Текст книги "Сновидица и лис. Хроники смотрителей"

Глава 2: Фирлас

От неожиданности деревянная миска, с которой он пытался доесть ужин, со стуком выпала из рук и покатилась прочь. Остатки ее содержимого расплескались по земле неприятной коричневой лужей. Фирлас лихорадочно соображал, каким чудесным образом немая могла вдруг заговорить, когда поймал себя на позорно отвисшей челюсти и поспешил захлопнуть рот и напустить на лицо максимально безразличный вид. Однако, его ухищрения, похоже, не прошли незамеченными. По крайней мере, на выразительном лице Сайены теперь читалась вся гамма чувств от понимания до ничем неприкрытой иронии. И то, и другое было жутко раздражающим. Он почувствовал, как где-то внутри угольком начала разгораться злость.

– К чему был весь этот маскарад? – грубовато поинтересовался он. – Может, у тебя и шрам не настоящий?

Тонкие брови его собеседницы взлетели вверх.

– Никакого маскарада. Я действительно не могу говорить…, – начала она и запнулась. – Обычно не могу, – добавила она, похоже, осознав всю абсурдность своего заявления.

– Ну конечно же не можешь. – съязвил он в ответ. – Только, когда сильно нужно, происходит чудесное исцеление, я все верно понял?

– Знаешь, что? – она сердито прищурилась. – Не собираюсь перед тобой отчитываться. Захочешь поговорить, найдешь меня на другом конце этой проклятой цепи!

Она многозначительно тряхнула наручником и отвернулась.

Слова действительно давались ей с трудом. Каждую фразу она произносила с расстановкой, так, что создавалось впечатление какой-то заторможенности. Так разговаривают те, кто только начал изучать чужой язык, в основном из боязни ошибиться. Ее слова были похожи на правду, и это раздражало даже больше, чем обман.

Фирлас молчал, стараясь не усугублять охватившее его раздражение. У него всегда были проблемы с контролем над гневом. Лишь в последние пару столетий наконец стало получаться не злиться по пустякам. Хотя возможно, он просто начал стареть. Долгоживущим эльфам тоже присуща старость, хоть и совсем не такая, как у других народов. У эльфов старилась только душа, тело же оставалось молодым и сильным.

Сейчас на вид ему никто не дал бы больше тридцати человеческих лет, но дух был так стар, что порой он чувствовал, как память и чувства угасают, сливаясь в какую-то мутно-серую невыразительную массу.

Но вдруг, произошло удивительное. Словно глоток свежего воздуха, в его жизнь ворвалось чудище. H’gash – «сердце тьмы», в переводе с современного языка его народа. Название, искаженное веками невежества. Да и упомянутой тьмы в ней не было. Умная, настойчивая, да что уж там говорить – совершенно безумная и удивительно красивая. Но, совсем не темная. По крайней мере, сравнивая бездну мрака, лежащего на его собственной душе, с ее молодостью и прямотой, он все больше склонялся назвать чудовищем себя.

И вот снова, под настороженным и слегка насмешливым взглядом прекрасных бирюзовых глаз, он ощутил себя последним негодяем. И правда ведь, не все ли равно, каким образом она обрела голос?! Главное, теперь можно было поговорить, услышать для разнообразия живую речь, вместо неловких попыток объясниться жестами. Но для начала стоило успокоиться. И отдохнуть.

А устал он чудовищно. Голова до сих пор гудела от удара камнем, благо боль немного компенсировалась приятным послевкусием мягких губ. Кто бы мог подумать, что он так бурно отреагирует на банальный поцелуй?! Нет, он конечно давно не общался с женщинами. В последнее время в силу обстоятельств приходилось избегать общения с соплеменниками. Но все же, терять голову от простого поцелуя в его то возрасте! Позор!

Фирлас молча отвернулся, всем своим видом давая девушке понять, что разговора сегодня не состоится. Нет, он конечно же не видел большой беды в том, чтобы поделиться с ней информацией. Даже наоборот, хотелось поведать ей все, что успел узнать о безликих и цели их путешествия. Помощь сильного сновидца в деле поимки дракона могла оказаться весьма кстати. А силой боги ее не обделили. Он почувствовал это, едва взглянув в ее сторону.

