Текст книги "Отрицательная субстанция"

Блиц-опрос беременной оставлял большинство вопросов в воздухе, но на какие-то она давала чёткий ответ. Так мы узнали, что она собиралась жить в другой стране, причём в стране, где уровень медицины на высоком уровне, что она наблюдалась у гинеколога и знала о своей беременности, вновь она повторила историю с результатами обследования в электронном виде, ожидаемыми ею на следующей неделе. Но беременная не смогла объяснить, почему за две недели до родов она решила вернуться обратно. Ничего не объяснила о своём муже, отчего все пришли к заключению, что его нет. Опять рассказала историю о маточных полипах, что не думала об опасности кровотечения, что собиралась спокойно переждать дома, так как ничего особенного не заметила, и вообще это должны были быть месячные, они всегда у неё начинаются с этого числа. Месячные были упомянуты ею зря – никто не смог сдержать приступ громкого хохота. В данной ситуации ответ беременной казался комичным.

Доктор распорядился взять кровь на всевозможные анализы. Мне вопросов никто не задавал. Это редкий момент, когда сотрудник скорой помощи отпускается без претензий и без укора в свой адрес, выступая лишь в роли службы социального такси. Действительно мы порой возим таких пациентов, которые могут самостоятельно добраться до больницы без лишних затруднений. Но зачем? Ведь есть бесплатная услуга перевозки, да ещё иногда удаётся оказаться первым в очереди на приём среди собравшихся плановых больных.

На улице потеплело… или мне стало жарко. Выйдя из приёмного покоя, я выдохнул, окутываясь вырывавшимся паром изо рта. В салоне чисто. Беременная не оставила внутри никаких признаков своего присутствия. Можно смело ехать дальше.

Заурчал живот.

10:30

Кислое настроение заел кислым яблоком. Осталась всего одна четвертинка, позже придётся слушать урчание, ежели не доведётся доехать до подстанции. Ощущение холода вернулось, как и осознание произошедших событий. За всей их скоротечностью совершенно утратил ощущение реальности. Надо собираться с мыслями. После такого вызова, где происходит эмоциональная встряска, организм требует спокойствия хотя бы на час. Моя работа не предполагает какого-либо разгрузочного момента. Ты должен быть стойким, ко всему приспособленным, и желательно, чтобы у тебя отсутствовало чувство самосохранения. Иной раз после реанимации возникает такое же желание побыть в покое. И этого не дают. Чемодан от крови вымыть не успеваешь – кому-то вновь нужна срочная помощь.

Задумываются ли люди, когда доверяют своё здоровье медикам, работающим в уличных условиях, что когда они заходят к вам, то вымыть руки или обработать их антисептиком – это не гарантия чистого подхода. Человек пришёл извне, он может с собой принести не только улыбку до ушей, но и сотни тысяч микробов от других пациентов. Задумываются ли люди, когда садятся в автомобиль таких медиков, что там ведь тоже нет стерильных условий. Где-нибудь на западе принято тщательно обрабатывать салон машины после каждого пациента. У нас такого нет. Не каждая организация предоставляет своим сотрудникам униформу, благо у нас с этим проблем нет, пускай не дают обувь, но лучше придти в своей, нежели надеть обязательную и неудобную. Что же говорить о машинах, да с такой нагрузкой. Не успеваешь до подстанции доехать, поэтому разговор о санитарной обработке салона тем более остается в стороне. Летом ещё можно это сделать в пути, но зимой… зимой это нереально.

Стоило доесть яблоко, как диспетчер по рации дал новый вызов. Ехать в сторону того же села, откуда забрали беременную, только ехать дальше, а значит, предстоит пытка в виде прыжков по мелким частым смёрзшимся кочкам льда и снега. Повод, казалось бы, понятный – обычные жалобы онкобольного. Только вот таким людям мы помочь ничем не можем, разве только оказать моральную поддержку да устранить кое-какие симптомы. Ничего больше.

