Текст книги "Пленница Хургады, или Как я потеряла голову от египетского мачо"

Глава 3

Телефон Валида не отвечал ровно три дня, и от него не было никаких сообщений. Все эти дни я ходила на работу будто во сне, старалась не смотреть в глаза своим подругам и ощущала, как я медленно умираю. Когда Ленка попыталась в очередной раз меня успокоить, я не выдержала, разрыдалась и раньше уехала с работы.

Я постоянно вспоминала Красное море, Хургаду, от которой никогда не была в восторге, но которая была такой родной и понятной, сильный египетский ветер и качавшиеся от него пальмы. Я ничего не боялась: ни чужой страны, ни ее традиций. Хотелось быть только с любимым человеком, ощущать тепло его губ и биение его сердца. Я готова была ехать за ним хоть на край света, если нужно, принять мусульманство, сидеть в доме и рожать детей, столько, сколько ему будет угодно. Мне хотелось посмотреть в его потрясающие, почти черные, глаза с густыми ресницами и спросить его, что же случилось. Представив, как Валид смотрит на меня своим орлиным взглядом, я ощутила, как по телу пробежали мурашки. Мне казалось, что я готова отдать все на свете, только бы он оказался рядом и прикоснулся горячими губами к моим губам.

Я вспомнила нашу первую ночь, начавшуюся с легкого эротического массажа, которым в совершенстве владел Валид. После Валид перевернул меня на спину и заскользил губами по моему лицу, шее, груди – по всему телу. Он шептал мне, что устал заниматься сексом без любви, что со мной у него будет все по-другому, потому что ко мне он испытывает самые светлые и искренние чувства. А еще он сказал мне, что у меня глаза, как у кошки. От этих воспоминаний мне стало еще хуже, и я стала вышагивать по квартире взад и вперед, искоса посматривая на молчавший мобильный телефон, валявшийся на диване. Не удержавшись, я набрала телефон Ленки и совсем тихо ее спросила:

– Лена, а как ты думаешь, почему он не звонит? Может быть, с ним что-нибудь случилось?

– Не знаю. – Я понимала, что Ленка не может мне дать другого ответа, но я хотела найти в ее словах хоть какое-то успокоение и поддержку. – Валюша, ты лучше бери такси и приезжай к нам с Колькой на ужин. Он такую рыбу в фольге запек – пальчики оближешь!

– Спасибо, но у меня что-то аппетита нет.

– Ты же сегодня на работе ничего не ела. Приезжай, хоть развеешься немного.

– Не хочу.

– Валя, но нельзя же себя так загонять! Ты должна понять, что, кроме этого египетского парня, существует еще целый мир и он чертовски привлекателен.

– Сама не знаю, что со мной, но этот мир меня совершенно не интересует.

– Ты знаешь, Валя, я начала за тебя бояться, – честно призналась мне Ленка. – Я тебя такой еще никогда не видела. Ты не в себе. Может, тебе с работы пока увольняться не нужно?

– Ты хочешь сказать, что телефон Валида никогда больше не заработает и он не позвонит? Я все равно полечу.

– Куда? В Хургаду, куда же еще. Я поеду его искать.

– Валька, ты точно умом тронулась! Где же ты найдешь Валида в этой Хургаде? Может, он уже место жительства поменял, да и номер телефона тоже.

– Зачем? Чтобы от меня скрыться? – Мне показалось, что если Ленка скажет мне еще хоть одно слово, то у меня начнется истерика.

– Может, у него неприятности, – постаралась уйти от ответа Ленка.

Услышав сигнал мобильного телефона, извещающий меня о том, что пришло сообщение, я чуть было не грохнулась на пол и с криком «Я сейчас!» положила трубку городского аппарата на стол и бросилась к мобильному.

Я и не сомневалась в том, что сообщение пришло от Валида, только вот содержание сообщения вызвало у меня шок: «Забудь меня. Друг, имеющий долю в моем бизнесе, меня обокрал и сбежал. Кредиторы требуют долг. Меня сажают в тюрьму. Будь счастлива и помни, что ты – единственная, с кем я хотел построить будущее. С любовью. Валид».

