Текст книги "Азбука Любви"

Александр Пушкин. «Евгений Онегин»

Эти слова многие люди отказываются произносить. Даже после того, как выразили свои чувства алыми розами, ужином при свечах или тремя годами совместной жизни.

Не меньше людей отказываются этим словам верить. Причем одни не верят по тем же самым причинам, по каким другие отказываются произносить.

Можно любить папу и маму,

яблочный пирог,

джинсы,

чай,

кино,

кошек.

В любви ко всему этому люди признаются часто и с удовольствием. Я люблю кошек! Обожаю пироги с вишней! Мои любимые джинсы!

Такой человек открыт и весел. Вот что думают люди, улыбаясь в ответ.

Я люблю тебя. Абсолютное большинство людей этим заявлением можно напугать до чертиков… Хотя, конечно, все люди разные. Один боится, что его просто валят в кучу с кошками, пирогами и джинсами. Другой – что от него немедленно требуют того же взамен. Но как? Это же человек, а не пирог, не пальто и не мама с папой. Ни съесть, ни надеть, и вообще вы даже не родственники! Эти чувства нельзя и сравнивать! Поэтому третий боится, что пироги и кошки приятнее. Наиболее осторожные люди сначала до седых волос живут с мамой и папой, а потом – в окружении одних лишь кошек.

Те, что похрабрее, конечно, рано или поздно объясняются. Но вынуждены прибегать к иносказаниям. Например, дернуть за косу. А в ответ получить кулаком в глаз.

…И только Татьяна Ларина не боялась ничего.

Она родилась и выросла в деревне, в большом прекрасном доме, в котором жили еще ее дедушка с бабушкой и прадедушка с прабабушкой. А может, дом просто казался Татьяне большим и прекрасным. Ведь других она не видела. Соседи-помещики жили примерно в таких же. Да и вообще, в детстве все кажется больше и прекраснее, чем на самом деле.

Татьяна просто не знала тех вещей, которых обычно боятся люди.

О мире, который начинался в каких-нибудь пятидесяти километрах от ее дома, Татьяна знала только из книг. Зимой в деревне заняться особо нечем. Сначала она перечитала все книги, стоявшие в шкафах еще со времен маминой молодости. Потом родители стали покупать ей новинки. Папы и мамы суровы только в магазине игрушек. Правда, книжного магазина в деревне у Татьяны не было.

Раз в месяц к ним приезжал специалист из областного центра. В наши дни такое кое-где сохранилось и называется «автолавка»: от деревни к деревне ездит машина, загруженная всем подряд – мылом, спичками, солью, калошами, конфетами, туалетной бумагой, тетрадями, журналами, полотенцами, колбасой. Во времена Татьяны у такого продавца рядом лежали сонник с оторванной от старости обложкой, комиксы про Наполеона, новые стихи Пушкина и современный английский роман про вампиров.

Трудновато, конечно, представить английских вампиров или бахчисарайский фонтан, если никогда не выезжал дальше соседней деревни. Но Татьяна справлялась. Рыцарский турнир у нее происходил где-нибудь на опушке (сразу как пройдешь поваленную сосну, налево). Влюбленные объяснялись у ручья (за березовой рощей, потом правее от пасеки и дальше через лес прямо). Вампиры прятались за курятником. А одна девушка умерла от любви буквально в соседней комнате; в той, где занавески в цветочек, а подоконник красили прошлым летом.

Татьяна читала, и ей так хотелось пережить все самой. Скакать на коне, со стрелой в плече и истекая кровью! Убегать от вампиров! И даже умирать от любви. Это было совсем не страшно.

Стоило снова открыть книжку – и все опять оживали на положенных страницах.

Но деревенская жизнь не предоставляла таких возможностей.

Летом умер их пожилой сосед. И Татьяна очень ждала, что он объявится в виде привидения. Но вместо этого в дом вскоре вселился его племянник.

Якобы столичный. Больше про него ничего сказать не могли. Сам племянник ни с кем не общался, а при виде подъезжающих гостей демонстративно садился на лошадь и скакал в лес.

