Текст книги "Белка в колесе фортуны"

Юлия КЛИМОВА
БЕЛКА В КОЛЕСЕ ФОРТУНЫ

– Господи, да сделай же наконец так, чтобы, засыпая, каждую ночь я не ныла как последняя неудачница и не утопала в жалости к себе, а улыбалась до ушей в ожидании необыкновенно прекрасного завтрашнего дня. А еще лучше – сделай так, чтобы я вообще не могла уснуть от счастья!

Выпалив эту мольбу, Катя перевернулась на правый бок и закрыла глаза. Но отбыть в царство Морфея не удалось – тишину нарушили переливы дверного звонка.

– Кого еще принесло на ночь глядя… – недовольно буркнула она, откинула одеяло и протянула руку к желтому махровому халату.

Обычно Катя смотрела в «глазок» и только потом открывала дверь, а тут, вырванная из своих мыслей и надежд на светлое будущее, без всяких опасений, щелкнула замком и распахнула дверь.

На пороге стоял незнакомый парень лет восемнадцати – свеженький, опрятненький, как огурчик с грядки. Белая рубашка, галстучек, серый костюм. Мило и одновременно как бы удивленно улыбаясь, – чего это он в своем зеленом возрасте так вырядился, а где положенные потертые джинсы и футболка с шокирующими надписями?

– Щербина Екатерина Александровна?

– Да, – нахмурила брови Катя. – Совесть у тебя есть? Ночь на дворе, а ты по квартирам трезвонишь.

– Работа такая, – пожал плечами парень и посмотрел на часы. – Вообще-то семь часов вечера…

– Вот именно, все нормальные люди уже спят!

– Н-да? – изумился он. – Я так не думаю…

– А что ты думаешь? – продолжая злиться, перебила Катя.

Ей вдруг до ужаса захотелось выплеснуть хоть на кого-нибудь свое мерзкое настроение. Еще было неловко, что она завалилась спать так рано… а чем еще заниматься? Никому она не нужна, и никто ей не нужен!

– Я думаю, что в семь часов ложатся спать только неудачницы, – честно ответил парень.

Первой реакцией на такие слова было острое желание захлопнуть дверь так, чтобы она шандарахнула по носу этого сопляка, и вернуться в постель. Потребовать от Господа более весомого участия в ее судьбе и вновь закрыть глаза, но в руках у паренька был пухлый конверт, и Катю это остановило…

– Ладно, умник, выкладывай, зачем пришел, – щурясь, сказала она, – некогда мне.

– Вам письмо, – пожал плечами парень. – Распишитесь вот здесь, – он протянул разлинованный бланк.

– От кого? – насторожилась Катя, боясь, что ей сейчас всучат какую-нибудь ерунду, за которую придется взваливать на себя совершенно ненужные обязательства.

– Не знаю.

– Это как понимать?

– Мое дело – доставить вам конверт, а не отвечать на вопросы.

– Тогда проваливай отсюда.

– Прощайте, – парень развернулся и зашагал к лифту.

– Стоять! – крикнула Катя, чувствуя, как удавка любопытства стягивает горло. – Иди обратно.

Парень послушно засеменил к квартире.

– Расписываться будете? – спросил он, поглядывая на странную девушку уже с опаской.

– Сначала посмотрю конверт, – ответила Катя и протянула руку.

– Нет, – мотнул головой парень, – не верю я вам.

– А ты вообще кто такой?

– Курьер.

– Подробнее.

– Фирма «Скорость ветра». Экспресс-доставка почты, подарков, цветов, книг и всего прочего по Москве.

– Понятно, – кивнула Катя. – А теперь я хочу узнать, от кого это письмо.

– На конверте не написано, значит, человек хотел скрыть свое имя или, скорее всего, вы узнаете, кто отправитель, когда вскроете послание, – монотонным голосом пояснил парень, вновь протягивая разлинованный бланк.

– Звони в свой офис, – прислоняясь плечом к дверному косяку, потребовала Катя.

– Чего?

– Звони.

Парень достал из кармана мобильный телефон, вздохнул и стал набирать номер. Через минуту, чувствуя, что избавление близко, он отрапортовал:

– Письмо от вашего дядюшки – графа Карла Августа фон Пфлюгге.

