Текст книги "Татьянин день"

– Иди в душ первый, – спокойно глядя в глаза удивленного аргентинца, негромко произнесла Даля, – я пока приготовлю постель…

Игорь

Человек, впервые оказавшись в Главном здании МГУ, может легко заблудиться. Бесконечная череда помещений с одинаковыми дверьми, переплетения лестниц и коридоров напоминают запутанные ходы огромного лабиринта.

Игорь быстро шёл кратчайшей дорогой по давно знакомым переходам между секторами здания. Путь держал к ненаглядной пассии. Все, кто близко знал Игоря, поражались, как Дуде за короткий срок удалость приручить такого отъявленного гуляку и бабника, каким до этого слыл молодой человек.

Тимур и Игорь на одном курсе очутились случайно. Если Тимур после первой неудачной попытки поступления в университет отправился в армию, то Игорю повезло больше: окончив школу, он сразу поступил на физический факультет МГУ. Однако в конце второго курса перед Игорем встал выбор: либо его отчислят за неуспеваемость, либо он добровольно отправится в армию. Игорь из двух зол выбрал службу в армии. Через два года, не сказать, чтобы доблестной службы в рядах вооруженных сил, он восстановился на факультете. Так, чудесным образом, Игорь и Тимур оказались не только сокурсниками, но позже очутились в одной комнате общежития.

Есть мнение, что характеры людей, родившихся под одним знаком зодиака, должны быть схожи. Возможно, так оно и есть, но в случае Игоря и Тимура этого сходства не наблюдалось вовсе. Более непохожих людей найти сложно: если один упорно грыз гранит наук, был дисциплинирован и целеустремлён, то другой учился от случая к случаю, отличался безалаберностью и легко переключался с одного дела на другое.

Тимура поражало, как Игорь вообще может оставаться на физическом факультете с таким отношением к учёбе. Игорь, в свою очередь, подшучивал над другом из-за его чрезмерной серьёзности в любых вопросах, касалось это личных дел или учёбы. Возможно, эта непохожесть и делала общение соседей по комнате интересным. Несмотря на все различия, были и общие интересы, прежде всего – музыка. Игорь слыл большим поклонником и тонким ценителем джаза, а Тимур предпочитал поп, рок и отчасти классику. Правда, долгое общение с Игорем не прошло бесследно. Тимур совсем не заметно для себя тоже сильно увлёкся джазом. В том, что касается музыкальной культуры, Игорь считался весьма осведомлённым человеком, поскольку не только успешно окончил музыкальную школу, но даже собирался поступать в консерваторию! Однако по непонятным, одному ему известным причинам, изменил решение и стал, неожиданно даже для родителей, студентом физического факультета. Музыкальная карьера суждена была младшему брату, который и сделал то, чего родители ждали от Игоря, – поступил в Московскую консерваторию.

Закадычными друзьями Игорь и Тимур не считались, но отправиться куда-нибудь развлечься на пару любили. Чаще всего вместе ходили на дискотеки. Танцевать обоим нравилось, но главное на студенческих вечеринках – знакомства. В этом смысле приятели хорошо дополняли друг друга. Девушки, с которыми им случалось знакомиться, могли выбирать: раздолбая – в лице одного или серьёзного – в лице другого. Удивительно, но девушки, которые нравились Игорю, почти всегда останавливали свой выбор на Тимуре, и наоборот: те, кто приглянулись Тимуру, почему-то отдавали предпочтение Игорю. Друзья спокойно относились к этому феномену и никогда не соперничали из-за девчонок.

