Текст книги "Поцелуй меня на закате"

Глава 8

Я уже была в лифте, когда ожил мобильник.

– Нина, мы ждем у входа в «Эксперт»! – весело тараторила Соня. – У меня отпуск, и я хочу оторваться по полной! Нас ждут коктейли! Много коктейлей!

– Дайте мне пять минут, – заторопилась я. – Только пальто надену и сумку заберу из отдела! Карпов решил меня задержать… Как там Танюша?

– Лучше всех! Я вызвала ей няню, оплатила двойной тариф, так что мы можем задержаться подольше!

– Ждите меня, скоро буду.

Мысль о коктейлях мне очень понравилась. После беседы в кабинете Карпова хотелось одного – забыться и не думать о предстоящей неделе в его приемной.

Я одевалась на ходу, бежала торопливо к такси, в котором ждали сестра и Савелий, а когда плюхнулась на сиденье рядом с Соней, та скривилась.

– Ты обещала, что подкрасишься! Что за бледность, я не поняла?! Как мы тебя с женихом знакомить будем?

– Сонь, уймись, сейчас все будет… – выдохнула я и принялась искать в сумочке помаду.

– Так и умрешь незамужней! – прошипела сестра, а Савелий на переднем сиденье расплылся в веселой улыбке. Им двоим было весело. Еще бы, не веселиться – у Соньки отпуск, впереди выходные. А у меня с понедельника подготовка к празднику «Эксперта».

У входа в бар нас ждал мировой судья Станислав Ключников. Он выглядел почти также, как и на фотографии – приятный шатен с идеальной улыбкой и крепким рукопожатием. Под добротным пиджаком скрывались твердые мускулы: профессиональное занятие греблей не прошло бесследно.

– Ну, здравствуй, Станислав Васильевич! – оживился Савелий. – Знакомься, это Соня и Нина.

Станислав Васильевич скользнул по мне заинтересованным взглядом и довольно кивнул.

– Привет, красавицы! Давайте внутрь, столик уже ждет. В кои то веки выбрались в злачное заведение!

Переглянувшись, мы с Соней весело закивали, и вскоре все четверо оказались внутри элитного бара.

Бармен за стойкой натирал бокалы. Официанты бесшумно сновали по залу, принимая и разнося заказы. Из колонок лилась музыка лаундж, а уютные столики тонули в приятном полумраке.

Сняв верхнюю одежду в гардеробной, мы устроились за заказанным столиком. Несмотря на пятницу, народа было не много – сказывался уровень заведения.

Юристы любят говорить. Красноречие – их конек. А когда ты оказываешься за одним столом с мировым судьей и преподавателем гражданского права, потоки интересных рассказов из практики не остановить.

Но, к огромному сожалению, между мной и Станиславом не заискрило.

Они с Савелием упражнялись в красноречии, Сонька с восторгом их слушала (она любила слушать умные речи на досуге), а я медленно цедила мартини со льдом. В голове кружили хоровод беспорядочные мысли о странном обеде с Бисаровым, о новом приказе Карпова, о маме и Сереже.

«А Ян хорош, ничего не скажешь. Роскошный экземпляр. Раньше я никогда не думала о нем, как о мужчине. Я была моложе, да и Сергей был единственным светом в окошке. А те слова раздраженного Бисарова-старшего в спальне оказались просто словами. Видимо, далеко не в первый раз Ян заставал Сергея в постели с женщинами. Если бы это был единичный случай, он бы точно меня запомнил. Да о чем я думаю, даже мама перед ним не устояла!»

От едких размышлений на тему Сережи и его отношений с женщинами настроение у меня испортилось окончательно. Я кивала, невпопад смеялась шуткам Станислава, а Сонька, разозлившись, пинала меня под столиком коленом.

«Перестань вести себя, как дура!» – шипела мне на ухо она.

Как и бывает чаще всего, свидание вслепую закончилось стандартно: Савелий и Станислав уговорили нас повторить вылазку на выходных, после чего посадили нас с Соней в такси, и мы отбыли домой.

«Неужели смотрины завершились?» – почувствовав облегчение, мысленно выдохнула я. «Повторить» мне почему-то не хотелось.

Такси везло нас по ночным улицам. От мартини кружилась голова, и я уже жалела, что так много выпила.

