Текст книги "Ратибор. Забытые боги"

Глава 4. Казначей

Илья пытался продумать, всё ли он учёл. Даже при тщательной подготовке не всегда удаётся предусмотреть детали, поскольку ситуация может быстро и неожиданно измениться в ходе операции. Казначея освободить – уже хорошо. Но Илья подозревал, что это – ещё одна проверка. Прежде чем доверить группу христиан, из которой ещё необходимо выковать воинов, клир хочет убедиться в его возможностях.

Дважды подходила Диана, интересовалась – может ли она помочь? Но что ей делать там, где не всякий мужчина сдюжит?

Наступили сумерки. Илья первый услышал стук копыт мула и сам вышел со двора. На месте возничего сидел сам дьякон.

– Лезь, переодевайся и смотри – всё ли надлежащего качества?

Илья забрался в крытую повозку, снял с себя тунику. Римляне любили светлую одежду, под палящими лучами солнца она позволяла чувствовать себя комфортнее, не перегреваться. Натянул чёрные штаны, тунику.

В Риме штанов не носили, считая их одеждой варваров – скифов, половцев, печенегов. Зато сейчас они были как нельзя кстати.

Пока повозка неспешно ехала к Колизею, Илья осмотрел и ощупал железную «кошку», подёргал на разрыв верёвку.

«Кошки» использовались на судах – большей частью разбойничьих – для абордажа.

Потом он принялся за ножи. С виду – вполне приличные, при соударении обухами звенят.

– В Иберии сделаны, отменные, – не преминул заметить Кастор.

Илья подбросил их рукой. Все три ножа – явно дело рук одного мастера: одинаковый хват и баланс. Неплохо! Он вложил их в деревянные ножны и сунул за пояс. Боялся ли он? Скорее – волновался.

Вот уже показалась тёмная громада Колизея. Игры и ристалища на нём проводились только днём – арену невозможно было осветить факелами. Но факелы присутствовали – они горели у запертых железных ворот.

Дьякон выбрал место потемнее, поукромнее.

– Как? – спросил он Илью.

– Сгодится. Стой здесь.

Илья забрался на облучок повозки с ногами и осмотрелся: тишина и темень, прохожих не видно.

Он раскрутил «кошку», забросил её в окно, подёргал, выждал несколько минут. «Кошка» при падении издала металлический стук – не насторожит ли он охрану? Нет, всё спокойно.

Опираясь на стену ногами, Илья начал подниматься вверх. До чего же высок этаж! Метров семь-восемь… Как спускать пленника? Ростовщик, по описанию дьякона, худ и скорее всего физически не силён, ничего тяжелее мешочка с деньгами в руках не держал.

Илья забрался внутрь, постоял – глаза должны привыкнуть к темноте. Так, впереди лестница, ведущая на трибуны. Ему вниз.

Спускался осторожно, стараясь не стучать подошвами сандалий. Плоховата обувка для таких вылазок, подошва нужна мягкая, чтобы не шуметь.

Илья сошёл на землю. Вон там, в центре, невидимые в темноте, ворота, через которые их выводили на арену. Туда шли по коридору, а камеры должны быть недалеко – если он правильно сориентировался.

Только Илья повернулся, как услышал голоса. Упав на землю, он перекатился к ограждению.

Из-под арки коридора вышло двое стражников – фигуры их были смутно различимы.

– Надо было взять в трактире кувшин вина, Аврелий.

– Десятник вздует, если увидит.

– А мы возьмём в компанию его самого.

– Ты хитёр, как Меркурий. Кто пойдёт?

– Конечно, ты.

– Почему?

– В кости проиграл.

Второй стражник что-то пробурчал, направился к воротам, отомкнул их и вышел. Оставшийся зевнул и повернулся к арке.

Илья снял сандалии, босиком метнулся к стражнику, всадил ему в спину нож, придержал падающее тело и оттащил его на трибуну. Потом обул сандалии: без них плохо, можно наколоть ногу.

Забежал в арку. Длинный, знакомый коридор – дважды он проходил по нему к арене. Освещён плохо, редкими факелами.

Слева и справа – какие-то помещения.

Илья двинулся вперёд. Где же держат узника? Его, вместе с другими, держали за решёткой в большой камере. Но Мордехая вполне могут содержать и в маленькой одиночке.

