Текст книги "Куратор Истории"

– Да… Но в каком именно составе?

– Согласна, если сюда к тебе приедет твоя подруга, – неожиданно заявила красавица, опять ныряя ко мне в постель. Но телефон при этом положила на пол, возле изголовья. – Хотя сейчас уже вечер, у всех свои планы. Так ведь?..

Она была права, и я вполне легко раскусил задумку: затянуть время, а потом беззаботно остаться у меня на ночь без каких-либо повышенных для себя обязательств. Но Моника плохо обо мне думала, подруг у меня хватало. Даже таких, которые ради предстоящего трио в моей квартирке сбегут из уже собравшейся компании. И первой в моём мысленном списке мелькнуло имя Софийки.

Не факт, что она вообще отзовётся, но первый звонок я сделал давней знакомой Николя Мэтрюса. И – о, чудо – Софийка откликнулась на звонок. Три минуты ничего не значащего трёпа, сожалений, что так долго не виделись и общих фраз про общих друзей, пролетели как миг. А потом я сразу перешёл к делу:

– Софи́, я тут с возлюбленной девушкой, но нам не хватает напарницы. Можешь ко мне приехать?

Пауза перед ответом длилась не более пяти секунд:

– Говори адрес! – Пока я наговаривал свой адрес, успел заметить гримасу неудовольствия на личике Моники. Кажется, моя новая любовница не ожидала от меня подобной прыти или рассчитывала на нечто другое. Может, дожидалась более продолжительных уговоров? Или вообще решила сбежать? Бывало и такое в моей биографии.

Ну вот, опять пялится в свой телефон, словно там для неё парни голые танцуют!

Ничего, разберусь. Главное, что вечер и предстоящие полночи не пропадут даром.

Глава 9
Работники ножа и топора…

Директор отдела спецопераций, Галиар Шенски, особо ценил двух человек из когорты своих подчинённых. И даже гордился, что учёные такого уровня работают в их лаборатории и выполняют его заказы. Причём постоянные прозвища этой парочки, употреблявшиеся в тайной документации и в быту, никак не соответствовали официальным знаниям, пристрастиям и умениям.

Первого звали Лестин Гук, его научная степень была доктор наук. К этой же учёной степени прилагалось помимо звания академика ещё десяток всяких членств, титулов и мудрёных званий в иных академиях и не только родной страны обитания. Тогда как в простом обращении этот гений охотно откликался на прозвище Лажа. Причём сам академик, обладая весьма извращённой фантазией, даже гордился таким уголовным прозвищем, иногда объясняя это с точки зрения собственной философии:

– Если я творю лажу – то кто, по сравнению со мной, остальные? Таких-то и слов в природе не существует. И собственное величие доказывается не именем, а делами.

В общем, дядька со своими тараканами в голове. Зато без принципов, крови не боялся, почти на любое научное преступление шёл с азартом малолетнего сицилианца, а забрать у ребёнка конфету считал нормальной воспитательной добродетелью. Единственное, что было для него неприемлемо – это пытать, орудовать ножом в подворотне или пользоваться огнестрельным оружием. Мол, до такого он, существо высокоинтеллектуальное, не опустится никогда. Тогда как процесс растворения тела человека в щёлочи проходил по категории «нормальный научный опыт».

Внешне Лестин Гук выглядел худощавым, подвижным мужчиной среднего роста, с лысой, как бильярдный шар, головой. Ну и недавно отметил свой пятидесятипятилетний юбилей.

Второго звали Бэрк Ганди, и отзывался он охотно на прозвище Магистр. Вот у этого гиганта, под два метра роста, руки были испачканы в крови уже по самые плечи. Натуральный зверь, которому прикажи вырезать просеку в любой толпе – не остановится, даже натолкнувшись на мать родную. Ну а прозвище своё он выбрал ещё в юности, когда подвизался помощником у факира в цирке. Кстати, любовь к трюкам и разным фокусам Магистр пронёс через всю свою жизнь, полную опасностей, смертей и лихого куража. И до сих пор любил учудить, ошарашить фокусом высшего класса, ставя этим в тупик своих противников.

