Текст книги "Нарисую любовь"

Глава 5

Постояв некоторое время, Марта опомнилась, повернулась, еще раз прошла мимо своих лиц, почти не видя, спустилась по ступенькам, остановилась, собираясь пропустить покупателя и выйти на улицу, но не смогла. За окном все еще лил дождь! Или он начался снова, пока она изучала галерею? Мужчина за прилавком кашлянул, привлекая ее внимание:

– Сударыня, хотите кофе?

На угловой тумбе стояла кофе-машина.

– С удовольствием! – Марта подошла ближе и получила керамическую чашку с восхитительно пахнущим напитком.

Первый глоток смыл слезы, второй согрел сердце, а третий заставил увидеть во всей ситуации кое-что приятное: теперь она свободна! Не будет кислого лица Ирины и злого лица ее сына. Нет больше нужды прислушиваться к телефону даже ночью – вдруг позвонит? Вдруг позовет в мастерскую и потребует читать вслух Младшую Эдду для вдохновения? Теперь она может просто стоять у прилавка собственного магазинчика, пить кофе, лениво скользить взглядом по рулонам бумаги и пачкам угля…

За спиной нежно тренькнула подвеска, ворвался шум и запах дождя, а затем уверенный голос произнес:

– Виктор Саныч, крафтовую бумагу привезли?

Продавец закивал, отставил в сторону свою чашку и повернулся к стеллажу:

– Конечно, Андрей Макарович, конечно! Вот Ваш заказ!

На прилавок лег пакет, перевязанный бумажной бечевкой. Мужчина лет тридцати протянул руку, проследил пальцем строчки этикетки:

– Хорошо, еще упаковку акрила, акварель и две беличьих «восьмерки».

Рядом с пакетом появились краски, кисти, потом покупатель затребовал тонкий фирменный маркер, баночку клея, что-то еще… Наконец, одобрительно кивнул, и вынул бумажник. К этому моменту Марта отошла на самый дальний конец прилавка, чтобы не мешать, но когда мужчина ловким движением подхватил кисть, сделал пару взмахов и поморщился:

– Виктор Саныч, подлиннее ворса нет?

– Увы, – продавец развел руками, – последняя партия вся такая. Немного подождите, через недельку привезут еще.

Мужчина махнул рукой, сгребая покупки в пакет, потом собрался идти, но зацепился взглядом за Марту:

– Простите…

Та подняла лицо, чуть щурясь на яркий блик подсветки, угодившей в глаза.

– Вы – Марта?

– Да, – растеряно ответила она, – откуда?

– Я видел Ваши портреты, – он кивнул на ступеньки, ведущие в галерею, – в реальной жизни Вы еще прекраснее.

Марта дежурно улыбнулась в ответ. Она-то знала, что это говорят абсолютно всем, кого удостоил вниманием художник, поэтому слова скользнули по ее сознанию, не зацепив его.

– Я не знал, что Вы приехали в Питер, насколько я знаю Жорж работал в Ярославле, – продолжил беседу незнакомец.

– Да, приехала, – неохотно ответила она.

Кофе закончился, и ей снова стало зябко. Но мужчина не спешил отходить, так что ей пришлось невольно поднять на него глаза. Лет тридцати, Среднего роста, широкоплечий, с короткой стрижкой – если бы увидела его на улице, подумала бы, что военный в отставке. Одет мужчина в черные дорогие джинсы и рубашку-поло, сверху наброшена легкая куртка, на ногах – удобные разношенные туфли, но наметанный взгляд Марты определил знакомый бренд.

– Может выпьем кофе? – предложил он, выглядывая в окно, – дождь почти кончился.

Марта неопределенно пожала плечами – привычка заводить знакомства, полезные для Жоржа требовала согласиться. За чашкой кофе можно было узнать, где работает художник, где выставляется, обсудить внутрицеховые сплетни, уточнить поставщиков хороших красок и внезапные скидки в отделе финских лаков и красок. Так было раньше, а вот теперь…

– Нет, спасибо, – медленно проговорила Марта, – у меня еще дела.

