Текст книги "Детективное агентство «Ринг». Дело № 1. Рифл Шафл"

– Было бы неплохо… к морю, – согласилась Зина. – А вот насчёт быстрого окончания работы…

* * *

Нынешнее задание издательства было из разряда неординарных. Зина вспомнила своё удивление, когда Марк Израилевич возбуждённо сообщил ей по телефону о поступлении заказа, который должен быть выполнен никем иным, кроме как самолично Зинаидой Князевой.

Марк Израилевич – старинный друг её покойных родителей – был человеком трудолюбивым и, как говорила мама, «не лишённым коммерческой жилки». Поэтому ни для кого не стало неожиданностью, когда Маркуша – известный в определённых кругах литературный критик – открыл собственное дело. Конечно, нескромно было называть издательством крохотное предприятие, на самом деле выполняющее функции литературного агентства. Но, по всей видимости, тщеславное желание именоваться главой независимого издательства «Марка» было реализацией давней мечты семидесятилетнего Марка Израилевича.

Постоянный штат компании, расположившейся в двухкомнатном офисе на Центральном проспекте областного города Кумск, состоял из четырёх человек. Марк Израилевич – единый в трёх лицах – совмещал должности издателя, главного и ведущего редакторов. Лерочка исполняла функции производственного отдела и секретаря. Старушка Светлана Владимировна отвечала за корректорскую правку. Зинаида Князева занималась переводами, редактурой и корректурой. Все остальные специалисты привлекались в разовом порядке, а для печати и оформления заключались отдельные договоры с типографиями и художниками.

Основными заказчиками были начинающие или малоизвестные прозаики и поэты, чьи «шедевры» получили в крупных издательских домах от ворот поворот, и авторам ничего не оставалось, как выпустить небольшой тираж за собственный счёт.

Сначала дела шли неплохо, но в период кризиса, продолжая выплачивать аренду и минимальную зарплату, приходилось больше вкладывать, чем получать. Поэтому Марк Израилевич начал подумывать о закрытии предприятия.

А тут такая удача! Новый заказ, да ещё со стопроцентной предоплатой.

– Зиночка! – кричал Марк. – Срочно всё бросай и дуй ко мне в офис! Можешь на такси – я рассчитаюсь!

Ничего себе щедрость! Зина была удивлена и категорически не могла взять в толк, к чему такая спешка. Она мыла окна, и ей совсем не хотелось сворачиваться на полдороги.

– Марк Израилевич, может, запакуете файл в PDF и электронкой пришлёте мне? Я хоть посмотрю… А язык какой?

– Английский, но это неважно… Электронной почтой выслать не получится – это настоящая рукопись. Зина, не зли старика! Выезжай!

Примчавшись через час, Зинка застала своего работодателя в отличном расположении духа. Впервые за последнюю пару месяцев он выдавал зарплату Лерочке.

– Проходи, садись, – бросил он застывшей у порога Зине. И тут же обратился к секретарше с указанием срочно распечатать договор с Зинаидой Львовной и выписать расходный ордер на получение аванса.

Когда за Лерой закрылась дверь, Марк Израилевич вытащил из стола большую общую тетрадь в чёрной клеёнчатой обложке.

– Береги как зеницу ока! Единственный экземпляр! Наше, так сказать, спасение! Держи.

Зинаида приняла «гроссбух», пролистала несколько страниц, исписанных размашистым почерком. Обратила внимание на исправления и зачёркивания, брезгливо поморщилась.

– Господи! Амбарная книга какая-то! Хорошо хоть, не гусиным пером царапали.

– Деточка, это для нас самый что ни на есть халяв!

– Марк Израилевич, может – «халява»? Я вас не узнаю! Вы перешли на жаргонизмы? – укоризненно покачала головой Зина.

– Эх, молодёжь! Слово «халяв» – это «молоко» на иврите. По пятницам в еврейских общинах раздавали пищу неимущим. Не всегда это было молоко, но название за этим вспомоществованием сохранилось: «молоко» – «халяв». С чьей-то лёгкой руки слово претерпело изменение и превратилось в блатную «халяву». Но значение от этого не поменялось. А теперь получите и распишитесь за аванс.

