Текст книги "Второй шанс для героя. Часть 1"

знали, куда именно. Когда она отсутствовала полчаса, никто не волновался, когда три четверти – начали беспокоиться, а когда больше

часа – наступило время паниковать. Спокоен оставался только ее

муж, который явно догадывался, куда подевалась хозяйка бала, потому он хранил хотя бы внешнее спокойствие и всем отвечал одно: скоро придет. После пятнадцатого раза спрашивать переставали…

Учитывая множественные сюрпризы вечера, неожиданное появление хозяйки в крайнем волнении никого не удивило. Она ворвалась в зал подобно вихрю и нервным жестом отозвала Хуана в сторону. Тому оставалось только извиниться и последовать за ней: вид

супруги его взволновал – слишком уж неподдельным выглядел ее

страх. Догнать Элеонору оказалось не так-то просто: если она хотела, бегать могла довольно быстро. Только когда они свернули в темный

коридор, молодая женщина наконец остановилась и обернулась.

– Ты объяснишь наконец, что на сей раз случилось? – потребовал Хуан. Глаза супруги странно горели, и это его испугало. Давно

он не видел ее в таком волнении.

Глава Грандов с полминуты собиралась с мыслями, а затем посмотрела на него беспомощно и прошептала: 71

Юлия Каштанова

– Рукопись исчезла.

Ответ ввел Хуана в состояние ступора. У жены такой вид, что

краше в гроб кладут, а беспокоится о сохранности прав интеллек-туальной собственности! Он посмотрел на нее недоверчиво. Уж не

хватила ли она лишнего?

– А если серьезно? – усмехнулся было он, но тяжелый взгляд

исподлобья заставил его чуть ли не подавиться последней фразой.

– Ты не понимаешь! Рукопись пропала. Сейчас, здесь. После

грозы, – медленно, почти по слогам выговорила Элеонора, и голос

ее звучал как-то зловеще. – Ты хоть догадываешься, чем это может

грозить?

Как не странно, она даже не задалась вопросом, кто мог ее

без спроса взять, и Хуану сделалось по-настоящему страшно. Разом

вспомнились и бегающие глаза директора, и предостережения старика у остановки, и то странное зрелище, что показала ему Элеонора в запертой части здания… и найденный кубок. Когда он тайком

показал его, она пришла в ужас.

– Ты хочешь сказать, что раз что-то оттуда могло попасть

сюда…

– Верно! – молодая женщина не дала договорить, прикрыв

мужу ладонью рот и быстро оглядевшись, как будто опасалась, что

их подслушают, после чего быстро произнесла: – Нам нужно найти рукопись, понимаешь ты или нет? Пока еще что-нибудь не ис-чезло! Иначе начнутся вопросы и придется рассказать всю правду.

Понимаешь – всю! А это скандал!.. Или, не дай Бог, кто-то отыщет

дверь и решит прогуляться по «запретной части»… Догадываешься, о чем я?

– Знаю, – буркнул Хуан задумчиво, припоминая слова Конора, – паникой. Ладно, сейчас мобилизуем наших… хм… посвященных. Найдем твою рукопись – наверняка, кто-то просто взял почитать и вернет завтра.

– Надеюсь, – попыталась храбриться Элеонора, но почему-то ее слова прозвучали неубедительно, наверное – потому что она

сама в них не слишком-то верила… – Надо проводить гостей по

комнатам… – пробормотала она, пребывая мыслями в тревожном

«неизвестно где». Они с Хуаном, не чуждые мистике, вполне осоз-72

Второй шанс для героя

навали, чем могло обернуться для гостей «последствие грозы», но

пока предпочли перестраховаться сами, насколько это возможно, не посвящая всех: только глупостей или паники им не хватало! И

уже не важно, что было тому виной: пансионат, погода или чей-то

злой умысел. Главное – не медлить…

Юлия Каштанова

Второй шанс для героя

Юлия Каштанова

Второй шанс для героя

1

Из забытьи, навеянного чрезмерным потреблением алкого-ля, Генри выдернули совершенно бесцеремонно. Кто-то тряс его

за плечи и звал по имени, под которым его знали в компьютерной

игре. Он даже сперва подумал, что заснул за клавиатурой, хотя мяг-кая подушка и тёплое одеяло говорили об обратном. Он не хотел

открывать глаза: веки саднило от яркого света, а в голове пульсиро-вала мигрень. Сейчас бы пивка или хоть водички холодненькой…

Он, очевидно, даже ненамеренно озвучил свою мысль, потому

как в ответ прилетело:

– Будет тебе и пиво, и сауна, и небо в алмазах! Вставай или всё

пропустишь!