С Дудой произошла обычная для приятелей история. На очередном концерте, не понятно чему посвященном, проходившем в доме культуры МГУ, Тимур обратил внимание на жгучую брюнетку с большими и подвижными карими глазами. Захотел познакомиться. Однако прежде следовало дожидаться окончания концерта. То, что происходило на сцене ДК, мало интересовало присутствующих в зале. На подмостках активно само выражалась местная группа «Несчастный случай». Ребята своим выходом завершали праздничный концерт, но к неудовольствию зрителей как-то не очень торопились покинуть сцену. Выступление восторга не вызывало, но артисты просили ещё чуточку внимания, чтобы исполнить свои новые шедевры. Для публики значения не имело, новое звучит произведение или старое, потому что и сама группа, и её творчество, мало кого интересовали. Все зрители с нетерпением ждали финала уже порядком затянувшегося концерта и начала дискотеки. Концерт – удобное место для смотрин, поэтому в зале и наблюдался аншлаг. В освещённом помещении можно хорошо друг друга разглядеть. Большая часть молодых людей именно этим и занималась. Как только концерт закончился, народ дружно повалил к выходу, не обращая внимания на музыкантов, благодаривших со сцены публику больше за долготерпение, чем за внимание.

Тимур старался не потерять девушку из вида, а звуки дискотеки уже доносились из холла. При первом удобном случае Тимур пригласил очаровательную незнакомку на танец. Дуда отреагировала на оказанное ей внимание благосклонно, но без энтузиазма и больше из вежливости, чем из-за симпатии к прыткому молодому человеку. Всё изменилось, когда к середине дискотеки подтянулся Игорь. Он высмотрел в толпе скачущего под музыку Тимура и направился к нему. Когда Дуда увидела Игоря, приближавшегося вальяжной походкой, её как будто закоротило. Девушка заволновалась: щеки стали пунцовыми, в больших черных глазах вспыхнули огоньки. Тимур с интересом наблюдал за столь неожиданным преображением девушки, которое не мог скрыть даже полумрак, царивший на дискотеке. Волнение, охватившее Дуду, чувствовалось во всем, но особенно проявилось в голосе. До того спокойный и ровный, он стал нарочито громким, как будто девушка хотела привлечь внимание только что подошедшего Игоря.

Тимур представил Игоря девушке и благородно уступил право медленного танца, чем вызвал неподдельную радость Дуды, которую она не могла скрыть. Когда же Тимур повторно, на правах старого знакомого, танцевал с Дудой, девушку словно подменили. Взволнованная, весь танец она только и расспрашивала партнёра об Игоре. После того как медленный тур, показавшийся Тимуру сколь бесконечным столь же и неприятным, закончился и все дружно запрыгали в кружке под ритмичную музыку, Тимур незаметно шепнул приятелю:

– Игорёк, девчонка на тебя запала, – и, переводя дыхание, добавил, – сегодня, думаю, ночевать дома не будешь…

Слова друга Игорь всерьёз не принял и ничего особенного в поведении новой знакомой не заметил. Впрочем, и не особо старался, поскольку девушка не произвела впечатления.

– Брось, с чего ты взял?– равнодушно ответил Игорь, – один танец ничего не решает, ты же не мальчишка, сам знаешь.

– Знаю, потому и говорю! Но, помяни моё слово, сегодня тебя ожидает сюрприз… – настаивал Тимур.

И оказался провидцем. Игорь вернулся в комнату только на следующее утро не выспавшийся, но очень довольный.

С того самого дня, а точнее, вечера, Игорь не расставался с Дудой, которая бульдожьей хваткой вцепилась в него и не отпускала от себя ни на шаг. Впрочем, Игорь не особо этому противился.

Дуда

Оконные жалюзи прикрыты, в комнате тихо и царит полумрак. На кровати, свернувшись комочком, укрывшись с головой пуховым одеялом, спит Дуда. Накануне, как обычно, она засиделась за учебниками почти до самого утра. Мехмат всегда числился в ряду самых трудных, но и самых престижных факультетов университета. Выпускники механико-математического факультета заслуженно высоко ценятся не только в нашей стране, но и за её пределами. Для родителей выбор будущей специальности дочери казался вполне логичным. Дуда проявляла недюжинные способности и большой интерес к математике со школьной скамьи. Однако для родителей стало большой неожиданностью желание дочери продолжить образование на мехмате МГУ. Дуда, несмотря на свою молодость, внешнюю хрупкость и кажущуюся беззащитность, отличалась рассудительностью, волевым и целеустремленным характером. С ранних лет она привыкла всегда и во всём первенствовать. Хорошо подумав, Дуда решила, что получать образование следует в вузе, математическая школа которого признана в мире. Ни для кого не секрет, что русская математическая школа всегда считалась одной из лучших. В пользу МГУ сыграло и то обстоятельство, что в школе Дуда изучала русский язык. Две самые близкие подруги Дуды, её землячки, тоже учились в МГУ, но на других факультетах. Вообще в университете студентов, аспирантов и стажеров из Югославии хватало, так что девушка чувствовала себя здесь весьма комфортно, почти как дома.

