Текст книги "Метро 2033: Смерть октановых богов"

Кто-то очень умный решил до войны, что если построить избушку, похожую на конуру большой собаки, никто не поймет, что это вход в бункер или в обширный погреб. А уж если вход будет находиться прямо в береговых кустах, то его вообще никто не заметит. Отец потом долго хвалил этого незнакомца, который в свой мини-бункер запрятаться так и не успел, зато его укрепленное подземное помещение очень пригодилось Соколовым. Они хранили там все добытое во время охоты. Шкуры разных тварей, их мясо, травы для лечения и приправы. Бывало, сносили туда и найденные вещи. Огнестрельное и холодное оружие, лопаты, тяпки, топоры, молотки, пилы и другой нужный скарб, который возить с собой было накладно.

Мальчики откинули маскирующую деревянную дверь в сторону, за ней оказалась металлическая. Что-то внутри задребезжало, а корова заметно заволновалась.

– Неужели все? – спросил Вит, улыбнувшись и повернувшись к брату. Тот пожал плечами, словно пытаясь вспомнить, о чем с ним говорят.

– Открывай, – только и сказал он.

Вит достал из кармана специальный длинный ключ и воткнул в маленькое узкое отверстие. Бороздки на ключе привели механизм внутри в действие, и мальчикам осталось только потянуть дверь на себя. Но им помогли. Кто-то внутри так стремился на свободу, что оттолкнул дверь вместе с мальчишками. Завалившись в снег, Соколовы глядели, как вокруг них прыгают маленькие телята. Чуть больше паука, который выглянул из капюшона Вовка и вместе с пацанами наблюдал за восемью голыми малышами, потрясавшими крохотными щупальцами и пытавшимися изобразить мамкин сатанинский плач. Восемь пар фиолетовых глаз вытянулись на ниточках и уставились на пришельцев.

– Они вылупились! – радостно вскричал Вит и подбросил вверх пушистый снег. Вовк тоже радостно заорал и стал бросаться снегом. Розовые телята, больше похожие на маленьких поросят, запрыгали еще выше. Лишь Каин не оценил веселья и спрятался в капюшон.

Радость первой встречи прервала корова, печально засмеявшись. Телята, как один, синхронно повернулись к матери и тут же запрыгали в ее сторону. Приблизившись, они подпрыгивали и присасывались щупальцами к животу. Видимо, так кормились. Теперь на животе коровы болтались восемь ее деток.

– Фух! – выдохнул Вит, подкидывая в воздух еще снега. – А мы думали, что не вылупятся, когда относили яйца в погреб. А ты гляди ж!

– Ура? – спросил Вовк. Он пока не помнил этого момента. И не помнил, от кого корова могла забеременеть и понести, впрочем, не знал никто. Видимо, любвеобильный сородич приходил по ночам, когда Зорька паслась в окрестностях.

– Да! Ура! Оказывается, им надо пять месяцев, чтобы созреть. Прав был отец, и вот… – Вит посмотрел на брата, понял, что тот все равно ничего не помнит, и махнул рукой. – А! Давай мясо со шкурами таскать! Нас уже ждут!

И мальчики спустились вниз, чтобы достать товар и погрузить в кунг. Телята отцепляться не хотели, так и висели розовыми сосками на животе у коровы – видимо, поедут с ней. Когда закончили, Вит отдал Зорьке в щупальца еще пару кусков мяса на всякий случай: вдруг ей это необходимо, чтобы прокормить детей? Потом огляделся.

Снежная буря и не собиралась стихать, что было на руку мальчикам. Если что пойдет не так, смогут затеряться среди невысоких домов Ермаково.

Несмотря на прибавку в весе из-за восьми присосавшихся отпрысков, Зорька с легкостью втянула кунг в горку, и дом ребят поехал по занесенным снегом улочкам Ермаково. Через узкое обзорное окно Вит пытался отыскать центральную улицу, на которой, по заверению посредника Семки, их уже должны были ожидать торговцы самой опасной банды на ближайшие несколько сот километров. Около тридцати минут мальчики петляли по стертым пургой улочкам, прежде чем выехали на нужную – самую широкую и прямую, – а потом еще раздумывали, в какую сторону повернуть?

