Текст книги "Ноги от ушей, или Бойся меня. Я могу многое!"

Стрелки часов угрожающе приблизились к критической цифре, необходимо было идти к Владу. Я изрядно опьянела, но все же понимала, что лучше не рисковать.

– Катя, я пойду немного пройдусь. Что-то перепила, – сказала я своей новой подруге.

– Можно с тобой? Чего я тут одна сидеть буду. Пойдем вместе прошвырнемся.

– Катя, извини, но я хочу немного побыть одна, – испугалась я.

– Как знаешь, – заметно обиделась девушка.

– Я скоро приду.

– Ну, а я тогда пойду потанцую. Танцы в самом разгаре.

Посмотрев на увлеченно беседующего мужа, я не стала его беспокоить, поднялась из-за стола и пошла в зал. Затем несколько раз оглянулась и, убедившись, что мужу нет до меня дела, проскользнула мимо танцующих к служебному входу. Закрыв за собой дверь, спустилась по плохо освещенной лестнице на один этаж и вздрогнула, увидев стоящего у стенки с сигаретой Влада.

– Я знал, что ты придешь, – заплетающимся языком произнес он и похотливо посмотрел на меня. – Ты же так любишь трахаться.

– Влад, скажи, тебе что, трахаться не с кем? – попыталась образумить его я. – У тебя жена, любовница… неужели мало? Ты еще успеваешь заказывать себе девушек. Прямо половой гигант. Прошу тебя, остановись. Сегодня такой праздник. Тебя ждет куча гостей. Если ты хоть немного уважаешь моего мужа, давай просто забудем, что между нами было.

Но мои слова не произвели на пьяного мужчину никакого впечатления. Он схватил меня за руку и, пошатываясь, повел вниз по ступенькам. Как только мы вошли в винный погреб, где горел тусклый свет, он закрыл дверь и буквально вжал меня в стену.

– Ромашка, ты так на меня действуешь… Еле дотерпел. У меня уже яйца вспотели и их просто реально ломит. Ты срочно должна меня разрядить. – Влад слегка отстранился, стал расстегивать штаны, освободил их от ремня и тут же приспустил. – Иди ко мне, Ромашка, отсоси.

– Влад, ты пьян и сам не ведаешь, что творишь! Там, наверху, твоя жена и мой муж.

– Ой, только не строй из себя ангела. Наши половинки сейчас свечку не держат. Не бойся, сюда никто не придет и нас не застукает. Все танцуют, никому нет ни до чего дела. Чем быстрее отсосешь, тем быстрее мы вернемся и избежим лишних вопросов. Поторопись. Ну что ты лупаешь глазами, как целка?! Будешь мне раз в неделю давать с той же страстью, что и в апартаментах, а я буду молчать. Твой Ярик не узнает, что его жена классная шлюха.

– Выпить хочу. – Я оставила Влада стоять со спущенными штанами, подошла к бочке с вином, открыла кран, подставила рот и стала жадно пить вино прямо из-под крана.

Часть вина лилась мимо рта мне на шею, в декольте и на дорогое платье. Но платье в данный момент меня интересовало меньше всего. Я пила и думала, что этот придурок представляет для меня реальную опасность и теперь вечно будет меня шантажировать и держать на крючке. Мало того, он может настолько войти в азарт, что начнет подкладывать меня под своих дружков-бизнесменов, решая свои финансовые проблемы.

Боже, как же меня угораздило переспать с партнером моего мужа… Никогда не думала, что придется выкручиваться из подобной ситуации… Рядом с винной бочкой лежал и большой кухонный нож, разделочная доска и кусок сырокопченой колбасы. Видимо, кто-то забегает в винный погреб, чтобы выпить и закусить.

– Послушай, хватит бухать. Бухнуть мы можем и наверху.

Влад подошел ко мне сзади, резко задрал платье и стал тереться своим стоячим членом о ягодицы, пытаясь стянуть с меня стринги. Схватив нож, я вывернулась и что было силы вонзила клинок в его грудь. Влад вскрикнул и повалился на пол. В тот момент я плохо понимала, что натворила… Вновь наклонилась к бочке с вином и принялась пить. Затем закрыла кран, села на корточки и посмотрела на окровавленного Влада с торчащим в груди ножом.

