Текст книги "Немножко особенный"

Немножко особенный
Юлия Коваль

Редактор Анна Столярова

Корректор Алексей Леснянский

Дизайнер обложки Клавдия Шильденко

© Юлия Коваль, 2024

© Клавдия Шильденко, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0064-4885-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вступление

Я – мама «немножко особенного» ребенка, я прошла определенный путь и хочу поделиться им с вами. Наш путь продолжается, но я чувствую необходимость рассказать о своем опыте уже сейчас, ведь это может быть полезно тем, кто в начале пути. Это не академический труд, да и я не академик, не врач, не психолог, не ученый. Поэтому вы не найдете здесь рекомендаций медицинского или иного профессионального характера. Я – обычная мама, и перед вами – срез моего опыта.

Я выбрала термин «немножко особенный» из всех возможных, так как с медицинской точки зрения мой ребенок здоров, но в его поведении были особенности, которые не укладывались в «норму» и сильно осложняли жизнь мне и ребенку (а заодно и всем окружающим). Сын был крайне несговорчив, от любого отказа мог впасть в истерику, не умел играть с детьми и часто вступал с ними в конфликты. Его состояние нельзя было предсказать, он мог съесть что-то не то, грушу или конфету, и его поведение менялось на глазах. Истерика могла начаться за считанные секунды, а успокаивать его приходилось час, а потом все могло начаться заново. В игры не играл, обижал животных. Любой выход за пределы дома был испытанием на прочность для моей нервной системы, так как нужно было быть готовой в любой момент отреагировать на негативные эмоции не только сына, но и окружающих, я уже не говорю про непрошеные советы. Мне иногда казалось, что я живу в хаосе, когда каждую минуту непонятно, что тебя ждет и чем это закончится.

Я пишу в прошедшем времени, так как в возрасте с 3 до 7 лет наша ситуация сильно изменилась и сейчас я уже не могу называть своего сына «немножко особенным». Особенности остались, но теперь я знаю, что делать, чтобы считать их просто «сложностями характера».

Надо сказать, что для меня изначально материнство не было радостным и беззаботным, но к трем годам сына я уже четко поняла, что у этого есть причины. У нас было явно не «как у всех». Просыпаясь утром на выходных, я не могла дождаться вечера, чтобы снова лечь спать. Уже позже я поняла, что это явные признаки депрессии. Находясь в таком состоянии, мне было трудно что-то дать ребенку. Но я рада, что в какой-то момент смогла понять, что так не должно быть и я могу повлиять на ситуацию.

А дальше медленно, но верно я начала заниматься нашими проблемами. За год я привела себя в форму, похудев больше чем на 10 кг. Я начала поддерживать себя БАДами и была очень вдохновлена теми изменениями, которые со мной происходили (а это источник опоры и сил!). Но раньше я занялась здоровьем ребенка. В этой небольшой книжке также будет много про меня, так как маму и ребенка (до 7 лет как минимум) не стоит рассматривать отдельно друг от друга.

Изменения состояния сына за 5 лет можно представить в виде графика, где были взлеты и падения, но в целом эта кривая четко выруливала вверх. Но мне потребовалось гораздо больше времени, чтобы нащупать корень проблемы внутри себя: и это было связано с поиском любви к своему ребенку. Да, бывает так, что ребенок родился, а любовь к нему нет… Так вот, любовь нельзя вызвать, приняв волшебную таблетку. Думаю, не сразу сработала бы здесь психотерапия. Мой путь занял несколько лет. Я помогала себе прийти, как сейчас модно говорить, «в ресурс». Но именно это и дало мне силы.

Зачем я этим делюсь? Я вижу мам с детьми вокруг. Кто-то тоже измотан, но не понимает, что делать. Кто-то не замечает, что с его ребенком не все в порядке. А кто-то уже отчаялся и смирился со своей участью. Я не хочу, чтобы вы опускали руки. Я выкарабкалась сама и хочу предпринять скромную попытку помочь вам. Зачем? У меня есть цель: я хочу, чтобы вам с вашим малышом стало легче и у вас обоих в жизни стало больше шансов реализовать себя, воплотить то, ради чего вы оба пришли в этот мир.