Катенька потерла пальцем висок и часто-часто заморгала. Никакого дяди у нее не было, тем более графа, тем более Пфлюгге… Ошибка? Розыгрыш? Судьба?

– Так вы будете расписываться? – устало спросил молодой человек, который за свою пока еще недолгую жизнь выполнил столько странных, дурацких и прочих поручений, что никакие графы его закаленную курьерской работой душу уже не брали.

– Буду! – выдохнула Катя и вырвала у парня из рук бланк и ручку.

Глава 1

Четвертая пластическая операция несколько подпортила эффектную внешность Делягиной Лидии Герасимовны. Скулы точно два пирога подскочили вверх, да так там и остались, глаза стали у́же, а рот размазался по лицу, точно погибший под ботинком дождевой червяк, но она этих погрешностей не замечала, считая себя по-прежнему весьма привлекательной и молодой. Она полагала, что выглядит на двадцать пять, по паспорту же ей перевалило за пятьдесят два.

– Приведи себя в порядок, – сказала Лидия Герасимовна, с недовольством глядя на сына. – Жаль, мы не знаем, какие мужчины ей нравятся… блондины или брюнеты… тебя можно было бы перекрасить.

– Ерунда, – отмахнулся Вадим, разглядывая свое отражение в начищенный поднос. – Женщинам, по сути, не так уж и много нужно. Пара-тройка комплиментов, цветы, подарочки – и дело в шляпе.

– Вот если ты будешь так рассуждать, она от тебя точно сбежит. Женщинам нужна романтика и хотя бы видимость уважения.

– Не волнуйся, я умею себя вести.

Лидия Герасимовна тяжело вздохнула и заварила травяной чай. Кухарка ушла, и, ничего не поделаешь, пришлось самой нажимать на кнопку чайника и кидать в чашку сухие листочки.

– Как ты можешь пить эту гадость? – поморщился Вадим только от одного запаха варева. – Плесень какая-то.

– Ничего ты не понимаешь! Это полезно, – отрезала Лидия Герасимовна. Насмешек со стороны сына она не терпела и даже сейчас, когда частично зависела от него, не собиралась отступать. – Лучше подумай, как ты будешь ее охмурять, может быть, тебе ее встретить…

– Может быть, – буркнул Вадим, которому уже дико надоели эти разговоры. Ну сколько можно… Он хорош собой, не дурак, в конце концов – какие проблемы! – А откуда я знаю, когда она надумает приехать?

– Наверняка завтра. Сегодня она уже точно получила письмо, я сама видела, как Карл передавал его какому-то парню… Конечно же, она не утерпит и приедет завтра.

– Ладно, подумаю, видно будет.

Вадим вышел из кухни, а Лидия Герасимовна сделала первый глоток чая и не удержалась от гримасы.

– Какая дрянь, – сказала она и добавила в чашку три чайные ложки сахарного песка. – Хитрый ты, Карл, – добавила она, – а я все равно хитрее.

* * *

Катя нетерпеливо вскрыла конверт и разложила на столе его содержимое.

Первое, к чему прилепился взгляд, – пригласительная карточка. Белая, глянцевая с витиеватыми чернильными буквами.

«Екатерина Александровна, буду рад принять вас в своем доме в любое удобное для вас время. Извещать о своем приезде заранее не надо.

Граф Карл Август фон Пфлюгге» .

Далее шел адрес.

– Хорошо, что не граф Дракула, – вздохнула Катя и посмотрела на кусок ксерокопированной карты Подмосковья. Леса, поля, речушки и жирный крест посередине всего этого безобразия. – Ну, нет, – мотнула она головой, – мы так не договаривались.

Ехать неизвестно куда, неизвестно на чем в ее планы никак не входило.

– К тому же в понедельник на работу, – оправдала она себя, переключая взгляд на открытку. Взяла ее в руки и раскрыла – на стол выпала фотография: красивая женщина в белой кофточке и сером полупрозрачном шарфике. – Я тебя не знаю, – сказала Катя и прочитала слова, накорябанные на открытке явно плохой ручкой: «Дорогой Карл, поздравляю с днем рождения, будь счастлив! P.S. У меня все в порядке, жду ребенка. Марина» .

Катя села на стул и посмотрела на часы – семь тридцать. За какие-то полчаса ее жизнь, завертевшись волчком, взорвалась – и салютом разлетелась в разные стороны.