Татьяна решила, что у нее с этим таинственным племянником должна случиться какая-то история (раз уж дядя подвел).

Других молодых людей по соседству все равно не было. А который был, Ленский, тот уже был занят Татьяниной сестрой.

Самой Татьяне только раз удалось увидеть мрачноватого соседа (звали его Евгений Онегин). Она собралась с мыслями, вспомнила, как это делается в книжках, и написала Евгению по-французски длинное любовное письмо.

Весь роман Пушкина написан по-русски, более того – в стихах. Хитрый автор просто предупреждает читателей: он-де сам перевел письмо своей героини, как сумел. Барышни в его время плохо знали русский – и если начистоту, не все могли читать в оригинале даже Пушкина. Они знали его главным образом как остроумного господина с кудрявыми бакенбардами, темной кожей и негритянскими губами: предки Пушкина были из Африки; это интриговало. Письмо отнес деревенский мальчонка, внук Татьяниной няни.

Ответа не было.

Прекрасным летним днем родители Татьяны устроили большой обед. Собрались все соседи. И кавалер сестры тоже приехал, разумеется. Решено было, что они с сестрой вскоре поженятся, так что Ленский приезжал часто и уже почти по-родственному. И друга уговорил приехать. Когда в комнату с ним вместе вошел Евгений Онегин, Татьяна от ужаса готова была провалиться сквозь землю или хотя бы упасть в обморок. Онегин выглядел не то чтобы влюбленным.

И вообще, как-то неприятно было видеть его вживую, а не на книжной странице.

Весь обед он мрачно молчал. Татьяна бледнела, краснела, снова бледнела. Ни один из них так и не притронулся к брусничному морсу.

Но к Онегину все уже привыкли: столичная, мол, штучка, задается. А вот Татьяну донимали без конца: «Таня, что с тобой?.. Ты хорошо себя чувствуешь?»

Когда все встали из-за стола, Онегин нашел Татьяну в саду и сказал: «Надо поговорить».

На ватных ногах она поплелась за Онегиным. Хотелось по пути умереть. Было стыдно. Было уже ясно, что письмо – ошибка.

Онегин начал так. Спасибо, конечно, очень трогательно. Вы, видно, милая девушка. Искренняя.

Поэтому я дам дружеский совет. Никогда больше так не делайте. Это хорошо, что вам попался я. А другой бы мужчина на моем месте… Ну, вы понимаете: летний романчик, приехал, уехал…

Но эту часть Татьяна, по правде сказать, не очень поняла. В романах того времени не принято было уточнять, что герой и героиня делают, закрывшись в комнате. А Онегин свою мысль не развил.

…И не читайте много, особенно на ночь, – не удержался добавить он. – Испортите зрение.

Даже в стихотворной форме это звучит обидно до слез. Они вернулись в дом. Вскоре Онегин (что неудивительно при его характере) поссорился с единственным человеком, который с ним еще общался, – Ленским. У них вышла дуэль. Жених сестры был убит. Онегин уехал. Дом, в котором жил и умер его дядя, заколотили.

Сестра вскоре вышла замуж за одного улана. А Татьяна поехала в Москву, познакомилась там с молодым генералом. Симпатичным, хотя и толстым. Вышла за него замуж. Переехала к нему (он сам был из Петербурга).

В те времена было много молодых генералов: совсем недавно кончилась война с Наполеоном, на ней многие прославились, получили ордена и высокие звания. Муж Татьяны был на войне несколько раз ранен, но не покинул армию, и его очень уважал сам царь.

Так что эта симпатия распространилась и на Татьяну. Жена знаменитого героя-генерала! Она стала важной столичной дамой.

Онегин не поверил своим глазам, когда случайно увидел ее на одном приеме! Прошло столько лет, что они уже стали давить Онегину на плечи. Чтобы еще через лет двадцать совсем согнуть его, превратить в сухонького старичка. И вдруг – Татьяна! Прошлое сразу показалось совсем недавним, почти вчерашним.

