Текст книги "Хочу все сразу, или Без тормозов!"

ГЛАВА 7

Разговор с оперативниками длился довольно долго. Я рассказала им про непонятное волнение, которое охватило меня сразу, как только я стала приближаться к дому, про видавший виды «жигуленок» без номеров и про невзрачного молодого человека в темных очках. Мне приходилось несколько раз рассказывать одно и то же. В ответ на вопрос оперативников о том, есть ли у Лидки недоброжелатели, я пожала плечами и сказала, что, если хорошенько разобраться, то недоброжелатели могут быть у абсолютно любого человека, ведь этот мир состоит не только из хороших людей, но и из плохих.

Когда следователь спрашивал про Лидкино окружение, я, конечно, ничего не сказала про Егора, потому что хорошо понимала, что он семейный человек или, как говорила Лидка, «слегка женатый мужчина». Афишировать эту связь было нельзя. И это не из-за того, что я беспокоилась о душевном равновесии любвеобильного Егора, а потому, что рядом с ним живет женщина, которая, по всей вероятности, ему верит, любит, как может охраняет семейный очаг и растит их малыша.

– А почему вы решили, что должны были убить именно Лиду? – неожиданно сама для себя спросила я оперативников.

– Но ведь убили же ее.

– А может быть, пули попали в нее потому, что она упала на меня сверху? Может быть, целились в меня? Я споткнулась, потащила Лиду за собой, и пули изрешетили ее. Понимаете, может, в нее попали случайно? Слишком много совпадений.

После этого мне пришлось рассказать стражам порядка о том, что произошло со мной прошлой ночью в подъезде. Правда, мой рассказ выглядел слишком неубедительно. Если вчера на меня набросился маньяк, то необязательно, что сегодня тоже хотели убить именно меня, а не Лидку.

– Вчера маньяк, сегодня этот «жигуленок». Все одно за другим. У меня это даже как-то в голове не укладывается.

– А вас кто-то грозился убить? – поинтересовался один из оперативников.

– Грозился один человек. Я считаю, что его нужно проверить.

– И кто он?

– Его зовут Виктор. Он живет в Подмосковье на той же улице, что и моя бабушка. Я не видела этого человека два года, но есть вероятность, что на него что-то нашло и он решил совершить задуманное. Отомстить за то, что я уехала, его не предупредив. Может, он решил это сделать в состоянии «белой горячки», ведь он алкоголик.

– Боюсь, что люди, страдающие алкоголизмом, вряд ли способны «заказать» другого человека. В любом случае, оставьте свои координаты. Мы проверим вашего алкоголика.

Я продиктовала Витькин адрес и вновь рассказала про то, что произошло со мной вчера ночью.

– Вы понимаете, слишком много совпадений. Вчера ночью на меня набросился какой-то маньяк, сегодня этот «жигуленок»… Я, конечно, понимаю, что моя жизнь вряд ли представляет для кого-то интерес, ведь я не банкирша и бизнесом не занимаюсь, я всего лишь официантка в ресторане, но вы все же этого Витьку получше проверьте. Он единственный, кто вечно говорил мне о том, что обязательно меня убьет. И пусть он алкоголик, но ведь его вся улица боится, даже родная мать. А меня он так ненавидит, что просто не передать словами. Когда я уехала в Москву, он к бабушке приходил, завалил наш забор и кричал, что если я попадусь ему на глаза, то мне больше не жить.

– Но ведь с того момента прошло два года.

– Прошло, да только кто знает, какие у него тараканы в голове. Может, он специально время выждал, чтобы на него пало меньше подозрений. Может, эта обида так сильно в нем затаилась, – предположила я.

После этого оперативники еще раз попросили меня рассказать о том, что произошло вчера ночью, и я, немного запинаясь, полностью восстановила картину вчерашнего ночного кошмара.

– Значит, вы говорите, что ваш спаситель живет на шестом этаже?

– Да, – кивнула я.

– А давайте к нему поднимемся.

