Текст книги "Женщина в клетке, или Так продолжаться не может"

– А почему ты не попросишь у него квартиру в центре Москвы?

– Зачем? Да и мне кажется, что у него нет таких денег. Он не настолько богат. Я с ним не из-за какой-то корысти, а потому, что очень сильно люблю его. Иногда мне кажется, что я без него не могу. Я без него умру.

– Но ведь он же женат.

– А что, разве женатого нельзя любить?

– Женатого должна любить его жена. – Слова Валентины вновь задели меня за живое, наверно, потому, что тема, которую она затронула, была самой больной темой в моих отношениях с Жаном. – Получается, что ты ему отдаешь всю себя, а он только половину.

– Почему половину?

– Потому что другую половину он отдает своей жене. Она же у него не святым духом питается. Ее муж и морально и материально заботится о том, чтобы поддерживать семейный очаг. С тобой такого очага у него нет. Значит, ту половину, которую он тебе не дает, он должен восполнять деньгами. А так получается, что слишком хорошо он устроился.

– Да он никуда не устроился. Мы просто друг друга любим.

– Ой, Томочка, да ты уже не маленькая девочка. Пора уже снять розовые очки и вылечиться от нездорового романтизма. Да с таких, как он, деньги надо тянуть, а не шашни крутить, чтобы после того, как все закончится, с пустой задницей не остаться.

– А почему это должно закончиться?

– Не смеши. Уж мы-то знаем, что вечной любви не бывает. Придет время, страсти остынут, и ему надоест мотаться в Россию.

– Я могу приезжать к нему в Париж, – в моем голосе уже не было былой уверенности.

– Ему не только надоест мотаться в Россию, но и оплачивать твои поездки в Париж. Настанет момент, когда ему просто станет жалко на это денег. Он взвесит все «за» и «против» и подумает о том, что российская любовница сильно бьет по карману. Намного проще обзавестись французской. И удобнее и дешевле. Ну, что ты так на меня смотришь? Я правду говорю тебе. С любовницами не обращаются так, как с женами. Если отношение к женам отличается завидным постоянством, то любовниц приходится часто менять. Ты должна быть готова к разрыву и заранее позаботиться о том, с чем ты останешься после прекращения ваших отношений. А может быть, он разведется?

– Нет, – покачала я головой.

– Ты уверена?

– Вполне. Он никогда не скрывал от меня, что женат, и я знала, на что иду. И вообще мне сейчас не хочется об этом говорить и рассуждать о ближайшем и о далеком будущем. Мне хорошо, и я хочу, чтобы мое состояние продлилось как можно дольше. Мне не стыдно за свои отношения и за то, что я живу одним днем. Я сейчас пребываю в таком состоянии, которое полностью меня устраивает.

– Наверное, ты и права. Может быть, так и надо?! Просто любить и ничего не требовать взамен. А мне всегда казалось, что если просто любить, то тогда мужик тебе на шею сядет.

– Не знаю. На мою шею пока никто не садится.

– Может быть, потому, что мужик французский? Может, французские мужики не любят у баб на шее сидеть?

– Понятия не имею. – Я нервно посмотрела на часы и перевела взгляд на Валентину. – Я не могу вас осуждать, потому что вам действительно одни альфонсы попадались, но, может быть, вы не там мужчин ищете?

– А где их нужно искать?

– Не знаю, но только не в ресторане. Хотя иногда бывают и исключения из правил. Вот я нашла своего француза на курорте, хотя говорят, что курортные романы не долговечны и заканчиваются там же, где начинаются, но есть примеры и достаточно крепких семей, которые образовались сразу после возвращения с курорта. Тут не предугадаешь.

– Это верно.

– Вам не лучше?

– Я не умру, – обнадежила меня Валентина.

– Конечно, не умрете.

– Я не умру, потому что мне еще предстоит увидеть Париж. Я не умру, пока не увижу этот город. Ох, Париж… Париж… Город моей мечты.