И в то же время Бэрк Ганди не был лишён некоего благородства в общении, присущего здоровякам веселья и всегда твёрдо держал данное слово. Это помимо того, что являлся уникальным химиком.

Разное и полярное чаще всего притягивается друг к другу. Наверное, по этой причине оба «сотрудника» отдела в своё время очень близко сошлись между собой, предпочитали работать в паре и, без всяких сомнений, считались закадычными друзьями. Хотя академику уже исполнилось пятьдесят пять, а уголовнику с замашками фокусника и талантливого химика – сорок пять.

Сам Галиар Шенски относился к данному тандему с максимальными мерами предосторожности. Так холят, лелеют и подкармливают хищников типа белого медведя, крокодила или ядовитой кобры. Зевать возле таких подопечных нельзя, ибо враз напичкают кровь ядом, откусят пальцы, а потом ещё и голову голыми руками оторвут. В местах работы парочки, в местах их обитания и отдыха всегда располагались действующие камеры с микрофонами, ведущие круглосуточную запись. Так что Шенски знал, чем дышат его подопечные, и даже, что они думают, мог предугадать. Но всё равно изрядно осторожничал. Точнее: потому и осторожничал, что слишком хорошо знал этих типов.

Полученные от босса указания следовало выполнить немедленно, поэтому поздним вечером второго дня после покушения на Рому Грэйхемцена директор буквально не отходил от Лажи в его лаборатории, требуя только одного:

– Как можно скорей выясни местонахождение сбежавшего покойника!

Академик, метущийся между своими многочисленными приборами и осциллографами, в раздражении отмахивался:

– Не стой над душой, Гал! Быстрей всё равно не будет… Неужели не видишь, что медицинский контейнер до сих пор в движении?

– Допустим, вижу. Но хоть куда он движется? К какому монастырю? Хоть это определить можно?

– Не так всё просто… Да и к чему такая спешка-то?

– Надо немедленно слить эту информацию тем, кто мечется от бешенства после состоявшегося покаяния Ромы. Они готовы нашему боссу заплатить любые средства за указанную на карте точку.

– Любые, говоришь? – Это вмешался в разговор Магистр, восседающий возле вытяжного шкафа и обильно пыхтящий сигарой. – И нам что-то перепадёт?

– Академику точно достанется пай, а вот ты чего варежку разеваешь? – обозлился директор. Подчинённый нагло фыркнул, укутываясь дымным облаком:

– Есть и моя доля умственного труда в попытках усовершенствовать «троний-413». Так что заслужил. Хе-хе!

Крыть на такое было нечем. Фокусник и в самом деле благодаря своим связям среди факиров предоставил некие особые химикаты, о которые доктор наук только догадывался. Сопряжение разных векторов и в разных отраслях как раз и дало нужный результат. А уж выцарапать своё Магистр умел из глотки даже своего кормильца.

Поэтому Шенски только жестом показал уголовнику, что и ему достанется. Но в воспитательных целях следовало и пугнуть малость подчинённых. Вот он и заявил с хмурой озлобленностью:

– Босс выразил гигантское неудовольствие тем, что Вампир скрылся в неизвестном направлении. А вы оба знаете, чем чревато такое недовольство.

Странная парочка в самом деле хорошо знала. Потому что косвенно помогала устранять многие известные личности, перешедшие дорогу боссу. В том числе и родственников своих эта гнида не жалела. К тому же наиболее приближённые к верхнему эшелону власти концерна порой неожиданно исчезали. Да не просто исчезали, а перед своей долгой, мучительной смертью отдавали всё и вся. Один Галиар только удерживался на своём рабочем месте почти пять лет, многих удивляя живучестью, удачливостью и наглостью.

И теперь вот Шенски с удовлетворением наблюдал, как его подчинённые заметно сникли и побледнели. И решил их чуточку «успокоить»:

– Я вас постарался выгородить, но… Постарайтесь некоторое время о себе не напоминать, здоровей будете! – Хотя чего там было выгораживать? Обычная практика многих киллеров, уходящих с места преступления: сменить одежду и обувь. Но попугать-то надо! После чего вновь насел на Лажу: – Так что с координатами? Уже можно давать хотя бы примерные?

