Электронная библиотека » Юрий Корчевский » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 23 декабря 2016, 16:10


Автор книги: Юрий Корчевский


Жанр: Попаданцы, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Вот и мой дом! – Верочка указала на девятиэтажку.

Никита заехал во двор, остановился. Верочка медлила.

– Может, зайдете ко мне, чайку попьем?

– А как родители твои мое появление воспримут?

– Не бойтесь, Никита, они в Краснодар, к родне на неделю уехали.

Верочка смотрела на него с вызовом. Оба они были в том возрасте, когда люди понимают, что последует за чаем.

Никита колебался. Вера покраснела; приняв его нерешительность за отказ, она открыла дверцу машины и выпорхнула на тротуар.

– Вера, подожди. Удобно ли будет?

– Мне удобно, а там – как хотите.

Никита выскочил из машины.

– Вот ведь незадача! Знал бы, что такое дело, купил хотя бы коробку конфет.

– Только фигуру портить, – фыркнула Вера. – Так мы идем?

Никита нажал кнопку пульта сигнализации, поставив машину на охрану.

Верочка шла впереди. В доме был лифт, но они поднялись по лестнице, благо квартира была на четвертом этаже.

Верочка открыла дверь.

– Заходите, Никита Васильевич.

Никита скинул курточку, снял ботинки, помог снять плащ Верочке.

– Проходите в комнату, садитесь, – суетилась Верочка. – Я сейчас.

Верочка ушла на кухню.

Никита же прошел в комнату. Чистенько, но бедновато. А чего он ожидал увидеть? ЖК-панель «Филипс» во всю стену – на ее-то зарплату?

На полках книги стоят – и не для антуража. Для таких целей ставят собрания сочинений, чтобы выглядело солидно. Книги были самые разные – по медицине, по вязанию, несколько любовных романов.

На тумбочке и письменном столе – милые женские безделушки вроде плюшевого медвежонка-панды.

Уютно, чувствуется женская рука – не то, что у него. Впрочем, как и у всех холостяков. А главное – он не увидел ни одной мужской вещи вроде пепельницы или тапочек большого размера.

В комнату заглянула Верочка.

– Идите мойте руки – и за стол.

Никита чувствовал себя немного не в своей тарелке. Пришел в чужой дом, к девушке, без шампанского, конфет, цветов. Вышло, конечно, экспромтом, но все же… Он не любил быть нахлебником. Мужчина в первую очередь добытчик – если, конечно, он мужчина.

Никита вымыл руки, оглядел ванную. Чисто везде, хотя Вера не могла заранее знать, что у нее будут гости. Сделал он это не специально, получилось автоматически. Грязнуль Никита на дух не переносил.

Зашел на кухню. Ба! Он бы за такое время яичницу успел пожарить, а тут – полон стол. Салатик, котлетки разогреты, колбаса-сыр нарезаны, минеральная вода, бутылка водки из холодильника запотевшая. Быстро она успела! А пока он руки неспешно мыл, переоделась в парадное платье.

Стол и платье Никита оценил.

Он разлил водку по рюмочкам. Они выпили за нечаянную встречу, принялись за закуски. Вера – с работы и была голодна, Никита тоже давно не ел.

Салат из свежих помидоров с огурцами и зеленью был неплох, а котлеты превосходны.

– Сама готовила?

– А то кто же!

– Может, на «ты» перейдем?

В отделении субординация соблюдалась. По имени-отчеству называли врачей и медсестер постарше, молоденьких же сотрудниц – только по именам.

– Согласна.

– Тогда тост за женщин!

Никита пожелал Верочке всего, о чем только могла мечтать женщина. Обычно он не был столь словоохотлив. А тут – то ли выпитая водка сказалась, то ли впечатление хотел произвести? Хотя чего уж там – оба друг друга по работе знали уже года три, видели каждый другого в разных ситуациях, так что перышки распускать не стоило.

По подоконнику застучал дождь – нудный, осенний.

Верочка выглянула в окно:

– Зима скоро.

– Еще и осени толком не было – какая зима, Вера?