– Жаль, – мужчина выглядел искренне огорченным, – я бы попросил Вас попозировать, хотя бы для эскиза.

Девушка только усмехнулась. В среде художников приглашение «попозировать для эскиза» было тонким намеком на приглашение в постель. Считая разговор законченным, Марта вышла из магазина, вдохнула влажный воздух и двинулась по улице, прикидывая, что делать дальше. Галерея портретов выбила ее из колеи, так что через некоторое время молодая женщина добралась до Летнего сада и закурила, глядя на воду Фонтанки.

Не хотелось ничего – ни гулять по городу, любуясь дворцами, ни сидеть в уютном кафе, попивая кофе, хотелось свернуться клубком на огромном кожаном диване в мастерской Жоржа, задремать и ощутить, как на зябкие плечи опускается невесомый пух шали, а потом слушать, как где-то возле окна кисть начинает щелкать по холсту, накладывая краски.

Утерев слезы, Марта решила прогуляться по набережной. Разноязыкая толпа туристов текла вокруг нее, невольно вовлекая в свое движение и, махнув на все рукой, она влилась в эту толпу, а очнулась уже на Невском у просторной «раскладушки» с газетами. Постояв минуту и приведя мысли в порядок, она вспомнила: хотела снять жилье! Она потянула руку к толстеньким серым листам газет с объявлениями. Звонить с шумной улицы показалось неудобно, но и тихая гостиница для этого не подходила. Решение пришло быстро: машина. Заодно и стоянку подешевле найти, и пару-тройку вариантов объехать.

Глава 6

Поиск жилья затянулся. Туристический сезон задирал цены выше головы, но Марта всегда отличалась настойчивостью. Не раз и не два пробивала Жоржу выставки только потому, что упорно ждала, перезванивала, напоминала и не забывала улыбаться, когда организаторы выдвигали очередное невероятное условие участия.

Помотавшись по центру, она нашла себе жилье в «Старой деревне». Небольшая двухкомнатная квартира с опрятным ремонтом сдавалась частично: одна комната предоставлялась жиличке, а во второй лежали вещи хозяев, отбывших куда-то по служебной надобности. Заключив договор и получив ключи, девушка нашла поблизости охраняемую стоянку и вернулась в гостиницу на метро. Ночной город завораживал, и сердечная боль отступала.

Купив по дороге свежей сдобы и большую плитку шоколада, Марта деликатно стукнула в дверь и была встречена хозяйкой. Постоялицу ни о чем не спросили, предложили кофе и пожелали спокойной ночи, когда сытая девушка явно зевнула. Город баюкал на руках израненную душу, и она охотно купалась в его шуме, в его видах и запахах, забывая горечь и обиды.

Утро началось звонком телефона. Мелодия была знакомой: «Танец с саблями» Хачатуряна. Марта вскинулась с неясным чувством, схватила смарт и замерла: эта мелодия стояла только на вызовы Жоржа. Список контактов показывал его имя и фотографию, но Жоржа нет! Осторожно-осторожно, боясь дышать, девушка нажала «принять».

Реальность обрушилась визгливым голосом Ирины. Проклятия, мат, угрозы… Посмотрев на телефон, как на гремучую змею Марта сбросила вызов, положила телефон под подушку и отправилась в душ. Пусть вода смоет все. Она достаточно работала с бумагами, чтобы понять: Жорж не стал писать завещание на галерею и портреты, он просто подарил их ей, причем давно, а дела вел через управляющего. Это означало только одно: оспорить нынешнюю собственность помощницы собственного мужа, как наследство, Ирина не сможет. Впрочем, наверняка попытается, но у Марты есть прекрасная возможность показать зубы.

Освежившись, девушка не спеша подсушила волосы, сделала укладку, собрала немногочисленные вещи и простилась с доброй хозяйкой гостиницы. К этому времени на телефоне билось предупреждение о восьми пропущенных вызовах и дюжине непрочитанных сообщений, но переведенный в беззвучный режим смартфон почти не беспокоил. Зато город звал. Манил скорее бросить чемоданы в квартиру и отправиться на Моховую, к очаровательным зеленым «маркизам».