Вернувшись к городскому телефону, я прочитала сообщение Ленке и смахнула побежавшие по щекам слезы.

– Валя, ты плачешь, что ли?

– Плачу от счастья.

– Да какое тут счастье, его же в тюрьму сажают!

– Главное, что Валид жив, здоров, а все остальное – не важно.

Закончив разговор с Ленкой, я тут же набрала номер Валида и, пока шло соединение, молила Бога о том, чтобы его мобильный был включен и он мне ответил. Услышав голос своего любимого, я с трудом поверила своему счастью и жалобно заскулила, как собачонка.

– Валид, любимый, родной, почему ты так долго молчал? Я уже не знала, что и думать. Я едва не умерла. Понимаешь, чуть не умерла? Зачем ты так долго меня мучил? Почему отключал телефон?

– Ты получила мое сообщение?

– Получила. Только почему ты не прислал мне его раньше?

– Я не мог включить телефон. Я отключил его, чтобы кредиторы меня не нашли. Валя, зачем ты звонишь? Я попросил меня забыть.

– Я не смогу.

– Я не могу взять тебя замуж. Очень жаль, но мне дадут хороший срок. Спасибо тебе за все. До тебя я был очень плохой, но ты сделала меня хорошим. С тобой я узнал, что такое счастье. Помни, что я всегда буду любить тебя. Я успел полюбить твою маму, хотя никогда ее не видел. Ты передала ей, что я ее люблю?

– Передала.

– Я рад. Валя, не звони мне больше и помни, что я буду любить тебя всю свою жизнь. Ты не такая, как все, твои глаза, как алмазы. Ты – моя жизнь, мое сердце и моя душа.

Испугавшись, что Валид отключит свой телефон, я чуть было не выронила трубку и заговорила дрожавшим голосом:

– Валид, любимый, только не отключай телефон. Пожалуйста, не отключай! Я этого не переживу! Как же так? Какая тюрьма? Неужели ничего нельзя сделать?

– Можно.

Вопреки моим опасениям, Валид не прервал разговор, а его ответ подтолкнул меня к мысли, что есть надежда на изменение этой чудовищной ситуации.

– Что для этого нужно сделать? Скажи! Валя, ты не сможешь мне помочь. Меня уже ничего не спасет.

– Но ведь ты сказал, что есть какая-то надежда.

– Если я заплачу кредиторам, то тогда меня не посадят в тюрьму.

– А сколько ты должен кредиторам? – Я ощутила, с какой бешеной скоростью у меня заколотилось сердце.

– Двадцатку.

– Как это – двадцатку?

– Двадцать тысяч долларов, – сказал Валид совсем убитым голосом. – Я понимаю, что у тебя таких денег нет, поэтому ни о чем не прошу.

– У меня и в самом деле такие деньги не водятся, – спешно ответила я и как-то машинально добавила: – Но я постараюсь что-нибудь придумать. Когда тебя должны посадить в тюрьму?

– В течение этого месяца. Валя, ты можешь найти эти деньги?

– Я же сказала, что постараюсь. Но даже если у меня получится взять кредит в банке, то чем мы будем отдавать?

– Валя, я тебя прошу сделать это. Я верил в то, что ты мне поможешь. Это Аллах подарил мне тебя. Если ты возьмешь ссуду в банке, чуть больше двадцати тысяч, то я смогу расплатиться с кредиторами, мы сразу сыграем свадьбу и на оставшиеся деньги сможем купить новый товар в магазин. Ко мне поступило предложение приобрести партию дешевого, но ходового товара. Прибыль – триста процентов. Я предлагаю тебе выгодный бизнес. Пройдет время, и мы обязательно рассчитаемся с российским кредитом и хорошо заживем. Мы будем зарабатывать большие деньги. Валя, я верю, все будет прекрасно и мы обязательно поженимся.