– Ну, как тебе Славик? – с восторгом взглянула на меня с переднего сиденья сестра.

– Искра не вспыхнула. Зря только вечер потратили.

– Так, Нина, ты это брось! Что значит, не вспыхнула?! Да он с тебя весь вечер глаз не спускал, пока ты чушь невпопад несла! И вообще, тебе надо личную жизнь устраивать! А Славик детей, между прочим, любит! И выглядит он очень-очень! Ты его мускулы под рубашкой заметила? Не говори, что не заметила, даже официантка на него с аппетитом посматривала! Если рубашку снять, то представляешь, какой там торс?!

– Сонь, не взбудоражил он меня. От слова «совсем», понимаешь? – вздохнула я и уставилась в размытое сырыми каплями окно, на проплывающие мимо уличные фонари.

– Ничего, на следующих выходных снова повторим свидание! Со второго раза обязательно взбудоражит! – насупилась сестра и обиженно отвернулась.

– Сонь, да что ты завелась?! К чему эти смотрины, навязанное сватовство? – не выдержала я.

– А что, если я замуж выйду, Нин? Как ты одна с Таней будешь?!

– Замуж?..

Сестра не ответила, и я растерялась. Я и не подумала, что Соня может выйти замуж, и оставить нас с Танюшей одних.

– Ну, выйдешь замуж, и будем жить большой семьей! – фыркнула я. – Можно подумать, Савелий нас не знает!

– Он хочет дом, Нина. Дом, в котором будем жить только мы вдвоем, – оглушила меня она. И тут же добавила: – Но мы еще ничего не решили! Я не решила.

Я напряженно сглотнула. А ведь мне и в голову не приходило, что мы с Таней можем остаться совсем одни!

Соня молчала, и я тоже больше не произнесла ни слова.

Мысли плавно вернулись к Бисарову. К его шикарному образу, черному костюму в сочетании с белоснежной рубашкой и золотым часам на крепком мускулистом запястье…

«Чудесно, Нина! Ты снова поплыла от Бисарова! Теперь уже от старшего! Поздравляю с провалом!» – зло выругала себя и украдкой взглянула на Соню. Та на переднем сиденье пританцовывала в такт какой-то веселой песне. Таксист со смехом поглядывал на нее.

Почему-то я не сказала Соне о том, что Бисаров приглашал меня на обед. Не хотелось этим ни с кем делиться. Это было мое. Личное.

* * *

В воскресенье Соня собирала вещи в поездку: то металась по дому, то неслась в торговый центр за недостающими из списка вещами, а мы с Танюшкой ей помогали.

Я не любила оставаться одна. Без Сони с Таней я оставалась всего два раза, и каждый раз сходила с ума от беспокойства. Та трагедия несколько лет назад оставила неизгладимый след в моей душе: я боялась потерять тех, кто остался.

В отсутствии Сони мне снились кошмары: я видела во сне маму, Сережу, обломки самолета в лесополосе… А самое страшное – в этих снах я не могла найти Танюшу. Бегала, кричала, плакала, знала, что дочка где-то рядом – и никак не могла ее увидеть. Только натыкалась на обгоревшие обломки разбившегося три года назад самолета.

Вот и теперь я готовилась к тяжелой неделе и всеми силами отгоняла надвигающуюся панику. Старалась спокойно заниматься текущими делами – стиркой, глажкой, играми с дочкой и посильной помощью Соне. Эти нехитрые занятия помогали отвлечься.

Танюшка, чувствуя мое нарастающее беспокойство, к вечеру воскресенья тоже начала капризничать.

– Мама Соня, а когда ты приедешь домой? А зачем тебе так далеко ехать, мама Соня? – нарезала круги вокруг объемного чемодана моей сестры она. Вопросы сыпались, как из рога изобилия.

– Так надо, малышка, – улыбалась Соня. – Иногда каждой из нас нужна перезагрузка. Мама Соня хочет побыть со своим любимым мужчиной.

– Ну, зачем?! – в отчаянье разводила маленькими ручками дочка. – Тебе что, нас мало?

Сонька не выдержала, подхватила ее на руки.

– Я скоро вернусь, обещаю. А если отпустишь меня, я привезу тебе коллекцию новых кукол.

– Правда? – маленькие глазки недоверчиво забегали по лицу родной тети.

– Угу. Только обещай мне, что будешь хорошо себя вести.

