Текст книги "Не было бы счастья"

Глава 4

– Снова соседский кот приблудился, – досадливо поморщилась Ольга Викторовна, – когда-нибудь Гера его все-таки покалечит.

– А это точно кот?

Дед настороженно прислушался.

– У нас ворота закрыты? А калитка?

– Зачем ее закрывать, старый, – пожала плечами Ирина Федоровна, – кто к нам придет без приглашения? Марина, ты зачем мне пятую ложку сахара насыпаешь?

Та мимоходом удивилась и стала размешивать чай, да так усердно, что всем пришлось уворачиваться.

– Заберите у этой убогой ложку! Марин, садись, ешь пироги. Только не макай их в горчицу, ладно?

Тревожно гавкая, подбежала Гера и ткнулась мордой бабушке в колени.

– Ну? Позабавилась? Опять Ваську на сосну загнала? Вить, заделай ты уже дыру в заборе, а то снова придется за котом на дерево лезть. А ты в прошлый раз чуть лестницу не сломал.

– Тебе лестницу жалко? – надулся дед. – Я, между прочим, тогда с радикулитом свалился.

Развить эту тему ему не удалось, потому что Гера, отчаявшись привлечь внимание бабушки, перекинулась на его коленки и, вцепившись в штанину, упрямо тянула за собой.

– Ты чего? – удивился Виктор Прокопьевич. – Старый я уж с тобой играть. Даньку подожди.

Гера скулила, не разжимая челюсти, подскакивала на месте и вообще выражала крайнюю степень озабоченности. Ольга Викторовна задумчиво предположила, что кот все-таки поплатился за проникновение на чужую территорию.

– Пошли посмотрим, куда она на сей раз загнала бедолагу.

Они гуськом обогнули дом, выкликая на разные лады:

– Кис-кис-кис. Иди сюда, маленький, не бойся! Гера пихнула деда в бок, подталкивая к калитке. Там, возле клумбы лежало тело, сверкая на солнце голыми пятками. Марина, до сих пор меланхолично оглядывающая окрестности, взвизгнула. Ольга Викторовна закружилась на месте, бормоча что-то по поводу службы спасения. Дед на весь поселок возвестил:

– Едрит твою…!

И получив от бабушки подзатыльник, растерянно присел на корточки, разглядывая потерпевшую.

– Она хоть живая? Или того…

Ирина Федоровна презрительно фыркнула.

– Хватит глупости болтать. Принеси воды. Марина, крикни Илью, перенесем ее в дом.

И, склонившись над девушкой, она с размаху хлопнула ее по щеке. Раздался стон, потом задрожали ресницы и открылись глаза – бессмысленные, тускло-зеленые, полные слез.

– Больно, – едва шевеля губами, выдохнула Женя.

– Тише, тише. Где болит? Головой ударилась? Лежи, не двигайся, может быть сотрясение. Витя, ну где вода?

За спиной у бабушки вдруг охнула Ольга Викторовна.

– Это же Рита! Илюша все-таки ее привез! Деточка, ты постеснялась сразу войти, да? Хотела подождать, пока он с нами поговорит?

– Ольга! – оборвала ее Ирина Федоровна. – Не ори мне в ухо! Я и так слабая и больная женщина. Иди Ильку поторопи.

Женя, не соображая ровным счетом ничего, попыталась сесть. Но, подтянув ноги, тотчас взвыла от боли.

– Лежать! – рявкнула бабушка. – Сейчас носилки притащат, транспортируем тебя в дом. Дай-ка я посмотрю голову.

Крови не было, и это уже хорошо. Девица могла бы запросто разбить черепушку о кирпичи. Ну какого лешего она поперлась во двор одна?! Скромница, блин! Откуда же Гере было знать, что Илюшина невеста боится собак?

Ирина Федоровна понимала, что ее раздражение вызвано только тревогой за непутевую барышню, и стараясь унять дрожь в руках, бережно ощупывала стриженую макушку.

– Чего так оболванилась? – строго произнесла она. – Чисто мальчишка!

– Да я…

– Не дергайся! Авось отрастут косы-то. У меня вон гляди какие, – бабушка гордо тряхнула головой, перекидывая седую толстую косу на плечо. – Мужики просто столбенеют!

Женя неуверенно хихикнула.