Подготовка к вылазке плохая, поспешная. Эх, зря он зарезал стражника, поторопился. Надо было оглушить слегка, сейчас бы «язык» в его руках был.

Впереди показались две пары светящихся зелёных точек, стремительно приближающихся. Он сначала не понял, что это. Только потом, услышав характерные повизгивания, догадался – собаки. У них отличный слух, ночное зрение и великолепное обоняние. И то, что он в чёрных одеждах, им не помеха. Лишь бы не лаяли.

Собаки мчались молча, но, когда приблизились, Илья вытянул вперёд руку ладонью вниз. Собаки – а это были огромные доги – замедлили бег, а потом и вовсе остановились, легли на пузо и поползли к Илье.

– Славно, молодцы! – Илья потрепал их по загривкам.

Страшны доги, одни клыки чего стоят. Но одно препятствие преодолено.

В коридоре послышались шаги, показалась фигура. Посторонних ночью здесь не будет.

Илья похлопал псов по загривкам и показал на фигуру рукой:

– Ату его!

Собаки сорвались с места.

Уже через минуту раздался жуткий крик и рычание псов. Человек отбивался, но справиться со злобной сворой не смог, упал. Псы стали его рвать. Не обладай Илья необычной способностью, такая же судьба ждала бы и его.

Из помещения неподалёку на крик и рычание выскочил стражник. В сторону Ильи он даже не посмотрел, всё его внимание было привлечено к собакам.

Стражник сказал кому-то:

– Кого-то собаки грызут…

– На своих не кинутся.

– Пойдём, поглядим.

Илья прижался к стене, вытащил два ножа и двинулся к стражникам. Видимо, там находилась дежурка для ночной стражи.

Когда из бокового проёма показался стражник, Илья бросил в него нож. Клинок угодил в шею, стражник захрипел и стал оседать.

Шедший рядом остановился и схватился за меч:

– Кто здесь? – в голосе был испуг. Илью в тёмной одежде в тёмном коридоре он не видел и явно был в смятении. В коридоре происходили странные вещи, а он остался один.

– Брось меч, и останешься жив, – приказал Илья.

– А-а-а! – закричал стражник и бросился по коридору от Ильи.

Но, пробежав немного, он услышал злобный рык собак и застыл как вкопанный. Илья уже был рядом:

– Брось меч, или убью!

Стражник, увидев чёрную фигуру, вытаращил от ужаса глаза:

– Сам Плутон!

Звякнул брошенный меч – Плутон был у римлян богом подземного царства.

– Ты ошибся, я Тартар!

Тартар был богом ада.

Стражника начала бить крупная дрожь, он покрылся крупными каплями пота.

Илья ногой отшвырнул меч – вдруг стражник вздумает проявить геройство?

– Что тебе от меня надо? Изыди!

Илья решил давить на психику:

– Как ты говоришь с Тартаром? На колени, ничтожный и негодный человечишка!

Илья кричал в голос, и стражник не выдержал, рухнул на колени.

– Молю, не забирай к себе! – Стражник протянул к Илье руки в молитве.

– Хорошо. Я пришёл за другим, заберу его тело с собой. Но помни: лишнее движение – и я заберу вас обоих!

– Согласен, согласен… Назови его имя…

– Мордехай-ростовщик. Он прогневал богов и достоин мучиться в моём царстве.

– Да, я знаю, где он. Идём.

– Ты впереди. Возьми факел и показывай дорогу.

– Не могу, там свирепые псы…

– Со мной они тебя не тронут.

Стражник послушно снял со стены факел и поплёлся по коридору к собакам. Ноги его тряслись от ужаса. Впереди псы, сзади – Тартар, хуже не придумаешь. Ох, до чего же дремучи эти римляне!

Когда они приблизились, псы подняли окровавленные морды.

Илья вытянул перед собой руку:

– Лежать!

Псы отвернулись, из пасти каждого капала слюна, но команды послушались, легли.

Стражник обошёл их, прижавшись к стене, потом сказал:

– Я видел лицо этого, которого грызут псы. Это десятник, и собаки его.

Через полсотни метров они добрались до маленькой и узкой камеры. Вход в неё был забран железной решёткой и замком.

Стражник пошарил по своему поясу:

– Ключей нет.