Вит нервничал: обычно переговорами и торговлей занимался отец. Теперь же его не было. Кому-то придется занять его место, а Вовку лучше не соваться в такие дела. Он обязательно забудет, о чем говорить. Поэтому Вит даже не поднимал этот вопрос. Он будет заниматься всем сам, а если что пойдет не так, то, может, Вовк вспомнит о своих необычайных способностях в непредвиденной ситуации и обеспечит их безопасность. Хотя, если учесть умение братьев пользоваться разного рода дубинами, арматурой и другим рукотворным оружием, то они вполне справятся со взрослыми и без привлечения способностей Вовка.

Узкие, заросшие непроходимым кустарником улочки Ермаково внезапно закончились, кунг выполз на шоссе, огибающее поселок по широкой дуге, под звучным названием «78К-0001». На самом деле трасса имела в народе название «Рыбинск – Ярославль» или «Ярославский тракт». Где-то здесь мальчишек дожидались нефтяники. После недолгих раздумий Вит повернул кунг в сторону Ярославля, ведь Ермаково было почти пригородом Рыбинска, а значит, это территория охотников. Нефтяники, скорее всего, предпочтут остановиться поближе к Ярославлю. И в этом мальчик не ошибся.

Едва заброшенные постройки Ермаково исчезли позади, как впереди сквозь снежную пелену проступили очертания автомобиля, преградившего дорогу. Он бы выглядел покинутым, если бы не темная фигура человека, двигавшаяся внутри и державшая какой-то грозный с виду предмет. Вит чуть позже опознал в нем станковый пулемет «Корд».

Мальчик потянул за поводья, и Зорька остановилась в пяти метрах от машины нефтяников. Если бы встреча не была запланирована, Вит ни за что не подъехал бы и на расстояние видимости, тем более грозное оружие наверху могло разнести в клочья не только мальчиков и корову, но и кунг. Однажды Виту удалось увидеть, как работает подобное оружие: рыбаки на водохранилище чего-то не поделили между собой. Мальчик с удивлением и ужасом наблюдал, как толстенное железо рыболовецких баркасов рвется под натиском невероятной силы пуль, которые изрыгает «Корд», установленный на другом судне. Потом отец водил их внутрь, и Вит поразился. Через большие дыры суденышко почти тут же наполнилось водой, а разорванные в клочья трупы людей, плавающие в покрасневшей от крови воде, снились потом мальчику еще несколько недель.

Братья вышли из кунга и на небольшом удалении от автомобиля нефтяников стали ждать. Сквозь заснеженные стекла «Тойоты» можно было различить две фигуры, которые жестикулировали руками, о чем-то споря, третья же все так же находилась в кузове и направляла грозный «Корд» на мальчишек. Наконец, двери «Тойоты» распахнулись, и к детям вышли два мужика, закутанных в теплые одежды. Их лица были замотаны мохнатыми плащами, а глаза скрывались, как и у мальчиков, за разноцветными стеклами горнолыжных очков. Оба держали наперевес автоматы Калашникова. Вит некоторое время косился на оружие, нервно сжимая свою нашпигованную гвоздями «двухсоткой» биту, а потом рассудил, что если бы была опасность со стороны нефтяников, то оружие бы они направили на мальчиков.

Мужчина, остановившийся ближе всех, видимо, старший, некоторое время стоял молча, рассматривая укутанных в одежды из шкур пацанов, а затем присел перед Витом и снял очки, несмотря на назойливый, старающийся залепить любую щель снег. Мальчик нервно сглотнул, так сильно поразили его глаза незнакомца. Светло-серые, полупрозрачные, словно две льдинки, они сверлили насквозь и, казалось, заглядывали сквозь очки прямо в душу. Кривой нос, кажется, сломали несколько раз. Незнакомец опустил шарф и осклабился тонкими, перерезанными надвое шрамом губами. Мальчика передернуло, но он надеялся, что под теплыми одеждами это было незаметно. Не годилось показывать нефтяникам свою неприязнь в ожидании обоюдовыгодной сделки.

– Я хочу перетереть кое-какие детали с Виктором, – продолжая улыбаться, вкрадчиво известил незнакомец. Немигающий взгляд буравил мальчика, сверлил и, казалось, уже копался в голове.

