Текст книги "Все зло в шоколаде!"

– Подскажу, – степенно скрипнул собеседник. – Как участок Шипоцвета на тебя оформим, коль не передумала, так подскажу.

– Не передумала, – с очередным вздохом отказалась от соблазнительного предложения попаданка.

Орт скрипнул понимающе и взялся за оформление уже почти век как никому не нужной собственности. Педантично ссыпал монеты в деревянный ящик с хитрой широкой прорезью. Туда орлы и коршуны проникали звонким ручейком, обратно же – орт привычно проверил – не выпало ни единой монетки. Затем промолвил:

– Имя владельца надобно вписать. Коль истинным сиять не желаешь, можешь иным, что носишь средь людей, назваться и длань приложить на лист особый. Подороже то будет, но надежно. Никто право владения не оспорит. Только по доброй воле передать его сможешь.

– Хорошо, – обрадовалась Иришка возможности сохранить инкогнито и право на место. – Напишите – Ивка. И положенную плату возьмите.

Орт понимающе смежил на миг веки. В ящик полетело еще пять ястребов. Остальные монеты Древалл придвинул к собеседнице, кивком показывая, что деньги можно собирать, больше с нее ничего не возьмут. Затем архивариус принялся писать пальцем, как пером с яркими зелеными чернилами, высыхавшими почти мгновенно и не размазывающимися под руками. Из-под пальца орта выходили ровные строки, фиксирующие право Ивки на владение кучи никому, кроме венка, кольца и змеи, не нужных развалин с кустами и куртинами сорной травы в придачу.

Спустя пяток минут орт закончил писанину и велел девушке:

– Пальчик приложи внизу.

Ивка недолго думая ткнула указательным пальцем правой руки в пергамент.

– Не тем, лорра. Тем, где кольцо родовое носишь, – с мягкой насмешкой поправил ее Древалл, своим узловатым пальцем указав на безымянный палец левой руки.

Пожав плечами и очень удивившись, что колечко с листиками обозвали родовым, Иришка сменила руку и палец. Когда ткнула, почувствовала, что опять по коже побежали электрические мурашки, а там, где коснулся палец, образовалась причудливая виньетка, где вытянутые листочки перемежались иголками или шипами, очень напоминающими ее клычки, виденные вчера в озерном отражении.

Орт довольно скрипнул и разделил плотный лист на два тонких, совершенно одинаковых. А ведь копирки-то между ними вставлено не было! Один лист Древалл положил в деревянный футляр, из которого доставал все документы, второй передал Ивке вместе с перстнем и ключом.

– Владей, лорра Ивка, участок с руинами дома Шипоцвета теперь твой.

– Благодарю, – смиренно произнесла Иринка.

А орт вырастил на ладони или из ладони самый обычный на вид зеленый плотный листик размером и толщиной с лист денежного дерева, отломил черенок, вручая девушке, и велел:

– Отдашь его Шуваллу. Его обменная лавка на другом конце площади стоит. Названия не носит. Монета на деревянном щите у входа.

– И снова благодарю, лорр, – кивнула попаданка, подозревая, что ей только что за красивые глазки и кружку водицы всучили блатной пропуск для льготного обмена.

Иринка скатала пергамент и убрала его в сумку, туда же последовал ключ. Хотела положить и перстень с цветком и шипом, да орт не позволил.

– Перстень на палец надеть надобно, лорра, – укоризненно скрипнул Древалл, дивясь неосведомленности девушки или ее рассеянности. – Как иначе ты право на владения подтвердить сможешь? Потом-то захочешь, снимешь, но поначалу без него никак. В ворота не войдешь.

Девушка покорно взяла черную от времени ювелирку и собралась нацепить ее на средний палец. Не тут-то было. Сработал какой-то магический магнит, и перстень наделся точно на безымянный палец поверх колечка с листиками. Послышалось Ивке или нет, но ей показалось, что там кто-то довольно то ли чмокнул, то ли чавкнул. И из двух украшений стало одно: перстень с шипом, камнем-цветком и листиками по ободу. Цвет металла тоже изменился. Он больше не был ни светлым, как колечко из кисета, ни черненым, как архивный перстень – открывашка ворот. Благородное темное серебро с красным камешком! Древалл же довольно хрустнул, будто так оно и надо было, или, вернее, только так и правильно.

