Текст книги "Она остров"

Глава 8 Ранчо Мартинез

– Madre mía!22
  Мама дорогая! (исп.)


[Закрыть] – прошептала Алисия, помогая мне слезть с лошади. – И голова тоже ранена. Сильно болит?

Я в ответ отрицательно помотала головой.

Алисия открыла ворота, и мы вошли на территорию ранчо. Вокруг было темно, один фонарь вдалеке освещал крыльцо дома, а второй – вход в конюшню.

Мы прошли по просторному лугу, который сейчас походил на черный пустырь.

Алисия усадила меня на скамейку около конюшни и повела лошадей внутрь.

Я сидела, закрыв глаза и вдыхая ночной воздух. Насыщенные дневные запахи развеялись, остались только их тонкие оттенки, свежие, как капелька росы. Звонкие цикады нарушали ночную тишину своим цвирканьем.

Я достала телефон и тихо заговорила:

Итак, по-прежнему 20 апреля

И… я не знаю, с чего начать.

Сегодня остров спас меня, получается? Мне нужна была помощь, и он мне ее послал.

Нет, ерунда, с каких пор я верю в мистику… Это надо стереть.

Звук приближающихся шагов прервал мои размышления. Из конюшни появилась Алисия, и мы с ней направились в дом.

В темноте высился трехэтажный особняк с высокими зашторенными окнами, светящимися теплым желтым светом. Мы поднялись по ступенькам на террасу, отделанную деревом и освещенную тусклым светом фонаря, и прошли в дом.

Вероятно, заслышав наши шаги, навстречу нам решительно вышла хозяйка.

– Познакомься с моей бабушкой! – сказала Алисия.

– Элена. Добро пожаловать! – Она протянула мне свою руку с безупречным маникюром и изящно подобранными украшениями.

Ее седые волосы были заплетены в длинную плотную косу. Элена выглядела напряженной, словно сгорала от нетерпеливого волнения. Алисия рассказала ей о нашей встрече и о найденном беглеце. Я слушала их разговор, улавливая знакомые выражения. Удивительно, как по паре понятных слов и интонации можно выстроить смысл всей фразы. Но это занятие крайне утомительное.

– Я не знаю, где они ищут, они недоступны, скажи, что Чет нашелся, если дозвонишься, – закончила разговор Алисия и принялась изучать мои раны.

– Доктор Моралес уже едет, – обратилась ко мне Элена, – он обработает тебе раны, и тебе лучше остаться ночевать у нас.

– Большое спасибо, – поблагодарила я.

– Ерунда! Ты нам очень помогла, ты нашла Чета!

Доктор не заставил себя ждать. Это был семейный врач. Он приезжал в дом по первому требованию. На мою удачу он оказался хирургом, и ему не составило труда очистить раны и наложить швы.

– А теперь, сеньорита, вам нужно отдохнуть, – заключил доктор Моралес.

– Идем, я отведу тебя в комнату для гостей, – сказала Алисия, а потом обратилась к Элене: – Хосе звонил, они едут домой.

Мы поднялись по скрипучей парадной лестнице на второй этаж. Я, грязная и запачканная кровью, хотела лишь одного: поскорей помыться и надеть чистую одежду. Алисия проводила меня по темному коридору до гостевой комнаты.

– Соседняя дверь – ванная. Сейчас я принесу тебе мою одежду, идет?

…Я смотрела на себя в зеркало. Это было душераздирающее зрелище. Губа разбита, все лицо перепачкано запекшейся кровью. Я сняла с себя грязную одежду и включила воду. Ее струи вонзились в тело острыми иголками. У меня не получалось настроить нормальную температуру. Горячая или холодная, вода обжигала, и любые прикосновения приносили боль. К тому же, мне становилось очень холодно – тело пробивал озноб. Помывшись наспех, я замоталась в полотенце и робко выглянула из ванной, а потом пробралась в свою спальню, переоделась и легла в постель.

Мне снилось, как я скачу на огромном коне величиной с гору и никак не могу совладать с ним. Конь был умный, он сам пытался приспособиться ко мне, но я не смогла удержаться и упала, долго летела с огромный высоты и угодила в облака. Словно в море, я нырнула в них. Вода в этом море оказалась мутная, точно молоко, и я безуспешно пыталась разглядеть, куда плыву. Кто-то следовал рядом со мной, и, как я ни старалась, не могла разглядеть, что это была за рыба.