– Он приболел, – незамедлительно замотал головой Вит. Взгляд незнакомца метнулся к Вовку, который, видно, открыл рот, чтобы что-то сказать, но под холодным взглядом мужчины передумал. Тот вновь перевел глаза-льдинки на Вита, признавая в нем главного.

– Мне нужен Виктор. С малявками обсуждать дела не буду…

– Либо ты обсуждаешь дела с нами, – грозно прикрикнул Вит, подняв к лицу нефтяника нашпигованную гвоздями биту, но тот даже не шелохнулся, – либо сделки не будет! Отец сейчас не в том состоянии, чтобы болтать с незнакомыми типами! Тебя ведь мы первый раз видим и совсем-совсем не знаем.

– А! – тот улыбнулся еще шире, одним пальцем отводя от лица биту. – Забыл представиться! Константин Семенович Спасский. Можно просто Спасс! Я – правая рука атамана. Почти… Решил вот прокатиться по окрестностям и оглядеться, вникнуть в дела подчиненных… Так что? Отец выйдет? Или как?

– Или как, – совсем не дружественно буркнул Вит. Он почему-то не хотел сообщать этому мужику, что отец погиб. Во-первых, это их не касается, а во-вторых, слишком лакомым кусочком окажутся беззащитные дети. А в бескорыстность взрослых, и тем более нефтяников, Вит не верил. Неизвестно, как они поведут себя, узнав о смерти Виктора. – Зови меня Вит. Сегодня все дела буду вести с тобой я. Отец серьезно приболел и лучше посидит в доме и присмотрит, если что, за вами.

Спасс еще несколько мгновений сидел с каменным лицом, осматривая кунг и Зорьку, а потом вдруг улыбнулся более мягкой улыбкой – Вит не сомневался, что у «почти» правой руки босса нефтяников улыбки были отработаны на любой случай.

– Эх, ладно! – махнул рукой мужчина. – Хотел лично познакомиться с основным поставщиком шкур и деликатесного мяса ко столу атамана, но… Тогда в другой раз. В другой раз… Надеюсь, отсутствие старшего не повлияет на условия сделки?

– Нет! – твердо ответил Вит. – Все как договаривались. Вам двести килограммов вяленого мяса и столько же шкур, нам – две бочки мазута. Все верно?

– Верно-верно, – закивал головой Спасский. – И очень приятно работать с таким просвещенным молодым человеком! Может, когда-нибудь ты захочешь поработать у нас?

– У вас? – переспросил Вит. В это время Вовк начал вытаскивать из кунга куски мяса и шкуры и переносить их в кузов «Тойоты», а свободный мужик в это время скатывал из кузова бочки и перекатывал ближе к фургону, опасливо косясь на Зорьку.

– Ну да, – пожал плечами Спасс. – У нас в Ярославле. Я давно мечтаю об объединении людей. Беспризорников, кочевников, рыбаков, остальных общин – под общей крышей.

– И почему именно под вашей? – скептически переспросил Вит. Ему все еще не нравился этот мужчина с холодными, немигающими глазами.

– У нас ресурсы, – Константин поднял руку и указал на бочку с мазутом. – Вокруг ресурсов проще объединить людей.

– И связать их этими ресурсами по рукам и ногам?

– А ты умный мальчик… – протянул Спасс, прищурившись.

– Я свободный мальчик, – отчеканил Вит. – И делаю, что хочу! А стану нефтяником, и мне придется делать, что хочет атаман! Не так ли?

– Ну… это, конечно, так… но…

– Это так без но! – возразил мальчик. – Тут свобода, а там ее не будет.

– Зато там безопасность, – развел руками мужчина. – Чем больше людей вместе, тем безопасней каждому по отдельности. Плюс топливо! Плюс…

– Когда нам нужна безопасность, мы объединяемся, – возразил Вит. – Кочевники и рыбаки вместе – отсюда и до западных берегов Рыбы. А когда не нужна – разъезжаемся, так как нет ничего хорошего в большой общине. Только зависть, злость и желчь разъедают людей годами… Вон города – стоят пустые. Не ужились люди вместе! Погибли!

– Нет, если царит железная дисциплина, то проще управлять! – возразил Константин.