Голос был знакомый, но при этом не принадлежал никому из

родственников. И это раздражало почти так же сильно, как нарас-тающая головная боль. Еще чужой кто-то привязался! Не открывая

глаз, Генри натянул на голову одеяло и отвернулся.

– Генри! – не унимался незваный гость. – Хорош дрыхнуть! Не

только опохмел проспишь – всю оставшуюся жизнь.

Мистическое слово, сулящее избавление от мигрени, разом

прогнало сонливость. Генри повалялся еще минуту, нежась в постели, но зудящая боль окончательно допекла, и он, блаженно потянувшись, открыл глаза. Что же он увидел? Свою квартиру? Номер

в пансионате, где веселился с друзьями накануне? Нет. Комната

скорее напоминала фотографии интерьеров дворца. Испания или, быть может, Франция? Стены были завешаны гобеленами, тяжелые

гардины на высоком окне – раздернуты, а яркий свет бил прямо в

лицо. Мебель тоже была сплошь старинная, с бронзовыми ручка-ми и инкрустированная перламутром. Кровать с пологом заменила

обычную гостиничную, а воздушные перины и подушки – обычные, плоские и жесткие.

На самом краю этой кровати, покрытой шкурой леопарда, сидел

улыбающийся Алекс Грейди! На нём была шелковая рубашка, бархат-ная жилетка и штаны, на поясе висел короткий клинок, похожий на

дагу. На лице – ни следа вчерашней гулянки, как будто он только что

возвратился с прогулки, а накануне лег спать еще на закате.

77

Юлия Каштанова

Генри непонимающе то хмурился, то широко раскрывал глаза, так что у него заныли брови, и он не знал, расхохотаться ему или

выругаться.

– Что происходит, Грейди? – произнес он наконец, едва заставив собственный язык повиноваться не исключительно ради бран-ных восклицаний. – К чему ты вырядился как петух на Пасху?

Откуда он подцепил это выражение, Генри не помнил: услышал как-то давно в каком-то спектакле или фильме. Друг поправил

выбившуюся из-под жилета рубашку; ему явно нравился новый костюм, тем более что в нём он смотрелся в нынешнем окружении

куда уместнее.

– Что происходит? – приятель криво усмехнулся. – Он еще

меня спрашивает, что происходит! Сам смотри!

Прежде чем Генри успел возразить или остановить друга, тот

бросился к окну и распахнул створки, потянув за тяжелые кисти.

В комнату ворвался ветер, неся с собой смесь запахов моря, рыбы, хлеба, мусора и гнилого дерева, а также всевозможные звуки улицы, галдевшей на самых разнообразных языках. Откинув тяжелое

покрывало, молодой человек поднялся с кровати и, ступая босиком

по полу, натертому до состояния катка, проковылял к окну. Интересно, если они с Грейди так вчера «наквасился» и они оба видят

друг друга в качестве похмельного кошмара, что случилось со всеми

остальными?

Молодой человек добрался до окна и позволил себе бросить

взгляд наружу… и в следующую секунду едва не задохнулся от нерв-ного приступа кашля, когда от неожиданности так глубоко вдохнул, что пересохло горло. Генри ожидал многого, но не такого: за

окном раскинулся настоящий средневековый город. Вниз, к морю, ослепительно сияющему на солнце у горизонта, сбегали словно речки узенькие улочки. Люди в старинных костюмах бродили по ним, переговариваясь на языках, большая часть которых была ему не-знакома. Конный патруль испанских конкистадоров прогарцевал

по улице, вызывая восхищенные и завистливые вздохи. Командир, лениво обозревавший окрестности, послал друзьям приветственный

салют. Генри сперва автоматически ответил на него и только потом

задумался, с чего испанец так на него отреагировал. Симпатичная

78

Второй шанс для героя

девушка послала ему воздушный поцелуй, кокетливо поиграв ресни-цами. Лишь сейчас молодой человек понял, как выглядит, и тут же

нырнул обратно в комнату, где медленно съехал по стене, испустив

долгий стон, в котором ясно читалось непечатное слово.

