Текст книги "Детективное агентство «Ринг». Дело № 1. Рифл Шафл"

– Насчёт Идочки – не знаю… Наверное, и вправду обозналась. Но то, что там была Марьяна, это сто процентов.

– Кошка скребёт на свой хребет, – задумавшись, пробормотал подполковник.

– Миш, а я тут кусочек золота нашла, – непроизвольно ляпнула Зинка и, достав из серванта слиточек, протянула полицейскому. – Это точно не моё. Думаю, не зря куличи ломали.

– Интересный поворот… Улику я забираю, а вас, гражданка, придётся всю ночь допрашивать по всей строгости закона.

– Всю ночь… Я согласна… – промурлыкала Зинаида и поцеловала жениха.

Глава 6

Несмотря на то, что Первое мая был выходным днём, он с самого утра выдался суматошным. Миша отвёз Зинаиду к себе, а сам отправился на работу, велев девочкам собираться на концерт и ждать его к обеду.

Сначала Зинаида погладила и развешала на плечиках их с Динкой наряды, предназначавшиеся для торжественного выхода в свет. Затем, расположившись на маленькой кухне, решила заняться готовкой.

Динка притащила ноутбук и, устроившись тут же, за столом, работала над своими снимками, редактируя их в фотошопе. Зинаида, ловко орудуя ножом, чистила картошку. На секунду замерев, она дотронулась до руки девочки. Динка подняла на неё глаза.

– Дина, ты помнишь, кто сделал тебе эту татуировку? – медленно спросила женщина.

Динка пожала плечами и, помотав головой, снова уткнулась в компьютер. Зина не отставала и снова похлопала девушку по руке.

– Не хочешь рассказывать?

Динка выставила перед собой ладонь с прямыми, плотно прижатыми друг к другу пальцами.

– Нет так нет.

Зине показалось, что девушка начала волноваться. Наверняка это связано с непутёвой матерью, и Дине совсем не хочется обсуждать это с мачехой. «Ладно, отложим разговор…» – решила Зинаида. Если у Динки не было настроения, она начинала злиться, и вытянуть из неё какую-нибудь информацию становилось невозможным. А жаль! Ведь Зиночке так хотелось спросить будущую падчерицу, почему всё-таки та настроена против их свадьбы. Придётся подождать другого удобного случая…

– Угу-у-у, угу! – вдруг промычала девушка и постучала по столу, да так сильно, что вода из кастрюльки с почищенными овощами брызнула в разные стороны.

Зина подбежала к Динке и обняла её за плечи. Та продолжала мычать, испуганно тыча пальцем в монитор.

– Успокойся! Что тебя напугало?

На рабочем столе экрана была открыта папка с фотографиями из альбома «Лица земляков». Зина знала, что Динка отбирает лучшие снимки для стенда в Доме культуры. И что? Что её напугало? Зинаида схватила мышку и стала просматривать все фотографии в папке.

Ничего особенного. Все свои, все знакомые: Михаил в кабинете; Михаил с Антоном на рыбалке; ученики играют около школы; Раиса с корзинкой грибов; женщины с колясками; футбольный матч; Синицын за мольбертом; Зинаида с подснежниками; водители-дальнобойщики; местный фермер с поросёнком на руках; церковь, отец Серафим кормит собачку; Казимирыч жмёт руку главе поселения… Отличные снимки, ничего особенного Зина не заметила.

– Ы-ы-ы! – Девушка вырвала мышку и вернула на экран фото батюшки Серафима, затем, наведя курсор, стала увеличивать изображение. На заднем плане, за скамейкой, на которой был снят священник, стояли двое: Марьяна и статный седой мужчина высокого роста.

– Ну и что? – поинтересовалась Зинаида. – Мало ли прихожан в церкви бывает?

Казалось, что Динка на неё не реагирует. Она свернула изображение, торопясь и нервничая, открыла другую папку. Её руки тряслись. Наконец на экране появилась вся фотосессия, посвящённая отцу Серафиму.

Динка открывала снимки один за другим, пока не выбрала тот, на котором разговаривающие за спиной батюшки получились наиболее крупным планом, а камера запечатлела незнакомого прихожанина анфас. Динка вырезала его лицо и максимально увеличила, поработав с резкостью и цветностью. Получился отдельный портрет. Лицо показалось Зиночке знакомым, но кто это – она не могла припомнить.

