Текст книги "Раба любви, или Мне к лицу даже смерть"

Глава 4

Едва только поезд отошел от станции, кто-то положил руку мне на плечо и весело произнес:

– Здравствуйте, Маша, тысячу лет не виделись!

Открыв глаза, я испуганно покосилась на сидящего рядом мужчину. Вне всякого сомнения, я знала его раньше, только вспомнить, кто это, не могла.

– Маша, неужели вы меня не помните? – приветливо улыбнулся мужчина.

Я безразлично посмотрела на него и глухо произнесла:

– Простите, я слишком плохо себя чувствую. Кроме того, у меня плохая память на лица.

– Жаль, а когда-то вы за мной ухаживали…

Я еще раз взглянула на случайного попутчика и с трудом вспомнила, что он, кажется, лежал в нашем отделении. Мужчина был одет в темные шорты, футболку и летние сланцы. На вид ему было около сорока. Приятная внешность. На похотливого самца или бандита не похож. Да и на коммерсанта тоже. Скорее на интеллигента, хотя в таком состоянии я могу и ошибиться.

– Вы мой больной?

– Точно. Пару лет назад имел честь лечиться у вас.

– По-моему, вы лежали в самой крайней палате. Ближе к окну. Вас быстро выписали, наверное, именно поэтому я вас почти не запомнила.

– А я до сих пор не могу вас забыть. Вы очень красивая девушка. Я сразу вас узнал, как только увидел.

Перед глазами опять возник Валет. Голова закружилась, на лбу выступил пот.

– Извините, я не могу разговаривать, – прошептала я и отвернулась к окну.

Мужчина взял меня за руку и растерянно сказал:

– Очевидно, у вас большие неприятности. Вам плохо? Может, я смогу чем-то помочь?

– Вряд ли. Мне уже никто не может помочь.

Я замолчала, всем своим видом показывая, что не желаю продолжать разговор. Боже мой, что я наделала! И надо было мне согласиться передать этот дурацкий пакет! Хотелось выброситься из поезда, чтобы покончить с навалившимися проблемами раз и навсегда.

Примерно через час электричка подъехала к Москве. Я повернулась к своему бывшему пациенту. Он пристально смотрел на меня и грустно улыбался.

– Маша, я хотел бы вам помочь. Я понимаю, что у вас проблемы. Хотите, я угощу вас добротной порцией отменного джина? Поверьте, вам сразу полегчает.

– Я думаю, не стоит, у меня дома есть кое-что из спиртного.

– Маша, не отказывайтесь, я здесь недалеко живу. Совсем рядом с вокзалом. Меня зовут Дмитрий. Я думаю, нам можно перейти на «ты». Все-таки я не такой старый.

Электричка остановилась. Мой новый знакомый взял меня за руку и повел к себе домой. Я шла, как зомби, почти не понимая, что творится вокруг.

Вскоре мы пришли в небольшую двухкомнатную квартирку. Дмитрий заботливо усадил меня в кресло и быстренько накрыл на стол. Я не сдержалась и в голос заревела. Дмитрий погладил меня по плечу и налил порцию джина. Я моментально осушила бокал, не притрагиваясь к закуске. Вскоре неприятная дрожь в руках и ногах стала слабее.

– Налей еще.

Не задавая лишних вопросов, Дмитрий наполнил мою рюмку. Я молча пила джин и смахивала набегавшие на глаза слезы.

– Маша, и все-таки чем я могу тебе помочь? – наконец нарушил он молчание.

Я почувствовала, что слегка захмелела. На душе стало легче.

– Ты мне и так уже помог. Если бы не ты, я бы, наверное, не добралась до дома.

– Я ездил к своему товарищу на дачу. Мой «жигуленок» сломался, пришлось возвращаться на электричке. Поднялся на платформу и глазам своим не поверил. Смотрю, стоит Маша. Милая, нежная девочка, по которой вздыхала вся больница. Только я тебя такой никогда не видел. Ты стояла бледная как смерть и с таким ужасом смотрела на подходившую электричку, что я не на шутку испугался. Мне показалось, что сейчас ты бросишься на рельсы. Я не настаиваю на том, чтобы ты мне все рассказала, но я бы очень хотел облегчить твои страдания.