Но все же, девчонку стоило проучить!

В ответ Йена хмыкнула, а затем почему-то улыбнулась, точнее, попробовала улыбнуться. Ушиб на ее щеке успел еще больше напухнуть и посинеть. Похоже, что и болел он изрядно. Так что, вместо улыбки у нее получилась только болезненная гримаса.

По какой-то причине она по большей части терпела все агрессивные выпады в свою сторону. Не из-за того ли, что он имел неосторожность общаться слишком дружелюбно? А может, все из-за поцелуя, от которого ему не удалось удержаться. Девчонка могла принять на свой счет его внезапную страсть.

Если так, то лишняя осторожность не повредит, особенно если учесть наличие этого громилы, ее друга, который, кстати говоря, сразу показался ему весьма примечательной личностью. Мало того, что он умудрился как-то проникнуть в обоз и прикинуться одним из безликих, так еще и эльфским владел безупречно. И это во времена, когда даже дикие и городские эльфы, не говоря уж о рабах, говорили с акцентом. Так что на повестке дня у него теперь было двое – немая h’gash, умеющая говорить ее загадочный спутник.

От раздумий его отвлекла Сайена, протянув ему свою миску с едой.

– Держи. Ты почти ничего не съел. Нехорошо с моей стороны было лишать тебя ужина.

Он кивнул в знак благодарности и принял деревянную посуду из ее рук. Что-то в ее дружелюбном тоне успокоило его. Яркие, словно самоцветы, бирюзовые глаза на мгновение задержались на его лице, прежде чем скользнуть дальше, на звездное небо. И в их глубине, где-то на самом дне, позади неуверенной полуулыбки, он увидел странную тоску, так неуместно смотревшуюся на красивом лице. Почему-то его это поразило. Он уже привык думать о ней, как о взбалмошной девчонке, странном, порой смешном чудище, не осознавая того факта, что жизнь ее скорее всего была чередой унижений, ненависти и презрения. Ей посчастливилось выжить в мире, ненавидящем таких, как она. Одни боги ведают, как ей удалось остаться такой светлой.

Что-то такое было в этом ее взгляде… что-то из далекого и давно забытого прошлого. А может быть, из другого мира. Прозрачные, ярко бирюзовые радужки драгоценными камнями переливались в свете костра, то и дело, отражая огненно-оранжевые блики. Совсем недавно, в другом мире, он видел похожие глаза. И они заворожили его настолько, что впервые за сотни лет он позволил себе расслабиться. И жестоко поплатился за это…

Много долгих лет он искал в Гипносе синего дракона и его губительное пламя. Древний дух, когда-то служивший его отцу, исчез после падения Тиаммарана. А затем внезапно объявился почти двести лет назад в Гипносе. Разве мог он упустить такой шанс?!

Братья не поняли его одержимости прошлым и отказались помогать. Лисы, его друзья и соратники, тоже не сумели разглядеть возможности и попытались его урезонить. И тогда он ушел. Бросил все и отправился по следам зверя в надежде приручить его с помощью заговора, оставленного отцом.

Но дракон, казалось, сошел с ума. Год за годом он появлялся в самых неожиданных местах, уничтожая себе подобных. Все, кто попадал в его пламя, навсегда исчезали из мира снов. Сновидцы, духи, даже порой обычные люди, имеющие сильную связь с Гипносом. Куда девалась их энергия, он никак не мог понять. Обычно, если дух погибал, он просто возвращался в Гипнос, и возрождался в каком-то другом виде. Сновидцы же и простые обыватели вообще не должны умирать во сне. При любой опасности они должны просто проснуться.

Однако, до него доходили слухи об участившихся в последнее время странных смертях, когда поутру родственники и друзья обнаруживали лишь остывшее тело без каких-либо признаков насильственной смерти, но с чудовищными рубцами от ожогов. Несомненно, случаи эти были связаны с сапфировым драконом и его пламенем.