Онегин радостно почувствовал, как груз, давивший на плечи, сам собой внезапно исчез. Онегин расправил спину. Ему хотелось смеяться. Он снова был совсем-совсем молод. Просто чудесно!

Татьяна вежливо поздоровалась и отошла.

Она не узнала его. Но так было даже еще чудеснее!

Он снова подошел к ней, на сей раз в театре…

Она оставалась спокойной.

Вероятно, не смогла припомнить.

Странно.

Потом он подошел на балу.

Потом – на другом приеме.

Татьяна была вежлива, но холодна.

Хуже того: теперь она явно его избегала! Как только он появлялся, сразу подходила к мужу или другим дамам. Он решил написать письмо. Она не хочет знать, что он хочет ей сказать? Хорошо. Он заставит ее узнать это!

В письме Онегин рассказал все-все-все. Рассказал, что помнит то чудесное и ужасное лето. И помнил его всегда, все эти годы. Ужасное – из-за дуэли. И волшебное – из-за того милого, милого, чудесного любовного письма Татьяны! Он хранит его до сих пор. Тогда, тем летом, он был совсем-совсем молодой и такой дурак: думал, будто впереди у него в жизни еще сто тысяч таких писем от ста тысяч прекрасных девушек. А ничего потом не было. Оказалось, что Татьяна – единственная. И теперь он просто не знает, что делать. Он погиб, если она снова исчезнет из его жизни…

Ответа не было.

Онегин, конечно, помнил не совсем всё, как ему казалось. Кое-что он забыл. Забыл, например, что и сам не писал письма Татьяне тогда, в деревне. Ведь он не знал, что значит ждать ответа, когда каждый час тянется нестерпимо долго…

Онегин решил снова, как в то лето, нагрянуть к Татьяне прямо в дом, без предупреждения.

Было утро.

Многие еще спали. Онегина никто не окликнул и не остановил, пока он шел сквозь пустой дом. И он наткнулся на Татьяну. Она сидела и плакала. Письмо Онегина лежало перед ней.

Но ей все это виделось совсем иначе.

Так много лет прошло. И жизнь так сильно изменилась с того лета, что казалось, будто времени прошло еще больше… Странно было снова увидеть этого человека из прошлого. Какая-то тяжесть внезапно опустилась теперь и на Татьяну.

Было больно.

И так обидно!

Он читал ей тогда нотации. Поучал. Она была для него просто деревенской девчонкой, которая слишком много читала. Дурочкой. А теперь, когда она вышла замуж за прославленного героя, богатого и знатного, когда стала столичной дамой, оказалось, что за ней можно и приударить. Чтобы потом всем рассказывать: «Видели вот эту, генеральшу, важная еще такая… Так вот у нас с ней…» – и гаденько посмеяться.

В Петербурге тогда были очень строгие нравы, и, конечно, генеральше после такого не поздоровилось бы.

А Онегина все считали бы роковым мужчиной.

Было стыдно, обидно и больно оттого, что, оказывается, никакого Онегина тогда, много лет назад, вовсе не существовало. Она придумала его сама. Собрав лучшее из самых любимых книг.

Она плакала не потому, что уже замужем. И не потому, что любовь Онегина опоздала с ответом. Она не слишком-то сейчас в нее верила, в его искренность…

Она плакала потому, что он напомнил ей о другой потере. О другом человеке, который исчез в то лето навсегда. О человеке, которого ей так не хватало теперь! О той, другой Татьяне, юной мечтательнице и фантазерке, которая ничего не знала и ничего не боялась.

А теперь она не такая.

Татьяна постаралась объяснить это Онегину, который стоял на коленях перед ней посреди ее красивой комнаты в элегантном столичном доме. Она сказала, что исчезла тогда не только из его жизни. Но и из своей тоже. И это, увы, навсегда.

Но на его лице она увидела недоумение.

Онегин ждал. Он решил, что все эти ее слова – затянувшееся предисловие перед самым главным.