Чувствовал себя Никита в чужой квартире неуютно, не в своей тарелке. Откланяться и уйти? Любая женщина обиделась бы. Виду бы не подала, но обиделась. У женщин ведь как? Пристаешь – нахал, не пристаешь – дурак. Как выбрать золотую середину?

Верочка, почувствовав некоторое замешательство Никиты, решила взять инициативу в свои руки.

– Потанцуем?

Никита согласился.

Верочка включила магнитолу. На канале «Hit-FM» звучала песня «Я просто люблю тебя» в исполнении Билана.

Никита положил руку девушке на талию, приобнял, почувствовав, как напряглась она. Поддавшись, Верочка прильнула к нему.

– Я так давно не танцевала.

Мелодия была медленная, в самый раз для интимных танцев. Рэп и хип-хоп Никита не любил – это танцы для подростков. Потом без перерыва зазвучала «Лепестками слез» Дана Балана и Веры Брежневой.

Они так и танцевали без перерыва – под французскую «Жетем», потом под «Аишу». Вера расчувствовалась, положила голову ему на плечо.

– Пахнет от тебя хорошо.

Еще бы! Никита и сам любил хорошие одеколоны. Лучше сэкономить на чем-нибудь другом, но пахнуть изысканно. Правда, с этим было непросто. В магазинах в основном все турецкого розлива, и запах однообразный, терпкий, на восточного ценителя. Одно только достоинство – цена низкая.

Никита провел рукой по волосам девушки. Густые, шелковистые, немного ниже плеч. На работе они собраны под шапочкой, и их не видно.

Вера приподняла голову, и Никита поцеловал ее, слегка коснувшись губ.

И до того спокойная Вера переменилась. Она жадно прильнула к губам Никиты чувственным поцелуем.

Волна удовольствия и желания накрыла обоих. О танцах забыли. Они стояли и целовались как безумные. Потом Вера отстранилась от него.

– Подожди немного.

Никита уселся на диван. По радио пел Араш с Хеленой – Ангелы.

– Сделай погромче, мне нравится.

Никита добавил громкость.

Вера вышла из соседней комнаты в халатике и босиком.

– Не соскучился?

– Не успел.

– Еще немного подожди, я в душ.

Никита воспрянул духом. «В душ» – это своего рода сигнал.

Вера направилась в душ, а затем – в соседнюю комнату.

– Никита!

Перешагнув через порог, Никита увидел, что Вера успела расстелить огромную двуспальную кровать и лежала, прикрывшись тонким одеялом.

В три секунды Никита сбросил с себя одежду, нырнул под одеяло и обнял девушку. У нее было гладкое, нежное, молодое тело. Груди упругие, соски плотные, набухшие. Все это успел ощутить Никита, проведя рукой по телу девушки.

У Веры от его прикосновения по телу пробежала дрожь.

– Я тебя хочу, – прошептала она.

Чего заставлять девушку ждать? Никита и сам уже изнывал от желания.

Он вошел мягко, осторожно. Вера застонала от нахлынувшего удовольствия.

К сожалению и неудовольствию Никиты соитие закончилось быстро – слишком долгим было воздержание. Никита был раздосадован. Дон Жуан чертов! Приехал к девушке и осрамился.

Однако же, полежав с полчасика, которые он не терял даром, лаская девушку, Никита подступился вновь, и на этот раз все прошло по полной программе. Никита старался и довел девушку до оргазма. На пике блаженства Вера вскрикнула и даже впилась ногтями ему в спину.

Оба лежали потные, разгоряченные. Никита был доволен. По крайней мере, теперь Вера не назовет его скорострелкой или неумехой.

Они сходили в душ, поговорили немного, потому что обоих сморил сон.

Уже за полночь Никита проснулся от ласк Веры.

Ночь прошла сумбурно. Они ласкали друг друга, занимались любовью и снова засыпали. К утру Вера сказала:

– Ты меня совершенно измучил, негодный. Все, не могу больше.

– Я-то в отпуске, а тебе на работу. Ты же не отдохнула совсем.