Во всём мире отношение к онкобольным неоднозначное. Онкология возникает из ниоткуда, поражает людей любого возраста. Причины её предполагаются, но точно вам никто не скажет, с какой именно стороны пришла болезнь: плохая экология, нерациональное питание, наследственность – всё может привести к развитию патологического процесса. Избегнув на ранних стадиях развития, можно считать себя заново рождённым. Дотянув до метастазов, пора прощаться с миром. А мир не понимает вашего состояния.

Адекватное обезболивание выбивается с большим трудом, желание уйти из жизни раньше времени – не рассматривается. Есть только одно условие, когда общество позволит умереть, – это состояние, которое приведёт к вашей скорейшей смерти. Злокачественное онкозаболевание – одно из противопоказаний к реанимации. Вас не будут спасать, если не станут настаивать родственники. Такой подход подразумевает гуманность – чтобы человек больше не страдал. Разобраться с лечением не получается. Мифические слухи о разработке лекарств для борьбы с раком, о препонах государств, о невыгодности – слишком больная тема для людей. Люди, скорее, поверят знахарям. При таком заболевании испытываются самые фантастические способы лечения. Лишь бы помогло. Хуже уже не будет.

Адрес диспетчер продиктовал не совсем понятный. Встретят на трассе и проводят до дома. Мы доехали до кочек да поскакали. Водитель снизил скорость до десяти километров в час, ехать быстрее невозможно. Это невыносимая пытка. Я бы вышел и пошёл пешком, но идти придётся дольше, идти нужно далеко, к тому же не стоит забывать о холоде. Приходится мириться и материться. Невыносимая тряска. Просто ужасная. Чёрт-чёрт-чёрт!!! Хоть бы в эту сторону больше не посылали, ещё и обратно по этой дороге ехать. Где взять силы для борьбы с суровыми условиями зимы. Зачем сюда люди вообще забрались, почему не остались жить в тёплых краях.

Множество мыслей скачет вместе с телом. Я привстал в позу наездника, оторвав попу от кресла. Слишком большая нагрузка с позвоночника была перенесена на колени. Они после этого станут ныть, зато не будет прокалывающих болей в пояснице и грудной клетке, а значит, до утра я смогу доработать. Боль в коленях можно унять, а вот боль в спине так просто не уйдёт. Такая боль заставляет принимать определённые позы, подчиняет тебя, ты становишься её рабом и полностью исполняешь прихоти этого данного природой врага-информатора о неполадках в организме. Научиться бы такую боль отключать.

Медленно и верно доехали до нужного указателя на трассе. Никого нет. Слева коттеджный посёлок, но дорог туда нет – их все замело, там не проедет даже наш автомобиль. Справа чистое поле. Остаётся ждать. Диспетчер по рации пообещал, что встречающий подойдёт через десять минут. Остаётся радоваться краткому покою. Наше родео не выбило нас из седла, помешали двери, а так бы вылетели из кабины. Очень интересно – откуда появится встречающий.

Спустя десять минут он появляется. Нужно проехать немного назад, там есть поворот к коттеджам. Но… через тридцать метров от трассы дорога кончается. Встречающий угрюм, шарф натянут до глаз, видимая часть лица красная, это не вызывает удивления – человек одет по погоде.

– Куда идти? – спрашиваю его с любопытством.

– Прямо, до тех деревьев. – И машет рукой в сторону этих самых деревьев, что располагаются примерно в одном километре от трассы.

Вспоминаются заветы молодым о пользе длительных пеших прогулок по лёгкому морозу. Другого выбора у меня всё равно нет. Шарф я с собой не захватил, зато перчатки взял. Их надел поосновательней. Взял ящик с медикаментами. Буду с ним, сине-оранжевым пятном на фоне белизны, стану маяком для ждущих и провожающих. Застегнул куртку. Оценил размеры сугробов – они выше меня. Дорога не просто по вершине сугроба – я же не по пустынным барханам пойду. Ветер создал такие условия, что тропа будет петлять снизу вверх и обратно. Главное, не провалиться под тяжестью собственного веса. Шаг за шагом дойду до цели – так гласит известная китайская поговорка. Лыж нет, да и не умею я ими пользоваться. Снегохода у вызывающих тоже нет, и никто, кроме них, в этой глуши не живёт. Все на время зимы перебрались в тёплые городские квартиры.