– Ну что, шантажист, доигрался?!

Влад лежал со спущенными штанами, а его моментально увядший стручок поник. Жалкое зрелище. Я ощутила, как закружилась голова, села на пол, обхватила колени руками и пьяно застонала:

– Боже мой, что я сделала…

Я осторожно взяла Влада за руку, пытаясь нащупать пульс. Но пульса не было… Несмотря на сильное опьянение, я поняла, что нужно побыстрее уносить ноги. С трудом поднявшись, я сжала кулаки, чтобы не закричать от отчаяния, и, пошатываясь, направилась к выходу. Распахнув дверь, встала как вкопанная, увидев Катю.

– Ты? Что ты здесь делаешь? – Я пыталась не упасть и ухватилась за дверной косяк.

– А ты что здесь делаешь? – подозрительно спросила Катерина.

– Я убила твоего кормильца, – истерично произнесла я и почувствовала, как из глаз покатились пьяные слезы…

Мне показалось, Катя начнет громко орать, вызывать милицию и угрожать. Но она только спросила:

– За что?

– За то, что он козел.

– То, что он козел, я и так знаю. За это не убивают.

– Долго рассказывать. Боюсь, ты не поймешь. Он меня шантажировал. Хотел рассказать мужу о том, что я была с ним близка.

– А когда ты с ним была близка?

– Вчера.

– Действительно, козел. Говорил, кроме жены и меня, у него никого нет.

– Он ходил к продажным женщинам на Котельническую набережную. Я бываю там иногда…

– Понятно. У богатых свои причуды. Это у тебя что-то типа хобби?

– Такой своеобразный протест мужу.

Катя прошла в погреб, посмотрела на Влада и вздохнула:

– Ты уверена, что он мертв?

– Я слушала пульс. Он не прощупывается.

– Надо бы еще проверить.

Катя опустилась на колени, взяла Влада за руку и тут же опустила ее обратно.

– Действительно мертв.

– Ты сдашь меня милиции?

– Зачем? Я умею хранить секреты. – Катя достала носовой платок и вытерла рукоятку ножа. Затем повернулась ко мне и быстро произнесла: – Показывай все, чего ты касалась.

– Зачем? – Я смотрела на Катерину и отказывалась верить в происходящее.

– Ты что, совсем не соображаешь? Я хочу стереть твои отпечатки пальцев. – Катя внимательно посмотрела на мое облитое платье и перевела взгляд на бочку с вином. – Судя по твоему виду, ты пила прямо из бочки.

– Пила, – с надрывом произнесла я и нервно хихикнула.

Катя вытерла носовым платком кран и, схватив меня за руку, потащила из винного погреба.

– Пошли. Пора уносить ноги.

Как только мы поднялись к гостям, тут же бросились в толпу танцующих. Каждое движение давалось мне с огромным трудом, ведь я едва держалась на ногах. Плюс достаточно сильно кружилась голова.

– А почему ты не сдала меня ментам? – спросила я Катю после того, как мы вышли на балкон покурить.

– Зачем? – Она пустила кольцо сигаретного дыма.

– А как ты будешь теперь без кормильца?

– А с чего ты взяла, что я осталась без кормильца?! Теперь моим кормильцем станешь ты…

– Я?!

– Ну да. А что, у тебя муж богатый. Какая ему разница, тебя одну обеспечивать или нас двоих.

Глава 9

– Эмма, где ты была? Я тебя давно ищу.

Я повернулась и посмотрела на подошедшего Ярослава.

– Знаешь… Я плохо себя почувствовала и решила подышать воздухом.

– Господи, на кого ты похожа? Выглядишь как свинья.

– Немного облилась вином.

– Разрешите представиться, я подруга вашей жены. Меня зовут Катерина. – Катя вышла вперед и протянула мужу руку для рукопожатия.

– У моей жены нет подруг. Я всех разогнал.

– Значит, не всех, – засмеялась Катерина, не дождавшись рукопожатия. – Эммочка, скажи, что мы подруги.

– Подруги, – буркнула я и пошатнулась.