Академик ответил не сразу, всё сверяя, что-то высчитывая и тщательно просматривая. Только потом начал осторожно формулировать свои выводы:

– Если данные со спутников не дают погрешностей… И если нас монументально не разыграли… То контейнер сейчас вот на этой дороге! – Он вывел на большой настенный экран карту Непала. Затем увеличил нужный участок Гималаев и стал водить по нему указкой: – Они сейчас выехали вот на эту дорогу. А она – тупиковая. Ведёт к одному из древних жилищ, расположенному глубоко в недрах, внутри большой пещеры. По той информации, что уже собрана, – монастырь не действующий и шесть лет назад покинут монахами.

– С какой стати?

– Начались частые обвалы внутри пещеры, человек двадцать погибло, и разрушения продолжаются. Трещины растут, со свода регулярно обрушиваются глыбы.

– И это точные данные?

– Не ко мне вопрос, не был я в той пещере, – хихикнул Лажа.

– Я о точности координат и движении по дороге! – вспылил Шенски.

– А-а-а… Ну, в этом да, я уверен на все сто. Контейнер именно там и движется именно в том направлении.

– Давай данные! – приказал директор. И как только запоминающее устройство оказалось у него в руках, бегом вылетел из лаборатории. Ну разве что крикнуть успел:

– Скоро вернусь! Если что изменится, сразу мне сообщить!

Посмотрев ему вслед, а потом и сплюнув, академик апеллировал к приятелю:

– Что-то меня этот жиголо раздражать начал в последнее время.

– И меня, – признался Магистр. – Артист, а не директор. В цирк бы его… Запугивать нас решил тем фактом, что кто-то ботинки потерял…

– Ага, ага… Тьфу на него!

– Но меня поражает иная недалёкость. Ты ведь ему чётко высветил главное, но весьма возможное несоответствие. Я по поводу «монументального розыгрыша».

– Ну и повторно плевать! – хмыкнул академик. – Я сказал, он услышал. А что не принял во внимание возможное отсутствие Грэйхемцена в контейнере – это уже его проблема.

– Да и зачем умирающему человеку обувь? Ещё и распухшему?

– Вроде верно спрашиваешь, – кивнул отстранённо доктор, подкручивая какие-то верньеры на приборах. – Но с другой стороны, куда миллионер без части лучшей одежды двинется? Пусть даже умирающий и распухший? Там ведь помимо медицинского контейнера его телохранители гору одежды волокут. Конечно, если знать о нашем «тронии-413», можно легко ввести в заблуждение наши системы поиска. Этот Рома мог бы спрятаться где угодно, хоть в Антарктиде, а его сейчас начнут искать в указанном нами квадрате…

– Искать? Или сразу какой-нибудь на него гостинец сбросят?

– Сам-то как думаешь?

– Легче сбросить, – размышлял Магистр, так осматривая окурок сигары со всех сторон, словно тот стал вдруг ядовитым. – Или ракетами ахнуть. Но там ведь горы, да и пещера глубоко… Поди до неё достань.

– Достанут. Сейчас такие ракеты делают, что на глубину до полукилометра в скальную породу вгрызаются. А уже потом ка-а-ак рванут!.. Одновременно ещё и группу зачистки пошлют после взрыва под видом спасателей. Да не одну…

– Мало таких групп. Почитай и нет почти. Остальные уж точно под обвалами погибнут. Вот знавал я одного типа…

И много повидавший уголовник затеял дискуссию о том, как надо и как не надо себя вести в горах после серьёзного землетрясения. Академик лишь порой соглашался, но чаще скептически хмыкал, утверждая, что всё это байки.

Тем временем цель, ведомая висящими в космосе спутниками, постепенно доползла до цели своего назначения, заброшенного монастыря. А так как безоблачная погода позволяла, наблюдение оказалось идеальным для просмотра каждого сантиметра в тупичке долины. И вскоре никаких сомнений не осталось: внутренности недр обитаемы!