– Н-да, – многозначительно протянула Катя, оглядываясь.

Ей вдруг показалось, что ошметки прежней жизни повисли на стенах, крича о своей абсолютной ненужности.

– Надо подумать…

Ее мать звали Светланой, и пятнадцать лет назад она умерла от болезни сердца, отец, вроде, летчик-испытатель и археолог одновременно – как-то мама с бабушкой не договорились, как именно врать. Бабушка вырастила «свою непутевую внучку» и тоже умерла – других родственников не было.

– Это ошибка, – приняла решение Катя. Запихнула обратно все в конверт и отправилась спать.

– Господи, – зевая, начала она привычно молиться, – я, конечно, просила перемен в жизни, но не таких же… Нельзя ли что-нибудь попроще и поспокойнее. Например, путевку в Италию и мужа к концу декабря. Собаку, кстати, не надо – за ней убирать замучаешься… так, что еще… – наученная горьким опытом, Катя задумалась. Теперь она понимала, что лучше просить конкретные вещи, а то потом с ума сойдешь с этими сюрпризами. – Еще можно новую работу – высокооплачиваемую, рядом с домом.

Успокоившись на этом, она повернулась к стенке и попыталась уснуть. Но разум отказывался отключаться, постоянно возвращая ее к конверту. А если это не ошибка, а если у нее действительно есть дядюшка-граф?

– Если бы он написал, как доехать, – смачно зевая, сказала Катя, – я бы еще подумала. А так – неохота.

В сумку летели: зубная щетка, гель для умывания, стопка трусиков, стопка кофт, брюки, халат, зарядка для мобильного телефона и многое другое. Неизвестно, сколько придется гостить – лучше обо всем позаботиться заранее.

– Конечно, меня там могут убить, – размышляла Катя, поглядывая на теплый луч утреннего сентябрьского солнца – он замер на полу желтой полосой, вселяя в душу некоторый оптимизм. – Но с другой стороны, кому я нужна – мертвая? Никому, я и живая-то не вызываю ни у кого интереса.

По дороге к станции метро она добросовестно учила полное имя графа, но как ни старалась, дальше Августа продвинуться не смогла.

– Я ему просто скажу – здравствуй, дядюшка, я очень скучала. Да, именно так – учтиво и по-родственному.

Край Москвы не порадовал – куча маршруток в ряд, пухлые автобусы и толпа теток, не знающих, что делать – не то сэкономить и проехаться на дряхлом «Икарусе», не то шикануть и усесться на мягкое сиденье белой маршрутки. Посчитав, что родственнице графа негоже трястись в задрипанном автобусе, Катя сразу же определилась с выбором. Но куда ехать, она толком не знала, поэтому устроила небольшой опрос, предъявляя водителям кусок ксерокопированной карты.

– Ко мне садись, – кивнул усатый парень. – Точно до места не довезу, но пешком придется топать не так долго.

– Сколько?

– Пятьдесят рублей.

– Да нет, топать сколько?

– Около двух километров.

– Чтоб этим графьям всю жизнь тараканы снились, – прокляла своего дядюшку Катя и заняла место у окна.

Два километра оказались сущим наказанием – дорога плохая, да и машины летят мимо на бешеной скорости, так и норовя обдать грязью. Катя с удовольствием поймала бы попутку, но, боясь расшалившихся в последнее время маньяков, решительно отвергла их помощь.

Нужный дом она увидела сразу, как только свернула за реденький лесок – он выбивался из общей массы своей редкой величественностью. Никаких сомнений быть не могло, ей сюда – только в таком замке может жить граф.

Стоило подойти к воротам, как они сами распахнулись, зазывая в гости.

– Как в сказке, – фыркнула Катя, ступая на мощеную дорожку.

Определиться, где она находится, было трудно – вроде не деревня, не поселок богатеньких бизнесменов, да и не место обитания знати голубых кровей. Дома натыканы разные: от простеньких до многоэтажных с разнообразной отделкой и даже башенками по углам. Эта сумятица давила и прибавляла к волнению, поселившемуся в душе еще вчера, приличную порцию смятения. В такие мгновения у Катеньки всегда включался автопилот и срабатывал рефлекс самосохранения, но теперь, не слишком-то вдаваясь в подробности, она плыла по течению, отметая все пугающее в сторону.