– По-моему, нам пора домой. – Муж свирепо посмотрел на меня и махнул рукой, чтобы я шла к выходу. – А то ты своим видом весь народ распугаешь.

– Я провожу вас до машины, – заботливо предложила Катерина.

– Премного благодарны, сами дойдем.

– Ничего, ничего, мне не трудно. Очень хочется проводить подругу.

Катя в самом деле проводила нас до машины, поцеловала меня в щеку и помахала рукой вслед отъезжающему автомобилю.

– Кто такая? – спросил муж, как только мы выехали на шоссе.

– Катя. Моя подружка, – небрежно бросила я, понимая, что попала в капкан покруче первого.

– Что-то раньше я ее не замечал.

– Просто я тебе о ней не рассказывала. Мы познакомились в фитнес-клубе, а потом вместе посещали спа-салон. Иногда пьем кофе в какой-нибудь уютной кафешке.

Больше вопросов не было. Оставшуюся дорогу мы проехали молча. Я даже немного поспала на плече у Ярослава. Как только вошли в дом и закрыли дверь, Ярослав стукнул меня кулаком по щеке так сильно, что я отлетела и, ударившись о стену, съехала вниз.

– Ты посмотри, сука, на кого похожа?! Обрызганная вся винищем!

Я всхлипнула и закричала:

– Я тебя ненавижу! Если бы ты знал, как я тебя ненавижу!

– Закрой рот, моя дочь спит.

Ярослав подошел ближе, собираясь пнуть, но меня спас зазвонивший у него телефон. Я съежилась, мгновенно протрезвела и схватилась за опухшую щеку. Теперь под глазом будет жуткий фингал. По выражению лица мужа я поняла, что произошло страшное – нашли труп Влада.

Бросив мобильный на стол, он нервно заметался по комнате в поисках сигарет.

– Эмма, ты даже не можешь представить, какое несчастье произошло. Влад умер.

– Как умер?

– Его зарезали. Тело нашли в винном погребе. В груди торчал кухонный нож. Говорят, смерть наступила мгновенно. Никаких шансов выжить.

– Ужас какой, – глухо произнесла я и потрогала щеку.

– Действительно, ужас. У нас с этим человеком общие дела. Теперь неизвестно, кто теперь будет вместо него.

Ярослав открыл бар, взял бутылку виски и сделал несколько глотков прямо из горлышка. Поставив бутылку, он подскочил ко мне и принялся избивать меня ногами. Я попыталась увернуться от ударов его дорогих ботинок и закрыла голову руками.

К тому моменту, когда у мужа прошел приступ ярости, я валялась почти бездыханная, корчась от боли и периодически теряя сознание. Выпив почти целую бутылку, муж, заметно пошатываясь, отправился в свою спальню. Он почти ничего не соображал и не понимал, что натворил.

С трудом разлепив глаза, я увидела рядом с собой Нину.

– Ты живая? – тихо спросила она и посмотрела на меня испуганно.

– Не знаю… – Я сплюнула кровь из разбитых губ прямо на пол.

Через несколько минут Нина принесла тазик с водой, чистое полотенце и стала осторожно вытирать мне лицо. Когда я громко стонала, она дула на раны, пытаясь не заплакать.

– Может, «скорую помощь» вызвать? – наивно предложила девочка.

– Охрана не пустит. Твой отец не дурак – светиться перед медиками. Им же придется зафиксировать побои.

– А ты не умрешь?

– Нет, – покачала я головой.

– Обещаешь?

– Твой отец не первый раз меня так избивает. На мне все заживает как на собаке, – попыталась я пошутить и вновь сморщилась от боли.

– За что он тебя сегодня?

– А разве для того, чтобы меня избить, твоему отцу нужны причины?! Просто набрался до безобразия.

– Почему ты не хочешь от него уйти?

– Хочу, – в сердцах бросила я.

– Так в чем же дело?

– В том, что он меня не отпустит. Я имею в виду, живой…

– Хочешь сказать, мой отец может убить…

– Насчет других не знаю, а меня – да.

– А ты его любила? – Нина сидела рядом со мной, плакала и гладила меня по голове.

– Очень.

– А сейчас?

– Сейчас ненавижу. Видишь, что он со мной делает?