– Обещаю… а где ты жить будешь, мама Соня? В самолете?

– Нет, мы с Савелием будем жить в настоящем средневековом замке.

– С привидениями?!

– Надеюсь, что нет, – хихикнула Соня.

В ночь с воскресенья на понедельник я так и не смогла сомкнуть глаз. Мысль о том, что Соня полетит на отдых в самолете, сводила меня с ума. Стоило закрыть глаза – и накатывала паника: мама, Сережа, тот проклятый рейс под Новый год…

Под утро я не удержалась, встала. Закуталась в халат и пошла на кухню. Плотно прикрыла дверь, заварила себе кофе. Взяла в руки чашку с горячим напитком и подошла к окну. Внизу была темнота. Такая темнота бывает только поздней осенью перед рассветом – насыщенная, тяжелая. Перед глазами мелькали воспоминания, как в калейдоскопе. Мама смеется, Сергей меня целует, потом тот жуткий Новый год, когда разбился самолет.

Кажется, я три года жила, как во сне, и очнулась только сегодня, когда в «Эксперте» появился Ян. От его появления в груди что-то тлело, искрилось, больно и сладко одновременно.

Скрипнула дверь и на кухню заглянула Соня в брючной пижаме.

– Нин, ты что не спишь? – озабоченно взглянула на меня она.

Я покачала головой:

– Не могу.

– Я тоже плохо спала. Все думала, что мы с Савой забыли, на месте ли документы, билеты… Ох, как же это сложно – лететь в отпуск заграницу!

Усмехнувшись, она подошла к кофемашине и загрузила капсулу.

Я молчала. Не хотела признаваться ей, что волнуюсь.

Потом мы стояли вместе у окна с чашками кофе, вглядывались в непроглядную тьму за окном и снова молчали. Мне очень хотелось сказать Соне, что я ее люблю. Что за эти три года она стала мне намного ближе, чем просто сестра. Для нас с Танюшей она стала почти всем. Если бы не ее поддержка, я бы никогда не справилась с испытанием материнством. Но я так боялась это сказать! В прошлом мы так часто ссорились, говорили друг другу так много обидных слов, что сейчас мне было неловко за свои чувства.

– Я буду по тебе скучать, – наконец выдавила из себя я. – Отдохни там и за меня тоже.

Она улыбнулась:

– Обязательно.

И раскрыла свои объятия.

Я проглотила непрошенный комок в горле и крепко ее обняла.

– Люблю тебя, – едва слышно шепнула Соня и быстро вышла из кухни. А я осталась стоять у окна с недопитым кофе.

Глава 9

Соня и Савелий уехали в аэропорт в пять часов утра на такси, и мы с Таней остались одни на неделю.

Танюшу я на целый день с боем отправляла в садик, а в «Эксперте» меня перевели к Карпову на третий этаж.

Теперь каждое утро в восемь тридцать я восседала с Тамарой на мягком кожаном диванчике в роскошной приемной. Мы пили самый лучший кофе из всех, что можно было добыть в нашем городе и занимались подготовкой к празднику: рассматривали проспекты, которые прислал «Золотой Дворик» и вносили правки в сценарий по требованию Карпова.

В свободные минуты я ловила себя на мысли, что хочу увидеть Яна. Но Бисаров в «Эксперте» больше не появлялся. А вот я по нему скучала. Тосковала по терпкому аромату его мужского парфюма, по взгляду карих глаз, по его харизме. Но Бисаров, как в воду канул.

«Что ж, видимо, не судьба», – пыталась успокоить рвущееся из груди сердце я.

Отчим обхаживал меня, как павлин и ни разу не повысил голос. Он закармливал меня миндальными пирожными, расхваливал «Эксперт», себя любимого, и я никак не могла понять произошедшую в нем перемену. К разговору о маме и Сереже мы не возвращались, темы родного отца моей малышки, тоже не касались. С чего Карпов вдруг сменил гнев на милость спустя три года после появления на свет Танюши, оставалось загадкой, и от этого было не по себе. Мне казалось, что в отношениях с ним я хожу как по минному полю с закрытыми глазами: все красиво, все цветет, но не знаешь, где подорвешься.

В четверг Карпов объявил, что я еду с ним в «Золотой Дворик» пообедать, а заодно и окончательно утрясти все моменты, связанные с праздником.

