Текст книги "Шагнуть в неизвестность"

Глава восьмая
Приготовления с разведкой

Леонид пыхтел и корпел над компьютером до самой полуночи, даже ужинал, перекусывая на ходу или стоя, непрерывно проверяя и посматривая на уровень загрузки записываемых файлов. Куда и девались его смешливость, врожденное балагурство и умение развеселить в любой ситуации. Ну а для меня его внешность с каждым взглядом становилась все более привычной и естественной.

Спать мы решили прямо на чердаке, благо что несколько матрасов только и оставалось, что раскатать да застелить простынями. Но, несмотря на дикую усталость и мои прошлые бессонные ночи, сразу не заснули, а опять пустились в рассуждения о будущем месте нашего проживания. Пока суровую правду про иные миры я не рассказывал. Мало ли как обернется дело в последние часы нашего пребывания на Земле? Представляю, на что пойдут некоторые «несознательные элементы», если вдруг узнают о конкретном месте перехода между мирами. Да и сама весть об этих мирах для них станет однозначным поводом взрывного меркантильного бешенства.

Поэтому я больше рассказывал в иносказательном смысле, в результате чего у Леонида создавалась в голове все бо́льшая путаница, заставляющая его задавать массу вопросов. Например, его очень заинтересовало количество людей, проживающих в том месте, куда мы собираемся:

– Вначале мне казалось, что там обитает всего несколько отшельников и парочка уникальных знахарей. Ну и там где-то твои подруги тоже обретаются якобы. Но ты столько раз проговариваешься о других людях и даже о какой-то гостинице, что теперь мне там представляется целый поселок. Если не город.

– Ну и что тебя смущает? Или у тебя фобия против урбанизации?

– Да нет, скорее наоборот. Но у меня точно фобия против многочисленного рассматривания толпами моего лица, когда оно без грима и когда я нахожусь вне арены.

– Сочувствую, но тут уже ничем, кроме обещания в будущем уничтожить твои шрамы, помочь не могу.

– Да я понимаю. Но можно ли будет в тех местах носить маску?

– Какую маску? – удивился я. – Боевой раскраски спецназовца?

– Да нет, у меня есть из мягкой замши, под цвет тела. – Мэтр достал из кармана своей курточки небольшой пакетик, из него – некое подобие снятой кожи лица с дырками для глаз, носа и рта. – Вот, сам сделал.

Затем быстро надел на лицо и закрепил на затылке натянутыми резинками. Смотрелось вполне сносно, хотя и сразу бросалось в глаза, что это маска.

– И как? Не смешно?

– Ну, по крайней мере, во много раз не смешнее, чем раньше, – сказал я истинную правду. – Но почему ты себе лучшую маску не подобрал? Видел, какие у артистов есть? Любое лицо получается.

– Да с ними только в кино и сниматься. И лишь короткое время. Лицо так потеет, что умереть можно. Ну и самое главное, Мохнатый мне раньше запрещал под страхом убийства ношение любых масок. Утверждал, что артист должен гордиться своей внешностью. Я и эту сделал втайне от всех.

– Вот и молодец! В том городе-поселке можешь ею пользоваться постоянно, а может, и еще чего лучше придумаем. Меньше будешь к себе привлекать ненужного внимания. Да и здесь наденешь, когда будем выходить с подворья с рюкзаками.

С самим способом похода Леонид тоже никак не мог смириться:

– Что, вот так и пойдем пешком далеко-далеко?

– А что с нас станется? И не далеко пойдем, а очень-очень далеко. Или ты привык только на джипах ездить?

Он с сомнением осмотрел мое маленькое тело и пожал плечами:

– Я-то дойду куда угодно, но если можно транспортом часть пути проехать, то какой смысл ноги трудить?

– Ничего. Смысл поймешь, когда на место доберемся. – К тому времени у меня глаза стали слипаться от усталости. – Спим. Завтра остальные детали обсудим.