– Я не хочу, чтобы мной управляли, – сказал Вит. – И моим братом – тоже.

– Что ж. – Константин пожал плечами, надел очки и поднялся, потом ткнул указательным пальцем в Вита. – Вспомни о моем предложении, когда совсем худо станет. Когда животные расплодятся и станут опаснее людей, придется решать, с кем вы… Не определитесь и окажетесь… – Спасский на мгновение прервался, подбирая слово, потом махнул рукой в сторону Ермаково. – Окажетесь там же, где и все остальные. На свалке истории. А этими местами станут заправлять звери. В общем, догружайте, я очень доволен сделкой, и подумайте над предложением присоединиться к ведущей общине этих краев. Подумайте!

Константин развернулся и хотел было отойти к «Тойоте», но Вит остановил мужчину. Остался последний вопрос, требующий ответа, а нефтяники как раз вовремя подвернулись под руку. Кто, если не они, знали ответ?

– Стой! – крикнул мальчик и сделал пару шагов навстречу развернувшемуся Спассу. – Ответь на один вопрос! Ответишь?

Спасс лишь сделал руками неопределенный жест – мол, спрашивай.

– Я слышал, Черномор умер. Это правда?

Спасский застыл на целую минуту, и вместе с ним, казалось, застыл и ветер, швыряющий в людей снег. Буран словно остановился, споткнулся о слова мальчика, воздух наэлектризовался, а Вит приподнял биту, почувствовав, как в Константине поднимается гнев.

– Откуда ты его знаешь? – не то прошептал, не то прошипел «правая рука атамана», наклоняя лицо к мальчику. В разноцветных очках Константина Вит отразился в полный рост.

– Откуда, щенок, ты знаешь об этом? – голос Спасса дрогнул, перешел в злобное рычание, словно из мужчины готов был выпрыгнуть зверь. Константин хотел схватить Вита за плечо, но мальчик отбил руку дубинкой и крикнул:

– Отвали, урод! – Он отпрянул назад и хотел отбежать от опасного взрослого, но тот уже сделал знак, и его бойцы присоединились ко всеобщей неразберихе.

Мужчина, помогавший перетащить и погрузить в кунг бочки с мазутом, стоял рядом с Вовком и успел сцапать его за шкирку. Константин поднял вверх автомат и выстрелил, а боец на «Тойоте» резко развернул «Корд», и снежные фонтанчики от страшных пуль прошли в считаных сантиметрах от ног Вита. Демонически захихикала испуганная Зорька, отчего малыши-присоски затряслись на животе. Вовк жалобно и испуганно завыл, а Вит застыл, боясь пошевелиться и спровоцировать пулеметчика на еще одну очередь.

Спасский опустил автомат, подошел к Виту и грозно навис над ним.

– И откуда вы, ушлепки, знаете о смерти Черномора? Откуда вы его вообще знаете? – вновь зарычал мужик. Он поднял руку и положил ее на плечо мальчика, крепко сжав. От боли из глаз Вита брызнули слезы, но он не позволил ни одному жалобному звуку сорваться с губ. Это был бы признак слабости.

– Видели однажды… – пролепетал Соколов.

– А может… – Спасс еще сильнее сжал ладонь, и Виту показалось, что кости где-то в плече очень правдоподобно затрещали. – А может, вы участвовали в его убийстве, а? Вместе с теми ушлепками из Переславля-Залесского, что устроили восстание, а? А как еще объяснить, что вы знаете то, что произошло три дня назад? А?!

– Слышали… – попытался объяснить Вит, но сам понимал, как нелепо звучат его слова. – Нам сказали!

– Чушь! – рявкнул Константин. – Ты меня за идиота держишь?

– Нет, дяденька! Нет же!

– А ну-ка, зови отца! – вновь рявкнул Спасский. – Я хочу видеть вашего отца, щенок! Зови!

– Он болеет!

– Я так и знал! – самодовольно кивнул Константин. – Нет никакого отца! А вы – сбежавшие беспризорники!

– Нет! – крикнул Вит. – Нет! Это не так! Мы ниоткуда не сбегали! Откуда тогда все эти запасы? – мальчик был в отчаянии. Вовк сидел на коленях, опустив голову и раскачиваясь, а Спасский требовал показать отца, которого убили три месяца назад звери. И когда отца не окажется в кунге, выяснится, что мальчики врут. Получится, что либо они и правда сбежавшие убийцы Черномора, либо без взрослого их можно просто обмануть, пленить, даже убить, завладев имуществом.