Поясню. Я вот сейчас сижу и пишу эту книгу, хочу поделиться и думаю, что это – моя миссия, это часть того, зачем я пришла в этот мир. А еще 5 лет назад я не могла и представить, что у меня будут на это силы. А когда моему сыну было 3—4 года, врачи и психологи говорили, что в обычной школе он учиться класса до 4-го не сможет. Сейчас он закончил первый класс школы, и это мегапрорыв. Вы понимаете, что бы было, если бы тогда я не начала двигаться и что-то делать? Честно, мне даже не хочется об этом вспоминать. Было бы точно по-другому, скорее всего, у нас у обоих сейчас бы было гораздо меньше возможностей.

Но если вам попала в руки эта книга, когда вашему ребенку уже 7 лет или больше, не бросайте ее. Я думаю, вы точно найдете, что взять на заметку, так как над многими вещами я продолжаю работать и сейчас. Путь продолжается.

Поэтому давайте не будем терять время и перейдем к делу. Приятная новость в том, что материала мало и прочтете вы его быстро. Мало не потому, что я жадничаю, а потому, что ценю ваше время и силы. Только то, что бы смогла прочитать сама 5 лет назад.

Что «не так»?

Итак, как уже говорила, у «немножко особенных» детей имеются поведенческие проблемы, которые сильно заметнее, чем у «нормотипичных» детей, но их все еще можно «списать» на характер или «кризисы» трех, четырех и т. д. лет. Именно поэтому часто само понимание того, что что-то не так, приходит намного позже. Родственники говорят, что ты в детстве тоже была не сахар, знакомые приводят в пример какого-то мальчика, который тоже вел себя «не очень», но потом все наладилось, и он даже чего-то добился в жизни. Все эти истории только сбивают с толку, так как мешают родителю признать тот факт, что ребенку действительно нужна помощь. Единственным критерием «так» или «не так» должно быть состояние – ваше и вашего ребенка. Если вы на грани отчаяния – вам точно нужна помощь!

Что с моим ребенком?

У моего ребенка с 3-х лет были видны признаки СДВГ и аутического спектра. Так как я не врач, то свои «диагнозы» ставлю со слов и неофициальных диагнозов врачей, к которым обращалась.

Сын был чересчур подвижен, ему было трудно на чем-то сосредоточиться, он не мог играть самостоятельно, требовал, чтобы его развлекали 24/7. Он был громкий, резкий. По наблюдаемому поведению мой ребенок заметно отставал в развитии от своих ровесников. Например, с 6 до 7 лет основной игрой с другими детьми были догонялки. Причем часто было так, что он кого-то толкал, пинал или обзывал, а потом убегал.

Были истерики, долгие и изматывающие, с агрессией, с ругательствами. Такого ребенка нельзя было оставить одного в комнате, чтобы он подумал над своим поведением. Нужно было все время думать о безопасности как ребенка, так и сохранности помещения. Но самыми тяжелыми были фиксации. Это сводило с ума любого из взрослых, которые были рядом. Фиксации заключались либо в требовании вернуть все как было в окружающей обстановке, если неожиданно для сына она изменилась, либо это были неадекватные требования к людям (даже сейчас я не хочу это описывать).

К кому обращаться?

Классика жанра – сначала мы пошли к неврологу, потом к психиатру. К обоим врачам идти было страшно (боишься, что что-то найдут). Но бояться нужно как раз другого: что не найдут. Ведь если «найдут», то будет с чем работать. И чем раньше обнаружишь проблему, тем лучше.

Если пойти по классическому пути, то невролог, вероятнее всего, пропишет витамины и сеанс у нейропсихолога, а психиатр выпишет что-то посерьезней. И вот тут встает главный вопрос: давать ли своему чаду «серьезные» таблетки? На этом моменте хочу остановиться подробней.

Кто берет на себя ответственность?

Итак, кто отвечает за здоровье вашего ребенка? Вроде бы ответ очевиден: родители. Но очень многие почему-то думают, что врачи. Наверное, потому, что существует мнение, что «врач лучше знает», «ему виднее», «я в этом не разбираюсь» и т. д. А на самом деле мы просто перекладываем ответственность на врача. Зачем? Потому что очень сложно взять эту ответственность на себя. Чтобы ее взять, придется погружаться в детали, узнавать об альтернативах, принимать порой очень сложные решения и быть готовым принять негативные последствия, если что-то пойдет не так. А вдруг если я не стану давать эти таблетки, то будет хуже? А что, если упущу возможность, позже исправить ничего будет нельзя? Да, все может быть. Но лечение своего ребенка начинается именно с принятия ответственности за его здоровье на себя. С понимания, что вы и только вы решаете, что подходит для вашего ребенка, а что – нет.