Узнать удалось не много. Когда погиб отец, заговор, удерживающий зверя, был уничтожен, а управляющий медальон погас. Братья взялись за оружие и долгие столетия командовали эльфскими партизанами. Постепенно, их пути разошлись. Элтас с Айрасом основали поселения вдалеке от человеческих городов, забрав с собой части медальона, Фирлас остался в лесах, а вместе с ним и слова заговора, которому отец успел обучить только его. И, насколько он понимал, словами можно было пользоваться и без медальона. Просто действие их было слабее без фокусирующего кристалла.

Если бы ему удалось заполучить дракона, война, которую они вели непрерывно на протяжении долгих сотен лет, была бы, наконец, завершена. Люди поплатились бы за долгие годы рабства и унижений, за погромы и издевательства, за каждого убитого ребенка и изнасилованную женщину!

Легче всего было отследить зверя через Гипнос, где он появлялся все чаще. Дракон жил в обоих мирах одновременно, а значит, обнаружив логово там, очень легко было отыскать его в реальности.

Поиски растянулись на долгие столетия. Где только он не успел побывать. Обошел пешком практически все северные земли, включая далекие Нум и Ниссират где-то за полярным кругом, пока, наконец, поиски не привели его в далекие южные земли, в город Ниамн, столицу шаирских племен. Именно там он впервые столкнулся с безликими и их странным культом. И с драконом.

Как оказалось, зверь теперь подчинялся главе культа – старой женщине в белой маске. Несколько раз эльф видел его на расстоянии, но подойти ближе не решался.

И вот, пару месяцев назад он последовал за безликими обратно в северные королевства. Чутье подсказывало, что засуетились они неспроста. Такой большой отряд не мог так просто уехать спешке. Дракон должен был отправиться с ними.

Он выждал около недели и двинулся следом, выслеживая их передвижения через Гипнос. В конце концов, хаотичные блуждания по миру снов привели его в огромный город, сверкающий разноцветными огнями. Здесь в самом разгаре был грандиозный фестиваль. Духи, казалось, стекались сюда со всего Гипноса. Один даже принял форму полноводной реки, протекавшей через город. Такое мощное скопление энергии просто не могло не привлечь дракона. И Фирлас отправился шататься по улицам, разглядывая прохожих и ожидая появления своей цели.

Вскоре, нарядная толпа вынесла его на набережную, где на большом перекрестке расположилась небольшая круглая арена, заполненная песком. Несколько духов в образе прекрасных эльфок танцевали под затейливый барабанный бой. Огромная толпа зевак окружила арену плотным кольцом. Фирлас не стремился разглядеть танцовщиц поближе, слишком много подобных танцев он успел повидать. Он стал медленно обходить толпу, периодически поглядывая на арену.

Вдруг барабанный бой стих. Легкие, словно лучики, духи выскользнули из круга и растворились в воздухе. Эльф скользнул взглядом по начавшей расходиться толпе. Именно тогда он заметил ее. Красивая рыжеволосая h’gash спешно сбрасывала мягкие замшевые сапожки на противоположном от него краю арены. Рядом с ней недовольно хмурился ее спутник. Оба духа были так прекрасны, что сразу же привлекали к себе внимание. Наконец, девушка победила непослушную обувь и мягкой кошачьей походкой, босая вышла на песок. Непроизвольно Фирлас задержал на ней взгляд, так и норовивший зацепиться за казавшуюся нереальной красоту. Через минуту он уже протискивался поближе к арене. Что-то в этом духе зацепило его. Что-то неуловимое… будто давно знакомое.

Скользнув бирюзовым взглядом по толпе, девушка опустила голову. Музыканты, словно по команде, начали настукивать новый ритм. Первые удары, похожие на биение сердца, сменил бодрый, витиеватый бой и незнакомка пошевелилась. Сначала ритм поймали руки. Они то извивались змеями, то изгибались, словно птичьи крылья в такт барабанам. Затем, в движение пришли плечи, бедра…. Босые ноги начали свое причудливое движение, выбивая песочные фонтанчики из покрытия арены. Звенели самоцветные подвески на широком кожаном поясе, на запястьях плясали серебряные браслеты. Длинные рыжие волосы, заплетенные в несколько кос, вихрем кружились вокруг танцовщицы. А бирюзовые глаза горели неведомой смертным страстью.