В полдень я сидела в его новом роскошном авто на переднем сиденье и с напряжением посматривала на дорогу: природа решила устроить новый сюрприз, и теперь с неба срывался колючий снег с дождем. Мерзкая погода заставляла ежиться от холодного ветра и неприятных осадков.

– Как раздражают эти перепады температуры! – выезжая с подземной парковки, ругался отчим. – Где это видано, чтобы вечером было плюс семь, а на утро минус три?

Я пожала плечами. Мне на это было нечего ответить. Перед глазами стояло неудачное утро. Дочка так отчаянно отказывалась идти в садик, что я уже заподозрила неладное. Измерила ей температуру, посмотрела горлышко – вроде все в порядке. Но нервы она мне успела вымотать. А тут еще моя машина вздумала капризничать и не завелась с первого раза. Потом, правда, завелась, но мне не понравился стук в двигателе. Ехать в мастерскую было некогда, и я отложила это скучное мероприятие на потом.

В садик мы опоздали. Танюшку я тащила на себе в группу, она рыдала, цеплялась мне в руки, и нянечке едва удалось ее увести за дверь. Мне даже пришлось закурить, чтобы успокоить нервы. Я сидела в своей машине, дымила Сонькиной дамской сигаретой (пачку Соня забыла в моей сумке после нашего похода в бар) и пыталась унять дрожь в руках. Мне говорили, что период адаптации у детей бывает сложным, но что он будет именно таким – никто не предупреждал. А теперь, когда Соня улетела вместе с Савелием в отпуск, я совсем отчаялась. Мне так не хватало моральной поддержки! Но вместо поддержки от Сони летели лишь яркие фото из средневекового замка с ее восторженными комментариями. Радовало лишь то, что на ночь помогал чай из успокаивающих трав, и мне не снились кошмары.

– Нина, почему ты до сих пор в пальто? – вырвал меня из размышлений голос отчима. – Давай в Центральный Универмаг заедем, купим тебе хорошую шубу?

Я испуганно взглянула на него.

– Нет, нет! У меня есть шуба, в ней неудобно… Я предпочитаю пальто или куртку. На машине пока и так сойдет.

– Нина, Нина! Ну, где это видано, чтобы дочь отказывалась от подарков отца? У тебя шуба не того качества, вот тебе и неудобно! Поехали, я настаиваю! Мы семья, Нина! И дочка твоя, в чем ходит? Надеюсь, не в пальто?

Я нервно сглотнула. Далась ему моя дочка?

– У нас с Соней достаточно средств. Мне удобно в пальто, и у малышки все есть, – отчаянно покачала головой. – Не стоит беспокоиться. Вы только зря потратите на шубу деньги, я все равно буду продолжать ездить в пальто.

– Какая же ты упрямая! Но я упрямее. Мы едем в Центральный Универмаг, и точка!

Он резко притормозил и повернул на перекрестке.

– Как Соня, кстати? Не вышла еще замуж? Так и вертит мужиками?

– Не вышла.

Отчим усмехнулся.

– Надо же, не меняется! Вот и ты теперь одна, с ребенком. У девочки нет отца, верно? Как ты собираешься ее воспитывать одна? Ей нужен хороший опекун. Мужчина, который сможет дать малышке все, что нужно.

По спине пополз холодок.

– У нее есть отец! – не моргнув, солгала я. – Просто у нас не сложилось. Но он о ней заботится…

– Тебе уже так много лет, а врать так и не научилась, – незлобно хмыкнул Карпов, и сосредоточился на дороге.

Вскоре мы стояли в самом дорогом отделе центрального универмага – в салоне, где проводились выставки меха и продавали самые роскошные шубы со всего мира.

Две девушки заискивающе улыбались Карпову и обхаживали меня по-королевски: подносили к моему лицу и норку, и песца, и чернобурку.

Растерявшись, я раскраснелась и просто смотрела на свое отражение в большом зеркале до самого пола.

– Вот, эта серебристая норка с капюшоном очень подходит к цвету твоих глаз, – удовлетворенно кивнул отчим. – Примерь ее, Нина.

Я надела красивый мех и обомлела – с моим светлыми волосами и серыми глазами оттенок шубы сочетался настолько идеально, что я вмиг превратилась в роскошную королеву.