Если вы общались с мамами особенных или «немножко особенных» детей, то, наверное, знаете, что багаж медицинских знаний у таких мам зашкаливает по сравнению с другими мамами (не медиками). Они порой говорят почти как врачи. Когда я только начинала погружаться в тему, меня это поражало. Но правда в том, что родителям таких деток это просто необходимо. Нужно разобраться в вопросе на доступном уровне и в итоге выбрать то лечение, в которое мама сама верит и на поддержание которого у нее есть ресурс (кто видел лечебные протоколы, меня поймут).

В этой книге я буду много говорить про «мам», так как именно они чаще всего являются нашими борцами невидимого фронта. Но, конечно, на их месте может быть любой взрослый.

 
                                 * * *
 

Теперь, когда мы лучше понимаем образ мам «немножко особенных детей», вернемся к тому, как помочь детям и себе.

Я сначала хотела рассказать свой путь, но поняла, что это может только всех запутать, так как мои взгляды на состояние ребенка и необходимые меры менялись по мере взросления как мамы меня самой. И, кстати говоря, это нормально – менять свою точку зрения. Если вы пришли к методам конвенциальной (обычной) медицины от лечения травами или наоборот – это тоже нормально.

Здесь нужна оговорка. Все, о чем я пишу, это выводы, сделанные за последние 5 лет. Мало это или много, я не знаю, но я подошла к вопросу основательно (а был ли у меня выбор?), поэтому хочу поделиться тем, что сама поняла. И не будем забывать, что в будущем моя точка зрения также может поменяться.

Много раз я думала, как это систематизировать, и решила назвать просто «наблюдения». Я выбирала, пробовала, наблюдала, делала выводы и т. д. У меня нет рекомендаций, что делать в вашем конкретном случае, но, возможно, вы найдете что-то полезное для себя на вашем пути.

Мои наблюдения

Если кратко и простыми словами описать, что же не так с моим ребенком, то получится следующее. У моего сына неправильно работает детокс, – настолько, что яблоко превращается в яд и отравляет его мозг и появляется поведение, схожее с опьянением (включая агрессию). В медицине это называется нейровоспалением, и тому есть подтверждение в виде завышенных показателей S100 и NSE в крови. Почему так? Есть причины генетические (подтвержденные ошибки в детоксикации), есть проблемы с ЖКТ. Наверное, за всем этим стоит и какой-то замысел природы…

Психиатр. Когда вы приходите на прием к хирургу, будьте готовы к тому, что будут резать. Здесь то же самое: пришли на прием к психиатру, будьте готовы к серьезным назначениям. Многие рецептурные препараты, скорее всего, будут сильно влиять на развитие ребенка и, стабилизируя психику, будут замедлять развитие в других областях, причем серьезно. Настолько ли они необходимы вашему ребенку? Есть ли альтернативные способы сделать его жизнь лучше?

Кстати, я совсем не против препаратов, если они помогают и не сильно вредят здоровью ребенка в целом. Здесь я бы исходила из баланса вреда и пользы – причем для всей семьи, а не только для ребенка.

Невролог. Обращалась к трем разным специалистам. Вот они:

1. «Классический» тип – врач, работающий на конвейере и назначающий стандартные протоколы. Он отправит на ЭХО-ЭГ и потом к нейропсихологу, на массаж и пропишет несколько БАДов. В целом от всего этого будет скорее польза, чем вред, но «вау-эффекта» не будет.

2. «Классический» тип, но с более индивидуальным подходом. У меня есть один чудесный невролог, который, изучив моего ребенка и все, что я принесла ему на стол, сказал, что у ребенка нет проблем – ни неврологических, ни психиатрических, а они скорее психологические. Мы к этому врачу попали, когда сыну было уже 6 лет и в его развитии явно наблюдался прогресс. В итоге врач прописал щадящие лекарства в малых дозах, у него мы прошли около 3-х таких протоколов, рассчитанных каждый на 2—3 месяца. Закончилось наше лечение в момент, когда у сына произошло обострение на фоне того, что он заболел коклюшем. Увеличение доз одного из ключевых препаратов совершенно не помогало, и тогда я четко поняла, что это не панацея. После этого коклюш длился еще 3 месяца, и после я интуитивно решила не возвращаться к протоколу. Но о докторе я помню и имею в виду, если что.