Чёрт, растяпа!

– Где они?

– В помещении стражи.

До караулки надо идти назад, а это потеря времени.

Илья повернулся к решётке:

– Мордехай, ты здесь?

Послышалось движение, и из тёмной камеры к решётке подошёл человек. По описанию дьяка – подходит: тощий, с курчавой шевелюрой и вислым носом.

– Я Мордехай, – печальным голосом сказал он.

– Ростовщик? – уточнил Илья.

– Это меня и сгубило. Таки да.

– Жди. Стражник, к дежурке за ключами.

Стражник опустил плечи и поплёлся к дежурке.

Когда они миновали собак, не обративших на них внимания, стражник схватил свой меч, валявшийся на земле, и замахнулся на Илью. Но тот был готов к такому повороту событий и снизу, без замаха, метнул нож, который он держал в руке обратным хватом. Неудобно, но иного выхода не было.

Стражник замер с поднятым мечом и посмотрел вниз, где из живота торчала рукоятка ножа.

– Падай, ты убит!

Стражник выронил меч, схватился за рукоять ножа, как будто пытался его вытащить, и упал. Если бы не дёргался, остался бы жив.

Илья подобрал упавший факел и бросился к дежурке – там на столе лежали три связки ключей. Ключи были большие, на железном кольце.

Он сгрёб все связки – тяжёлые! – и побежал к камере Мордехая. Положив факел у двери, стал подбирать ключи.

Мордехай, стоящий у решётки, посоветовал:

– Возьми вон ту связку – я видел, как замыкали замок.

Подошёл второй ключ. Замолк щёлкнул, Илья снял его, отбросил и отворил дверь:

– Выходи.

– Я хотел бы поинтересоваться, кто ты такой и куда меня хочешь вести?

– Заткнись, нет времени для разговоров. Я твой друг. Кастора знаешь?

– Какого?

– Сейчас увидишь. – Илья не склонен был к пространным разговорам. Неужели ростовщик не понимает всей серьёзности положения?

Они пробежали по коридору, и рядом с убитым стражником Илья остановился. Вытащив из тела убитого свой нож, он вернул его в ножны. Прихватил и меч – зачем пропадать добру? Римские мечи были из хорошей стали, одно жаль – коротковаты, Илья привык к более длинным русским.

Едва он повернул из коридора в арку, к выходу, как увидел бегущего навстречу стражника с кувшином вина. Тот и спросить ничего не успел, как Илья всадил ему меч в грудь. Стражник рухнул на пол, кувшин разбился, запахло вином.

– Дрянь пьют, – потянул носом Мордехай.

Илья усмехнулся. Другой на месте ростовщика обделался бы от страха, а этот ещё оценивает качество чужого вина…

Он хотел вывести Мордехая тем же путём, каким он сам пробрался в Колизей, да дошло: стражник через ворота входил, отпирал. Стало быть, и им так же выйти можно.

Наклонившись, он пошарил руками по поясу стражника, обнаружил связку ключей и отстегнул её. Попутно присмотрелся к лицу убитого: так ведь это тот самый, кто убил его на арене Колизея мечом. Надо же, как судьба свела! Сначала он Илью, потом Илья его – таким же мечом и таким же ударом в грудь.

Мордехай поиски ключей понял по-своему:

– Деньги не ищи, у стражников их вечно нет. Бедны, как крысы…

Илья подошёл к воротам – Мордехай плёлся за ним.

Илья осмотрелся, прислушался и медленно, чтобы не заскрежетал, повернул ключ в замке. Однако замок был обильно смазан оливковым маслом и сработал бесшумно. Илья даже запер его снова, когда они вышли.

Мордехай хотел рвануть в переулок, но Илья успел схватить его за руку:

– К чему такая прыть? Нас ждёт повозка.

Кастор ожидал их на прежнем месте. Он думал, что Илья с освобождённым пленником появится через окно, и очень удивился, когда увидел, как они бредут со стороны ворот:

– Вы как? Откуда? А стражники?

– Я их подкупил, – пошутил Илья.

– Быстро садитесь! Если пленника хватятся, поднимут тревогу.

Сначала они подвезли Илью к дому центуриона.

Сходя с повозки, Илья про себя усмехнулся: видимо, не доверяют ему до конца, не хотят показывать, куда спрячут Мордехая. Понятно, что в своём старом жилище ему появляться не следует.

