Текст книги "Иисус. Историческое расследование"

Глава 4
Саддукеи и фарисеи

Вавилонское завоевание было гибельно для Иудеи как государства, но оно оказалось благотворным для иудаизма как религии.

Партия монотеистов состояла в оппозиции к последним «языческим» царям и потому оказалась «пятой колонной» для Вавилона. Лидер ее, Иеремия, зашел даже так далеко, что назвал Навуходоносора, разрушителя Первого храма, избранником Господа. Он обещал гибель всем его противникам и прорек от имени Яхве: «Я отдаю все земли сии в руку Навуходоносора, царя Вавилонского, раба Моего, и даже зверей полевых отдаю ему на служение» (Иер. 27:6).

Немудрено, что после таких политически корректных пророчеств именно ставленник Иеремии был назначен наместником опустошенной Иудеи, а при вавилонском дворе монотеисты пользовались привилегированным положением. Через этих коллаборантов вавилоняне контролировали еврейскую общину. Формально ее возглавлял представитель дома Давидова, бывший царь Иехония, освобожденный из темницы (4 Цар. 25:27).

Владычество вавилонян, между тем, продолжалось недолго. В 539 году, через сорок семь лет после разорения Храма, Вавилон пал, завоеванный царем персов, Киром. А еще через 20 лет, во второй год правления царя Дария (то есть около 520 года до н.э.), персидским наместником Иудеи был назначен некто Зоровавель, потомок царя Давида.

Зоровавель возвратился в Иудею с сорока двумя тысячами переселенцев, с первосвященником Иисусом и с двумя придворными пророками, Захарией и Аггеем. В это время в Персии шла гражданская война, и страна распалась на части. Судя по всему, Зоровавель воспользовался смутой, чтобы поднять мятеж.

Во всяком случае, Захария и Аггей объявили его Мессией, то есть Помазанником и царем, и пообещали ему победу над «престолами царств» (Агг. 2:22).

Пророчество оказалось не очень удачным. Победу над престолами царств одержал отнюдь не Зоровавель, а перс Дарий. Мы не знаем, что случилось после этого с Мессией из рода Давидова, но мы можем предположить, что ему пришел быстрый и бесславный конец[85]85
  Leroy Waterman. The Camouflaged Purge of Three Messianic Conspirators, Journal of Near Eastern Studies, 13, no. 2 (Apr., 1954): p. 73–78.


[Закрыть].

Судя по всему, персы сделали выводы из неудачной попытки назначить отпрыска дома Давидова наместником в Иудею, и следующие ключевые для нашего рассказа люди, отправившиеся руководить провинцией, никакого отношения к дому Давидову не имели.

Одного из этих людей звали Неемия. Он заслужил свою должность тем, что был виночерпием царя Артаксеркса. Неемия прибыл в провинцию спустя семьдесят лет после Зоровавеля, около 445 г. до н.э. Незадолго до него в Иудею прибыл писец по имени Ездра, потомок первосвященника Садока.

Ездра и Неемия были шокированы положением дел, которое они застали на родине. Оказалось, что предшествующие им возвращенцы продолжали со страшной силой грешить против бога. Они не соблюдали субботу, общались с инородцами и даже брали замуж их дочерей.

Ездра имел с собой два важных документа. Одним из них было письмо царя Артаксеркса, дававшее ему право судить, штрафовать, сажать в тюрьму и даже предавать казни тех, кто не исполняет Тору (Езд. 7:26). Другой был текст, который Ездра представил как эту самую Тору. Как полагает Ричард Эллиот Фридман, тот текст, который привез Ездра, и был окончательной редакцией Торы.

А Редактором, ее составившим, был сам Ездра[86]86
  Richard Elliot Friedman. Who Wrote The Bible? p. 218.


[Закрыть].

Одна из самых удивительных загадок книг Ездры и Неемии, рассказывающих об этой второй алие – это вопрос о том, что случилось с предшествующей алией, которую возглавлял потомок дома Давидова. Книги обходят его судьбу полным молчанием, и мы только что предположили, почему.

Зато внимательное их чтение может дать ответ на другой вопрос – о том, почему Неемия и Ездра были так шокированы нечестивыми браками автохтонного населения.