– Эмма, а почему проходит любовь?

– Потому что двое не смогли ее сберечь.

– А почему двое не могут ее сберечь?

– Потому что наступает момент, когда они не хотят это делать. Твой отец был спокойный и рассудительный человек, а я чересчур эмоциональная. Любила его безумно, мне было с ним интересно. Твой отец твердил, что я хороша собой, умна, что лучше меня нет на свете. А потом я ему надоела…

– Ты и правда очень красивая.

– Спасибо. Ты мне раньше ничего подобного не говорила. Мне и самой теперь с трудом верится, что между нами была любовь. Знаешь, Нина, любовь – это сука… Она уходит незаметно, скрытно, как воровка. Уносит наполненные счастьем воспоминания, оставляя один негатив и разочарования. Она заставляет думать, что отношения были горькой и мучительной ошибкой. У этой суки нет ни сочувствия, ни благодарности, ни жалости… Она лживая и откровенно грубая. Оставляет столько невысказанных слов, столько разрушенных надежд и разбитых планов… Хочется наговорить бывшему любимому гадостей и сделать побольнее. Еще хочется что-то выяснить, но все же приходишь к мысли, что выяснять нечего. Знаешь, моя любовь умирала долго и мучительно. Ей было очень и очень больно. А когда она умерла, то превратилась в злобное чудище, которое своим ядом отравило все вокруг. Понимаешь, любовь не может длиться вечно…

Я закрыла глаза и вспомнила нашу первую с мужем близость. Мы приехали к Ярославу на квартиру, он снял с меня пальто, а затем нежно поцеловал. Еще тогда я отметила одну странность: он целовал слишком больно… Прижимал меня к стене, поднимал ногу и говорил, как сильно меня хочет. А потом мы очутились на полу без одежды. Даже страшно представить, сколько времени мы занимались сексом, но тогда мне казалось это вечностью. На моем теле не было места, которое не поцеловал бы Ярослав. Он шутливо обещал растерзать, говорил, что от меня невозможно оторваться, что со мной и во мне настоящий рай. К утру я абсолютно вымоталась. Ярослав объявил, что я ему нужна и ради меня он может горы свернуть. Это было взаимное помешательство… У нас появилось желание ежедневно видеть друг друга… Быть рядом… Даже когда ссорились, мы мечтали случайно столкнуться друг с другом в городе. Это был угар любви, сумасшедшая страсть… и мы боялись, что это когда-то может закончиться. Решили превратить хрупкий росток нашего чувства в баобаб семейной жизни. Господи, как же мы тогда были счастливы…

– Когда-то я любила каждую черточку на лице твоего отца, а теперь его ненавижу. Презираю за то, что он настолько слаб, что не может жить без меня. Мне приходится с ним спать в одной постели, есть за одним столом. Он до сих пор хочет, чтобы я подчинялась и делала все, что он скажет. Он требует, чтобы я принадлежала только ему, потому что его желание – закон, а на мои желания ему уже давно наплевать. Я так устала от постоянной лжи… Ведь именно от лжи зависит моя безопасность. Твой отец готов сожрать кого угодно, только бы не пострадало его собственное благополучие. Именно поэтому он так быстро насытился мною.

Нина смотрела на меня с нескрываемой жалостью, а мне впервые в жизни захотелось быть с ней предельно откровенной.

– Нина, как бы это чудовищно ни звучало, но я ненавижу твоего отца. В последнее время мне все больше хочется его убить. Я его так ненавижу, что просто схожу с ума. Твой отец даже не догадывается о моих истинных чувствах. В своей ненависти я стала доходить до крайности. Стала изменять твоему отцу. Причем удовольствие от измен я получаю не физическое, а моральное. Все эти измены – ради мести. Мне хочется отомстить ему за то, что он со мной… Моя ненависть – это бессилие и слабость, ведь я ничего не могу изменить. С каждым прожитым днем он все больше развивает во мне комплекс неполноценности. Твой отец разрушил мою душу, образ жизни, мои чувства. Моя ненависть разъедает мне сердце.

– А ты полюбила моего отца за деньги?