Мы идем, но нужный дом почему-то ближе не становится. Он то виден, то скрывается за очередным сугробом. Руки стало щипать холодом, ящик предательски выбивает из равновесия. Ещё и папка затрудняет продвижение – то выскальзывает из подмышки, пока рука согревается в кармане, то норовит выскользнуть из рук. Чередование всевозможных комбинаций – по согреванию рук в карманах, переноске чемодана и удерживанию папки – постепенно превращается в рутину. Встречающий ушёл от меня на приличное расстояние. Я уподобился перископу, погружаясь в морские пучины и поднимаясь над водной гладью. Снег – одно из состояний воды, поэтому сравнение пришлось как нельзя кстати.

При подъёме на один из сугробов снег стал уходить из-под ног. Разумное ускорение и понимание неизбежного провала уберегло от неприятности, но только до следующего сугроба, где тело непроизвольно было засосано по грудь. Произошло это в один момент, я так и не понял всей цепочки событий. Главное, что не по голову – тогда исход мог оказаться печальным. Пришлось вопить изо всех сил, дабы крик донёсся до встречающего. Самостоятельно выбраться никак не получалось, опереться было не на что. Снег в руках рассыпался, ящик и папка были откинуты в стороны, их ещё предстоит потом найти. Пока же главной задачей становится освобождение от плена. Подбежавший встречающий протянул мне руку, только теперь я смог выбраться. Нашёл ящик с медикаментами, опрокинутый на бок. Нашёл и папку. Сразу отдал ящик встречающему, чтобы сам его нёс. Я же намеревался в дальнейшем быть крайне внимательным и не подвергаться новой такой опасности.

Всю дорогу снег предательски желал принять меня в своё лоно, а провалившиеся следы от ног говорили, куда лучше не наступать. Дальше я шёл за встречающим след в след. Только таким образом удалось удачно достичь дома. Основательно замёрзнув, зашёл погреться.

В доме онкобольных редко наблюдаешь хорошее настроение, особенно если появился повод вызвать скорую помощь. Моим третьим пациентом за эту смену становится сорокалетняя женщина, она лежит в кровати, вид измождённый, синева под глазами, полное отсутствие волос на голове, дышит ровно, но делает вид, что кислорода ей всё-таки не хватает.

При всех симптомах такие люди могут не знать о своём основном заболевании. Это ещё одна загадка человечества. Не выработан единый подход, существуют разные версии. Кто-то считает, что человек угаснет быстрее, если узнает об онкологии, кто-то наоборот придерживается мнения, что лучше узнать раньше и подготовиться к неизбежному, нежели сообщать в самый последний момент, когда человек не сможет осознать и точно угаснет. Всегда сперва стоит выяснить, крайне осторожно, знает ли человек о своём заболевании. Чаще всего родственники сообщают такую информацию за дверьми перед входом в дом. Мне не сообщили. Но женщина знала, об этом были её первые слова.

Ухудшение самочувствия продолжается в течение двух недель, всё это время у неё поднимается температура тела, появился кашель с мокротой, она твёрдо уверила себя, что желает ехать в больницу. Стабильность у онкобольных всегда относительная. У женщины присутствуют хрипы в лёгких, нельзя исключать их воспаление. Таким пациентам всегда предлагаем госпитализацию. Но…

– А вы сможете перенести транспортировку? – задаю разумный вопрос. Уже не раз бывали случаи, когда онкобольные умирали в машине, а тут до машины бы суметь добраться. Целый километр по сугробам в лютый мороз. Дойти сюда было проблемой, обратно идти – тоже проблема.