– Карл Август фон Пфуго… – последний раз попыталась она произнести правильно, но, махнув рукой, дернула за тяжелое кольцо на двери.

Дверь не поддалась.

– Знаю, знаю, – затараторила Катя, – фильмы смотрела, книги читала…

Постучав кольцом о металлическую, отделанную чеканкой поверхность двери она замерла, ожидая худшего.

– Да дерни ты ее сильнее! – донесся сверху хриплый старческий крик. – Или жди десять минут – радикулит у меня, быстрее не спущусь!

Катя задрала голову, но никого не увидела. Это… э-э-э… и был ее дядюшка? У окна он, что ли, дежурит?

Дернув дверь, как и велели, она шагнула в дом.

Кругом золото, парча, бархат и шелк…

– Неплохо, – подвела итог первому впечатлению Катя и, сняв туфли, прошла по ковру в просторную гостиную.

Пузатые шкафы, кушетки с выгнутыми спинками, вышитые гладью подушечки на небольших диванчиках, массивный стол, покрытый бежевой скатертью, доходящей до пола, вазы, расписанные причудливыми узорами, огромная люстра с переливающимися висюльками, лестница, ведущая на второй этаж, с перилами, украшенными позолоченными шишечками, куча дверей из темного дерева и странный запах чего-то удивительного и таинственного.

– Заходи, заходи, – заскрипел на лестнице тот же голос, и Катя увидела сморщенного старичка с вытянутой дыней головой. Длинные седые волосы зачесаны назад, уши торчат в стороны, а губы подрагивают в улыбке. Одежда странная, притягивающая взгляд: коричневый костюм с красными лацканами и пугавицами-стекляшками и на плечах клетчатый плед с бахромой по краям. – Пять минут! Надо же! Это мой рекорд! – радостно выпалил он, глядя на большие напольные часы. – Обычно я спускаюсь намного медленнее.

– Доброе утро или день… – сказала Катя, все еще гадая – дядюшка перед ней или нет.

– Доброе, – согласно кивнул старичок, завязывая на груди лохматые концы пледа. – Ты Екатерина.

– Ага, она самая.

– А уж он так тебя ждет, так ждет…

Последние слова внесли некоторую ясность – перед ней не граф.

– Красиво у вас тут, – сказала Катя первое, что пришло в голову.

– Не обращай внимания, – махнул рукой старик, – золото не настоящее, а бархат местный. Шелк, кстати, тоже не китайский. – Он потрогал покрывало, перекинутое через спинку дивана, и поморщился, – хотя, может быть, это и не шелк вовсе.

– Бутафория, значит, – внесла ясность Катя.

– Она самая, граф хоть и богат, но на барахло тратиться не любит. Только я тебе этого не говорил.

– Угу.

– Ох, да что же это я – развалюха старая, не представился! Я дворецкий – Филипп.

– Так и называть? – уточнила Катя, прикидывая, сколько ему лет – семьдесят, восемьдесят?..

– Так и называй, мое дело маленькое – дверь открывать, подслушивать и подглядывать, так что можно без церемоний.

«Н-да, неплохое начало дня, – подумала Катя, – наверное, не будут меня здесь убивать, во всяком случае, этого не стоит ждать от дворецкого – у него радикулит и все прочее».

– Я сейчас провожу тебя в гостевую комнату, подготовься к обеду, а там и с дядей свидишься, – затараторил Филипп, подталкивая девушку на второй этаж.

– А что значит подготовиться к обеду?

– Платье поприличнее надень и прическу сообрази такую, чтоб повыше и покудрявистей.

– Изображу, – скептически ответила Катя, размышляя, переодеться в новые джинсы или остаться в этих черных брючках.

Выделенная комната оказалась просторной и довольно скромно обставленной, это произвело приятное впечатление – протискиваться между балдахинами с золотыми кистями и резной мебелью ей не хотелось.

– Сюда бы еще телевизор, – вздохнула Катя, глядя на закрывающуюся за Филиппом дверь. В замке щелкнул ключ. – А это еще зачем?! – крикнула она, очень надеясь на ответ.