– Она стоит полмиллиона! – шикнула возмущенно. – Я не могу ее принять!

– Все ты можешь, – фыркнул Карпов. – Вон, смотри, как сразу расцвела! Красавица, не то слово! Заверните, девушки!

– В кредит или в рассрочку брать будете? – пропищала одна из консультантов.

Карпов взглянул на нее с презрением, так, будто его оскорбили.

– Нет, я просто куплю у вас шубу, – процедил зло.

Управляющая салоном оттолкнула неопытную девицу и обольстительно заулыбалась.

– Конечно, конечно! Проходите на кассу, мы все оформим!

Карпов возвел глаза к потолку и пошел расплачиваться.

Из Универмага я выходила в роскошных мехах с серебристыми переливами, а мое пальто было уложено в сумку для шуб.

– Ну, вот, теперь сразу видно, что ты моя дочь! Королева же! – восхитился отчим и открыл мне дверцу своего новенького авто.

Я растерянно взглянула на него и села в машину. Щеки пылали от его щедрого подарка, и я не знала, как дальше себя вести. Вроде все в порядке, он верно говорит. Дочь, даже не родная, должна носить хорошую вещь, которую он ей подарил. Но отчего же тогда три года он так сильно меня ненавидел, а теперь вдруг снова полюбил?

Впереди показался ресторан «Золотой Дворик». Отчим свернул к парковочному карману и повернулся ко мне. Взгляд голубых глаз потемнел.

– Послушай меня, Нина. Тебе и девочке будет лучше вернуться домой. Под моей защитой вы обе будете в полной безопасности. Подумай над этим. Я не настаиваю, но все же, пока Соня в отъезде, вам с малышкой будет лучше в моем доме.

– А мы в опасности? – пытаясь увернуться от его тяжелого взгляда, поинтересовалась я.

Отчим посерьезнел.

– Все зависит от того, кто ее отец на самом деле, – уверенно произнес он и отстегнул ремень безопасности. – Ну, что ты зависла? Выходи, нас ждут. Заодно и пообедаем.

Мне не надо было предлагать выйти из машины второй раз. Я быстро отстегнула свой ремень и мгновенно покинула роскошный автомобиль.

В голове мелькали мысли – где найти подходящую кандидатуру на роль отца для моей Танюшки? Так, чтобы у отчима не возникло никаких подозрений, что это ложь?

«Эх, вот была бы здесь Соня, она бы сразу придумала что-нибудь фееричное. А так…»

Сони не было всего три дня, и впереди было еще четыре таких же длинных дня.

Нас с Карповым встретила управляющая «Золотым Двориком».

Для пышного празднования десятилетия «Эксперта» руководство сняло весь ресторан. Просторный банкетный зал, уютный бар, где можно посидеть и пропустить по бокалу чего-нибудь крепкого, приятная музыка – «Золотой Дворик» действительно оказался заведением, достойным внимания Германа Карпова.

Нас накормили домашней лапшой и вкусными отбивными в кляре. За обедом мы с Карповым не обсуждали семейные вопросы, больше сосредоточились на предстоящем праздновании. О, как его понесло! Он с гордостью рассказывал мне, где будут стоять ведущие и музыканты, как рассадят за столики сотрудников. В конце вечера всех ожидал салют. Количество залпов должно быть равно десяти. Ровно столько лет исполнялось «Эксперту». Я по большей части молча кивала, но идея с праздничным салютом мне понравилась, и Карпов просиял.

Когда мы вернулись в «Эксперт», Тамара встретила нас напряженным взглядом. На софе из мягкой кожи восседал незнакомый мне мужчина. Возрастом он был чуть старше Карпова, одет был очень прилично, а вот взгляд матерого хищника мне очень не понравился.

– Явился, значит… – без приветствия сухо произнес мой отчим и инстинктивно закрыл меня собой – в новой шубке я выглядела слишком привлекательно.

Мужчина нетерпеливо отстукивал дробь по подлокотнику дивана. Татуировка на пальцах правой ручищи намекала на то, что этот человек находился в местах лишения свободы.

– Что-то я не вижу радости в твоих глазах, дорогой братец! Мог бы и встретить меня, как подобает, – приподняв бровь, медленно процедил он. – А шлюшку ты себе ничего так отхватил! Пока брат срок мотал, ты, я смотрю, развернулся и жену сменил?