На рассвете приехали родители, расстаравшиеся по моему списку почти на сто процентов. Причем привезли они и свежие новости, о которых мы просто и знать не могли из-за отсутствия Интернета и телевидения. А радиоточку в этом доме испокон веков игнорировали.

– На дорогах полное безобразие творится! – жаловался отец. – И ведь ищут джип, а все равно мою ласточку раз десять останавливали. А все из-за того пожара в соседнем крае. Около пятидесяти человек погибло, в том числе и супруга губернатора. По всей стране поднялся переполох, всю трагедию на лица кавказской национальности списывают. Розыск на десяток человек объявили, но среди них есть два человека, совсем на чеченцев не похожие.

– А вы откуда знаете? – вырвалось у меня.

На что обеспокоенная мать возмущенно фыркнула:

– Ну, про знаменитого клоуна, которого похитили якобы поджигатели и который, по другим источникам, числится в злоумышленниках, на каждом углу трубят и по всем каналам телевидения показывают. Лёнин портрет и фото теперь всей стране известны. – Она повернулась в сторону Леонида, как бы сличая в памяти его внешность с кадрами телевизионной программы. Потом со вздохом перевела взгляд на меня: – Ну а второго объявили в розыск карлика. Но там фоторобот изобразил вообще какого-то уродца, и на тебя он совсем не похож.

– Это я удачно не успел выступить на большой сцене.

Из моих уст данное утверждение прозвучало как хвастовство. И мой новый товарищ сразу подхватил шутку:

– Рано тебе еще до большой сцены, не дорос.

– Все смеетесь? – Отец за улыбкой скрывал собственное волнение. – А ведь вас и в нашей глухой Лапе могут вычислить.

– Вот потому и уходим за тридевять земель в тридесятое царство, – обрадовался я. И тут же вспомнил о своем возможном излечении: – Кстати, уже обратно я могу вернуться вполне нормальным по росту парнем. Так что прошу не пугаться и не паниковать, если к вам полезет обниматься и целоваться какой-то незнакомец.

– Мм? И когда такое может случиться? – побледнела мать от переживаний. – Верится в подобную сказку с трудом, но что мне теперь, к каждому парню в глаза заглядывать?

– Зачем так заранее беспокоиться! – воскликнул я, припоминая, каким образом в Трехщитье выражают восхищение или одобрение. – Перед тем как подойти, я громко три раза кашляну, а потом проведу двумя пальцами левой руки по подбородку вот так, а правой – по лбу. Это и будет условным сигналом: можно смело обниматься и «сказанному верить».

Судя по слишком озабоченным лицам родителей, они очень хотели верить в мое грядущее выздоровление и в связи с этим готовы были не только к возможным трудностям, но к длительному расставанию. Хотя сроки мать пыталась уточнить с маниакальным упорством:

– Так какие сроки твоего выздоровления?

– Ой, ма! Сама знаешь, что подобные вещи быстро не происходят. Может, год пройдет, а может, и все десять. – Я припомнил, что Мансана явно не собиралась ждать моего вырастания целых десять лет, и сам себе категорически возразил: – Да нет! По поводу десяти – это я загнул. Но на два, а то и три года лечение может затянуться.

– Ничего. – У матери на глазах появились слезы. – Мы сколько угодно готовы ждать.

– Вот и хорошо!

Я чмокнул ее в щеку и побежал на чердак за приготовленными ночью дисками. Лучше интенсивно двигаться, чем наблюдать, как кто-то плачет, а ты ничем не можешь помочь. Особенно если плачет близкий и родной человек.

Затем мы с Леонидом с головой ушли в сборку, изучение и испытание арбалетов. Оружие и в самом деле оказалось настолько совершенным и удобным, что при определенной сноровке и желании из него мог стрелять даже пятилетний ребенок. Ко всему прочему еще и оптический прицел удалось прикупить с инфракрасной подсветкой. Крепился он на любой из арбалетов, так что при необходимости можно было вести прицельную стрельбу даже в беспросветной ночи.