Он не понял, что это как раз самое главное и есть.

Однако Татьяне больше нечего было сказать.

Он ждал ответа: что чувствует она к нему?

…Что ж, – добавила она. Если уж ему так интересны чувства.

Та, прежняя Татьяна так и любит, наверное, своего выдуманного Онегина… Где-то в той стране, где вечно живут все воспоминания.

А она сама, извините, замужем. И мужа своего не бросит никогда.

Тут муж услышал голоса в соседней комнате и решил заглянуть: с кем это беседует жена? По тону было похоже, будто она отчитывает горничную, которая разбила любимую вазу: тон сердитый, но жалобный, сквозь слезы. Генерал, конечно, удивился, увидев не горничную, а своего старого приятеля. Причем на коленях, так рано утром, но…

Пушкин решил не рассказывать дальше. Онегин сам как-нибудь выкрутится перед Татьяниным мужем. В отличие от Онегина Пушкин понимал, что добавить нечего.

Если прямо сказать человеку «я тебя люблю», он прежде всего испугается. Даже если потом будет жалеть всю оставшуюся жизнь.

Полезный совет:

Старайтесь отвечать на письма в день получения. Во-первых, это вежливо. Во-вторых, не нужно, чтобы Евгений Онегин вернулся через несколько лет. Ни вам это не нужно, ни ему.

Николай Гоголь. «Женитьба»

Давно подмечено, что все сказки кончаются свадьбой. Ни слова о том, как жили герои дальше. Фантазия туда не залетает. Людоеды, гномы, феи, единороги, колдуны, сапоги-скороходы, ковры-самолеты озадаченно толпятся на границе, но не могут ее перейти. За этой чертой – другой мир.

Женихи и невесты подходят к единственному контрольно-пропускному пункту. Берутся для храбрости за руки. Тысячи сказочных существ провожают их глазами – обычными, на ниточке, во лбу, тремя в ряд. Жених и невеста делают глубокий вдох и… Нет, постойте… Сейчас, сейчас… Подождите. Минуточку.

…Тяжело собраться с мыслями, когда на тебя все смотрят. Когда пытаешься принять это решение, сделать этот шаг, то кажется, что все только на тебя и смотрят. Со стороны это выглядит уморительно. Неженатым не понять.

Николай Гоголь решил, что это отличный сюжет. И написал комедию «Женитьба» – о том, как уморительны люди, когда женятся. Она прямо выпорхнула из его рук. Никто в доме не мешал, когда он работал. Гоголь был холостяком.

Обычно писал, стоя за конторкой. И, когда работа шла хорошо, начинал приплясывать на месте, строить гримасы, говорить на разные голоса (озвучивая героев) и смеяться собственным шуткам. Он как будто забывал, что он – это он. Полностью перевоплощался в тех, о ком писал. В холостяка Подколесина. В его друга Кочкарева, который уже женился, остался недоволен и поэтому решил женить и Подколесина – чтобы страдать не в одиночку. В Агафью Тихоновну, которая выходит замуж, только еще не решила за кого. Сначала Гоголю было смешно. Но по мере углубления в вопрос смех его делался каким-то нервным.

Бывает, знаете, что в лесу или идя через кладбище, люди начинают нарочно громко рассказывать анекдоты. Или как-то странно хохотать. Чтобы только не припустить оттуда со всех ног.

Гоголь знал, как это страшно, когда сказочные существа топчутся на границе, которую не могут перейти, и смотрят на тебя во все глаза. Он уже написал об этом жуткую повесть «Вий». Там студент семинарии три ночи подряд трясся от страха посреди круга, обведенного мелом, а вокруг летали черти и ведьма в гробу. А потом еще в «Мертвых душах» Гоголю тоже казалось, что чьи-то жадные очи смотрят на него и ждут чего-то; но там уж он решил, что это не черти, а Русь.

Он жил с этим ощущением постоянно. Ему все время хотелось поднять голову и тоже посмотреть в те глаза. Но он знал, что делать этого нельзя. Смертельно опасно.