Соседка замолчала и закрыла глаза. Я испуганно наклонилась, но, услышав чересчур громкий храп, облегченно вздохнула и, оставив тонометр рядом с ней, вышла из спальни.

Спустившись к себе, я попыталась освободиться от какого-то неприятного осадка, который остался у меня после разговора с изрядно выпившей Валентиной, и, достав ключ, открыла входную дверь. Толкнув дверь, я переступила порог и громко вскрикнула…

ГЛАВА 4

Я ощутила очень сильный удар. Он был настолько сильный, что мне показалось, еще немного – и я просто потеряю сознание. А затем кто-то поднял меня вверх и, пронеся несколько метров, швырнул посреди зала. Все происходило слишком грубо и бесцеремонно, а от сильнейшего удара ощущалась сильная ноющая боль в груди. Подняв глаза, я посмотрела на сидящих передо мной мужчин и глухо спросила:

– Кто вы?

Вместо того чтобы ответить, мужчины посмотрели на меня злобным взглядом и рассмеялись. Их было трое, и их внешность оставляла желать лучшего. У одного был перебит нос, который, по всей вероятности, неправильно сросся и ушел набок. У другого был слишком кривой подбородок, но чересчур красивое накачанное тело, а выражение лица третьего вызывало настоящее чувство страха и намекало на то, что он может убить, даже не раздумывая.

– Я ничего не сказала смешного, – съежилась я и задала вопрос, который волновал меня больше всего: – Где Жан? Как вы сюда попали?

Неприятный холодок пронзал мою грудь, и боль все не утихала. Но сейчас я уже перестала обращать внимание на эту боль и поняла, что в моей ситуации самое главное – уцелеть, потому что взгляды ворвавшихся в мой дом мужчин не предвещали ничего хорошего.

– Кто вы? – вновь задала я все тот же вопрос и ощутила дрожь по всему телу.

– Ты хочешь узнать наши имена?! – усмехнулся самый крупный мужчина, у которого был кривой подбородок. Он был похож на спортсмена, принимающего участие в боях без правил. Его сломанная челюсть приводила в состояние ужаса, и я прекрасно понимала тот факт, что если разозлить данного субъекта, то от него не дождешься пощады.

– Вы находитесь в моей квартире. Я вас не приглашала.

– Ты хочешь, чтобы мы извинились за то, что вошли без звука?!

– Я хочу знать, что происходит.

От мужчин исходило что-то животное и неимоверная агрессия. Я даже не сомневалась в том, что я попала в ужасную ситуацию и мне тяжело прогнозировать, как же мне удастся из нее выбраться. Один из мужчин встал и прошелся по комнате. Остановившись рядом с портретом моей бабушки, он ухмыльнулся и ударил кулаком в портрет с такой силой, что тот пошатнулся и с грохотом упал на пол.

– Старая сука! – прокричал он и наступил на портрет. – Жуткая, выжившая из ума старуха!

Я задрожала как осиновый лист, ощутила, как защемило сердце, и почувствовала, как на глаза накатились слезы.

– За что? – только и смогла спросить я.

– За то, что раньше колдунов жгли на костре, а это сука умерла своей смертью. А что, в народе правду говорят, что она была настоящей колдуньей?

– Я не могу отвечать на вопрос человеку, который стоит на портрете дорогого и родного мне человека.

Ударив со всей силы ботинком по портрету, мужчина оскалился и рассмеялся крайне неприятным смехом.

– Если она колдунья, то почему она ничего мне не сделает?! Я бью ее по лицу, а она никак мне не мстит?! Пусть она превратит меня в камень! Ну что, ей слабо?!

– Она умерла, – с трудом произнесла я и смахнула слезы.

– Саня, не извращайся. Уйди с портрета. Смотри, бабка на нем вся сморщилась от боли. Нехорошо обижать старых женщин, – из спальни вышел четвертый мужчина, который совершенно не был похож на этих троих, так как он не отличался столь завидной комплекцией и был одет в приличный классический костюм и галстук. – Уйди с портрета, я сказал. Видишь, девушка плачет.