Выдав орту все положенные благодарности, не столько формальной вежливости ради, сколько от чистого сердца, Иришка покинула пристанище архивиста и выползла из полутемного подвала на свет дневной.

Древалл проводил ее взглядом и умиротворенно скрипнул-вздохнул:

– Нашелся, стало быть, наследник Дому Шипоцвета. Надо бы эрр-олю Диалю в леса отписать, чтоб тревогу его унять.

Но Иринка этого уже не слыхала, поэтому взволноваться не могла. Несмотря на то что она немало провела времени в городе, есть по-прежнему не очень-то и хотелось. Видать, очень питательный эльф-сутенер попался. А значит, постановила вампирочка, не стоит пренебрегать вкусными запахами со стороны жителей города. Пока ей только аромат и вкус шоколада на зубок попадались, и шоколадную маньячку это полностью устраивало. Если бы кровь пахла как кровь и на вкус ею являлась, еще неизвестно, смогла бы Иринка нормально есть, а не давиться от отвращения к себе и вкусу пищи. Словом, все замечательно устраивалось: жертва или довольна, или уже никому протест не заявит по причине пребывания в состоянии «пеплораспада», а Ивка сыта!

К слову, орт, рядом с которым она провела почти час, занимаясь оформлением собственности, тоже пах очень своеобразно, но совершенно несъедобно. Молодыми листьями и почками по весне. То есть нюхать приятно, но лопать не станешь, как не будешь опилки жевать. А значит, это были не вкусовые заморочки вампира, а личный и настоящий запах древесного разумного создания.

Глава 7
Деньги, трупы и дома

Лавку – двухэтажный дом с прибитым к входной двери деревянным щитом, стилизованным под монету, Иринка приметила сразу. Зрение ей досталось преотличное – и ночное, и дневное. Девушка сориентировалась и направилась через площадь к цели. Толпа по-прежнему была густой. Один тип в зачуханной шляпе, куда-то чрезмерно спешивший, даже толкнул ее в бок, но тут же рухнул на брусчатку, забившись в корчах и пуская фиолетовую пену изо рта. В сведенных судорогой пальцах у него так и осталось зажато острое лезвие.

Кажется, Иринку только что собирались или ограбить, или убить. Но Маруся оказалась быстрее.

– Ба! – грохнул рядом бас здоровяка с крупной бляхой на груди. Кажется, знаком корра стражей, то есть начальника сотни. – Вот и Прыткий Хрис! Отпрыгался, вражина! Не будет больше по чужим кошелям шарить! Услужила ты городу, дивнорожденная, со своею грозной защитницей!

– Я не эльфийка, но Маруся, соглашусь, умница, – почесав змейку под подбородком, поддержала разговор Иринка, удивляясь, что никто на нее с обвинениями не бросается и в тюрьму или на допрос не тащит.

Наверное, этот самый труп, который Прыткий Хрис, был превосходно знаком служивому, причем отнюдь не с лучшей стороны, да и лезвие в пальцах мирные горожане в толпе не таскают просто так, шутки ради.

– А кто ж ты, лорра? – удивился стражник с давно переломанным и кривовато сросшимся в горбинке носом. Окинул площадь быстрым взглядом и свистнул своих ребят, чтоб те в качестве пары добровольно-принудительных помощников оттащили труп в мертвячью – подвал при стражницкой, находящейся в западном конце площади.

Вместо ответа Иринка скромно улыбнулась, продемонстрировав аккуратные клычки. Это все вопросы о ее происхождении тут же сняло и никого не напрягло. Мелад – город многорасовый, кого в нем только не встретишь! Если законы соблюдаешь или хотя бы не попадаешься – добро пожаловать, нарушаешь – тогда не взыщи. Рано или поздно отволокут тебя холодного в мертвячью или крепко битого – в городскую тюрьму.

О том, что она именно вампир, начальника стражей Иринка решила оповестить на всякий случай, чтобы потом, случись чего, претензий о дезинформации не выплыло.