– Ты его знаешь?

Динка энергично закивала головой. Зинаида придвинула к себе ноутбук и, открыв пустую страницу, напечатала «капсом»:

«Кто он?»

«Он следил за мной!» – быстро напечатала девушка в ответ.

«Ты уверена?»

«Да!»

– Тук, тук… Чем тут мои хозяюшки занимаются? Почему не чувствую запаха жареной картошечки? Эй, вы что там разглядываете? Даже не слышали, как я вернулся… – обиделся подполковник.

Зинка торопливо скрыла переписку, и на экране снова появился портрет незнакомца.

– Откуда у вас это фото? – подполковник вопросительно посмотрел на Зинаиду.

– Миш, кто это?

– Я тебе показывал два дня назад. Это Клод Эйдэн. Вечером распечатаешь мне все снимки, на которых он есть, – приказал Борисов дочери. – А ты давай ставь картошку, – второй приказ был адресован Зинке. – Не голодными же на концерт идти! А ну как в животе урчать будет?

* * *

Официальная часть торжественного собрания длилась почти два часа. После выступления руководства всех мастей началось награждение лучших работников поселения. На сцену вызывались и рабочие местного молокозавода, и песчаного карьера, и учителя, и врачи, и трактористы… Представитель областной администрации вручал грамоту, жал руку, а нарядные старшеклассницы одаривали награждённых букетиками тюльпанов.

Динка вертелась около сцены, успевая запечатлеть на фотокамеру каждого из передовиков. Она – глухонемой фотограф – в посёлке ценилась за профессионализм. Динка охотно подрабатывала на местных свадьбах и юбилеях.

Растерянный Михаил приятно удивлялся спросу на Динкины услуги. Сначала он категорически запрещал дочери брать деньги. Но потом смирился. Да много и не давали… После издержек на расходники девчонке оставалось две, иногда три тысячи рублей, которыми она ужасно гордилась и с удовольствием тратила.

Молоденький веснушчатый парнишка-повар единственного сельского ресторанчика, вместо того чтобы пройти через всю сцену и спуститься в зал по ступенькам, ловко спрыгнул рядом с девушкой и, улыбаясь, вручил ошарашенной Динке свой букет.

Та сначала растерялась, но затем, приняв цветы, присела перед кавалером в глубоком реверансе. Все, кто наблюдал эту сцену, одобрительно захлопали. Парень, смутившись, направился к своему месту, а довольная Динка, отдав тюльпаны Зиночке «на хранение», снова вернулась к своим обязанностям.

Зинаида с Мишей переглянулись. От нахлынувшей сентиментальной радости женщина опустила лицо к букету, сделав вид, что нюхает розовые чахлики, а растроганный Мишка незаметно смахнул слезу и погладил свою избранницу по руке.

Наконец ведущий объявил выход Святослава Цветова. На сцене появились небольшой столик, стул и ещё какие-то коробки, по всей видимости являющиеся частью магического реквизита. Зрители замерли в ожидании.

Диночка, занявшая своё место в первом ряду рядом с отцом, тотчас забрала у Зинаиды цветы и глядела на сцену, всё время поглаживая пальцами блестящий целлофан упаковки.

Свят не оправдал ожиданий Зинки, появившись на сцене вовсе не в смокинге с бабочкой и цилиндре, а в тёмно-синих безукоризненно сидящих на нём джинсах, чёрной майке, выгодно облегающей его спортивную фигуру, и ярко-жёлтых мокасинах.

«Щёголь, – подумала она. – Но хорош!»

Встав на середину сцены, Цветов приложил руку к сердцу, блеснув на запястье браслетом часов. Порывисто поклонился, да так, что Зина – сидящая в первом ряду – увидела, как раскачивается золотой медальон на массивной цепочке, когда фокусник на секунду замер, опустив голову. Затем он выпрямился и, откинув со лба густые тёмные волосы, обратился к собравшимся. Кратко, без лишних слов, Свят объяснил присутствующим, что, находясь здесь на отдыхе, он не планировал давать концерты и, к сожалению, не имеет с собой реквизита для зрелищных номеров.