С этими словами он достал из сейфа пятьдесят тысяч рублей, запечатанных в полосатую банковскую упаковку, и протянул ошарашенной Зине.

– И это не всё! Только задаток!

– Марк Израилевич! Спаситель! – обрадовалась Зинаида. – Мне как раз задолженность по кредиту гасить надо! Всё, всё сделаю, не переживайте!

После такой предоплаты чёрная тетрадь выглядела уже совсем по-другому: почерк и многочисленные исправления больше не раздражали…

* * *

– Хотелось бы, конечно, управиться, – вынырнув из воспоминаний недельной давности, мечтательно проговорила Зиночка. – Там страниц семьдесят, я ещё только полистала, а переводить даже не садилась. Если каждый день работать, думаю, успею. Хорошо, что напомнил, а то я без заказов разленилась совсем: всё откладываю да откладываю. Сегодня же займусь этой чёрной тетрадкой…

– О чём хоть роман? Кто автор?

– Это не роман. Рукописный текст, да ещё не самым разборчивым почерком и зачем-то на английском языке… Автор неизвестен. Марк Израилевич сказал, что это личное пожелание – остаться инкогнито. В принципе, мне всё равно, главное – платят хорошо и аванс уже дали.

– Это у вас наследственное – читать и писать. А говорят гены не главное! – хохотнул Михаил. – Прадед твой великий всё переписывал, и тебе приходится.

– Может, и так, не спорю. Только Анисим Титович переписывал писцовые книги, а я…

– Графоманские, – подсказал подполковник.

На террасе коттеджа, когда Зина открывала ключом дверь, Миша вспомнил о забытых на её столе солнцезащитных очках.

– Заходить не буду, вынеси по-быстрому, – попросил он.

Скинув туфли, Зина забежала в гостиную и остановилась как вкопанная.

– Миша!.. – испуганно закричала она. – Миша! Иди сюда скорее!

Михаил Григорьевич рывком открыл тугую дверь и, не разуваясь, залетел в комнату. На кафельном полу валялись битые блюдца и раскуроченные до состояния крошек пасхальные куличи.

– Миш, это те куличи, которыми меня Раиса угостила. Они вот здесь стояли. – Зина указала на открытую полочку серванта.

Михаил присел на корточки и стал рассматривать осколки богемских тарелок с ангелочками и кусочки выпечки, обильно присыпанной крашеной манкой по белоснежному безе.

– Быстро на улицу! – скомандовал жених.

Зинка беспрекословно повиновалась.

Пройдясь по дому и заглянув во все комнаты, он позволил напуганной Зине вернуться.

– Не стой, посмотри внимательно! Всё на месте или что-нибудь пропало?

Зина повторила маршрут подполковника. Везде порядок. Ничего не тронуто, даже драгоценности и деньги лежали на месте.

– У кого, кроме меня, есть ключи от дома? – задал вопрос Миша.

– У Ильи, наверное… У него от всех коттеджей ключи имеются. А роллеты я сегодня не закрывала. Ильяса предупредила об этом, он на посту у въезда стоял.

– А сейчас его там нет… – Миха поскрёб затылок. – Ну-ка пошли к нему!

Наплевав на приличия, полицейский решил не огибать огромный газон, а зашагал напрямик, протаптывая тропинку прямо посредине сочной изумрудной травки. Зинка засеменила в обход, поэтому к сторожке охранника подошла позже. Войдя внутрь, она увидела говорящего по телефону Михаила:

– Антон, давай срочно сюда! Ещё один труп! Охранник, да… Тот таджик…

Рассматривая завалившееся на стол тело Ильяса, Михаил Григорьевич не переставал сокрушаться:

– Ну ё-моё!

Глаза охранника были широко открыты, ярко-красный рот исказила судорога, на смуглых скулах проступал странный румянец.

– Миш, он что, отравился?..

– Да, по визуальным признакам похоже на цианистый калий… Началось… – сокрушённо вздохнул подполковник.

На столе в тарелке лежали недоеденные фаршированные перчики и стояла кружка чая.