– Провожу тебя, – решил здоровяк-стражник ради собственного и городского спокойствия. – А то ж подвал для покойников у нас небольшой.

– Мне в лавку Шевалла надо, – сориентировала нежданного спутника девушка. – И Маруся без вины никого не тронет. Она воспитанная!

– А то ж, конечно, – миролюбиво согласился здоровяк, но гладить чужую пушистую питомицу с отличным воспитанием почему-то не полез. Может, у него аллергия на шерсть или просто животных не слишком любит?

– Ты к нам погостить или как, лорра? – корректно осведомился корр стражей, прикидывая перспективы пополнения мертвячьей.

– Пока не знаю, лорр. Сюда меня привел ритуальный путь. Но какое-то время точно пожить собираюсь, с городом познакомиться.

– Город у нас красивый и храм Звездной Четверки славный! – гордо согласился страж, шагая хоть и широко, но стараясь придерживать темп движения, чтобы Иринка за ним поспевала.

Шоколадом и другими вкусняшками от человека не пахло, только промасленной кожей, сталью и укропом. Так что шла рядом с ним девушка спокойно. Мало того, здоровяк не только проводил гостью города до лавки, но и, стукнув в дверь, громыхнул:

– Шувалл, старый пройдоха, я тебе клиентку привел!

– Чего вел-то, Райхо? – проскрипели из-за двери. – Иль она в Меладе заблудилась?

– Что я, по-твоему, красотку уж и проводить не могу? – показательно возмутился корр стражей.

– Ты-то? Только проводить, поди, и можешь, – не остался в долгу орт.

Райхо не обиделся, гоготнул, открывая дверь и пропуская Иришку в лавку, где обосновался Шувалл. Он как раз завершал обмен монет для предыдущего клиента, судя по кривым клыкам, массивной фигуре и похабной ухмылке, с которой мужчина прислушивался к беседе, натуральному орку.

Заполучив свои деньги, меднокожий здоровяк снова ухмыльнулся, подмигнул симпатичной девушке, сгреб свои деньги в кошель и вышел неслышным шагом бывалого воина или охотника.

Райхо же, сопроводив вампирочку с опасной подружкой, шутливо попросил ее сегодня не пополнять мертвецкую и вернулся на площадь.

Орт, не поднимаясь с большого стула, похожего на вывороченный из земли пень, а может, и на самом деле являвшийся таковым, принялся разглядывать клиентку.

– Это Древалл просил передать, лорр Шувалл. – Иринка выложила на стол, состоящий из множества ящичков, мясистый листик-телеграмму.

– Вот старый пенек, решил, я девицу, ритуальным путем идущую, обсчитаю? – крутнув в заскорузлых темно-коричневых пальцах-сучках лист, скрипнул орт, окинув Иринку-Ивку всего одним, но очень внимательным взглядом глаз цвета спелых желудей. – Как думаешь, лорра?

– Думаю, он просто немного хотел помочь, – пожала плечами Иринка. – А если бы про вас плохое думал, то направил бы меня в другое место.

– Что ж, давай глянем, с чем пришла… – Узловатая ладонь орта указала на стол. – Клади монеты.

Иринка во второй раз за день высыпала монеты из эльфийского мешочка на стол. После оплаты куска земли с развалинами, гордо именуемыми владениями Шипоцвета, орлов, коршунов и даже солнышек среди монет почти не осталось. Зато ассортимент прочего удивлял: тут были монеты всех ближних земель и даже некоторых дальних.

Орт крякнул и с легким сочувствием покосился на девушку.

– Поди, всем родом во имя величия предков и открытия пути к милости богов тебя снаряжали, девонька, – пояснил свои мысли Шувалл, проводя пальцами над монетами разного вида и достоинства.

Девушка тоже глянула на стол и признала: денежки оказались столь различны, что, не знай она истинную печальную историю их попадания в сборную солянку, могла принять за правду выводы орта из раздела «с миру по нитке – голому потомку рубашка».

– Нет, не так, мой путь – это только мой путь, – покачала головой Иринка.