3. Василий Генералов – этого доктора точно нужно выделить в силу уникальности его метода и смелости подхода. Доктор он известный, у него своя клиника «ПланетаМед» в Москве. У В. Генералова уникальные методы лечения аутизма, эпилепсии и прочих митохондриальных дисфункций. К нему мы попали после перелета Сочи – Москва, где мой сын съел яблоко, и этот пример В. Генералов позже включил в свой курс, который так и называется «Аутизм и эпилепсия». Стоит ли говорить, что этот курс я тоже прошла. А про историю с яблоком расскажу чуть позже, в разделе про диету.

Вернемся к лечению. Моему ребенку было 3,5 года, и его поведение было на грани. Мы сдали большой список анализов, включая показатели нейровоспаления S100 и NSE, с ними я познакомилась впервые именно у Генералова, а позже уже другие врачи тоже просили их сдавать. Показатели были повышены, было очевидно, что ребенку плохо не просто так, а есть физиологические причины его состояния. Генералов прописал протокол лечения на 3 месяца, который буквально разделил поведение моего сына на до и после. Через 3 месяца у меня был другой ребенок. Причем Генералов согласился совместить свой протокол с протоколом гастроэнтеролога (на «травках»). Протокол состоял по большей части из препаратов с iHerb и немного – из аптечных. Так как деваться было некуда, то я стоически провела этот протокол, хотя там было 10+ препаратов, которые ребенок должен был принимать ежедневно, включая гормоны (наносятся на кожу). Позже я решу, что такой длинный список – это слишком, но как экстренная помощь он сработал, за что я очень благодарна.

Паразитолог, педиатр была вторым врачом, после которого у нас было заметное улучшение состояния. Я нашла doc. EV в «Инстаграме» (соцсеть компании Meta, деятельность которой признана экстремистской и запрещена в РФ) сразу после протокола В. Генералова. Я поверила Елене Витальевне сразу и безоговорочно (видимо, такие состояния нужны, чтобы двигаться дальше), когда она в одном из своих выступлений объяснила, в чем причина парапроктита – это были паразиты. На меня это произвело сильное впечатление. У сына этот парапроктит появился в 1 месяц, и мучилась я с ним месяца 3—4, уже точно не помню. Но у меня крепко засел в голове вопрос: откуда? И Е. В. была первым специалистом, кто на него ответил четко и однозначно. Поэтому сомнений не было, нужно было пробовать антипаразитарную программу. Мне это казалось настолько важным, что, когда В. Генералов отказался в этот раз совмещать свой протокол с антипаразитарным от Е. В., я сделала выбор в пользу метода Е. В. Хотя вы даже не представляете, насколько мне было страшно, что я ошибусь и состояние ребенка вернется в точку «до протокола».

Итак, все началось, разумеется, с очередного обучающего курса. Теперь про паразитов. Я прошла самый первый, а потом была почти год с образовательными сессиями от Е. В., таким образом, тема паразитов очень плотно вошла в мою жизнь. Я стала делать регулярные а/п программы (минимум 2, а то и 3 раза в год) себе и, конечно же, сыну. Я очень хорошо помню период, когда мы начали программу, кажется, в июле, когда ему как раз исполнилось 4 года, а уже к сентябрю это был совсем другой ребенок, и я даже на радостях отправила его в детсад, о чем и речи быть не могло в июле. Про опыт в детском саду и сейчас уже в школе я тоже расскажу отдельно.

 
                               * * *
 

Коротко про паразитов

Что было первым: паразиты или слабый кишечник, доподлинно неизвестно. Это как спор о курице и яйце. Но что я понимаю точно, это что у «немножко особенных» детей больше паразитов и/или их яд намного опаснее, так как быстрее попадает в мозг, вызывая то самое нейровоспаление, которое приводит к нежелательному поведению. А еще, когда паразитов много, они поедают витамины, вызывая их дефицит у ребенка, и травмируют физически кишечник и другие органы.

В общем, паразиты с нами всегда, достаточно помнить о том, что одна самка аскариды в сутки выделяет 250 тысяч яиц (а в год – 64 миллиона), мы нестерильны, но можем контролировать их численность. В норме это делает сам организм, но в современном мире часто оказывается, что нашему организму нужна помощь.