* * *

В магазине было хорошо, привычный запах краски, игривый звон колокольчика, божественный аромат кофе. На сей раз за прилавком стоял другой мужчина – постарше, посолиднее, и он узнал Марту с первого взгляда:

– Добрый день. Полагаю, Вы – Марта? – спросил он, протягивая ей кружку с кофе.

– Верно, – Марта прикрыла глаза и сделала осторожный глоток.

– Иосиф Яковлевич, – легкий поклон, затем тяжелый вздох и недоумение в голосе: мне сегодня звонили. Некий молодой человек представился наследником господина Жоржа, требовал предоставить отчетность по магазину.

– Я не звонила, – спокойно сказала Марта и посмотрела в глаза управляющему, – отчетность можно предоставить только налоговой проверке и аудиту, который я назначу, как только Вы убедитесь в моих правах на эту собственность.

Тяжелая папка легла на прилавок, замочек вжикнул, и Марта снова занялась кофе. В папке были нотариально заверенные копии. Оригиналы мирно почивали в сейфовой ячейке банка вместе с частью наличности, которую Марта сняла со своего нового счета.

– Минутку! – бодрый мужчина вынул из кармана футляр, протер и надел очки, а потом взялся за бумаги.

Повинуясь привычке, Марта сложила в папку не только дарственную на галерею и отдельную бумагу на каждый свой портрет, но и диплом искусствоведа, отзывы с выставок и каталоги и сертификаты. Все было изучено самым внимательным образом, пока новая хозяйка бродила среди полок, с интересом рассматривая товары.

– И что же Вы планируете делать с магазином? – наконец спросил Иосиф Яковлевич, снимая очки.

– Ничего, – пожала плечами Марта, – проведу аудит, проверю поставщиков и доходность, попробую привлечь внимание к галерее, возможно, предложу владельцам картин Жоржа устроить маленький вернисаж в память о нем. Но это все не сейчас, – она склонила голову на бок, – я работала без отдыха пятнадцать лет и теперь просто хочу понять, кто же из меня получился.

– Значит, старый Иосиф пока будет нужен, – задумчиво произнес мужчина.

– Несомненно, – Марта криво улыбнулась, чувствуя, как отступает бравада, и снова накатывает липкий страх.

– Я рад. Вам удалось почти невозможное – превратить Жоржа в художника имя которого знают, так что эти портреты лишь малая часть того, что он мог Вам дать.

– Мне достаточно, – пожала плечами Марта, и протянула мужчине пустую чашку: – можно еще кофе? Что-то меня знобит.

После второй чашки управляющий сообщил, что в магазине есть отдельная папка, куда складывают предложения по продаже портретов.

– Господин Жорж не хотел продавать серию, – спокойно информировал управляющий, – но вдруг Вас что-то заинтересует.

Марта взяла папку и углубилась в нее, склонившись почти под высокую стойку. Звякнул колокольчик, в помещение ворвался звук дождя и послышался стук подкованных ботинок:

– Йосиф Иаковлевич, – мягкий акцент выдавал приезжего, – Вы подумали над моим предложением?

– Дариан Борисович, – управляющий был так же любезен, – я сообщил о Вашем желании владельцу картин, но ответа пока не получил.

– Очень жаль, – ботинки застучали в направлении галереи, и Марта подняла глаза, рассматривая незнакомца.

Увидела светлые джинсы, светлую рубашку с короткими рукавами, седые волосы и общую сухощавость фигуры.

– Кто это? – спросила у Иосифа Яковлевича.

– Один из тех, чье предложение лежит в этой папке, – кивнул управляющий. – Не самое роскошное, но господин Эрус желает приобрести ваши портреты для галереи реалистичного искусства в Лондоне.

– Жорж знал? – чуть резко спросила девушка.

– Конечно, в папке лежат те предложения, ответы на которые уже получены, – напомнил Иосиф.