Илья не успел постучать в дверь, как она распахнулась.

– Диана, почему не спишь?

– Тебя жду.

Илья приобнял девушку, и она припала к нему всем телом. Такой ответной реакции он не ожидал. Как-то неудобно: живёт в доме, приютившем его, получается – соблазнить девушку хочет. Нравы в Риме, конечно, свободные, но Диана христианка, а в общине нравы строгие.

Девушка внезапно отстранилась:

– От тебя пахнет нехорошо…

– Потрудиться немного пришлось, вспотел, наверное.

– Нет, не потом – какой-то псиной, кровью. Есть тёплая вода. Помоешься?

– С удовольствием.

Чтобы не пугать центуриона и его жену, Илье надо было снять с себя чёрную одежду. Хотя центуриона этим было не испугать, он воин и многое видел.

Когда Кастор подвозил его на повозке, надо было переодеться. Но времени на это уже не было, дьякон с Мордехаем быстро уехали.

На территории домовладения была небольшая баня. Небольшая – по римским меркам. Бассейны с тёплой и холодной водой были метра по три в диаметре и глубиной в рост человека. Бассейн с тёплой водой подогревался почти постоянно. Как только топилась печь для приготовления пищи, горячий дым шёл по трубам под бассейном, печь же топилась несколько раз в день.

Илья снял одежду и скрутил её в узел. Сунув туда же ножи в ножнах, он прыгнул в бассейн, подняв кучу брызг. Эх, хорошо! Спустя несколько минут ему уже казалось, что с потом он смыл свежие воспоминания о Колизее. Хоть он и воин в этой жизни, но не киллер, и лишать людей жизни острыми железками ему вовсе не нравилось. Но просто жизнь иногда не оставляла ему выбора. Либо убей и живи, либо умри сам. А каково это – умирать, он уже знал.

В термы вошла Диана с простынёй – обтереться. Вид Ильи в бассейне её вовсе не смутил. В Риме, впрочем – как и в Греции, был культ обнажённого тела, и многие атлеты – дискоболы, борцы, метатели копья – выступали на арене перед зрителями вовсе обнажёнными. Вид тела – естественный, а красивое тело достойно восхищения, а не смакования.

А вот дальше произошло неожиданное: Диана сбросила тунику и сама вошла в бассейн.

– Ах, какая вода тёплая и приятная!

Илья был не на шутку смущён: и пялиться на Диану нехорошо, и отвернуться неудобно, подумает – не нравится она ему. Два масляных светильника света давали немного, в термах царил полумрак, и в воде тело девушки матово светилось.

– Я помогу тебе. Давай потру спину…

Ох уж это «потру спину»! В русских банях это всегда заканчивалось одинаково.

Илья опёрся руками о бортик бассейна, и Диана стала водить ладошками по его спине. Было приятно и щекотно. Одно беспокоило – как бы не восстали его чресла.

Диана поплескалась в воде сама.

– В первый раз посещаю термы ночью, да ещё с мужчиной.

Она вышла первой. Фигура – чудо как хороша!

Илья залюбовался. Однако и самому выходить из воды надо.

Когда он выбрался, обратил внимание, что Диана пристально рассматривает его.

– Дырки на мне глазами прожжёшь, – пошутил он.

– А ты хорошо сложен, можешь на арене в состязаниях участвовать, – заявила девушка.

– Ну уж дудки!

Какой из него дискобол, если он диск только по телевизору видел, да и то давно, несколько веков назад. От этой мысли Илье даже смешно стало.

– Я бы поел, – попросил Илья.

– Вот почему вы, мужчины, всегда хотите есть? Просто обжоры!

Однако она накормила его рыбной похлёбкой – как здесь называли уху – под непременное вино и сыр на закуску.

Пока он ел, Диана прошла в термы и вернулась с узлом.

– Я постираю утром.

Из узла выпали ножи, один – в пятнах крови.

– Ой! – Девушка прижала ладошку к губам.

Илья подобрал ножи и сполоснул их водой.

Диана смотрела на клинки с отвращением:

– Ты творил зло?

– Это с какой стороны посмотреть. Кому-то зло, а кому – добро…

Вопрос философский. Илья убил нескольких стражников, чтобы спасти жизнь казначею Мордехаю.