Во взгляде Карпова сверкнул недобрый огонь.

– Может, позвать охрану? Как давно тебя не вышвыривали вон, а, Петя?

– Хм, вышвыривать ты умеешь, не сомневаюсь. Где мои деньги, брат? Я хочу получить их обратно. И, да, мне плевать, что самолет, на борту которого везли мои средства, разбился.

При упоминании разбившегося самолета у меня замерло сердце, но Карпов уже указывал на дверь своего кабинета.

– Не стоит обсуждать дела в холле.

Гость усмехнулся и тяжело поднялся.

– Девочки, спуститесь вниз, выпейте кофе, – Карпов сверкнул в нашу сторону взглядом, требующим немедленно выполнить его приказ.

Пара мгновений – и дверь захлопнулась.

– У Германа Алексеевича есть брат?! – изумленно взглянула на Тамару я.

Она пожала плечами и поманила меня за собой.

– Он мне не докладывал, Нин. Лучше пойдем, покурим и расскажешь мне, как там в «Золотом дворике»!

– Пойдем, – кивнула я.

Тамара курила похлеще, чем моя сестра Сонька, и я вдруг обнаружила, что в пачке, заброшенной мне в сумку Соней, осталась всего одна сигарета.

– Какая у тебя шубка! Откуда? – восхищенно рассматривала Тамара мою обновку.

– Герман Алексеевич подарил. Как любимой дочке, – пояснила я и извлекла из пачки последнюю Сонину сигарету.

– Вау! В Центральном Универмаге, наверное, купил… мне бы такого папу, – завистливо вздохнула она.

– Поверь, здесь нечему завидовать.

– Это точно. Два года с ним работаю, а каждый раз вздрагиваю, стоит ему появиться на пороге. Гадаю в духе он, не в духе, – согласилась Тамара. – Так, ладно, выкладывай, что там в ресторане.

И я принялась рассказывать ей о вдохновенных речах Карпова насчет предстоящего праздника, а Тамара делала пометки в своем деловом блокноте и вносила коррективы.

Через полчаса мы вернулись в его личную резиденцию, но странного посетителя и след простыл.

Меня раздирало любопытство. Как же так, у моего отчима есть родной брат, а я о нем ничего не знаю?!

Вопросы вертелись на языке, но Герман Алексеевич быстро вышел из своего кабинета, на ходу застегнул дубленку и громко хлопнул дверью. Его благодушное настроение улетучилось вместе с визитом странного гостя по имени Петр.

…По окончанию рабочего дня я сломя голову неслась по опустевшему холлу к лифту – Карпов так и не вернулся в «Эксперт», подстраховать меня с Танюшкой было совершенно некому, а погода к вечеру только ухудшилась – ветер и колючий снег усилились, дорога покрылась тонкой коркой льда, отчего машины едва двигались.

На подземной парковке на миг остановилась – из джипа цвета терракот выбирался Ян Бисаров. Сердце больно обожгло – я не видела его с того самого момента, как он возил меня на обед.

Ян выглядел превосходно: добротный костюм из темной ткани, длинная дубленка нараспашку, туфли из дорогой кожи.

«Все также привлекателен», – подметила колко, и уже хотела бежать дальше, как Ян меня заметил.

Сжимая в крепкой руке ручку кожаного портфеля, он поравнялся со мной, и его губы дрогнули в улыбке.

– Нина, добрый вечер! Уже уезжаешь?

– Да, я очень тороплюсь. Садик через полчаса закроют, – замешкалась я.

Расстояние между нами сократилось до минимума. От аромата его терпкой туалетной воды щеки вспыхнули румянцем, а сердце бешено заколотилось.

Его глаза с сожалением скользнули по моим губам.

– А я из аэропорта. Погода жуткая, самолет три раза заходил на посадку, а я все думал, что мне повезет, и я успею застать тебя на работе.

«Самолет три раза заходил на посадку». Я напряженно сглотнула. Я так хотела увидеть Яна все эти дни, и вот он здесь, а мне уже не до встреч.

– Все же, может, подождешь меня? Я не задержусь в «Эксперте». Мы с тобой могли бы поужинать.

– Не получится. Сестра улетела в отпуск, я с дочкой совсем одна. Подстраховать некому, – я покачала головой.