Когда я проснулась, было еще темно. На столе стоял стакан воды, я сделала несколько глотков и пошла в туалет. Дверь в соседнюю комнату была приоткрыта. А дверь в ванную, наоборот, заперта, и из-под нее пробивался желтый свет. Голова гудела, и я стояла, держась за стену.

Я смотрела за открытую дверь соседней комнаты. Тусклый фиолетовый свет пульсировал, освещая стеллаж с книгами. В кресле валялась куртка. Фиолетовая лампа оказалась стереосистемой, и из нее играла музыка. Я слышала знакомую мелодию, но не в силах разобрать подошла ближе. Это оказалась «Your song» Элтона Джона.

«I hope you don’t mind,

I hope you don’t mind…»

У меня возникло ощущение, что отец снова пытается заговорить со мной, и я зашла в комнату. В этот момент в ванной сработал слив. Я подскочила на месте, но не успела опомниться, как спустя мгновение в комнату вошел ее хозяин.

Увидев меня, мужчина с растрепанными темными волосами, мокрыми лицом и руками застыл на месте. Его рубашка и ремень были расстегнуты, воротник забрызган водой. Мы так и застыли, уставившись друг на друга. От его изучающего взгляда у меня внутри все перевернулось. Было в его глазах что-то мистическое, непредсказуемое и оттого пугающее.

– Кто вы и что вы здесь делаете? – холодно спросил мужчина.

Я бы уже давно выбежала из комнаты, но он стоял у меня на пути. Набравшись смелости, я выпалила: «Пардон» и, потеснив его, вылетела вон, скрывшись в ванной напротив.

– Черт, ну и вид. – Из зеркала на меня смотрела побитая жизнью версия меня. – И кто это вообще был?

Пару минут спустя я тихо приоткрыла дверь и вышла из ванной. Мужчина стоял на пороге комнаты, скрестив руки.

– Так скажете, кто вы, или нет? – спросил он.

Я задумалась, но тут же поняла, что попросту не смогу объясниться. Поэтому я отрицательно покачала головой и прошла в свою комнату. А что тут скажешь? Что я искала здесь своего отца?

Стараясь не чувствовать себя глупо от того, что ворвалась в чужую комнату, заблудилась в лесу и упала с горы, а также от самого факта своего существования, я не могла теперь избавиться от вопроса: «А что я действительно здесь делаю?». Не только в этом доме, но и вообще.

20 апреля… все еще

Что я здесь делаю?

Думаю, пришло время перестать делать, действовать и научиться просто быть. И это сложнее, чем кажется. Я прислушиваюсь к своему внутреннему голосу, он еще слаб, я едва различаю его.

Я медленно проваливалась в сон, бессознательное постепенно отвоевывало меня у реальности.

Робкий стук в дверь разбудил меня утром. Дверь отворилась, и ко мне заглянула Элена.

– Доброе утро, дорогая! Как ты?

– Хорошо, – пробубнила я.

– Ты сможешь спуститься на завтрак, или тебе сюда подать? – заботливо спросила Элена.

– Я спущусь.

Элена кивнула и вышла из комнаты.

Я встала, подошла к двери и выглянула в коридор. Там было тихо и темно. Я прошла в ванную и приняла душ. Это не помогло мне выглядеть лучше.

Спускаясь на завтрак, я надеялась не встретить там того мужчину, с которым столкнулась ночью.

Проходя по коридору, я отметила, что дверь в его комнату была закрыта. На стенах длинного холла висели картины с изображением кораблей и городских пейзажей острова начала прошлого века. Старые половицы скрипели под ногами, и тонкий запах полувекового дерева говорил о том, что интерьер старинный.

Сверху падал мягкий свет – на крыше дома были прозрачные вставки, благодаря которым днем в коридоре и ванных комнатах было достаточно светло.

Я спустилась по деревянной лестнице и оказалась в просторной гостиной. Обстановка в этом доме не менялась, наверное, лет пятьдесят, не меньше. Мебель хорошо сохранилась. Деревянные шкафы были заполнены книгами и статуэтками. На стене висела керамическая фигурка Девы Марии.

Я прошла гостиную насквозь и, услышав голоса, отправилась на их звук. Так я оказалась в столовой.

За большим столом сидели Алисия, Элена и тот мужчина. Они неторопливо завтракали и, вероятно, говорили обо мне, потому что, когда я вошла, они замолчали.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Алисия.