Приняв решение, нельзя оглядываться. Тогда все пройдет хорошо. Все будет как у людей. Именно так – как у людей – начинается «Женитьба». Думая об Агафье Тихоновне, Подколесин жмурится. Он мечтает.

Он начал мечтать еще до знакомства с Агафьей Тихоновной. Делал это каждый день. Не спешил, но и не отлынивал. Поэтому много успел. В мечтах он уже построил дом. Кто хоть раз видел, как идет в квартире ремонт, знает, что на это нужно много терпения. Подколесин выбрал и наклеил внутри обои. Тоже, конечно, мысленно. Расставил диваны, стулья, столы… Вообще, всегда видно, если мебель куплена недавно: такой дом слегка похож на мебельный магазин. Вещи стоят с таким видом, как будто ждут, что сейчас их вынесут и увезут. А дом их слегка стесняется. Как человек, которого внезапно нарядили и запретили даже близко подходить к лужам и собакам. Такие дома Подколесин не любил. В его доме все не так. На диване вон разбросаны нитки – жена любит вышивать и вязать, но дело не в этом. Сколько ни убирай, в доме всегда легкий беспорядок, если есть маленькие дети. И что забавно: даже когда они очень маленькие, все равно видно – нос папин, а глаза мамины. А еще у жены красивые белые руки… Его толкают в плечо, тормошат: пора ехать в церковь. Уладить пару пустяков. Мелкие формальности: невеста, оформить брак… В те времена брак регистрировали в церкви. Подколесин вскакивает.

Представьте, вам бы напомнили про ведерко мороженого: пломбир с шоколадной крошкой и кусочками печенья, которое вы съели, помните? Но вы же его еще не съели! Вот оно стоит в холодильнике!

Подколесин летит со всех ног.

Сами понимаете, с таким воображением, как у него, можно разглядеть даже маленькие капельки, которые появляются на стенках ведерка, когда мороженое достают из холодильника. Вот почему никогда не нужно спешить с выводами. Даже если люди на первый взгляд очень похожи. Например, очкарики. Их одинаково дразнят. Они одинаково волнуются, оказавшись без очков. И даже протирают стекла салфетками одной и той же марки.

Но один надевает очки, когда ему нужно прочесть страницу в книге, а другой – вывеску на другой стороне улицы, зато книжки читает безо всяких очков, даже самый маленький шрифт. Близорукость и дальнозоркость – это совсем не одно и то же.

Подколесин в мечтах отлично видит диван, на котором сидит. И правым глазом, и левым. Одинаково хорошо. Видит рукоделие, которое жена забыла на диване. Видит стол, который стоит рядом. Клетку, которая висит над столом. Видит птичку, которая сидит в клетке! Это чижик. Не попугайчик и не канарейка. Видит руку жены – потому что эта рука лежит у него на плече; в буквальном смысле слова под самым носом. Но вот саму жену, увы – только в виде расплывчатого облака.

Агафья Тихоновна, наоборот, хорошо видит вдаль. Так далеко в будущее, что у нее просто голова кружится.

Она видит: вот они с женихом едут в церковь. Вот они в спальне. Вот появились дети. Сперва мальчики. Шалуны ужасные, все время дерутся. Потом девочки. Дети выросли. Девочкам пора замуж! И хорошо, если дочкам мужья попадутся смирные. А если пьяницы? А если начнут играть в карты? И на деньги! Играть и проигрывать, играть и проигрывать… Но самого жениха Агафья Тихоновна, увы, не видит. В основном только облако. Сложно даже сказать, какого цвета у него волосы. Как тут разглядишь такие детали, когда свадьба на носу! Сами попробуйте.

Поднесите свою ладонь к самому носу: увидите только облако какое-то. С каждым бывает.

Глупо спорить. Все люди ужасно разные. Особенно мужчины и женщины. Это не мешает им соединяться в пары. Но этой свадьбы – не будет.