Наши взгляды на миг встретились, и меня бросило в жар. Мне безумно захотелось с ним поужинать. Выпить по бокалу вина, ощутить на себе его откровенный, раздевающий взгляд, отдаться во власть мрачных чувств и наслаждения, которое могли бы дарить его поцелуи и прикосновения…

– Что ж, до встречи, – он понимающе кивнул и вскоре скрылся за дверью, ведущей к лифту.

«Вот так и рушатся самые сокровенные мечты», – разочарованно подумала я и заспешила к своей машине. Щелкнула сигнализацией, устроилась на переднем сиденье. Взглянула на часы в телефоне – до закрытия садика оставалось сорок пять минут. Выдохнув, убедила себя: «Успею!» и повернула ключ в зажигании. Машина завелась, загудела и вдруг затихла.

Нахмурившись, я снова повернула ключ в зажигании. Гул мотора, странный стук и тишина.

– А вот об этом мы не договаривались… – ощутив, как подпрыгнуло в груди сердце от волнения, заговорила с автомобилем я.

Поворачивала ключ зажигания снова и снова, но мой железный конь отказывался заводиться.

Я чуть не плакала. Взглянула на часы и в отчаянии ударила руками по рулю.

«Если удастся поймать такси, я еще успею!» – хлопнула дверцей и вдруг уперлась в крепкую мужскую грудь.

– Что-то случилось? – с тревогой рассматривал мое лицо Ян. Надо же, я так растерялась, что даже не заметила, как он подошел к моему авто.

– Машина не заводится! Вот всегда со мной так! Стоит сестре уехать, и я тону в панике, а неприятности сыплются, как из рога изобилия! – я в отчаянии всплеснула руками. – Ладно, черт с ней, пусть до завтра здесь стоит, поеду на такси! Не хочу, чтобы мой ребенок плакал в раздевалке, думая, что его бросили и не заберут домой!

Я шагнула в сторону лифта, но Ян крепко ухватил меня за локоть.

– Женщины такие паникерши, – усмехнулся он. – Давай, я отвезу тебя к дочке?

В горле пересохло.

– Не стоит… – занервничала я.

Что, если он… если увидит ее и все поймет?

Но Бисаров был непробиваем.

– Ты на улице была, Нина? Там жуть, что творится! – уверенно вел меня к своей машине он. – Я довезу тебя быстрее, чем приедет такси, поверь, я знаю, о чем говорю. Я только оттуда. Там все встало в одну большую пробку.

Спустя пару мгновений я сидела в его джипе и напряженно пристегивалась ремнем безопасности. Все, о чем я могла думать – это о Тане, которая утром рыдала, не отпуская меня на работу, и которую нянечке пришлось буквально отдирать силой.

Теплая ладонь Бисарова накрыла мою руку.

– Не нервничай, прорвемся. Адрес только назови, – его голос звучал уверенно. Чуть хрипло и спокойно, будто убеждая, что можно справиться со всеми препятствиями.

– Журавлева, пятьдесят два. Там детский сад «Три орешка для Золушки», – чувствуя, как от прикосновения его руки по коже разлетается ворох волшебных мурашек, я назвала адрес.

– Какое название сказочное! – фыркнул Ян и принялся вбивать в навигатор данные.

– Поедем через дома, попробуем проскочить пробку, – взглянув на экран навигатора, пояснил он, и его джип сорвался с места.

Погода действительно стояла жуткая. Снег с дождем усилились, об этом свидетельствовали непрерывно работающие дворники – они едва справлялись с растекающимися по лобовому стеклу струями подмерзающей на лету воды.

Нам удалось проскочить через пробку, и вскоре джип повернул на перекрестке в сторону нужной улицы.

– Хоть покажешь ее? – подъезжая к садику, спросил Ян.

– Кого? – объятая паникой, я непонимающе взглянула на него.

– Принцессу, из-за которой ты сама не своя, – заулыбался он.

– Мне неловко… Танюша такая болтушка! Может, лучше не надо? Она тебе все зубы заговорит!

– Мы с женой очень хотели дочку, – вопреки скользкому тротуару Ян ловко свернул на парковку, а потом глухо добавил: – Но не сложилось. Можно, я хоть посмотрю, как выглядят маленькие девочки?

– Я слышала, твоя жена погибла? Мне жаль, – Я растерянно вжалась в сиденье.