– Мне лучше, спасибо, – робко ответила я.

– Познакомься с Диего, – продолжила Алисия, – это мой брат. Он вчера прилетел с «большой земли» на поиски Чета, это его конь.

Я кивнула, взглянув на него. Алисия представила меня, и Диего ответил:

– Очень приятно. Спасибо, что нашла Чета, – а потом добавил: – простите, если я напугал вас ночью.

– Что значит напугал? Я же тебе рассказала, что у нас гости! Что ты ей сказал ночью, остолоп? – моментально вспыхнула Алисия.

– Даже не начинай, я не стану в этом участвовать, я встретил ее раньше, чем ты мне все рассказала, – сдержанно ответил Диего, но в миг напрягшееся лицо и тяжелый взгляд выдавали скрываемый гнев.

– Дети, не ссорьтесь, все-таки у нас гости, – постаралась разбавить напряженную обстановку Элена.

Она предложила блинчики с кофе. Несмотря на раннее утро, Элена уже выглядела безукоризненно. На плечи был накинут цветастый платок, и его бахрома плясала при каждом движении хозяйки. Волосы, как и вчера, были заплетены в тугую длинную косу. От нее веяло изысканностью и достоинством. Ее морщины таили истории, много смеха и слез.

Мы сидели за большим деревянным столом, рассчитанным на человек десять, не меньше. Высокое окно было открыто и выходило во внутренний двор с пальмами и кустами розовой бугенвиллеи. Звонкая перекличка птиц создавала впечатление ранней весны. Оттуда веяло свежестью, прохладой и жизнью, тогда как в доме все казалось замершим. Как будто время здесь остановилось. На стене висела керамическая статуя какого-то святого, окруженного цветами, и множество черно-белых семейных фото в рамках.

Алисия пересказывала подробности вчерашнего дня, точнее, той его части, когда мы с ней встретились, а Элена расспрашивала о том, что было до. Диего же сидел молча и, закончив свой завтрак, удалился.

Я все еще чувствовала себя неловко от того, что зашла ночью в его комнату, поэтому, когда он вышел, вздохнула с облегчением.

Я уже давно закончила свой завтрак, но женщины ели неторопливо, растягивая чашку кофе до бесконечности. Здесь, на острове, вообще никто никогда никуда не торопился. И первое время это вызвало много раздражения. Но какой смысл злиться на местные порядки и стиль жизни? Теперь же я училась замедленному проживанию моментов, да и, по правде говоря, торопиться здесь было некуда.

После завтрака Алисия подвезла меня к месту парковки моей машины.

– Что сказал тебе ночью этот псих? – спросила у меня Алисия.

– Да ничего, спросил, кто я такая, и все, – нехотя ответила я, а потом продолжила: – у вас не очень отношения с братом, я вижу.

– Он просто такой человек, долго объяснять, – ответила она.

Мы ехали по широкой лесной дороге, где сквозь пышные колючие кроны сочился чистый солнечный свет, отчетливыми лучами прорезая пахнувший хвоей воздух.

– Алисия, спасибо, что спасла меня, – с чувством поблагодарила я ее. – Даже не знаю, чтобы я без тебя делала. Наверно, все еще хромала бы по лесу, истекая кровью.

И мы вместе посмеялись.

«Фиат» послушно ожидал меня на том же месте. Я попрощалась с Алисией и направилась к машине.

– Ранчо Мартинез! – окрикнула меня Алисия. – Найди в соцсетях! Хосе проводит у нас уроки верховой езды! Приедешь?

Я кивнула в ответ, и Алисия умчала прочь.

Голубой «Фиат» был весь в капельках росы, образовавшейся поутру и тонкими струйками скатывавшейся вниз по пыльным стеклам.

– Надо бы помыть тебя, – пообещала я «Фиату», а потом добавила: – если заведешься, точно помою!

Машина завелась как ни в чем не бывало без запаха гари и дыма. Меня это несказанно обрадовало, и я поехала домой.

Я неспешно спускалась с горы по крутому серпантину. За ограждением, на высоте двух тысяч метров расстилалось бесконечное море облаков. Оно казалось настоящим, его белоснежные волны омывали зеленые склоны и скрывали под собой подножие горной долины со всеми ее деревушками.