Девушка потерла висок: привычка хвататься за любое предложение, рассматривать, насколько оно выгодно для Жоржа и, наконец, выносить на его суд. Но теперь это ее собственность и нужно думать о выгоде лишь для себя. Как…непривычно! Пока Марта раздумывала, не пойти ли ей пообщаться с господином Эрусом, в магазин зашли туристы, управляющий отвлекся, и, когда она подняла голову, светлая рубашка мелькнула уже в дверях. Что ж, может, оно и к лучшему.

Глава 7

Бумаги заняли половину дня, и все это время ее телефон был выключен, потом управляющий пригласил ее пообедать в маленькую чайную к своему знакомому. Чай, плюшки, разговор о перспективах магазина привели Марту в благожелательное состояние духа, и она решила погулять по городу, предварительно, конечно, включив телефон, чтобы не заблудиться. Бедный гаджет бился в истерике почти десять минут, выдавая сигналы о пропущенных звонках, смс и сообщениях в мессенджерах.

Быстрый просмотр подтвердил только то, что Марта и так знала: Ирина пошла в атаку. Пришлось звонить старым знакомым, специалистам по имущественному праву, договариваться о предоставлении услуг и спешно искать нотариуса, чтобы отправить в Ярославль доверенность и заверенные копии документов.

Вся эта суета заняла остаток дня, и в метро Марта спускалась уже усталая и раздраженная – желанной прогулки не получилось, и в целом день оказался такой же изматывающий и нервный, как при Жорже, вот только теперь эта обыденность ее не радовала. Хотелось праздника. Радости. Другой – не той, что она видела среди холстов, любуясь тем, как бледный сухощавый мужчина парой взмахов кисти превращает невнятное пятно в цветок.

Прикрыв глаза, девушка слушала, как объявляются станции, и вдруг ощутила на себе чей-то взгляд. Над ней стоял мужчина лет сорока, подтянутый, поджарый, седой. Светлая рубашка, голубые джинсы, пиджак…В голове щелкнуло: господин Эрус! Вторая мысль: он ее узнал! И третья: они не представлены, а значит, можно снова закрыть глаза и сделать вид, что не заметила его пристального взгляда.

Но мужчина понял, что она не спит, и слегка помявшись, все же позволил себе заговорить:

– Простите, мисс, я удивлен. Я и не думал, что могу встретить Вас! Я видел Ваш портрет и хотел его купить!

Марта вынуждено открыла глаза:

– Наверное, Вам показалось, что это я, – вежливо ответила она, – в этом городе много музеев.

– О да, очень много! – мужчина начал радостно рассказывать, что ему понравилось, активно жестикулируя и улыбаясь.

Марта слушала, кивая, и не заметила, что поезд достиг конечной станции. Только увидев, что из вагона вышли все, она спохватилась и потянула Эруса за руку:

– Простите, Эрус, конечная.

– О! – мужчина смутился, и признался, – я не заметил. Очьень хотьел поговорить с Вами. Это просто волшьебно – увидеть человьека, который изображен на портретье. Это как сказка! Как фентези-фильм! Я уверен, что это Вы!

– Реальность оказалась хуже? – понимающе усмехнулась Марта.

– О, ньет, – Эрус стал серьезным, и пристально посмотрел ей в лицо, – это очень невероятно видьеть, как Вы улыбаетесь, как блестьят Ваши глаза…

Они вышли на станции и пересели на встречный поезд, и Эрус вновь заговорил о портретах, немного рассказал о себе, упомянул, что был знаком с Жоржем, но очень коротко, и сердце Марты сжалось. Звучание этого имени до сих пор причиняло боль. А мужчина продолжал говорить, спрашивая, где же она познакомилась с художником и почему он писал ее так часто и так необычно. Марта не хотела признаваться, что теперь все портреты принадлежат ей. Она лишь улыбалась и неопределенно пожимала плечами, и, стараясь обходить скользкую тему, задавала Эрусу вопросы о нем самом.

Очнулись они на «Адмиралтейской», вышли из вагона и внезапно решили прогуляться по вечернему городу, выпить кофе, полюбоваться подсвеченными зданиями и толпами туристов. Через десяток шагов очутились на Невском, неторопливо дошли до особняка Строганова, а оттуда – до Казанского собора, потом сели на катер, собираясь полюбоваться разведением мостов и огнями ночного города.