– Грейди… – процедил он, подняв на друга взгляд, полный

безнадежности и тоски. – Что все это значит?

– Хотел бы я знать! – собеседник бухнулся на кровать и сокрушенно покачал головой, комкая в руках длинную сигару, запах

от которой шел – не чета ароматам магазинных аналогов. – Я сам

думал, что налакался и у меня глюки. Потом выяснил, что, вроде, ты здесь. Решил проверить, а заодно и предупредить. Как сюда попал – не знаю, – он поднял руку, предупреждая вопросы, – проснулся уже тут, потому как выбираться – тоже не знаю. Одно могу сказать точно – это не сон и не киносъемки, – заключил Алекс, нервно

сглотнул и добавил сдавленным голосом, какого Генри у друга еще

ни разу не слышал, даже в самые тяжелые минуты: – к несчастью.

Возможно, знает Элли.

Звук знакомого имени порой способен сотворить чудо, и сейчас оно пробуждало в сердце надежду на удачный исход… Но не

ошибается ли друг в своем стремлении видеть в жизни только лучшее, иногда выдавая желаемое за действительное?

– А она что… тоже здесь? – недоверчиво нахмурившись, спросил он.

– Не только ж нам так не повезло! – произнес собеседник загадочно-насмешливым тоном, что еще сильнее настораживало.

– Ты с ней уже говорил?

– Пока нет. Но я знаю, что она где-то рядом…

– Чуешь ты ее, что ли? – вновь криво усмехнулся Генри. Ему

казалось, что друг над ним издевается. Может, это очередная улов-ка хозяев с целью развлечь гостей?.. Но не могли же они воссоздать

за ночь целый город!

– Слышал, – сухо отозвался тот, поднимаясь на ноги. – Ладно, не буду мешать приводить себя в божеский вид. А то еще явится

сюда какая-нибудь дама, а ты в таком виде.

Генри молча кивнул и нехотя встал, хотя мозг еще отказывался верить в происходящее. Бред! Было бы еще понятно, если б за

ним водилось курить траву, но так ведь не было же!

79

Юлия Каштанова

Реконкистовец растерянно оглядел комнату в поисках не то

подвоха, не то наоборот – подсказки, но вещи почему-то говорить

отказывались. Вид собственного лица в зеркале, заспанного, со следами помятости то ли от подушки, то ли от возлияний накануне, окруженного торчащими во все стороны волосами, с начинающей

становиться заметной щетиной на щеках и подбородке его совершенно не вдохновил. Сперва привычным жестом молодой человек

попытался пригладить «ежик» и потереть глаза, но потом махнул

рукой и снова огляделся, не сей раз в поисках одежды, с завистью

вспомнив друга, аккуратно причесанного и свежего.

Одежда нашлась здесь же, на кресле. Белая шелковая рубашка, бархатистая на ощупь и такая легкая, что, наверное, ее можно

было бы уравновесить шикарным пером с небрежно брошенной на

столе шляпы; штаны, камзол и короткая накидка, как будто срисо-ванные с макетов какой-нибудь киностудии, где снимали Лопе де

Вега или Сабатини. Впрочем, здесь золотое шитье и драгоценные

камни были настоящими, в отличие от киношной бутафории. Генри задумчиво провел рукой по бархату, потом – по проступившей

щетине. Взгляд упал на прикроватный столик, на изящной крышке которого оказался как бы невзначай забытый бокал. Сейчас не

было настроения продолжать «вчерашнее», но пить хотелось ужасно. Проклиная в душе себя – за доверчивость, друзей – что не отго-ворили от роковой поездки, и хозяев – за злополучную вечеринку, он доковылял до стола и залпом осушил бокал, слишком поздно

подумав о том, что там мог быть и ром, и даже яд. На его счастье, в

бокале плескалось легкое вино.