Потому что ее написал Гоголь. Он начал рассказывать обычную человеческую историю. Как в жизни. Описал толстую сваху, которая подыскивает пару тем, кто не может это сделать сам. Описал Кочкарева, человека, в общем, незлого, но замученного сварливой женой. Подколесина, который рассматривает, нет ли на голове седого волоса, Гоголь тоже описал очень смешно. Но быстро устал. Или, наоборот, увлекся – никого в тот момент в комнате не было, чтобы сказать точно. Рука дрогнула. И перо – Гоголь писал гусиными перьями – само пририсовало Кочкареву небольшие рожки.

В этот момент у Гоголя расстроенный Подколесин как раз держал перед собой зеркало на вытянутых руках и наклонял голову, чтобы разглядеть пробор – а заодно и седой волос. Кочкарев, прежний Кочкарев, едва успел войти в комнату. «Что Подколесин?..» – только сказал он. И навсегда исчез из пьесы.

Черт подкрался к Подколесину на цыпочках и сказал: «Пуф!» Тот аж вскрикнул. Зеркало вылетело и разбилось на сотню осколков.

На черте был сюртук Кочкарева, он был точно так же причесан и готов помочь другу с женитьбой.

Поэтому Подколесин ничего не заметил. Он заворчал: зеркало было дорогое, хорошее… Но если зеркало вписал туда Гоголь, будьте уверены: это не те зеркала, которые можно купить в магазинах. Это очень плохая примета – разбить такое зеркало.

Черт отыскал Подколесину невесту – Агафью Тихоновну. Одурачил и прогнал пятерых соперников, которые тоже были не прочь на ней жениться. Помог Подколесину объясниться в любви. Предложил его руку и сердце Агафье Тихоновне. Назначил время церемонии. Послал за свадебной каретой. Пригласил гостей. И даже заказал шампанское. Он прилежно исполнил все, что сделал бы на его месте настоящий Кочкарев, и даже лучше… Если бы только не маленькие рожки!

Все идет вроде бы туда, куда надо, но не так. Все плывет, наслаивается, смешивается, летит каруселью. Агафья Тихоновна пытается припомнить в ряд женихов. Женихи разлетаются брызгами, как ртуть, и снова собираются – уже в какое-то другое существо. Губы Никанора Ивановича влипают под нос Ивана Кузьмича, все это садится на тучное тело Ивана Павловича и расшаркивается с характерными жестами Балтазара Балтазарыча.

Кто-то из женихов пытается выяснить, богата ли невеста. Вместо «дома каменного, двухэтажного» оказываются стены, набитые стружками, щепками и мусором. Вместо отставного моряка – петушья нога. А в финале вместо жениха – только шляпа, под которой ничего нет. И открытое окно.

Объяснения? Вы хотите объяснений? – хохочет черт. Ну что ж… Подколесин выпрыгнул от невесты в окно. Но из окна тянет потусторонним сквознячком.

Стоя за своей конторкой, Гоголь то и дело прислушивался: не крадется ли кто сзади? Не затаился ли, не смотрит ли? Он водил пером, делая вид, что пишет продолжение, и вдруг резко оборачивался. Надеялся застать врасплох…

Гоголь был закоренелым холостяком. За всю жизнь он не завел ни одного любовного романа. Одна дама, правда, была очень мила – Гоголь часто бывал у нее в гостях и обожал беседовать с умной веселой хозяйкой. И сам удивлялся: сколько времени у нее проводит! Это ненормально! – заволновался он. Дама улыбнулась. Но Гоголь решил: из вежливости.

Она была и вправду очень красива и умна. Даму обожали все знаменитые писатели того времени, даже Пушкин. Поведение Гоголя было со всех сторон нормальным. Дама ласково засмеялась: «Да ведь я же вам просто нравлюсь!» Гоголь чуть в окно не выпрыгнул. И потом от ужаса еще несколько месяцев обходил этот дом стороной.