Фирлас почувствовал, как к горлу подступает ком. Именно так танцевали жрицы древности. Он видел всего один их танец, давным-давно, в детстве. А сейчас, похоже, он наблюдал духа, посвятившего им свое существование. Раз существуют воплощения мудрости, стойкости, добродетели, любви, почему бы не существовать духу танца?

О, сколько бы он отдал, чтобы сейчас оказаться наедине с ней. Даже нет, не так! Он готов был отдать все, чтобы она танцевала только для него одного. Смотрела только на него. Прикасалась только к нему…

Но, увы, танец привлекал к себе все больше зрителей. Уже через пару минут арену окружило огромное количество всевозможных существ. Духи и сновидцы всех мастей и разновидностей с жадностью впитывали в себя каждое движение незнакомки. Если дракон появится, то первый удар будет нанесен именно сюда, в это небывалое скопление энергии. Но разве мог он позволить уничтожить такое прекрасное существо? Нет и еще раз нет!

Не сводя глаз с танцовщицы, Фирлас начал медленно перемещаться вдоль арены в поисках ее спутника. Красивый юноша обнаружился на том же месте, где и прежде. С неприкрытым обожанием и какой-то тоской он, словно зачарованный, наблюдал за кружащейся в танце девушкой.

– Эй, приятель, – Фирлас тронул духа за плечо, – если хочешь спасти ее – уведи отсюда сейчас же.

Юноша, похоже, не сразу понял смысл его слов. Словно в трансе, он ловил каждое движение девушки, потому на предупреждение поначалу не отреагировал. Медленно, будто нехотя, он стряхнул с себя наваждение и бросил испуганный взгляд на свою спутницу. Он хотел что-то спросить, но Фирлас уже растворился в толпе, продолжая наблюдать за танцем.

На арене же творилась какая-то фантасмагория. Ритм все ускорялся, движения танцовщицы теперь сливались в один бурный поток, вздымая вокруг нее прозрачную серебристую воронку. И вот, на пике скорости, барабаны вдруг смолкли, а воронка взвилась вокруг танцовщицы песчаным вихрем. Когда песок осел, запыхавшаяся, но счастливая девушка осталась стоять на арене. Возможно, она танцевала бы так всю ночь, но ее спутник, похоже, решил внять его словам и спасти свою подругу. Он решительно схватил ее за руку и потянул прочь в лабиринт переливающихся огнями улочек. Фирлас облегченно вздохнул.

В этот же миг, над городом со свистом пронесся синий зверь и вскоре все вокруг запылало. Эльф какое-то время наблюдал за творящимися в Гипносе разрушениями, пытаясь вникнуть в природу происходящего. Однако, из головы все не шел удивительный танцующий дух, незнакомое, щемящее чувство где-то в районе солнечного сплетения не давало как следует сосредоточиться. В конце концов, он разочарованно вынырнул из сна, обнаружив себя окруженным отрядом безликих.

Изумлению его не было предела, когда в это же утро стражи бросили в его клетку девушку, как две капли воды похожую на дух из его сна. И теперь, пообщавшись с ней пару дней, он до сих пор не понял, могла ли она быть той самой танцовщицей. Когда она впервые встала перед ним во весь рост, он сразу же отметил подтянутость ее фигуры, узкую талию, округлые бедра и небольшую соблазнительную грудь, так смело выглядывавшую из проема порванной и наспех завязанной рубахи. Движения ее были легки и грациозны, причем, похоже, особых усилий для этого она не прикладывала. Смущала лишь ее немота и строптивый характер, так странно сочетавшийся с неприкрытой добротой и состраданием. Всего за пару дней знакомства она успела удивить и разозлить его уже несколько раз, что никому не удавалось уже довольно долго. Не h’gash, а сплошная загадка.