Выпив очередную порцию джина, я придирчиво осмотрела квартиру и пришла к выводу, что она очень даже ничего. Чистенькая, уютная, хотя невооруженным глазом видно, что порядок здесь поддерживает мужчина.

– Холостяк? – понимающе улыбнулась я.

– Вдовец, – вздохнул Дима. – Жена трагически погибла три года назад.

– Извини, – глухо произнесла я. – Я спрашиваю о том, о чем совершенно не должна была спрашивать.

– Ничего страшного. Ты можешь спрашивать обо всем, что тебя интересует.

Сделав большой глоток джина, я посмотрела на Диму и тихо сказала:

– Я убила человека.

– Что?!

– Перед тем как сесть в электричку, я убила человека.

– Ты в этом уверена?

– Вполне. Это получилось случайно. Я никого и никогда не убивала, – заревела я.

– Успокойся, – Дима прижал меня к себе и стал гладить по голове. – Успокойся. Может, все не так безнадежно. Жизнь очень хитрая штука. Иногда она заставляет нас делать такие вещи, которые мы не хотим делать. Любому, даже самому страшному поступку всегда есть оправдание. Нужно спокойнее относиться к вещам подобного рода. Если ты кого-то убила, у тебя на то были причины.

– Ты не прав. Не я дала этому человеку жизнь, поэтому я не имею права ее отнимать! – закричала я. – Забрать жизнь может только Бог. Бог дал, Бог забрал – по-другому быть не должно!

– Глупости. Бога нет! Бог существует только для слабых. Сильные знают, что Бога нет. Нужно уметь жить без царя и Бога в голове. Это бред! Мы выживаем, мы боремся за место под солнцем, мы убиваем, наконец. Выживают сильнейшие.

– Ты хочешь сказать, что не осуждаешь меня за то, что я убийца? – пьяно произнесла я, смахивая слезы и глотая джин как воду.

– Ты посмотри на себя! Какая из тебя убийца?! Тебе бы манекенщицей где-нибудь работать! С такими ногами надо по подиуму ходить, а не по урологическому отделению! Тоже мне, убийца! Да ты, наверное, тяжелее шприца в руках ничего не держала!

– Не нужна я на подиуме. Сколько раз пыталась куда-нибудь устроиться! Никто не берет. В школе манекенщиц платное обучение, а у меня в кармане шаром покати. Я и долларов-то никогда почти не видела. В одном частном модельном агентстве вроде согласились взять, но директор сначала захотел посмотреть, какова я в постели. Да пошел он в баню, козел! Я моделью хочу быть, а не проституткой… – Всхлипнув, я налила себе очередную порцию джина.

– Ничего, что я столько пью? – почему-то шепотом спросила я у Димы.

– Пей на здоровье. У меня еще есть, – улыбнулся он. – Мне кажется, в твоем состоянии лучше всего напиться. Только смотри не перебери, а то потом плохо будет.

– Хуже, чем сейчас, мне уже не будет. – Я допила бутылку и, пытаясь справиться с головокружением, прилегла на диван. Перед глазами возник Валет с пистолетом в руках, затем трое мордоворотов, лихорадочно перерывающих коттедж в поисках денег, затем Илья с его волосатой грудью и огромным бриллиантовым крестом на шее. Меня опять затрясло. Дима сел рядом и стал тихонько перебирать мои волосы. Я горестно всхлипнула и прижалась к нему.

– Хочешь, я расскажу тебе, как я его убила?

– Расскажи, – прошептал он.

– А началось все с того, что в нашей больнице появился Илья… – Сбиваясь и плача, я выложила все, закончив словами: – Пистолет я бросила в озеро, рядом со станцией Пески, за двадцать минут до электрички…

Дима смотрел куда-то мимо меня.

– Почему ты молчишь? Ты меня ненавидишь?