Около двадцати человек встретили колонну и споро начали помогать в разгрузке прибывшего контейнера с телом Грэйхемцена. Наблюдая это, Лажа забеспокоился:

– Хорош дымить как паровоз! Вызывай Шенски и сообщи, что монастырь полон паломников. Пусть поторопит недругов этого вспухающего бедняжки…

После доклада директору уголовник ухмыльнулся:

– Неужели ты сочувствуешь этому зажравшемуся миллионеру?

– Ни капельки! Мне лишь интересно: там укушенный или нет? Ну и премия удвоенная ни тебе, ни мне не повредит.

И довольно захихикал, подавая пример своему приятелю-компаньону.

Глава 10
Неприятности из прошлого

Софийка примчалась довольно быстро. Не одеваясь, мы с Моникой распили с гостьей бутылочку шампанского и без особых проволочек сместились на громадную кровать моей спаленки. Всё получилось шикарно, особенно для меня, оголтелого любителя подобной близости. Получил удовольствие по максимуму.

Но в то же время старался следить за действиями девицы Чамзини, за её реакцией и за финальными аккордами этой реакции. Всё-таки изначально прозвучало утверждение:

– Для меня это впервые, и я сильно стесняюсь.

Понятно. Сам первый раз чуть с ума не сошёл от переживаний. Но в сегодняшней забаве сумел рассмотреть очень много настораживающих моментов. Первый: как Моника ни старалась выглядеть новичком в групповом сексе, по некоторым действиям просматривался немалый опыт в этих делах. Уж меня-то в таких вещах не проведёшь. Вроде по отдельности каждая деталь сущая мелочь, но вот в совокупности дают полную картину глубокого притворства. Да и Софи́, когда наша напарница отправилась в ванную, шепотом высказалась однозначно:

– Свистит девочка! Ей всё это не впервой.

Это подтверждало и второе наблюдение: притворные оргазмы. Ещё и целых три раза. На самом деле Моника ни разу не дошла до пика своих удовольствий, попросту сдерживала себя. И разоблачить её, с моими умениями постановки любого диагноза для любого человека, оказалось элементарно.

И это косвенно подтверждало огромную опытность моей новой пассии. Только не отвечало на вопрос: зачем ей это? Да ещё и три раза? И ладно бы не могла, оставалась зажатой или неподготовленной морально. А ведь получала удовольствие, наслаждалась действом, легко и без возражений принимала любые позы и влезала язычком куда следует. Или у неё табу? Или какие-то обеты? Тогда почему сразу не предупредила?

Эта нелогичность получила продолжение во время наших коротких или длительных передышек. Моника в любую возможную паузу вставляла свои вопросы, которые, по сути, звучали одинаково:

– Как и с кем у вас ещё было нечто подобное? Как эти люди внешне выглядели? И часто ли бывают в ваших компаниях более молодые мальчики?

При последнем вопросе имелись в виду мужчины, которым ещё и двадцати не исполнилось. После нашего удивления она даже пояснила:

– Да было у меня год назад бурное сношение с пареньком восемнадцати лет. Так я оказалась на истинном Олимпе удовольствий, настолько он меня поразил, обласкал и удовлетворил. И вот я себе представила: а если сразу с двумя такими классными парнишками покувыркаться в кровати?

– Подобное и с одним-то редко случается, – стала делиться своим богатым опытом Софийка. – Они в таком возрасте ещё слишком ревнивы, суперактивны, эгоистичны и чрезмерно агрессивны. Спаренных действий от таких партнёров, переходящих в чувственное удовольствие, не дождёшься. Нужные умения приходят к мужчине, когда ему за двадцать, ещё лучше – за двадцать пять.

– И всё-таки! – настаивала Моника. – Бывают такие ребята? – Пока мы морщили лбы, пытаясь понять, как ответить, она продолжила: – Я ведь год назад только два раза успела взлететь на вершину оргазма с тем парнем. А потом мы глупо расстались… Вот я и пытаюсь его вновь отыскать. Или таких же, как он.