– Сегодня не операционный день, ты забыл? Если экстренного ничего не будет, прикорну где-нибудь в уголке на пару часиков – мне хватит.

Быстро собравшись, они позавтракали. У Веры под глазами появились темные круги, но выглядела она счастливой.

Никита подвез Веру к больнице, однако остановился за углом – лишняя огласка пока ни к чему. Потом он направился в гараж, поставил машину – и домой, отоспаться. Голова была тяжелая, во рту сухо, как будто ночное дежурство нес. Да фактически так оно и было.

Проспавши полдня, Никита проснулся, выпил крепкого чаю, взбодрился. Ну Верунчик, скромница, а уездила его совсем, превзошла его ожидания.

Никита мыл кружку и раздумывал. Позвонить ей после работы и снова встретиться? А ведь мимолетное приключение может перерасти в длительные отношения, и потому надо тщательно все взвесить. Девушка хороша в постели, неплохо сложена, чистоплотна, в легкомыслии не замечена, трудолюбива – уж это он знал по работе. И чем дольше он размышлял, тем больше находил в Вере плюсов. Но вот искорки в отношениях не было. Все эти плюсы и минусы – рациональный подход, не более. Нельзя взвесить чувства, как на весах. Хоть и говорят, что брак по расчету самый прочный, Никите хотелось, чтобы была любовь, были чувства. Конечно, в его возрасте голову от любви не снесет, как было в семнадцать лет, когда он на первом курсе института по уши влюбился в однокурсницу Марину. Только та любовь безответной была, Марина без ума была от Рудика, вертлявого армянина из его группы. Получилось как всегда: он с ней поматросил и оставил ни с чем – ладно хоть не в положении. У девчонки хватило ума предохраняться. А Рудик в курилке рассказывал об очередной победе. Никита тогда зубами скрипел от злости, но внешне чувства не проявлял. У кавказцев на учебе, в отрыве от дома так всегда. Соблазнит девчонку, она его ублажает в постели, обстирывает, часто еще и кормит. А заканчивается, как правило, ничем. Джигит возвращается в родной аул, где родители уже подобрали ему девушку, и женится на ней.

Никита поймал себя на мысли, что до сих пор трет уже чистую – до скрипа – чашку. Он уселся на табурет, поставил локти на стол, подпер голову.

Если заявиться к Вере сегодня вечером, девушка воспримет его появление как начало отношений, будет обнадежена. А готов ли он к таким отношениям? Вот Венера, наставила ему рога и упорхнула. А ведь она ему нравилась. Еще немного – и он предложил бы ей выйти за него замуж. Вот бы попал! Скорее всего, она кроме него одновременно имела связь с другим. А была бы женой? Похоже, сделала бы то же самое. Он же, как счастливый муж, ходил бы в неведении и рогами о притолоку дверей стучал, а окружающие потешались – долго шила в мешке не утаишь. И все равно обидно было. Уязвленное самолюбие требовало удовлетворения. Мстить он не собирался – уж больно мелко. Но как с Верой решать? А решать что-то надо, потому что он мужчина и не должен пускать события на самотек.

В дверь позвонили. Никита удивился – кто бы это мог быть? Он открыл дверь и застыл в изумлении. На пороге, радостная, в боевой раскраске, стояла Венера. Вот кого бы он сейчас не хотел видеть! Как говорится, помяни имя черта всуе, он и появится.

Венера заметила кислую физиономию Никиты.

– Ты разве мне не рад?

И улыбка – с ямочками на щеках.

– Чему радоваться? – буркнул Никита.

– Мы так и будем стоять на пороге, или ты меня пригласишь?

И глазки наивные.

– Зайди, коли дело есть, – Никита насторо-жился.

Венера перешагнула порог, мимолетно прижавшись всем телом к Никите. Пахнуло дорогими духами.

Венера уселась на диван, закинула ногу на ногу. Коротенькое платье открывало ноги во всей красе.

«Ага, решила прелести продемонстрировать, – подумал Никита, – только зачем?»

– Слушаю тебя, – сказал он.

– Фу, противный, сразу о делах. Нет чтобы девушку расспросить, как она живет?

– И как же девушка живет?