Марта почти ничего не говорила, предоставляя спутнику возможность рассказывать все что он хотел. После странной и необычной встречи в метро она вдруг ощутила, что город капля за каплей забирает ее тоску. Она уходит с шумом толпы, с шелестом волн, со стуком каблуком по мостовой, с ароматом кофе и малиновым кренделем в бумажном пакете. Последние капли горечи ушли вместе с привычно-профессиональным голосом экскурсовода и гулом мотора катера.

Конечно, ночью на воде стало очень холодно, тонкие флисовые пледы не спасали от пронзительного ветра, и господин Эрус…

– Зовите меня Дар, Марта, просто Дар, – сходил за кофе и странными сухими кексами в яркой упаковке.

Потом они любовались городом и многочисленными катерами, скользящими по темной воде к ярким бусинам мостов. Возле Дворцового моста колонки со скрипом выдавали Второй концерт Рахманинова, и от этого тоже становилось легче… К рассвету Марта окончательно поняла, что Жорж ушел. Ушел и оставил ей весь этот прекрасный город. У нее есть силы, средства и желания начать все… нет, не с начала, начать с новой точки! И молодая женщина прищурилась, как когда-то давно, глядя на встающее солнце: новый день, новая жизнь!

Глава 8

Когда они сходили на берег, Марта подсознательно ждала приглашения в гостиницу. Даже представила, как будет быстро уходить по практически пустой улице, громко цокая каблуками, но Дар лишь красиво поцеловал ей руку, купил еще кофе и предложил проводить до метро.

– У менья сегодня дьела до обьеда, – говорил он и его акцент от усталости и волнения стал заметнее, – но после пьяти я хотел бы показать Вам портреты, прошу Вас.

В руку Марты легла карточка с контактами, и она привычно потянулась к сумочке, чтобы достать свою, но вспомнила, что на ее карточках до сих пор красуется надпись «администратор художественной студии» плюс имя Жоржа, и заменила карточку листочком из блокнота. Пока так. А завтра она, возможно, закажет новые карточки, на которых будут лишь имя, фамилия, и номер телефона, новый номер телефона!

Квартира встретила её тишиной, тонким слоем пыли и звуком воды, капающей из крана. Марта скинула одежду, приняла горячий душ, а потом обнаженная упала на свежие простыни и отключилась, мечтая увидеть во сне Жоржа.

И он пришел. Все такой же лохматый, с пятнами краски, с сигаретой, зажатой в пожелтевших от краски и табака пальцах:

– Эй, Удача! – сказал он, щурясь, словно смотрел на солнце, – не упусти свой шанс! – и привычно-смачно поцеловал ее в щеку.

Проснулась Марта от того, что щека горела. В первую минуту мелькнула мысль – укусил комар! Потом всплыли подробности сна, и она бросилась к зеркалу: просто красное пятнышко на щеке, может, и укус. Смочив ватный диск мицеллярной водой, девушка приложила компресс к покраснению и вскоре заметила, что след пропал. Тут мелодично звякнул телефон, напоминая, что кончается зарядка. Марта решительно взялась за зарядку и вспомнила! Она же обещала после обеда встретиться с Даром… А сколько времени? О, господи, почти три! И нужно ещё добраться до магазина!

Подпрыгивая от нетерпения, она приняла душ, уложила влажные волосы в небрежный пучок, натянула хулиганскую майку со светящейся надписью, жилет и голубые джинсы с соблазнительными дырками на бедрах. Да, большую часть времени она соблюдала деловой дресс-код, но иногда под настроение могла одеться так, что знакомые не узнавали её при случайной встрече. Вот и теперь в ней проснулось озорство, захотелось подразнить чопорного иностранца, а может и проверить на прочность. В любом случае, маленькая поясная сумочка, кроссовки, чуть-чуть блеска на губы и туши на ресницы. Все, она готова!