– Вот как… Последняя в роду, стало быть, – истолковал все на свой лад слишком умный обменщик, выстроивший горную цепь выводов там, где была плоская равнина. – Ну что ж, давай посчитаем, лорра, что у тебя есть. Как и что менять станем, обговорим. Только совет прими: по несколько монет, что в краях ближних ходят, оставь. Ритуальный путь порой извилист бывает. Вдруг да пригодится.

– Хорошо, – согласилась Иринка с советом опытного чел… то есть орта, имевшего дело с местными деньгами значительно чаще ее самой и недотепы Ивэйды.

Запас карман не тянет, а откуда и когда придется делать ноги – вообще неизвестно. Да и форс-мажор в четыре хар… э-э, харизматичных лика, конечно, Звездной Четверки никто не отменял. Если даже Вейхо, вроде как не самый могучий из них, в шутку перемещение меж мирами и телами сотворить смог, то что любой другой из оставшихся троих выкинуть сможет по прихоти мизинца на левой ноге, обычной девушке, а теперь уже вампирочке, не угадать.

Решено – сделано. По несколько монет разного достоинства орт отодвинул к кисету сразу, и Иринка денежки прибрала. Еще три монетки, причем все три гоблинские, обменщик признал фальшивыми и, согласно приказу наместника, изъял для переплавки с копеечной компенсацией. А за остальные рассчитался с юной клиенткой честь по чести. Так что орлов, коршунов и ястребов в кисете у Иринки прибавилось. Еще один дом, даже такую же груду камней в хорошем районе, она купить бы, конечно, не смогла. Но то, что голодать и ночевать на улице ей не придется, стало очевидно.

Закончив расчеты с использованием многочисленных ящичков стола, открывавшихся по отдельности и содержащих монеты разных стран и разного достоинства, орт скрипнул сочувственно и пожелал:

– Пусть твой ритуальный путь, лорра, будет гладким! Пусть один из Звездной Четверки одарит тебя милостивым касанием и вселит искру благословения в знак посвящения!

И хотя внутренне Иринка скривилась, как от больного зуба, но орту ответила вежливо. Ей ведь от чистого сердца желали, а что не того, чего бы ей самой хотелось, – так это обычное дело. Потому и придумали люди великое множество типовых поздравлений. Вроде как положено – вот и пользуйся, а сам голову не ломай, все равно не угадаешь, чего лучше желать.

Став владелицей недвижимости в черте города и повысив свою платежеспособность в местной валюте, Иринка покинула площадь у ратуши. Знание Мелада, доставшееся от вкусняшки-эльфа, снова пришло на выручку. Нет, географическим кретинизмом Ивкина не страдала, но, впервые оказавшись в незнакомом обеим своим частям памяти городе, быстро, не приставая к прохожим с вопросами, сориентироваться бы не смогла. А так, даже ничего не выясняя, спокойно свернула на нужную улочку и двинулась к развалинам своей собственности.

Развалины на участке Шипоцвета за истекшие два с лишним часа более благоустроенными и радующими глаз не стали. Все те же груды каменных обломков, даже толком не поросших быльем в виде скудной растительности. Разве что теперь эти обломки гордо могли именоваться личной собственностью Иринки.

Выданный Древаллом ключ подошел к невысокой двери, сохранившейся вместе с вполне высокой (почти в человеческий рост) оградой участка вопреки той силе, что разметала дом по камушку. К большим воротам для пропуска повозок ключа не полагалось. Они открывались лишь изнутри.

Ключ подошел к замку идеально, но стал поворачиваться лишь тогда, когда после трех-четырех пустых попыток девушка ухитрилась вспомнить слова Древалла о кольце-пропуске. Не снимая модернизированного колечка с пальца, Иринка приложила его к створке. Дело сразу пошло на лад. Что-то не то хрустнуло, не то чавкнуло, и ключ повернулся в скважине. Раз, другой, третий… Иринка поневоле удивилась, как легко, без напряжения открылась дверь, словно и не была заперта десятилетиями. Наверное, замок смазывали хорошо или гномы делали, а может, все в совокупности.