– Чтобы не сбежала, – закряхтел Филипп, – уж так он тебя ждал, так ждал…

Глава 2

Карл Август фон Пфлюгге, а если проще, Карл Антонович Пфлюгге действительно ее ждал…

Выходец из титулованной немецкой семьи, всю свою жизнь мигрирующий из одной страны в другую, шестидесятисемилетний граф, весьма небедный человек, однажды проснулся с четким решением – найти наследницу и сделать все, чтобы она стала счастливой и к тому же могла позаботиться после его смерти о судьбе состояния. У Карла Антоновича был свой взгляд на то, что такое счастье, и он четко знал, как совместить приятное с полезным…

– Хорошо ее устроил? – спросил он, наполняя бокал красным вином.

– Очень хорошо, – приглаживая седые волосы, ответил Филипп. – Запер в гостевой комнате.

– Зачем?! – изумился граф и, резко развернувшись, с укоризной посмотрел на дворецкого.

– Не знаю, – смутился тот, – захотелось… Вы же сами говорили, что богатые люди могут себе позволить пять минут маразма в год, ну вот я и позволил…

– Но есть два «но» – ты не богатый человек, и в этом году твой маразм уже побил все возможные рекорды.

– По вашему завещанию мне полагается двести тысяч долларов плюс ежемесячные проценты со счета в банке, только не говорите, что передумали, я уже все распланировал и даже пообещал дать денег в долг приятелю из соседней деревни.

– Хочу тебя огорчить – в ближайшее столетие я умирать не собираюсь, – усмехнулся Карл Антонович.

– Мой приятель тоже, и он сказал, что подождет, – парировал Филипп.

– Немедленно иди и выпусти ее.

– Зачем? Через полчаса все равно обед…

Карл Антонович поджал губы и указал дворецкому на дверь. Тот, укутавшись пледом, точно гонимый революционер, гордо прошествовал в коридор, охнув при этом только два раза.

– Ну что ты будешь с ним делать, – покачал головой Карл Антонович и протянул руку к телефонной трубке. Он ожидал еще одного гостя – Федора Дмитриевича Архипова, и очень надеялся, что тот прибудет вовремя – прямо к обеду.

– Позвольте, я выпущу вас из плена.

Перед Катей стоял высокий черноволосый молодой человек лет тридцати-тридцати трех. Глаза искрятся смехом, губы расплываются в улыбке, на подбородке ямочка. Рядом с такими мужчинами Катя всегда терялась, но только на десять секунд.

– Спасибо, конечно, но я все равно никуда не тороплюсь. Два километра по грязной дороге до остановки маршрутного такси – не слишком-то приятная перспектива.

– Жаль, я не знал, что вы приедете сегодня, не то обязательно встретил бы вас. Карл Антонович любит совершать экстравагантные поступки и считает, что трудности закаляют характер, так что я давно ничему не удивляюсь… и вам не советую…

– А Карл Антонович это…

– Карл Август фон Пфлюгге.

– Ну да, я так и подумала, – закуривая сигарету, сказала Катя.

– У нас не принято курить, – мягко улыбнулся молодой человек, – во всяком случае, в доме.

– А я скажу, что это вы надымили. Ну как? Испугались?

– Нет, – он усмехнулся и вошел в комнату. – Позвольте представиться – Вадим.

– Давайте я скажу эту дурацкую дежурную фразу – «Очень приятно!», – едко заметила Катя, – и с любезностями можно будет покончить. Не так ли?

– А вы очень необычная девушка, Катя…

– Буду считать это комплиментом, и, кстати, не думайте, что я удивлена вашей осведомленностью. О том, что я Катя, пожалуй, известно каждому стулу в этом доме.

– Да, это так, – хмыкнул Вадим и с удовольствием вдохнул табачный дым.

– А вы кем приходитесь графу?

– Собственно, никем. Моя мать его сводная сестра, и никакого кровного родства между нами нет.

– А я кем прихожусь графу? – стряхивая пепел в цветочный горшок, поинтересовалась Катя.

– Кажется, внучатой племянницей, не то двоюродной, не то троюродной.

– Неплохо.

– Да, – кивнул Вадим. – Собственно, вся эта цепочка поколений не важна, а важно то, что вы его единственная родственница. – Он немного помолчал и добавил: – Необыкновенная родственница.

Катя на миг смутилась – от комплемента или от своеобразного упрека?..