– За что?

– За то, что я убийца.

– Господи, какая же ты убийца! Ты жертва глупых обстоятельств, в которые попала случайно.

– Меня посадят? – тихо спросила я.

– Куда?

– В тюрьму, куда же еще?

– Нет, конечно. Признать человека виновным может только суд.

– А если суд признает меня виновной?

– Как же он может признать тебя виновной, если ты тут вообще ни при чем? С чего ты взяла, что тебя будут обвинять в убийстве? Лучший выход в твоей ситуации – это молчание. Молчи, и никто никогда не узнает, что это сделала ты. Даже если бы дело дошло до суда, твои действия признали бы правомерными. Ты оборонялась. Ты боролась за свою жизнь. Это случайная смерть. И вообще, ты ушла сразу, как уехали эти мордовороты. Неизвестно, что произошло дальше. Может, после тебя приехали другие и замочили этого Валета. Ты ушла и не знаешь, что было дальше. Тебя видел кто-нибудь из охраны?

– Да, только при входе в поселок, но охранник даже не поинтересовался, в какой дом я иду. А когда я возвращалась, у ворот никого не было. Никто не видел, как я выходила.

– Вот видишь, а ты переживала. Считай, что у тебя есть алиби.

– Алиби должен кто-то подтвердить.

– Я готов это сделать. Можешь рассчитывать на меня.

Я расширила глаза и с удивлением произнесла:

– Ты хочешь обеспечить мне алиби?!

– Конечно, хочу, иначе бы не предлагал. На любом суде я готов подтвердить, что в момент убийства ты была со мной. Мы сидели у моего друга и пили кофе.

– Спасибо, – прошептала я. – А как же Илья?

– Какой еще Илья?

– Тот самый больной, который попросил меня передать этот чертов сверток.

– Ничего страшного. Не надо никаких слез и истерик. Ты придешь на смену как ни в чем не бывало и начнешь работать. Своему Илье скажешь, что деньги передала и уехала первой электричкой. Если кто-то из его товарищей сообщит ему, что Валет убит, ты удивишься и пожмешь плечами. Вот и все.

– А про тех троих ничего не надо говорить?

– Конечно, нет. Зачем? Ты даже не заходила в дом. Ты передала деньги на крыльце, повернулась и ушла. И не вздумай откровенничать. С такими людьми нужно действовать их же методами. Мне вообще непонятно, почему он попросил передать деньги именно тебя.

– Говорит, что больше никому не доверяет.

– Бред! С чего это вдруг он доверился тебе, зная тебя всего один день? Тут что-то не то. Сделай, как я тебе сказал.

– Спасибо за алиби, – прошептала я и стала стягивать с себя майку.

Обнажив грудь, я притянула Диму к себе и жадно поцеловала.

Он вырвался и, тяжело дыша, спросил:

– Ты что творишь?

– Я тебя хочу, – улыбнулась я и расстегнула джинсы.

Дмитрий заметно побледнел и повторил свой вопрос:

– Маша, ты что творишь?!

– Я хочу отблагодарить тебя за алиби, – просто сказала я и постаралась притянуть его к себе.

Дима резко вскочил и подошел к окну. Затем обернулся и холодно произнес:

– Одевайся!

– Почему?

– Если я обеспечил тебе алиби, это не значит, что ты должна отблагодарить меня таким способом.

– Ты хочешь денег?! Но у меня нет ни гроша!

– Дура ты! Оденься, ради бога. Мне ничего от тебя не надо. Ты красивая девушка. Я просто хотел тебе помочь. Это безвозмездная помощь, пойми. Я не хочу с тобой спать. По крайней мере, в знак благодарности с твоей стороны.

Я встала и моментально оделась. Затем села на стул и прошептала:

– Извини.

– Давай забудем, – улыбнулся Дима. – Словно ничего не было. Все нормально. Во всем виновато твое состояние.

– Мне пора.

– Я не могу отпустить тебя в таком виде. Ты, кажется, перебрала. Ложись спать у меня. Тебя никто не тронет. Тебе нужно выспаться как следует.