Внимания Дуды старались добиться многие, но без особого успеха. И даже рослый красавец Иован, аспирант-физик, которого девушке прочили в женихи, не вызывал особенных чувств. Родители молодых людей работали преподавателями в одном университете, дружили семьями и не теряли надежды, что дети проявят интерес друг к другу. И вот такой поворот: примерная девушка влюбляется в шалопая. Впервые взглянув на Игоря, казавшегося воплощённым идеалом девичьих грез, с лицом и статью античного героя, Дуда обомлела. Если рассуждать здраво, то девушке гораздо больше подходил Тимур. Но вот парадокс: хорошие девушки любят плохих парней. Конечно, Игоря назвать по-настоящему «плохим» парнем нельзя. Просто не очень организованный и авантюрный человек.

Игорь своим ключом постарался тихо открыть входную дверь, чтобы не потревожить сон подружки. Он давно привык к тому, что Дуда засиживается над учебниками далеко за полночь, а потому и встаёт поздно. Игорь и сам любил ночной образ жизни, но в его случае это мало касалось учёбы. Однако, как ни старался Игорь, все предосторожности оказались тщетны: плохо смазанные петли тяжёлой дубовой двери предательски заскрипели. Дуда, несмотря на большую усталость, спала чутко, а потому сквозь сон сначала услышала тихий щелчок замка, а потом и привычный скрип двери.

– Игорёчек, это ты? – послышался её голос.

– Да, я, – ответил Игорь полушёпотом, – не беспокойся, спи…

Он быстро разделся, тихо, на цыпочках, подбежал к кровати и нырнул под одеяло, нежно обняв тёплое и расслабленное тело подружки.

– Ой, какие у тебя холодные ноги! – вскрикнула Дуда сквозь сон, ластясь и устраивая поудобней свою голову на груди любимого, покрытой кудряшками волос. – Ты не замерз?

– Нет, дорогая, – шёпотом ответил Игорь, часто поглаживая густые и растрепанные волосы девушки, нежно целуя плечи, шею и щеки.

– Игоречек, давай ещё поспим, хорошо? – с затаённой надеждой произнесла Дуда, предчувствуя, что темпераментный партнёр может и не ограничиться поцелуями.

– Да, да, конечно, поспим, – успокаивал девушку Игорь, продолжая свои ласки, на которые невозможно было не откликнуться.

Дуда сначала робко, а потом всё активнее отвечала на нежные прикосновения и уже скоро, отбросив остатки утренней дрёмы, всецело отдалась безудержной страсти, поглотившей обоих…

Усталые и счастливые, крепко обнявшись, они лежали на широкой кровати. На лице блаженствующего Игоря застыла глупая улыбка.

– Почему ты улыбаешься? —спросила Дуда.

– Да, так, вспомнилось кое-что, – лениво ответил Игорь, не особо желая продолжать разговор, хотелось просто лежать и наслаждаться тишиной, чувствуя нежные прикосновения мягких рук подружки.

– Ну всё-таки, – не унималась Дуда, – о чём ты думаешь и почему улыбаешься? Может что-то со мной связано? – предположила она и надула губки.

– Можно подумать, видишь закрытыми глазами? – ответил вопросом на вопрос Игорь, но быстро сдался, зная характер девушки. – Анекдот тут один вспомнил.

– Расскажи, если, конечно, он не пошлый! – попросила Дуда. – Ну, пожалуйста, Игорёчек!