– Валид, я сделаю все возможное. Я попытаюсь тебе помочь, – говорила я сквозь слезы и целовала трубку. – А вдруг с кредитом ничего не получится? Кто же мне его даст?

– Если с кредитом ничего не получится, то попробуй у кого-нибудь занять эту сумму на определенное время. Ты же сама рассказывала, что у тебя много знакомых.

– У меня действительно много знакомых, только у меня нет знакомых с такими деньгами.

– Малышка, у тебя есть бабушкина квартира, в которой ты сейчас живешь. Бабушки уже давно нет, а квартира теперь принадлежит тебе, – натолкнул меня на мысль Валид.

– И что?

– Малыш, ты можешь срочно продать свою квартиру.

– Продать квартиру?! – Я тяжело задышала и села на стоящий неподалеку стул.

– Зачем тебе нужна квартира в Москве, если ты будешь жить в Хургаде? Валя, мы же с тобой будем связаны на всю жизнь. Я хочу построить будущее только с тобой, никакая другая девушка мне не нужна. Я сделаю все, чтобы мы были счастливы и никогда ни в чем не нуждались. Если мы захотим приехать в Москву, то сможем остановиться у твоей мамы. У нее тоже есть квартира.

– Я и не собиралась продавать квартиру, – окончательно растерялась я. – Я рассчитывала жить в Хургаде и сдавать квартиру в Москве.

– Я предложил тебе последний вариант спасения нашей любви. Попробуй взять кредит в банке.

– Я сделаю все возможное и невозможное, – заверила я Валида.

Валя, я так хочу тебя обнять. Сегодня ночью я смотрел на звездное небо и увидел, что на нем написаны наши имена. Малышка, я люблю тебя. Как мы назовем наших детей?

– Подожди пока с детьми. Нужно сначала избавить тебя от тюрьмы. О детях мы подумаем позже.

– Валя, помоги мне! Сам Аллах хочет, чтобы мы были вместе. Мои родители молятся за нас с тобой. Я больше никогда не захочу секса без любви, а люблю я только тебя.

Следующим утром я пришла на работу без опоздания и тут рассказала все, что произошло, Ленке. Она внимательно меня слушала, иногда ухмылялась, а когда я закончила свой рассказ, рассмеялась и пожала мне руку.

– Валюша, поздравляю!

– С чем? – не сразу поняла я свою подругу.

– С тем, что все так вовремя закончилось.

– А что закончилось-то?

– Хорошо, что этот урод так вовремя показал свою гнилую натуру. Еще скажи, что ты ему поверила.

– Конечно, поверила!

Ленка захлопала глазами и посмотрела на меня как на сумасшедшую.

– Валька, ты точно сбрендила. Это уже клиника – тебе в больничку пора. Видимо, от любви у тебя крыша поехала. Ты что, так и не поняла, что твой кавалер русских туристок на деньги разводит? Кидала он профессиональный. Не захотел, чтобы ты в Хургаду без денег летела.

– Он у меня никогда в жизни никаких денег не просил.

– Видимо, пришло время. Не захотел, чтобы ты порожняком моталась. Нет, это же надо до такого додуматься! Вот тебе и египетская любовь. Аферюга арабский! Хорошо, что ты еще никуда не уехала, а то он бы тебя точно в какой-нибудь бордель продал.

Ленка говорила, а я смотрела куда-то вдаль, мимо нее и думала о своем. Подруга поняла, что ее не слушают, и замолчала.

– Лена, как ты думаешь, а мне кредит в банке дадут? А если я свою квартиру заложу? Длительная это процедура? – Я волновалась, произнося каждое слово, но ничего не могла с собой поделать.

– Валюша, зачем тебе кредит в банке брать?! – не удержавшись, повысила на меня голос подруга. – Для кого? Для египтянина?! А у него харя не треснет? Ты что, совсем дура или прикидываешься?!