– Прекрасно!

– Рад за тебя. Так что тебя привело? У меня мало времени.

– Ты же в отпуске, насколько я знаю.

– Мне уже выходить на работу.

– Бедненький!

Венера встала, подошла к Никите, провела ладонью по щеке. Он отдернул голову.

– Венера, ты пожалеть меня пришла?

– Нет. Я предлагаю восстановить наши отношения. Мой уход был необдуманным.

– Ничего себе! Ты жила со мной и крутила шашни на стороне. Как же тебе после этого верить? Ты вернешься и снова будешь искать более выгодную партию. Нет уж! Ушла так ушла. Разбитую чашку не склеишь.

– Никита, нам было так хорошо вместе!

– Ага, пока ты не ушла. Мне теперь и вовсе хорошо – одному. Делаю что хочу. Если ты пришла только за этим, то я тебя не держу.

– Никита, я ошиблась! Ну может же человек ошибаться?

– Может. Но ты это делала систематически, вероятно, не один месяц. Как я полагаю, все взвесила и решила уйти. Скатертью дорога!

Венера фыркнула, окинула его презрительно-негодующим взглядом и проследовала к двери.

– Можешь не провожать, ты никогда не был любезен.

– И еще: у меня денег не так много, как у того, на «БМВ».

– Да, пусть так! У меня духи дороже стоят, чем вся твоя зарплата.

– Если тебе там так хорошо, зачем приходила? Прощай!

Никита закрыл дверь, послушал, как цокают ее каблуки по лестнице. Вот пойми после этого женщин! Жили без скандалов, нашла себе богатенького Буратино и ушла, чтобы вернуться. Где логика? Или у женщин ее вообще нет? Неужели они все так? Надо с друзьями поговорить. А с другой стороны – они все женаты и, стало быть, нашли своих половинок. Может, он сам виноват, не там или не так ищет?

В конце концов после долгих раздумий Никита решил сегодня никуда не идти, отложить решение на завтрашний день. Но когда пошел в магазин за продуктами, купил коробку шоколадных конфет и бутылку шампанского. Неудобно вчера получилось, оказался в гостях с пустыми руками.

Только он уселся под вечер за компьютером, собираясь поговорить по «Скайпу» с друзьями, как раздался звонок в дверь. Никита открыл ее и увидел на площадке Верочку.

– Не ожидал?

– Признаться, нет. Но рад. Заходи.

Никита помог гостье снять плащ. Верочка прошла в комнату, осмотрелась.

– Как-то у тебя неуютно, Никита. Не чувствуется женской руки. А поговаривали в отделении, что вроде у тебя кто-то есть.

– Досужие вымыслы! Я, конечно, не монах, но женщиной здесь не пахнет, сама видишь.

– Ой, ты цветы давно поливал?

Верочка указала на единственный цветок, стоящий на подоконнике. Его еще Венера принесла когда-то. Никита попытался вспомнить, когда он поливал цветок последний раз, и не смог. Похоже, это было давно.

– Сейчас исправлюсь.

Никита набрал в кружку воды и полил начавший увядать цветок.

– Я тебя отвлекла от работы?

Верочка подошла к компьютеру. На мониторе мерцали адреса друзей Никиты.

– Нет, с друзьями поговорить хотел.

– По компьютеру? – удивилась Вера. – Говорят по телефону.

Никита объяснил ей, что такое «Скайп» – вещь нужная и удобная, да к тому же еще и бесплатная.

– Здорово! – восхитилась девушка. – А у меня вот нет компьютера. Хотелось бы научиться на нем работать, только денег на покупку нет. Сам знаешь, какая зарплата у медсестры.

– Так заходи, я научу.

– Правда?

– Почему нет? Ты есть хочешь?

– Голодная как волк!

Никита пошел на кухню, Вера – следом за ним. Холодильник был полон продуктов, но готовой еды не было. Вдвоем, в четыре руки они быстро приготовили немудрящий ужин – салат и пельмени из пачки. Вот и шампанское с конфетами пригодилось. Знал бы Никита, что девушка придет, каких-нибудь разносолов купил бы.