– Я полюбила его за силу духа, ум, успешность. А еще за возможность чувствовать себя женщиной, способной не высчитывать, не выкраивать, не комплексовать и не завидовать… Сейчас твой отец относится ко мне как к вещи и считает своей собственностью. Только вот даже с вещами он не умеет обращаться бережно. Не желает выяснять со мной отношения, ведь я вещь, а выяснять отношения, например, со сломанным утюгом, – это же несерьезно. Он считает, что я должна полностью отказаться быть личностью, что, впрочем, я и сделала. «Курица не птица, баба не человек», – любит повторять твой папа. А ведь я всегда мечтала именно о человеческих отношениях, где ценится и уважается личность. Я думала, что никогда не опущусь ниже поставленной планки. Но все сложилось иначе. Порой твой отец так и говорит: «Эмма, прекрати строить из себя человека…» Боже, как страшно слышать такое! Твой отец считает, что женщине не следует развиваться, иметь свои интересы и собственную насыщенную жизнь. Нина, ты не представляешь, как страшно жить с мужчиной и не получать заботы, нежности, любви… Он уничтожил меня морально. Когда-нибудь он просто забьет меня до смерти.

– Эмма, а хочешь, я помогу тебе бежать?

– Куда? Твой отец везде меня найдет.

– Тебе нужны деньги, чтобы от него спрятаться.

– Своих денег у меня нет. Только карманные. И даже если бы они у меня были и я смогла лечь на дно, не сомневаюсь, твой отец все равно меня найдет. Найдет и убьет. Хотя, быть может, лучше смерть, чем такая скотская жизнь…

– Не говори ерунду. Именно поэтому ты пьешь?

– Мне гораздо проще смотреть на эту жизнь пьяными глазами. Знаешь, иногда я напьюсь и танцую. Например, аргентинское танго. Мне начинает казаться, что я танцую со своей судьбой.

Поняв, что я не смогу дойти до спальни, Нина принесла свою подушку, положила ее мне под голову и укрыла пледом.

– Эммочка, ты только, пожалуйста, не умирай.

– Я постараюсь, – прошептала я и закрыла глаза.

Глава 10

Проснувшись, я снова увидела Нину. Она смотрела на меня все так же сочувственно и, видимо, ждала, когда я открою глаза.

– Ты что, всю ночь не спала?

– Глаз не сомкнула.

– Почему?

– Боялась, вдруг ты умрешь. Ты так стонала. Видно было, что тебе даже во сне больно.

– Ну и что здесь страшного? Если бы я умерла, твой отец объявил бы меня без вести пропавшей и велел своим бойцам закопать где-нибудь в лесу. Чтобы никто никогда и не узнал, что я умерла от его побоев.

– Эмма, зачем ты такое говоришь? Мне страшно это слушать.

– А мне страшно жить так, как я живу.

– Знаешь, я вот смотрю на тебя и понимаю, что никогда не выйду замуж.

– Ниночка, не все мужчины такие, как твой отец. Он найдет тебе стоящего парня из состоятельной семьи, и все у вас будет хорошо. И вообще, рано тебе об этом думать. Я в твоем возрасте целыми днями в куклы играла.

В комнату вошел Ярослав и уставился на нас, ничего не понимая.

– Нина, почему ты не в школе? Эмма, а ты какого черта на полу валяешься? У тебя кровати нет? Кстати, а что у тебя с лицом?

– Я следила, чтобы твоя жена не умерла, – с вызовом бросила Нина.

– А почему она должна умереть? Молодая, здоровая…

Нина откинула одеяло и продемонстрировала, что он со мной натворил.

– Кто это сделал?!

– Ты.

– Я?!

– Ты, папа!

– О, черт, ничего не помню. Башка трещит. Видимо, вчера перепил. Не знаю, как сам не сдох. Эммочка, ты прости меня, пьяного дурака. Хочешь, я тебе новую тачку или новую шубу куплю? Ну скажи, хочешь? А может, офигительное бриллиантовое колье? Или арендую экзотический остров и мы проведем там целый месяц? Ну скажи, что ты хочешь? Как мне искупить свою вину? Что подарить тебе, чтобы ты меня простила?

– Папа, ты ей лучше врача купи. Ты что, не понимаешь, что с ней натворил? Ее лечить надо.