Явно заинтересованный взгляд Вадима несколько сбивал с прохладного настроя. Да, давненько на нее так не смотрели, но это же не значит, что надо тут же превращаться в раскисшее мороженое или скакать от радости на одной ножке.

– А во сколько обед? Очень уж хочется познакомиться с Карлом Августом фон… Нет, я его, пожалуй, тоже буду называть Карлом Антоновичем, это куда удобнее.

Дверь скрипнула.

– Прошу к столу, – раздался полный официального пафоса голос Филиппа. – Ты почему платьишко не надела? – тут же строго спросил он.

– Не успела, – фыркнула Катя.

– И чем же ты была занята? – осведомился дворецкий, кидая недовольный взгляд на Вадима.

– Ломала дверь. Очень, знаете ли, хотелось глотнуть воздуха свободы, – ответила она, еле сдержавшись, чтобы не показать старику Филиппу язык.

В просторной комнате, смежной с кухней, был накрыт круглый стол. В центре стояли разнообразные салаты, с ними соседствовали небольшие тарелочки с закуской и овощами, далее шли фужеры и тарелки побольше – глубокие и плоские. Очень приятно пахло специями, жареным луком и копченостями.

Катя стояла рядом с Вадимом около стены, щедро увешанной небольшими натюрмортами на гастрономические темы, что лишь увеличивало нетерпение от предвкушения отличного обеда, впрочем, как и от знакомства с графом. Она поглядывала на Филиппа – он чинно обходил стол, выдвигая стулья с высокими спинками – и твердила про себя: «Ну когда же, ну когда же…»

В комнату одна за другой прошествовали две женщины – пышная блондинка, которой, скорее всего, уже перевалило за пятьдесят, и худосочная мадам со странными, точно две подушечки для иголок, скулами.

– Блондинка – это Амалия Петровна, бывшая любовница Карла Антоновича и выжившая из ума актриса, – прошептал Вадим, прикасаясь к Катиному локтю, – вторая – моя мать, Лидия Герасимовна.

– А почему эта Амалия сошла с ума? – тихо спросила Катя.

– Ей перестали давать роли молоденьких героинь, и у нее случились три затяжные депрессии – пришлось принимать таблетки. Она располнела, стала нервной и вскоре окончательно потеряла связь с миром. Иногда она возвращается на грешную землю, но это бывает редко, – объяснил словоохотливый Вадим.

Затем в комнату уверенной походкой вошел широкоплечий мужчина, кинув на гостью острый, как бритва, взгляд, приветственно кивнув всем, он подошел к Филиппу и, прислонившись к широкому буфету, замер.

– Архипов Федор Дмитриевич, – склонившись к Кате, представил гостя Вадим, – партнер Карла Антоновича.

– Понятно, – благодарно шепнула в ответ Катя. Сейчас эти пояснения были ей очень нужны.

И вот наступил тот самый момент, когда в столовой появился хозяин дома – полноватый, лысоватый, коротконогий мужчина преклонных лет. Вроде бы простой смертный, но странным образом он излучал какую-то особую ауру… Его глаза, обрамленные морщинами, но не потерявшие живого блеска, осанка сказали Кате о многом – да, черт побери, перед ней граф – Карл Август фон Пфлюгге!

Полное имя всплыло сразу же без каких-либо проблем.

– Добрый день, – он радушно улыбнулся всем и подошел к столу, – давайте поскорее приступим к обеду, кажется, он сегодня удался на славу.

Все заняли свои места, и Вадим проводил Катю к ее стулу.

– Да, дорогая, – кивнул Кате Карл Антонович, – ты будешь сидеть здесь. И, пожалуй, пришло время познакомиться. – Он представился сам, поочередно представил членов своей семьи и добавил: – Очень рад, Катенька, что ты наконец присоединилась к нам.

Сразу после этих слов две служанки в белых чепцах вплыли в комнату с подносами. Аромат приготовленных блюд усилился, и Катя нетерпеливо взяла ложку.

«Пообедаю, а там видно будет, – решила она, чувствуя, что попала в сумасшедший дом. – Вот уж не думала, что когда-нибудь буду сидеть за одним столом с выжившей из ума актрисой и настоящим графом».