– Зин, это не ты его перчиками угостила? Ты же делала…

– Нет, я утром ему только две булочки дала, но я их не вижу… Миш, ты зачем на меня так смотришь? Фаршированные перцы не я одна делаю.

– Интересно… Кто его угостил? Не сам же он их приготовил?

– Может, в магазине купил? Там полно замороженных полуфабрикатов.

– Может, и в магазине… Гадать не будем – экспертиза покажет. Смотри, даже мухи сдохли. Хрестоматийный признак.

– А вот и второй хрестоматийный признак: вы, господин полицейский, посмотрите внимательно на чай.

– Точно, – согласился Миша. – Цианиды при смешении с дубильными веществами придают жидкости практически чёрный оттенок. Молодец, Зина! Глазастая…

– Значит, отравили, подсыпав в чай. Или в заварник, – размышляла женщина.

– Пошли, Пинкертон. Эксперт приедет – во всём разберётся. Ну что за день!

Они вышли из сторожки.

– Шла бы ты домой…

– А ты?

– Странный вопрос. Я тут, похоже, надолго.

– Так, может, у меня подождёшь, пока твои подъедут?

– Нет. Пройдусь сначала до Тусевича, и к фокуснику заглянуть надо на всякий случай. А ты ничего не трогай в гостиной. Категорически! Сиди на втором этаже – отдыхай. Ну, или переводом своим займись. Мы здесь закончим – к тебе зайдём.

Решив последовать совету потенциального мужа, Зина поднялась в свой кабинет с твёрдым намерением приступить к работе, отбросив переживания и тревожные мысли. Главное в любом деле – начать.

Она несколько раз перечитала первую страницу текста… Из опыта явствовало, что английский язык не был для автора родным: фразы были составлены коряво и с ошибками. Пролистав ещё несколько страниц, переводчица оценила жанр «творения» как неудачное фэнтези.

«Сейчас очень модно и даже удобно писать всякие небылицы, – подумала она. – Во-первых, любая галиматья не будет изобличена в своей лженаучной и безнравственной сути; во-вторых, автор может быть абсолютно необразованным человеком, выдумывая собственные миры и наделяя их по своему усмотрению несуществующими законами физики, химии и прочих наук… Беда, что такие произведения абсолютно не способствуют умственному развитию читательской аудитории, а почерпнутая из них информация не только бесполезна в реальной жизни, но и может отуплять неокрепшие умы… Понятно, что нужен оригинальный подход к развлечению… Но фэнтези как прорыв в беллетристике?! Злая шутка!»

Удивление вызывал и тот факт, что щедрый автор, отваливший по своей инициативе солидные деньги за услуги издательства, не удосужился даже купить компьютер, чтобы предаваться пороку графомании более цивилизованным способом.

Неожиданно промелькнула догадка. А что, если автор шифруется и этот текст есть скрытое послание?..

«Стоп! Эко куда меня занесло… Кто я такая? Просто переводчик. Приняла заказ, получила аванс – вперёд!» – остановила забурливший поток мыслей Зинаида.

Установив чёрную тетрадь в настольную подставку для чтения книг и отрегулировав угол наклона, Зинка бойко застучала по компьютерным клавишам…

Из чёрной тетради

Много лет тому назад один человек, который значил для меня слишком много и ради которого автор этого повествования не задумываясь покинул свою родину, говорил, что наша жизнь подобна карточному фокусу. Подвластные чужой воле люди позволяют изменять свою судьбу, оказываясь в разных ситуациях, словно карты в колоде, которую постоянно перетасовывают умелые руки иллюзиониста. И только тот, кто мастерски распоряжается всей колодой, знает, в какой момент какая карта должна оказаться на поверхности. Ловкий фокусник отвлекает и запутывает ничего не подозревающего зрителя, выдавая театрально обставленное мошенничество за волшебство.

Моя задача проста! В этой тетради мной совершена попытка раскрыть секрет одного тщательно спланированного «представления». Представления, в котором одни по собственной воле тщетно пытались «переписать» жизнь заново, другие – напрасно надеялись, что их ложь позволит разбогатеть.

Погибших не воскресить! Ибо даже фальшивые клоны копируют судьбы своих оригиналов!