Если бы она так не настаивала, я бы так и не вышел из неги, да и не обратил бы внимания на весь разговор в целом. А так интуиция заворочалась, просыпаясь и стряхивая с себя глыбы недавнего извержения чувств. Да и моей паранойе очень не понравилась возникшая в сознании параллель между неведомым молодым парнем и девятнадцатилетней внешностью самого Вампира.

Вроде бы при чём здесь одно к другому?

А вот имелось у меня в памяти одно неприятное воспоминание. Как раз связанное с самым началом моего существования как метаморфа. Я в то время ещё только проходил обучение, только первые разы сумел трансформироваться в молодого парня. Естественно, что тогда и понятия такого не существовало, как «Вампир». И я и в страшном сне не предполагал, что мне предстоит высокая миссия очистки нашей цивилизации от разных уродов.

Поэтому первым делом решил испытать новое тело в самом главном моём увлечении. К собственной чести, стоило признаться, что не наобум помчался знакомиться с девочками. Вначале осмотрел новое тело тщательно в зеркале, опробовал резко возросшие физические данные и даже проверил свой детородный орган, включив на экране фильм соответствующего эротического содержания.

Всё работало как часы. К тому же, несмотря на мой уменьшившийся резко рост и вес, само мужское достоинство соразмерно выросло на тридцать (примерно) процентов. Я тогда ещё немало порадовался этому факту: «Так вот куда мои тридцать пять килограмм веса ушли и восемнадцать сантиметров роста – в корень!» Тогда я ещё не знал, что пятнадцать килограммов ко мне могут прибавиться в виде оружия и экипировки.

После осмотра и проверок оделся прилично и помчался в наше МеРЦИ с самыми томными предвкушениями. И что с того, что в свои тридцать с копейками я считал себя завидным мужчиной, невероятно развитым, в полном расцвете сил? Любой человек и в любое время с радостью сбросит с себя двенадцать-пятнадцать лет, омолаживаясь до состояния, с ума сводящего своей кипящей бесшабашностью.

Компания наша уже тогда существовала, но я решил в неё не торопиться, вначале порыскать самостоятельно, собрать хотя бы несколько новеньких партнёрш, а уже потом вместе с ними примкнуть к старой, проверенной гвардии.

И мне сразу же повезло. Познакомился с двумя сестричками-двойняшками. Им оказалось двадцать лет, истинные прелестницы, хоть и выглядели весьма капризными да разбалованными. И мнили о себе необычайно много. Но мой напор, страстное вожделение и несомненный опыт сломали высокомерное сопротивление недотрог, растопили их ледяное недоверие и преодолели их показную стыдливость. В свою скромную, хоть и весьма удобную обитель я их не повёл, а снял отличный номер в одном из уютных отелей. Куда мы и забурились на всю ночь.

А вот там меня судьба и обломала весьма жестоко. Начал-то я девочек заводить весьма активно, откровенно и бесстыже. Это им понравилось: лежать на спине и поочерёдно вздрагивать от удовольствия, ощущая то мои пальчики, то язычок в наиболее эрогенных местах. Но вот когда подошло время использовать самый главный инструмент постельной баталии, он вдруг, к огромному моему стыду и смущению, оказался бездейственным. И в дальнейшие часы, что я только не делал, так мой дружок и не поднялся решительно на правый бой.

То, что я старался хоть как-то спасти ночь, нас всех мало утешило. Как и мои горячие оправдания, что подобное со мной впервые. Не помогли и обещания, что случившаяся напасть никогда больше не повторится. Двойняшки мило улыбались, заверяли, что ничего страшного, но перекидывались такими взглядами, словно вот-вот разразятся смехом.

Утром они от меня спрыснули, и мы больше в таком варианте моего омоложенного тела никогда не встречались.

Конечно, у меня сложилось противоположное мнение, чем у девочек. Я без всякого зазрения совести приписал вину им. И тут же помчался в один шикарный публичный дом для подтверждения своего достойного либидо. Вот там и выяснилось окончательно: либидо в наличии, ибо хочется до зубовного скрежета, а вот главное оружие истинного мачо – недейственно. Причём член отказывал именно в момент сближения с женским телом. Стоило мне выйти в соседнюю, пустую комнату и там полюбоваться на кадры эротического фильма, как мой дружок моментально поднимался и оказывался готов к бою. А стоило вернуться к любой из роскошных женщин – случался облом.