В этом страшном мире, если рядом с ребенком нет взрослого, то никто не будет жалеть этого ребенка и сюсюкаться с ним. Выживет сильнейший, а это, к сожалению, не братья Соколовы. Вит уже тысячу раз успел пожалеть о неосмотрительном, глупом поступке, когда Спасс начал поднимать вверх автомат, направляя его парню в лицо.

– Я так и думал, ушлепок! – рявкнул мужчина и хотел уже вдавить спусковой крючок, но почему-то не сделал этого. Мальчик почти минуту ожидал, когда раздастся смертельная трель автомата или застучит убийственный «Корд», разрывая его на куски, но так и не дождался. Он поднял глаза и с удивлением понял, что нефтяники застыли. Да не просто застыли, а трепетали и сотрясались мелкой дрожью. Неведомая сила удерживала на месте трех здоровых мужиков!

Они внезапно и синхронно рухнули в снег, словно ватные куклы, и остались лежать неподвижно, бледные и дрожащие, с вытаращенными стеклянными глазами. Вит удивленно посмотрел на свою дубинку, но в случившемся не она была виновата. Мальчик знал причину внезапного обморока мужиков. Вовк поднялся с колен, сжимая кулаки. По его щекам текли слезы, а в глазах плескалась черная ярость. Ведь только очень сильно разозлившись, он мог свалить трех здоровых мужиков. И нефтяники сами были тому виной, разъярив Вовка на свою голову.

– Заберем мясо, шкуры и мазут, – сказал Вовк, хлюпая носом, – и уйдем. Бросим их, пусть помирают.

– Нельзя, – помотал головой Вит, вглядываясь в серьезные глаза брата. – Тогда нефтяники объявят нас в розыск и начнут охоту. Нас никто не сможет прикрыть. Всем важно хрупкое торговое перемирие.

– Но как узнают?

– Посредник, – пожал плечами Вит. – Который свел нас с нефтяниками.

– Что же делать?

– Заберем мазут, а мясо со шкурами оставим им, – уверенно сказал Вит. – И уедем. Они очухаются и вернутся к себе с товаром. Получится, что сделка состоялась. Они постыдятся рассказывать, что их уделали два пацана.

– Хорошая мысль! Пойдем уже? – попросил Вовк. – Мне хочется побыстрее уйти отсюда.

– Да, брат, – кивнул Вит. Он смотрел на близнеца с некой смесью жалости и благодарности. Брат определенно был странным, если не сказать – чуждым, но он спасал Вита уже в который раз. В самый ответственный момент Вовк вдруг понимал, какая опасность грозит братьям, и активизировал свои способности, коих у Вита не было совершенно. Тот немного завидовал брату, но понимал, что будь и он таким, то тоже забывал бы свою прошлую жизнь. Свое детство и братьев, убитых самым жестоким образом Кизляком в Переславле-Залесском восемь лет назад. Вит смирился, что у него нет каких-то необычных способностей и, таким образом, он тоже особенный в их с братом тандеме и помогает брату помнить, когда тот помогает Виту выжить. Получался обоюдовыгодный симбиоз, от которого и Вит и Вовк только выигрывали. – Сейчас закину остатки шкур им в кузов машины – и поедем.

Зорька лишь одобрительно и зло захохотала, когда мальчики погрузились в кунг и тронули поводья. Снег скроет их следы, да и нефтяники не дураки: в самое сердце чужих территорий не полезут. Правая рука атамана – Спасс – тоже вроде умный. Не попрет на рожон, когда сделка так или иначе завершилась. Скорее всего, он поедет домой, в Ярославль, где будет долгими зимними вечерами в одиночестве размышлять, что это за мальчики и как они уложили в глубокий обморок трех здоровых мужиков?