Контролируем численность паразитов через регулярные а/п программы как минимум 2 раза в год – весной и осенью. У сына были длинные протоколы: по 3 и даже 6 месяцев. Они в себя включали подготовительный этап, собственно, лечение химическими препаратами, потом очищение и гепатопротекторы. Это тоже довольно изнурительные протоколы, так как кроме лекарств есть еще и физические манипуляции, например, клизмы. Но практика показывает: если мама относится к этому спокойно (и сама себе их ставит), то и ребенку нормально.

У темы паразитов много сторонников и противников. Кто-то вообще в них не верит, тут уж, извините, сама видела, такое не забудешь. А дальше идут разные точки зрения на то, как лечить. Кто-то за использование химических препаратов (к примеру, «Немозол», «Декарис», «Вермокс», «Пирантел»), т. к. «травами» их не убьешь. Скажем, нужно заварить и выпить небольшой стог сена, чтобы паразиты как-то это ощутили. Другой считает, что лечить нужно только травами, так как химические препараты крайне токсичны и организм к ним привыкает. По своему опыту могу сказать, что я находила «тела» и после полыни горькой, и после химических препаратов, а у сына почему-то наблюдался видимый эффект только от таблеток. Пишу «видимый», так как всегда понятно, когда у ребенка «перебор»: грызет ногти, сосет пальцы или все подряд тянет в рот, истерики и капризы учащаются, настроение ухудшается, требует сладкого, все «особенности» усугубляются, а еще плохо спит по ночам. Про скрежет зубами многие знают, а вот пробуждение в 5—6 утра и ворочанье часов до 7 можно списать на что-то другое.

Есть еще мнение, что не нужно избавляться от паразитов, а нужно сделать среду обитания для них непригодной. В первую очередь через работу с ЖКТ. Это тоже верно, но, как правило, в гастропротоколах есть препараты против паразитов. Наверное, вместе это работает лучше всего.

Из особенностей – на а/п программе умирающие паразиты выделяют гораздо больше токсинов, чем при жизни. То есть в дни приема антипаразитарных препаратов у детей, подверженных токсинам, наблюдаются резкие ухудшения. Здесь помогают сорбенты («Полисорб» и «Зостерин»). Отмечу, что наша паразитолог была против применения сорбентов, но я все равно их применяла. Я, конечно, не призываю вас нарушать предписания врачей, но отвечать за ребенка только вам, поэтому и решаете, что лучше и правильнее для вашего ребенка, в итоге только вы.

Итого: я в а/п программы верю и провожу их регулярно себе и ребенку. Конечно, с учетом программ, которые мы делаем, перегружать организм не нужно.

Нейропсихолог. Любой невролог считает своим долгом отправить ребенка на занятия к нейропсихологу. Я выдержала 3 месяца этих занятий, до того как поняла, что это бесполезно.

Мы ездили на занятия два раза в неделю и занимались каждый день дома. Упражнения были несложные, но выполнять их с моим ребенком было то еще приключение, в том числе для меня. Из приятного был массаж пальчиков в конце.

Сначала я была очень вдохновлена, нейропсихолог сказала, что у нее был не один такой ребенок и мы с этим справимся. Поэтому я очень вдохновленно и дисциплинированно посещала ее занятия.

Но я задумалась над смыслом происходящего после одной встречи, на которой мой ребенок отказывался делать упражнения. Такое было и раньше, но до этого мы как-то договаривались. В этот раз наши переговоры окончательно «достали» нейропсихолога и она настояла на том, что сына нужно заставить. Идея была в том, чтобы показать ему, кто тут главный, чтобы он хоть немного начал меня слушаться (с этим были большие проблемы). Врач попросила меня его держать, а сама продолжила делать за него упражнения – вдумайтесь, с его телом за него. Так как ситуация у меня была многие годы на грани отчаяния, я соглашалась и на такие эксперименты. У ребенка, конечно, случалась истерика, я еще минут 20—30 его успокаивала после таких «упражнений» (а все в холле наслаждались его криками и ругательствами). Но сложнее всего было потом восстановить свою психику. Зачем я это сделала? Я допустила насилие над своим ребенком. В чем был его смысл? В этих дурацких упражнениях? Нет, мы хотели ребенка вписать в иерархию и заставить слушаться старших. Намерение понятно, а исполнение было ужасным. Конечно, ничего не поменялось. Ребенок только обозлился на меня и стал ненавидеть эти занятия. После чего я поняла, что в нашем случае нейропсихолог бесполезен. Так мы закончили занятия. И хорошо!

