декабрьский денёк отгорел, словно свечка…»

 
Декабрьский денёк отгорел, словно свечка,
От берега утра отплыл в бесконечность,
Пуховою шалью ложится на плечи
Задумчивый вечер, заснеженный вечер.
 
 
Осколками звёзд бархат неба иссечен,
Дремотно мерцает дорогою Млечной.
И звуки стихают, и гаснут все речи
В задумчивый вечер, в заснеженный вечер.
 
 
Мой мир – под защитой, мой путь засекречен,
А снег всё идёт, и идти будет вечно…
Я книжек страницы листаю беспечно
В задумчивый вечер, в заснеженный вечер.
 
 
Метель завивает седые колечки,
Я выйду на воздух – снежинки навстречу…
И кутает, кутает хрупкие плечи
Задумчивый вечер, заснеженный вечер.
 

«Неопалимый куст горячих рук…»

 
Неопалимый куст горячих рук,
Летящих взглядов, губ, прикосновений…
Снег пылью осыпается на грудь,
Чуть тронет ветви ветра дуновенье.
 
 
Прозрачный воздух, точно гиацинт,
Благоухает, в сердце проливая
Тягучую истому, и кальцит
Сосулек тускл, под солнцем изнывая.
 
 
К полудню гуще синева теней,
Белей луна, повисшая над лугом,
И веток очертания нежней,
 
 
И глуше звуки, словно перед вьюгой.
Яснее сны, объятия тесней,
Блаженство слаще – утонуть друг в друге.
 

«В прозрачной воде…»

 
В прозрачной воде
Тысячи рыб,
В прозрачной воде —
Над головой.
 
 
Аквамарин,
Кристалл голубой,
Прозрачное небо —
Над головой.
 
 
Плыви на Запад,
Сквозь водопад,
Чистые струи —
Вниз летят.
 
 
Море – кристалл,
Аквамарин,
Птиц корабли
Над головой.
 
 
Там, впереди —
Сияние утр,
Белый песок,
Перламутр.
 
 
Жаркий кристалл —
Аквамарин,
Раковины
Голубой павлин…
 
 
Хрусталь воды
Дрожит, течёт…
Песок, ракушки,
Шёпот вод.
 
 
Я домой вернулась,
Минули дни:
– Мананнан, сын Лера,
Меня прими.
 
 
Головы коснётся
Лёгкой рукой…
– Мананнан, сын Лера,
Дай уйти с тобой…
 

«Лягушки танцуют в прозрачной воде…»

 
Лягушки танцуют в прозрачной воде.
Где?
– А нигде.
Лягушки танцуют под всхлипы флейт,
И бриз вечерний – вей – не вей,
В просоленном городе Ста морей,
Танцуют лягушки.
– Ну, кто быстрей?
 
 
Лягушки тянут жемчуг со дна.
Зачем?
– А кто их зна…
Скачите, лягушки, как можно скорей,
В просоленном городе Ста морей,
Где бриз вечерний вей – не вей.
Скачите, лягушки!
– Ну, кто глупей?
Лягушки кружат средь льстивых рулад.
К чему?
– Так каждый победе рад.
Свершите прыжок, словно полёт!
Рыхлите воду, жемчужины – в рот!
Круг – поворот, и – полный вперёд!
Летите, лягушки!
– Победа не ждёт!
 
 
Маршем бравурным арфа гремит!
Чего?
– Лягушка птицей летит!
Ах, словно полёт, каждый прыжок!
Дружок, а ты никогда б так не смог!
– Да, ладно, сможет каждый сверчок!
– Вперёд, лягушки!
И всем – молчок!
 

Ежевичные поляны

По мотивам картин викторианского художника
Джона Анстера Фицджеральда

 
Зачарован пляскою пчёл,
Кот, простодушный бедняк,
Случайно к фейри* забрёл,
В стрекозий их кавардак.
Зажёг фонарик светляк,
И вмиг осветился дол.
– Зачем здесь этот чужак,
Что травы хвостом подмёл?
 
 
Стекла озёрного скол
Блеснул, озаряя мрак,
И папоротник зацвёл,
По склону маня в овраг.
 
 
Лишь на рассвете пришёл
Домой полосатый чудак.
И шерсть лоснилась, как шёлк,
И зачаровывал зрак.
 
 
*Фейри – «маленький народец», эльфы
 

«– Малиновка* в плену!..»

 
– Малиновка* в плену!
Как пламя, пышет грудка!
Шагнуть из дома жутко
В метели пелену!
 
 
Из света и тепла —
В бурана белый морок,
Где сыплет снежный порох
Зимы седая мгла.
 
 
– Как в эту ночь уснуть?
Коль под землёй, в пещере,
В норе полночных фейри,
Малиновка в плену!
 
 
Усердно фейри жгут
Коптящие светильни,
И вяжут птице крылья,
И ловко сеть плетут.
 
 
Из диких ягод вьют
Аркан для красногрудки,
Их глазки-незабудки
В дрожащей тьме цветут.
 