Посмотрев на Ленку уставшим взглядом, я растерянно пожала плечами и произнесла:

– Лена, я его люблю. Ты вообще понимаешь, что такое любовь? Ты хоть раз была по-настоящему влюблена? Если бы твоего Кольку посадили в тюрьму, неужели бы ты его не выручила?

– Валька, но ведь мой Колька не египтянин!

– Да какая разница, египтянин или не египтянин?! При чем тут национальность? Какое это имеет значение? Самое главное – это мой любимый. Человек, с которым я хочу прожить всю свою жизнь, который необходим мне как воздух, без него я умру. Его подставили. Понимаешь, подставили?! Подставить могут любого. Он же не виноват в том, что его компаньон оказался нечестным.

– Валька, да с чего ты взяла, что он говорит тебе правду? Почему ты ему веришь?

– Я ему верю, потому что люблю.

Поняв, что до меня невозможно достучаться, Ленка тихонько потрясла меня за плечи и возбужденно заговорила:

Валя, да что с тобой творится? Что он тебя загипнотизировал, что ли? Я тебя просто не узнаю! Ведь везде говорят и пишут, как египетские жигало наших женщин на деньги разводят. Неужели ты отнеслась серьезно к тому, что он тебе наплел?! Все, что у тебя есть, – это квартира, которая досталась тебе в наследство от твоей бабушки. Неужели ты хочешь лишиться своего жилья? Люди всю жизнь на квартиру копят, а ты готова по собственной дурости свою продать, а деньги отдать какому-то египтянину. Да ты кому-нибудь другому расскажи о том, что ты задумала, и над тобой все посмеются. Подружка, дорогая, выброси все это из головы, навсегда забудь номер его телефона. Не переживай. Обязательно найдется какая-нибудь дура, которая подкинет ему деньжат. Только я тебя умоляю, не будь сама идиоткой. Какие, к черту, двадцать тысяч долларов?

– Зеленые.

– Да у него отродясь товару в лавке на такую сумму не было и не будет. Ты видела, каким дерьмом они там в лавках торгуют? Это же полный отстой!

– У него в магазине товар хороший. Полотенца, различные сувениры, одежда.

– Да какая в Хургаде может быть хорошая одежда? Я к одной комбинации подошла, а на ней цветы на клей обыкновенный посажены. Мэйд ин Египет, мать вашу. Жуть! А строчка – это вообще атас. Такое впечатление, что тот, кто эту комбинацию шил, страдает сильным косоглазием. А полотенца – так это вообще отдельная тема. Все как полоумные эти полотенца хватают, а когда возвращаются домой, идут на рынок и с ужасом понимают, что у нас эти полотенца стоят намного дешевле. А ты говоришь – собственный магазин… Бизнесмен… Альфонс, торгующий в пыльной лавке и вешащий лапшу на уши местным туристкам, – вот он кто.

Сняв со своих плеч Ленкины руки, я посмотрела

на нее глазами, полными слез, и прошептала:

– Ты так и не поняла, что я без него умру!

– Не умрешь, – грубо ответила Ленка. – Еще ни одна не умерла.

– Значит, я буду первая.

Глава 4

Все последующие дни меня мучила мысль, где взять деньги, чтобы вырвать Валида из лап кредиторов. Двадцать тысяч долларов были для меня просто безумной и совершенно не реальной суммой. Единственное, что меня поддерживало, – так это звонки и сообщения Валида. Я не могла допустить и мысли о том, что не смогу найти нужную сумму. Это означало бы только одно: я навсегда потеряю Валида и никогда больше его не увижу. У меня не получилось взять кредит в банке, но я нашла вариант, который показался мне наиболее приемлемым. В фирме, занимающейся недвижимостью, мне предложили поменять мою двухкомнатную квартиру на однокомнатную в менее престижном районе, но с доплатой, которая составляла ровно двадцать восемь тысяч долларов. Для того чтобы получить большую доплату и найти более выгодный вариант обмена, требовалось определенное время, которого у меня, к сожалению, не было. Не раздумывая, я сразу дала свое согласие на сделку, и как только вышла из офиса фирмы на улицу, тут же позвонила Валиду.