Испытать оружие нам тоже было где. Как на заднем дворе по мишени, так и при стрельбе по нежилому дому, отстоящему на задах метров на двести пятьдесят. Стреляли мы никому не видимые ни с улицы, ни с остальной деревни, а смотреть на результаты да вырезать болты из бревенчатой стены могли бегать сколько угодно. За высокой порослью кукурузы нас и видно-то не было. Результаты получались впечатляющими, хотя сразу бросалась в глаза разница между моими выстрелами и Леонида. Без ложной скромности я сразу возгордился, что стреляю из любого арбалета раза в три лучше моего нового напарника. Главное, было предварительно верно определить расстояние до цели и правильно выставить планку прицела, а все остальное получалось на одном выдохе. Руки не дрожали, глаз не слезился, сопли отсутствовали, и даже самому часа через три казалось, что стрелял я из подобного оружия с самого детства.

Ближе к обеду родители уехали в город, Леонид завалился спать, потому что так и не выспался за пару часов, а я, чувствуя во всем теле кипучую энергию, славно пообедал и вновь подался в лес на разведку. Да и на башню решил взглянуть хоть одним глазком. Без багажа это сделать будет намного проще и безопаснее. А на случай нежданного столкновения с Грибником захватил трофейный пистолет. Сомнений у меня по поводу его применения не возникало: на пути в мир Трех Щитов никакая преграда меня не остановит. Тем более что данные газовые патроны не смертельные, отдохнет немного опасный ходок меж мирами да и дальше пойдет. Другой вопрос, что если я сейчас загляну в него и постреляю, то в следующий раз уже точно с боем прорываться придется. Не лучше ли вообще пока в Дикий не заглядывать?

С такими сомнениями я нарезал с десяток кругов около заветного дерева, заглянул чуть ли не под каждый кустик, прощупал палкой чуть ли не каждую удобную для засады ложбинку и только тогда отважился на переход. Причем решил сразу на выступе башни развернуться и в случае опасности шагнуть обратно на Землю. Может, и стрелять не придется в случае нахождения кого-либо на площадке. Но пистолет в руку взял, изготовил его к стрельбе, внимательно огляделся по сторонам в последний раз и с решительным выдохом отправился в Дикий мир.

Глава девятая
Разборки продолжаются

Когда все три горянки отправились к себе в номер, оставшиеся в общем зале харчевни дружно вздохнули с облегчением. Даже пожилая пара, на которую никто до этого времени не обращал внимания, схватила свои кружки с остывшим чаем и, громко глотая, опустошила до дна. У них тоже в горле пересохло.

Круст подергал своими широченными плечами, словно расслабляясь, и с уважением обратился к вашшуне:

– Даже не представляю, что бы мы без тебя делали! От этой старшенькой только искры и пламя в стороны не брызгали от злости и бешенства. А уж какой-то печали или тоски в ее поведении я вообще не заметил.

– Все оттого, что она не верит в смерть Борея. – Женщина несколько рассеянно поправила на своей груди отличительный медальон и призналась: – И моей заслуги в сдерживании этих горянок нет. Насколько я поняла, все мои внушения и жесты успокоения на них не подействовали.

– Как?! Разве такое бывает?! – воскликнул Емлян.

– А ты что, меня за всесильного шуйва считаешь? – рассердилась вашшуна. – Может, на них куча амулетов навешана, против которых я бессильна?! Может, они сами какие-то пимонские колдуньи?! Мало ли чего в тех горах может быть! Да и Заозерье таинственное возле них совсем рядом, а мы о нем ничегошеньки не знаем. Знала бы, что здесь такие девицы яростные и неподдающиеся, я бы еще парочку сестер с собой пригласила. А теперь и не знаю, что у этих дикарок на уме.

– А ты уверена, что они такие уж дикарки? – многозначительно спросил Круст.