– Да, приручить тебя было бы, пожалуй, интереснее, чем этого дракона, – вполголоса пробормотал он, глядя на укладывающуюся спать девушку. Стоп! Спать? Неужели она всерьез решила, что разговаривать он не намерен?!

– Эй! – он легонько дернул за соединявшую их цепь, – Я могу поговорить сейчас, если хочешь.

– Завтра, – не поворачиваясь пробормотала девушка, – Устала ужасно… И тебе советую, Огонек сегодня уже не придет. Он не нашел замену нашей цепи.

– Откуда знаешь?

– Он сказал… мысленно. Мы так общаемся. – она умолкла и сонно засопела.

Вот те на! Мысленно они общаются, как же! Да ни один сновидец не обладает таким даром, что уж говорить о простых обывателях! Либо она патологическая лгунья, либо у нее не все дома, и она действительно верит в то, что говорит. Хорошо хоть сдвиг у нее пока безобидный…

Усмехнувшись собственным мыслям, он вздрогнул от порыва ледяного ветра, вмиг сдувшего все тепло, навеянное костром. Единственное их одеяло забрала свернувшаяся на земле Сайена. Он хотел было снова переждать ночь в легком трансе, чтобы не чувствовать холода, но вспомнил как чуть не замерз насмерть не далее, как пару дней назад и решил не рисковать снова. Мало ли, как эта сумасшедшая отреагирует на этот раз.

Он на четвереньках подполз к Сайене, стараясь громко не звенеть цепью. Край одеяла был зажат под ней, а спать по такой холодине в легкой одежде было бы самоубийством. Так что делать было нечего, кроме как будить девушку.

– Эй, – тихо позвал он. Реакции не последовало. – Эй, h’gash! – на этот раз он немного повысил голос и легонько притронулся к ее плечу.

– Ммм? – сквозь сон протянула она.

– У нас как-никак одно одеяло на двоих. Делись.

В ответ он был удостоен лишь сердитым сонным взглядом.

– У меня между прочим имя есть, больше на «Эй» и «h’gash» отзываться не буду, так и знай. – пробурчала она, высвободила край одеяла и бросила ему.

Свободного края пледа оказалось так мало, что ему пришлось чуть ли не вплотную прижаться к девушке, чтобы под ним как-то уместиться. Непонятно как она, такая маленькая, умудрилась использовать почти все одеяло, размерами предназначенное как минимум на троих. Он еще какое-то время покрутился, устраиваясь поудобнее. И все же заснуть лежа чуть ли не в обнимку с красивой девушкой, никак не удавалось. Перепробовав в уме несколько самых действенных способов, он в конце концов поймал себя на том, что думает о том, как же приятно, предки возьми, она пахнет и как сильно хочется прижать ее к себе покрепче. А потом… хм.

Но закружившие его теплой волной приятные мысли резко прервало прикосновение холодного металла к горлу. Тихий, вкрадчивый голос прозвучал у самого уха.

– Только пальцем ее тронь…

– Да я не… – попытался воспротивиться Фирлас. Но острие еще плотнее прижалось к его коже.

– Вылезай оттуда! – прошипел голос. Ему больше ничего не оставалось, как молча повиноваться. Он осторожно выполз из-под одеяла, снова оказавшись на ледяном ночном ветру. Рядом на корточках, сидел его новый знакомый, Огонек, как называла его Сайена. В руках его красноватыми бликами сверкал длинный изогнутый кинжал. Разобрать его выражение лица мешала белая маска, лишь голос выдавал едва сдерживаемый гнев:

– Не смей прикасаться к моей Йене!

– Никто к ней не прикасался, угомонись уже! Я просто не хотел мерзнуть. К тому же не далее, чем вчера утром, она рассердилась, когда я оставил все одеяло ей.

В ответ его собеседник хмыкнул.

– Да, на нее это похоже. Но я все равно тебя предупреждаю, эльф… Не смей даже думать о ней! Я принес тебе второе одеяло, так что тебе нет нужды искать тепло в ее объятиях.