Так, собственно, и случилось. Константин очухался от лютого холода, сковавшего члены. Еще немного, и он больше никогда бы проснулся. Мужчина поднялся, стряхнул с себя снег, растолкал бесчувственных подчиненных и приказал убираться восвояси. Благо, мясо и шкуры оказались в кузове. Мальчишки, может, и имели какую-то тайну, но оказались честными и условия сделки выполнили. Что ж, Спасс порычал-порычал в шарф, но вынужден был одобрительно ухмыльнуться. Эти шкеты точно могли позаботиться о себе. А вот вопрос, откуда они узнали о смерти Черномора, а значит, и о падении «Приюта забытых душ» – особой школы нефтяников закрытого типа для малолеток, – оставался открытым. Необходимо будет подумать об этом на досуге.

Глава 4. Кое-что странное

– Красиво! – восторженно протянул Руслан, вглядываясь сквозь лобовое стекло «Хаммера» в заснеженное поле. Только это было совсем не поле. Справа от Ярославского шоссе раскинулось озеро Неро (так указывала в километре позади табличка). За неделю обильных снегопадов и сезонных скачков температуры озеро успело покрыться льдом, после чего буря взломала его, а холод вновь остудил. И теперь оно представляло из себя поле ледяных торосов, торчащих, словно клыки неведомого зверя, в разные стороны из снега.

Дорога огибала Неро слева и чуть дальше плавно уходила в пустые промышленные постройки, а у озера уже лежала набережная с белой стеной и храмами, из которых торчали разнокалиберные купола. Тот самый Ростовский кремль, куда, по словам Луки, попал страшный снаряд и куда Сова с Русланом заезжать не собирались.

– Ага, красиво, – согласилась Софья, плавно поворачивая руль, чтобы объехать автомобильные заторы. От воспоминаний об этом жутком месте ничего, кроме мурашек на спине, не возникало. – Ты это… Руслан. Прости, что не хотела брать с собой.

Мальчишка повернул лицо к девушке и улыбнулся.

– Да не за что. Я знаю, что обуза, но… – Руслан замялся, улыбка его погасла, и Макаренко все поняла.

– Нет желания видеть место, где убили дорогого человека? – тихо продолжила за него она и положила руку на плечо ребенка. – И никак не можешь успокоиться? Терзает что-то внутри?

– Точно, – так же тихо сказал мальчик и отвернулся. Но Сова знала, что на его глазах сейчас блестят микроскопические бусинки, готовые вот-вот собраться воедино и пролиться. И Макаренко не стала замечать мальчишеской слабости.

– Так значит, это ты – один из зачинщиков маленького детского восстания против Черномора?

– Ну… да, – Руслан встрепенулся. Мысли мальчика потекли по иному руслу. Теперь он готов был рассказывать о своей сообразительности и о том, как подговорил детей на бунт, очень долго. Но что-то ему мешало.

– Ой, Сова, – обеспокоенно заговорил Руслан. – Давай я потом расскажу, как пытался перехитрить рыжего клоуна?

– Ну, конечно. – Девушка пожала плечами, продолжая следить за дорогой.

– А сейчас… я это… – Мальчик замялся, пытаясь найти слова, чтобы объяснить девушке масштаб вставшей перед ним в полный рост проблемы. – Вышел бы на улицу, в общем.

– Не-а, – Сова отрицательно покачала головой. – Ты слыхал Луку? Нам нельзя выходить из машины.

– В городе. Он сказал – «в городе». А сейчас еще не город. Ну, Сова! Ну, пожа-а-а-а-лу-у-уйста! Мне надо выйти…

– Да зачем? – нетерпеливо переспросила девушка. Посмотрела на пацана, и, увидев, как он залился краской, все поняла. – Черт! А здесь справить нужду нельзя? В бутылочку там?..

Мальчик посмотрел на Макаренко, как на дуру. Ну в самом деле! Она что? Не понимает? Она никогда не была маленькой?

– А! Ладно! – махнула рукой Сова и затормозила. – Все равно до города еще не доехали! В самом деле… Только, Руслан, ты там куда хочешь прячь свою гордость и достоинство, но чтобы я тебя видела!

– Что? – удивился мальчик и залился краской еще сильнее.

– Да не тебя и не твое «все это», а твою спину! Договорились?