– Вроде не пошлый, но ты можешь не понять смысла, – предупредил Игорь, – он достаточно специфический, и не всякий иностранец сообразит, в чём соль. Хорошо, слушай.

«После долгой разлуки (с женой), после кочевий со стадами оленей, чукча вернулся домой. Сидя у костра, друзья спрашивают чукчу, что он сделал вторым делом, когда пришел к себе в ярангу. Снял лыжи, – ответил чукча».

– Это анекдот? – не скрывая разочарования, спросила Дуда. – Что здесь смешного?

– Предупреждал – не поймешь юмора. Ну, сама хорошо подумай! Чукче задали вопрос, что он сделал вторым делом, после того как пришёл домой, а он отвечает: «Снял лыжи».

– Ну и что?

– Как что? А первым делом, как думаешь, он что сделал?

– Ну как что? Наверное, дверь открыл…

– Да нет же! В яранге нет никаких дверей… Первым делом, он любил свою жену, которую долго, очень долго не видел…– попытался разъяснить Игорь.

– Это как? Не снимая лыж, что ли? – переспросила Дуда в совершенном недоумении, читавшемся в её чёрных глазах. Но в следующее мгновение, сообразив, громко рассмеялась: – Так ты, – давясь от смеха, едва выговорила девушка, – как тот чукча…

– Ну конечно, моя догадливая, – улыбнулся Игорь, и прижал к груди заходящуюся от смеха девушку.

Когда наконец Дуда успокоилась, стали обсуждать события минувшей недели, которую вынужденно провели порознь: Игорь готовил диплом в Протвино, а Дуда не покидала пределы гзушника, готовясь к сдаче очередной судьбоносной сессии. Дуда окончательно проснулась и непрерывно что-то лопотала, стараясь не упустить никаких нюансов скопившихся за неделю новостей. Игорь отвечал редко и едва удерживался от того, чтобы не заснуть. Сильно сказывался ранний подъём и двухчасовая тряска в рейсовом автобусе. Глаза Игоря предательски слипались. Что возбуждённо тараторила подружка, он почти не слышал. Отвечал невпопад «да» или «нет». Дуда этого не замечала и увлеченно продолжала говорить.

– Игорёчек, помнишь, как в прошлом году здорово встречали Новый год прямо на Красной площади, куда нас потащил Тимур?– вспоминала Дуда, мечтательно закатив глаза. – Как это прекрасно и весело было!

– Да, – на автомате, уже почти отключаясь, буркнул Игорь.

– Что, если в этом году тоже всем собраться и выпить шампанское под бой курантов на Красной площади? – предложила Дуда. – Игорёчек? Что ты на это скажешь?

– Вместе не получится, – собрав остатки сознания, ответил неугомонной собеседнице Игорь, – Тимур, похоже, в трауре и будет встречать Новый год в полном одиночестве…

– Как? – изумилась Дуда, – всё-таки расстался с Ритой? Жаль! Они очень подходили друг другу. И почему так получилось? Не знаешь подробностей? Расскажи, что произошло. Ведь дня друг без друга не могли прожить! Неужели разлюбили? – предположила девушка. – Может быть, ты меня тоже разлюбишь? Скажи, можешь меня разлюбить? Но в ответ услышала лишь сладкое посапывание.

Дуда приподняла голову с мерно вздымающейся и опускающейся широкой груди и поняла, что ответа не услышит, поскольку Игорь спал. Дуда никак не могла привыкнуть к тому, что её молодой человек, мог вот так, в одно мгновение, иногда даже не договорив фразы, провалиться в глубокий сон, оставив наедине со своими мыслями…

«Ну вот, меня разбудил, растревожил, а сам взял и уснул», – с досадой подумала Дуда.