Дело в том, что первый, кто был вынужден с позором отказаться от иноплеменных жен, был первосвященник Елиашив, потомок первосвященника, привезенного с собой Зоровавелем. Он породнился с неким Товией Аммонитянином и даже выделил ему жилплощадь в Храме (Неем. 13:5).

Трудно представить, как именно Ездра и Неемия боролись бы с этим позором, если бы не предписание, тут же счастливо найденное ими во Второзаконии.

«В тот день читано было из книги Моисеевой вслух народа и найдено написанное в ней: Аммонитянин и Моавитянин не может войти в общество Божие во веки» (Неем. 13:1).

По этому случаю первосвященник Елиашив с треском лишился места, а Товию Аммонитянина выкинули из храма со всеми его пожитками.

Понятно, почему предписание, столь счастливо найденное в этот критический момент, касалось аммонитян: оно дало возможность произвести маленькую административную революцию.

Но при чем тут были моавитяне?

Возможно, ответ заключается в том, что в таком виде предписание било не только по первосвященнику Елиашиву, но и по дому Давидову. Ведь царь Давид был потомок моавитянки (Руф. 4:22). А его внук Ровоам (предок Зоровавеля и Иехонии) был сыном аммонитянки (3 Цар. 14:21).

Таким образом, счастливо найденная цитата делала не только первосвященника Елиашива, но и весь дом Давидов нечистокровными иудеями, непригодными для правления избранным народом. Они никогда, ни в каком поколении не то что не могли им руководить – они не могли быть его частью!

Разделение на евреев и самаритян

Прегрешения священника Елиашива не ограничивались родственными связями с аммонитянами. Книга Неемии упоминает и другое его позорное деяние: он женил своих внуков на дочери некоего Санаваллата Хоронита (Неем. 13:28).

Кто такой был Санаваллат Хоронит? И почему, приехав, новый наместник персидской провинции Иудеи первым делом начал меряться с ним статусом?

Санаваллат Хоронит был не кто иной, как сатрап соседней персидской провинции Самарии – то есть бывшего царства Израиля.

Персидское царство было организовано по феодальному образцу. Его сатрапы, так же как позднее европейские герцоги и графы, формально были царскими назначенцами, но в реальности они зачастую вели полуавтономное существование. Иногда сатрапы даже воевали между собой. Зачастую персидскому царю было так же трудно снять сатрапа, как королю Франции в XII в. снять с должности герцога Нормандского. Санаваллат был как раз из таких наследственных сатрапов. Его род правил Самарией вплоть до времени Александра Великого.

Одним из самых древних священных центров Израиля, как мы помним, был город Сихем. Именно возле Сихема возвел алтарь Господу Авраам, придя впервые в Землю Обетованную. Там же возвел алтарь и Иаков. Именно в Сихеме Иисус Навин зарыл скрижали закона «под дубом близ святилища Господня», и именно над Сихемом, на горе Гевал, на рубеже 1200-х гг. до н.э. был построен гигантский алтарь Яхве, строительство которого совпадает по времени с появлением первых еврейских поселений. Именно Сихем сделал своей первой столицей первый царь Израиля Иеровоам.

Так вот – сатрап Самарии Санаваллат Хоронит не просто был естественным соперником сатрапа Иудеи, бывшего виночерпия Неемии. В середине V в. до н.э. он начал строить храм Яхве над Сихемом, на горе Геризим. Археолог Ицхак Магин, копавший этот храм четверть века, считает, что Санаваллат начал строить храм еще до приезда Неемии, состоявшегося в 445 г. до н.э.[87]87
  Yitzhak Magen, Bells, Pendants, Snakes and Stones, A Samaritan temple to the Lord on Mt. Gerizim, Biblical Archaeology Review, 36:6 November/December 2010.


[Закрыть].

На самом деле, учитывая сравнительную неточность археологических датировок, очень сложно понять, что произошло сначала: приезд Неемии в Иерусалим или начало строительства храма в Сихеме. Однако эти два события были неразрывно друг с другом связаны. Одно из них было следствием второго.

Дело в том, что те евреи, которые приносили жертвы Яхве в храме на горе Геризим, были объявлены иерусалимской теократией самаритянами.