Не спеша, как в замедленной съемке, машина катилась вниз, погружаясь в туманное облако. И вот уже свет яркого солнца сменился серенькой моросью. Внизу под плотным слоем облаков становилось пасмурно и дождливо. Остров показывал свою переменчивую природу.

Глава 9 Океан

Однажды, мы с Леной загорали на пляже. Океан был спокоен, в такие дни все жители острова занимали свое местечко на пляже.

За время жизни на острове океан стал неотъемлемой частью моей жизни.

Я люблю наблюдать его в штиль, когда поверхность воды превращается в зеркало и белые паруса бесполезно повисают на мачтах. Тогда стаи летучих рыб видны издалека и кажутся мелкой рябью.

Я люблю, когда океан показывает свою мягкую силу, разгоняя волны до белых шапок, с шумом накатывая на камни.

Когда приезжаешь на море в отпуск раз или два в году, тебе непременно нужна отличная погода, чтобы отпуск не был испорчен, ты ждешь ее. Море должно быть теплым, а небо безоблачным.

Но мне посчастливилось жить у океана, и я впервые полюбила безусловно.

День выдался ясный безветренный. Я вышла из дома и отправилась на пляж. Лена ждала меня у церкви и пряталась от палящего солнца в тени цветущего каштана. Двери церкви были распахнуты, оттуда пахло ладаном и веяло стариной. Мы отправились в сторону пляжа. Залитые солнцем улицы были пустыми в этот обеденный час. Дорога к океану петляла, мы спустились по лестницам, и за последним поворотом нас ждали серые ступеньки, ведущие на пляж.

Спокойный океан стоял неподвижно, и солнце разлилось по его гладкой поверхности.

Мы устроились в тени, на улочке, идущей вдоль пляжа рядом со входом в домик Хавьера. Дверь его пещеры была закрыта, как и всегда в это время дня.

Сбросив одежду, я, не раздумывая, отправилась прямиком в воду. Освежающая волна подползла к моим ногам и отступила, едва намочив ступни. Нужно было набраться решительности для того, чтобы нырнуть в прохладную воду. Я медленно заходила в воду, как вдруг увидела в золотистом мерцании черный силуэт, выходивший из глубины. Приближаясь, он становился отчетливо различимым. Мужская фигура с трезубцем поравнялась со мной, и, только отвернув взгляд от солнца, я узнала морского охотника с копьем, на острие которого извивался осьминог. Мужчина проследовал мимо меня, выбрался из воды, миновал переодевавшуюся на пляже Лену, а потом вдоль прибрежных домиков дошел до крайней пещеры, отпер дверь и скрылся из виду. Мы переглянулись с Леной и продолжили делать то, что начали. Я сделала еще пару шагов в глубину и нырнула. В обычные дни на этом пляже волна поднимала со дна песок и мелкие камни, но сегодня океан был спокоен, и вода стояла прозрачная. Я плыла глубже, туда, где за огромными камнями прячутся разноцветные рыбки. На глубине ты слышишь только треск и больше ничего. Я не знаю, отчего этот звук – от моторных лодок где-то неподалеку или это голоса китов и дельфинов, которые, я точно знаю, водятся в этих водах.

Я сделала глубокий вдох и нырнула снова. На глубине около трех метров проплывала стая больших рыб. Ничуть меня не испугавшись, рыбы продолжили свой путь, и я плыла рядом с ними. Их круглые немигающие глаза смотрели на меня без страха, и казалось, рыбы приглашали меня в свою стаю. Я проплыла еще немного рядом с ними, пока не почувствовала нестерпимое желание сделать вдох. Но вдруг на дне что-то ослепительно блеснуло. Боясь потерять из виду свою находку, я стремительно ринулась в глубину. Уши сдавило от нестерпимой боли, легкие мучительно щемило и все тело вздрагивало в попытках сделать глоток воздуха. Но я терпела, и лишь схватив со дна свое сокровище, устремилась на поверхность.

Выйдя из воды, я с чувством приятной усталости и удовлетворения упала на нагретый солнцем деревянный настил. В разжатой ладони блестело кольцо. Я надела его на средний палец правой руки.

– Кто это был? – спросила я Лену про морского охотника.

– А, это Фишеры, они с женой переехали сюда около года назад, купили пещерку… оказывается, домик такой можно купить, о как! Живут тут, рыбачат, Йоханна по утрам морских гребешков собирает.

– Да, кажется, я видела ее, – задумчиво произнесла я. – Смотри, что нашла! – Я показала Лене кольцо.