Фирлас почувствовал, что теряет контроль. Он ненавидел, когда ему указывали. Да кто он вообще такой, что имеет смелость говорить о ней, как о своей собственности?!

– Я буду думать, о ком захочу, – отрубил он. – Это вообще не твое дело!

Мгновение, и белая маска оказалась на уровне его глаз, а кинжал снова прижался к незащищенному горлу. На этот раз его собеседник буквально шипел:

– Все, что касается Йены – мое дело!

Маска исчезла так же быстро, как появилась. Неестественно легкие движения и ледяной голос этого парня заставили эльфа почувствовать себя не в своей тарелке. Даже мурашки по спине побежали… Ну и парочка!

Фирлас недовольно фыркнул, завернулся в оставленное для него одеяло и отодвинулся подальше от объекта гипертрофированной опеки своего недавнего собеседника. Жаль только, что проклятая цепь не позволяла уйти на другую сторону лагеря.

***

Утро застало обоз в пути. Еще до рассвета, безликие грубо растолкали своих не выспавшихся, промерзших до костей подопечных, и без кормежки, сразу же погрузили на повозки. Похоже, что слова Огонька подтвердились, и сегодня действительно намечался последний переход, потому что другой причины для такой спешки Фирлас не находил. Безликие торопились, чтобы до вечера быть на месте.

Обоз тянулся по длинному ущелью в сторону перевала. Где-то там, на заснеженных склонах Драконьих гор, стоял величественный Небесный дом, возведенный в незапамятные времена теми, кто жил до людей, эльфов, гномов… от того народа не осталось даже названия, лишь пара странных заброшенных сооружений. Таких построек сохранилось всего три или четыре в разных частях света. Но Небесный дом был единственным, где еще жива была древняя магия. Именно она не позволяла вошедшим под его массивные своды доставать оружие, колдовать и даже драться на кулаках. Какая-то неизвестная, доселе толком не изученная сила парализовала всех, кто собирался нанести вред ближнему. Можно сказать, это было самое удобное и безопасное место на севере для проведения каких-либо переговоров и заключения сделок. Вот почему именно этот замок был избран для собрания представителей всех государств и народов раз в десять лет для обсуждения политической и экономической жизни Орсики, Талонии и вольных городов.

Давным-давно ему пару раз посчастливилось поприсутствовать на подобных мероприятиях, однако на этот раз он совершенно не узнавал дороги, по которой их везли. Похоже, безликие нашли некий альтернативный маршрут через горы, дабы раньше времени не повстречать делегатов, прямо сейчас съезжавшихся ко Дворцу со всех сторон света. Проклятые сектанты что-то задумали и, похоже, вскоре им предстояло на собственной шкуре прочувствовать, что именно.

Его спутница все утро дремала, целиком закутавшись в теплое одеяло и, похоже, не собиралась больше с ним разговаривать. Под глазами ее залегли глубокие тени, гематома на щеке пожелтела, а волнистые медные волосы окончательно спутались в бесформенную копну. Невероятно, но даже в таком виде, она была очаровательна. То и дело неподалеку от их клетки возникал знакомый силуэт ее друга, и, убедившись, что все в порядке, снова исчезал. Фирлас устроился подальше от своей спутницы во избежание новых конфликтов с этим парнем, но занял позицию так, чтобы удобно было рассматривать ее лицо. Его все утро так и подмывало заговорить, и каждый раз он строго одергивал себя. Нужно было молчать, чтобы создать интригу. Женщины падки до всяких тайн. А уж до таинственных мужчин и подавно. Однако девушку вся эта его внутренняя борьба, похоже, никак не трогала. Лишь изредка она лениво приподнимала веки, быстро осматривала местность и снова впадала в свою усталую дрему.

По прошествии пары часов он сдался:

– Эй h’gash! Я все еще жду обещанного мне общения с чудищем.

Никакой реакции с ее стороны не последовало.

Эй! – позвал он громче.

И снова никакой реакции. Она лишь раздраженно нахмурилась и отвернулась в противоположную от него сторону.