– Зачем? – не знаю, но мне почему-то не хотелось сейчас встречаться с Русланом. Вернее, я бы хотела с ним увидеться, но только не в присутствии оперативников.

– Нам хотелось бы услышать то, что вы сейчас нам рассказали, от него самого.

– А вы мне не доверяете?

– Дело не в этом. Просто двое могут совсем по-разному рассказывать про одну и ту же ситуацию. Давайте поднимемся к этому молодому человеку, вашему соседу. Все равно наши сотрудники пока будут опрашивать жильцов дома.

Пока мы ехали на лифте к Руслану, я думала о том, что ему вряд ли понравится наша компания, ведь он заявил мне, что не желает общаться с ментами, но мне так хотелось его увидеть… Особенно в такой сложный для меня момент.

– Откройте, милиция!

Я заметно напряглась и стала прислушиваться к тому, что происходило за дверями квартиры. В том, что там гуляла довольно шумная компания, я даже не сомневалась. Слышны были музыка, смех и громкие голоса. Когда дверь открылась, я увидела на пороге Руслана и посмотрела на него виноватым взглядом. С дрожью в голосе я произнесла:

– Руслан, Лидки больше нет. Ее убили совсем недавно.

– Какой Лидки?

За спиной Руслана показались несколько девушек и двое ребят, видимо гостей. Я даже не сомневалась в том, что Руслан изрядно выпил и не очень понимал, что происходит.

– Лидка – это моя соседка по комнате. Мы с ней еще вместе работали.

– Где работали?

– В ресторане.

– Ну так работайте дальше!

– Я же тебе говорю: ее больше нет. Ее убили совсем недавно у нашего подъезда.

– А я здесь при чем?! – заметно вспылил Руслан.

– При том, что ее убили и нам нужны твои показания по поводу вчерашнего происшествия. Вдруг эти события как-то связаны между собой?

– А мне-то что до этого?! – Руслан оскалился и покраснел, как вареный рак. – У меня вообще-то день рождения. Меня друзья пришли поздравить. Мне разговаривать некогда.

– Мы много времени у вас не отнимем, – сказал один из оперативников. – Нам нужно всего несколько вопросов задать.

– А мне некогда на них отвечать, – резко ответил Руслан и одарил меня таким ледяным взглядом, что по моему телу пробежали мурашки.

– Но это всего лишь несколько вопросов, касающихся вчерашней ночи. Ведь вы спасли девушке жизнь.

– Если бы я знал, что она после этого будет меня доставать, то лучше бы не спасал, – сразу сделал заключение мужчина.

– Так вы будете отвечать на наши вопросы?

– Нет, – все тем же, крайне вызывающим, тоном ответил Руслан. – Мне бы не хотелось превращать свой единственный день рождения в допрос.

– Тогда нам придется вызвать вас повесткой и вы будете отвечать на наши вопросы уже у нас.

– Вызывайте, – совершенно спокойно сказал Руслан и вновь посмотрел на меня крайне неприятным пронзительным взглядом, в котором читались раздражение, злоба и ненависть.

– Поздравляю с днем рождения, – только и смогла сказать я, отведя глаза в сторону.

– Спасибо, – процедил сквозь зубы Руслан и поспешил закрыть входную дверь.

– Извини, что побеспокоили, – сказала я уже закрытой двери и пошла к лифту.

Простояв во дворе около часа, я ответила на все интересующие вопросы оперативников, которые, как я поняла, все же больше склонялись к версии, что убить хотели именно Лидку, и после того, как все разошлись, отправилась к себе домой.

Зайдя в пустую комнату, я посмотрела на Лидкину кровать и перевела взгляд на плюшевое сердечко, которое лежало на ней. В комнате было слишком уныло и как-то холодно.