– Привет, ты меня помнишь?

– Валя, я тебя люблю! – обрадовался моему звонку Валид.

У меня хорошие новости. Тебя не посадят в тюрьму. На несколько секунд в трубке воцарилось молчание, и мне показалось, что от моих слов Валид просто потерял дар речи.

– Валид, ты слышишь, что я тебе сказала?

– Слышу, – наконец ответил мой любимый мужчина.

– С тобой все в порядке?

– Валя, я не могу поверить, что ты это для меня сделала! Ты нашла деньги?

– Нашла.

– И меня не посадят в тюрьму? – не верил своим ушам Валид.

– Ну, если ты еще что-нибудь не натворил, то не посадят.

– Валя, я никогда не сделаю никому ничего плохого. Раньше я был плохим, но ты сделала меня хорошим. Я буду любить тебя всю свою жизнь. Когда ты приедешь?

– Как только состоится сделка.

– Ты передала своей маме, что я ее люблю?

– Передала, – слукавила я и попыталась перевести разговор на другую тему, но Валид не позволил мне это сделать.

– Она обрадовалась?

– Чему она должна обрадоваться?

– Тому, что я ее люблю.

– Господи, ну какой ты чудной! Конечно, она обрадовалась, – соврала я для того, чтобы не обидеть Валида. – Она тоже тебя любит.

– Валя, приезжай быстрее. Мы уже знаем друг друга долгое время, а до сих пор не женаты. Я помню твои глаза. Они как море, мне хочется в них утонуть. Твои московские друзья тоже любят меня?

– Ой, Валид, ты такие вопросы задаешь! Как они могут тебя любить, если они совершенно тебя не знают? Когда мы будем в Москве, то я обязательно тебя со всеми познакомлю.

– Валя, все вокруг нам завидуют и если кто-то говорит про меня плохо, то не слушай. Не слушай тех, кто будет говорить про меня гадости. Не верь им, малышка. Это просто зависть.

– Валид, мне никто не говорит про тебя гадости. Успокойся. Что тебе в голову стукнуло? Все хорошо.

– Валя, я жду тебя. Без тебя в моей душе пусто. Приезжай побыстрее, а то мое сердце может просто остановиться.

– Валид, я приеду после того, как будет завершена сделка. Я меняю свою двухкомнатную квартиру на однокомнатную. Как только я получу деньги на руки, то сразу прилечу к тебе.

Через день я застала в своей квартире сидевшую на кухне мать. Она нервно курила сигарету, глаза ее были заплаканы.

– Мама, ты здесь? Почему ты не сказала, что приедешь?

– А что бы тогда изменилось? – расстроенным голосом спросила меня мать.

– Я бы пораньше с работы отпросилась.

– Да ладно, я тут недолго сижу. Мне приятно, когда ты на работе.

– Почему?

– Это же замечательно, что ты при деле, что ты смогла себя реализовать и у тебя есть возможность зарабатывать деньги. Понимаешь, о чем я говорю?

– Понимаю, – растерялась я и тут же спросила: – Мама, ты чем-то расстроена?

Ничего ты не понимаешь, – проигнорировала мой вопрос мать. – Пока ты востребована, ты чувствуешь себя нужной. Люди ищут себе работу и не всегда могут устроиться по специальности. А ведь ты – профессиональный косметолог. У тебя много постоянных клиентов, тебя на работе уважают и считают хорошим специалистом. Ты же идешь в ногу со временем. Все конкурсы, семинары и выставки посещаешь, постоянно повышая свой профессиональный уровень, даже в конкурсах побеждаешь. Да и деньги получаешь неплохие, не бедствуешь. Ты с детства мечтала быть самодостаточной, ни от кого не зависящей девушкой. Такой и стала.

– Мама, я не понимаю, к чему ты все это говоришь? – перебила я мать.