Самаритяне говорили на том же языке, так же соблюдали субботу и Пасху и даже имели почти такую же Тору, но их ритуальным центром был не Иерусалим, а Сихем. Сами себя они считали чистокровными евреями. Однако последователи Ездры их евреями не считали.

Какова была последовательность событий?

Мы можем предположить, что царский виночерпий Неемия, новый наместник персидской провинции Йехуд, вследствие собственных амбиций поссорился со своим самарянским соседом, и после этого Санаваллат начал строить храм в Сихеме.

Мы также можем предположить, что дело было ровно наоборот: это сатрап Самарии Санаваллат консолидировал евреев вокруг своей столицы в Сихеме и породнился с иерусалимским первосвященником с целью консолидации, под его руководством, Иудеи и Израиля.

В таком случае приезд Неемии был не случайным совпадением, а результатом контрмер, предпринятых против слишком амбициозного Санаваллата центральным правительством. Как мы уже сказали, Персидское царство было рыхлым и малоуправляемым, и жестокость центрального правительства в нем компенсировалась совершенным неподчинением феодальных окраин. Отозвать Санаваллата Артаксеркс не мог или не хотел, но он направил в провинцию Иудею представителей фанатической партии, которая заблокировала объединение.

В таком случае писец Ездра и виночерпий Неемия блестяще решили проблему, стоявшую перед персидским царем. Идея объединения севера и юга была похоронена тут же. Санаваллат Хоронит был изгнан из храма. И так как последователи Ездры не могли назвать тех, кто соблюдает Тору, язычниками, они заклеймили их самаритянами[88]88
  Точная дата строительства Храма на горе Геризим является одной из важнейших дат в истории евреев. Ее значение невозможно преуменьшить. Как мы уже сказали, евреи и самаритяне имеют, не считая незначительных разночтений, одну и ту же Тору. Это значит, что Тора появилась в своем нынешнем виде еще до разделения на евреев и самаритян, то есть до строительства Храма на горе Геризим. Если он действительно начал строиться в середине V в. до н.э., тогда гипотеза Ричарда Эллиота Фридмана о том, что окончательным редактором Торы был Ездра, не может быть верной. Тогда Тора была отредактирована несколько раньше, а редактура Ездры ограничилась несколькими вставленными абзацами, например, процитированным выше – про аммонитян и моавитян. В любом случае тот факт, что Храм на горе Геризим начал строиться в V в. до н.э., совершенно дискредитирует модные «минималистские» теории, утверждающие, что Тора была окончательно написана чуть ли не во III–II вв. до н.э.


[Закрыть].

Итак, реформы Ездры, продиктованные Господом, совершенно случайно ударили прежде всего по тем, кто руководил иудеями до появления Ездры и Неемии.

Вражда Ездры и Неемии с их противниками всегда пролегала по строго административной линии. Они неизменно сметали со своего пути всех административных соперников, и каждый раз дело удачно объяснялось найденными в Торе словами. Еще никогда Бог не был так внимателен к личным административным амбициям мелких чиновников Персидского царства. И никогда мелкая административная борьба не имела столь катастрофических последствий: именно в результате ее автохтонное население Израиля из евреев было разжаловано в самаритян.

Саддукеи

Именно Ездре и его последователям удалось централизовать иудаизм так, как это не удалось ни Езекии, ни Иосии. Ни один еврей теперь не имел права принести жертву нигде, кроме как в Иерусалимском храме, а Храмом руководила правящая от лица персов коллективная теократия.

Эта коллективная теократия были не просто потомки Аарона.

Это были прямые, как и сам Ездра, потомки священника Садока, помазавшего Соломона на царство. Именно поэтому впоследствии носители идеологии Ездры назывались саддукеями.

Фактически Ездра обеспечил коллективное руководство над иудейским народом своим родственникам.

Напомним, что самими ранними служителями Яхве были, по-видимому, любые левиты, то есть любые потомки колена Левиева[89]89
  Richard Elliot Friedman. Указ. соч., p. 82.


[Закрыть]. В результате реформ Езекии священство было закреплено за одними лишь потомками Аарона.

Почему Ездра пошел еще дальше и создал жреческую верхушку из потомков одного только Садока?