– Ну вот, – запыхавшись, подбежал Виктор Прокопьевич, – держи.

Он протянул девушке стакан с водой, Ирина Федоровна поддержала ее за шею. В это время со стороны дома послышался бодрый топот.

Впереди бежал взъерошенный карапуз в шортах и с полотенцем в руке. Рядом семенила девица лет двадцати.

Прямо Чип и Дейл спешат на помощь.

Женька, оторвав взгляд от спасателей, снова приникла к стакану.

– Бабуль, носилок у нас нет! – возвестила Марина. – Зато…

Ольга Викторовна догнала ее и, потрясая в воздухе пузатой бутылкой, перебила:

– Ей надо нашатырь понюхать! Отойдите. Возьми ваточку. Как же тебя угораздило? Гера, это ты Риту напугала? Зверюга бессовестная! Ты нюхай, нюхай, не отворачивайся. Сейчас полегчает.

– Спасибо.

– Может, скорую вызвать все-таки? – озаботился дед.

– Я сейчас, – метнулась обратно к дому Марина.

Женя безжизненным голосом возразила, но все хором принялись ее разубеждать. Перед глазами вдруг возникла розовощекая довольная физиономия: лукавые глазенки, в которых водили хоровод крошечные бесенята, нос уточкой и улыбка от уха до уха.

– Ты во что играешь? – заинтересованно спросил Данька.

– Она не играет. Данила, ты что не видишь, человеку плохо! Где папа? Это между прочим, его невеста, а ты тут дурака валяешь!

– Ты невеста? – уточнил Даня на всякий случай. Женька сосредоточенно наморщила лоб. Интересно было бы знать, за кого она собралась замуж? За Игоря? Вот дура, все-таки решила испортить себе жизнь рядом с этим бабником! Или за Кирилла? Дважды дура! Кир ничего не видит, кроме монитора своего компьютера. Непонятно вообще, каким образом они умудрились познакомиться, да еще и встречаться время от времени. Теперь вот свадьбу затеяли. Или нет? Разве у Кира так много родственников?

Женя еще раз обвела мутным взором собравшихся.

В голове били тамтамы, и не единого разумного объяснения не промелькнуло о том, почему она полулежит в чужой клумбе в кругу незнакомых людей. Что происходит, а?

И где, собственно, сам жених?

Не успела она как следует обдумать этот вопрос, как боковым зрением увидела высокую фигуру мужчины, приближающегося со стороны дома.

Ага, боковое зрение – это хорошо. Папа всегда говорил, что водитель должен уметь смотреть сразу во все стороны. Женя явно оправдывала его надежды.

– Илья! Ну чего ты еле-еле?

– Мне с работы звонили, как всегда не вовремя! Что случилось-то?

– Беги же скорей! Ее в дом надо отнести! Марина вызвала скорую?

– Не знаю, – он притормозил, навис прямо над Женькой и разразился такими воплями, что ей пришлось зажмуриться и сжать ладонями уши, чтобы не оглохнуть.

– Ну успокойся, ну возьми себя в руки! – заголосила с другой стороны Ольга Викторовна. – Ничего страшного не случилось, она жива-здорова, только чуть-чуть ушиблась! Правда, деточка?

Женя открыла глаза и увидела рядом волосатые, мускулистые ноги. Взгляд ее сам собой пополз вверх, к махровому полотенцу, ниспадающему с крепкого, в накачанных квадратиках, живота, дальше по загорелой груди, широким плечам, блестящим в капельках воды и к чисто выбритому, надменному подбородку. Мужчина был очень высоким, и смотреть на него снизу приходилось нелегко. Но Женя все-таки добралась до лица, откуда глянули на нее сердитые темные глаза.

– Здравствуйте, – старательно выговорила она.

И тут же все вспомнила. И заорала громче, чем давеча этот верзила. Пытаясь ее успокоить, столпившиеся вокруг нее особо не вслушивались в смысл слов. Ее трясли за плечи, совали под нос ватку с нашатырем, разминали виски и всячески уговаривали потерпеть немножечко, потому что «сейчас Илюша перенесет вас в дом, и все будет хорошо!»

– Вы зачем сюда приперлись? – между тем шипел ей в ухо тот самый Илюша.