– Скорее, наоборот. Такое впечатление, что они как минимум воспитывались в знатной семье и жили в какой-нибудь столице. И ощущение, что они чужды нашему миру. Жаль, я не видела этого Борея, мужчины для меня более «прозрачны» и в помыслах, и в поступках.

Старший хранитель напомнил:

– Смотря какие мужчины! Паренек ведь успел получить при жизни благословение лобного камня и прослушал музыку торжественного гимна. Так что можно смело утверждать: он и его сестры на все сто процентов выходцы нашего мира, а что говорят так плохо и неправильно – это уже другой вопрос. Чтобы его решить, надо самим побывать в Пимонских горах или отыскать в Рушатроне выходца из тех мест.

Заплаканная Мансана резко всхлипнула в последний раз и добавила:

– Борей утверждал, что у него важная встреча с земляком. Значит, хоть один таковой в нашей столице имеется. Может, поискать?

Стали обсуждать это предложение, хотя особого смысла кого-то искать и что-то перепроверять не видели. Попутно с этим обсуждением напились принесенных второй кухаркой соков и переместились в холл гостиницы. И как раз вовремя. Четверо парней, облаченных в самые парадные и модные одежды и украшенных дорогущими комплектами поясов с оружием, вошли внутрь и стали интересоваться:

– Мы вчера договорились встретиться с тремя воительницами, которые обитают в этой гостинице, и провести для них экскурсию по Рушатрону. Для таких великих мастеров воинского искусства мы специально даже посещение императорского дворца запланировали и уже договорились с кем следует. Но время завтрака уже прошло, а их все еще нет. Не подскажете, как их можно увидеть?

При этом посетители, один из которых сильно прихрамывал, не знали, к кому конкретно обращаться, хотя по рангу общественной значимости больше смотрели на вашшуну и старшего хранителя. Колдунья и ответила:

– К большому сожалению, все три гостьи этой пейчеры только что получили печальное известие о гибели своего брата. И сейчас девушки в трауре. Так что вряд ли они вспомнят о запланированной экскурсии.

Все четверо парней дружно поникли, сочувственно покивали головами и уже стали поворачиваться на выход, когда Круст спросил:

– А как вы с ними познакомились и почему с таким восторгом утверждаете, что они воительницы?

– Как?! Разве они вам ничего не рассказали? Скромницы.

И посетители, дополняя по очереди описание вчерашних событий деталями, красочно расписали великолепный поединок воительниц с тремя, по всем понятиям, опытными и гораздо более старшими наемниками. При этом парни совершенно не скрывали свое совсем не геройское поведение, утверждая напоследок:

– Даже при всем нашем желании самим помахать оружием мы просто ничего не успели сделать. Настолько все атаки и уколы оказались молниеносными и эффективными. Можно смело утверждать, что все три девушки могут считаться в десятке самых лучших фехтовальщиков нашей империи.

После таких слов в холле повисла напряженная тишина, и топот трех пар каблуков из коридора, ведущего во внутренние помещения, послышался слишком уж явственно. И почему-то все без исключения догадались, кто сейчас здесь появится.

Угадали. Но все равно удивились. Теперь на девушках была несколько иная одежда. При всей своей инородности в деталях, общий комплект сразу выдавал намерения своих носителей отправиться на войну немедленно. Да и золотистые береты теперь смотрелись как окончательный штрих в завершении именно боевой экипировки. И тем не менее вся общность стиля так и притягивала взгляд своей красотой, оригинальностью и изяществом.

Все три красавицы приблизились к Емляну, и Мария протянула ему три монеты Заозерья:

– Хотим разменять на серебро. Сможете помочь?