– Будем работать с тем, что есть! – возвестил он и поднял над головой карточную колоду.

Зал зааплодировал, представление началось.

Цветов спустился к зрителям и предложил разобрать все до одной карты из колоды, не показывая ему, какую карту вытянул каждый. Затем, бегом вернувшись на сцену, он взял микрофон и попросил обладателей карт подниматься с места в любой очерёдности. При этом он, ни разу не ошибившись, называл значение карты и масть. Восторженные участники действа тут же демонстрировали в подтверждение его слов свои карты, точно соответствующие описанию. Некоторые скептики щупали карты, рассматривали их на свет, однако, ничего не обнаружив, не могли скрыть недоумения. Десятки смельчаков бурно изъявляли желание принять участие в следующих фокусах. Свят не возражал, наоборот, выбирал самых горластых зрителей.

Трое подвыпивших по случаю праздника мужиков под одобрительное улюлюканье зала прошли на сцену. Иллюзионист предложил им дождаться, когда он скроется за кулисами, и выбрать из колоды по одной карте на их усмотрение. Карты следовало показать зрителям и запомнить. Далее выбранные карты нужно было вернуть в колоду, перетасовать и только после этого позвать его обратно.

Троица приступила к исполнению задания. В гробовой тишине каждый из находившихся в зале чувствовал себя заговорщиком против именитого артиста. Мужики, посовещавшись, выбрали трёх королей: червонного, бубнового и трефового. После того тщательно перетасованная колода была возвращена вернувшемуся на сцену иллюзионисту.

Тот в свою очередь ещё несколько раз эффектно перемешал карты, применяя различные флориши, и наконец установил колоду в серебристую подставочку продолговатой формы. Затем, обращаясь к публике, маг поинтересовался, знает ли кто-нибудь волшебные заклинания. Любые.

На сцену вышла молодая мамаша, ведущая за руку мальчонку лет пяти.

– Никиточка, скажи волшебные слова, – обратилась она к сыну.

– Рэкс! Пэкс! Фэкс! – выкрикнул мальчуган, ничуть не смутившись.

В этот момент на глазах у всех одна карта из колоды стала медленно подниматься над остальными. Поднявшись во всю длину, она упала на стол. Свят сделал приглашающий жест, и азартные эксперты делегировали бойкому Никитке право взять со стола карту и показать залу.

– Это одна из выбранных вами карт? – улыбаясь, спросил фокусник.

Зал бурно зааплодировал, а стоящие на сцене изумлённо рассматривали короля червей, передавая карту друг другу.

– Никита, повтори заклинание ещё раз!

– Рэкс! Пэкс! Фэкс!

Вторая карта, самостоятельно вылезшая из колоды, также не подвела мага, впрочем как и третья.

– Браво! Браво! – скандировал зал.

Свят поднял руку вверх, призывая к тишине.

– Я прошу, чтобы сейчас ко мне поднялась девушка! Любая девушка, которую вы все хорошо знаете…

Тут произошло неожиданное. Пока поселковые девчата размышляли, поддаваться ли соблазну поучаствовать в представлении и выйти на всеобщее обозрение, с первого ряда почти одновременно сорвались и ловко взобрались на сцену две стройные, высокие барышни. Они подбежали и встали около Цветова.

Всё произошло так быстро, что Зина опомнилась только тогда, когда поняла, что по обе стороны от иллюзиониста стоят Идочка и Динка. Господи, Динка по губам прочитала приглашение! Хотя ничего удивительного: первый ряд, сцена так близко, что можно дотянуться рукой.

Зинка с тревогой посмотрела на Мишу. Тот пожал плечами: мол, пусть поучаствует, раз хочет. Зиночка стала гипнотизировать Святослава взволнованным взглядом. Он понял, что её волнует, и ободряюще улыбнулся.

– Ну-с, милые дамы, не знаю, как вы это сделаете, но вы должны выбрать одну карту – только одну карту! – и назвать её залу.