Почувствовав на себе изучающий взгляд, она резко повернулась и встретилась взглядом с Архиповым. «Смотри, сколько хочешь смотри, – подумала Катя, дерзко вздернув подбородок, – боишься, небось, что половина бизнеса перейдет ко мне… Хм, интересно, а чем они вообще занимаются?»

– Я владелец сети антикварных магазинов, разбросанных по всему миру, – продолжал граф как бы специально для Кати, – владелец фабрик, на которых изготавливается особая мебель – престижная, уникальная, с отделкой из редких пород деревьев, с инкрустацией перламутром, бронзой… Мне также принадлежат три ресторана, яхт-клуб, развлекательный центр и еще всякая ерунда по мелочи, – махнул рукой Карл Антонович, откидываясь на спинку кресла-качалки.

– А я работаю операционисткой в банке, и в прошлом году успешно приватизировала однокомнатную квартиру, доставшуюся мне по наследству от бабушки, – выдала свои достижения Катя. – А вы откуда так хорошо знаете русский язык?

– Я вырос в Москве, – мягко улыбнулся граф.

После этого все занялись едой.

Обед прошел в тишине, если, конечно, не считать стука ложек и вилок по тарелкам. Чувствовалась некоторая неловкость и, возможно, из-за этого никто не желал заговорить первым. После трапезы Карл Антонович пригласил Катю в библиотеку. По его просьбе худенькая девушка в чепце принесла коньяк, вино и фрукты. Убранство зала было таким напыщенно-музейным, что хотелось потрогать все это руками – настоящее или нет? Даже Карла Августа Кате хотелось немного пощекотать, и если бы он запищал тоненьким голосочком «Ой, не надо, не надо!», она бы вздохнула с облегчением и наконец-то поверила в то, что все это не бред ее больного воображения.

Через десять минут в библиотеку зашел Архипов. Чувствуя себя здесь как дома, он сел в кресло в углу и опять замер, точно удав, гипнотизирующий кролика. Катя постоянно чувствовала на себе его взгляд, что ее ужасно нервировало.

– Вы сказали, что я являюсь вашей родственницей, насколько это точно?

– На сто процентов. Мои службы работают безупречно, и никаких сомнений в нашем кровном родстве быть не может, – ответил Карл Антонович, делая маленький глоток коньяка.

Так это все правда? Не мираж, не бред, не сон?.. Ничего себе… НИЧЕГО СЕБЕ!!!

– А Марина на фотографии – это кто? – спросила Катя, ерзая на жесткой плетеной скамейке.

– Моя двоюродная сестра.

– А зачем вы прислали мне ее портрет?

– Хотел заинтриговать, – усмехнулся Карл Антонович. – Все и всегда должно быть так, как я хочу, и я использую любые средства для достижения своих целей.

«Значит, мы точно родственники, – подумала Катя, – потому что я точно такая же… Ну, где-то в глубине души».

– И зачем вы меня пригласили? – спросила она вслух. – Хотя я догадываюсь – вы хотите завещать мне все свое богатство. – Она едко улыбнулась и добавила: – Согласна, согласна, не уговаривайте меня, не уговаривайте, просто ткните пальцем, где надо расписаться. – Карл Антонович расхохотался и посмотрел на наследницу с искренней симпатией – да, именно такой он себе ее и представлял. Дерзкой, ехидной, несколько капризной и, несмотря на все это, – трогательно-ранимой и искренней.

– Да уж, не будем ходить вокруг да около, – промокая платком выступившие от смеха слезы, сказал он, – ты моя единственная наследница, и со временем я буду готов передать тебе все свое состояние.

– А чего тянуть? – пожала плечами Катя. – Есть же мудрые слова – никогда не откладывайте на завтра то, что можно сделать сегодня.

– Да, есть в этих словах некая истина… – побарабанил пальцем по краю золоченого подноса Карл Антонович, – но не все так просто… Чтобы вступить в права наследства, ты должна выполнить одно мое условие.

– Какое?

В комнате воцарилась тишина.

– Ты должна выйти за меня замуж, – раздался ровный голос Архипова. – И этот брак не будет из разряда фиктивных.

Катя медленно развернулась – по спине пробежал легкий холодок.

Значит, замуж… за него…

– И не подумаю, – мотнула она головой и спросила у Карла Антоновича: – Он же шутит, да?