Вместе с открытием двери пришел в действие какой-то скрытый механизм, и в нижней части крепкого деревянного полотна проступили контуры малой дверцы, пригодной, чтобы пропустить зверька или пропихнуть некрупный предмет вроде корзинки.

Девушка вошла, заперла дверь изнутри и, внимательно глядя не столько по сторонам, сколько под ноги, медленно двинулась вперед. Сломать конечность, оступившись среди разнокалиберных камней, легче легкого. И почему ее колечку-веночку-змейке не приглянулся какой-нибудь опрятный, благоустроенный домишко в районе поскромнее и подешевле?

Вздохнув, Иришка сделала еще несколько аккуратных шагов и умудрилась зацепиться головой, точнее, сразу венком и волосами, за один из уцелевших колючих кустов своих владений. Выпутываться, чтоб не выдирать пряди с корнем, пришлось долго, даже с венка какая-то веточка с мини-ромашкой отломилась и упала под ноги.

Кольцо в этот миг чуть заметно сжалось. Похоже, того, что Иринка купила руины и явилась сюда, недостаточно. Надо еще прибыть в какую-то конкретную точку икс или игрек.

– Эй, мне иголки в пальцы не нравятся; раз уж вы все спелись, Марусь, проводи, укажи, куда надо, – наобум попросила Иринка, машинально потирая пострадавший пальчик.

Маруся мурлыкнула и ручейком соскользнула с теплого места на груди девушки. Среди камней и чахлой поросли она потекла юркой белой струйкой вперед, а потом и направо свернула. Замерла, привстав на хвосте перед ямкой. Ой нет – перед настоящим глубоким провалом, только узким и темным.

– Да что ж это такое? Это дыра, а дыра – это нора. Я что, кролик с часами или Алиса? – проворчала Иринка, наклоняясь над дырой.

Вниз, в эту темноту, ее потянуло всеми аксессуарами с такой силой, что вампирочка едва не загремела туда без всякой страховки.

– Фонарик бы! Пойти, что ль, у соседей попросить? – попробовала потянуть время дыровладелица, но невинный веночек ядоцвета запульсировал у нее на голове жемчужным светом в такт с болезненно сжимающим палец колечком.

– Иду, – вздохнула девушка, при добавочном освещении разглядев на склоне «дыры» остатки ступеней, занесенных землей, искрошившихся и поросших мхом.

Спускалась она медленно и аккуратно, совершенно не желая свернуть себе шею и окончить путь попаданки на дне в прямом смысле этого слова.

Глава 8
Ревизия собственности

И вот на дне глубокой ямы – метра четыре, не меньше – Иринка встала перед дверью. Ручки и скважины на этом цельном куске материала, ориентировочно дерева неизвестной породы, не имелось. Только вырезанный в нижней трети рисунок. Цветок и шип – выполненный как контррельеф, то есть изображение углубленное, врезанное в плоскость.

Девушка толкнула дверь. Заперто. Никого нет дома, все ушли на фронт. Нужен плотник с топором? Потом взгляд скользнул к краю двери, где между ней и камнем виднелись едва заметные зарубки. На самой двери никаких попыток взлома не прослеживалось. То ли доски были прочнее камня, то ли умели заращивать повреждения.

– Кажется, тут кто-то из специалистов по прихватизации чужого добра уже отметился и ушел несолоно хлебавши, – констатировала Иринка.

Маруся, скользнувшая в яму вслед за спутницей, ткнулась кончиком мордочки в ее руку в районе кольца, затем многозначительно развернулась и указала на контррельеф двери.

– Намекаешь, это вроде как замок и пользоваться им надо, как запором на воротах? – вслух огласила версию попаданка и недолго думая ткнула кольцом в дверь, в контур рисунка. Что-то едва слышно щелкнуло. Но провала в очередную порцию темноты не открылось.

– И что? Не выходит каменный цветок, Данила-мастер? – пожала плечами девушка, цитируя Бажова.