После глотка живительной влаги мир сделался дружелюбнее.

Генри продолжил исследование комнаты и обнаружил дорогую перевязь под клинок. Сам клинок в ножнах был аккуратно прислонен

к стойке возле кровати. Молодой человек взялся за рукоять – и у

него дыхание перехватило от восторга. Это была тонкая длинная

сабля, острая как бритва, с искуснейшей гравировкой по лезвию, где в узор были вплетены арабские слова, смысла которых он не

понимал. Ему даже было немного неловко держать в руках «исто-рическую ценность» без должного почтения.

За этим занятием его застали очередные незваные гости.

Дверь приоткрылась и внутрь заглянули девушка и юноша, очень

80

Второй шанс для героя

похожие друг на друга – видимо, брат с сестрой. Генри обернулся, всё еще сжимая саблю в руках, и непонимающе нахмурился. Видимо, восприняв его мимику как сердитость, незваные гости про-шмыгнули в комнату и низко, как показалось молодому человеку

– виновато, поклонились.

– Что сеньору угодно? – тут же спросил юноша, он был, очевидно, посмелее сестренки. – Умыться? Одеться? Может быть, ци-рюльника позвать изволите?

Генри был бы рад, если бы мог видеть себя со стороны и не

заметить на лице замешательства. Хорошо, что ребята были совершенно по-иному воспитаны и приняли его удивление за утреннюю

«задумчивость».

– А? Да, – поспешил отозваться он, скорчив серьезную мину, чтобы гости ненароком не подумали, что он и правда не знает, что

ему надо, поняв наконец, как приятель умудрился привести себя в

порядок.

– Ну, что стоишь? Беги за водой! – шикнул паренек на сестрен-ку и снова обратился к Генри, сопровождая слова очередным поклоном: – А что ваше оружие? Оно недостаточно хорошо почищено?

Только сейчас растерянный Генри понял, что всё еще сжимает в руке саблю, и загнал его в ножны, так что юнец явно испугался.

Молодому человеку стало стыдно, но извиниться он не успел: вернулась девчушка с кувшином воды и полотенцем, а с ней пожилой

человек с аккуратной испанской бородкой, в недорогом, опрятном

камзоле. Генри рассеяно следил за тем, как вокруг него суетятся, и

ему казалось, что всё происходящее происходит как бы не с ним, а

всего лишь ему представился шанс увидеть скрытую жизнь своего

персонажа из компьютерной игры, с которым он каким-то неведо-мым образом теперь поменялся местами…

Генри решил отдаться на некоторое время во власть обстоятельств, позволив троим гостям сделать из себя человека. Он рассеянно отвечал «да» или «нет», не менее рассеянно показывал пальцем

наугад, если его просили что-нибудь выбрать, в то время как мозг

его был занят совершенно другими мыслями: что происходит, где

он, как здесь оказался и, самое главное – когда и чем это безобра-зие кончится. Он даже не задумывался над тем простым фактом, 81

Юлия Каштанова

что легко понимает местное население, а они говорили явно не по-русски. Неужели он выучил испанский во сне?

– Мы очень рады, что вы в хорошем настроении, сеньор! – ще-бетала девушка, всячески стараясь обратить на себя его внимание.

– Говорят, вы вчера зарезали четверых, не сходя с места!

– Да, наверное… – пробормотал Генри, – я плохо помню…

И это была чистая правда. Когда он успел кого-то убить? За

что? Он в жизни разве что тараканов морил, давил комаров да драл-ся с ребятами на улице, но до смертоубийства ни разу не доходило.

Что за дикость!

– А какое сегодня число, не помнишь? – бросил он как можно

небрежнее, чтобы слушатели списали его реплику на забывчивость

по причине обильных возлияний, а на незнание.

– Сегодня двенадцатое апреля, сеньор, от Рождества Христова

год одна тысяча шестьсот семьдесят девятый, – отозвался паренек

услужливо, не отрываясь от застегивания запонок на его рукавах.

Генри снова тихонько выругался. Или над ним продолжают

издеваться и всё происходящее – искусная выдумка Элеоноры и ее

команды.