Тот лишь кивнул, забрал монеты и отправился в свою закрытую от посторонних взглядов подсобку. Тогда как старшая из трех сестер продолжила, обращаясь в первую очередь к Кусту и стараясь при этом не смотреть на Мансану:

– Надеюсь, вы понимаете наши чувства и простите нашу несдержанность в поведении. Приносим наши извинения всем, кого ненароком оскорбили или обидели вырвавшимся словом. Тем более что лично вашей вины в пропаже нашего брата нет совершенно. Скорее, его безответственное поведение – это итог неправильного воспитания в нашей семье. Но! Нам бы очень хотелось узнать в мельчайших подробностях о каждом часе, проведенном Бореем в Рушатроне, в Сияющем кургане и в этой самой пейчере. Прошу понять нас правильно и пойти навстречу в этом желании. Нам ведь потом тоже предстоит отчитаться перед нашими родителями, другими родственниками и наставниками. Для этого Катерина останется здесь и с должным смирением и уважением выслушает ваши рассказы. Ну а мы с Верой, – она повернулась в сторону прибывших парней, – собираемся немедленно наведаться в расположение полка наемников «Южная сталь». Не поможете добраться туда как можно быстрее?

Все четверо молча лишь приложили правую ладонь к сердцу и решительно кивнули. И без слов было понятно, что они выполнят любое повеление, просьбу и даже пожелание своих новых приятельниц.

Поэтому Вера сразу подошла к ним, приглашающим жестом указала в сторону выхода и уже на ходу более тихим голосом стала интересоваться:

– Только как быстрее всего туда добраться? Может, мы где-то арендуем верховых лошадей?

Тогда как вашшуна, уже примерно догадываясь о дальнейших действиях решительных горянок, поинтересовалась:

– Если не секрет, зачем вам полк наемников «Южная сталь»?

– Не секрет, – отчеканила Мария. – Мы вчера узнали, что уже после обеда полк отбывает к северным границам для борьбы со зроаками и кречами. Думаю, мы успеем влиться в ряды наемников.

– Сомневаюсь. Там на каждое место тысячи желающих. И надо заблаговременно проходить массу испытаний и проверок на выносливость.

– Нас это не пугает. Тем более что наша школа фехтования несоизмеримо выше общевойсковой.

Судя по тому, как вашшуна и старший хранитель скептически улыбнулись, в такое неожиданное пополнение полк а они не верили совершенно. И даже собирались убедительно поговорить на эту тему, но тут как раз вернулся Емлян с тремя мешочками денег. Мария поблагодарила при получении, затем один мешочек отдала Катерине и напомнила:

– Если мы задержимся, ты знаешь, что надо купить в первую очередь.

И, ни с кем не прощаясь, бросилась догонять Веру, уже вышедшую с парнями из гостиницы. А Катерина вначале приблизилась к Мансане и с доброй, материнской улыбкой притронулась к ее локтю:

– Не сердись на нас, хорошо? Тебе вредно волноваться и надо себя беречь. Поэтому просто пока присядь и спокойно меня дождись. После чего, если ты не против будешь, я бы хотела с тобой поговорить и побывать у тебя в гостях. Пригласишь?

Недоверчиво посматривающая на горянку девушка недоуменно пожала плечами, но тут же согласно кивнула.

– Ну вот и отлично. Потому что вначале я бы хотела поговорить с господином Крустом. – Катерина двинулась к старшему хранителю с милой, просительной улыбкой. – Надеюсь, вы не откажетесь рассказать, как вы встретились с Бореем и что он вам при этом говорил?

– Сожалею, но уже давно пора спешить в Пантеон. – Круст и в самом деле только сейчас спохватился, насколько он неоправданно задержался в пейчере. Но вроде как и просьбу горянки отбрасывать было неудобно. – Да там и вспоминать особо нечего.

– И все-таки?

– Но мне надо уже идти.

– Я с удовольствием вас провожу, и мы поговорим на ходу. Согласны?

При всей мягкости просьб и как бы необязательном их выполнении чувствовалось, что Катерина все равно не отвяжется от хранителя и выпытает все, что ей нужно. Поэтому Круст решительно кивнул, поспешно поблагодарил вашшуну за помощь и быстрым шагом отправился к своему основному месту работы. Воительница легкой тенью понеслась за ним следом.