Мне почему-то вспомнился тот день, когда Лида привела меня в эту комнату в первый раз. Мы купили торт, шампанское и устроили праздник живота. Лидка рассказывала мне про Кипр и про свою любовь, которую она встретила в этой красивой стране. Я слушала, открыв рот, и ловила каждое ее слово, ведь я никогда не была за границей и не знала, смогу ли я когда-нибудь там побывать. Лида рассказывала мне о том, что она жила на самом молодом курорте с бурной ночной жизнью. Там было просто огромное количество дискотек, баров и таверн. Она любила описывать мне, какие же там красивые песчаные пляжи и спокойное море. Но больше всего она любила рассказывать мне про своего киприота. По ее описаниям, он был красив как Бог. Он возил Лидку на рыбалку, во время которой они ловили осьминогов и купались в открытом море. А позже готовили себе обед из даров моря. Они летали на парашюте, катались на водных мотоциклах и на надувном банане и даже взяли несколько уроков подводного плавания с аквалангом. В Лидкины выходные они ездили на горные водоемы, наслаждались величественной красотой природы, ели вкусный шашлык и пили кипрское вино. А еще они ездили на страусиную ферму. Лида больше всего любила описывать эту поездку. Они с киприотом ездили на поезде прямо по территории фермы и знакомились со страусиным хозяйством. А потом что-то произошло, и Лидка почувствовала охлаждение. Ее киприот переключился на другую русскую девушку и стал уделять свое свободное время ей. Лида больше не была ему интересна, а ее любовь оказалась ему не нужна.

Лидка часто рассказывала мне про Кипр перед сном, а я закрывала глаза и представляла эту чудесную и красивую страну. Больше всего Лидка любила рассказывать про Рождество, потому что в этот праздник киприоты особенно щедры на подарки, доброжелательны и пьют много вина и пива. В Рождество в каждом доме есть своя рождественская индейка, красное вино и подарки, которые все дарят друг другу в ярких вязаных носках с изображением Санта – Клауса или оленя. Лидка сказала, что в плане украшения новогодних елок киприоты очень чудной и забавный народ. Очень часто функции елок выполняют обычные уличные пальмы, которые сверкают яркими электрическими гирляндами, украшают улицы и радуют местных жителей.

Я всегда молча наслаждалась Лидкиным рассказом и представляла природу, море и пляжи Кипра. Я даже представила киприота, от которого Лидка потеряла голову и по которому страдала до последнего момента своей недолгой жизни, пока не приключилось несчастье.

Эх, и почему ей просто катастрофически не везло на холостых мужчин? Все ее принцы были женаты. Она любила без оглядки, а они просто тешили свое самолюбие и пользовались ее любовью.

А еще я мечтала попробовать киприотское блюдо мезе, которое состоит из 15–20 закусок. Когда мне Лидка о нем рассказывала, я всегда глотала слюньки и верила в то, что я обязательно побываю на Кипре и попробую это блюдо.

Я представляла, как увижу соленое озеро, древний город Курион, поплаваю в море в том месте, где, по легенде, из пены родилась Афродита. Я представляла, как посещаю Виллу Диониса и любуюсь мозаикой, которую мне так красочно описывала Лида.

А еще я хотела побывать в самом богатом монастыре Кипра Киккосе. Лидка попала в нем прямо на службу. Она увидела там икону Богородицы, написанную Св. Лукой при ее жизни, и дала волю чувствам, проревев несколько часов. Тогда я не знала, почему Лидка так долго плакала у иконы. Я поняла это после того, как Лидка рассказала мне о том, как появилась на свет.

Лидка смотрела на Богородицу и почему-то представляла свою мать. Она рыдала, говорила ей о том, что несмотря ни на что она ее простила, что она ее любит и всегда ждет. Все эти годы в глубине души она свято верила в то, что мама обязательно ее найдет. Просто однажды к ней вернется сердце, которое вдруг станет материнским. Она поймет, как много она потеряла и упустила в своей жизни, отказавшись от дочери. И Лидка обязательно ее простила бы. Я даже в этом не сомневаюсь. Мы всегда прощаем своих матерей, когда они понимают свои ошибки и протягивают нам свои руки. Только вот жаль, что они их так редко протягивают… Но шли годы, а Лидкина мать так и не стала ее искать.