Малоприятный тип сделал крайне недовольное лицо, сошел с портрета и облокотился на подоконник.

Пройдя в центр комнаты, незнакомец в костюме попрощался с кем-то по мобильному телефону и сунул его в карман. Затем расплылся в улыбке и посмотрел на меня заинтересованным взглядом.

– Здравствуй, Тома. Меня зовут Влад. Ты не ругайся на нас за то, что мы здесь немного похозяйничали. Пока тебя не было, мы тут немного посидели, полистали твой альбом с фотографиями. Попытались угадать, какой ты была в школе – симпатичной или не очень. Ни на одной фотографии тебя не нашли. Получается, ты раньше какая-то страшненькая и незаметная была, а сейчас расцвела, и от той серой моли ничего не осталось. А еще мне хочется сказать, что ты очень сильно похожа на свою бабку. Внешне, конечно. Я видел твою бабку на фотографиях в молодости. У тебя с ней много общего.

– А где Жан?

– Этот француз, что ли?

– Я оставляла его здесь одного.

– Да не переживай ты так. С ним все в порядке. Просто мы сюда зашли, а тут какой то иностранец нашу отечественную девушку на фотографиях рассматривает и смотрит на нее, как на свою собственность. Думаем, неправильно это. У них там своих девушек полно. Нечего им на наших пялиться. Нехорошо это. Вот мы его и попросили временно покинуть пределы этой квартиры, а то эти иностранцы уже совсем обнаглели. Указа на них нет. Пачками наших девушек вывозят. Говорят же: на чужой каравай рот не разевай, а они это правило соблюдать не хотят. А надо бы. В конце концов, не у себя дома.

– Что происходит? – неожиданно для себя всхлипнула я. – Я вас не знаю. Кто вы такие?

– Мы очень хорошие и спокойные ребята. Мы ничего не сделаем тебе плохого и твоему французу тоже, если…

– Что – если?

– Если ты отдашь нам драгоценности твоей бабки.

– Драгоценности?! – Я посмотрела на стоящего передо мной мужчину непонимающим взглядом. – Я не понимаю, вы о чем? У моей бабушки не было никаких драгоценностей. У вас неверные сведения. Все, что она нажила, так только эту квартиру.

Вместо того чтобы дослушать меня до конца, мужчина подошел о мне как можно ближе и слишком грубо взял меня за подбородок.

– Меня эта квартира не интересует. Тома, ты что, не поняла, что с тобой никто не шутит? Все слишком серьезно. Отдай нам бабкины драгоценности, и мы никогда больше не появимся в твоей жизни.

Я похолодела и не поверила своим ушам. Я не могла поверить в реальность происходящего, и все, что происходило у меня на глазах, казалось мне глупым и нелепым сном.

– Я вам клянусь, что не знаю ни о каких драгоценностях. У моей бабушки никогда не было больших денег и даже хоть каких-нибудь накоплений. Все, что она мне оставила, так это пару колечек и сережки. Но их и драгоценностями-то не назовешь. Они не представляют столь большой ценности. Вы это имеете в виду?

– Ты что, решила посмеяться над нами?

– Боже упаси. Я не имею привычки смеяться над малоизвестными людьми. Я просто не пойму все то, что сейчас происходит. Моя бабушка умерла, но она никогда не отличалась большим богатством. Она умерла пять лет назад. Вы приходите ко мне спустя пять лет после ее смерти и требуете какие-то непонятные драгоценности. Даже если бы они у меня были, то уж, наверно, за пять лет я бы нашла и придумала бы, как ими можно распорядиться. Но у меня, кроме этой квартиры, оставшейся от бабушки, и моего автомобиля, который я купила на заработанные в фирме деньги, ничего нет.

Я старалась хоть немного унять дрожь в голосе и быть как можно более убедительной.

– Я не знаю, откуда у вас такие неверные сведения, но все, что вы мне сейчас выдвигаете, крайне необоснованно.