Мечтательно глядя то на люстру молочного цвета, висевшую почти под самым потолком, то на жалюзи, сквозь которые пробивался солнечный свет, она думала о приятных вещах, ждущих в праздничный день. Тишину комнаты нарушало негромкое, монотонное тиканье настенных часов с кукушкой. На душе стало уютно и спокойно. Дуда нежно обняла блаженствующего Игоря, стараясь прижаться сильнее, и очень скоро задремала…

Семейная жизнь

Всё получилось так, как и хотела Даля. Чем взяла Рудо белокурая красавица – осталось секретом. Но девушка очень скоро отвадила горячего латиноамериканца от прежних пассий. Перемены в поведении аргентинца не остались не замеченными. Соседи по комнате обратили внимание, что жизнь Рудо совершенно преобразилась: перестали появляться в гостях девушки, к которым все успели привыкнуть, оказался куда-то заброшен график регулярных встреч с подружками.

Тимуру казалось, что перемены, происходившие с другом, не к лучшему. Из независимого, обаятельного и любившегося гульнуть парня Рудо на глазах превращался в образцового подкаблучника, не смевшего ни в чём перечить желаниям своей новой дамы сердца. Когда Тимур впервые увидел Далю, несмотря на всю внешнюю привлекательность девушки, и её попытки произвести хорошее впечатление, эффект получился обратный. У Тимура отчего-то возникла стойкая неприязнь к новой знакомой.

– Даля не так проста, как это может показаться, и не та, за кого себя выдаёт, – как-то вечером, лёжа в кровати и собираясь отойти ко сну, поделился своими наблюдениями Тимур.

– Ты просто мало знаешь, – ответил, расплывшись в белозубой улыбке аргентинец, копаясь в шкафу и тоже готовясь лечь отдыхать, – это только так кажется, но она очень добрая и внимательная.

– Согласен, девушку не знаю, но сам-то когда успел хорошо узнать? Встречаетесь всего ничего? Объяснить сейчас не могу. Возможно, и ошибаюсь. Но не теряй головы, – посоветовал Тимур другу.

Даля, добиваясь своей цели, искренне считала, что поступает правильно. Девушку ничуть не смущало, что к Рудольфо она особых чувств не испытывает. Главное – появилась возможность уехать навсегда за границу, и глупо этот шанс упускать. В дело был пущен весь арсенал обольщения: чувственность, изысканный внешний вид, свобода отношений и демонстративная привязанность. Что же Рудо? Подобно зверьку из сказки Андерсена, потеряв всякую волю и остатки благоразумия от звуков волшебной флейты, он добровольно шёл в омут. Уже через пару месяцев Рудольфо оказался в полной власти девушки. Финальной точкой стала летняя поездка в Вильнюс. Мать девушки оценила выбор дочки и принялась активно обхаживать потенциального зятя. Рудо покорил не только радушный приём, оказанный родственниками Дали, но и сам город. Вильнюс понравился своей чистотой, ухоженностью и неспешным ритмом жизни, так не похожим на московскую суету. Немало удивило Рудо и чрезвычайное дружелюбие здешних жителей, которое, впрочем, легко объяснялось тем, что в нём без труда распознавали иностранца. Осенью на третьем курсе, когда Тимур переселялся в Главное здание, а Володя и Андрей покинули альма-матер, окольцованный Рудо уже обживался с молодой супругой в семейном общежитии на улице Кравченко. Скоро у молодых появился мальчик, в котором Рудо души не чаял. Всё сложилось как нельзя лучше, и каждый получил, чего хотел: Рудо – сына, внимание и заботу молодой жены и услужливой тёщи, а Даля – перспективу обосноваться навсегда за границей. Казалось, что пара сложилась и оба нашли свое счастье.

Два года, минувших со времени женитьбы Рудо, пролетели быстро. Как это ни удивительно, но семейная жизнь аргентинца удалась. Тимур не мог поверить своим глазам, но Рудо за короткое время из беспечного гуляки, склонного к частому адюльтеру превратился в примерного семьянина и заботливого отца. Такое радикальное преображение друга никак не укладывалось в голове, и возникал вопрос: «Тот ли это вообще человек, которого я до сих пор знал?» Даля удивляла своим поведением и отношением к супругу не меньше.

«Неужели ошибся в оценке Дали?» – думал Тимур, искренне радуясь, что оказался неправ в своём предположении.