Я послушно кивнула и вернулась на прежнее место, затем посмотрела на Дмитрия и постаралась выдавить улыбку.

– Я соглашусь только в том случае, если у тебя найдется хоть немного джина. Эта бутылка пуста.

– Так и быть, достану еще одну, – засмеялся мой новый знакомый.

Я с благодарностью взглянула на него и, потянувшись, сказала:

– Тогда тащи. Я буду пить лежа.

Дима принес новую бутылку. Я с удовольствием выпила полный бокал и почувствовала, что сейчас засну.

– Ты не против, если я немного вздремну? – прошептала я и закрыла глаза.

Дима сел рядом и стал гладить меня по голове как маленькую.

– Спи, моя милая девочка, спи. Тебе столько довелось пережить, но теперь все это позади.

Я улыбнулась и наконец уснула.

Проснулась я от того, что кто-то держал меня за руку и нежно перебирал пальцы. Открыв глаза, я увидела Диму. Удивленно пожав плечами, спросила:

– Ты что, не спал всю ночь и сидел рядом со мной?

– Сидел.

– Ты что, даже глаз не сомкнул?

– Я просто смотрел на тебя. Ты очень красивая.

– Я похожа на мать. Отец всегда говорил, что я похожа на мать.

– Наверное, твоя мама очень волновалась, что ты не ночевала дома?

– Нет, за меня уже давно никто не волнуется. Моя мама покончила с собой, когда я была совсем маленькой. Отец не смог этого пережить. Сначала он пил, затем попал в психиатрическую лечебницу и там умер. Но мне кажется, что он умер от одиночества, болезнь здесь ни при чем. Они с мамой так сильно любили друг друга, что не расставались ни на минуту. Отец никогда меня не любил. Он вообще никого не любил, кроме мамы.

– Извини. – Дима опустил глаза и нечаянно зевнул.

– Ты, кажется, хочешь спать? – спросила я. – Конечно, ты ведь не спал всю ночь. Ложись. Мне пора домой.

– Подожди. Давай по чашечке кофе.

– Давай. – Я быстро вскочила с дивана и взбила волосы.

Дима сварил кофе. Я села в кресло и принялась смаковать крепкий напиток. От выпитого накануне джина слегка мутило и кружилась голова.

– Как ты себя чувствуешь?

– Паршиво.

– Бери себя в руки и не забывай, что у тебя есть алиби. Самое главное, не подавай виду, что что-то произошло. Договорились?

– Договорились.

– Тогда вот тебе номера, по которым ты сможешь меня разыскать.

Дима протянул мне листок бумаги, на котором аккуратным почерком были написаны два телефонных номера.

– Это домашний, а это рабочий, – пояснил он. Я сложила листочек и сунула его в карман. Затем посмотрела на Диму и чуть слышно спросила:

– Кстати, а где ты работаешь?

– Думаю, что тебе это неинтересно. Обычный инженер в строительной фирме.

Попрощавшись с новым знакомым, я добралась до дома и попыталась спокойно прокрутить в голове все события, которые со мной произошли. На душе было муторно, голова болела. Я покрутила в руках фотографию мамы, взяла плюшевого медведя, подаренного отцом, и прилегла на диван.

Если бы мама была жива, я бы обязательно ей все рассказала. Она бы помогла. Родители всегда помогают детям в трудную минуту. Тысячу раз я задаю себе один и тот же вопрос: что заставило ее уйти из жизни?! Какие обстоятельства могли ее к этому подтолкнуть?! Если бы мама была жива, моя жизнь обязательно сложилась бы по-другому. Я бы поступила в институт, удачно вышла замуж и не торчала бы в этой ненавистной процедурке. Нельзя уходить из жизни, не думая о детях. Ведь я, по сути, так и осталась ребенком, пусть взрослым, но все же ребенком. Ребенком, который хочет тепла, материнской любви и ласки.

Неожиданно зазвонил телефон. Я вздрогнула и сняла трубку. Сердце лихорадочно застучало.