В рамках всё той же административной борьбы. Дело в том, что у евреев, помимо Иерусалима, был по крайней мере еще один культовый центр, возглавляемый потомками Аарона, который тоже проповедовал строгий монотеизм, но проиграл в административной конкуренции.

Этот центр – Силом, который так часто пропагандирует Девтерономист/Иеремия.

Согласно Девтерономисту, именно в Силоме прошел посвящение пророк Самуил. Именно из Силома происходил первосвященник Авиафар, в борьбе между Саулом и Давидом принявший сторону Давида. Этот Авиафар помазал на царство соперника Соломона и после воцарения Соломона был сослан в жреческий городок Анатот – тот самый, из которого и происходил пророк Иеремия.

Иначе говоря, в лице Ездры потомки Садока, помазавшего на царство Соломона, наконец восторжествовали над потомками Авиафара, который помазал на царство его конкурента.

Итак, после вавилонского пленения иудаизм прошел вторую капитальную трансформацию. Из веры, консолидировавшей иудейское население вокруг правящего царя из рода Давидова, он превратился в идеологию правящей в Иерусалиме коллективной теократии.

«У евреев никогда нет царя, – писал около 300 г. до н.э. Гекатей Абдерский, – и власть над народом принадлежит тому из священников, который считается наивысшим по мудрости и добродетели среди своих соратников. Они именуют его первосвященником и верят, что он действует как посланец, передающий им приказы бога»[90]90
  Диодор Сицилийский. Историческая библиотека, 40.3.1–7.


[Закрыть].

В рамках этой правящей аристократии никакому царю из рода Давидова не было места, и, более того, мы можем предположить, что категорическая настойчивость, с которой эта теократия настаивала на исключительно трансцендентном характере Яхве, который не может воплощаться в смертном и даже не может показаться ему, имела своей основой вполне политическую составляющую. Никто в коллективном ЦК не был заинтересован в воспоминании о царях из рода Давидова, бывших земным воплощением Яхве.

Тут надо сказать, что само словечко «саддукеи» появилось гораздо позже, как раз тогда, когда эта правящая теократия утратила свою монополию. Как Журден не знал, что он говорит прозой, так и приверженцы линии Ездры не знали, что они являются «саддукеями», до появления конкурентов. До этого они были единственным правильным иудаизмом.

Однако к I в. до н.э. монополия саддукеев прекратила свое существование. Иосиф Флавий относится к саддукеям с презрением и описывает их как немногих потомков знатных родов, которые не признают бессмертия души и с трудом «терпимы простонародьем». «Влияние их настолько ничтожно, что о них и говорить не стоит», – роняет Флавий[91]91
  Иосиф Флавий. Иудейские древности, 18, 1, 4.


[Закрыть]. Вместо них главной теологической школой, влияние которой столь велико, что она может противостоять даже царям, Иосиф Флавий называет фарисеев.

Еще через век саддукеи сошли на нет и вовсе были объявлены еретиками. В Талмуде они носят презрительное название «эпикуросим», то есть «эпикурейцы», и находятся среди тех, кто «не получит доли в будущем мире», то есть не удостоится вечной жизни[92]92
  b. Sanhedrin, 10.


[Закрыть].

Первосвященник Каиафа, судивший Иисуса, был, скорее всего, саддукеем. По иронии судьбы, с точки зрения Талмуда Иисуса осудил еретик-эпикурос.

Что же случилось с родственниками Ездры? Как из всесильных правителей нации они превратились в еретиков?

Восстание Маккавеев

Теократия развращает, а наследственная теократия развращает абсолютно. Римские папы времен Ренессанса, окруженные детьми и любовницами, живущие в изобилии, окружившие себя античными статуями и роскошными картинами, изображающими обнаженных нимф, мало напоминали суровых отцов церкви времен св. Антония. «Бог дал нам папство, так насладимся же им», – молвил папа Лев X Медичи. То же к середине II в. до н.э. могли сказать и потомки Садока.

Персидское владычество над Иудеей продолжалось чуть больше двухсот лет. В 332 г. до н.э. царство Ахеменидов пало под натиском войск Александра Македонского. Вскоре Александр умер; царство его распалось на враждующие осколки, и Иудея, в течение двух сотен лет бывшая заштатной персидской провинцией, вдруг обнаружила себя пограничной территорией и предметом спора между потомками Селевка и Птолемея. Больше столетия Иудея была провинцией Египта и вернулась к Селевкидам только около 200 г. до н.э.