– За своими деньгами! – злобно выкрикнула Женя и тотчас почувствовала, как голову стиснуло жестким обручем.

Застонав сквозь зубы, она прикрыла глаза.

– Эй, – огромная лапища потрясла ее за плечо, – эй, ты чего? Между прочим, сама виновата! Не могла пять минут подождать!

Конечно, она была не виновата, и он понимал это. И совсем не пять минут ей пришлось ждать, а добрых полчаса. Илья так растерялся, увидев ее, что соображать начал не сразу. А теперь отчаянно костерил себя на все лады. Блин, что же за день сегодня?! С чего он решил, что все неприятности позади, стоит только перешагнуть порог дома?

Вот она, очередная проблема, лежит среди цветочков и жалобно стонет, а его семья в полном составе скачет вокруг, охая и ахая. И виноват только он, никто больше! Глупость какая-то… Это же надо забыть о девушке, которая тебя доставила домой!

– Ну что ты стоишь? Неси ее в дом!

– На террасу, Илюша, на террасу. Ей свежий воздух нужен. Дед, вынеси из кухни кресло.

– Пап, а ты на ней скоро жениться будешь?

– Данька, не лезь под руку! Потом спросишь про свадьбу. Марина, отойди с дороги!

Илья наклонил гудящую голову к жертве несчастного случая.

– Эй, можешь меня за шею взять?

Женя, не открывая глаз, повиновалась. С его влажных волос упало ей на лицо несколько капель. Она фыркнула, чихнула и крепче ухватилась за могучую шею. Он выпрямился и быстро направился к дому, стараясь не смотреть на драгоценную ношу. Девица весила, наверное, чуть больше его сына, и коленки у нее были такие же острые и почему-то в ссадинах. И платье задралось совсем неприлично, а она этого как будто не замечала.

Как же получилось, что Илья заметил? Ведь не смотрел же…

Черт подери, а ведь сейчас ему уже надо быть по дороге в город! Секретарша шефа только что звонила и очень настойчиво требовала, чтобы он немедленно приехал в офис.

– У тебя голова кружится? – строго осведомился Илья у девицы.

Она кивнула.

– И тошнит, наверное, – с угрюмой покорностью судьбе заключил Илья.

Она помотала головой, колко пощекотав волосами вдоль его шеи. Он вздрогнул и отвернулся.

– Не приставай к ней! – вопили в спину родственники. – Ей нельзя волноваться.

– Я тебя волную? – поинтересовался Илья, внезапно развеселившись.

Она протестующе завозилась в незнакомых руках и неловким движением задела полотенце, обмотанное вокруг его бедер. Через секунду посреди двора стоял голый мужчина в охапку с девицей в полубреду.

– Боже мой! – вскрикнула Ольга Викторовна и кинулась на помощь сыну.

Дед, сотрясаясь от смеха, ладонью прикрыл Маринке глаза.

– Пап, это называется стриптиз, – хихикнув, сообщил Данька и схлопотал от бабушки чуть пониже спины.

– Оля, не трогай ты их! – приказала Ирина Федоровна. – Пусть в дом зайдут! Илья, чего ты застыл? Двигайся давай!

Легко сказать, двигайся. Голышом и с неизвестной пигалицей на руках. Совсем некстати вспомнилось, как она залезала в багажник за колесом, демонстрируя всему миру классную попку.

Илья стиснул зубы и покосился на свою ношу. Щеки у нее пламенели, глаза оставались закрытыми, а плечи дрожали, словно в ознобе.

– Смешно тебе, да? – сиплым голосом уточнил он.

– Нет, нет. Поставьте меня, пожалуйста, я сама дойду.

– Ну уж нет!

Прижав ее поплотнее, он стал мелкими шагами продвигаться к дому. У террасы Илья огляделся. Спрашивается, как он станет жить дальше, избавившись от девицы?! Не то чтобы Кочетков был парнем стеснительным, но и сверкать голой задницей в присутствии незнакомых дам не привык. Даже если дама и весит меньше воробья, и вообще вид имеет непрезентабельный, совсем желторотый.

Разозлившись от собственной неловкости, он метался по террасе, сшибая ногами стулья.

– Давайте я вам что-нибудь принесу, – подала голос желторотая дама.

– Сиди! То есть, лежи! Я сам!