Наступило лето. Рудо с блеском закрыл последнюю сессию в своей студенческой жизни и перешёл на шестой курс. На физическом факультете последний курс длится один семестр, заканчивается в январе и целиком посвящён написанию дипломной работы. Рудо после окончания летней сессии, по сложившейся традиции, на два месяца отправился в стройотряд. Если раньше, до женитьбы, денежная сторона вопроса поездок в студенческие стройотряды не носила определяющего характера, то теперь – всё иначе. За лето в стройотрядах студенты хорошо зарабатывали и обеспечивали безбедную жизнь на весь учебный год. Рудо считал, что должен содержать семью, у него подрастал сын, которому шёл второй год, и поэтому денежный вопрос стоял довольно остро. Мальчик рос буквально не по дням, а по часам, намного опережая сверстников. Даля шутила, что родила мужу второго Сабониса (знаменитый литовский баскетболист). Рудольфо не мог на него нарадоваться и немного грустил от мысли, что на целое лето будет вынужден расстаться с малышом. Даля, свободно владевшая английским языком, на лето осталась в Москве, чтобы пополнить семейный бюджет, подрабатывая гидом, а сына на время отправила к маме.

Дэвид

Филолог по образованию, специализировавшийся на русской литературе, Дэвид приехал в МГУ по обмену на годичную стажировку. Обычно на длительную стажировку специалисты приезжают с семьёй, но Дэвид, только недавно перешагнувший тридцатилетний рубеж, брачными узами обременять себя не торопился. Несмотря на то, что Дэвид готовился стать специалистом по русской литературе, язык он знал скверно, говорил с ужасным акцентом и любой студент-иностранец, проучившийся на подготовительном отделении МГУ, мог дать ему хорошую фору.

Даля познакомилась с британцем случайно, когда заскочила к Яне, своей подружке, аспирантке филологического факультета. Яна жила в Главном здании и с Дэвидом общалась по работе довольно часто, стажер из Британии обитал на одном с ней этаже. Новый знакомый впечатления не произвёл: невысокий, сухощавый, даже тощий, с непропорционально большой головой, тяжёлой выпирающей челюстью, редкими вьющимися рыжими волосами и серыми прозрачными, спрятанными за круглыми стёклами очков, глазами. Да и куда ему, с его-то внешностью, типичной для жителя туманного Альбиона, было тягаться с мужем Дали – жгучим латиноамериканским красавцем!

Совсем иные чувства вызвала встреча у Дэвида. Если сказать, что знакомство с девушкой произвело на него сильное впечатление – значит, ничего не сказать. Хватило одного взгляда, чтобы потерять голову. Что в образе незнакомки так подействовало на флегматичного британца, не понятно. Однако Дэвид стал искать повода и любого удобного случая, чтобы чаще видеться с пленившей воображение красавицей. Сначала напросился в помощники Дали как гиду, якобы в целях улучшения своего русского и изучения достопримечательностей города. Отсутствие языкового барьера позволило много и интересно общаться. Понемногу Даля стала интересоваться услужливым знакомым. Как-то незаметно облик британца перестал казаться блеклым и даже стал интересен своей необычностью. Безупречное воспитание, проницательный ум и отличный вкус очаровывали Далю гораздо больше, чем внешний вид молодого человека. Спустя некоторое время Дэвид, не стесняясь, выражал восхищение самой девушкой, её очаровательным сыном, фотографии которого довелось увидеть, побывав в гостях у Дали. В отношениях с девушкой британец не переходил дозволенных приличиями границ, понимая, что перед ним замужняя женщина.

Прошло больше двух недель с момента знакомства и почти ежедневного общения молодых людей. Дэвид много и охотно рассказывал о детстве, учёбе в старейшем британском университете, о Лондоне и Англии вообще, и о своих планах на будущее. Воображение девушки рисовало пасторальные картины жизни в туманном Альбионе и казалось, что именно о такой жизни она мечтала с детства. Думать о Рудо хотелось всё меньше. О сыне Даля вспоминала не так часто, как раньше, и звонила матери в Вильнюс намного реже.