Впрочем, несмотря на странности, троица «гостей» свое дело

знала: через три четверти часа он был одет по последней местной

моде, аккуратно причесан (хотя до их прихода он вовсе не верил в

возможность его шевелюру уложить), щетина куда-то исчезла, зато

появился приятный легкий запах французского одеколона. А когда

в комнате снова появился вездесущий Грейди, а его новые знакомые ее с поклонами покинули, просив немедленно звонить в колокольчик, если что-то понадобится, он уже возился с перевязью, стараясь поудобнее пристегнуть к ней клинок.

– Ну, как? – осведомился приятель хозяйским тоном, бесцеремонно плюхаясь на кровать. – Разобрался уже в обстановке?

– Разобрался, что мы, похоже, влипли, – буркнул Генри, продолжая борьбу с оружием, которое никак не хотело занимать по-добающее ему место у него на боку, и в душе радуясь за своего

персонажа, которому, наверное, ни разу не приходилось чистить

по утрам зубы. – И по-крупному. Ты что, правда веришь, что мы в

семнадцатом веке?

82

Второй шанс для героя

– Боюсь, что так, амиго, – произнес Грейди и голос его вдруг

стал серьезным, как никогда прежде, – и самое страшное, что я не

знаю, сколько из наших сейчас здесь.

Слова друга задели Генри за живое, причем так сильно, что

руки вдруг сами приладили саблю на место. Сердце дрогнуло, и

он неожиданно вспомнил, насколько хорошо ему жилось у себя, в

Питере, в доме, где окна выходили на грязный двор-колодец, где

кухня всего-то девять квадратных метров, а стол едва ли способен

вместить одновременно тарелку супа, бутылку пива и ноутбук. Но

это был его дом, каким бы он не казался задрипанным в сравнении с

роскошными хоромами здесь, в чужой стране. На душе вдруг стало

так мерзко, что боль душевная даже переросла в боль физическую.

Молодой человек так и рухнул, как стоял, в кресло, схватившись

за голову.

– Генри, дружище, что с тобой? – услышал он сквозь туман в

голове обеспокоенный голос товарища.

– Я здоров, Алекс, если ты об этом, – простонал он, всё еще

пытаясь совладать со скачущими, как взбесившиеся лошади, мыслями. Дом… он сейчас так далеко, а дорогу назад он не знает. Да и

век «не совсем тот», Питера-то еще и нет как такового… так – пара

петровских деревенек на болотах, одно название… Если, конечно, весь этот бред – правда. – И где же мы?

– Точно еще не успел узнать, но где-то в Испании, – произнес

собеседник задумчиво. – Я еще на улицу не выходил. Не рискнул.

Хочу дождаться Элли.

Генри подхватил с кровати первую попавшуюся подушку, за-копался в нее лицом и ругался до тех пор, пока ему не перестало

хватать воздуха. Вот это подвох из подвохов!.. Уж он ей задаст…

парочку вопросов при встрече!.. Конечно, полностью на окружающих

полагаться не стоит, но хитрая Глава Грандов лучше знает историю, она разберется… Успокоив себя этой мыслью, Генри бросил

подушку обратно на кровать и поднялся с места. Его желудок отказывался воспринимать всерьез понятие «форс-мажор» и отчаянно

требовал к себе внимания.

– Грейди, – решительно произнес он, – пора что-нибудь по-есть. Пойдем, поищем, где и чем здесь кормят.

83

Юлия Каштанова

– Вот это здравая мысль! – поддержал тот. – Уж всяко лучше

чем «Как мы будем выбираться?» и «Кто всё это подстроил?».

Генри сделал вид, что не заметил сарказма друга, и направился к двери. Лучше решать проблемы по мере их возникновения…

2

Мигель не знал, как ему быть и что делать. Точнее, знал, что, но не знал, как. Рукопись, спрятанная под плащом, грела ему не

только тело, но и душу. Теперь история должна была пойти по-новому – уж он-то к этому руку приложит. Он уже успел на себе

ощутить силу слова, особенно слова написанного, а по изменении

текста всё происходящее в нём окажется правдой. Вот тогда он покажет всем этим выскочкам из Реконкисты, Доминиканцев и прим-кнувшего к ним по-подлому Альянса… и всем, всем, всем! Он им

покажет, как творится история Испании, черт побери!