После ужина Никита решил сходить с Верой в 5D-кинотеатр – открылся в их городе недавно. Друзья ходили, а вот Никита не успел. И теперь решил восполнить пробел, тем более – не один.

Небольшой – всего на шесть мест – зал настроил скептически. Кассир или менеджер раздал стереоочки. В 3D-кинотеатре Никита уже бывал, поэтому не удивился. Но вот когда их попросили пристегнуться к креслу, как в аттракционе, насторожился.

– Молодые люди, вы какой фильм смотреть будете?

– Разве есть выбор?

– Да, у нас сейчас сорок фильмов, поставим любой на выбор. Все идут недолго – от пяти до пятнадцати минут.

– Всего-то? – разочарованно протянула Вера. – Тогда что-нибудь для драйва.

Кассир улыбнулась.

– Вы у нас в первый раз, как я понимаю.

– Да, вы не ошиблись.

– Тогда я поставлю фильм, который пользуется спросом.

Фильм и в самом деле оказался коротким – не более 12 минут, но и эти минуты обоим показались вечностью.

Действие происходило в заброшенной шахте, по рельсам катилась вагонетка. На крутых виражах кресла под Никитой и девушкой резко кренились, при ударе о громадный камень их швыряло вперед, и спасали только ремни, вагонетку отшвыривало, и кресла запрокидывало назад. Ощущения полной реальности!

Вера вцепилась в руку Никиты и при резких маневрах кресла визжала от страха, переходящего в ужас. Никита и сам сидел весь в поту.

Фильм закончился внезапно, и оба были рады. Выйдя из маленького кинозала, Вера сказала:

– Никита, хорошо, что фильм короткий. Еще немного – и я бы убежала. Страшно!

– Для того тебя ремнем и пристегнули. Жалко только, пакетов не дали, как в самолете. Меня в одном месте замутило.

– Ой, я думала, только меня одну!

Впечатления были столь сильны, что весь вечер Никита и Вера обсуждали коллизии немудреного фильма. А потом – полуночные игры в постели. Правда, в эту ночь они угомонились быстро – около двух часов. Сказалась предыдущая бессонная ночь. И Никита хоть сегодня поспать успел, а вот Вере не довелось – были экстренные операции.

Утром Никита проснулся один. Вера убежала на работу, оставив на кухонном столе записку: «Спасибо, но сегодняшней ночью я буду отсыпаться дома. Целую. Вера».

И в самом деле – чего гнать лошадей? Не подростки ведь.

Никита позавтракал, убрался в квартире. Все же нехорошо – гостья приходит, должен быть порядок. А затем в магазин – надо пополнить запасы продуктов.

Едва он успел закрыть дверцу холодильника, выложив продукты, как раздался звонок мобильного телефона. Никита сразу узнал – звонит завотделением Денис Юрьевич, мелодию вызова он поставил своеобразную.

– Слушаю, Денис Юрьевич!

– Похоже, Никита, отпуску твоему конец пришел. Знаю, знаю – недогулял. Но мы зашиваемся. Сегодня утром массовые поступления из-под аварии. Грузовик в маршрутку врезался. Жду в отделении.

Такие экстренные вызовы бывают нечасто, но случаются. Никита вздохнул. Похоже, отпуск закончился. Если вызывают, значит, хирургов не хватает. И даже если всех прооперируют, все равно надо будет делать перевязки, капельницы и прочее лечение.

Никита быстро дошел, почти добежал до больницы. В коридоре каталки стоят с пострадавшими, стоны, суета.

– Где заведующий? – спросил Никита у пробегавшей санитарки.

– В операционной, моется.

Никита сразу направился туда.

Заведующий хирургией был в предоперационной и мыл руки, готовясь к операции.

– Никита, – едва увидев его, сказал Денис Юрьевич, – я с Трояном – на операцию. У кого конечности поломаны, те в травматологии. Игнатов на больничном сам, потому посмотри тех, кто на каталках в коридоре. Похоже, внутреннее кровотечение. Я бы и сам, да времени нет.