Ещё несколько раз, проведя эксперименты, пришёл к неутешительному выводу: полноценный секс в обличье Вампира мне недоступен! Окончательное доказательство этому поступило во время парочки оргий в нашей компании, куда уже знакомых мне близняшек привёл кто-то из знакомых. У меня тогда (но уже в теле Валентина Годвори) все прекрасно с девочками сложилось. Жаль только они быстро и оттуда исчезли, так что я не успел задать им весьма интересующий вопрос: «Имелись ли у вас парни, опозорившиеся со своим членом?»

Беда? Ещё и какая!

Но я смирился. Не стал комплексовать по этому поводу. Чуть позже стал Вампиром. И моё лицо в новой ипостаси стало известно каждому, кто интересовался жертвами моего укуса и связанными с этим скандалами. Пришло сожаление о неадекватности моих поступков. Но теплилась большая надежда, что ни двойняшки, ни женщины публичного дома не вспомнят о моих мужских проблемах, разглядывая мои портреты в ипостаси Вампира, сделанные фотороботом. И до сих пор эта надежда ни разу не давала трещин сомнения.

А вот только что получила первый удар от заворочавшейся интуиции. В любом случае мой тогдашний явный просчёт с теми двойняшками следовало обязательно учитывать. К примеру, мысленно сопоставят как-нибудь обе мои сущности и спросят, как это сделали коллеги по работе: «Валентин! Есть у тебя алиби?»

Вот потому вопросы Моники меня изрядно напрягли, и я стал анализировать каждое её слово. А она, томно улыбаясь и поглаживая то грудь, то животик Софи, перешла в своих воспоминаниях к противоположностям:

– Конечно, не каждый молодой парень может и умеет доставить удовольствие. Тут ты права… Каких только слабаков, больных или импотентов не встретишь… Тебе такие попадались?

Моя старая партнёрша задумалась, прикрыв глаза в расслабленной неге:

– Среди парней? Или мужчин постарше?..

– О тех, кто постарше, вообще речь не идёт, – хихикнула мадемуазель Чамзини. – Сегодня и вчера я впервые в жизни попробовала с таким вот старым, как Валентин… – её ножка дотянулась до моих бёдер и стала поглаживать вполне возбуждающе и эротично. – Но с ними-то всё понятно: старость – не радость. А я именно про случаи с молодыми партнёрами, которым ещё и двадцати не исполнилось. Вот мне, например, два раза такие неврастеники попадались. И ладно бы умели язычком работать…

– Вспомнила! – оживилась Софийка. – И мне такой парнишка попадался. Мм… лет пять назад это было. Так он, бедненький, даже плакал надо мной. Так ему хотелось… А не смог, как ни старался…

– Надо было ему помочь, – проявил я мужскую солидарность.

– Помогала. Старалась. Что только не делала… Всё равно не помогло.

Моника стала проявлять повышенный интерес:

– Ну и как он выглядел? Наверняка смотрелся худющим глистом-переростком?

– С чего ты взяла?

– Да все худые переростки плохо питаются, вот у них и не стоит. Мне как раз такие болезные и встретились на любовном ложе.

– Нет, тот был не такой, – возразила моя старая партнёрша со снисходительным смешком. Но, ощутив, что поглаживания по груди стали требовательными и излишне резкими, продолжила приоткрывать дела давно минувших дней: – Скорей наоборот, страдал парнишка от избыточного веса. Этакий упругий колобок… Хотя во всём остальном он мне нравился, умный, эрудированный, заботливый, романтик…

– Фи-и! – излишне разочарованно протянула Чамзини. – Терпеть толстых не могу! Ничего, кроме отвращения, не вызывают. Особенно если молодой, но уже выглядит, словно жирная свинья.