Она пристукнула по двери и ойкнула, когда та от ее касания открылась вовнутрь, являя очередной провал. Однако он не был темен. Дерево, которым были до половины обшиты стены коридора, светилось неярким, ровным желтым светом. Приятный оттенок. И трогать это дерево оказалось очень приятно. Скользя по нему кончиками пальцев, новая хозяйка двинулась вперед, изучая доставшуюся ей во владение сокрытую от чужих глаз собственность.

Ни следа сырости, затхлости, тлена. Воздух в коридоре был сухим, и приятно пахло древесиной. Да-да, приятно! Что же, если клыки во рту, то надо тащиться от запаха крови и потрохов? Ну, может, кому-то и надо, а Иришка любила запахи свежести после дождя, дерева, тонкий аромат лесных цветов и балдела от богатого парфюма, распространяемого садовыми ирисами. Всегда! И даже сменив тело, своим вкусам изменять не собиралась, как и любви к шоколаду. Жаль только, он, предатель, ей изменил. Деревьев какао и их аналогов в здешних краях не произрастало. Поэтому, пожалуй, Иринка Ивкина очень радовалась своеобразному искажению восприятия, позволившему ей даже здесь чувствовать любимый вкус на языке и лакомиться. А что вампирша, так и хрен с ним. Расы всякие нужны, расы всякие важны.

Толкнув наугад первую дверь в левой стене, Иринка обнаружила небольшую комнату с широким овальным диваном с мягкой спинкой, высоким шкафом в углу, креслом и столиком. Все явно эльфийской работы и превосходно сохранившееся. Светлое дерево, искусная резьба с растительными мотивами, мягкие обводы и изгибы. Эльфы всегда мебель на века делали, халтурить, как краткоживущим, им резона не было. А то ведь не успеешь к любимому стулу привыкнуть за полвека, как он сломается, и заново мучайся, привыкай.

Кажется, здесь в уюте и неге отдыхал бывший владелец. Хотя почему эльф, по определению изначальный любитель света, солнца и жизни оборудовал подобную комнату в подземелье, девушка не понимала.

Притворив первую дверь и сделав мысленную зарубку, что на трактир можно не тратиться и ночевать в целях экономии прямо тут, на диване, только что-то надо с отхожим местом порешать, чтоб под кустиками на развалинах не моститься, Иринка пошла дальше.

Следом был обнаружен кабинет. Огромный рабочий стол, высокое рабочее кресло, письменные принадлежности, книги, судя по экслибрисам и знакам на обложках, для посвященных Деварда Мертвителя. Парадокс, но у покойного владельца дома покровителем оказалась не Лайшеалла. Оставив подробное изучение кабинета и вывертов психики покойного на потом, Иринка подергала следующую дверь и оказалась в большом пустом зале. Совсем свободном от мебели и богатом только неярким светом древесных пластин на стенах и потолке. Кстати, по форме квадраты до жути походили на лампы дневного света земных офисов. Впрочем, когда-то тут для повышения инсоляции был и обычный свет свечей. Неподалеку от входа валялись и стояли высокие канделябры с оплывшими и потухшими свечами и что-то еще. Или кое-кто?

Иринка подошла поближе и уставилась в мертвое лицо отлично сохранившегося по причине мумификации эльфа с точно такими же, как у нее, пепельно-жемчужными длинными волосами. Хотя нет, у эльфа они были длиннее и заплетены во французскую косу. На груди покойника имелся медальон с точно таким же узором, какой красовался на перстне – открывашке двери. То есть Древалл не соврал и не напутал, покойничек был не просто владельцем недвижимости с симпатичным и грозным названием Дом Шипоцвета, а целым главой, по-эльфийски лорр-олем, настоящего Дома Шипоцвета. По-вампирски сказали бы княжества, по-человечески – провинции.

– Ну, здравствуй, хм, м-да… Чего уж там, здравствовать поздно, да и ясных дней, звездных ночей вкупе со светлыми дорогами желать тоже поздновато. Короче, привет тебе, лорр-оль Дома Шипоцвета! Не знаю уж, что ты тут наворотил, что здание по камешку раскатало, и чего хотел, но теперь я владелица этого места.