Войны эти не прошли для иудеев бесследно: один только Птолемей Сотер переселил в Египет несколько десятков тысяч пленных евреев. Это были уже не прежние переселенцы. Это были твердокаменные монотеисты эпохи Второго Храма. Именно в эллинистическую эпоху иудейский монотеизм, сложившийся в Вавилонии, начал распространяться на весь эллинистический мир, а мессианизм евреев принял всемирный характер.

Всё это время нацией руководили потомки Садока – будущие саддукеи. Они должны были сохранять сложный баланс и, пресмыкаясь в Антиохии пред эллинами, бороться с чужеземным идолопоклонством в Иерусалиме. Баланс соблюдался плохо, и к началу II в. до н.э. теократическая верхушка Иудеи стремительно эллинизировалась.

В начале царствования Антиоха IV Эпифана (175–164 гг. до н.э.) брат действующего первосвященника, Ясон (так переименовавший себя на эллинистический манер из Иешуа), перекупил у царя место первосвященника за 590 талантов серебра, а заодно попросил предоставить Иерусалиму права эллинистического города. Городское самоуправление той поры означало прежде всего консервацию власти в руках людей состоятельных, и Ясон, надо думать, заботился прежде всего о выгодах своего круга. В Иерусалиме появились гимназии и палестры, и фанатично настроенные священники с ужасом, как иранские муллы, взирали на нагих потомков Финееса и Садока, подвизающихся в метании копья.

Культурная интеграция дошла до того, что саддукей Ясон посылал деньги для жертв Геркулесу, совершавшихся во время языческих игр. Вскоре, однако, он совершил faux pas – посылая Антиоху очередную взятку, он не отправился с нею сам, а отправил с ней другого маститого потомка Садока по имени Менелай (обратите внимание на еще одно греческое имя), который вручил царю эти деньги от своего имени и перекупил на них титул первосвященника.

Первое, на что употребил свой титул Менелай, было воровство. Он украл из Храма кое-какое золотишко – надо думать, чтобы возместить расходы; изобличивший его Хоний (прежний первосвященник, пост которого перекупил еще Ясон) был убит, а иудеи, обвинившие Менелая в этом преступлении, были казнены как бунтовщики.

Лишившийся теплого места Ясон сбежал к аммонитянам (т.е. в нынешнюю Иорданию) и, воспользовавшись войной Антиоха с Египтом, нагрянул с навербованным им сбродом в Иерусалим, грабя и убивая. Из этого заметно, что Ясон совершенно забыл о стараниях своего предка Ездры, заботливо оберегавшего народ от контактов с Товией Аммонитянином.

Взбешенный Антиох воспринял происходящее как восстание. Царь захватил Иерусалим, экспроприировал из Храма тысячу восемьсот талантов, что сильно пополнило его казну, а заодно решил раз и навсегда покончить с осточертевшими ему иудейскими суевериями. Он запретил обрезание и субботу, посвятил Иерусалимский храм Юпитеру, «а на празднике Диониса принуждал иудеев в плющевых венках идти на торжественном ходе в честь Диониса» (2 Мак. 6:7).

Близко зная Ясона и Менелая, царь не сомневался в успехе своей реформы. И в самом деле – оба достойных первосвященника были людьми мультикультурными и толерантными, от души чуравшимися невежественной ксенофобии своего народа. Если бы линия Ясона и Менелая восторжествовала, Иерусалим еще во II в. до н.э. стал бы второй Александрией, иудеи бы без остатка растворились в безбрежном океане эллинизма, и еврейский монотеизм остался бы лишь забавным примечанием в истории, известным лишь специалистам, вроде почитания единственного бога Залмоксиса фракийцами-гетами.

Царь забыл, что, кроме правящих потомков Садока, существуют еще и рядовые священники, отличающиеся от своих просвещенных собратьев точно тем, чем фанатичные иранские муллы отличались от просвещенных министров последнего иранского шаха.

Восстание началось в городке Модине. Местный священник Маттафия при виде приносящего идольскую жертву соплеменника «возревновал, и затрепетала внутренность его, и воспламенилась ярость его по законе, и он, подбежав, убил его при жертвеннике» (1 Мак. 2:24).