Он вымыт и сыт, теперь спать, уже рассвет близится.

Ему показалось, что он только смежил веки, как уже будят. Рядом с лежанкой стояла Диана и гладила его по руке.

– Вставай.

– Спать хочется…

– Тебя Кастор ждёт.

Да что же дьяку не спится? Сам не отдыхает и другим не даёт. Неужели с Мордехаем накладка вышла?

Илья надел чистую тунику, вышел на улицу и забрался в повозку под тент. Говорить удобно, его никто не видит.

– Аве, Кастор!

– Аве, Илия. Поспал?

– Одним глазком успел.

– Поедем, местечко одно покажу.

Илья вздохнул. Мало того, что он не выспался, так ещё и позавтракать не дали.

Они выехали за город и через час свернули с Аппиевой дороги в сторону. Потянулись виноградники, за ними огороды – а как ещё назвать поля, засаженные капустой и бобами? Затем – небольшая роща, за ней – одноэтажный, длинный, совсем не в римском стиле каменный дом.

– Как тебе место? – поинтересовался Кастор.

– Смотря для чего.

– Ты же сам говорил – для обучения воинов.

– Удобно, что от Рима недалеко. А соседи?

– Не беспокойся, вся земля – и в округе тоже – принадлежит человеку, наделённому властью. Он сочувствует нашей религии и помогает нам.

Илья сразу подумал, что человек ненадёжный. Раз имеет власть, значит, обладает информацией, знает о положении в империи, о грызне за трон и решил подстраховаться. Уцелеет империя – он при власти и при деньгах, зашатается трон и устои – он в стане христианском. Любая Церковь имеет большое влияние на паству, но правит страной гражданская власть в виде императора, царя, великого князя. И неизвестный спонсор при любом раскладе будет наверху, при власти, а стало быть – и при деньгах. Ход хитрый и дальновидный. Но что Илье до этого? В Риме, как и в провинциях, есть настоятели Церкви, они определяют все действия, направление движения. Илье не нравилось, что до сих пор христиане не оказывали активного сопротивления и при арестах покорно шли на казнь. Непротивление злу? Принцип «ударили по одной щеке – подставь другую»?

Илья, сопровождаемый Кастором, осмотрел дом. Жильцов в нём не было, но за порядком присматривали двое слуг из рабов. Кастора они явно знали, поприветствовали и препятствий не чинили.

В доме вполне могли бы расположиться до полусотни воинов.

– Устраивает?

– Вполне. Оружие нужно, деревянные палки для учебных боёв, одежда, еда и деньги.

На восковой пластине Кастор записал всё, о чём просил Илья.

– Ну и, конечно, люди. Только физически крепкие мужчины, желающие учиться воинскому делу.

– Отбираем!

– Как там Мордехай?

– Сегодня ты его увидишь, спросишь сам.

В Риме они направились в район Квиринал и остановились у дома. Кастор постучал, слуга открыл дверь, и они вошли.

Дом был небольшим, бедновато обставлен – Илья полагал, что ростовщик должен жить богаче. Или же дом съёмный, тогда понятна скудность обстановки.

Незнакомый мужчина в комнате радушно пригласил сесть. А где же Мордехай? И только когда хозяин заговорил, Илья понял, что уже слышал этот голос, и принадлежит он ростовщику. Но как преобразился он! Ну актёр! Волосы выкрасил персидской хной, на темечко нацепил иудейскую кипу, а вместо цепочки с крестиком – ожерелье из разноцветных стеклянных бус.

Видимо, заметив удивление Ильи, ростовщик остался доволен произведённым впечатлением:

– Я должен поблагодарить тебя, брат Илия, за спасение. Вчера вечером я выглядел человеком неблагодарным, но поверь – я был ошеломлён. Да-да! Представь – меня хватают у моего дома и везут в Колизей. Я уже молился в своей камере о быстрой смерти, чтобы не мучиться на потеху другим – и вдруг появляешься ты! Воистину Господь услышал мои горячие мольбы и молитву, прислав тебя.

– Кастора благодари и общину.

– Неужели я, старый еврей, не понимаю? Конечно!