– Действительно, – согласился с дочерью Ярослав и схватился за телефон. – Сейчас позвоню нашему семейному доктору. Сейчас… Одну минуточку…

Пока Ярослав звонил доктору, я прошептала Нине:

– Спасибо.

– За что? Мы же с тобой не чужие.

– Врач уже выехал, – сказал Ярослав и вновь принялся передо мной извиняться.

Я отвернулась к стене, сжала губы и подумала, что меньше всего хочу видеть комедию, которую разыгрывает мой супруг.

– Папа, сейчас ты должен вернуть Эмме здоровье, а потом дать ей развод, – сказала Нина, словно взрослый рассудительный человек.

– Какой развод?

– Тот, который мужья дают своим женам. Эмма хочет с тобой развестись.

– Нина, а ну-ка быстро дуй в школу. Что это за прогулы?! Где, на хрен, твои гувернантки?! Всех уволю! Что мне делать со своей женой, я как-нибудь сам разберусь.

– Не разберешься, – категорично ответила Нина. – Ты силой удерживаешь рядом с собой человека, который тебя не любит.

– Послушай, сопля, откуда тебе знать, любят меня или не любят?! Не смей лезть в мою жизнь!

– Как ты меня назвал?! – Нина встала, одарила отца взглядом, полным ненависти, и выскочила из гостиной.

– Совсем от рук отбилась, – заметил супруг. – Надо брать эту маленькую дрянь в ежовые рукавицы. Это я с ее матерью по молодости и бедности развелся, а с тобой я на всю жизнь…

Ярослав взял меня на руки и перенес на диван.

Когда приехал доктор, он повинился.

– Я вчера немного перебрал, и моей жене досталось, – растерянно развел он руками и сел со мной рядом.

– Я вижу, – покачал головой доктор и стал меня осматривать. – Эх, если бы я не был вашим семейным доктором и не получал те деньги, которые вы мне платите, я бы вас за такое…

– Вам лучше не думать об этом, доктор, и получать приличные деньги… В противном случае вы можете остаться не только без работы, но и потерять жизнь.

– А можно без угроз?

– Можно. Увольте меня от ваших дурацких рассуждений. Поверьте, я и так раскаиваюсь в том, что натворил. Мне пора завязывать с алкоголем. У меня башню сносит. Провалы в памяти. Ничего не помню.

– Я постоянно лечу вашу жену от побоев, но так сильно вы ее еще не избивали. Вы хоть понимаете, что чуть не забили ее до смерти?

– Доктор, не давите на больное. Я все понимаю. Лучше скажите, что с ней.

– Все очень плохо. Тяжелое сотрясение мозга, шок, многочисленные гематомы и даже рваные раны. Некоторые нужно зашивать. Чем вы ее били?

– Доктор, хоть убейте, не помню.

– У него на ботинках большие железные набойки на мысах и подошве, – прохрипела я и сплюнула свернувшийся сгусток крови в полотенце.

Доктор сделал мне несколько уколов, выписал таблетки, зашил рваные раны и наказал, чтобы я строго соблюдала постельный режим. По такому случаю супруг не пошел на работу. Сидел рядом со мной, просил прощения, держал за руку, чем вызывал у меня еще большее раздражение.

– Эмма, ну не мог же я тебя просто так избить. Была ведь причина?

– Спиртное – вот причина, – простонала я. – Ярослав, мне вкололи снотворное. Я хочу спать. Оставь меня, пожалуйста.

Когда муж ушел, я закрыла глаза, с тоской думая, как же мне все надоело… Опостылевший муж… Рублевка с пафосными ресторанами и бутиками… Проклятая жизнь за высоким забором с колючей проволокой под напряжением… И вечный страх обитателей Рублевки: прослыть неудачником… Тут каждый кичится богатством как может. Постоянные многочасовые пробки из-за того, что по Рублевке едет очередная политическая шишка и поэтому перекрывают шоссе. Пробки могут тянуться до глубокой ночи. Рублевский лес… В нем гуляют не интересные зверюшки, а ребята в камуфляже, вооруженные автоматами. Рядом с ними прогуливаются немецкие овчарки. Это наши охранники, которые даже в лесу несут службу.