Забежав в дом, он схватил первую попавшуюся на глаза тряпку и, закинув несчастную страдалицу на плечо, тщательно прикрылся. Девица в это время отчаянно голосила и пыталась сползти. В общем, господину Кочеткову приходилось довольно трудно.

– Илья, ты оделся? – донесся со двора голос бабушки.

– Почти! – заорал он, устраивая девицу на диван. – Тут нормально?

Она кивнула, задыхаясь от смеха. Его бедра были замотаны в детскую курточку ядовито-зеленого цвета.

Илья оглядел свой прикид и нервно всплеснул руками.

– Ничего смешного! И вообще, речь не обо мне! Ты как себя чувствуешь? Сломала что-нибудь?

– Кажется, нет.

– Сейчас приедет скорая. Если, конечно, Марина дозвонилась. Ты можешь руками пошевелить? А шеей? А ногами?

Усмехаясь, она выполняла его указания, пока очередь не дошла до левой ноги. Та шевелиться не желала, отзываясь дикой болью в лодыжке.

– Перелом что ли? – испугался Илья, оглядываясь в поиске поддержки.

Что делать с переломом, он представлял слабо. И вообще, ему пора было в офис, вряд ли шеф Константин Григорич станет ждать, пока адвокат Илья Михалыч закончит нянчиться с жертвой несчастного случая.

– Я сейчас принесу тебе деньги. Лежи здесь, никуда не уходи!

Можно подумать, она могла! В лучшем случае, дохромает до машины, а там загнется, никому не нужная и ничего не соображающая.

Илья исчез, а Женька осмотрелась, пытаясь свыкнуться с мыслью, что на некоторое время выпала из жизни. Скорая транспортирует ее в больницу, там выяснится, что у нее нету полиса, начнется долгое препирательство, куда ее девать и что делать. В итоге Женька окажется в коммуналке и будет беспомощно валяться на продавленной чужой койке.

От жалости к себе она едва не разрыдалась.

И отчаянно уставилась на опухшую лодыжку, готовая пробуравить ее взглядом насквозь. Ну почему все так получается? Вернее, ничего не получается!

Дверь распахнулась, и по комнате галопом проскакал голопузый взъерошенный бандит, придерживая обеими руками шорты.

– Это я чтобы не потерять, как папа, – пояснил он на бегу.

– Предусмотрительно, – пробормотала Женька. Он остановился напротив и внимательно заглянул ей в лицо.

– А ты ничего, красивая. Только волос мало. Ты после тюрьмы?

Женя, расхохотавшись, стала объяснять, что это просто такая прическа. Удобно и голову не печет.

– Тебя как зовут? – спросила она.

– Кочетков. Данила Ильич, – обстоятельно представился он и, посопев, добавил, – мне уже пять лет.

– Скажи пожалуйста! – уважительно изумилась она.

– Ну почти. Три года и десять месяцев. А ты умеешь воздушных змеев запускать? А я умею! Мы с папой в прошлом месяце такого огромного запустили! Он над всем поселком летал! Вот! А где папа?

– Как вы тут? – заглянул в гостиную Виктор Прокопьевич. – А где Илья?

– Не знаю, – опечалилась Женька.

Отодвинув в сторону отца, в комнату протиснулась Ольга Викторовна.

– Детонька, ты только не переживай, тебе нельзя нервничать и напрягаться. Бабушка сейчас чайку принесет, с пирогами. Ты какие любишь: сладкие или с мясом? Даня, помоги бабушке! Ох, нога-то у тебя как опухла, милая! Ну ничего, ничего.

– Спасибо вам, – тоскливо протянула Женька, – скажите, а скорая приедет?

– Марина, ты дозвонилась до скорой? Марина вбежала и молча потрясла головой.

– Так дозванивайся!

– Нет, нет, наоборот, не надо, – залопотала Женя, – у меня полиса нет, и страховки тоже. Мне бы просто до дома добраться как-нибудь. Можно от вас такси вызвать?

– Какое еще такси? – возмутилась Ольга Викторовна. – Отдыхай и ни о чем не думай!

Стремительно появилась Ирина Федоровна, толкая перед собой столик на колесиках. Данька семенил сбоку, приноравливаясь к бабушкиному темпу, чтобы стащить пирожок. Те, что остались на террасе, есть было неинтересно.