Итак…

7505.

Аотеароа приняла Покорную и Святого Блёсома радушно. После триумфального выступления Блёсома они были представлены Жителю полуострова Пелопоннес, показывающему мир.

В те годы Житель Пелопоннеса был на пике своей славы. Являясь представителем научной элиты, он с лёгкостью заводил знакомства с представителями высших слоёв общества. Его окружали известные люди, среди которых водились эпатажные богачи со свитой шарлатанов, периодически клянчивших деньги на финансирование сомнительных лженаучных проектов…

* * *

Закончив абзац, Зина несколько раз перечитала на экране текст. Всё – как говорила бабушка – «против шерсти». Да и Анисиму Титовичу вряд ли бы понравилось!

Захотелось срочно пообщаться с владельцем тетради, а так как его контакты отсутствовали, набрала номер руководителя издательства.

– Алло, Марк Израилевич, здравствуйте! Это Зинаида Львовна беспокоит.

– Здравствуйте, Зиночка, с праздником вас православным! – ответил бодрый голос.

Зинаида уже хотела было поддержать поздравление фразой «Христос воскрес!», но вовремя остановилась, вспомнив, что Марк Израилевич наверняка исповедует иудаизм. Каково же было её удивление, когда в трубке раздалось:

– Христос воскрес, Зиночка.

– Марк Израилевич… Воистину воскрес, – неуверенно ответила она.

– Да не смущайся, голубушка, по жизни я атеист и веротерпимец. По делу звонишь?

– Да, – спохватилась Зина, – хотела поподробней узнать о своём заказе. Вот сегодня решила приступить. Текст просматриваю… Честно сказать, ничего не понимаю… Что за творение передо мной? Мне бы с автором пообщаться, может, он согласится по телефону или по скайпу…

– Ну, во-первых, не он, а она… Во-вторых, Зиночка Львовна, – Марк Израилевич перешёл на «вы», – при всём уважении напоминаю: наше предприятие – частная коммерческая структура, имеющая своей целью получение прибыли. Насколько мне известно, установленный гонорар вас устроил.

– Да, конечно, гонорар очень даже устроил, – пробормотала Зина.

– Вот видите, как хорошо! Из того, что могу сказать, не нарушая договорённостей о неразглашении: в случае одобрения перевода издать сей опус тоже предстоит нам. Причём заказчик полностью берёт на себя все расходы и не скупится ни на тираж, ни на качество изготовления. Так что при нынешнем кризисе любой каприз заказчика – за его же деньги. Извините за пошлость… Жизнь, знаете ли… Ваша задача – сроки не сорвать! А в остальном – это уже вопросы не вашей, голубушка, компетенции. Не обижайтесь.

– Извините, Марк Израилевич, всё поняла, полный перевод предоставлю вам в срок.

– Вот и славно. Всё, Зиночка, давайте прощаться. Удачи вам!

– До свидания. – Зинаида отключила телефон.

Внизу послышались шаги. Миша, как и предупреждал, вернулся в сопровождении эксперта и Антона.

После того как подполковник проводил коллег, осмотревших место «расправы» с куличами, а также упаковавших в специальные пакеты несколько кусочков сдобы и битые блюдца в качестве вещдоков, он наконец разрешил подруге прибраться в гостиной.

– Зин, я у тебя ночевать останусь. Сейчас соседку попрошу Динке записку передать, чтоб не волновалась.

– Отлично! – обрадовалась Зина и кинулась к нему с поцелуями.

– Да погоди ты, – погрозил Михаил пальцем. – Не видишь, Светке звоню… Алло! Светлана, привет! Да! Молодец, узнала своего соседа… Нормально… Светлана, у меня к тебе просьба: напиши на бумаге для Диночки, что я сегодня ночевать не приду, останусь у Зинаиды. Пусть не ждёт, спать ложится, если что – пусть эсэмэс пишет. Сделаешь?

Зинка даже на расстоянии расслышала, как громкоголосая Светлана удивилась такой просьбе:

– Михаил Григорьевич! Мне нетрудно, но как я до Диночки-то достучусь… Она же не слышит, – неслось из трубки.