Девчонки стояли рядом, передавая колоду друг другу. Зинке на секунду показалось, что они похожи: обе длинноногие, худенькие, с яркими голубыми глазами. Казалось, они различаются только цветом волос. Диночка была пепельная блондинка, а тяжёлые кудри Артемиды имели цвет горького шоколада. «А может… они просто похожи молодостью… Просто молодые…» – грустно улыбнулась Князева.

Наконец девушки, взявшись за руки, шагнули к микрофону. Динка держала в поднятой руке карту и показывала её зрителям.

– Дама пик! Мы с Диной выбрали даму пик! – громко объявила внучка Аркадия Казимировича.

Теперь настала очередь Святослава Цветова. Он достал металлический поднос, повертел его в руках, дал посмотреть девушкам, после чего водрузил на стол. Затем попросил у публики какой-нибудь бумаги.

– Лишь бы хорошо горела, – пояснил он.

С задних рядов передали свёрнутую трубочкой газету. Святослав смял её и, положив на поднос, поджёг. Пламя быстро прогорело, оставив после себя кучку пепла. Фокусник демонстративно снял часы и, взяв с подноса щепотку пепла, начал втирать его во внутреннюю сторону предплечья. Зрители недоумённо наблюдали за происходящим.

Сделав несколько подходов к подносу, Цветов наконец стряхнул с руки остатки жжёной бумаги и продемонстрировал руку. На его предплечье – от локтя до кисти – красовалась чёрная надпись «Дама» и знак масти пик.

Зал хлопал стоя! Но даже в шуме оваций Зиночка слышала, как кто-то из областников настойчиво уговаривал главу района устроить ещё один концерт Цветова на юбилее губернатора, в концертном зале «Эдем». Взволнованный глава в свою очередь сослался на Аркадия Казимировича, который тут же начал расшаркиваться и обещать, что обязательно решит этот вопрос.

После концерта жители Озёрного долго не расходились: ждали, когда выйдет Цветов. С появлением иллюзиониста в дверях толпа захлопала и засвистела, в очередной раз выражая признательность кумиру.

Цветов был в сопровождении четы Синицыных. Следом за ними вышло областное и районное начальство.

«Обрабатывали, наверное, насчёт выступления, – подумала Зиночка. – Интересно, согласился или послал куда подальше? А Синицыны откуда появились? На концерте их не было видно… Вероятно, позже подошли».

Внезапно Динка, стоявшая под руку с отцом, высвободилась и, подбежав к Святу, поцеловала его в щёку. Моментально смутившись, она неловко вручила артисту букетик тюльпанов.

– Вот такие вы коварные, девушки, – грустно рассмеялся подполковник. – Одни для вас в лепёшку расшибаются, а вы к другим бежите…

Вернувшись к отцу, девушка, словно торопясь, потянула его за руку. Недовольный Миша как-то грубо одёрнул дочку и, приобняв Зиночку, зашагал по направлению к дому. Динка виновато поплелась сзади.

Если бы в тот момент Миша, Зинка и Диночка оглянулись, то увидели бы, как пристально смотрит вслед их троице почётный член Международной федерации обществ магии Свят Цветов.

Глава 7

Утром позвонил Марк Израилевич.

– Зиночка, у нас форс-мажор! – его старческий голос звучал взволнованно.

– В чём дело? – участливо поинтересовалась Зинуля.

– Заказчица проявила инициативу, доплатив весьма крупную сумму.

– Странно… – Зина помолчала. – Инициатива радует, но возникает вопрос: что взамен?

– Сроки! Сроки, Зинаида Львовна! Она просит ускориться, насколько это возможно.

– «Ускориться»?! – воскликнула ошеломлённая Зинка. – Куда ещё ускоряться? Ну… не знаю…

В трубке было слышно, как сокрушённо вздыхает старый Марк.

– Может… разделить рукопись и передать ещё кому-нибудь? – озвучила Зина первую мысль, которая пришла ей в голову. – Как такой вариант?

– Исключено! – категорически отрезал работодатель. – Это очень специфичный заказ, Зинаида… Очень! Видите ли, голубушка, одним из условий было то, что перевод должны делать именно вы и никто другой. Вот такие дела…

– Почему именно я? – Зинка ощутила тревогу.