Женщина отвечает утвердительно. Она хочет ехать, родственники тоже уговаривают не отказываться. Их желание понятно. Они измучились, хотят отдохнуть, пусть за больной ухаживают в стационаре, заодно окажут нужную медицинскую помощь, да продлят дни на этом свете. Однако – до больницы нужно ещё доехать.

У меня с собой нет ничего, кроме ящика с медикаментами. За лечением вопрос не встанет. Оказываю нужную помощь. Женщина отмечает незначительное улучшение самочувствия. При этом её состояние действительно не вызывает опасений. Давление в норме, температура слегка повышена, насыщение крови кислородом почти как у здорового. У женщины не указаны метастазы в медицинской карте, но предполагать их наличие в лёгких не будет заблуждением. Может, и ухудшение началось из-за них.

Ещё одна проблема. Женщина совсем обессилила – она не сможет идти. Значит, придётся её нести. Кроме меня, есть ещё два человека, поэтому это не станет проблемой. Положим на крепкое тёплое одеяло, укутаем как младенца, чтобы не замёрзла в пути до машины, и двинемся покорять снежную пустыню.

Расстелил одеяло на кровати, попросил перебраться на него. С большим усилием женщина это сделала. Она уже одета в шубу, тщательно укутана шарфом, но лицо шарфом закрывать не стали, чтобы не затруднять дыхание. Укутали очень хорошо. Вес женщины увеличился – такое количество верхней одежды само по себе много весит. Я взялся сбоку, встречающий с другого бока, ещё одна женщина поддерживает ноги. Ко всем проблемам добавляются узкие дверные проёмы, через которые не так-то легко пройти. Наличие высоких порогов также затрудняет продвижение. Я уже молчу про крутую лестницу из дома в гараж, по которой надо спуститься, да не потерять равновесие при этом.

Руки предательски устают, расшатанная спина также отдаёт прокалывающей болью, сковывая грудную клетку, пальцы ослабли, а ещё нужно будет каждый раз возвращаться за ящиком. Папку положил под ноги женщины. Начал потеть, главное теперь, не переостыть. Идти целый километр, возможно, потащим волоком. Десятки новых проблем только предстоит разрешать.

Всё время движения спрашиваю женщину о её самочувствии. Она постоянно говорит, что чувствует себя терпимо. В гараже женщина перестала отзываться. В чём причина??? Прошу всех остановиться и положить её на пол. Так и есть! Не выдержала. В душе проклинаю злосчастный день с таким количеством сюрпризов. Женщина могла прожить ещё бесконечно долго, но суждено умереть именно сегодня.

Встречавший оторопело опёрся об стену, помогающая женщина зарыдала. На предложение начать реанимацию, они вместе угрюмо повертели головами из стороны в сторону, выдавливая из себя тихое-тихое «Нет».

Оставлять тело в гараже бессмысленно, поэтому предлагаю перенести обратно в комнату. Они соглашаются. Перенести обратно было легче, никто уже не старался нести аккуратно. Все были слишком подавлены. У меня на душе тоже стало неспокойно. Всегда нелегко смотреть в глаза людям при таком исходе событий. Им сейчас не до меня, у них другие переживания. Теперь предстоит думать о похоронах.

Звоню старшему врачу – тот передаст сведения в полицию, а оттуда должны уже прислать соответствующих сотрудников. Как они всё там будут организовывать, не представляю. Пригонят ли трактор для расчистки территории или так же устроят штурм сугробов – это уже они сами решат. Мне же предстоит идти назад к автомобилю. Меня никто не будет сопровождать, поэтому надо идти крайне аккуратно. Мужчину всё же прошу побыть на крыльце, чтобы в случае чего придти мне на помощь. Мужчина неуверенно кивает, его мысли сейчас далеко отсюда. Пожалуй, я не буду торопиться, пойду очень медленно.