– Света, стучать не надо. Только звонить в дверной звонок. У Динки на руке световибрационный сигнализатор звука, она его никогда не снимает, он на дверной звонок тоже настроен…

– Какой-какой сигнализатор? – зачем-то переспросила соседка.

– Световибрационный! Блин, Светлана, ты просто позвони несколько раз в дверь, Динка тебя в домофоне увидит и откроет. Вот и всё!

– Ладно, попробую, – нерешительно пообещала Светлана.

Через несколько минут пришло эсэмэс от Динки: «Всё в порядке. Целую. Спокойной ночи». Тут же перезвонила соседка и подтвердила, что Динка открыла дверь и получила записку.

– Вот прогресс! – восторгалась она. – А я и не знала, что такое бывает…

– Спасибо, соседушка, – оборвал её подполковник и отключил телефон.

Они лежали на кровати обнявшись и прижавшись лбами друг к другу. После бурного телесного наслаждения их всегда накрывала волна нежности и покоя.

– Зинка, я так к тебе привык… Даже не представляю, как без тебя жить…

– Ты сейчас о чём? Я не собираюсь менять тебя на кого-то другого, только с тобой… Пока смерть не разлучит нас! – Зинка засмеялась и, разжав объятья, откатилась на другой край ложа, раскинувшись звёздочкой.

Миха тоже перевернулся на спину.

– Как там у тебя с переводом, начала?

– Ну да…

– А что таким голосом?

– Да знаешь… Там какая-то фигня редкостная, я даже Марку позвонила…

– Что говорит?

– Говорит, что думать – не моё ремесло. Платят – переводи.

– А что за «фигня»? Разврат, экстремизм? – Мишка изобразил злобную гримасу. – Давай заявим куда следует.

– Нет, просто фигня! Фэнтези непонятное: то ли на другой планете, то ли в сказочном царстве… Я ещё сама не поняла. Может, Марк и прав: быстрее исполнить и денежки получить. Миш, а ты не пошутил, когда сказал, что к морю поедем?

– Конечно нет! Будем по песочку бегать, фрукты есть… Загорим, поплаваем.

– Динка будет море фотографировать… Давай спать, мечтатель! Спокойной ночи.

Глава 2

По понедельникам у Мишки всегда были совещания в Кумске, езды до которого более шестидесяти километров. Накормленный плотным завтраком жених в дверях поцеловал провожающую его невесту и поспешил к машине, выкрикивая на ходу ценные указания:

– Сегодня не жди! Дома ночевать буду. Трудись, не ленись! Созвонимся!

Весь день Зинаида занималась переводом. Она старалась соблюдать толерантность к пафосной ерунде текста. На десятой странице – после нудного описания какого-то непонятного нормальному человеку времяпровождения Покорной, её возлюбленного Святого Блёсома, а также их приятеля, Жителя Пелопоннеса, показывающего мир, – появился новый персонаж – Великолепный Пришелец. Он погружал их в сновидения, в которых они путешествовали по разным планетам, встречались с небожителями, слушая наставления и проповеди. На одной из планет, поклоняющейся кленовому листу, они были приняты в адепты тайного Ордена…

Из чёрной тетради

…Речи Великолепного словно гипнотизировали Святого Блёсома. Покорная, чтобы не разочаровывать своего обожаемого кумира, тоже изображала интерес, хотя из сказанного понимала далеко не всё.

– Наше появление в этом мире – не результат случайности, – говорил Великолепный. – И это тем более не результат Божественного творения. Мы были созданы научным путём: инопланетянами, прилетевшими на Землю тысячи лет назад. В Библии о них говорится как о «пришедших с небес».

Он называл себя сыном Яхве и братом Иисуса. А также последним пророком Земли. Он утверждал, что Блёсом и Покорная посланы ему для свершения акта очередной «клеточной трансмиссии», необходимой для воскрешения значимых особей цивилизации, заверял, что уже начал работу над трансплантацией в их астральные тела ценного генетического кода. Передача осуществляется на уровне тонких тел, через ментальную материю. Само таинство будет проходить в Саду Творца в ночь Страждущих душ.