Иринка зачем-то показала мумии перстень на руке и присела на корточках рядом, пытаясь сообразить, что ей делать с телом. Пока на ум приходило только три варианта:

– вернуться к уже знакомому корру Райхо и попросить у сотника ребят, чтобы транспортировать тело в мертвячью;

– заплатить какой-нибудь эльфийской похоронной конторе за работу;

– прикрыть дверь снаружи и просто оставить бывшего хозяина там, где он тихо лежал до сих пор, никому не мешая.

Соседство с мумифицированным телом почти век как покойного эльфа девушку совершенно не напрягало, как и любые другие смерти, особенно кончина тех, кто желал ей недоброго или будет желать впредь. Вампирская психика, доставшаяся от Ивэйды, оказалась в этом плане чудо как адаптивна. А брезгливость у организма, похоже, либо не была встроена изначально, либо атрофировалась в раннем детстве.

Иринка внимательно изучила мумию в эльфийском домашнем одеянии (свободные темно-зеленые брюки, белая рубашка-туника навыпуск, мягкие туфли-мокасины) и решила ничего с нее для себя не брать. Не потому, что не хотелось или с трупа брать нехорошо, а потому, что бедолага и так уже мертв и его собственность целиком ей досталась фактически за копейки, так пусть хоть одежонку сохранит.

Потом девушку заинтересовали странные рунические кривули, выписанные разноцветными мелками среди поваленных канделябров. Кажется, гном-сосед в своих предположениях не ошибся – лорр-оль Дома Шипоцвета в самом деле доэкспериментировался в прямом смысле этого слова до смерти.

Почему-то Ирине на миг стало его жаль: одинокий, никому не нужный мертвый ученый. Даже цветной мел на запачканных пальцах так и остался. Лежит, никого не трогает. Девушка погладила мумию по голове. Волосы были мягки и приятны на ощупь, как шерсть Маруськи, и гладки, как шелк.

Рука новой владелицы развалин соскользнула с шевелюры и невольно чуть стукнула об пол, размазывая знаки. По залу пронесся легкий ветерок с цветочным ароматом, взъерошил волосы Ивки и мертвеца, на миг переплел часть столь схожих прядей обоих. Послышался, или Иринке только показалось, умиротворенный вздох:

– Получилось!

Ветерок усилился. Ивкина с изумлением сквозь прищуренные, чтоб не запорошило глаза, веки увидела, как рассыпается мельчайшими серебристыми частицами мумия. Ей даже показалось, что лорр-оль Дома Шипоцвета улыбается облегченно и светло. Потом ветерок усилился настолько, что Иришка вынужденно прикрыла глаза совсем. Следом ее что-то сильно толкнуло в грудь, и ветер стих, как не бывало.

Когда девушка проморгалась, то обнаружила у себя на груди медальон с гравировкой в виде цветка и шипа стилизованного шиповника. Вещица перекочевала к ней со сдутой ветром мумии. Больше от лорра в зале не осталось ничего, кроме одежды и обуви.

– Марусь, это что, я теперь не только домик прикупила, но и сам титул лорры-оль Дома Шипоцвета ненароком прихватизировала? – поднеся медальон к глазам, растерянно ляпнула Иринка, разглядывая орнамент на родовом знаке. Змейка согласно замурлыкала. – И как? Я ж ни разу не эльфийка. Мы ж, вампиры, с ними генетически несовместимы. Род эльфийский унаследовать и дать ему продолжение физиологически не могу, да и проживать на территории кущей Лильдэнола тоже. Меня туда магия места надолго не впустит.

Змеи пожимать плечами не умеют в силу строения организма, но маскарадница, кажется, пожала. Дескать, так-то оно так, но тем не менее вышло эдак. Что ты от меня, простой разумной ядовитой змеи, хочешь? Медальон тебе повесили, наследство передали, а почему так – не нашего ума это дело, подруга. Мертвым эльфам, наверное, виднее. Или не виднее, но его уже не спросишь. Ушел к звездам, а оттуда смотрит, ждет или, может, хохочет как безумный над тем, как все обернулось.

– Зачем же ты это сделал? – с душераздирающим вздохом риторически вопросила Иринка у покойничка, побарабанив по медальону.