После этого со своими пятью сыновьями, ревнующими о законе (1 Мак. 2:27), Маттафия скрылся в пустыне и начал там полномасштабный джихад, который и привел к власти династию Хасмонеев.

Книга Даниила

Модинский священник Маттафия и его сын Иуда, имевший революционное прозвище Маккавей, т.е. Молот, были не просто фанатики.

Они были руководители хорошо организованной общины, вдохновленной только что обнародованным пророчеством: пророчеством о Страшном суде, о Смертном, который воссядет на троне одесную Господа, и о его приверженцах, святых, которые навечно овладеют царством.

Пророчество это сейчас составляет 7-ю главу Книги Даниила. Оно представляет из себя Апокалипсис, то есть рассказ о конце света и Страшном суде.

Апокалипсисы хорошо знакомы нам как разновидность христианской литературы и голливудского триллера, но первым апокалипсисом в истории является именно Книга Даниила, а точнее, ее 7-я глава. Все Апокалипсисы на свете вышли из 7-й главы Книги Даниила, как русская литература – из «Шинели» Гоголя.

Всё в этой 7-й главе случается впервые: начиная от терминов, которые она употребляет, и кончая метафорами, которыми она пользуется.

В своем видении Даниил видит четыре царства, сменяющие друг друга: вавилонское, мидийское, персидское и греческое. Все эти четыре царства имеют образ четырех чудовищ. В дальнейшем все Апокалипсисы будут изображать царства в виде чудовищ, и эта характерная черта поэтики Апокалипсисов берет свое начало именно с Даниила.

Даниил также видит одиннадцать царей греческого царства. Все эти одиннадцать царей имеют вид одиннадцати «рогов». В дальнейшем все Апокалипсисы будут изображать индивидуальных правителей в виде рогов на голове царства-зверя, и эта характерная черта опять-таки берет начало с Даниила.

Одиннадцатый рог – это Антиох IV Эпифан, bête noire иудейских повстанцев, и в этом роге «были глаза, как глаза человеческие, и уста, говорящие высокомерно» (Дан. 7:8).

Все эти рогатые звери поднимаются из моря.

Это не случайно. Как мы уже видели, море устойчиво ассоциировалась на Древнем Востоке с чудовищем /хаосом/политическим врагом, которое убивал Бог/Священный Царь для создания миропорядка: море было Тиамат, Ямм и Левиафан. В Книге Даниила, как и в ханаанских мифах, предшествовавших монотеистическим реформам VIII–V вв. до н.э., мы снова встречаем морское чудовище, уравненное с политическими врагами, но акт его уничтожения Богом отнесен не в прошлое, а в будущее. Божий мир не сотворен – его еще только надлежит сотворить.

Как и во всех дальнейших апокалипсисах, значение зверей, рогов и Сына Человеческого Даниилу объясняет ангел Божий.

В наше время, когда ангелов стало как грязи, когда они глядят с потолков всех церквей и полок всех сувенирных магазинов, присутствие ангела в качестве гида Даниила не вызывает у нас никакого удивления. Однако в классическом иудаизме оно не имеет прецедента. Напомним, что Жреческий Кодекс, одна из главных составных частей Торы, вообще не упоминает ангелов. В нем также нет говорящих животных, антропоморфного бога и вещих снов. В жизнеописаниях Давида и Соломона нету ни одного ангела. Нету ангелов и в книгах Ездры и Неемии.

Из этого можно заметить, что саддукеи ангелов не жаловали. Ангелы подрывали идею единобожия и были де-факто запрещены – так же, как Небесное Воинство и Совет Богов, членами которого они, надо думать, и являлись.

И вот теперь – в Книге Даниила – ангелы снова становятся действующими лицами библейской истории и отличаются большой разговорчивостью.

Двумя главными действующими лицами Даниила 7 являются два сверхъестественных персонажа. Первый из них – это Бог Всевышний.

Всевышний этот носит арамейский титул атик йомин, который на греческий был переведен чрезвычайно неудачным словосочетанием «Παλαιός των Нµερών», т.е. Ветхий Днями. Так он часто и значится в переводах. На самом деле правильный перевод – это, конечно, Отец Дней, Предвечный.