Тогда он решил пойти другим путем и наклонился поближе, так что почти касался губами ее уха и заорал:

– Сайена! Поговори со мной!

Девчонка подскочила, как ужаленная, непроизвольно потащив его с собой за короткую цепь. Ему пришлось вскочить на ноги вслед за ней. А так как он был на две головы выше, то больно приложился макушкой о стальную решетку повозки.

– Ты чего орешь?! Я и в первый раз отлично слышала. – ее раздраженный шепот больше напоминал шипение разъяренной кошки.

– Если слышала, могла бы и отозваться, не пришлось бы орать, – хмуро потирая ушибленное место, пробурчал он.

– А ты мог бы и перестать называться меня «эй», как дворовую девку. Тогда глядишь, и отозвалась бы. – нравоучительным тоном прокомментировала девушка.

– С чего бы, на вид ты не особо от нее отличаешься, – ядовито прошипел он в ответ.

– Чурбан невоспитанный!

– R’rashha!

В воздухе повисла тяжелая тишина. Сайена смерила его ледяным взглядом и отвернулась, с головой укутавшись в одеяло. Он ответил ей тем же. До чего же легко эта девчонка могла вывести его из равновесия! И ведь ничего такого уж страшного, по сути, она не сделала, но почему-то все равно продолжала периодически дико его бесить. Особенно, когда вот так упрямилась. Он глубоко вдохнул. У него давным-давно сложилась своя дыхательная техника, помогающая быстро успокоиться. Так что уже через пару минут гнев отступил, оставив лишь неприятную тяжесть где-то в районе сердца.

Нужно было мириться, иначе он рисковал так никогда и не услышать ответов на свои вопросы, заинтриговавшие его настолько, что заставляли поступиться даже хваленой эльфской гордостью.

– Йена…, – осторожно начал он, будто пробуя на вкус ее имя, – Мне скучно, давай поговорим?

Похоже, что она тоже успела прийти в себя. По крайней мере, на этот раз, соизволила сразу отозваться на его слова. Его, конечно, слегка удивил такой резкий перепад в настроении, но он дал себе слово больше не обращать внимания на ее странности.

– Для тебя – Сайена, короткий вариант еще нужно заслужить, – она с вызовом взглянула на него. Ясная бирюза ее глаз встретилась с его золотом, и на миг показалось, что он вот-вот отведет взгляд, уступит силе, на мгновение показавшейся где-то в глубине ее зрачков. Но обошлось. Она сама отвернулась, осматривая окрестности. А затем снова посмотрела на него, но на этот раз, в ее глазах были лишь привычные насмешка и ирония.

– Я хотел бы… – неуверенно начал он. – Хотел бы побольше о тебе узнать.

– С чего бы, – ухмыльнулась она в ответ.

На мгновение он растерялся. И действительно, за каким ему подробности жизни случайной попутчицы?! Но, боги, как же все-таки интересно!

– Из научного интереса, – улыбнулся он, – Ты первая h’gash, которую мне удалось повстречать в естественной среде обитания.

– И это по-твоему естественная для меня среда? – она обвела глазами грязную повозку и иронично приподняла бровь.

– Да вот, не знаю! Потому и интересуюсь.

– Ладно уж. Никакой тайны я из своей жизни не делаю, в отличие от некоторых. – Она многозначительно кивнула в его сторону.

А затем, она начала говорить. О своей матери – эльфской жрице, изгнанной из племени из-за ее постыдной беременности и о ее смерти. О том, как потеряла голос, как десять лет жила у шаиров и была продана в рабство знатному герцогу из Орслена. Как убила своего хозяина, заняв его место в высшем обществе. Благо, в Орсике среди знати модно носить маски, что позволяло несколько лет успешно скрывать ее происхождение. О том, как решила вернуться на родину. И как жила последние несколько лет на пустошах, и была поймана безликими, заставшими ее врасплох. Речь ее была краткой и содержательной. Голые факты, напрочь лишенные эмоций, будто рассказывала она не о своей жизни, а читала жизнеописание какого-нибудь давно забытого политика или ученого.