Эрус опаздывал, поэтому Марта вошла в магазин и принялась с интересом изучать витрины. Сегодня за прилавком стоял обычный продавец, и он ее не узнал. Зато весьма радушно встретил мужчину в черной облегающей футболке, камуфляжных штанах и берцах:

– Андрей Макарович, на пленэр собираетесь?

– Да, Виктор Саныч, позабыл кое-что и решил к Вам заскочить! Вот список!

Марта не сразу узнала художника, которого встретила в первый свой визит. А вот он ее сразу узнал, повернулся, улыбнулся:

– Здравствуйте, Марта!

– Добрый день! – и сама не поняла, почему так обрадовалась этой встрече.

– Я все еще надеюсь пригласить Вас на кофе, – серьезно сказал мужчина, а потом сверкнул улыбкой: – может согласитесь на кофе из термоса?

– Из термоса? – Марта удивленно приподняла брови.

– Я сегодня выезжаю на пленэр в область, прихватил с собой кофе и пышки, хотите?

Марта пробежалась взглядом по фигуре мужчины – ни сумки, ни кофра.

– Термос у меня в машине, можем попить кофе там, пока Виктор Саныч собирает мне краски. Уверяю, у меня лучший в этом городе кофе!

– Все, с кем я успела здесь познакомиться утверждают, что лучший кофе у них, – парировала Марта.

– Вот и сравните, – снова улыбнулся мужчина и протянул руку.

Отказаться Марта не смогла, ей внезапно действительно захотелось кофе. На улице обнаружился угловатый камуфляжный автомобиль на несуразно больших колесах:

– Вот и мой танк, – усмехнулся художник и открыл дверь: – присаживайтесь, Марта, кофе сейчас будет!

Девушка осторожно села, Андрей обошел машину, хлопнул задней дверцей, потом сел за руль и подал ей стаканчик с восхитительным ароматом:

– Кофе по-питерски со сгущенкой и пышки! – из бумажного пакета сладко тянуло запахом сдобы, ванили и сахарной пудры.

– Ммммм, да Вы волшебник, – Марта сделала глоток и невольно заулыбалась, – готова признать, что это лучший кофе в этом городе!

Они молча ели, глядя на пустынную улицу, потом Марта достала из сумочки салфетку, вытерла пальцы, привычно предложила такую же салфетку Андрею. Сердце кольнуло – руки Жоржа всегда были в пятнах краски и растворителя, поэтому принося в студию еду девушка, всегда протягивала ему салфетку. Ей даже довелось однажды отведать пончик со вкусом «уайт-спирита».

Погрузившись в воспоминания, Марта не сразу услышала знакомый звук, а когда осознала, мужчина умоляюще попросил:

– Не двигайтесь, прошу Вас, еще одну минуту!

Она обреченно вздохнула и чуть скосила глаза: так и есть! Андрей держал в руках планшет и быстрыми движениями делал набросок. Через пару минут он опустил карандаш, взглядом сравнил оригинал и копию, а потом тяжело вздохнул:

– Увы, до Георгия Андреевича мне далеко. То, что он видел в Вас, что превращало его полотна в шедевры…

Марта нахмурилась, напоминание ей не понравилось, да и галерея портретов с каждым днем становилась все более личным переживанием:

– Спасибо за кофе, простите, но мне пора.

– Прошу Вас, не обижайтесь! – мужчина отложил планшет и вышел из машины, чтобы помочь ей сойти с высокой подножки.

Однако Марта уже спрыгнула сама и напомнила:

– У Вас там заказ.

– Да, – Андрей запустил руку в короткие волосы, безжалостно разрушая даже видимость порядка: – простите меня, я не удержался.

– Мне было неприятно, – призналась Марта.

Прежде она, пожалуй, заверила бы художника, что ничего страшного не произошло, но сейчас она хотела быть честной хотя бы для себя.

– Клянусь, это больше не повторится!

Марта лишь пожала плечами: теперь она точно поостережется встречаться с этим типом. В молчании они вернулись в магазин, Андрей забрал увесистый сверток с красками и кистями, расплатился, помялся на пороге, словно ждал, что она выйдет его провожать, а потом все же ушел.