– Не имею понятия! Я и сам был удивлён. Эх! Старый я дурак, обрадовался таким деньжищам! Я ведь, Зиночка, уже всё потратил: аренду оплатил, налоги, сырьё… Если помните, у нас последнее время дела шли не очень… Сами знаете, без заказов сидели… Зиночка, выручайте! – его голос дрогнул.

Зинаиде стало жалко старика: она представила, как предательски начинают трястись его покрытые коричневыми пятнышками бледные руки, как, волнуясь, он трёт виски и держится за сердце.

– Марк Израилевич, успокойтесь. Я постараюсь. Изо всех сил постараюсь.

Нажав кнопку отбоя, Зинка со злобой швырнула ни в чём не виноватый айфон в угол дивана. Пообещала – теперь осталось выполнить…

«Работай, негр, солнце ещё высоко! И вы, Анисим Титович, подсобите, разбудите в моих венах кровь усердного писаря», – мысленно обратилась она к пращуру и тут же решила заняться переводом.

Из чёрной тетради

…Подчиняясь велению тайного Ордена, Блёсом перевёз Покорную к Великолепному. Теперь они почти не виделись. Великолепный объяснял Покорной, что Святой Блёсом имеет много порученных ему Орденом дел и все они связаны с визитами в дальние страны.

Покорная была окружена заботой и вниманием. В её распоряжении круглосуточно были слуги и медперсонал. Доктора навещали раз в неделю, брали анализы, проводили ультразвуковое обследование и доброжелательно улыбались. На вопросы Покорной отвечали, что всё в порядке и идёт своим чередом. В дальнейшие разговоры не вступали, ссылаясь на запрет Ордена. Проживая в отдельной половине дома, она имела свой выход в огороженный сад, где ежедневно совершала прогулки, полезные в её положении.

Как-то вечером, присев на скамью отдохнуть, ей показалось, что она слышит голос беседующего с Жителем Пелопоннеса Блёсома. Разговор шёл о деньгах.

– Сто миллионов долларов! Цена вопроса – сто миллионов долларов! Мальчишка, прекрати истерику! Мы дадим тебе столько денег, что таких Покорных ты сможешь иметь сотнями!

Ответ Святого Блёсома ей расслышать не удалось. Покорной показалось, что её возлюбленный о чём-то просит собеседника.

– Сегодня крайний срок, ты должен исчезнуть… В противном случае – погибнете оба. Поверь, у нашей организации неограниченные возможности! И запомни, что бы ни случилось, ты должен исчезнуть минимум до совершеннолетия детей. В течение этих лет ты обязуешься не искать встреч с Покорной и плодами священной реинкарнации.

– «Детей»?! – голос Блёсома казался изумлённым. – У меня родится двойня?!

– Замолчи немедленно! – зашипел Житель Пелопоннеса. – Теперь это не твоё дело!

Сердце Покорной бешено забилось в груди. Она встала со скамейки и попыталась крикнуть, но в этот момент потеряла сознание…

Когда она пришла в себя на своей кровати в окружении заботливых медсестёр и врача, то не переставая просила позвать к ней Блёсома. Персонал вежливо улыбался, люди, окружавшие её, ни слова не понимали из того, о чём она говорила на непонятном для них языке огромной страны, занимающей одну шестую часть суши…

Зиночка на минуту остановилась. Её осенило: «Выходит, Покорная была родом из России?» Только почему автор решила именовать её Покорной? Не Красивой, не Умной… Или, наоборот, Глупой. А именно Покорной? После прочитанного Зиночка скорее назвала бы главную героиню Легковерной. «Бедный ребёнок, которого родит эта глупышка… Какая участь ему уготовлена?»

Далее на нескольких страницах описывались беседы Великолепного с Покорной. Он внушал девушке, что её беременность – плод его трансцендентной деятельности. А она всего лишь сосуд, используемый для великой миссии реинкарнации. Он разглагольствовал так красноречиво, что в конце концов ему удалось заставить поверить её в эту муть. Девушка смирилась с мыслью, что плод внутри неё ей не принадлежит.

Зинаиду просто трясло от возмущения! Однако, вспомнив о том, что данная рукопись не что иное, как фантазии извращённой графоманки, Князева постаралась отбросить от себя нахлынувшие эмоции.