– Давай-ка, перекуси, – распорядилась Ирина Федоровна, усаживаясь рядом с Женей, – а я пока ногу твою посмотрю. Так-с, так-с. Ну, это ерунда, обычное растяжение. Через недельку будешь как новенькая.

– Недельку?!

Женя в ужасе вытаращила глаза на старушку. И что же теперь делать? Вряд ли она справится с педалями одной ногой. Даже точно, что не справится. Семь дней без работы это не катастрофа, конечно, но где-то близко.

Внимательней нужно быть, сказала бы с упреком мама.

Дубина ты стоеросовая, сказала бы Ираида Матвеевна.

Горе-горькое, сказал бы папа. И стал бы гладить ее по голове, менять компрессы, делать йодную сетку на лодыжку и приговаривать: «У кошки боли, у собачки боли, а у моей малой пройди!»

Слезы все-таки навернулись, одна – особо крупная – шмякнулась со щеки на мятое, перепачканное в траве платье. Женя все смотрела и смотрела на зеленые пятна, будто заснула с открытыми глазами.

– Я сейчас тебе халат принесу, переоденешься, – категорично заявила бабушка, тоже разглядев ее испорченный наряд.

– Зачем халат? – вклинилась Ольга Викторовна. – Достань розовый костюм, он совсем новый.

Марина, услыхав это, отвлеклась от созерцания потолка и критически осмотрела Женьку.

– Мам, в розовом она утонет!

– Ну прямо утонет!

– Конечно, он на мне висит, почему и не ношу. А Рита меня на три размера меньше!

Женька не поняла, при чем тут Рита, но решила не выяснять, и тоненько пропищала, что не надо ни халата, ни костюма, а только телефон, чтобы вызвать такси.

– Вечером поедешь, – отмахнулась Ирина Федоровна и удалилась.

– Конечно, вечером, – подхватила Ольга Викторовна. – А про полис не беспокойся, заплатим и все дела.

В гостиную снова заглянул дед.

– Там у ворот твоя машина?

Женька кивнула, при воспоминании о брошенном Шушике стало совсем мерзко.

– Хорошая, – одобрительно причмокнул Виктор Прокопьевич, – а что это вы на ней приехали? Где Илюха джип-то оставил?

– В аэропорту, – ответил Илья, возникая из ниоткуда и глазея на Женьку, которой Ольга Викторовна пыталась всучить пирожок «с малиной из собственного огорода».

Женя в замешательстве перехватила его взгляд, где от чертят уже не осталось и следа, а только плескалось темное море настороженного интереса.

Вот уставился!

Независимо вскинув подбородок, она мельком оглядела Илью.

На нем был светлый костюм, свежевыбритые скулы отсвечивали бронзой, аккуратно зачесанные назад поблескивали влажные еще пряди темных волос. Рубашка в тон костюма, галстук в тон рубашки, в руках – дипломат. И во всем этом были уверенное сытое благополучие, сдержанность и холодная, спокойная убежденность в нерушимости своего мира. Мира успешных деловых людей, ценных бумаг, корректных замечаний, банкетов, договоров, солидных клиентов и тихих расслабленных вечеров в кругу семьи, когда уютно потрескивает камин, а на столе мерцает бутылочка шампанского в ведерке со льдом.

Женьке вдруг захотелось встряхнуть его за отвороты пиджака и трясти так до тех пор, пока не посыплются наружу страхи, проблемы и неуверенность.

Жутко было глядеть в надменную безмятежность его глаз.

– Вот ваши деньги, – сказал Илья, выкладывая на столик перед ней несколько купюр. – И, конечно, компенсация за моральный ущерб.

Он все делал правильно. Но почему-то в этот момент вдруг стало невыносимо стыдно. Позвольте, но чего же?

– Илюша, ты что? Это для скорой, что ли? – растерялась Ольга Викторовна.

– Ты почему в костюме? – образовалась в проеме бабушка. – Давай-ка, отнеси Риту в спальню, пусть переоденется, я вот халат ей принесла. И сам надень уж что-нибудь попроще, а то у нас дом на зал заседаний похож!

Женька, не отрываясь, смотрела на деньги. Да что же это такое, господи?! Он как будто бы ткнул ее носом, как кутенка в лужу.