Вот только к кому обратиться за помощью? Он пытался изменить рукопись самостоятельно, но ничего не получилось. Единственным видимым изменением было то, что взявшийся неизвестно

откуда бандит его чуть было не прикончил. Когда за ним закрылась

дверь пансионата, приведшая его в задние комнаты таверны в провинции Испании, оставалось только уповать на удачу и снисхожде-ние высших сил к несправедливо обиженному.

Он сам не слишком верил в происходящее поначалу, когда за

обыкновенной дверью обнаружилась вовсе не комната или подсобка, а коридор старинного особняка, он сам долго не мог избавиться

от мысли, что попал на киностудию… А в мистику он не верил. Об-ратной дороги не было: дверь за спиной теперь вела на улицу, а

не в пансионат на задворках Московской области… Много времени

потребовалось, чтобы понять, что он находится… внутри романа!

Но раз так – он знает сюжет, а в крайнем случае рукопись ему под-скажет выход. Необходимо было разыскать себе опытных союзников, покуда его потенциальные противники не наломали дров и не

насовали из обломков в его колеса великое множество палок.

Но куда везти рукопись? Кому довериться? Здесь наверняка

по-русски никто читать не умеет или, чего доброго, сочтут ересью

и сожгут, и его заодно с нею. Да… надо бы лучше подумать о том, 84

Второй шанс для героя

как выбираться назад… Впрочем, он, возможно, единственный, кто

добровольно отправился в эти края и кто самостоятельно вершит

свою судьбу. По лицу Мигеля от этой мысли поползла коварная

кривая ухмылка. Пусть его враги помучаются, пусть поищут выход, а в это время он переправит историю так, что у них вообще не будет

шанса ни выбраться, ни что-то изменить. А здорово было бы, если

бы и они тоже угодили с ним в одну ловушку, созданную грозой, книгой и аномальной зоной пансионата… Уж он заставит их стра-дать так, как не страдал даже он сам!

Наемный экипаж трясся по изрытой стихией дороге, снаружи

уже давно опустились сумерки, а Мигель уносился мыслями в дале-кое будущее, в то время как его противники пытались вспомнить и

осознать что-то в своем прошлом. Скоро он будет править Испани-ей, а не эти выскочки и их тугодумы-помощники. Главное, чтобы не

вмешалась Элеонора! Она автор книги, и она легко может разрушить

его план… Да и изрядно поднадоело ему восхищенное отношение

окружающих к этой девице, мнящей себя как минимум королевой.

Он и ей отомстит, будет срок! Она и ее дружки успеют понять, насколько он, Мигель, страшен в гневе. Пусть покамест смеются… если

у них вообще хватает сейчас сил на то, чтобы смеяться.

Мигель плотнее прижал к сердцу свое «сокровище» и снова

усмехнулся, на сей раз довольно. Что бы там о нём не говорили

другие, пока что именно он в выигрышном положении и сам себе

хозяин. А его врагам, сколько бы их тут не оказалось в итоге, нужно

будет сперва прийти в себя от шока, потом разобраться в ситуации, разыскать друг друга и только в конце всего этого бессмыслен-ного метания они могу начать действовать, чтобы предотвратить

собственный крах… так что у него есть фора. Только бы Призрак

не нашелся раньше времени!.. А в остальном он уверен – всё будет

отлично. Мигель скрестил пальцы наудачу. До первой важной остановки оставалось всего несколько миль…

3

Ибарра проснулся из-за того, что кто-то настойчиво звал его

по имени незнакомым голосом, причем прибавляя к нему какой-то

85

Юлия Каштанова

неслыханный титул. Глаза открывать не хотелось, но чем дольше

он притворялся спящим, тем настойчивее становился голос.

– Ваша светлость! – слышал он сквозь уже разорванные путы сна.

– Герцог Ибарра! Просыпайтесь! Его высочество вас требует к себе!

Фадрике позволил себе еще немного поваляться, после чего

все-таки открыл глаза. Ему было любопытно, что это за новая игра.