Лида рассказала мне о том, что у той иконы Богородицы висит пояс, который надевают женщинам, страдающим бесплодием. Женщины съезжаются туда со всего мира, чтобы пройти этот обряд. Лида тоже надела этот пояс и попросила для себя дочку. Она призналась Богородице, что даже если она и не встретит нормального холостого мужчину, то мечтает родить дочку для себя… Она умеет любить за двоих. В том монастыре душа сразу находит покой, обретает гармонию и умиротворение.

Если выпадет случай, то я обязательно побываю на Кипре и передам привет этому чудесному острову от Лидки.

Я села на Лидкину кровать, взяла в руки плюшевое игрушечное сердце, прижала его к себе и заревела.

ГЛАВА 8

Позвонив хозяйке ресторана Маргарите, я рассказала ей о том, что произошло, и чуть слышно спросила:

– А кто ж Лиду хоронить будет, ведь она детдомовская?

– А что, она при жизни не делала никаких накоплений? – усталым голосом поинтересовалась Рита, которую, по всей вероятности, особенно не интересовала смерть ее сотрудницы. – Все заботятся о своих похоронах заранее, оставляют деньги на черный день, а особенно те, у кого нет ни родителей, ни родственников.

– Но ведь Лида не думала умирать так рано. Зачем ей было заботиться о похоронах сейчас? Это же нелепая смерть. Не можем же мы рождаться и тут же заботиться о своих похоронах.

– Но ведь деньги на черный день она должна была скопить.

– Я ничего об этом не знаю.

– Конечно, мне по-человечески жалко Лиду. Молодая еще. Но ее образ жизни и ее знакомства наводят на самые плохие мысли. Три года отпахала на Кипре. Еще неизвестно, чем она там занималась и в качестве кого работала. Это она нам всем говорила, что официанткой, а ведь если так разобраться, никто из нас свечку не держал. Потом за ней в ресторан приезжали самые разные мужчины. Все-таки ей не восемнадцать. Можно уже было как-то определиться и завести семью.

– Она очень хотела семью, – заступилась я за Лидку. – Дочку хотела. Просто как-то ей мужики не те попадались. Не было того, на кого хотелось бы опереться.

– А может, ей это и не нужно было. Может, ей нравилось как бабочке порхать с одного мужика на другого.

– Неправда это. Лида просто искала любовь и не успела ее найти.

– Не знаю, как насчет любви, но приключений на свою голову она точно искала, – хладнокровно заметила Рита. – Ты пойми, так просто никого не убивают. Значит, она в чем-то была замешана, водилась с какими-то сомнительными личностями. Может, денег у кого заняла и не хотела отдавать.

Мне было больно слушать то, что говорила мне сейчас Рита. По ее теории получается, что убивать могут только очень плохих людей, а хорошего человека никогда не убьют, но ведь это абсурд. Я хорошо знала Лидку. Ни у кого денег она не занимала, с сомнительными личностями не общалась. Работала, крутилась, как могла, и искала любовь.

– Марина, если ты думаешь, что я Лиду хоронить буду, то я сразу скажу, что я этого делать не буду. Немного помогу, но хоронить ее не стану. Я ей не мать, не родственница, а оттого, что она у меня два года работала, ничего не меняется. Я ей зарплату исправно платила, без всяких задержек, да и на чаевых она неплохо имела. Не могу же я всех своих сотрудников хоронить, которые у меня без году неделю работают. Если Лида жизнь прожигала и ничего не скопила, то почему я за это расплачиваться должна? Ты меня понимаешь?

– Я вас понимаю, – ответила я чуть слышно.

– Я могу выделить немного денег на венок и прочие атрибуты. Девочки в ресторане по чуть-чуть скинутся. Это все, что мы можем сделать.

– Спасибо.

– Тогда приезжай за деньгами в ресторан. Я буду к часу дня. А у меня поработаешь домработницей сразу после похорон. Дня три можешь не выходить, но не больше, а то у меня дом грязью зарастет. Ты бы по Лидкиным мужикам еще денег собрала. А то они все только пользоваться умеют. Пусть хоть на венок скинутся.

– Да нет у нее никаких мужиков.