– К тому, что я всегда гордилась тобой, дочка. А теперь не знаю, как мне дальше жить и что делать.

– Ты о чем?

– Мне тут Лена звонила. Все твои коллеги в шоке. Говорят, на днях ты проворачиваешь сделку: меняешь свою двухкомнатную квартиру на однокомнатную в другом районе и везешь вырученные деньги своей обезьянке на бананы.

– Какой еще обезьянке?

– Египетской, какой же еще. Да чтоб она этими бананами подавилась!

– Мама, мой любимый человек в беде. Я должна его выручить, иначе его посадят в тюрьму.

– Доченька, пусть сажают, – ни минуты не раздумывая, ответила мать. – Зачем тебе нужен зэк египетский?! Рецидивист. Маньяк! Ты его из тюрьмы вытащишь, а он все равно в нее потом попадет. С хулиганами всегда так.

Мама говорила отрывисто и чересчур нервно. Было видно, что каждое слово дается ей с огромным трудом, что ее душит сильнейшая внутренняя боль, которая просто просится наружу и не может больше находиться внутри.

– Лена сказала, что он аферист, что он придумал эту тюрьму и просто хочет содрать с тебя денег. По телевизору много рассуждают и в газетах пишут, что эти египтяне совсем совесть потеряли, водят наших девушек за нос.

– Мама, а почему ты слушаешь Лену? Она для тебя авторитет, что ли? Почему ты так рьяно слушаешь мою подругу, но не хочешь выслушать свою родную дочь?

– Потому, что моя родная дочь потеряла голову, – ответила мать. – Я всегда мечтала видеть рядом с тобой хорошего, порядочного, любящего человека. У тебя есть все условия для жизни, двухкомнатная благоустроенная квартира. Я представляла, как ты родишь мне внука, как я буду всегда тебе помогать, поддерживать и по-прежнему тобой гордиться.

– Мама, я встретила хорошего, порядочного и любящего человека. Это Валид. Я обязательно рожу тебе внука, и не одного. Мы будем приезжать к тебе в гости.

– Валя, а может быть, ты беременна? – заметно испугалась мать.

– Нет, не беременна.

– Вот и правильно. Нечего египтян плодить. Пусть им их красотки уровень рождаемости повышают, а мы в России как-нибудь с этой проблемой сами разберемся.

– Мама, Валид тебя любит, – перебила я свою мать и расплылась в доброжелательной улыбке. – Он просил тебе это передать. А его родители уже любят меня. Валид сказал, что они за нас молятся.

Да на кой черт мне сдалась любовь этой обезьяны?! – не скрывая своей брезгливости, возмутилась мама. – Доченька, я приехала, чтобы достучаться до твоего разума. Пожалуйста, не меняй квартиру. Я тебя умоляю! Не отдавай наши деньги обезьянам.

– Мама, я приняла решение. Эту квартиру завещала мне бабушка, она записана на меня. Значит, я могу распоряжаться ею так, как мне захочется.

– Я все же надеялась, что ты распорядишься бабушкиной квартирой с умом. Если бы бабушка знала, что ты ее африканским обезьянам на бананы отдашь, она бы свою квартиру государству завещала. Валя, ты меня пугаешь. Я не знаю, что мне сделать для того, чтобы ты опомнилась. Связать тебя по рукам и ногам? Упрятать в психиатрическую больницу?

Прислонившись к холодильнику, я с грустью посмотрела на мать и произнесла, не скрывая обиды в голосе:

– Мама, со мной ничего нельзя сделать, потому что я все равно поступлю так, как хочу. Вот уж не думала не гадала, что родная мать станет противницей моей свадьбы.

– Потому, что я и подумать никогда не могла, что ты выберешь себе такую страшную судьбу. – Мама встала и направилась к выходу. Остановившись у входной двери, она тревожно на меня посмотрела и честно призналась. – Я ведь приехала сюда за тем, чтобы у тебя документы на квартиру забрать. Думала, хоть это тебя остановит. Все обыскала, но документов не нашла. Видимо, я поздно приехала.