Вам пришлось ждать? Извините. Вас напугала наша собака? Еще раз простите. Вот, берите денежку и проваливайте отсюда! Потому что нечего делать таксующей девице – да еще такой недотепистой! – в доме, где живет приличная обеспеченная семья.

Господи, можно подумать, она сама не заметила разницы между ними! Но разве обязательно бравировать этим? Что-то не вспомнил этот умник о моральном ущербе и разных социальных кругах, когда тащил ее к террасе, прикрываясь, между прочим, Женькиной попой.

Хамло!

Илья поймал ее взгляд, застывший от внезапной обиды.

– Я еду на работу, – сказал он раздраженно, глядя на нее.

Будто она спрашивала!

– Как на работу? – удивилась Маринка.

– Почему на работу? – удивился дед.

– Зачем на работу? – удивился Данька.

А мама с бабушкой запричитали снова о какой-то Рите. Стоп. Причем тут Рита? Или у него галлюцинации?

– Хватит орать, а? – попросил Илья, отворачиваясь от непрошеной гостьи. – Я вообще ничего уже не соображаю! Мне в офис надо, шеф ждет. Так что высказывайтесь по очереди, но быстро.

– Отнеси Риту на второй этаж, – повторила Ирина Федоровна, – в угловую комнату, там ей будет удобней.

– Какую Риту?! – опешил Илья на этот раз совершенно уверенный, что все расслышал правильно, и снова наклонился к незнакомке. – Ты Рита?

– Я – Женя.

– Ее зовут Женя, – сообщил он, оборачиваясь к семейству.

Вопрос Ильи о ее имени заставил всех напрячься.

– Вы что… незнакомы? – наконец отмерла Ольга Викторовна.

– Уже знакомы.

– Ничего не понимаю, – хватаясь за голову, пробормотала мать, – а где же Рита?

Илья, подавив желание немедленно и навсегда сбежать на Северный полюс, любезно поинтересовался:

– Мама! О какой такой Рите ты толкуешь? Ольга Викторовна, возмутившись до глубины души вероломством сына, который вдруг забыл имя своей невесты, принялась сердито ворчать, бестолково топчась на месте.

– Илюша, ты опоздаешь! – напомнила бабушка, подталкивая его под локоть. – Давайте мы обо всем потом поговорим, вечерком, за чашечкой чая.

– Лучше за рюмочкой коньячка, – поправил Виктор Прокопьевич.

– Я не поняла, – вдруг громко заявила Марина и махнула рукой в сторону гостьи, – так вас как зовут? Рита или Женя?

– Женя! – рявкнул Илья, которого от любого напоминания о любовнице бросало в холодный пот.

Бабушка посоветовала ему не орать, потому как «нервные клетки не восстанавливаются!» И снова пихнула в бок, подталкивая к Жене. Дед кружился рядом, пытаясь поймать Даньку, который между делом стащил халат, предназначенный «раненой», и напялил на себя.

– Черт побери, – простонал Илья, понимая, во-первых, что бессовестно опаздывает, а во-вторых, что Женю все-таки придется отнести наверх. Иначе родственники не отвяжутся.

– Вы хоть скорую-то вызвали?

Марина меланхолично откликнулась, что пока нет. И стала искать телефон.

Женька молча таращила глаза, предчувствуя, что из головы сейчас повалит пар. Сумасшедшее семейство во главе с напыщенным индюком в светлом костюме выбило ее из колеи окончательно и бесповоротно. Она даже не возразила, когда Илья снова схватил ее на руки и понес к лестнице.

– Осторожней, – командовала бабушка, пытаясь одновременно успокоить Ольгу Викторовну, которая отчаянно стенала, не в силах осознать превращение Риты в Женю и внезапную амнезию сына.

– Данька, дай сюда халат! – приказала Ирина Федоровна внуку. – Витя, набери ты скорую, а то наша малохольная до морковкиного заговенья будет дозваниваться. Илюша, костюм не испачкай, вот здесь аккуратней, дед недавно перила покрасил. И вот возьми тапочки Рите… то есть, Жене.

– Бабуля, подожди нас… то есть, меня внизу, – сквозь зубы прошипел Илья.

И скрылся за дверью комнаты, схватив в охапку досаду, необъяснимое чувство вины, халат, тапки и ушибленную малолетку.