– Где? Сейчас? Щедрый подарок океана! – воскликнула Лена.

Как же пыталась я избавиться от магического мышления, отвергая волшебство происходящих со мной событий. И все-таки некоторые моменты восхищали меня, и я чувствовала благодарность к острову. Его таинственная энергия подталкивала меня к переменам, наполняющим мою жизнь новыми смыслами.

Глава 10 День танца

Озаренные солнцем, улицы старого города манили меня, обещая путешествие в мир, где время, казалось, остановилось. Ступив на старую брусчатку, тебя окутывает шепот историй, словно каждый камень хранит тайны минувших столетий.

Узенькие переулки с яркими цветами, струящимися из керамических горшков, оживляли лабиринты улиц. Смесь ароматов наполняла воздух, в нем переплетались нотки свежесваренного кофе, горячей выпечки и отдаленный запах моря. Строения в мавританском стиле с его сложными лепными орнаментами, отражавшимися в зеркальных стеклах современных построек, говорили о том, что история города уходит в Средневековье.

Пульс города звучал на площади, где собирались местные жители и туристы. Мелодия уличных музыкантов гармонично сливалась с гулом многоязычной толпы. Художник искусно запечатлевал старый город сочными мазками кисти.

Я остановилась в уютном кафе, не устояв перед ароматом свежесваренного кофе. Разместившись за маленьким круглым столиком на улице, я наблюдала за жизнью, разворачивающейся передо мной. Разговоры и смех сливались со звоном стаканов. В тот момент я поняла, насколько оторвана была от простых радостей жизни.

Остров праздновал День танца в последний день мая.

В концертном зале старинного театра понемногу собирался народ. Здесь проходил мастер-класс по танцам в стиле контемпорари. Я назвала свое имя администратору, и меня отметили в списке. Перекинувшись парой фраз с другими участниками, я начала не на шутку нервничать. Страх не понять преподавателя и выглядеть глупо скрутил живот и затуманил голову.

Участники собирались на сцене. Все вокруг выглядело кинематографично: в зале поскрипывали откидные сидушки с протертым красным бархатом, вздымался до небес потолок-купол, украшенный лепниной, рампа сияла ослепительным светом.

Людей становилось все больше и тут я начала осознавать, что все они, вероятно, профессиональные танцоры. Это было понятно по их разминке. Я приготовилась к самому большому позору в своей жизни. Внутри меня все сжималось от страха, но любопытство останавливало от побега. Вошла и представилась преподаватель – жизнерадостная молодая латиноамериканка по имени Мануэла.

Все сели на пол вокруг нее, и я села. Преподаватель говорила, что мы непременно должны получить удовольствие от танца и предложила начать с импровизации. Последнее меня особенно расстроило. Я не очень-то и умею танцевать, тем более импровизировать в танце. Все легли на пол и закрыли глаза, я повторяла. Приоткрыв один глаз, я наблюдала за остальными танцорами и старалась разобрать, что говорит Мануэла. Мы лежали на полу расслабленные, а потом начали приводить в движение разные части тела изолированно от других. Я смогла закрыть глаза и полностью положиться на слух.

Мануэла рассказывала, как формируется движение, откуда идет импульс и в каких плоскостях мы танцуем. Приоткрыв один глаз, я увидела, что все начинали вставать, я тоже встала, закрыла глаза и продолжила импровизировать. Я двигалась свободно, отбросив контроль. Мой танец становился все более чувственным и, казалось, занимал все больше пространства. Я ощутила его красоту.

Мануэла поблагодарила нас за искренность самовыражения и перевела все внимание на себя. Она показывала, как рождается движение, а мы повторяли. Текучесть волн, легкость ветра, тяжеловесность камня – это был новый уровень знакомства с телом

В конце урока мы собрались в круг. Мануэла попросила каждого назвать слово, я была первой.

– Que palabra?33
  Какое слово (исп.)


[Закрыть] – спросила я, не понимая, что за слово я должна назвать.

Дальше по кругу танцоры начали назвать слова, судя по всему первые, пришедшие им на ум. Все слова моментально вылетели у меня из головы. И когда круг замкнулся снова на мне, я неожиданно для себя выпалила:

– Concha!44
  Морская раковина (исп.)


[Закрыть]

Глава 11 Праздник на острове

Из здания театра я вышла в зачарованном состоянии. Закатный свет укрыл город золотистой вуалью.