В этот момент я посмотрела на свое отражение в зеркальном шкафу и сразу обратила внимание на то, что я чересчур бледная. Из зеркала на меня смотрели два перепуганных глаза, которые хлопали ресницами и сходили с ума от жуткого страха.

– Ко мне приехал любимый человек из Франции. Я бы хотела знать, куда вы его дели. Вы выгнали его на улицу?

Но стоявший напротив меня мужчина не обращал никакого внимания на мои слова и продолжил в том же духе. Он делал вид, что совершенно не слышит моего вопроса.

– Когда умерла твоя бабка?

– В мае, – нерешительно ответила я.

– Все совпадает.

– Да что совпадает-то?

– А то, что ты мне денег должна, и денег немалых.

– Я?!

– Ты!

– Да я ж вас не знаю.

– Я же тебе сказал, что меня зовут Влад.

– Это имя ни о чем мне не говорит.

– Это имя говорит о многом.

Влад сел на корточки и заглянул мне в глаза.

– Мой дед был очень богат. Ему досталась прекрасная родословная и неплохое наследство. Его жена умерла слишком рано, и он совсем один воспитывал единственную и любимую дочь. После смерти своей жены мой дед был влюблен в одну колдунью, о которой постоянно судачили люди. Вот такой скверный характерец у него был. Увидев твою бабку, сразу влюбился. Я очень много наслышан о твоей старухе и знаю, что это была очень опасная женщина, которая занималась черными делишками. Поговаривают, она тесно общалась с потусторонними силами. Она питалась любовью моего, тогда еще молодого, деда, его энергетикой и не давала ему проникнуть в свою душу. Так вот, однажды моя мать пошла против воли моего деда и вышла замуж за человека, который ему был крайне несимпатичен. От этого брака родился я, но мой дед не воспринял этот брак, потому что он даже не представлял, как его можно ослушаться. Мать говорит о том, что он никогда ее не любил, а мне трудно понять тот факт, как отец может не любить своего единственного ребенка. А знаешь, почему мой дед не любил мою мать?

– Нет, – тут же ответила я и подумала, что мне не интересно слушать историю, которая не имеет ко мне никакого отношения.

– Потому что твоя бабка околдовала его мозги. Она же колдунья. Для нее это элементарные вещи.

– Этого не может быть.

– Это было, – все с той же уверенностью заявил Влад. – Об этом до сих пор говорят все, кто знал моего деда. Она его заколдовала, и он жил словно по инерции, не обращая внимания ни на кого, кроме твоей бабки. Вот так мой дед и жил совершенно один. Всю свою жизнь купался в своих деньжищах и вкладывал их в драгоценности. А мы с матерью перебивались с хлеба на воду и не знали, что такое наесться вдоволь. Мать работала на трех работах, отец спился и вскоре отошел в мир иной, а я воспитывался в круглосуточном детском саду, а иногда и в интернате. Когда я стал взрослеть, я брал мать за руку и спрашивал ее о том, почему наш дедушка нас не любит и нам не помогает. Почему мы должны жить в каком-то обшарпанном общежитии, в то время как наш дед бродил совершенно один в просторной семикомнатной квартире?! Мать не могла ответить на этот вопрос. Она вообще не понимала, что происходит. Она вышла замуж совсем не за того, за кого было угодно ее отцу, но ведь время прошло, и оно должно было все излечить и расставить на свои места. Тем более мать родила ему внука, но дед не захотел даже подержать меня на руках. Когда умер мой отец, мать искренне надеялась на то, что теперь он ее обязательно пожалеет и простит, но она в очередной раз ошиблась. Он не пожалел ее и не простил. Он просто жил и делал вид, что у него нет ни дочери и ни внука. Мать очень страдала, плакала по ночам и не могла ничего изменить. И только тогда, когда прошло определенное время, до моей матери дошла страшная истина, что мой дед не разозлился на мать за тот нежелательный брак, он просто ее никогда не любил. До тебя доходит, как можно не любить своего единственного ребенка?

– Нет, – честно ответила я и подумала, что у деда этого разговорившегося мужчины не в порядке с головой и что при жизни он нуждался в консультации хорошего психолога. – Я не понимаю, какое отношение к этому рассказу имею я?