Пацан кивнул, а Сова про себя уже сотню раз выругалась и пожалела, что не оставила Озимова в «Приюте». Теперь начнется – «хочу по-маленькому», «хочу по-большому», «хочу есть, пить, спать» (нужное подчеркнуть), «хочу туда, хочу сюда». Но девушка все же остановила «Хаммер» у съезда с Ярославского шоссе на Ленинскую улицу. В ста метрах справа раскинулось озеро Неро. Хмурый серый день обещал быть долгим и нудным, а еще – очень скучным. Ведь о чем могут говорить два почти незнакомых человека, да еще и таких разных? Сова – взрослая женщина, боец-одиночка – и маленький двенадцатилетний мальчик? Что у них может быть общего? Разве что желание мести.

Руслан довольно бодро выскочил из машины в метель. Десятиградусный мороз давал надежду, что Озимов завершит «свои дела» очень быстро и они, не задерживаясь, продолжат путешествие по самой короткой и прямой линии к долгожданной мести.

Сова украдкой поглядывала на темнеющую за окном фигуру мальчика, отошедшего от «Хаммера» на десяток метров. Молодец, не стал прятаться! Понятливый! А судя по тому, что рассказывал Прохоров, еще и невосприимчивый к психологическому воздействию. Ну, то есть, всякие там гипнозы, психотропные и разные манипуляции с сознанием не берут его, как, например, Софью. Она-то отключилась сразу и оказалась полностью во власти разума Черноморова! Она не смогла противиться ни секунды в отличие от маленького упрямого Руслана.

Странно одно. Сова с Михаилом нашли под холмом, на котором стоял Переславль-Залесский Горицкий монастырь, бункер. Много чего полезного там нашли, но, оказывается, когда-то было в нем и много ужасного. Прохоров, все еще помнивший кое-что о компьютерах, изучил ПК Кизляка и узнал, что старик проводил в своей подземной лаборатории генетические исследования и ставил опыты, для чего выращивал, вернее, как выразился Михаил, «клонировал» мальчиков, а потом издевался над ними, экспериментировал, калечил и убивал в своих целях. И, судя по старым записям, были у него пациенты с очень интересными особенностями, включая телепатию, телекинез или, наоборот, невосприимчивость к психологическому воздействию. Примерно как у Руслана.

Только вот загвоздка. Если верить детям и самому Руслану, то он никогда раньше в «Приюте забытых душ» не был и ни Кизляка, ни Черноморова не знал, хотя откуда бы ему и знать рыжего – ведь опыты с клонами Кизляк проводил задолго до того, как взял Черноморова в напарники. Так что получается, либо особенность Руслана, как и все его воспоминания, приобретена естественным путем, либо, наоборот, кто-то заменил мальчику память.

За этими размышлениями Сова отвлеклась, а взгляд ее расфокусировался. Мальчик за окном расплылся темным пятном. И вдруг это пятно быстро задвигалось.

Макаренко тут же пришла в себя, но было поздно. Руслан удирал в сторону озера, а причину установить не удавалось, пока… что-то тяжелое не прыгнуло на «Хаммер» сверху. Тот заходил ходуном, а рык невидимого существа резанул по барабанным перепонкам, несмотря на хорошую звукоизоляцию забугорного автомобиля. Софья услышала металлический скрежет и поняла, что крыша прогибается под весом неведомого существа. Рука сама собой потянулась к оружию, благо полуавтомат «Кедр-Б» находился в бардачке. И тут взгляд привлекло движение снаружи.

Хори! Две взрослые особи размером с человека промчались мимо «Хаммера» прямиком за Русланом. Хорошо, что мальчик заметил их раньше и успел отбежать на приличное расстояние! У него была небольшая фора, но из-за скорости тварей она быстро сходила на нет. И Сова ничем не могла помочь. Ее саму подкарауливал третий хорь, удобно усевшийся на крыше автомобиля. А может, и другие звери ждали неподалеку, когда «человечишко» вылезет из желтой консервной банки… Выйти из «Хаммера» означало подставить себя под удар.

Макаренко, злясь на себя – за то, что разрешила мальчику выйти, на Луку, который обещал помощь, и на Руслана, который бесстыже навязался на ее голову, завела автомобиль и вдавила педаль газа в пол, наблюдая, как парень повернул вдоль берега в сторону Ростовского кремля. Если мальчику повезет, то он выживет. «Хаммер» съехал с Ярославского шоссе на Ленинскую улицу и припустил вдоль набережной.