Шёл я по прежним следам, тщательно наступая и опираясь поверхностно при каждом шаге, прежде чем переносить вес с одной ноги на другую. Стараюсь идти широкими шагами. Дошёл до места провала, очень аккуратно его преодолел и двинулся дальше. Машина уже была чётко различима впереди. С трассы к ней подъехал легковой автомобиль. Возникло смутное подозрение, что человек только одной профессии мог так быстро оказаться рядом, но может, это сосед или кто-то по иным делам решил остановиться. Это может быть знакомый водителя. Тот соскучился от безделья, либо замёрз – они ведь любят экономить бензин, останавливая мотор, дабы не работал на холостых оборотах.

Из подъехавшей машины вышел человек и направился мне навстречу. Очень быстро мы сравнялись, правда, человека постигла печальная участь. Прямо передо мной он ушёл в сугроб. С удовольствием посмотрел, как я сам совсем недавно принимал такие же снежные ванны. Конечно, я ему помог. Человек в чёрной одежде, чёрных ботинках и чёрной шапке оказался никем иным, как похоронным агентом. Лишних вопросов я ему не задавал, только пожелал аккуратно идти по моим следам да сильно не торопиться.

Когда подошёл к нашему автомобилю, с трассы свернул ещё один автомобиль. Впрочем, он быстро уехал. Агенты друг друга знают, бессмысленно устраивать торги на дому – коли опоздал, то дай работать другим, ты можешь наведаться позже, но не стоит. Когда у людей горе, они не смотрят на мелочи, стараясь побыстрее решить все важные вопросы. Спектр услуг широкий – всегда найдётся достойное предложение.

Мне, пожалуй, пора отсюда выбираться. В машине меня передёрнуло от лёгкой волны тепла, после воздействия которой всегда ощущаешь ещё больший озноб, нежели тот, что мучил тебя на улице. Но ничего – скоро я согреюсь, может быть. По крайней мере, мне не грозит в ближайшее время такой забег по морозному полю с препятствиями.

12:55

Смешанные чувства – на такой работе нельзя быть в одном режиме. Постоянно переключаешься. Теперь мне грустно. Собрать все мысли в кулак да сконцентрировать внимание на более обыденных вещах. Колесо жизни – устойчивый принцип. С ним нельзя спорить, человечеству неведомо бессмертие. Всё в этом мире умирает, уступая место новому. Стираются в порошок горы, реки меняют русло, вековые деревья высыхают. Человеку даровано шестьдесят-сто лет жизни. Кому-то не суждено прожить и одного дня – есть и такие существа на нашей планете. Всё строго подчинено закону колеса. Веришь ли ты в загробный мир или предпочитаешь не задумываться о ждущей пустоте бесконечности за последним вздохом – жизнь не остановится.

Размышления оборвали кочки. Нехотя, снова принял позу наездника, уберегая позвоночник от грубых потрясений. Яблоко доедать не стал, время близится к обеду, теплится где-то внутри надежда, что позволят доехать до подстанции.

Главное, верить, тогда всё возможно. Только надежда помогает в любых ситуациях. Без надежды будет печальный расклад. Слишком пессимистично настроенные люди сгорят ранее отпущенного им срока. Если нет капли оптимизма, стоит зарядиться частицей цинизма. И смотреть на жизнь с трезвой точки зрения.

Наконец-то отпустили на обед. Загоняем машину в гараж, пусть греется. Да, у нас есть отапливаемый гараж. Это одно из замечательных преимуществ, за которое прощаешь всё. Зима сурова к тем автомобилям, которые помещаются хотя бы на короткое время в тёплый гараж, – их кузов сгнивает гораздо быстрее. Именно из-за этого автомобили за несколько лет превращаются из цельнометаллических в пронизанные дырами агрегаты. Однако нет ничего приятнее, чем садиться в тёплую машину. С содроганием вспоминаю старые времена, когда машина не могла прогреться больше двадцати минут, и всё это время ты сидел не в салоне, а на улице, обо всём моля весь свет, лишь бы согреться побыстрее.