Тут же она прекратила поглаживать Софи, словно невзначай сменив позу. Зато её ступня продолжала поглаживать мои бёдра. Да и следующий вопрос адресовался именно мне:

– Валентин, а в твоей компании есть молодые ребята?

– А как же! Если заранее всех предупредить да собрать, человек пять соберётся. Все – на твой вкус. Хочешь бешеного удовольствия? Тогда я всё устрою, договорюсь и уже послезавтра соберёмся в одном прекрасном доме.

Моя новая знакомая задумалась, тогда как старая партнёрша откровенно удивилась:

– Ты о семействе Мэтрюсов говоришь? – Я кивнул. – Так там не только Лиана ревнивая, и сам Николя жену к слишком молодым парням не подпускает.

– Это он раньше копытом бил, – пустился я в пояснения, в то же время внимательно присматриваясь к задумавшейся Монике. – А сейчас уже привык и даже получает удовольствие от некоторых, особо эротичных сценок с участием Лианы.

Тут на телефон Чамзини пришло очередное сообщение, и она склонилась по другую сторону кровати, вчитываясь. Мы же со старой подругой обменялись несколькими жестами и касаниями, которые нормальными словами прозвучали бы так:

– Какая-то она странная.

– Тоже заметил. Зато фигурка и всё остальное – класс!

– Да уж не лучше моей.

– О-о! Несомненно!

– И это её пристрастие к телефону…

– Согласен. Так что лучше в её присутствии много не болтай и не спрашивай. А то ещё спугнём, и она в большую компанию не пойдёт.

Моника вновь отложила телефон и повернулась к нам с огромным сожалением:

– Не хочется уходить, но придётся. Сестра на новой квартире и далековато, а матери опять плохо. Так что срочно придётся мне ехать домой.

– Жаль… – пробормотали мы синхронно в ответ.

– Но по поводу мальчиков я согласна. Договаривайся на послезавтра! – После этого заявления Чамзини коротко с нами поцеловалась, вскочила с кровати и оделась в мгновение ока. – Всё, бегу! Не провожай!

И умчалась. А я, уже было вставший на ноги, вновь рухнул на кровать.

– Странно… – протянула Софи.

– Что она убежала? Так это даже лучше, выспимся спокойно…

– Нет, странно, что она согласилась, – пояснила подруга. – Я ведь видела, что ей очень не хочется заявляться в компанию. Ну, очень не хочется. А согласилась… прочитав что-то у себя в телефоне.

– Ну-у… может, это её парень написал, что «…расстаёмся окончательно»? – сделал я предположение. – Или в самом деле что-то с матерью неважно. Ведь такими вещами не шутят.

Хотя я и сам был уверен в правильности сделанного Софийкой вывода. Новая знакомая явно не хотела откликаться на моё предложение. Она усиленно подбирала правильные слова для отказа, но тут пришло сообщение. Она его прочитала. И совершенно против своей воли согласилась побывать в большой компании.

Странно? Более чем!

И теперь уже моя паранойя обеспокоилась не на шутку. Попытавшись найти связь и проверяя все варианты, я затеял с подругой час воспоминаний о наших прежних разгульных вечеринках. Припоминая разных партнёров, я постепенно подвёл разговор к интересующим меня персонам:

– А помнишь парочку милых двойняшек, которых в нашу компанию уже и не помню кто привёл? Года четыре назад это было.

– Это такие две куколки кучерявые? Чёрненькие?

– Они! Потом они куда-то пропали, а я их так толком и не распробовал…

– А ты разве не слышал?.. Пропали девочки куда-то. Говорят, какие-то твари их выкрали, чуть ли не среди белого дня. Полиция с ног сбилась, разыскивая пропажу, но всё без толку. Так и не нашли…

Она тяжело вздохнула, а я только и смог выдохнуть короткое:

– Жаль…

«Вот оно как получается! – заметались мысли в сознании. – Ведь явно девочки из-за меня пострадали. Если бы их взяли полицейские в оборот – это одно. Подержали, порасспросили да и выпустили бы. Никакими необычными знаниями двойняшки о Вампире не обладали. Тем более что в особых случаях следователи имеют право использовать довольно эффективные химические средства. Под их воздействием простой человек всё расскажет. Хочет он этого или не хочет. А тут явно кто-то кровожадный действовал… Знать бы ещё, кто именно?.. И почему в потоке поступающей ко мне информации ни словечка об этом не проскользнуло?.. Или я не обратил должного внимания?.. А может, всё-таки несчастный случай? Или разборки уголовных группировок, ни в коей мере меня не касающиеся?»