– Привет. Я просто хотел поинтересоваться, как ты добралась?

Услышав Димкин голос, спокойно вздохнула:

– Нормально.

– Ты плачешь?

– Тебе показалось.

– Не буду тебе надоедать. Если будет трудно, звони, я приеду в любую минуту.

– Спасибо. – Я смахнула слезы и положила трубку.

Нужно взять себя в руки. Я сильная, я справлюсь. Я обязательно справлюсь!

Глава 5

Следующие сутки пролетели незаметно. Я слегка отошла и прекрасно себя чувствовала. Я не убийца. Убивает тот, кто хочет убить, а я никого не хотела убивать, это во-первых, а во-вторых – у меня есть твердое алиби.

Наступил день выхода на работу. Честно говоря, я дождалась его с большим трудом, потому что хотела услышать, что скажет Илья. Надев свой лучший костюм и туфли на высоких каблуках, я посмотрела на себя в зеркало и подмигнула собственному отражению. Самое главное – нравиться самой себе, остальное пойдет как по маслу!

Переступив порог больницы, я почувствовала предательскую дрожь в коленях и легкое головокружение. В коридоре меня встретила Танька. Оглядев меня, она удивленно воскликнула:

– Ну, подруга, ты даешь! Ты что, в ресторан собралась? Выглядишь потрясающе, только на работу так не ходят. Тебе бы не в процедурном кабинете стоять, а по подиуму ходить!

– Кому я нужна на твоем подиуме? Там таких, как я, целая гвардия дефилирует. Если все будут по подиуму ходить, больницу закрыть придется. Пусть тогда наши бедолаги сами себя лечат.

– Не боись, подруга, я бы за тебя поработала. Просто тебя жалко. Такая красота пропадает!

– Ладно, Танька, родина тебя не забудет, – засмеялась я. – Только ты не прибедняйся, за тобой тоже мужики ухлестывают будь здоров!

– У тебя с ним серьезно? – неожиданно спросила она.

– С кем? – не поняла я.

– С бандитом этим, будь он неладен, с кем же еще!

– У меня с ним вообще ничего нет.

– Тогда для кого весь этот карнавал? Не для Петровича же! У него зарплата такая, что самому на хлеб не хватает. Анастезист рожей не вышел: врожденное косоглазие. Остальные – в годах.

– Для себя. Красивая женщина должна красиво одеваться, – выпалила я, подмигнув Таньке.

– Так-то оно так. Только ты мне мозги не пудри! На какие шиши ты собралась красиво одеваться? Думаешь, я не знаю, что у тебя, кроме этого парадно-выгребного костюма, ничего приличного нет? Раньше ты этот костюм только в кабак надевала!

– Ладно, Танька, мне некогда. Я уже и так опаздываю.

– Дуй к своему бандиту. Кстати, а где ты была эти два дня? Ты что трубку не берешь? Я тебе постоянно звонила!

– У меня телефон сломался, – соврала я и пошла в отделение.

Заметив меня, больные повыскакивали в коридор и стали с восхищением здороваться. Проходя мимо палаты люкс, я почувствовала, как защемило сердце. Дверь открылась, на пороге появился Илья. Окинув меня нахальным взглядом, он громко присвистнул:

– Ну ты даешь! Словно с обложки журнала!

– Спасибо. Сегодня я просто утонула в комплиментах, – с трудом выдавила я улыбку.

– Я тебя сразу и не узнал. Думаю, к какому уроду пришла такая потрясная телка, а выходит, что этим уродом оказался я.

– Во-первых, я не телка, во-вторых, я пришла не к тебе, а на работу. В-третьих, мне некогда. Я должна переодеться.

– Жду не дождусь, когда ты наденешь свой сверхсексапильный халатик.

– Мой халатик не сексапильный, а медицинский. Улавливаешь разницу?

– Ты даже не представляешь, как бы я хотел отыметь тебя в этом халатике, – улыбнулся Илья.