Подстанция встретила ароматами масла и бензина. Пока водитель убежал есть, я пошёл улаживать дела с картами пациентов. Их нужно дописать и сдать диспетчеру для обработки. Впрочем, карты уже написаны. Стоит лишь прояснить ситуацию с беременной пациенткой у старшего врача.

Краткое знакомство с ситуацией весьма позабавило старшего врача. Я же попросил его прослушать запись приёма вызова. Вот как обстояло дело:

– Скорая помощь. Здравствуйте.

Голос диспетчера по приёму вызовов чётко поставлен.

– Привет, разведбат. Привет, разведбат. Мне нужна помощь. Докладываю, мне нужна помощь. Нужна помощь, срочно! Разведбат, алё-о-о-о-о, как меня слышно?

Диспетчера, люди ко всему готовые, их так просто не смутишь. Они привыкли к психически нездоровым вызывающим, к неадекватным просто и неадекватным пьяным; готовы к наездам и мольбам; порой выслушивают концерты самодеятельности с песнями и музыкой. За всей чехардой на том конце трубки диспетчера не всегда могут уловить суть просьбы. Люди могут сознательно обманывать и вводить в заблуждение. Не всегда удаётся выяснить точную причину. От всего этого потом бывают в недоумении выездные бригады, прибывая на горловое кровотечение, оказавшееся банальным жидким стулом.

Вот и сейчас диспетчер не замолчал, а продолжил выяснять мотивы для вызова скорой помощи. Опрос выявил только необычное менструальное кровотечение и боль в животе. Больше ничего. Наличие беременности тоже отрицалось категорически. Впрочем, разговаривать с таким человеком было трудно. Я на личном опыте убедился в том, что никогда нельзя подходить с одинаковой меркой к людям. Все люди совершенно разные и непредсказуемые. Нельзя никому доверять полностью, как бы пациенты ни обижались. Надо устраивать форменный допрос и обязательно перепроверять правдивость слов полным осмотром пациента. Получив подтверждение этой истины в очередной раз, я вспомнил про обед.

По подстанции бродит много запахов. Запаха медикаментов только нет. Самые яркие запахи встречают тебя в мужском туалете, на кухне да в комнате отдыха. Если с туалетом и кухней понятно, то комната отдыха всегда пахнет по-разному. Во многом это зависит от людей, которые работали накануне, то есть в предыдущей смене. Хорошо, если смена была женская. Останется приятный аромат либо ничего не останется. А вот мужская смена накладывает свой отпечаток, связанный с мужской физиологией. Ладно бы туалет – там можно задержать дыхание либо в женский сходить, если совсем нестерпимо. В комнате отдыха можешь пребывать длительное время. Просто так форточку не откроешь – всё промёрзнет, но другого выхода не остаётся. Сегодня в комнате устойчивый запах потных носков.

Откуда растут руки и откуда растут ноги – не оправдание. Руки растут оттуда, где присутствует такой же неприятный запах. Бороться с таким запахом можно аналогично – точно таким же дезодорантом, только наносить его на стопу и между пальцами сразу после мытья. Запах устраняется моментально, он больше не появляется. Такой нехитрый способ помогает избавиться не только от запаха, но и от многих сопутствующих проблем.

Специфический запах не вызывал бы такого отторжения, будь он только в комнате. Запах же вырывается через дверные щели, просачивается в вентиляцию и разносится по всей подстанции, включая кухню, где хочется вкушать с удовольствием, а не принюхиваясь к еде, думая, что она негаданным образом испортилась.

У меня сегодня жареное мясо с макаронами. Очень полезное и питательное блюдо. Наедаться до отвала я не буду, так как предпочитаю есть малыми порциями, но часто. Мой организм любит запасаться продуктами впрок, откладывая лишнее в виде жировых отложений. Давно борюсь с такой его склонностью, приучая организм к тому, что откладывать еду на чёрный день не нужно, так как еда будет поступать каждый час, а значит, никаких недоразумений в виде голодовки не произойдёт. Не сразу, но постепенно организм привык. Теперь он расходует еду по мере поступления, лишь изредка позволяя себе что-то отложить – его никогда не разубедишь в нужности данного действия. Отчасти организм прав.