Спустя несколько дней, вечером, Великолепный Пришелец прислал за ними машину, которая доставила Покорную и Блёсома в Сад Творца. Это была потрясающе красивая территория, занимавшая более десяти гектаров. Помимо виллы Великолепного, в саду с плодовыми деревьями и цветниками располагалось неимоверное множество беседок и низких, очень широких скамеек.

По пути к месту сбора, где должно было состояться открытие ночи Страждущих душ, Покорная с любопытством разглядывала незнакомую местность. От всего здесь веяло духом неформальной общины хиппи или летнего лагеря.

«Однако… Вечер перестаёт быть томным, а стиль изысканно-загадочным…» От строки к строке описания теряли фантазийный флёр. У Зины создалось впечатление, что автор начал торопиться. Она ощутила его желание быстрее донести до читателя что-то главное, настоящее, не терпящее отлагательств… Автор тревожился, хотел сорвать маску, но явно осторожничал…

Большинство адептов, прибывших в Сад Творца, были одеты во всё белое или прозрачное, некоторые и вовсе разгуливали в костюме Адама.

Когда все собравшиеся расселись полукругом прямо на траве, перед ними явился Великолепный Пришелец. Одетый в серебристый балахон, он подошёл к установленному микрофону и, воздев руки к небу, запел на неизвестном языке. Присутствующие начали плавно качаться из стороны в сторону.

– О избранные дети космоса, ведающие истинной своего происхождения, приветствую вас! Эллахим!

– Эллахим! – отозвалась толпа.

– Встанут и подойдут ко мне те, на кого указали мне наши великие предки! Вкусят из рук моих напиток своей истинной родины!

После этих слов все замолчали. В полной тишине Великолепный подходил к некоторым из своих приверженцев и, произнося магические слова, касался их лба рукой.

Покорная и Блёсом оказались в числе пар молодых мужчин и женщин, избранных Великолепным. Вместе с остальными они поднялись и последовали за ним.

Абсолютно обнажённые юноши и девушки появились на поляне, неся в руках чаши с напитком. Великолепный выкрикнул непонятное слово и приказал раздать чаши всем избранным.

Покорной показалось, что это было тёплое вино, приправленное специями и травами. На вкус – сладковатое и приятное. Уже после первых глотков тело наполнилось страстным желанием, голова слегка закружилась, захотелось прилечь.

– Тех, кто будет создан этой ночью, мы станем считать нашими богами! Так ступайте и завершите процесс клеточной трансмиссии! Не теряйте времени! Остальных я призываю погрузиться в медитацию и поспособствовать чуду возрождения!..

«С ума можно сойти!» – подумала Зиночка, переводя следующую страницу, посвящённую оргии и беспорядочному совокуплению оставшихся на поляне адептов.

И только сцена любви Покорной и Блёсома отличалась от предыдущего текста поэтичностью описания. Она казалась как будто вырванной из контекста и явно диссонировала с общей манерой изложения. Это скорее походило на очень личное воспоминание… Воспоминание влюблённой женщины…

Как можно себя уговорить умными словами, если все слова противоречат правде-истине? Где найти аргументы, чтобы убедить себя не делать глупости, не обманываться, не усугублять зло, душить в себе и вырывать с корнем побеги обмана и заблуждения? Где найти эту силу, чтобы угомонить сердце бьющееся, чтобы разум успокоить, какие мантры почитать, какие рейки попеть? Как внушить себе, что желание твоё грязное и постыдное и хорошим, чистым людям несвойственно совершать такое отвратительное действо?! Как себя в этом всём убедить?.. Если поёт каждая клеточка, если хочется к нему прижаться, а потом… Пусть хоть все на свете – нравственно отягощённые большим количеством знаний, поведенческих законов и этических кодексов – голосят и выплёскивают свою жёлчь куда попало… Разве это может сравниться со счастьем дышать с ним одним воздухом, близко-близко?.. Вот сколько ни противься – всё равно любовь победит!