Однако, надо сказать, что даже в таком изложении ее биография казалась весьма насыщенной и тяжелой. Да и не удивительно, впрочем, для полукровки быть желанной добычей для всех, начиная от Ордена Тишины, оканчивая простыми охотниками за головами. Уже сам факт ее существования был чудом. Такие, как она, появлялись на свет крайне редко, еще реже доживали хотя бы до совершеннолетия.

Эту девчонку будто сами боги хранили, и он бы поверил это, не знай точно о том, что престолы их пусты. Все, кто потрудился поглубже исследовать Гипнос, видели прозрачные столпы света в самом сердце мира снов. Жаль, таких смельчаков было настолько мало, что он не встречал ни одного, хоть и видел их эхо в своих странствиях.

И все же, хоть история ее и была весьма интересна, однако, она так и не дала ответов на два вопроса мучивших его последние пару дней.

– Кто такой этот твой Fair, который появился, как будто ниоткуда? – спросил он сразу же, как только она закончила свой рассказ.

– Fair… я зову его Огонек, он… – на мгновение она замешкалась и слегка нахмурилась, будто подбирая правильные слова, – он мой друг.

– Друг?! – его удивлению не было предела, – Погоди… мне казалось вы в более близких отношениях?

На мгновение она нахмурилась, но затем ее лицо вдруг посветлело, и она со смехом замотала головой.

– Так может показаться со стороны. Наверное, – хихикнула девушка. – Но… нет. Это невозможно.

– Почему? Мне показалось…

– Показалось, да. Но все не так. Огонек, он… ему не нужны те самые «близкие» отношения, которые ты упоминал. Он не такой, как ты или я.

– То есть, вы не любовники?

– Нет. —улыбнулась Сайена, – мы друзья. Ну, как брат с сестрой или вроде того.

Говорила она искренне. Он не совсем понял причину ее внезапного веселья. Похоже, что с этим ее «братом» что-то было нечисто. Но главное – они не были любовниками! С сердца будто камень свалился.

Не то, чтобы у него самого были какие-то планы на ее счет. Слишком уж много странного происходило вокруг этой h’gash. Да и отвратительно это, ведь половина ее крови все равно оставалась человеческой. Все же, полукровка, хоть и красивая, остается полукровкой – продуктом противоестественного, ненормального союза. И не важно, что там думали на этот счет древние.

Так почему же, во имя богов, сердце никак не хотело успокаиваться, чувствуя ее близость?! Он глубоко вдохнул, отгоняя назойливые мысли.

– Значит, ты полностью ему веришь? Не боишься? Вдруг, он просто прикидывается? Ну, чтобы подловить момент и…

– Нет… – девушка сердито мотнула головой, – ну как ты не поймешь?

– Да вот, не пойму! – он неожиданно для себя так разгорячился, что больше не смог усидеть на месте. – Разве, он не мужчина? Мне показалось, он в тебя влюблен. А где любовь, там и… – он наклонился к ней так близко, что ее глаза оказались на его уровне. В них светилось недоверие, будто она заранее готовилась принять все им сказанное в штыки. – Сама понимаешь, не маленькая. – устало закончил он и снова опустился на свое место.

Он ждал бури после всего сказанного, но она повела себя на удивление спокойно. Лишь руки, крепко сжавшие край одеяла, выдавали ее гнев. Наконец, она кивнула каким-то своим мыслям и снова заговорила.

– Послушай меня внимательно, эльф. Кем бы он тебе не казался, он мой Огонек…, и я доверяю ему больше, чем себе. Поэтому не смей больше обсуждать его и наши с ним отношения в таком тоне. Тебе никогда не понять, что нас связывает и как он ко мне относится.

Он не нашелся, что ответить. Она была так уверена, что переубедить ее не представлялось возможным. По крайней мере, сейчас. Быть может позже, он заставит ее раскрыть глаза… Но пока что эту тему стоило замять. Что он и сделал. Лишь коротко кивнул ей в ответ, до поры соглашаясь с этим новым, навязанным ему правилом.