– Самое прямое. – Влад тут же сразил меня ответом. – Мой дед не любил свою дочь по той причине, что всегда, всю свою сознательную жизнь он любил только твою бабку. Он так сильно ее любил, что его любви не хватало даже на одного-единственного ребенка. Он не мог ее полюбить. Все свои силы, чувства и эмоции он полностью отдавал твоей старухе.

– В любви к ребенку и любви ко взрослому человеку есть слишком много отличий. Их нельзя сравнивать. Даже если все было так, как ты говоришь, – я и сама не заметила, как перешла с незнакомым человеком на «ты», и подумала о том, что в данной ситуации какие-то рамки приличия уже не имеют значения, – то моя бабушка здесь ни при чем. Проблема не в моей бабушке, а в твоем деде и в его отношении к своему ребенку. Моя бабушка всегда была очень красивой, и за ней с молодости бегало слишком много мужчин. У нее были большие черные глаза и черные волосы цвета воронова крыла. Она была статная и очень видная. Я не боюсь повторяться по поводу того, что ее любило много мужчин, и многие из-за любви к ней совершали самые непредсказуемые поступки. Мужчины действительно теряли от нее голову, но это не значит, что она должна отвечать за поступки тех, кто ее любил. Мужчина на то и мужчина, что он должен сам ответить за все, что он делает. И еще. Твои претензии не по адресу. Дети и внуки никогда не отвечают за поступки своих родителей. Если у тебя есть что сказать, то сходи на могилу моей бабушки. Я не знаю, есть ли жизнь после смерти, но иногда говорят, что мертвые слышат живых. Ты можешь посидеть у нее на могиле и сказать ей обо всем, что у тебя накипело. Я иногда так и делаю. Прихожу на могилу, сажусь на лавочку и рассказываю ей обо всем, что произошло. Я уверена, что она меня слышит. А мне становится легче. Я выхожу с кладбища с облегченной душой.

Видимо, мои слова крайне не понравились Владу, и он раздул ноздри.

– Да я скорее тебя рядом с ней положу, чем буду разговаривать с тем, кто уже умер. Спрашивать нужно с живых, а какой спрос с мертвых? И запомни. Мой дед полюбил твою бабку не потому, что она была у тебя раскрасавица, а потому, что дружила с нечистой силой и заколдовала его волю и его мозги. Она подчинила его себе на много лет, с молодости до самой смерти. Она ведьма, и этим все сказано. Она проверяла свои могущественные черные силы на моем деде и проводила различные эксперименты.

– Моя бабушка не ведьма, хотя многие и считали ее колдуньей. – Я еще раз попробовала заступиться за честь своей любимой бабушки. – Она потомственная целительница, ведунья и прорицательница-гадалка. Она сидела с картами Таро в руках, предсказывала судьбу, корректировала жизненные ситуации, лечила людей от недугов и изгоняла злых духов. Она редко пользовалась магическими силами. Дело в том, что она обладала достаточно сильной энергетикой, которая была передана ей по наследству. Конечно, я не скрываю того, что она знала многие магические ритуалы. В молодости у нее были очень сильные и хорошие учителя. Иногда она беседовала с духами, но она никогда не была шарлатанкой и не давала объявления в газеты. Люди всегда шли к ней сами. Они шли, потому что они ей верили. Они шли только по рекомендациям своих друзей и близких. Она никогда не обвешивала себя различными титулами и не обещала людям того, чего не может сделать. Она всегда была с людьми честной.

– Ведьма не может быть честной, – сморщился Влад. – Что такое колдовство? Это власть и сила, которую можно обратить против любого человека. Такие, как твоя бабка, отравляли нормальным людям жизнь. Они делают различные заговоры, насылают проклятья и сглазы. Твоя старуха использовала любовь моего деда в своих интересах. Она сделала так, что на протяжении всей своей жизни он любил только ее и никогда больше не взглянул ни на одну женщину. Она подавила его волю, забрала его разум и заставила жить словно на привязи. Он жил и всю свою жизнь ждал команду, что она его позовет. А она его звала только в том случае, когда ей были нужны деньги. Ей, твоей матери или тебе. Она превратила его жизнь в команду «К ноге». И это несмотря на то, что мой дед был сильный и волевой человек. С ней у него воли не было.