– Нет, не шутит, – усмехнулся тот. – Федор Дмитриевич мой партнер по бизнесу. Долгие годы мы работали вместе и сколотили отличную компанию «Пфлюгге и Архипов», не дело разрушать построенное, наоборот, надо сохранить то, что есть. Сохранить и приумножить.

– Старые устои берут верх над разумом, – прокомментировала Катя и посмотрела на Архипова: – А вам сколько лет?

– Тридцать шесть.

– А мне двадцать семь, и вы для меня уже старый. Понятно?

Федор Дмитриевич промолчал – на губах заиграла странная улыбка, и Катя поспешила отвернуться, чтобы не перепугаться еще больше.

– Значит так, – сказала она, поднимаясь с плетеной скамейки. – Замуж я за него не пойду, он мне не нравится. Нет ли у вас кого-нибудь поприятнее?

Это Катя выпалила, чтобы потянуть время – обижать Архипова она не собиралась.

Но он и не обиделся – улыбка на его лице стала еще заметнее.

– Я, конечно, понимаю, – слегка раскачиваясь в кресле, произнес Карл Антонович, – в данном случае ты имеешь право немного покапризничать, но очень надеюсь, что уже к утру ты образумишься и примешь правильное решение.

– А если не приму?

– Часть состояния я передам Федору Дмитриевичу, часть пойдет моим близким людям, а все остальное будет поделено между благотворительными фондами.

Катя сдула челку со лба и закусила губу. Это что же делается, люди добрые! Не успела она расправить крылья после последних пяти лет нудной жизни, не успела прочувствовать легкость бытия, как шмяк – бабочкой-капустницей о лобовое стекло мчащегося автомобиля! Нет, так мы не договаривались! Не для того она тащилась два километра по грязной дороге, не для того сгорала от любопытства, не для того уже начала верить в сказку и не для того делала вид, что все происходящее вокруг – и графы, и чокнутые актрисы – это нормально, чтобы отдать свое будущее непонятным благотворительным фондам!

– Вы блефуете, – сверкнула глазами Катя. – Вам будет до невозможности жалко растормошить свой бизнес и раздарить его по кусочкам направо и налево, если бы для вас это было приемлемо, вы бы спокойно оформили завещание на меня, не заботясь о том – выйду я замуж за достопочтенного Федора Дмитриевича или нет!

– Напрасно ты так думаешь, – бросил Карл Антонович и сделал еще один глоток коньяка. Оторвал виноградину и отправил ее в рот. – Я именно так и поступлю.

– Вот что я вам скажу, – Катя села обратно на скамейку. – Замуж за этого малознакомого мне человека я не пойду, но обещаю получить второе высшее образование и начать разбираться в ценных породах дерева и на всякий случай в яхтах и бриллиантах. Хотите вы или не хотите, но выбора у вас нет, вы ни за что не осчастливите своим состоянием благотворительные фонды. Договорились? – она склонила голову набок – эта поза ей шла – и улыбнулась.

Карл Антонович поднял руки вверх, всем своим видом показывая поражение – да, не для того он из малого вырастил вместе с Архиповым необъятное, чтобы проститься с этим. Блефовал, блефовал… но ни к каким результатам это не привело…

– Значит, ты уверена, что справишься и сама… без мужа?

– Точно!

– И сможешь мне это доказать?

– Легко!

– Что ж, – протянул Карл Антонович, – я могу пойти на некоторые уступки… Да, с благотворительными фондами я погорячился, – он улыбнулся, – но, поверь, при желании я найду, кому передать свое состояние. Я даже готов оставить абсолютно все Федору, – он повернулся в сторону Архипова, – уж он-то не пустит все нажитое по ветру…

– Я тоже не пущу, – замотала головой Катя.

Карл Антонович еще раз улыбнулся и продолжил:

– Отказываешься от брака – пусть так, но тебе все же придется выполнить несколько моих условий… Не думай, будто твоя дальнейшая жизнь потечет полноводной рекой. Я должен быть уверен, что ты сильный и целеустремленный человек, который может наравне с мужчиной управлять бизнесом, который готов самостоятельно принимать решения и нести за них ответственность, который действительно хочет продолжить мое дело и не свернет на середине пути. Но чтобы я убедился в этом, тебе предстоит пройти три испытания…