Я побагровела от злости и хотела было дать этому нахалу хорошую пощечину, но моментально остыла и решила перевести все в шутку:

– Думаю, что с твоим яйцом этого делать не стоит.

– А мне, между прочим, стало лучше.

– Ты хочешь сказать, что тебя скоро выпишут? – испугалась я.

– Я же не виноват, что в вашем отделении так хорошо лечат. Яйцо уменьшается на глазах. Прямо чудеса какие-то!

Я пожала плечами и пошла в раздевалку.

– Маша! – окликнул меня Илья. – Ты передала, что я просил?

– Да, сразу, как и обещала. – Я попыталась сделать безразличное лицо и поняла, что мне это удалось. – Валет взял сверток и сердечно тебя поблагодарил.

Я пошла по коридору, умышленно покачивая бедрами, спиной чувствуя пристальный взгляд Ильи. Вскоре в процедурку потянулись больные. Илья пришел на укол самым последним и без приглашения уселся на стул.

– У тебя, по-моему, внутривенный. – Я посмотрела в тетрадь и стала перетягивать руку жгутом. Илья откашлялся и спросил:

– Как ты добралась до поселка?

– На электричке.

– В дом входила?

– Больно надо! Передала сверток на крыльце и ушла.

– Сразу?

– Сразу. По дороге случайно встретила своего приятеля, и мы вместе уехали в Москву.

– Где ты встретила приятеля?

– В Песках, где же еще.

– Как тебе Валет?

– Не знаю. Я его толком не разглядела.

– Он тебе что-нибудь сказал?

– Ничего. Молча взял сверток, и все. Мне сразу захотелось спросить: почему у тебя такой молчаливый товарищ?

Илья поднял голову и тяжело дышал. Наши взгляды пересеклись. Я положила шприц на стол и тихо спросила:

– Почему ты так на меня смотришь? Что-то не так?

– Просто мне кажется, ты что-то не договариваешь…

– Я сказала тебе все. Мне больше нечего добавить.

Илья задумался, затем еще раз посмотрел на меня и глухо произнес:

– Мне позвонили сегодня утром. Валет погиб. Его застрелили.

Я округлила глаза и схватилась за щеки, подумав о том, что во мне погибла великая актриса.

– Что ты сказал?!

– Валет погиб. Его застрелили.

– Когда?

– Вчера.

– Боже мой! Я не знала твоего Валета, но все же мне жаль, что так произошло. Такой молодой! Он был женат? У него есть дети?

– Он одинок, – не отрывая взгляда от меня, произнес Илья.

– Все равно жаль. Надо же, и когда только успели?!

– Маша, ты мне все рассказала? Может, ты что-то заметила и не хочешь мне довериться? Я твой друг. Не бойся меня.

– Я ничего не видела, клянусь.

В процедурку зашла баба Люба и прервала наш разговор. Илья вышел, а я подошла к окну и посмотрела вниз. К больнице подъехал навороченный джип, из которого вышли несколько мужчин. Немного постояв, они направились к входу. Я быстро отскочила от окна и села на стул.

– Машенька, тебе плохо? – испугалась баба Люба.

– Погода, наверное. Говорят, сегодня неблагоприятный день.

– И мне тоже нездоровится. Скорее бы вечер. Отведаешь моей самогоночки – сразу полегчает.

– Ой, баба Люба, ты же нас споишь!

– Глупости! Я смотрю, к тебе таки клеится этот бандюга проклятый. Все отделение уже шепчется. Только пусть знает, что не по Сеньке шапка. Таких бандюг тысячи, а Маша у нас одна.

– В том-то и дело, баба Люба, что таких Маш тысячи. Ходят голодные, холодные и ждут принца на белом коне. Им даже надеть нечего. А таких хозяев жизни, как наш больной – сытых, холеных, богатых, – очень мало. На каждую Машу не хватит. Получается сто Маш на одного богача.