А Емлян и вашшуна, проводив взглядами ушедших, приблизились к сжавшейся на диванчике Мансане. Под буравящим взглядом колдуньи хозяин гостиницы обратился к своей племяннице более чем строгим голосом:

– Так ты и в самом деле беременна?

Глава десятая
Палки в колесах

В тот момент, когда я воспользовался переходом в Дикий, там, по моим расчетам, время приближалось к рассвету. Ну а в мире Трехщитья – к обеду. Второй переход я совершать не собирался, зато время суток на башне высчитал правильно. Может, меня это и спасло, потому что как раз перед рассветом любому постовому иди дозорному спать хочется больше всего. А может, и еще по какой-то иной причине, но после моего возникновения на уступе голова странного чудовища с закрытыми глазами так в мою сторону и не повернулась.

Зато мои глаза раскрылись до предела, быстро привыкая к полумраку, а рука с пистолетом непроизвольно стала подниматься для выстрела. Светила только одна местная луна, но и ее света хватало достаточно, чтобы отчетливо рассмотреть восседающую на краю башни, на одном из ограждающих блоков, огромную птицу. Общим ростом под два метра, толстенная, словно бочка, облепленная белыми перьями и с гигантским, больше, чем моя рука, чуть изогнутым клювом. Этот предмет явного убийства, светло-коричневого оттенка, и заворожил меня своим видом более всего. С каким-то ступором я всматривался в этот клюв, видел две огромные дырки в его основании и даже в полной тишине отчетливо услышал, как через эти дырки входит и выходит воздух. Огромная туша птицы дышала спокойно и размеренно, и я догадался, что она спит. Ну или дремлет. Но собственный мой ступор так и не проходил, хотя глаза уже заметили и еще нечто оригинальное, с металлическим блеском, на теле этого странного создания.

А вот больше рассмотреть мне ничего не удалось. Ибо дыхание чудовища стало неровным, прерывистым, а глаза, размером в большую тарелку, раскрылись со звуком лопнувших пузырей и уставились в мою сторону. Вероятно, нюх у этой пернатой оказался преотменным, и она элементарно почувствовала мой запах.

И только массивные крылья стали раскрываться, а корпус летающего монстра чуть качнулся вперед, как я стал стрелять. Хороший пистолет оказался, без осечек сработал. Но больше всего помог объемный магазин на двенадцать патронов. Выстрелял все до единого, потому что разворачиваться и убегать на Землю мне показалось еще более опасным, мог не успеть.

После первого выстрела голова птицы чуть дернулась назад, возвращая и тело в прежнюю позицию. Хотя крылья и продолжили раскрываться. Где-то после пятого чудовище вновь качнулось вперед и сделало первый шаг по парапету. После десятого выстрела попыталось сделать второй шаг, но это получилось слишком уж неуверенно. Когтистая лапа со скрежетом соскользнула с камня, все тело качнулось, получая в голову последние два выстрела, и камнем рухнуло вниз. При этом раскрывшееся полностью крыло так обдало меня воздухом, что я и сам чуть в пропасть, таящуюся у меня под ногами, не свалился. Только и смог, что, покачиваясь и с трудом удерживая равновесие, развернуться, сдерживая дыхание из-за приближающегося облака газа, и шагнуть на Землю.

И уже там, опершись спиной на дерево, я стал ловить отходняк. Минут пять стоял и только восстанавливал дыхание, унимал стук бешено колотящегося сердца да озирался по сторонам выпученными, слегка начавшими слезиться глазами. Тогда как перед мысленным взором все продолжала прокручиваться только что пережитая сценка.

На второй пятиминутке я уже успокоился настолько, что хватило сил порадоваться и похвалить себя за оправдавшуюся осторожность. Если бы я не перестраховался с готовым к стрельбе пистолетом, то сейчас бы, скорее всего, сам валялся изломанной тушкой у основания башни. Конечно, еще не факт, что попавшееся мне в прицел летающее чудовище погибло. Оно могло просто спланировать вниз и худо-бедно приземлиться. Потом отдышится, прочихается или прокашляется и вновь взлетит на башню. И что тогда?