Выбор продуктов при этом не ограничен. Нужно разбивать всё на многократные приёмы. Если я сейчас поем макароны с мясом, то через час поем сладкого, а ещё через час выпью что-нибудь. Такая система на работе трудно реализуема, поэтому приходится идти на разные уловки – в моих карманах есть фрукты и сладкое, это позволяет всегда чувствовать себя сытым и довольным. Без сладкого трудно сохранять положительный настрой. Отсутствие сладкого – угнетает. Витамин радости должен обязательно поступать в организм, иначе задавит хандра.

На кухне работает телевизор, идёт какая-то передача. Я не обращаю на него внимания, заткнул уши наушниками и слушаю аудиокнигу. На этот раз попалась довольно удачная, помогает скрасить время между вызовами да немного расслабиться, порой уводя в сладкую дрёму. Не зря детям читают перед сном – это самый простой способ заснуть в любом случае, даже тогда, когда спать совершенно не хочется. Кратковременные отключения в течение дня необходимы – они помогают беречь силы и восстанавливаться, давая мозгу отдых. При этом постоянно приходится отматывать аудиокнигу назад. Как бы ни убеждали, что в момент засыпания информация как-то усваивается – это обман, она никогда не усваивается. Попробуйте усваивать информацию от собеседника, повернувшись к нему спиной и зажав уши. У вас ничего не получится.

Люблю заедать острым. Оптимальный вариант – жгучий перец. Однако я всё никак не могу к нему привыкнуть. Наверное, нужны долгие тренировки или пристрастие к нему с детства. Жгучий перец жжёт ротовую полость, щиплет язык, пылающим болидом летит по пищеводу в желудок, вызывая у организма чувство приближающейся беды. «Пожар!» никто не закричит, лишь диафрагма отзовётся икотой, доводя ситуацию до абсурда. На тебя смотрят с любопытством. С чего бы это ты стал так безудержно и смешно икать? Можно запить холодным, если другого под рукой нет. Объём выпитого иногда доходит до литра. Всё-таки жгучий перец – для экстремалов.

Гораздо привычнее из острого и наиболее щадящего – это хрен или горчица. Воистину! Острая пища – зарядка для иммунитета. Сколько бы ни утверждали, что простудные заболевания нужны, – они позволяют быть организму всегда в форме. И болеть придётся, но не так часто, как раньше. Достаточно ввести в рацион привычку регулярно есть острое – можно смело забыть о частых простудах. И не нужен никакой чеснок с луком – зачем подвергать себя лишнему осуждению.

Небольшой перекус. Я уже доволен.

Остаётся малость полежать, вытянув ноги. Такое редкое и приятное удовольствие. Нет ничего лучше, чем лечь на спину да накрыться двумя одеялами – позаимствовал второе с соседней кушетки, всё равно я работаю один. Ближе к ночи можно будет себе царскую кровать сделать, позаимствовав с той же соседней кушетки матрас. Буквально принц на горошине, только мне ничто не помешает. Сон у меня здоровый и крепкий. Если лягу, то ничто уже не удержит. Вне работы, да в мягкой тёплой постели… только вот постель не тёплая и комната тоже не тёплая. Сами батареи еле тёплые. Эта часть подстанции почему-то крайне плохо отапливается. Укрываешься одеялом с головой, пытаясь спасти от охлаждения самую важную и теплолюбивую часть тела – нос.