– Что ты говоришь такое, девочка?! Не пара он тебе вовсе. У тебя на роду прекрасная судьба написана. Сходи на могилу матери. Она тоже твой выбор не одобрит. А этого пустослова близко к сердцу не бери. Он от скуки на тебя свои бесстыжие глаза пялит, чтоб у него яйца отсохли! Пока ты на выходных была, к нему опять эта краля приезжала. Два раза.

– Это та, что ноги от ушей?

– Она самая.

– Он ей не доверяет. По крайней мере, мне так сказал.

– Вот гад! Совсем совести нет! Он с ней в своей палате на полдня закрылся! Я хотела полы помыть – не пустил. Все уколы пропустил, даже врачу не открыл. А когда вышел, так еще мне и высказал. Ты, говорит, старая, какого хрена ломишься? Когда я со своей любимой женщиной наедине остаюсь, нечего стучаться! Пообещал мне в следующий раз голову отвернуть, чтобы я его не тревожила.

Я почувствовала неприятный укол ревности, на лбу выступили капельки пота. Вот это да! Я поперлась в этот дурацкий поселок, рискуя собственной жизнью, попала в препаршивую историю, чуть было не рехнулась от переживаний – и все это для того, чтобы этот придурок закрывался со своей красавицей?!

– Он и вправду назвал эту женщину любимой?

– Вот тебе крест, – закивала баба Люба. – Не бери этого козла в голову, девочка. Он не даст тебе ничего путного, а оттрахать каждый может.

Я опустила глаза и вышла из процедурки. Работы, к счастью, было предостаточно. Ближе к вечеру я зашла к Илье в палату, закрыв за собой дверь.

– Какого черта ты послал меня с этими деньгами? – с порога начала я.

Илья поднял голову и тихо сказал:

– Маша, ты что?! Я тебя никуда не посылал. Я просто попросил тебя оказать мне услугу. Мне кажется, ты должна чувствовать разницу.

– Хорошо, – выдавила я и тяжело вздохнула. – Тогда какого черта ты попросил об этой услуге именно меня?!

– Наверное, потому, что я тебе доверяю.

– Только не думай, что я тебе поверила! – разозлилась я. – Как ты можешь мне доверять, если знаешь меня всего один день?!

– Мне показалось, что ты порядочная девушка.

– А та, которая к тебе приезжает и с которой ты так надолго уединяешься в палате, непорядочная?!

– Так вот, оказывается, в чем дело, – улыбнулся Илья. – А я-то сразу и не понял. Да ты просто меня ревнуешь!

– Дурак! Ты слишком высокого мнения о себе!

– Может быть, но тем не менее это так. Ты просто влюбилась, Машенька, влюбилась, как маленькая девочка.

Илья стал медленно приближаться ко мне. Я вжалась в стенку. В животе приятно заныло, губы раскрылись навстречу его поцелуям. Тело жаждало ласк – грубых, безумных, ради которых можно отдать все.

Когда Илья запустил руку под мой халат, я, на минуту опомнившись, попыталась его оттолкнуть, но руки против воли обняли могучую шею. Он прижал меня к стене и одним движением разорвал тоненькие трусики. Всхлипнув, я принялась расстегивать пуговицы на его пижаме. Илья улыбнулся, сбросил с себя шелковые брюки и фирменные плавки. Дальше все было как во сне. Мне ужасно хотелось этого наглого и похотливого самца, и он превзошел все мои ожидания…

Когда все закончилось, я, совершенно обессилевшая, опустилась на пол. Илья, поцеловав меня, ушел в ванную комнату, закрыв за собой дверь. Прошло около пяти минут, но он не появлялся. Мне стало стыдно. Быстро поднявшись, я запахнула халатик и выбежала в коридор. Слава богу, в отделении никого не было. В раздевалке я разрыдалась. Господи, так низко пасть! Отдаться незнакомому человеку прямо в больничной палате! Господи, стыд-то какой! Отец прав. Наверное, я действительно похожа на мать. После ее смерти он не уставал повторять, что мама была грязной потаскухой. Я никогда не верила ему, а теперь знаю, что это так. Ведь мы с ней похожи, похожи во всем. Я ничем не отличаюсь от нее. Правда, я не смогу покончить с собой. Это мне не по силам. Я трусиха. Обычная трусиха.