Мордехай только прикидывался старым, выглядел же он лет на сорок – сорок пять. Вчера его Илья толком и не разглядел – темно было. Да и не до этого…

– Ты герой, Илия, равный легендарному Гераклу. – И тут же, без перехода: – Так сколько от меня требуется?

Кастор кашлянул, привлекая внимание:

– Кое-что нам уже подарили добрые люди. Думаю, для начала десять золотых ауреусов.

Мордехай молча поднялся и вышел в другую комнату. Послышалось позвякивание монет, и вскоре ростовщик вышел, неся в руке маленький мешочек с деньгами.

– Можете не трудиться пересчитывать, всё точно.

Илье смешно стало, вдруг вспомнился «Золотой ключик» с Буратино.

– Один сольдо плюс один сольдо – будет пять сольдо! – хихикнул он.

Мордехай посмотрел серьёзно:

– Никогда! К вам никто и никогда не пойдёт занимать деньги на таких условиях. Если вы берёте у меня два сестерция, то вернуть должны два сестерция и два асса.

Илья едва не поперхнулся. Он-то пошутил, да Мордехай юмора не понял. И «Золотой ключик» он, естественно, не читал. Но деньги при всём при том он делать умел.

Кастор положил мешочек за пазуху.

Эту ночь Илья провёл в доме – сказал Диане, что исчезнет на некоторое время.

– Община важное дело поручила. Думаю, иногда видеться будем – по праздникам. Пасха скоро.

Видно было, что Диана расстроилась, но старалась держаться, не подавать вида.

– Это опасно?

– Нет, что ты! За городом жить буду, свежим воздухом дышать, дрова рубить…

Диана словам его не поверила, но что она могла изменить? А насчёт воздуха Илья не соврал. В Риме, особенно когда ветра с побережья не было, было дымно от многочисленных печей – для приготовления пищи и подогрева воды в термах. А кроме того, Илье не нравилась ещё одна привычка римлян: мылись они часто, натирались благовониями, но при этом постоянно употребляли в пищу лук, чеснок, другие пахнущие специи. Считалось, что всё это сильно укрепляет здоровье. Но смесь благовоний, лука и чеснока создавала для других людей, не имеющих таких привычек, непереносимый запах, амбре было просто сногсшибательным.

Утром за Ильёй заехал Кастор. Наверное, в общине были и другие люди, которые могли доставить Илью в будущий лагерь за городом. Дьякон в церкви – фигура значимая, не извозчик. Но, как понял Илья, клир хотел сохранить в тайне подготовку избранных людей.

В повозке был ещё один человек.

– Знакомьтесь – Илья. А это Янис, он будет у тебя экономом, будет отвечать за питание, расходование денег. Если что-то будет нужно, скажешь ему.

– Понял. Но у меня условие: в любой армии, даже самой малой её части, приказ начальника не обсуждается и выполняется беспрекословно. Иначе это будет не боевая единица, а шайка вооружённых людей.

– Согласен.

Повозка была полна провизии: копчёное мясо, солёная рыба в бочке, корзина оливок, мешок муки, сушёные фрукты и масло в амфорах. Оливковое масло использовали всюду – в пищу, для умащивания тела после омовений в термах, для смазки оружия, заливали в светильники.

По прибытии рабов повозку разгрузили, и эконом принялся за обустройство.

– Илия, через день-два начнут прибывать люди.

– Как я узнаю, что это не простые бродяги?

– Об этом я и хотел поговорить.

– Можно придумать условную фразу или знак.

– Знак?

– Ну, скажем – кусочек кожи с начертанной на нём буквой.

– Мне эта идея нравится. Пусть на клочке будет буква «К».

– Принимается.

– Прошу меня простить, много дел, и я вынужден уехать. Завтра должны привезти оружие, как ты просил.

Времени до вечера было много. Илья побродил по окрестностям, нашёл ручей с вкусной водой, а на склоне холма – разбросанные там и сям камни. Будут подспорьем для физической тренировки. А ещё в лесу у подножия холма он обнаружил дуб. Илья обрадовался дереву, как близкому знакомому. Прижавшись к нему всем телом, он почувствовал, как от дерева переходят к нему силы. Оглядевшись, он увидел неподалёку засохшее дерево, срубил его и невысокое бревно врыл в землю – оно пригодится для тренировки в метании ножей. Илья не собирался создавать армию, римская слишком сильна. А вот нечто вроде партизанской группы из хорошо подготовленных бойцов – вполне ему по силам.