Тот потеплел, посылая то ли догадку, то ли ответ, то ли привет от шизофрении. Лорр-оль Дома Шипоцвета, последний в роду, был бесплоден. Небывалая редкость среди эльфов, тесно связанных с природой и способных вылечить любой недуг. Но случается всякое. Оттого и покинул лорр родные леса и пришел в город, где погрузился в ритуалы Деварда Мертвителя. Проводил все их здесь, чтобы не тревожить чутких сородичей своего Дома, чтоб не встретить помех с их стороны. Последний ритуал, завершившийся его смертью, был ритуалом шанса: он отдавал свою жизнь в обмен на возможность продолжения некогда славного рода и самого выживания Дома Шипоцвета в кущах. Без достойного главы (а такового среди входящих в Дом Шипоцвета не нашлось) светлый лес слишком быстро превратился, да и сейчас превращался, в жуткие чащи с монстрами. Сюда, на развалины, должен был прийти тот, кто даст Дому шанс на возрождение. А пришла вампирка-попаданка – Иринка Ивкина. И если это был единственный шанс, то с прочими вероятностями, видать, все выходило еще более скверно.

Иринка растерянно почесала голову под венком и резюмировала:

– Ладно, будем работать с тем, что есть. Колечко сюда меня привело. Видно, его покойный владелец был каким-то дальним родичем здешнего лорр-оля и мог помочь с проблемой. Но ему не свезло катастрофически, осталась только я с комплексным набором ювелирки. Подобьем кассу? Побрякушки снимать не буду, если они подадут знак, тут же передам все более подходящему для возрождения династии кандидату. А пока сидим на попе ровно. Другого варианта все равно не вижу. Не в кущи же с самоубийственной экскурсией двигать! И вообще, пора бы мне обустройством быта заняться.

Спрятав медальон под одежду, Иринка продолжала осмотр уцелевшей подземной части владений.

Следующая по коридору дверь вела не в комнату, а в натуральное подземелье с рядами наклонных полок с бутылками и с бочками на козлах всевозможных габаритов. По всей видимости, проблема продолжения рода на трезвую голову у лорр-оля Дома Шипоцвета отказывалась решаться категорически.

– Да я ж сопьюсь, – откровенно призналась себе Иринка и не стала даже заходить и спускаться в глубины подвала во избежание искушения. Лучше бы за этой дверью сортир оказался!

К счастью, вожделенная комнатка оказалась за последней дверью в коридоре. Рукомойник-цветок, что-то вроде второго низкого цветка на толстой ножке – предположительно унитаз-мутант, и – троекратное ура – за отдельной дверкой настоящая ванная комната тоже с цветком – глубокой ванной в полу.

Так! Сантехника есть. Что с водой? При попытке открыть кран-цветок Иринка услышала только далекий свист, следом еле слышный шум, потом упала пара капель, а в итоге за первыми вестниками налаживающейся жизни из крана потекла вода. Сначала с каким-то странным запахом, нет, не химическим, скорее стоялым, как в забытом без рыбок аквариуме, но спустя пяток минут вода стала чистой и вполне приятной. Только холодной настолько, что сунутые под струйку пальцы моментально заломило. Охнув, Иринка отдернула руку и уставилась на значки, красиво выписанные на плитке прямо над краном.

– Ой, ду-у-ура! – протянула самокритично девушка и стукнула по плитке так же, как делала Ивка дома.

Вода потеплела, хвала Селадару! Его особенные знаки, нанесенные определенным образом последователями-специалистами, продолжали работать и в руках адептов иных богов, то есть простых обывателей. Нет, обновлять их тоже время от времени требовалось и за профилактику адептам платить, но сотня лет устойчивости пределом для таких чар не являлась.

Голова, будто ее и не мыли вчера в озере, зачесалась немилосердно. Полотенец в ванной, понятное дело, не имелось. Скорее всего, покойный лорр-оль никогда и не использовал этот санузел по назначению. Просто велел, чтобы имелся, и все. Но как бы то ни было, Иринка была очень благодарна покойнику за его предусмотрительность. И решила купаться прямо здесь и сейчас, наплевав на всех и вся. Вот только полотенце…