А вот тогда уже точно мы с Леонидом не прорвемся в желаемый для нас мир. Или придется прорываться уже с применением огнестрельного оружия, потому что патронов для данного пистолета у меня больше не было. И что получается на данный момент?

Именно это и являлось самым важным размышлением. По всей логике следовало немедленно опять вернуться в Дикий и посмотреть, что там с птичкой. Если она отлетела в сторону и там копошится, следует немедленно мчаться за обрезом и тяжелыми охотничьими патронами, которые доставил отец. Ну а если она все-таки окочурилась?

С сожалением посмотрев на разряженный пистолет, я перехватил его за ствол, чтобы было удобнее бросить в крайнем случае, осмотрелся по сторонам и опять решительно шагнул в переход. Рассвет на той стороне все еще не наступил, но, обшарив взглядом верхушку башни, я сразу чуток успокоился. Ни прежнему чудовищу, ни новому спрятаться было негде. После чего продвинулся по уступу и, улегшись животом на ограждающие блоки, стал осматривать землю. Белеющее тело огромной птицы явственно виднелось всего лишь метрах в десяти от основания башни. Причем если одно крыло оказалось раскрытым во всю длину и разлеглось полностью, то второе наполовину лежало под корпусом и выглядело однозначно поломанным. Из чего следовало, что странная птичка после падения даже не шевельнулась, убившись окончательно при ударе.

Меня это более чем устраивало. Другое дело, что вопросов не становилось меньше. Откуда это пернатое создание прилетело? Или кто его сюда направил? Местное оно и залетело случайно или из иного мира и поставлено здесь специально? И что это у нее на груди такое металлическое болталось? Если припомнить подлейших и вонючих кречей, то уродливые создания оказались вполне разумными. А что, если и убиенное мною существо – разумно? Да вдобавок выяснится, что оно мне нисколько зла не желало? Вот и думай тут, припрутся ли сейчас пернатые родственники этого монстра или нет. А если и припрутся, то когда именно?

По логике мне и надо было только вырваться в Трехщитье да за оставшиеся два часа до закрытия Пантеона покинуть лабиринт. Собирался я это сделать уже в ночное время, потому что не желал с огромными рюкзаками привлекать к нашему выходу из деревни лишнего внимания. Если бы я еще двигался сам, в одиночку, а вот сопровождающий меня маэстро манежа светиться не имел права. И в нашем случае даже маска замшевая, прикрывающая ужасные шрамы, не поможет. Попадется на пути такой дотошный участковый, как дядя Петр, только и останется, что валить его с ног выстрелами из газового пистолета. Отец и его купил нам для похода, но таким образом прощаться с Лаповкой ох как не хотелось.

То есть каждый час был мной уже учтен заранее. Но теперь получалось, что один час мне придется в обязательном порядке потратить на спуск с башни и осмотр этой жуткой птицы. Просто опрометчиво будет не проверить то нечто блестящее и железное и не осмотреть всю птицу в целом. А вдруг это блестел какой-нибудь артефакт? Если окажется, что убиенная мною особь разумна, то и в таком случае следует перестраховаться и учесть такой результат на будущее. И когда понадобится, то вступить в контакт или постараться всеми силами избежать кровопролития.

Уже подсвечивая себе фонариком, весьма тщательно осмотрел и саму площадку башни. По внешнему виду я мог уверенно утверждать: все оставалось в идеальном и нетронутом состоянии. То есть примерно так, как и сохранял здешние вещи прохаживающийся здесь порой Грибник. Девчонки и в самом деле отлично подчистили предбанник, и с этой стороны претензий у меня к ним не возникло. Другой вопрос, что я опять стал волноваться, как они там и чем занимаются, но тут уже ничего не поделаешь – оставшихся следует дождаться. Я посмотрел на свои командирские: восемь часов до нашего перехода и Трехщитье.