Спустя неделю появился Великолепный Пришелец. Несмотря на его приподнятое настроение, он сообщил Покорной две неожиданных и не очень приятных новости.

Первая заключалась в том, что на благо высших целей Блёсом должен отречься от Покорной и навсегда исчезнуть из её жизни.

Вторая состояла в следующем: один из членов тайного Ордена любезно согласился предоставить личный самолёт, на котором она – Покорная – в сопровождении Жителя Пелопоннеса отправится на свою далёкую холодную родину, где силами Ордена уже подготовлены все условия для её удачного разрешения от бремени.

Поднявшись на борт, Покорная вздрогнула, увидев в интерьере дорогого убранства салона портрет в позолоченной раме. На нём были изображены арабский шейх, подаривший ей перстень, и красивый молодой мужчина со знакомым лицом. Это лицо она много раз видела на первых полосах газет и журналов.

Далее рассказывалось о перелёте и приказе Жителя Пелопоннеса принять Покорной новые документы, в которых было изменено всё, кроме её имени. Описывались состояние здоровья и мысли Покорной до наступления срока «земной материализации трансмиссионных клеток, воплотившихся в плод»…

* * *

Зинка почувствовала, что в глазах начинает двоиться.

«Хватит на сегодня! Мне срочно нужно отвлечься. А ещё лучше прогуляться. Почему бы не дойти до Динки? Может, вместе с ней пройтись до озера? А чтобы прогулка была не только развлечением, но и полезным мероприятием, можно лекарственных трав насобирать», – подумала Зинуля и, достав маленький ярко-синий рюкзачок, положила в него несколько пищевых пакетов и садовые ножницы.

Около церкви она увидела Лену Синицыну, беседующую с батюшкой Серафимом. Поравнявшись с ними, Зина поздоровалась и хотела пройти мимо, но Лена крепко схватила её за руку.

– Зинаида Львовна, подождите! – попросила девушка. – Вот, консультируюсь у отца Серафима. Меня подруга попросила стать крёстной матерью её дочурки. Девочка родилась прошлой осенью, назвали Раиса – по святцам. Вот я и думаю: если крестить будем в конце мая, каким именем нарекать следует? Может, лучше тем, которое в православном календаре на этот день выпадет? А что? Пусть даже двойным именем зовут. Мне так нравится! Например, Анна-Мария, Эмма-Виктория или Эва-София… Только с Раисой… ума не приложу, какое имя красиво сочетаться будет… Какое-то оно несовременное: «покорная», «уступчивая»…

– Почему «покорная»? – взволнованно спросила Зина.

– Значение такое… В интернете посмотрите. Но я не про это… Как думаете, крестить Раисой или всё-таки другое имя подобрать?

– Можно и другим православным именем, – тихо произнёс отец Серафим. – Как решите – так и будет.

– Отец Серафим, а Марьяна в церкви? – поинтересовалась Зина.

– Нет, даже не попрощалась со мной. Записку оставила, мол, нашла жильё, переехала, больше в церкви помогать мне не будет, – ответил священник. – Ваш Михаил Григорьевич тоже заходил, расспрашивал, куда она подевалась. Ещё спрашивал, откуда я её знаю да где её найти можно. А я сам мало что ведаю… Знаю, что душа заблудшая, судимая была, срок отбывала… Ну, что знал – всё сказал. Хорошая помощница. Теперь снова кого-нибудь искать придётся.

– Зинаида Львовна! – Лена нетерпеливо дёрнула Зинулю за рукав. – Что думаете насчёт второго имени?

– Думаю, нет, – ответила Зинка. – Крестите Раисой и голову не морочьте.

Дина с удовольствием отозвалась на предложение прогуляться. Пока она одевалась, Зинуля похозяйничала на кухне, соорудив пару бутербродов и прихватив из холодильника бутылку воды. После того как провизия и фотокамера были уложены в рюкзачок, они наконец пошли к озеру.

Вода была ещё холодная, поэтому купальщиков на берегу не наблюдалось. Динка сфотографировала с берега рыбаков в лодках, заплывших на середину водоёма. Затем стала фотографировать Зиночку, внимательно разглядывающую несколько сорванных травинок.