– Ты действительно поздно приехала. Я уже отвезла документы в офис фирмы, и на днях состоится сделка. Свою однокомнатную квартиру я собираюсь сдавать, а сама буду жить в Хургаде.

– Как знаешь. Ты уже достаточно взрослая, – со вздохом ответила мать. – Решила похоронить себя заживо – хорони. Когда твоя обезьяна промотает все твои деньги и ты будешь сидеть холодная, голодная и битая, мне не звони. Помощи не будет. Можешь каждый год рожать по маленькой обезьянке и на меня не рассчитывать. Я арабчонка никогда своим внуком не признаю. Так что будь счастлива, дочка.

– Спасибо, мама. Ты всегда можешь меня приободрить и успокоить.

Я надеялась, что мать не сможет уйти после таких страшных слов. Казалось, что она обязательно все поймет и простит, бросится мне на шею, но этого не произошло. Мать громко хлопнула дверью, а я медленно сползла по стене и заревела.

Весь вечер я сидела в одиночестве, глядя на темный экран телевизора, и ждала, когда позвонит мать и скажет, что погорячилась. Но не звонила ни она, ни Ленка, не звонил никто из моих друзей и знакомых. Все считали меня сумасшедшей и относились к моей любви как к временному помутнению рассудка, считая, что когда-нибудь наступит прозрение. Но будет уже поздно. Я хотела позвонить маме сама, но пересилила себя, потому что знала: в сложившейся ситуации она мне не союзник.

Когда сделка была завершена и до отлета в Хургаду оставались ровно сутки, я купила бутылку хорошего коньяка и поехала в косметический салон попрощаться с девчонками. Все встретили меня очень доброжелательно, закрыли салон, быстренько накрыли стол и стали желать мне счастья в семейной жизни. Ленка села рядом со мной и поцеловала меня в щеку.

– Валя, ты на меня не злишься? – виноватым голосом спросила она.

– За что?

– За то, что я твоей матери звонила.

– Ни черта я не злюсь, она бы все равно все узнала. Валюша, ты пойми меня правильно. Я хотела как лучше, но раз ты уже приняла решение, то мы все обязаны с этим смириться.

– Валька, а у твоего египтянина верблюд есть? – поинтересовалась директриса, разливая коньяк по рюмкам.

– Нет у него никакого верблюда, – улыбнулась я, сунув в рот виноградину.

– А он в халате ходит или ему можно брюки носить? – улыбаясь, спросила парикмахерша Нинка.

– Ой, девчонки, ну у вас и вопросы! Вы как дикари, честное слово.

– Валя, ты просто пойми меня правильно, – принялась рассуждать Нинка. – Я в Египте никогда не была, только по телевизору видела. Когда я Египет себе представляю, то вижу пески, пирамиды, караваны верблюдов и местных мужчин в грязных длинных рубахах – галибеях и чалмах. А когда об этих мужиках думаю, то мучаюсь вопросом, есть ли у них под рубахами трусы или нет. Мне почему-то кажется, что они носят свои балахоны прямо на голое тело.

– Не знаю. Мой в штанах ходит.

– Ну другие же ходят. Интересно, так есть под халатом трусы или нет?

– Понятия не имею, я им рубахи не задирала.

– Ой, а это так сексуально, – поддержала разговор Ленка. – Девчонки, не знаю, как вас, но меня они так возбуждают! Я своему Кольке такую вместо домашнего халатика купила. Он после ванны ее надевает – загляденье. Я когда из Хургады прилетела, Колька меня к стенке прижал и стал пытать, спала с египтянином или нет. Я тогда на него рубашечку надела, ароматические свечи зажгла, голову ему платком повязала, арабскую музыку включила и так его совратила, что ему мало не показалось. Тут я Кольке и сказала: мол, зачем мне с каким-то египтянином спать, если я русского могу нарядить и представить, что занимаюсь сексом с арабом. Честно признаюсь, я бы с настоящим египтянином переспать не смогла.