– Извини, я про это ничего не знаю, но, несмотря ни на что, я не хочу осуждать свою бабушку. Я очень ее люблю. Ее отношения с мужчинами – это только ее отношения, и я не хочу и не имею морального права их касаться. Каждый живет так, как считает нужным, и поступает так, как ему хочется. Что было, уже прошло, и ничего не вернешь назад.

Мужчина встал, потер затекшие ноги, подошел к разбитому портрету бабушки, поднял его с пола и внимательно всмотрелся в глаза изображенной на нем женщины.

– Никогда не видел более холодного взгляда. Как можно жить, оставляя позади себя столько несчастных людей?! У нее ведь даже глаза настоящей ведьмы!!! Ей не знакомо ни чувство любви, ни чувство сострадания!

Прокричав последнюю фразу, мужчина несколько раз ударил портретом о стену и после того, как рамка сильно потрескалась, яростно бросил портрет на пол. Я закрыла глаза, чтобы не видеть то, что доставило мне неописуемую, жуткую душевную боль, и в который раз подумала о том, что я не обязана расплачиваться за грехи своей бабушки, и еще я считала, что у моей бабушки нет грехов. Открыв глаза, я посмотрела на окончательно разбитый портрет и тихонько всхлипнула.

– Ни моя бабушка, ни ее портрет здесь ни при чем. Я буду вам всем очень благодарна, если вы покинете пределы моей квартиры и скажете о том, куда дели моего любимого человека, который приехал ко мне из Франции.

– Нам не нужны твои благодарности, – злобно произнес Влад и, развязав галстук, расстегнул верхние пуговицы своей рубашки. Он сильно взмок, а его белоснежную рубашку можно было выжимать, потому что на ней выступил пот. Сняв пиджак, он повесил его на спинку стула и посмотрел на меня злобным взглядом:

– Что у тебя жара-то такая? Кондиционеров нет, что ли?

– Нет.

– А что не поставишь?

– Я их не люблю. Мне не нравится искусственный холодный воздух.

– Тебе духота, что ли, больше нравится?

– Мне нравится, когда я нахожусь в своей квартире одна и в ней нет столько здоровых мужчин, которые отравляют чистый воздух своими флюидами зла, которое от них исходит.

– Влад, да она ненормальная, – сказал тот, у которого неправильно сросся сломанный нос. – По-моему, у нее не все дома, как и у ее бабки.

– Оно и понятно. Недалеко от свей бабки ушла, – согласился сидящий рядом с ним. – Внучка колдуньи все-таки. Значит, мозги тоже с отклонениями и работают не так, как у нормальных людей. Мужики, а может, она сейчас нас заколдует? Порчу на нас наведет или позовет злых духов?! – в голосе мужчины слышалась усмешка.

Вдоволь посмеявшись, Влад вновь встал напротив меня и спросил серьезным голосом:

– А ты случайно колдовством не промышляешь?

– Нет.

– Что, тебе ничего не передалось?

– Ничего.

– Смотри, ежели ты чего против нас задумала, мы тебя прямо здесь сожжем… А теперь я хочу сказать тебе о самом главном. После того как мой дед умер, у нас с матерью не осталось ровным счетом ничего, кроме большой семикомнатной квартиры, и та чуть было не ушла государству. Моей матери пришлось изрядно побегать по всем инстанциям для того, чтобы доказать свои права на эту жилплощадь. Но самое интересное то, что нам ничего не досталось от дедовых драгоценностей, которые он собирал с завидным постоянством и вкладывал в них все свои деньги. У нас не осталось вообще ничего.

– А я здесь при чем?

– При том, что все, что было у моего деда, он завещал твоей бабке…