Руслан заметил движение позади «Хаммера», когда обернулся. Только вот голова у ребенка соображала на редкость ясно. К автомобилю он не успеет, и черные звери прихлопнут его у дверей «Хаммера». Бежать! Только бежать и не тратить ни секунды! Хоть Руслан и понимал, что шансов у него ноль, ноги сами несли его по максимально удаленной от тварей траектории, и мальчик успел покрыть стометровку по заснеженному и поросшему кустарником берегу, прежде чем хори среагировали и бросились следом. А Руслан уже перепрыгивал ледяные торосы.

Холодный ветер метал в лицо жгучие льдинки-снежинки, ноги, обутые в старые, стоптанные летние башмаки, норовили разъехаться в стороны, сердце металось в груди, пытаясь оттуда выскочить и поскакать впереди Руслана, а дыхания явно не хватало. Рот с силой забирал пылающий холодным огнем воздух, а обратно выпускал короткий хрип.

Озимов помчался по льду вдоль берега, ясно понимая, что Сова, если и будет его спасать, то только на «Хаммере» и только на берегу. Вот он визуально и определял по истерзанным бурей и торчащим изо льда торосам береговую линию и несся вдоль нее, но со льда не сбегал. Вертикально стоящие ледяные глыбы хоть как-то задерживали преследователей – две темные мохнатые туши, скакавшие за мальчиком; и догонявшим тварям явно было сложнее, чем маленькому ребенку. Из-за веса они то и дело неудачно поскальзывались и врезались в торосы. Дико орали от боли и ярости и с новой силой начинали погоню по заснеженному озеру Неро за двенадцатилетним Русланом.

Озимов же ничего не чувствовал. Ни страха, ни боли, ни усталости. Его ноги словно сами собой находили нужные места на льду, чтобы не поскользнуться. Руслан шнырял меж торосов и ни разу не ударился, в отличие от преследующих тварей. Но думать, с чем связана такая координация движений, было некогда. Сейчас мальчика волновала только белая стена и многочисленные купола храмов, возвышающиеся над ней. Где-то там его будет встречать Сова – сомнений не возникало, – поэтому до стены надо как-то добраться и выжить.

Глаза отметили вмерзшую по борта лодочку с небольшой палубной надстройкой, словно этот кораблик строили специально для маленького мальчика, да так и оставили у берега неиспользуемым. И всего-то каких-то пятьдесят метров до него! И по пути…

Руслан рванул изо всех сил, стараясь не слышать своего хриплого дыхания. Он ощутил, как сзади что-то пронеслось мимо и врезалось в ледяной торос справа, а потом дико заверещало, выражая то ли обиду на непокорную жертву, то ли дикую, слепую ярость.

Хрен вам со снегом, а не Руслана на блюде!

Упавшая тварь попыталась укусить обогнавшего ее в тот же миг сородича, но вновь поскользнулась и ткнулась пастью об лед. Вновь взревела, а Руслан ухмыльнулся. Он почему-то не чувствовал преследующую по пятам смерть (как об этом говорили взрослые), наоборот, мальчику было смешно и радостно, будто это была вовсе не смертельная гонка, а легкая и уже наскучившая игра. Словно Озимов вот так, играючи, всю свою недолгую жизнь ловко обманывал любого врага, и не только те комки грязной и спутавшейся шерсти, которые клацают сейчас зубами у самой спины, но и других, более мощных и страшных монстров. Руслан не понимал, что с ним происходило, но чувствовал, что после того, как рыжий клоун Черномор влез мальчику в голову и всю ночь пытал его, что-то изменилось. Будто во внутренней пустоте, оставшейся после смерти родителей, нашелся некий маленький комочек, без которого было настолько же трудно жить раньше, насколько легко теперь – с ним.

Тварь проревела и клацнула зубами в считаных сантиметрах от спины, Руслан резко рванул вправо, а потом снова влево, и вновь избежал схватки. Кораблик приблизился, Озимов прыгнул вперед, считай – нырнул. А следом – и тварь, только Руслан все же был намного меньше. Он схватился руками за потолок надстройки, сгруппировался, позволил телу свободно качнуться вперед и отпустил руки.