Вернувшись на Землю, поспешил в деревню. Но по пути пришлось опять понервничать. Не так далеко от заветного дерева мне попалась ватага молодежи лет по тринадцать, которые с лихими криками «а-ля индейцы» куда-то мчались в сторону скал. И опять-таки увидел деревенского участкового. Он чуть дальше по опушке беседовал с одним худощавым мужичком с корзинкой. Участковый был в Лаповке редким гостем, и меня обеспокоило служебное рвение нашего деревенского Анискина. Видно, не удовлетворился моим финтом по поводу отравления мухоморами и продолжал расследование. Меня дядя Петр тоже заметил, узнал, но беседу не прервал, только и обменялся со мной приветственным взмахом ладошки.

Зато отныне придется перестраховываться втройне, и я очень пожалел о том, что вся наша система наблюдения за нужным участком леса оказалась демонтирована. Сейчас бы только посматривал на мониторе, где кто шевелится, да просматривал через видеокамеры личности тех, кто слишком близко шатается возле заветного дерева. А так вся надежда только и основывалась на твердом убеждении, что в нашем лесу никто по ночам не бродит. А убеждения строились на многолетних наших наблюдениях за лесом с помощью все той же системы наблюдения.

За время моего отсутствия Леонид прекрасно выспался и теперь был готов как к завершающему этапу подготовки, так и к самому походу. Начали мы с того, что тщательно уложили небольшой боезапас к обрезу, переделанному из двуствольного охотничьего ружья двенадцатого калибра еще в незапамятные времена моим неженатым родителем. Про хранящийся под досками кладовки огнестрел я знал уже несколько лет, как и про патроны к нему, спрятанные под подоконником кухни, но сейчас я заказал отцу приличное количество в первую очередь не столько боезапасов, сколько составляющих. Корпуса патронов, пустые капсюля, дробь, пули и разные по качеству и составу пороховые смеси. Конечно, и готовые патроны разного состава попросил, но очень малое, ограниченное количество. Потому что скоротечные испытания, проведенные мной в мире Трехщитья, показали несостоятельность произведенного в земных условиях пороха.

Но ведь обдумать этот момент у меня время было? Еще сколько! Поэтому я и пришел к мысли, что виной той же невоспламеняемости пороха может быть банально отличный состав атмосферы. Если правильно в порох подобрать иные ингредиенты или иное их количество, то новый порох и там сработает как надо, и прихваченный обрез тогда может весьма и весьма пригодиться для дальнейших разработок стрелкового оружия. Если бы этот мой проект получил поддержку на должном уровне, то участь как кречей, так и людоедов-зроаков решилась бы в самые ближайшие годы. С огнестрельным оружием худшее зло удалось бы уничтожить быстро и окончательно.

Понятно, что Леонида весьма интересовал наш боевой комплект. Тем более что он сразу обратил внимания на полностью разряженный трофейный пистолет.

– Тренировался? – начал он с короткого вопроса.

– Да нет, просто отстреливался, – не соврал я.

– От кого? Ты же вроде в лес ходил?

– И не только в лес. К тому же там оказалась очень страшная птица. Вот и пришлось «не жалеть патронов».

Глядя, как я выбираю и вставляю в поясной патронташ патроны с пулями и картечью, мэтр манежа вздрогнул:

– Что это за птичка такая, на которую ушло двенадцать патронов?

– Да мало ли их летает! Вот поможешь мне с осмотром, скажу более точно и, возможно, классифицирую, как и положено: птаха редкостная мутировавшая заблудившаяся.

– А где эта птичка лежит? В лесу, что ли?

– Да нет. Там, где и упала. Увидишь. Кстати, малый газовый пистолет тебе нести. Можешь кобуру прилаживать.

– Стрелять придется?

– Может, и нет. Но если нам кто мешать будет, стреляй сразу же после моего сигнала или вот такого пароля.