 
Сверкающая ртуть
Расплёскана на небе.
О мире и о хлебе
Святой молитвы суть.
 
 
Но Рождество вернуть
Возможно ль, друг мой милый,
Коль снова очутилась
Малиновка в плену?!.
 
 
*Малиновка – символ Рождества
 

«Ежевичные поляны…»

 
Ежевичные поляны,
Что скрываете во мраке?
Ветер ночи гасит факел,
Отраженья лун обманны.
 
 
Мчится день по тропке тайной
Мышью белой, мышью белой…
Вьются фейри, мечут стрелы,
Мотыльками вверх взлетая.
 
 
Фейри в серебре кольчужном
Мчат за мышью изнурённой —
В тонколиственных коронах,
В поясах росы жемчужной.
 
 
Под шиповниковым цветом
Мышь несётся, что есть силы…
Ночь тропу заворожила,
Фейри полчища несметны.
 
 
Сонным маком и левкоем
Сладко дышит тёплый сумрак,
И летит аркан бесшумно —
Топот лап в норе не скроешь.
 
 
Запряжённой в колесницу,
Зелий полную смолистых,
Наперстянки и мелиссы,
Мыши солнце будет сниться.
 
 
Вдруг проснётся, глянет зорко
Ранним утром, светлым утром:
Белый мех пыльцой припудрен,
Да полна орехов норка…
 

«Что делать Ши, когда кругом гроза?..»

 
Что делать Ши, когда кругом гроза?
И васильков лиловые головки
Насквозь промокли, и пыльцу слизать
С линялых лепестков уж нет сноровки?
 
 
Пока гроза гуляла по лугам,
В речную воду стебли трав макала
И ливнем рассыпала жемчуга,
Шатром надёжным стал для Ши мак алый.
 
 
С плотвицей золотой в кругу забав,
Укрывшись от дождя листом вишнёвым,
Вдыхают Ши настой медвяных трав
В пурпурной сердцевине, ставшей кровом…
 
 
Ши* – эльфы, сиды, жители полых холмов
 

«Вишнёвые шелка – приют для кукушонка…»

 
Вишнёвые шелка – приют для кукушонка,
Облюбовали Ши шмелиною гурьбой.
Упавший из гнезда, птенец заворожённо
Смешливым внемлет Ши, следит за их игрой.
 
 
Шуршат шелками Ши и крылышками машут:
То кормят малыша и в чаши льют росу,
То сыплют лепестки и над цветами пляшут —
В промокшем от дождя, таинственном лесу.
 
 
Но будет сыт птенец, утешен песней нежной,
Когда весенних лун не счесть в листве густой…
В лучах рассвета Ши растают безмятежно,
И скроет их следы болотный травостой.
 

«Шёлк пера лиловеет, серп лунный тускл…»

 
Шёлк пера лиловеет, серп лунный тускл,
Белых звёзд резеды у гнезда не счесть.
Оплела повилика терновый куст,
И орешник росою обрызган весь.
 
 
Дини Ши*, от охоты ночной устав,
В чаши льют прохладный густой нектар.
Дремлют птицы в чаще болотных трав,
Облаков тумана клубится пар.
 
 
Дини Ши наклоняются над гнездом —
Их нежнее никто не увидит лиц —
И шуршат веерами крыл над прудом,
Словно конские гривы, лаская птиц.
 
 
Снова ночь на исходе, близок рассвет…
Уходя по дорогам своей судьбы,
Дини Ши на земле не оставят след,
Только в чаше кубышки – пыль ворожбы.
 
 
*Дини Ши – эльфы Благого Двора, фейри
 

«– Ловите летучих мышей на плащи! …»

 
– Ловите летучих мышей на плащи! —
Клич кинут, терновник в могильных огнях,
И свечка, от страха мертвея, трещит,
И чёрные пни рассыпаются в прах.
 
 
– Тащите летучих мышей на плащи! —
Стрекозками фейри танцуют во мгле…
Охота пошла: мышь в сетях верещит,
Паук-крестовик спешно прячется в склеп.
 
 
В лощинах туман цвета лунной золы,
И тиса смола закипает в котле.
Терновника шип поострее стрелы:
Из крыльев получатся плащ и колет.
 
 
И горе тому, кто меж полых холмов
Пробродит всю ночь, до осенней зари…
Вернётся домой он глухой и немой,
Поскольку нрав фейри хитёр и игрив.
 
 
Охота идёт: – Нетопырь, трепещи!
Летят мотыльки за отрядом отряд.
– Ловите летучих мышей на плащи! —
И в хрупких ручонках гнилушки горят…
 

«Неопалимый куст…»

 
Неопалимый куст
Тебя, меня и лета.
Укрытый бересклетом,
Песчаный берег пуст.
 
 
Под солнечным клубком,
Как в солнечном сплетенье,
Где бабочек цветенье,
И дальним эхом – гром.
 
 
Пронзённолистный рдест
Лозой скользит по телу.
Здесь тишина окрест,
 
 
И земляникой спелой —
Усладой этих мест —
Алеет холм замшелый.