Психологи. Про психологов много писать не буду. Мы ходили к двум или трем, они соглашались работать, сын час что-то делал с песком и игрушками, сами психологи отмечали, что прогресс «так себе», но, по крайней мере, сыну что-то из этих занятий даже нравилось, а где-то его приходилось долго уговаривать. С переменным успехом мы отходили на такие занятия год перед школой. Самый ценный опыт, на мой взгляд, – это работа с психологом, который принимал по соседству с детским садиком. Психолог его забирала в течение дня, а вместе с ним и парочку воспитателей, которые могли обозначить текущие проблемы, а потом поработать с ребенком. Я не знаю, насколько все это было эффективно, меня не было на этих сессиях, но ребенок благополучно отходил в этот детский садик год перед школой. Вообще, такая коллаборация мне кажется удачной: все вместе работают над одной задачей.

Был забавный случай с именитым психологом, которого я нашла по рекомендации одной известной мамы-блогера. Прием стоил около 8 тысяч рублей, я заполнила длиннющую анкету, где описала, кажется, все, что не так с моим ребенком, потом прошла еще тест. По итогам часовой консультации он мне бодро заявил, что сначала моему сыну нужно посетить психиатра и пройти там лечение, а потом уже (социально адаптированному) приехать к нему на занятия. Это было большое разочарование.

Я отчасти понимаю реакцию именитого психолога: никто не хочет работать с трудным ребенком, всем нужны варианты, легко поддающиеся коррекции. А тут возьмешься, но не факт, что получится, а потом мама негативный отзыв напишет.

Про психологов важно запомнить одно – пока ребенок маленький, лет до 7, с психологом нужно работать через маму. То есть психолог работает с мамой и через эту работу поведение ребенка выправляется. Это точно рабочий вариант. А уже когда ребенок подрастет, работать, наверное, можно и с ним.

Аюрведа. Мои хождения по врачам начались именно с Аюрведы. Ребенку было почти 3 года, я жутко боялась конвенциальной медицины (обычной то есть), поэтому обратилась к врачу, который лечит «травками». У сына был плохой (жидкий) стул и проблемы с поведением. Врач прописал нам аюрведическое лечение (горькие сиропы и таблетки) и… диету. Про диету будет следующий раздел. А пока скажу, что горькие лекарства не оказались проблемой. Сын научился глотать таблетки и не противостоял против горьких сиропов. Чтобы горечь не была такой сильной, врач сказал разбавлять сиропы отваром из сухого черного винограда, который нужно было долго вываривать. Но деваться было некуда, я все делала, как он говорил. Там было два направления – лекарства для «огня» в желудке и успокоительные.

Должна сказать, что и то и другое помогало очень хорошо. Конечно, при соблюдении диеты. Я, к сожалению, уже не помню, что было можно, что нельзя, но мы точно убирали молочку и глютен, овощи были вареные, фрукты я уже к тому моменту ребенку не давала. Это, кстати, было единственное лечение, после которого у ребенка был образцовый стул.

Был еще один заход в Аюрведу, сыну было 7 лет. Но наш врач вернулся в Индию, а новый совсем нас не понял. Лечение было «ни о чем», и я быстро его закончила.

Гастроэнтеролог. Проходили мы довольно сложный гастропротокол, на который у меня были большие надежды. Но они, к сожалению, не оправдались в полной мере. То есть стул и поведение остались примерно такими же, как раньше. Соблюдала я протокол и диету процентов на 70%, – возможно, оттого и результат был неполным.

 
                                 * * *
 

Заметили, что даже с отсутствием результата я убеждаю себя, что это было хорошо и нужно? Почему? Потому что нужно строить свои опоры, истории про то, что я молодец, что сын молодец. Очень опасно создавать истории провалов, мол, мы 3 месяца мучились и ничего не получилось. Как я тогда в следующий раз объясню ребенку, что для него это будет очень хорошо? Откуда возьму силы на то, чтобы двигаться вперед? Все есть опыт, даже если не было пользы, нужно стараться, чтобы хотя бы не было вреда.