В любом случае мне следовало выяснить судьбу двойняшек. Всякое бывает в жизни. К примеру, нашли себе достойного жениха, богатого, щедрого, да и уехали с ним жить на банановые острова. Но вот если с ними что-то плохое случилось, то виновников следовало покарать обязательно. Я к женщинам и так относился с пиететом, а уж с которыми был в интимной близости – тех вообще вспоминал с особенным трепетом. Возникала привязанность и чёткое ощущение, что я за них несу ответственность, должен защищать и прикрывать от напастей.

Пока я обдумывал шаги, которые следовало предпринять для выяснения, наш разговор с Софийкой увял сам собой, а она тут же заявила:

– Ладно, очень рада была с тобой свидеться, поеду домой…

– Чего ты? И так скоро утро, досыпай у меня.

– Нет, я до обеда люблю дрыхнуть, и чтобы дома, где никто не мешает. Да и самое главное, забыла включить стирку. Только ты позвонил, сразу сорвалась.

– Так давай я тебя отвезу? Или такси вызову?

– Да я на своей машине, не переживай! Звони, всегда рада тебя видеть.

Чмокнула на прощанье и умчалась.

А я, расслабленно потянувшись на кровати, попытался собрать засыпающие мысли в кучку и проанализировать весь прошедший день. Заодно прогнать перед собой план посещения госпиталя имени Ромы Грэйхемцена.

Шум ночного города в такое время всегда был наиболее минимальный, поэтому засыпающее сознание вздрогнуло, услышав резкий визг шин по асфальту, громкий сигнал клаксона, а потом и звук столкнувшихся автомобилей. Вроде ничего интересного в ночной аварии, но сердце как-то неприятно защемило. Не поленился, вскочил к окну и выглянул на улицу. На ближайшем перекрёстке лежал на крыше автомобиль среднего класса, одно колесо ещё продолжало крутиться. Вдали виднелись габариты уносящегося прочь на большой скорости джипа. Ещё два автомобиля остановилось обок аварии, и водители с пассажирами уже спешили на помощь пострадавшим.

Я не стал дальше рассматривать, а накинув на ходу халат и комнатные тапочки, бросился на выход. Пока спускался в лифте, пытался экстренно дозвониться к Софийке. Но её телефон не отвечал.

Как ни спешил, к месту проишествия прибыл немного позже, чем туда примчались «Скорая» и машина технической помощи. Удивительно быстро они среагировали. Полиция, и та прибыла позже всех. Но когда я протолкался к аварийному автомобилю, мою подругу уже погрузили на носилки и поднимали в машину «Скорой помощи».

Узнал я подругу по её причёске и успел броситься, чуть ли не отталкивая склонившихся над нею врачей:

– Софи! Что с ней?!

– Да ничего страшного, жива! – прикрикнул на меня дюжий фельдшер, пытаясь меня оттереть в сторону могучим плечом. Но я уже навис над побледневшей девушкой, которая как раз открыла глаза:

– Ты как? И что случилось?

– Да этот козёл промчался на красный… А мне больно…

Меня всё-таки оттолкнули в сторону, возмущённо укоряя:

– У пострадавшей наверняка рёбра сломаны! Ей нельзя разговаривать! Навестите её уже в больнице!

Что одно ребро сломано, я и сам успел рассмотреть. Как и то, что ничего угрожающего для жизни подруги не случилось. Но сам факт покушения на неё меня взбесил до такой степени, что хотелось куда-то бежать, что-то ломать и при этом сворачивать шеи всем виновным. А уж если бы я знал адрес виновника аварии, немедленно, прямо с места умчался бы для свершения кровавой мести.