Мне не хотелось ехать домой, было желание просто брести по городу куда глаза глядят.

Заслышав на улицах музыку, я пошла на ее звук.

Музыка вела меня узкими переулками, всюду висели разноцветные флаги. Все сильнее били барабаны, музыка становилась громче, и уже толпа веселых людей переполнила улицу. Стало понятно: в городе праздник!

По широкой улице двигалась процессия. Музыканты с барабанами сменяли нарядных людей с тележками. Женщины были одеты в цветастые длинные юбки, белые рубашки и разноцветные жилетки, их головы были украшены соломенными шляпками с лентами. На мужчинах были белые рубахи с жилетами. Веселые и красные от жары и вина, люди везли телеги, до краев наполненные местной едой и вином.

В одной из таких компаний я увидела знакомое лицо.

Это оказалась Алисия, я помахала ей, она подбежала ко мне и взяла меня за руку.

– Привет! Ты одна? Идем же с нами!

И мне ничего не оставалось, как присоединиться к ним. Это была шумная компания пожилых и молодых людей. Там была почти вся семья с ранчо Мартинез, работники ранчо и большая семья соседей.

– Очень приятно, Хосе! – представился высокий мужчина с улыбающимися глазами и предложил взять его под руку. – Неужели! Та самая сеньорита, которая нашла Чета?

Хосе работал на ранчо и тоже искал Чета в тот день.

Расслабленные черты лица и приветливый взгляд говорили о том, что у него мягкий и добрый характер. Я без колебаний взяла его под руку и в миг почувствовала, что опираюсь на безопасное и надежное плечо.

В моей новой компании я уже снискала славу любительницы попадать в разного рода истории, и меня буквально засыпали вопросами.

– Сеньорита, привет! – раздался неподалеку крик.

Это моя старая знакомая Люсия, которой я некогда пожертвовала сумку с едой. Она наконец вспомнила мое имя и, выкрикивая его на всю улицу и заметно покачиваясь, шла по направлению ко мне.

Немой вопрос застыл на лицах моих знакомых. Люсия была одета вызывающе, на ее уставшем лице чуть выше щеки была свежая царапина, и от нее исходил запах дешевых коктейлей.

– Господи, Люсия, езжай домой! – сказала я, подойдя к ней, и достала из сумки бумажную салфетку.

– О, да ты у нас говоришь, оказывается! – удивилась Люсия.

Со дня нашей последней встречи прошло больше месяца, и мой уровень местного языка стал значительно лучше.

– Да у меня же денег нет на автобус, я уже три дня тут гуляю! – развязно продолжила она.

– Вот возьми, только это на автобус! Поняла? – строго произнесла я.

– Поняла, поняла, спасибо сеньорита! – подпрыгнула от радости Люсия и, раскланявшись перед всей моей компанией, пошла своей дорогой, но через мгновение обернулась и крикнула Хосе: – А ты ничего! Смотришься с ней! Знай, она одна, так что не теряй время!

Мое лицо залилось краской не то от стыда, не то от гнева, и сквозь зубы я проговорила:

– Простите, это моя соседка.

Процессия заканчивалась в конце широкой улицы. На площади со сцены доносилась музыка, и наша большая компания пристроила свою телегу так, чтобы мы могли видеть сцену.

Наблюдая за весельем, царящим вокруг, я чувствовала себя как рыба, вынутая из воды. Этот остров и его обитатели, праздники и обычаи – все было так непохоже на то, к чему я привыкла. По правде говоря, я боялась, что так и не смогу найти здесь свое место.

Эта карнавальная культура представляла собой полную противоположность привычного мне мироустройства. Здесь мэр мог надеть шапку шута и валять дурака на глазах у толпы, а шут говорил серьезно и обстоятельно о проблемах, которые тревожили людей. Смех обнажал правду, отменял неравенства и примирял противоположности, снимал запреты. Это было празднично и весело, но так непривычно и ново!

И эмоциональный всплеск от урока танцев сменился внутренней пустотой и чувством отчужденности.

Но нужно было искать свое место в этой реальности. Поэтому я решила, что если буду продолжать пробовать новое и идти в неизвестное, то в конце концов приду куда-нибудь. Или вполне может статься, что смысл и есть в самой дороге, и если нравится идти, то выбран правильный путь. А если чувствуешь, что это не твое – всегда можно пойти другой дорогой или даже повернуть назад.