В травах Зинаида разбиралась отлично. Бабушка, прошедшая всю войну фельдшером, сборам из лекарственных растений иной раз доверяла больше, чем сертифицированным таблеткам. Главное – собирать в правильное время и заготавливать правильным способом. Ну и, конечно, доза! «Всё есть лекарство, и всё есть яд – дело в дозе», – цитировала Гиппократа бабуля.

Лес в мае – самое подходящее место для сбора растений. Заготовку Зинка начала с живучки ползучей, самой распространённой по лесу цветущей травки. Она сидела на корточках и не торопясь срезала стебли с яркими усатыми соцветиями. Синие, сиреневые и голубые мелкие цветочки, неприхотливо растущие прямо под ногами до глубокого лета, не раз спасали при тяжёлой простуде и температуре.

«Хорошо, что выбралась! – похвалила сама себя Зинаида. – А то окончится месяц май – и целебные свойства большинства трав сойдут на нет…»

Видимо, из вежливости Динка поинтересовалась, нужна ли помощь. Так как ножницы были одни, Зина тут же снабдила девушку пакетом и, разыскав чуть поодаль низкорослые кустики брусники, велела собирать молодые листочки. Глядя на мелкие кожистые листики, Дина приуныла и жестами поинтересовалась, сколько нужно.

– Чем больше – тем лучше, – медленно произнесла травница. – У меня в гараже места много, не переживай, сколько насобираешь – столько и насушу.

– А для чего они? – спросила Дина на жестуно.

– Скорее – от чего! От поноса, – усмехнувшись, пояснила женщина.

При этом она поводила рукой по животу и согнулась пополам с несчастным выражением лица. Хитрая Динка сделала вид, что не поняла ответа, и Зинке пришлось легонько подтолкнуть девушку в сторону зарослей брусники, добавив жестами, что разъяснение последует позже.

Оставшись в одиночестве, Зинаида механическими движениями срезала траву, отряхивала её от прилипших сосновых иголок, методично отламывала сухие или повреждённые отростки и, стараясь не помять, укладывала в пакеты. Её мысли непроизвольно вертелись вокруг имени Раиса. Покончившая с собой соседка и героиня рукописи Покорная, чьё имя, как выяснилось, соответствует имени Раиса, – что это: совпадение или ключ к тайне? Конечно, может быть, эти события никоим образом не связаны между собой… Вполне допустимо, что автор рукописи и знать не знал ни о какой связи имён…

Покончив с живучкой, Зина встала. Ноги порядком затекли, она попрыгала на месте и огляделась по сторонам.

«Нужно ещё берёзовых серёжек срезать», – вспомнила женщина.

Подойдя к деревьям, она взглядом эксперта оценила их состояние. Осуществив «фейс-контроль», принялась срезать зеленовато-крапчатые «гусенички».

«Обычное дерево берёза – отличное лекарственное растение, – Зинуля опять вспомнила бабушкины слова. – Целебными свойствами обладают все части берёзы. Однако собирать их нужно в разное время! Берёзовый сок – он лучший в марте, пока не сошёл снег. Брать его следует только из ровной старой берёзы с широким стволом. У молоденьких берёзонек он ещё слишком водянистый. Отверстие просверливается только с южной стороны, чуть выше колена взрослого человека. В неглубокую дырочку в два-три сантиметра под наклоном вставляется кусочек берёсты или пластиковой трубки. За сутки дерево отдаёт до двух литров сока. Только жадничать не следует, чтобы растение не загубить!»

Ещё бабушка говорила, что больше литра брать не нужно. Почки берёзы следует заготавливать в апреле. А вот серёжки – именно в мае! Тогда их можно использовать для восполнения дефицита витаминов. Лечить заболевания крови и суставов.

Чтобы дотянуться до веточек повыше, Зинка решила забраться на старый, поросший мхом пенёк. Она уже было поставила на него одну ногу, но пень вдруг накренился и перевернулся вверх корнями. Зина от неожиданности выругалась и, взмахнув руками, опрокинула половину собранного урожая.

– Чёрт!.. – в сердцах выкрикнула женщина.