Я положила трубку, подошла к окну и позвонила своей бабушке.

– Бабуля, ну как ты там?

– Потихоньку. Давление что-то в последнее время скачет. Как лучше буду себя чувствовать, так сразу приеду в Москву.

– Мать проведать хочешь? Зачем? Она же тебе все равно дверь не открывает. Кстати, ты мои деньги получила? Я тебе их телеграфом выслала.

– Перевод пришел. Я на телеграф позвонила, попросила его мне домой принести. Сказали, принесут завтра. Мариночка, а ты зачем мне так много денег высылаешь? Сама то, наверно, голодаешь.

– Бабуля, да как же я могу голодать, если я в ресторане работаю?

– Но ведь ты же не поваром работаешь, а официанткой.

– Не переживай. Нам тоже перепадает. Голодом нас здесь никто не морит. А ведь у меня роднее тебя никого нет. Тебе лекарства нужны, так что ты там не экономь. Кстати, я хотела тебя спросить, как там Витька.

– Нужен он тебе! – заметно занервничала бабушка.

– Не нужен.

– Тогда на кой он тебе сдался?

– Я просто спросила.

– Просто ничего не бывает.

– Я всего лишь хотела узнать, как у него жизнь.

– Не хотела я тебе говорить, но разбился Витька на мотоцикле.

– Как разбился? – удивилась я.

– Ну как люди разбиваются! Сел пьяный на мотоцикл, куда-то поехал и прямо на скорости в грузовик влетел. Его даже хоронили в закрытом гробу. Витькина мать, конечно, на похоронах убивалась, но ведь намучилась она с ним, постарела. Сколько же она с ним натерпелась! Люди поговаривают, что он, когда пьяный был, мог на нее даже руку поднять. Это страшно, конечно, пережить своего ребенка, но ведь она только сейчас зажила спокойно.

– А когда это было?

– Три месяца назад.

– А почему ты мне ничего не сказала?

– Зачем тебе это знать? У тебя и своих проблем хватает. Да и на похоронах тебе нечего было делать. Он в последнее время с другой женщиной жил. Она и присутствовала на похоронах в качестве его гражданской жены.

– Значит, Витьки уже три месяца как нет.

– Нет. Царство ему небесное.

– Пусть земля ему будет пухом.

– Пусть будет. Главное, что с тобой все в порядке, а все другое меня мало интересует.

– Бабуля, ты только не болей. Держись. Как только смогу вырваться, я сразу к тебе приеду.

Поговорив с бабушкой, я положила трубку и задумалась о том, что Витька не причастен к тому, что происходит в последнее время. Значит, я неправильно информировала оперативников. Но ведь я не знала! Я даже не могла предположить…

Если это не Витька, то кто? Быть может, оперативники правы и то, что сегодня произошло, не имеет ко мне отношения. Быть может, это действительно связано с Лидой и то, что произошло вчера, не имеет ничего общего с тем, что произошло сегодня?

Положив плюшевое сердце на место, я вдруг подумала о том, что сейчас просто могу сойти с ума от страха и одиночества в четырех стенах. Встав с кровати, я прижалась к стене и зажала рот рукой для того, чтобы не закричать от боли и отчаяния.

Умывшись холодной водой, я посмотрела на свое отражение в зеркале и распустила волосы. Затем поднялась на шестой этаж и нажала на кнопку звонка у двери Руслана. В его квартире уже не было так шумно, как раньше, но все же был слышен звук работающего телевизора и чей-то разговор. Мне пришлось нажать на звонок еще несколько раз, прежде чем раздраженный Руслан открыл дверь. Он был в одних брюках, без рубашки. Увидев меня, он раздраженно сказал:

– Опять ты…

– Опять я.

– Может, ты думаешь, что тут тебе медом намазано? Прицепилась к моей квартире, как назойливая муха.

– Извини. Просто у меня в этом подъезде больше никого нет. Да и не только в этом подъезде.

– Ты родственника себе, что ли, нашла?

– Ну не родственника, но друга.