«Видел я, наконец, что поставлены были престолы, и воссел Предвечный; одеяние на Нем было бело, как снег, и волосы главы Его – как чистая волна; престол Его – как пламя огня, колеса Его – пылающий огонь. Огненная река выходила и проходила пред Ним; тысячи тысяч служили Ему и тьмы тем предстояли пред Ним; судьи сели, и раскрылись книги» (Дан. 7:9-10).

Предвечный совершает суд над зверями, вышедшими из моря, и предает их огню.

Но еще интересней второй персонаж, которого видит Даниил. Он носит имя бар енош (буквально «Сын Человеческий»), что в переводе с арамейского значит просто «человек», «смертный». Но это не просто смертный. Это некто, имеющий облик Смертного. Это СМЕРТНЫЙ капслоком.

«Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын Человеческий, дошел до Предвечного и был предложен Ему. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его – владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится» (Дан. 7:14).

Этот Сын Человеческий/Смертный взошел на небо и сел на престол рядом с Предвечным. Этих престолов было два. Книга Даниила отмечает это особо. «Поставлены были престолы» (Дан. 7:9), – говорит она.

Тут впору напомнить, что престол на небе в ортодоксальном иудаизме был только один. Это был престол Господа Войск, его летающая колесница, Меркава, с огненными колесами, шестикрылыми серафимами и сапфировым троном, которую видел в небе над собой Иезекииль (Иез. 1:1-27).

Поэтому два престола, которые стоят на небе в Даниила, 7:9, позднее приводили рабби в отчаяние. Талмуд сохранил нам одну из многочисленных дискуссий по этому поводу.

«Как объяснить „И поставлены были престолы“? Один был для Него [Бога] и другой для Давида: так учил рабби Акива. Рабби Иосе возмутился этим: „Акива, как долго ты будешь осквернять Шехину? Скорее: один престол был для правосудия, а другой – для милосердия… А рабби Елеазар бен Азария сказал… один был престол, а другой подставка: престол для сиденья и подставка для Его ног“»[93]93
  b Sanhedrin, 38b.


[Закрыть].

Несмотря на всё остроумие трактовки рабби Елеазара, трудно не согласиться с тем, что прав был, конечно, рабби Акива. Второй престол был для как бы Смертного, который превзошел Смертных.

Однако мы можем пойти еще дальше рабби Акивы. Дело в том, что рабби Акива не читал угаритского цикла о подвигах бога Баала. Мы же, однако, можем его читать. И тогда мы видим нечто необычайное: старый бог с белою бородой в книге Даниила выглядит совершенно так же, как старый бог Эль в угаритских текстах, и, более того, он носит тот же титул «Отец Дней»[94]94
  Frank Moore Cross. Canaanite Myth, p. 16.


[Закрыть].

Перед нами – не что иное, как сцена в совете богов. Мы видим древнего старца Эля, Предвечного Отца Дней, и молодого Господа, победителя морского чудовища Ямма и смерти[95]95
  J. A. Emerton. The Origin of the Son of Man Imagery, The Journal of Theological Studies, 9 (1958), p. 225–242.


[Закрыть].

Именно поэтому этот молодой Господь идет «с облаками небесными», как и полагается богу грозы, разъезжающему на облачной колеснице[96]96
  Frank Moore Cross. Указ. соч., 17.


[Закрыть]. И именно поэтому этот как бы Смертный, взошедший на небо, был не подведен к Предвечному, как это написано в Синодальном переводе, а, опять же, в переводе более точном – поставлен, предложен, как жертва[97]97
  Margaret Barker. Temple Mysticism An Introduction (London: Society for Promoting Christian Knowledge, 2011, p. 150.


[Закрыть].

Благодаря одной очень важной детали мы можем точно датировать седьмую главу Книги Даниила. Дело в том, что автор пророчества уже знает о политике тотальной эллинизации, проводимой Антиохом Эпифаном. Но он еще не знает об осквернении Храма. Это осквернение произошло около 167 года до н.э., и мы смело можем предположить, что именно пророчество Даниила, вовремя обнаруженное, как это уже часто бывало, в священной книге, вдохновило на войну соратников Маттафии и его сына Иуды Молота.