С чего это его именуют герцогским титулом? Забавно, конечно, но

если так дальше пойдет, он настолько погрузится в старину, что

вернется в родной Санкт-Петербург окончательно свихнувшимся.

Картина, представшая его глазам, настолько поражала воображение, что какое-то время молодой человек растерянно хлопал

ими, пытаясь сообразить, как за одну ночь простой пансионат превратился вдруг во дворец в Петергофе. Ну, Гранды! Ну, молодцы!

Он бы не догадался так пошутить. Интересно, как остальные от-реагировали?..

Он снова и снова оглядывал комнату, обставленную с истинно

куртуазной роскошью, отдаленно напоминавшей французские мо-тивы в питерских старинных домах Юсуповых или Орловых. Нет, это более чем просто забавно. Как они этого добились? С помощью

проекции?.. Оставался только один вопрос: неужели накануне он

был настолько пьян, что забыл присмотреться к собственной постели… но что-то он не помнил там ни восточных шелков, ни бро-бандских шпалер…

Что же было вечером? Они беседовали за столом с Призраком, Ветром, Иваном, Даниэлем и присоединившимся позже Вальдесом. Там еще были ребята из молодых… А еще Генри, который

с этим Вальдесом по не слишком трезвой лавочке поспорил и дело

едва не дошло до драки… Было выпито много вина, они пели песни… дальше он помнил плохо, но голова побаливала, что означало, что вечер был прожит не зря.

Ибарра позволил себе оторваться от созерцания комнаты и

перевести взгляд на нарушителя спокойствия. Это был юнец, отдаленно похожий на кого-то из помощников хозяев вечеринки.

– Марк? – он нахмурился, принимая правила игры и изображая великосветское недовольство. Герцог так герцог. Так даже ве-селее. – В чём дело?

86

Второй шанс для героя

Юноша улыбнулся и даже не стал поправлять его, а значит, он

не ошибся.

– Ваша светлость, принц вас требует к себе! И уже сердится, а

он когда сердится – становится непредсказуем, вы же знаете.

– Я-то тут причем? – буркнул Ибарра и попытался перевер-нуться на другой бок с целью спать дальше, но юноша не сдавался.

– Прошу вас, ваша светлость, не губите меня и себя! – он сложил руки в молитвенном жесте. – Если вы не отправитесь в ближай-шее время к завтраку, его высочество на вас обидится, а меня… – он

замолчал и сник.

Ибарре стало жаль парня. Он не знал, кто в этой пьесе играет

«принца», но позволять кому-то попадать под горячую руку к кому-то другому из-за своей лени он не хотел.

– Хорошо, передай его высочеству, что я скоро буду, – выдохнул

он. Последние остатки сна, которые еще витали где-то вокруг, были

окончательно разогнаны коротким диалогом вкупе с любопытством.

Очень уж хотелось посмотреть в глаза этому шутнику, что осмелился

поднять его, не выспавшегося, с постели в такую рань.

– Благодарю, ваша светлость! – паренек просиял и отвесил га-лантный поклон. – Я пришлю слуг.

Приняв последнюю фразу паренька за часть игры, Ибарра не

удивился и, когда тот удалился, нехотя поднялся с постели, с целью

немного размяться. В комнате было достаточно места не только для

легкой зарядки, но в ней можно было сделать полное акробатиче-ское колесо без риска задеть мебель. На такие подвиги молодой человек был не способен, потому ограничился малым. Уже под конец, когда по разогретым мышцам разлилось приятное тепло, в комнату постучали: явились обещанные слуги. Их было пятеро, они в

течении рекордного срока (трех минут) на средневековый манер

превратили его, заспанного и сердитого, не в цветущего Париса, конечно, но в благородного человека с портрета Дюрера или Ван

Дейка. Глядя на себя в зеркало, Ибарра был слишком доволен собственным видом, чтобы всерьез подозревать неладное.

Нехорошие мысли начали зарождаться, когда он покинул

комнату и направился в сторону столовой. Дело в том, что коридо-ры совершенно не напоминали закоулки пансионата, а скорее пере-87

Юлия Каштанова

ходы средневекового дворца где-нибудь во Франции или Италии.