– Слушай, что тебе еще от меня надо?! – лицо Руслана буквально перекосилось от злости.

– Я боюсь быть одна, – только и смогла сказать я.

– Что?

– Я боюсь быть одна, – повторила я.

– Послушай, что-то ты стала ко мне часто захаживать. То приводишь ко мне ментов, то приходишь с просьбой скрасить твое одиночество. Я что, тебе что-то должен? Тоже мне, нашла группу поддержки. Но ведь жила же ты как-то без меня раньше, и ведь нормально жила.

– Плохо, – с трудом выдавила я из себя.

– Что плохо?

– Плохо жила без тебя.

– Марина, да ты в натуре сумасшедшая! Ты голову давно проверяла?

Я улыбнулась, отметив про себя, что Руслан запомнил наконец мое имя, и виновато произнесла:

– Я хотела перед тобой извиниться за то, что мне пришлось привести милицию, но у меня не было другого выхода. У меня подругу убили.

– А я здесь при чем? Ты что, крайнего ищешь? Я, между прочим, тебе жизнь спас. Если бы я знал, что ты потом в меня как клещ, вцепишься и будешь меня доставать, я бы мимо прошел.

– Врешь!

– Что значит врешь?

– Ты бы не прошел мимо. Ты не из тех, кто проходит мимо.

– Послушай, только не нужно меня идеализировать.

– А я этого и не делаю.

– Из-за тебя меня теперь менты к себе повестками вызывать будут и о всякой ерунде расспрашивать. А это зря потраченное время. Я как-то не привык вести задушевные разговоры с ментами, тем более мое время дорого стоит.

– Извини. Я действительно не хотела. Просто так получилось.

– Руслан, а кто это? – за спиной Руслана появилась довольно интересная девушка в расстегнутом на груди сарафанчике. Ее аппетитная грудь просто просилась наружу.

– Это моя соседка с четвертого этажа, – представил меня Руслан. – А это моя подруга Ника, – указал он на девушку в коротеньком сарафанчике.

– Приятно познакомиться, – улыбнулась я девушке, но та в ответ нахмурила брови.

– Соседка за солью пришла? – спросила она у Руслана не без ехидства.

– Нет. Она боится сидеть дома одна.

– Такая большая и боится?

– Представь себе, боится. Хочет, чтобы я скрасил ее одиночество.

– Русланчик, сегодня ты скрашиваешь мое одиночество, – кокетливо произнесла девушка. – А если твоя соседка боится быть дома одна, так может, она этот срач после гостей на кухне и в гостиной уберет? А то кругом просто бардак. Можно споткнуться о валяющиеся на полу бутылки.

– Ну как, уберешь? – тут же поинтересовался Руслан.

– Уберу, – не раздумывая, ответила я.

– А что ж ты, Руслан, соседке не сказал, сколько ты ей заплатишь, – девушка в сарафанчике оглядела меня с ног до головы оценивающим взглядом, словно почувствовала во мне соперницу. – Или она на голом энтузиазме работает?

– А мне денег не надо. Я и так уберусь.

– Ах, даже так! – удивилась девушка. – Русланчик, по-моему, твоя соседка в тебя влюблена. Не знаю, ответишь ли ты ей когда-нибудь взаимностью, но бесплатная домработница на долгие годы тебе обеспечена.

Как только я прошла в квартиру, Руслан открыл дверь в спальню и затолкнул в нее девушку. Перед тем как войти в спальню самому, он взялся за дверную ручку и как-то неуверенно произнес:

– Если хочешь убираться, то флаг тебе в руки. Кухня и гостиная в твоем распоряжении, только в спальню не заходи.

– Хорошо, – шепотом произнесла я и посмотрела в глаза Руслану.

– А ты ничего себе не натер?

– У меня уже все зажило.

– Так быстро?

– А на мне все заживает как на собаке.

Руслан не выдержал моего пристального взгляда и отвел глаза в сторону. Затем зашел в спальню и закрыл за собой дверь. Я прошла в гостиную и, окинув взглядом гору бутылок и окурков, засучила рукава и принялась убираться.