После физического труда улёгся на траве. Стоит продержаться христианам десяток лет, и многое изменится. У Империи будет столько проблем, что императорам станет не до гонений на религию. Правда, свободу вероисповедания Христианская церковь получит лишь после миланского эдикта императора Константина.

Отдых на траве и свежем воздухе навеял Илье интересные мысли. На Руси он боролся с христианством на стороне язычников, а сейчас выступает на стороне христианства. Позже Римская церковь разделится на Восточную – католическую, и Западную – православную, византийскую, откуда и придёт на Русь. История, а вместе с нею и Илья делала виток. Спрашивается – за что боролся? И создаваемый им отряд под покровительством христианского клира – не прообраз ли это будущих Крестовых походов на иноверцев? Ведь пыталась Католическая церковь посылать на Русь ливонских рыцарей с накидками, на левом плече которых был крест. Поддерживая сейчас христиан, он помогает возникнуть в будущем православию, а с другой стороны – католики не раз пустят кровь славянам. Воистину – неисповедимы пути Господни!

Ужин готовили рабы под приглядом эконома. Был пост, и все блюда были овощными. Вроде желудок полон, а сытости не чувствуется. Илья привык есть мясо или рыбу хотя бы раз в день.

К полудню следующего дня прибыла повозка с оружием и амуницией. Её Илья разгружал сам, сразу оценивая качество и состояние. Несколько римских мечей – стандартных, ножи легионерские, причём новые. Нет зазубрин на лезвиях, потёртостей на рукоятях. Целый ворох ножей в ножнах, подобных тем, с которыми он совершал вылазку в Колизей. Жаль, что в это время не было ещё ножей метательных, на все случаи жизни – только один боевой. Учебные мечи в виде деревянных палок из какого-то тяжёлого и прочного дерева. А ещё ремни, кожаные нагрудники, сандалии, несколько шлемов. Последним достал большой узел. Развязав, он увидел там одежду, которую просил – чёрные штаны, чёрная туника с рукавами и чёрные колпаки. Днём такое одеяние смахивало на ритуальную одежду ку-клукс-клана, ныне почти забытую униформу белокожих в Америке. Ночью боец в ней малозаметен, а стало быть, имеет преимущества. О маскировке в империи понятия не имели: униформа в армии была блестящая, гребни на шлемах красные, и легионер был заметен издалека.

Пока перетаскал всё в комнату в доме, пришёл первый будущий боец.

Раб позвал Илью:

– Тебя спрашивают, господин.

У дома стоял настоящий римлянин. Мощный торс, короткие ноги, жгучий брюнет.

– Ты Илия? – спросил он.

– Он самый.

Незнакомец достал и протянул Илье кусок кожи с нацарапанной на ней буквой «К». Илья знак забрал.

– Как тебя зовут?

– Аякс.

– Есть ли у тебя желание стать воином, защитником веры?

– Большое. Хочу поквитаться с властью. Я был рыбаком и ничего худого не делал, зарабатывал на пропитание ловлей рыбы. В один из дней, когда вернулся домой, оказалось, что казнили моего младшего брата и отца. Так ли велика была их вина? Они всего лишь поклонялись одному Христу и отказались принести жертву язычникам.

– Оружие в руках держал?

– Только рыбацкий нож. Зато с лодкой и парусами управляюсь отменно.

Физически Аякс был развит хорошо, мышцы так и бугрились под кожей.

Илья объяснил ему порядки и необходимость беспрекословного подчинения.

– Согласен.

Вторым, под вечер уже, заявился невысокого роста то ли подросток, то ли молодой мужчина. Илья вначале подумал – случайно забрёл, но он предъявил кусок кожи с начертанной на ней буквой.

– Тебе сколько лет?

– Какое это имеет значение? Я буду делать всё, что ты прикажешь…

Илья с сомнением оглядел новобранца. Сух, жилист, судя по носу и говору – явно еврей.

– Имя твоё?

– Ицхак.

Ну да, не ошибся Илья. Но сможет ли Ицхак достойно работать мечом, ведь оружие тяжёлое, для сильных рук.

Иудей уловил сомнение, мелькнувшее в глазах Ильи.