– Почему? – насмешливо спросила Нинка.

– Страшно как-то. Все-таки не наш русский Иван, а экзотический фрукт. Может, у него там что-то по мужской части не так устроено.

– Да там, кроме обрезания, ничего нового нет, – Нинка тут же покраснела и поспешила добавить: – Девочки, только вы не думайте, что я с ними спала. Мне подруга рассказывала.

– Да и у меня это только в фантазиях, – подняла свою рюмку Ленка. – Как мне экзотики захочется, я своего Кольку наряжаю и – полный вперед!

– Девочки, а давайте выпьем за Валю. Она у нас смелая, – предложила директриса и обратилась ко мне: – Валя, мы от души желаем тебе настоящего счастья. Мы тебя все очень любим и ждем. Если там что не срастется, то сразу возвращайся обратно. Мы тебя всегда приютим и без работы не оставим. Самое главное в твоей семейной жизни – всегда держать при себе паспорт и деньги. Необходимо иметь пути к отступлению, чтобы если что не по-нашему, можно было вернуться домой. Жалко, что мы на твоей свадьбе не погуляем – дорого и далеко. А чудо твое хотелось бы увидеть. Честное слово, очень хочется посмотреть, от кого наша серьезная Валя голову потеряла. Будем надеяться, что ты этого египетского супермена когда-нибудь в Москву привезешь, нам бы на него хоть одним глазком посмотреть. На фотографии видели – красавец, ничего не скажешь, но хотелось бы живьем взглянуть.

Да куда ему в Москву? – перебила директрису Нинка. – Его же сразу на первом светофоре менты в обезьянник увезут.

– Не увезут, – покачала головой начальница. – Кто его туда заберет, если он Валькин муж будет?! Она ему регистрацию сделает. Валя, так что если там не уживетесь, – вези его сюда. Может, ему у нас понравится.

– А что он будет здесь делать? – сразу поинтересовалась Нина. – Арабы лишь у себя дома герои, а тут им трудно найти применение. Они только зажигательно танцевать умеют да в лавке всякую ерунду туристам втридорога впаривать.

– Будет у нас в салоне косметикой да краской для волос торговать. Может быть, мы твоему арабу и кассу доверим. А в обеденный перерыв будем с ним разучивать красивые восточные танцы.

– Девушки, ну вы тут нафантазировали! – укоризненно покачала я головой.

– Валька, ты только на нас не злись. Просто мы все очень сильно тебя любим и не хотим никуда отпускать. Нам будет тебя не хватать. Валюша, ты нас, пожалуйста, не забывай. – Директриса наполнила свою рюмку и заговорила вполне серьезно: – Девочки, а давайте выпьем за любовь. В конце концов, какая разница, какая это любовь – русская, турецкая или египетская. У меня вообще никакой нет. Жизнь без любви – это настоящая катастрофа. Ну кто виноват в том, что в России мужиков мало? Кто виноват, что они все либо в тюрьмах сидят, в Чечне гибнут или к сорока годам спиваются?! Я хочу выпить за Валькину смелость. За то, что она не отчаялась, не опустила руки и не осталась жить в одиночестве. Нет мужиков в России, зато они есть в Египте! Говорят, их там на всех хватит, еще и лишних целая куча останется. Так что, Валюша, если у тебя все получится, то мы следом за тобой поедем покорять египетские просторы. Только что-то мне в Хургаде совсем жить не хочется. Уж больно она нецивилизованная. Мы мужиков оттуда лучше сюда привезем. Будут клиентов танцами заманивать да массаж делать. Это же экзотика: массажист – настоящий египтянин. Ладно, Валюха, за тебя! За твое рискованное предприятие, называемое браком. Будь счастлива и помни, что мы тебя всегда ждем и любим.

Я осушила свою рюмку с коньяком, а затем поставила диск с арабской музыкой. Девчонки тут же вскочили со своих мест и принялись извиваться в зажигательном восточном танце.