В один из дней Дэвид сообщил, что на выходные едет в Ленинград. Даля не придала событию значения, лишь пожелала новому знакомому хорошей поездки. Но когда обнаружила, что рядом нет того, к кому успела привыкнуть, девушка заволновалась. Два дня, пока подданный её величества любовался красотами города на Неве, Даля неотступно думала о нём. Когда же восторженный от увиденного в Северной Пальмире Дэвид вернулся, девушке показалось, что только этого момента и ждала. Наверное, она больше чувствовала, чем понимала, что регулярные частые встречи не могут пройти просто так, но это отчего-то уже не пугало.

Молодые люди продолжали дружески общаться и захаживать друг другу в гости. Прошёл месяц. «Шила в мешке не утаишь!» – гласит народная мудрость. В один из дней Даля допоздна задержалась в гостях у Яны. Распрощавшись с подружкой, торопливо идя по коридору, неожиданно столкнулась с Дэвидом, который не мог скрыть радости от встречи. Несмотря на поздний час, уговорил девушку зайти ненадолго в гости. Даля замялась, но потом согласилась…

На следующее утро, лёжа в постели рядом с Дэвидом, она уже точно знала, что сделает всё, чтобы не разлучаться с ним. Далю не волновало, что она замужем и у неё подрастает сын, и непонятно, чего здесь было больше: желания стать настоящей британкой или действительно чувства, вспыхнувшего в её холодном сердце.

Каждый день они проводили вместе, смело строя общие планы на будущее. Дэвид сиял от счастья, как надраенная бляха солдатского ремня, и не сильно задумывался о том, как будет объясняться с мужем своей возлюбленной. А вот объясняться пришлось. Произошло всё как в скверном анекдоте. Рудо вернулся из казахстанских степей, где трудился студенческий стройотряд, на три дня раньше, чем обещал супруге. Он летел на крыльях любви, в прекрасном настроении! Еще бы! Получилось заработать много больше денег, чем планировал, и очень хотелось сделать жене маленький сюрприз: свозить на недельку к теплому морю, в любимый студенческий лагерь «Буревестник»! Самолёт прибыл ночью, но Рудо не стал дожидаться утра, пока начнут курсировать рейсовые автобусы. Взял такси и по двойному тарифу быстро домчался до общежития. Извинившись перед вахтёром за то, что так рано побеспокоил, поднялся на этаж и тихо, стараясь никого не разбудить, открыл дверь комнаты. Свет из коридора скользнул внутрь и осветил краешек расстеленной кровати. Сердце забилось часто!

«Наверное, спит? Не напугать бы мою милую», – с нежностью подумал Рудо.

Но в следующее мгновение, когда дверь открылась чуть шире, а свет выхватил из темноты всю нижнюю половину кровати, Рудо остолбенел. Из-под одеяла, рядом с нежными женскими ножками, торчали чьи-то рыжие и волосатые… Что случилось потом, Рудо плохо помнил. По счастью, его успели остановить дюжие молодцы из соседних комнат, сбежавшиеся на дикий грохот падающей мебели и истошный крик Дали. Результатом бурного объяснения стало разбитое лицо британца и травмы обеих рук аргентинца. Рудо, который всей душой был предан супруге, хранил верность и безумно любил сына, стал рогоносцем. Для латиноамериканцев – самое страшное оскорбление.

Скандал, к счастью, замяли. Дальше – развод по обоюдному желанию. Решением суда ребёнка оставили матери. А что Рудо? Он впал в жуткую депрессию. Единственное, что удерживало от окончательного срыва – подготовка дипломного проекта. Рудо с головой ушёл в работу…

В столовой

Если Тимур на отсутствие аппетита никогда не жаловался и в любое время был не прочь подкрепиться, то Рудо большим гурманом не слыл и к пище относился весьма равнодушно. Друзья едва успели проскользнуть в просторный, залитый светом зал, как тут же бдительная дежурная закрыла за ними высокую стеклянную дверь.