– Я пращник.

В римской армии и вспомогательных войсках пращники были.

– Докажи.

Ицхак с готовностью вытащил из-за пазухи пращу. Оружие примитивное, но в умелых руках серьёзное, по легендам – из него был убит Голиаф.

Оглядевшись, Ицхак поднял с земли камень приличного размера.

– Покажи цель.

Илья посмотрел по сторонам. Шагах в двухстах от него был огород с тыквами.

– Крайнюю тыкву видишь?

Тыква была крупной и по размеру вдвое превосходила голову человека.

Ицхак кивнул и начал раскручивать над головой пращу, причём в горизонтальной плоскости. Римские пращники вращали её в вертикальной плоскости из-за плотности построения. Несколько оборотов пращи – и камень с посвистом улетел к цели.

Щелчок был слышен отсюда. Однако Илья решил осмотреть тыкву и двинулся к огороду. За ним пошёл Ицхак.

Когда они подошли, Илья был удивлён. Несмотря на изрядную дистанцию, попадание было точно в цель и отверстие – почти сквозным. А ведь у тыквы прочная кожура!

У Ицхака была классическая праща, называемая fustibalus (праща-бич). Представляла она собой верёвку или кожаный ремень, на одном конце которого была петля, надеваемая на кисть пращника. В середине верёвки – широкое кожаное ложе для снаряда. А в качестве оного простой люд применял камни весом двести-четыреста граммов, разящие цель на сотню метров. Армия же делала для пращников свинцовые шары, летевшие точнее камня и в два раза дальше.

Научить пращника точному попаданию сложнее, чем лучника.

Были ещё пращи в виде палки с «ложкой» на конце, куда укладывался снаряд. Именно с такой пращой молодой Давид, будущий царь Иудеи, вышел на поединок с Голиафом – огромным, в шесть локтей высотой филистимлянским воином, потомком великанов Рефаимов.

Голиаф был в шлеме и защите, с мечом и копьём. Но, увидев Давида, он был обижен и вскричал:

– Что ты идёшь на меня с палкой и камнем? Разве я собака?

– Нет, но хуже собаки, – ответил Давид. Он раскрутил пращу и точно запустил камень, вонзившийся Голиафу в незащищенный лоб.

Когда Голиаф упал мёртвым, Давид подошёл, вытащил из ножен гиганта меч и отрубил филистимлянину голову. Меч этот хранился в Номве, а потом – в Иерусалиме.

Притчу эту Илья читал, но не особо верил. Теперь же, увидев точность и силу примитивного оружия, с сомнениями расстался. Он похлопал Ицхака по плечу:

– Нам нужны такие воины!

Третьим в полевом лагере появился грек Трифон. Священники подбирали новобранцев по умениям, физической силе и преданности вере. Трифон раньше служил во вспомогательных войсках копейщиком, но Илья применять копья не рассчитывал. Копьё хорошо для конника или в пешем строю. Однако Трифон хотя бы был знаком с дисциплиной, строем и воинскими приёмами.

Всего за три дня пришло пять человек.

Илья начал занятия, и начало их не понравилось никому. Илья заставил бойцов взять по камню на загривок и бежать – причём сам тоже взял камень.

Сначала бежали цепочкой, но потом Ицхак стал отставать, дышал тяжело, обливался потом. Он был самым тщедушным в пятёрке, и ему приходилось тяжелее всех. Однако Илья руководствовался принципом великого русского полководца А. В. Суворова: «Тяжело в учении – легко в бою».

Бежали для начала три римские мили по 1597,6 метра каждая. Длина её составляла тысячу двойных шагов вооружённого легионера. М-да, тяжело дышат парни после пробежки!

Дав им немного отдохнуть, восстановить дыхание, Илья заставил их отжиматься. А потом – упражнения на деревянных мечах. Кисти рук он заранее попросил обмотать тряпицами. Сам показывал движения деревянным мечом при нападении, парировании атаки.

После обеда дал час отдыха, а потом наступило время метания ножей. Клинок – ну хоть ты плачь! – не хотел втыкаться в деревянное бревно. А потом – лазание с «кошкой» на крышу дома, на деревья. Рыбак здесь был впереди всех – ему приходилось лазать на мачты, да и «кошка» – приспособление знакомое.