Книга: Краденый город - Юлия Яковлева

— Я ей сказала, что когда людям хорошо — они хорошие. Когда им плохо — они плохие. А когда им ужасно — они ужасные. А хороших или плохих людей или, там, добрых и злых — нет. И сейчас людям очень плохо. Вот и все.

Было очевидно, что выживут далеко не все члены семьи (ах, автор, зачем? зачем?!… кто читал, тот понимает), но если в случае с некоторыми героями фантазия автора обошлась максимально «деликатно», то неожиданно геройский и трагический финал без преувеличения разорвал мне сердце!!! Возможно, так на меня подействовала потрясающая начитка Розы Шмуклер — слёзы лились градом, я рыдала так, как в детстве не рыдала над сказкой про оловянного солдатика!

Впрочем, как всегда у Яковлевой, сказка — ложь, да в ней намёк, и я решительно не понимаю, на каком основании этот цикл произведений в жанре магического реализма относят к детской прозе.

Мне показалось, что персонажи практически не выросли, хотя прошло уже достаточно много времени. Особенно сам Шурка, да и Бобка будто бы все тот же малыш.

Это все также совсем не детская сказка с детской формой. И на этот раз мне это было уже не слишком по нраву. Как будто в первой части это сработало, а здесь уже нет. При этом посылы у книги достаточно спорные.

В этой книге я не смогла прочувствовать многое, и для этого есть очень четкая причина: когда я читала книгу, мне было максимально не до нее, и, пожалуй, это даже хорошо. Есть в этой книге вещи, с которыми мне совсем не близко. Цикл закрываю.

Читала несколько отзывов, в которых ругают книгу за то, что герои «ленивые инфантилы» и нахожусь в недоумении. Героям 13, 9 и 6 лет, каких героических поступков от них ждут? Помню, мне в детстве не нравились книги о детях, потому что дети обычно или прям совсем безмозглые идиоты, или ведут себя и думают слишком взросло. А тут дети — это дети. Которые радуются собаке и не замечают, как их дядя прощается с женой, уходя на фронт. Которые не понимают трудностей жизни (которые вообще-то взрослые от них всеми силами скрывают!) и ведут себя опрометчиво, допуская страшные и чуть ли не смертельные ошибки. Ты смотришь из-за спины детей и замечаешь то, чего не замечают они, потому что «экран» как бы разделен на две половинки. Ты понимаешь ужас голода и одновременно видишь восторг детей, приключение, когда они – вот смешно! – едят холодец из костного клея. Или понимаешь, что вокруг смерть и одновременно слышишь, как дрожащая от ужаса Таня объясняет маленькому Бобке, что да, соседка превратилась в куклу, поэтому сидит неподвижная и холодная, а он хочет найти Кукольника, чтобы он расколдовал её обратно...

И это не просто книга о войне, это магический реализм. Город не просто в блокаде, теперь привычная Нева делит Ленинград на две части: реальный мир и Туонелу (финский мир мёртвых), а по городу ездит Кукольник, играющий с людьми в шахматы и помечающий крестиками советские города ранним утром 22 июля. Туонела - особое пространство, где время остановилось и действуют иные законы, а детям предстоит выбрать, где остаться и куда отправиться, а также понять, на что они готовы пойти, чтобы спастись и спасти. Единственное, что мне совсем не понравилось, это то, какую интерпретацию советских событий Яковлева вкладывает в текст. Но сам текст, конечно, бесподобный, написано очень профессионально!

Тест Бекделл пройден

Конечно, стоит еще раз ткнуть на некоторые сюжетные лакуны, но они и создают этот инфернальный и какой-то невероятный по атмосфере леденящий кровь ужас. Скажу честно, меня затронуть очень трудно, но во время чтения этого текста действительно становилось холодно. Иногда хотелось закрыть, сделать горячий чай и забыть об этом тексте - настолько сильно он ударял в голову, но это невозможно, хочется узнать, что же произойдет с детьми дальше.

Если первый текст закинул на дно глубины текста и не отпускал, пока не дочитаешь, то этот сковывает во льдах, и с ним ты просто иногда забываешь, что ты способен "дышать дыханием". Хороший и очень холодный текст, рассчитанный исключительно на всех.

В первую очередь я не поверил героям. Они получились неинтересными и предсказуемыми. Но страшнее то, что эти дети не похожи на советских детей. Ощущается, что книгу писал современный автор, негативно относящийся к сталинизму и т. д. Воспитанные в идеализированных фантазиях, дети тех лет никак не могли отстранённо, как бы со стороны давать оценку коммунизму и подобным вещам. Они росли в этом, верили в ложные (не зная, что они ложные) идеалы. Здесь же мы видим каких-то современных критичных и совершенно не восторженных героев. Нет в них вот этого: "Я хочу стать героем", "Я часть советского общества" и т. п. Да, это можно попытаться списать на то, что это дети "врагов народа", что попали в ублюдскую мясорубку сталинских репрессий. Но снова мимо, поскольку эти дети рассуждают, как взрослые, и мы не видим их гражданской позиции. Если уж ненавидеть Сталина за арест родителей, так со всей силой. Но нет, перед нами глуповатые дети с убогим эмоциональным интеллектом. Автор не описывает их эмоции, чувства и мысли, которые касались бы родителей. Тут просто есть данность: их родителей арестовали, а они шляются по Ленинграду и по большой части бесцельно.

И здесь мы приближаемся к теме блокады. Я не увидел советских граждан от слова "совсем". Все персонажи книги противны и даже отвратительны. Яковлева нарочно даёт им неприятные описания, как бы показывая, что вокруг, скажем так, фрики. Тут мы подходим к вечным ценностям — люди разные, нельзя всех под одну гребёнку. В книге "Краденный город" все ленинградцы — биомасса. Да и главные герои не слишком выделяются.

Никакого ощущения безысходности и страшного голода. Герои будто живут в параллельной вселенной. Блокада где-то там, а тут человек, жующий хлеб с повидлом на сеансе кино (откуда повидло?).

Ситуации, в которые попадают герои, по большей части скучны и не имеют толкового развития. Никто из них не был на волосок от смерти. Бурлит живот и всё на этом.

А ещё эти имена... Шурка и Бобка. Что такое "бобка"? Имя Боб не славянское и едва ли так назвали дитё в СССР. А почему все (вообще все) называют Александра Шуркой? Так разве бывает? Не думаю.

Временами красивые описания Ленинграда не смогли сделать из книги достойное произведение. Вторая часть и вовсе читалась с трудом, поскольку надоела не детская, а основательная тупость героев и эта безликая биомасса вокруг.