Ян пожал плечами.

– Смерть не спрашивает.

– Я побегу? А то она там совсем одна, наверное, – я дрожащими руками принялась отстегивать ремень безопасности. Он никак не поддавался.

Бисаров потянулся ко мне и в одно мгновение выпустил из плена.

– Я побежала… Если… если неудобно, не стоит нас ждать, мы как-нибудь доберемся!

Он опалил меня обиженным взглядом и нахмурился.

Не дождавшись ответа, я хлопнула дверцей его машины и нырнула в непогоду. Ветер раздувал полы моей новой шубы, швырял в лицо снег с дождем, а я упорно бежала вперед, к центральному входу садика «Три орешка для Золушки».

Моя принцесса сидела в раздевалке полностью одетая. Поджав губки, она всхлипывала.

– Мамочка, ты пришла?! Я думала, меня сегодня не заберут… – маленькие губки задрожали, большие карие глазки наполнились слезами, и Таня, сорвавшись с лавки, бросилась мне навстречу.

– А почему ты не в группе? Почему здесь сидишь?

– Чтобы тебя не пропустить! Всех забрали, даже Борю! А Борю самым последним забирают! – всхлипывая, жаловалась она. – Когда мама Соня вернется уже?! Почему я тут брошенная?!

– Ну, прости… прости пожалуйста, – подхватив ее на руки в необъятном дутом пальтишке и усыпая маленькие щечки поцелуями, каялась я. – Машина наша сломалась, а там такая погода… Я сейчас только нянечке скажу, что мы уходим, и сразу поедем домой!

Поставила ее обратно на пол и заглянула в комнату для детей.

– Ваша мадам наотрез отказалась в игровой комнате ждать, – покачала головой нянечка. Моему появлению она обрадовалась еще больше, чем Танюша. – Оделась, села на лавку и ни в какую… И в кого такая упрямая?

– Спасибо вам! – отчаянно закивала я и взяла Танюшу за руку.

– Все, едем домой!

У входа в садик на ступенях, засунув руки в карманы дубленки, стоял Ян Бисаров.

Я стушевалась и притормозила.

– Я боялся, что ты сбежишь с ребенком, – развел руками в ответ на мой немой вопрос он. – С тебя станется…

– Мам, а кто это?! – высунув носик из-за моей спины и морщась от порыва ветра, во все свои карие глазки рассматривала Бисарова Танюша.

– Это Ян Русланович, он адвокат, – напряженно пояснила я. – Решил мне помочь и подвезти нас до дома. Наша машина сломалась, я ведь тебе говорила.

– Какая хорошенькая малышка, – с интересом взглянул на мою дочку Бисаров. – И как тебя зовут?

– Танюша…

– Иди ко мне на руки, Танюша, а то скользко, мама тебя не удержит.

Не успела я что-то возразить, как Таня уже оказалась на руках у Бисарова, и он широкими шагами двинулся в сторону парковки за садиком. Я едва за ними поспевала, понимая – идея взять ее на руки и быстро пронести через непогоду – самая правильная. Малышка не успеет замерзнуть. Но почему-то сердце бешено колотилось от волнения.

– А ты адвокат? – дочка с интересом высунула носик из шарфа и теперь во все глаза рассматривала Яна.

– Адвокат.

– А мама говорит, что все адвокаты скучные зануды. Это правда? Ты зануда?

– О-о-о, еще какой! – развеселился он.

– У тебя щеки колючие! – маленькие ручки с интересом щупали его лицо. – Как ты ходишь с такими колючими щеками?

– Не знаю, мне нравится.

– А вот я бы не смогла так ходить. А у девочек бывают колючести на лице?

– Нет, что ты. Такие колючести бывают только у занудных адвокатов.

– Хм… А ты хороший, хоть и зануда.

Звонкий детский голосок разносило порывами ветра, а Ян уверенно нес ее к джипу.

«Интересно, он хоть что-то почувствовал? Она ведь его племянница», – пытаясь справиться с паникой, сбивчиво размышляла я.

– Открой дверцу, я усажу девочку, – уже у машины повернулся ко мне Бисаров.

Я быстро открыла дверцу, и он усадил Танюшу на заднее сиденье.

– У меня нет детских кресел, так что тебе придется сесть рядом, Нина. Я постараюсь вести осторожно.