Нагнувшись, она попыталась собрать упавшие на землю серёжки, которые рассыпались среди старой прошлогодней листвы, обильно покрывающей заваленную сучковатыми корягами землю. Вдруг ей показалось, что поверхность, на которой находился пень, более рыхлая. Она подошла поближе и попыталась продавить почву ногой. Раздался странный, какой-то слегка шелестящий звук, а нога коснулась чего-то мягкого.

Отступив, Зинаида вооружилась крепкой длинной палкой. Пошурудив ей в том самом месте, она разгребла листву и ветки, из-под которых проглядывала поверхность чёрного мусорного мешка. Как человек, проведший всё детство и юность у бабушки в деревне, Зинаида прекрасно знала, как огородники делают компост, сваливая скошенную траву, листья и сорняки в пластиковые мешки и оставляя их преть на зиму до следующих посадок. Но зачем тащить мешок в лес, прикапывать в земле, а сверху устанавливать фальшивый пень? Слишком сложно и неоправданно трудоёмко.

Сердце у Зиночки неприятно сжалось – стало страшно. Мелькнула нехорошая догадка: уж больно этот выглядывающий из земли мешок напоминал сцену из детективного сериала.

Глубоко вздохнув, Зинаида взяла ножницы и, подойдя, надрезала плотный полиэтилен. Кончики ножниц зацепились за какую-то ткань и вытянули из прорези несколько сантиметров цветастого шёлка.

Зинка отскочила как ошпаренная. Она узнала эту ткань: именно такой расцветки было платье на Марьяне в момент их последней случайной встречи.

Достав дрожащей рукой из кармана джинсов телефон, она набрала номер Михаила. В трубке зазвучал «Турецкий марш»… Ещё раз… И ещё…

Зинаида перезвонила Антону.

– Здравствуйте, Зинаида Львовна! – раздался бодрый голос капитана Шилова. – Как у вас дела?

– Спасибо, Антон, дела у меня хорошо. Я нашла труп! – закричала Зинка, боясь, что из-за плохой связи Шилов её не услышит.

– Вы где находитесь? – его голос вмиг стал серьёзным.

Зинка подробно рассказала, как добраться до места, и, отключив телефон, поспешила к Динке.

По бледному лицу и плотно сжатым губам мачехи девушка сразу поняла, что случилось что-то нехорошее. На все требования Зинаиды немедленно отправиться домой она отвечала категорическим отказом, требуя объяснений. Когда же Зинаида, не выдержав, разрыдалась в голос, Дина достала из рюкзачка воду и принялась поить её, словно маленькую, придерживая дно бутылки.

– Дина, пожалуйста, иди домой, – стуча зубами, повторяла Зинаида.

Рядом послышались шаги – из-за кустов прямо на них вышли Синицыны. Юрий держал под мышкой мольберт, а в руке у Леночки была объёмная пляжная сумка.

– Что за крик, а драки нет? Привет, соседи! – начал было разговор Юрий, но, увидев зарёванное лицо Зины, осёкся.

– Господи, как хорошо, что вы здесь! – пробормотала Князева.

– Мы вообще-то каждый день здесь, практически в одно и то же время. Юрий рисует, а я спортом занимаюсь – мне форму терять никак нельзя! Что у вас стряслось?

– Юра, Лена, я вас очень прошу, проводите Динку домой!

Супруги переглянулись.

– Так всего полвторого дня, Зинаида Львовна! Вы чего-то боитесь? Тут до трассы – триста метров. Насколько я знаю, Дина часто одна гуляет, – упёрлась Синицына.

– Она не хочет уходить! – пожаловалась Зинаида.

– Ну не хочет так не хочет! Совершеннолетняя уже… Вы из-за этого расстраиваетесь? Ладно, извините, что вмешались… Мы уходим.

– Подождите!

Зинаида встала спиной к Динке, чтобы та не могла видеть её лица.

– Я сейчас вам кое-что скажу, только вы, пожалуйста, не меняйте выражения лица, чего бы вам это ни стоило… Чтобы Диночка не догадалась. Я, кажется, нашла труп, зарытый в земле. Тут недалеко. Полиция уже едет. Я категорически не хочу, чтобы девочка это видела. Пожалуйста…

Зрачки у Ленки увеличились, а рот приоткрылся, но она совладала с собой, не проронив ни слова. Юрка тоже стоически держал себя в руках.