Но самая главная неожиданность ждала его в конце пути. Спустя

минуты три Ибарра и его провожатый достигли небольшой свет-лой комнаты с многочисленными зеркалами по стенам. Большое

французское окно выходило в сад, и через него в комнату влетал

свежий ветер, принося запахи роз и жасмина. За столом, который

с лихвой мог бы вместить человек пятнадцать или того больше, сидел только один человек. Испанец? Однозначно испанец… Ибарра

вежливо прокашлялся.

– Доброе утро, ваше высочество, – произнес он, решив не

ждать, пока на него обратят внимание. Играть – так до конца по-честному. – Как здоровье?

– Спасибо, герцог, пожаловаться пока не на что, – ответил ему

давно знакомый мягкий голос. – Ступай, Маркус. Присаживайся, Фадрике.

Первая половина фразы явно относилась к мальчишке (и тот

с поклоном удалился), а вторая к нему лично. Выбрав себе наугад

место поближе к пустой тарелке, Ибарра опустился на высокий и

ужасно неудобный стул. Еще большее неудобство доставляло то, что

средневековый костюм стеснял движения, а многочисленные укра-шения и жесткий воротник, не давали нормально согнуться и даже

наклонить голову. Шпага на бедре вынуждала сидеть постоянно в одном положении, ибо в противном случае упиралась в пол. И главное, теперь молодой человек оказался напротив собеседника и позволил

себе присмотреться к его лицу… Увиденное его не поразило, конечно, как его знакомых далеко-далеко, но удивило – это точно.

– Хуан! Что за шутки?! – от удивления зашептал он.

– Ц-ц-ц! – прошипел собеседник, приложив палец к губам. –

Ты нас обоих погубишь! На костер захотелось или на эшафот?

Слова, тихие и жесткие, хлестнули подобно пощечине. Примерно минуту – рекордный срок для него – Ибарра приходил в

себя. Упоминание об эшафоте никак не могло быть шуткой. Что

же Хуан имел в виду? Рациональный мозг лидера Альянса отказывался верить увиденному. Неужели он всё еще спит и ему снится, что он оказался в средних веках или в реальности игры, будь она

неладна?!

88

Второй шанс для героя

– Теперь слушай, что я тебе скажу, – негромко и совершенно

серьезно заговорил Хуан, пользуясь замешательством собеседника, –

я для тебя никакой не Хуан (ну, разве что, кроме совсем дружеского

круга). Я – принц Филипп. А ты с этого момента – герцог Ибарра, гранд Испании. Понял? Маркус – всего лишь двойник парня из Черноголовки, так что не вздумай заговорить с ним о «малой Родине».

Ибарра потряс головой, в которой по-прежнему не укладыва-лись обстоятельства дурацкой шутки.

– Что за приколы, Хуан? Я больше не играю! Мне завтра на

работу и…

Он замолк на середине фразы под суровым взглядом друга.

Следующая реплика повергла его в такие пучины сомнений, что

он не был уверен, что из этого безумия будет хоть какой-то «раз-умный» выход.

– Ты сейчас еще больше «повеселишься»! Забудь, что ты игрок

он-лайн игры из Питера. На дворе семнадцатый век, и мы с тобой

не в Клину, а в Версале. Так что смирись!

Ибарра от неожиданности раскрыл рот, желая возразить, но

слова куда-то делись. Хуан сейчас напоминал сумасшедшего, которого надо госпитализировать как можно скорее, или же злого коми-ка… Но если слова могли бы обмануть, то глаза – ни за что.

– Чтобы ты окончательно поверил… только не обижайся… –

произнес собеседник, вытаскивая из-за пояса кинжал. Прежде чем

Ибарра успел сориентироваться, сверкнуло лезвие, потом был короткий миг боли, а на ладони блеснула красная капелька. Лидер

Альянса зажмурился, потом открыл глаза, но реальность не спешила меняться.

– Теперь поверил? – грустно усмехнулся Хуан, убирая кинжал. – Вот то-то же!.. – он вздохнул, и в тоне его прозвучала безнадежность: – Вот и я вначале не верил…

Молчание повисло над столом; молодые люди смотрели друг

на друга, не в силах понять и осознать происходящее до конца, но

не имея возможности что-либо изменить. Лишь спустя минуты три