Столовая закрывалась, поэтому выбор блюд на витрине не отличался большим разнообразием. Пришлось довольствоваться тем, что завалялось на раздаче. В итоге на поднос к Тимуру перекочевал почти весь оставшийся на полках ассортимент. Набор блюд Рудо оказался куда скромнее и ограничился молочными сосисками с яичницей, салатом из моркови с яблоками, стаканом сметаны и чашкой чая с долькой плавающего в нем скукоженного лимона. Оплатив покупки, парни направились к свободному столику на подиуме, который отделялся от центральной части зала невысокой декоративной оградкой с дубовыми перилами. Друзья, расставив тарелки, уселись за стол у большого окна, прикрытого занавеской из прозрачного тюля. Народу в зале почти не осталось. За парой соседних столиков добивали остатки завтрака припозднившиеся аборигены из общежития.

Тем временем дежурная вывесила табличку «Закрыто» на входной двери, за которой осталась группа опоздавших и не сумевших прошмыгнуть в зал студентов. Повариха, полная женщина, облаченная в белоснежные одежды, с высоким колпаком на голове, важно прошествовала в центр зала, где присоединилась к другим сотрудникам, вышедшим из цеха на перерыв.

Недалеко от места, где проворно орудовали столовыми приборами Тимур и Рудо, собралась не большая, но шумная компания: повара, помощники, работники варочного цеха, сотрудники, трудившиеся на раздаче, и кассиры. Они, сдвинув несколько столов, уселись дружной компанией. Разговоры тружеников столовой периодически прерывались взрывами смеха. Набор блюд на столе у поваров и помощников ничем не отличался от того, что предлагался студентам. Тем временем в большом зале столовой кипела работа. Уборщицам за время короткого перерыва следовало навести порядок, чтобы успеть к уже скорому и самому беспокойному времени в работе столовой – обеду.

– Рудо, сегодня Новый год, не забыл? – глядя за спину приятелю, туда, где шумно чаевничали труженики в белых одеждах, спросил Тимур. – Какие у тебя планы? Где встречать собираешься?

– Что тут думать? Знакомые, с кем приехал когда-то Москву, хотят собраться. Наверное, больше не увидимся. Учёба подошла к концу. Скоро разъедемся по домам, кто куда, – с грустью сказал Рудо. Поковырявшись немного вилкой в салате, продолжил: – Да и я тоже собираюсь ехать домой…

– Как домой? – чуть не подавился Тимур. – Вот это новость! У тебя же красный диплом намечается! Не забыл, что 25 января, на Татьянин день, в торжественной обстановке из рук ректора его получишь, а там и аспирантура тебе гарантирована! Неужели бросишь всё и уедешь? Тема работы у тебя отличная, и шеф что надо. С таким раскладом через три года защитишь кандидатскую, и тогда уже не магистром, а доктором наук вернёшься домой! Мне помнится, ты и сам так планировал сделать.

Тимур не мог поверить в то, что сейчас услышал от друга. Новость подпортила и без того неважное настроение. Ко всему добавились грустные мысли о том, что приближается момент расставания с друзьями, вместе с которыми не один год прожил бок о бок. Не хотелось верить, что безвозвратно уходят в прошлое ночные посиделки в общежитии, когда можно без особых церемоний заглянуть в комнату к друзьям.

Тимур привык к общежитию, и ему не верилось, что безмятежная студенческая жизнь подошла к концу. Хотелось хоть как-то продлить это время и сохранить сложившийся круг общения, поэтому Тимур бросился уговаривать друга не спешить с отъездом.

– Зачем торопиться? – спросил Тимур.– Ведь ты здесь давно свой, почти что соотечественник?

– Нет, – пряча глаза, словно стесняясь признания, ответил Рудо, – не соотечественник…

– Да брось, не цепляйся к словам, ну, ты же по духу наш. Ты соотечественник не в смысле гражданина страны, а в смысле ментальности. Ну, сам рассуди. Тебе, чудак-человек, выгодней здесь продолжить учёбу, чтобы потом вернуться на родину, но в другом, более высоком статусе!