Если бы мама осталась жива, все было бы по-другому. Она бы научила меня, как вести себя с мужчинами. Страшно даже подумать, но Илья всего лишь второй мужчина в моей жизни. Про мужа я все наврала. У меня никогда не было особых побед на любовном фронте. Мой первый мужчина встречался со мной ровно две недели, а затем исчез. Я нашла его и попыталась выяснить, в чем дело, но он засмеялся и сказал, что ему нужна женщина, имеющая деньги и прочно стоящая на ногах. Наверное, именно с той минуты я возненавидела нищету и свое социальное положение. Однажды я увидела его в иномарке, за рулем которой сидела молодая привлекательная дама, курившая дорогую тоненькую сигарету. Проревев сутки, я дала себе зарок не обращать на мужчин никакого внимания, а на своей личной жизни поставила жирный крест. Единственное, чего мне хотелось, так это денег. Если бы я имела много денег, все было бы совсем по-другому…

Я переодела халат и посмотрела на себя в зеркало. Мне казалось, что тело мое пропахло Ильей. Этот запах преследовал меня, против воли вызывая желание.

Услышав стук в дверь, я поправила волосы и открыла дверь. Передо мной стоял улыбающийся Илья.

– Что произошло? – пытаясь придать голосу безразличие, спросила я.

– Ничего, – пожал плечами он. – Ничего, за исключением того, что я тебя трахнул.

Я взорвалась:

– Послушай, ты зачем приперся? Что тебе надо?! Уколы давно закончились! Больше я ничем не могу тебе помочь! Следующие уколы назначены на утро. Поэтому ровно в десять изволь стоять в процедурном кабинете со спущенными штанами, подставив свою ягодицу!!!

– Маша, ну что ты завелась! Я тебя про уколы не спрашиваю. Штаны могу спустить намного раньше. Зачем дожидаться десяти часов? У нас впереди целая ночь! Чувствую я себя намного лучше, яйцо больше не ломит, так что особых причин для беспокойства нет.

Я залилась краской и влепила Илье звонкую пощечину. Он недоуменно посмотрел на меня и испуганно сказал:

– Ты что, дура, что ли?! Что я тебе плохого сделал?! Ты, по-моему, сама была не против. Полчаса назад произошло то, чего мы вместе уже давно хотели.

– Пошел вон, придурок! – крикнула я. – Пошел вон в свою палату! Чтоб твое яйцо хирург ампутировал!

– Ты почему так разозлилась?

– Пошел вон, – выдохнула я и вытолкала Илью в коридор.

Закрыв дверь раздевалки, я прилегла на кушетку, укрывшись стареньким пледом, который валялся здесь с незапамятных времен. Вскоре меня потянуло в сон. Мне приснилась мама. Я шла по улице и случайно увидела ее в толпе. Она была похожа на меня, будто мы с ней подружки-ровесницы, сестры, неразличимые как две капли воды. Я громко крикнула:

«Мама!» – и побежала ей навстречу. Увидев меня, мама обернулась, смахнула набежавшие слезы и приветливо распахнула руки, чтобы обнять меня. Я бросилась к ней на шею и громко заплакала. «Господи, что же ты наделала, мамочка! Зачем ты ушла? Если бы только знала, как мне не хватало тебя! Меня никогда и никто не любил все это время. Знаешь, как это страшно, когда тебя никто не любит. Это очень страшно, мама! Ты даже не представляешь, как это страшно! Я одна, совсем одна, мама! Обещай, что ты никогда меня не оставишь! Обещай, что ты будешь меня любить точно так же, как другие любят своих дочерей». Мама улыбнулась, затем оттолкнула меня от себя и быстро пошла прочь. Я побежала за ней, но вскоре она исчезла в толпе, и я потеряла ее из виду. Мне хотелось сесть прямо на землю, обхватить голову руками и громко закричать. Только бы добраться до дома, взять плюшевого медведя и крепко прижать к себе…