Покорная разулась и, ступая по сухой тёплой траве, приблизилась к лежащему Святому Блёсому. Он лежал на спине, одна рука под головой, другая на груди. Она залюбовалась… Тихая радость, нежная грусть защемили сердце… Беззвучно легла рядом и замерла. Он не пошевелился – дышал ровно. Покорная успокоилась и расслабилась, лежать с ним было сбывшимся вожделением. Тепло его тела волной накатывало на неё, заворачивало в кокон притягательного желания. Знакомый запах его смешался с ароматом горькой травы и спелого яблока. Осмелев, она чуть-чуть повернула голову и коснулась щекой его плеча. Он не пошевелился…

«Мой родной, единственный, желанный… Господи, помоги нам, не оставляй нас милостью своей!» – подумала она и вздохнула. В этот момент Блёсом повернулся на бок, высвободил руку из-под головы и обнял Покорную…

Сначала она уткнулась ему в грудь всем лицом, вдохнула его… На вкус губами попробовала… Как к свободе прикоснулась… Такая лёгкость во всём теле, да и тела как будто нет у неё: душа крылатая воспаряет над лугом, над садом, над всем миром! И чем сильнее Блёсом Покорную прижимает – тем выше душа взлетает и больше радости святой испытывает. А потом вдруг небо звёздное обрушилось своей тяжестью и придавило её к земле. Но так это хорошо, так нравится, что хочется больше и больше! И качаются они в серебряном челноке посредине звёздного неба так, что дух захватывает! А от силы их любви радуги загораются да в далёких галактиках миры зарождаются…

Как же это может быть плохо?.. Если в этом Природы-Матери промысел и благословенье – и остановиться невозможно. Это время жизненной истины, только два человека – с одним телом и одной душой на двоих – проникают друг в друга, просачиваются в каждую клеточку, в каждую кровиночку, в каждый волосок, питают друг друга силой жизни, напитываются впрок…

Зачем слова – что объяснять? Слово изреченное ложью станет – только сердце любящее не обмануть. И что интересно заметить: не нужно для истинной, желанной любви ни свечей ароматных, ни музыки, ни будуаров, ни пеньюаров… Там, где души сливаются в целое, всё остальное – от лукавого. А от чистой любви Покорной к Блёсому родилось ожидание…

* * *

Эти нелепые и наивные строки растрогали Зиночку. Она поймала себя на мысли, что не смогла бы так трепетно описать свои интимные отношения с мужчиной. Ей вдруг вспомнилось, как прозаически закончилась её первая любовь. Тот, кого она уже почти считала своим мужем, внезапно объявил, что принял решение «валить из этой страны» в Америку. На все вопросы, как он сможет жить, дышать, спать без своей любимой Зиночки, он похабно рассмеялся и безапелляционно заметил, что она придаёт слишком большое значение «приятному процессу трения одних частей тела о другие», видимо перефразировав известную цитату Марка Аврелия: «Совокупление есть трение внутренностей и выделение слизи с каким-то содроганием…» Ну что ж, каждый имеет свою точку зрения…

Допечатав предложение, Зинка выключила компьютер и, запрещая себе думать о прочитанном, подошла к окну. Оно выходило на единственную «достопримечательность» коттеджной застройки, а именно: лужайку, густо заросшую молодой газонной травкой. С высоты второго этажа женщина разглядела, как со стороны озера, неся в руках рыболовные снасти и ведро, возвращался Святослав Цветов, а со стороны ворот, навстречу ему, шёл Тусевич. Аркадий Казимирович ускорил шаг, двигаясь по направлению к дому фокусника. Цветов же, в свою очередь увидев Тусевича, попытался изменить траекторию движения, но, поскольку в ограниченном пространстве ретироваться было затруднительно, он развернулся и быстрым шагом направился обратно к водоёму. Казимирович последовал за ним.

Зинка наблюдала за происходящим до тех пор, пока оба действующих лица не исчезли из поля зрения. Спустившись в гостиную, она в ожидании закипающего чайника несколько раз набрала подполковника. Ей вдруг нестерпимо захотелось увидеть Михаила. Зинка загадала: вот если он сейчас возьмёт трубку, значит, любит по-настоящему и у них всё обязательно сложится.

Увы! Абонент находился вне зоны действия сети…