Упорная дама пробралась в его сны. Лица не видно, только какое-то облако. Но поскольку сон был страшный, Гоголь чувствовал, что это точно она, кто же еще! Никто другой просто не мог бы так его напугать.

Сны были цветные и не забывались наутро, как обычно бывает с цветными снами. Он просыпался еще более усталый, чем когда ложился спать. Он стал худеть. Вообще, он очень любил поесть. Своим длинным носом (хорошо заметным на всех памятниках писателю) Гоголь мог уловить аромат лучшего помидора в целой груде. Удивленному продавцу приходилось доставать этот помидор с самого дна – уж если на вечер Гоголь задумывал макароны с томатным соусом, остановить его было невозможно; готовил он тоже превосходно. Но теперь даже это его не радовало: аппетит пропал. Наиболее жуткие сны Гоголь пытался отдать кому-нибудь из своих героев – знаете, как на улице кто-нибудь пристраивает прохожим миленького щеночка, не упоминая, что тот должен вырасти в огромного лохматого пса.

«Представлялось ему, что он уже женат, что все в домике их так чудно, так странно: в его комнате стоит, вместо одинокой, двойная кровать. На стуле сидит жена. Ему странно; он не знает, как подойти к ней, что говорить с нею; и замечает, что у нее гусиное лицо. Нечаянно поворачивается он в сторону и видит другую жену, тоже с гусиным лицом. Поворачивается в другую сторону – стоит третья жена. Назад – еще одна жена. Тут его берет тоска. Он бросился бежать в сад; но в саду жарко.

Он снял шляпу, видит: и в шляпе сидит жена. Пот выступил у него на лице. Полез в карман за платком – и в кармане жена; вынул из уха хлопчатую бумагу – и там сидит жена… То вдруг он прыгал на одной ноге; а тетушка, глядя на него, говорила с важным видом: “Да, ты должен прыгать, потому что ты теперь уже женатый человек”».

…Бесполезно! От таких снов герой – в данном случае из рассказа «Иван Федорович Шпонька и его тетушка» – безумно пугался (он ведь был обычным человеком). А Гоголю все равно не становилось легче. Он умер холостяком с причудами, от полного истощения организма.

Многие ученые считают, что он был абсолютно сумасшедший человек. В медицинском смысле. На эту тему есть отдельные психиатрические труды, с диагнозом и симптомами. Все страхи Гоголя, мол, были фантазиями, а фантазии безумца надо воспринимать соответственно.

Я спросила всех моих женатых друзей. Мнения разделились, но не слишком. В конце концов, для всех них страшное время длится от слов «Давай поженимся» до подписи в ЗАГСе. Женатые люди бывают всего двух видов. Те, кто в это время каждый день прикидывают, как бы сбежать, пока не поздно. И те, кто каждый день думают, что сбежит вторая половина.

У Пушкина есть рассказ. Он кончается многоточием, автор никогда его никому не показывал, поэтому другие люди дали ему имя по первым словам: «Участь моя решена, я женюсь…» Похоже на чью-то запись в дневнике. О том, как прошел день, один из многих.

Вставай, когда хочешь. Ложись, когда хочешь. Что хочешь ешь (в тот день у него была на обед ботвинья). Что хочешь пей. И сколько хочешь – тоже. Хочешь покататься на лошади – тебе седлают лошадь; каждый день прогулка по одним и тем же улицам. В окне одного дома в одно и то же время сидит какая-то милая девушка и играет на пианино, она всегда поднимает голову на стук копыт за окном и улыбается… Обычный день обычной жизни: свободной, уютной и простой. Твоей и только твоей. День жизни, с которой скоро простишься навсегда. Потому что скоро свадьба. И вместо «я» придется писать «мы». А какое «мы», когда и в себе не всегда уверен!

Он не дописал фразу; сидит и думает: не отыграть ли все назад, пока не поздно? Поставил многоточие… Его невестой была самая красивая девушка Москвы, безумно им любимая. Пушкина все психиатры признавали абсолютно здоровым.

Полезный совет:

Пушкин все-таки женился.