Почему столько проблем вокруг? Можно бесконечно выискивать минусы и неудобства… мне даже не хочется говорить об униформе. Лежу в полном облачении: в куртке и ватном зимнем комбинезоне. Не всё так просто. Мёрзнуть не хочется. Единственный обогреватель стоит у диспетчера. Ему нужнее – он в ватнике не ходит. Разуваться приходится, в обуви ложиться в постель – натуральное свинство. Одеяла всегда придирчиво осматриваются, ведь можно укрыть нос той частью, что вчера укрывала чьи-то ноги, – тогда стойкий запах будет обеспечен, такого допустить нельзя.

Приятно лежать. Слегка задремал, очнувшись от голоса диспетчера по селектору. Громкая связь прорвалась через потухающее сознание. Остаётся обуться, стряхнуть с себя усталость, достать из пакета апельсин, что теперь заменит мне яблоко, да положить вкусных конфет в карман. Теперь я готов ездить хоть до ужина.

Повод – перевозка. Очень неоднозначное отношение к таким вызовам. Редкий процент действительно нуждается в услугах скорой помощи, чаще же пациенты могут добраться до больницы самостоятельно. Главный поставщик перевозок – терапевт. Он приходит к вам домой, что-то обнаруживает и убеждает вас в обязательной срочности ехать в больницу. Например, терапевт услышал пневмонию, моментально вызывает по телефону скорую помощь, пугает вас срочной необходимостью сделать снимок лёгких, дабы не упустить драгоценное время. О том, что от пневмонии сразу не умирают, для этого нужно как минимум несколько недель, он вам не скажет. О том, что можно сделать снимок в поликлинике, там же получить лечение и ходить в процедурный кабинет, терапевт тоже не скажет. Он сразу вас направит в дежурный терапевтический стационар, где вам снимок сделают обязательно и сообщат о ваших дальнейших действиях. Опять же, до стационара можно добраться самостоятельно. Если нет высокой температуры, если вы дышите спокойно, то о какой срочности может идти речь. И это касается не только пневмонии.

Пациенты – люди стойкие. Они терпят до последнего момента, до пяти утра воскресенья, когда уже не остается сил выносить страдания, начавшиеся неделю назад. О походе в поликлинику и речи быть не может – просто лень, да неудобно людей отвлекать. Вызвать среди дня терапевта на дом тоже неудобно – он и придёт в самый неподходящий момент. В выходные поликлиника вообще не работает – в этом твёрдо уверен большой процент людей; хотя дежурный врач в поликлинике всегда присутствует, кроме ночного времени, разумеется.

С такой стойкостью всегда можно самостоятельно обращаться в дежурный стационар. Если болит живот, смело идите в дежурное хирургическое отделение, минуя поликлинику. Беспокоят почки – в урологическое отделение. Туда же, если у вас проблемы с мочеиспусканием – дело в том, что скорая помощь тоже может вывести мочу, но со стопроцентной вероятностью занесёт вам инфекцию в мочевой пузырь. Гинекологические проблемы – соответственно, в гинекологическое отделение. При начавшихся родах вы можете смело обратиться в желаемый роддом, потому как скорая помощь увезёт вас не туда, куда вы желаете, а согласно приказу по госпитализации рожениц. Во многом скорая помощь потому и называется социальным такси, что развозит всех подряд, даже когда нет угрожающих жизни состояний. Поступает она так, дабы избежать жалоб от населения и из-за боязни отдалённых последствий. Если пациент умрёт, то никого потом не будет интересовать, почему ты данного человека не увёз в больницу.

С экстренными транспортировками ситуация ясная, а как быть с плановыми, когда у пациента имеется договорённость со стационаром на определённое число – такие, по идее, должны обращаться в больницу самостоятельно. Иногда случается, что для перевозки вызывают скорую помощь. Нередки были случаи, когда пациент чувствовал себя практически здоровым, не предъявляя жалоб. Его участковый терапевт долго готовил к госпитализации, постоянно приглашая сдавать те или иные исследования. А в день госпитализации настоял на вызове скорой помощи, причём стационар располагается с другой стороны того же здания, где и поликлиника, куда пациент каждый день ходил по просьбе врача. Загадка из загадок.