Заведующий кивнул на операционную, где на столе лежал пациент. Анестезиолог уже накладывал маску на его лицо, начиная наркоз.

– Понял.

Никита прошел в ординаторскую, переоделся в халат, переобулся, вымыл руки. Постовая сестра уже ждала с историями болезни.

При массовых поступлениях пациентов главное – отсортировать. Наиболее тяжелых, требующих экстренного вмешательства, отправляют в операционную в первую очередь. Уже затем обрабатываются пациенты с травмами полегче, которые жизни не угрожают. Другое дело, что разобраться сразу бывает затруднительно.

Как правило, пациенты с легкими травмами шумят, кричат, стонут, требуют внимания и немедленной помощи. Вид их на человека неподготовленного, с улицы, производит ужасное впечатление. Если есть травмы головы – даже небольшие ссадины, – то кровит обильно, пациенты пугаются, скандалят. А уж если родственники сопровождают, то крик и хватание доктора за грудки обеспечены.

Больные тяжелые лежат тихо и обычно безучастны из-за массивной кровопотери в брюшную или грудную полость, боятся пошевелиться.

Никита вышел в коридор, к каталкам. Беглого взгляда ему хватило, чтобы понять: мужчина на каталке в углу – самый тяжелый, кандидат на серьезное вмешательство. Лицо бледное, потное, дышит часто, сипло.

К нему и направился хирург.

Когда он проходил мимо каталки, на которой лежала крашеная блондинка средних лет, она неожиданно схватила его за руку.

– Доктор! Меня посмотрите! Я истекаю кровью!

– Немного попозже, – Никита освободил рукав.

– Я буду жаловаться на ваше невнимание и халатность! – Блондинка уже визжала.

– Есть более тяжелые больные, – мягко сказал Никита.

– Я этого так не оставлю, – не унималась блондинка, – я работаю в администрации!

У нее явно начиналась истерика. Но Никита уже стоял у каталки с мужичком.

Короткого осмотра хватило, чтобы понять – оперировать надо срочно. Похоже на пневмоторакс или гемоторакс. Это когда в плевральную полость попадает воздух или кровь и сдавливает легкое, не позволяя человеку дышать. Так часто бывает, когда сломаны ребра и их острые края рвут плевру. По-хорошему, надо везти на рентген, но, похоже – времени нет.

– Везите в операционную.

– Стол занят, там же Денис Юрьевич оперирует.

– Ах да! Тогда в малую операционную. И звони анестезиологам, а также в оперблок – пусть операционную сестру выделят.

Пока Никита мыл, обрабатывал руки и надевал стерильное белье, пациенту успели дать наркоз.

– Можно! – кивнул анестезиолог.

Никита обработал операционное поле йодом, сделала широкий разрез чуть выше места травмы, где красовалась небольшая гематома. И чуть не выругался. На простыню хлынула кровь из плевральной полости. Так и есть – гемоторакс! В плевральной полости скопилось не меньше литра крови, сдавливая легкое.

Электроотсосом Никита осушил полость, расширил разрез. Вот и поврежденное легкое. Вроде и кровит не сильно, а только раздвинул края, так обильно. Ладно, хоть не артерия.

– Шелк шить!

Никита перевязал сосуд, затем ушил легкое, тампонами осушил плевральную полость. Сухо. Он ушил рану, перевязал.

– Как давление?

Анестезиолог доложил:

– Девяносто на пятьдесят, пульс частит – сто двадцать.

– Для такой кровопотери – почти нормально. Капайте реополиглюкин, пятипроцентную глюкозу.

Никита снял в предоперационной окровавленное белье, вымыл руки. Передохнуть бы пару минут, да уж больно блондинка скандальная.

Он вышел в коридор.

– Ой, спасите, умираю! – увидев его, закричала визгливым голосом пациентка.

Как и предполагал Никита, на теменной области была рассечена кожа, причем ранка линейная, небольшая – сантиметра два всего. Это называется «много шума из ничего».

В процедурной, куда завезли каталку, Никита положил два шовчика.

– Перевязать – и в палату, – распорядился он. Надо было осмотреть третьего пациента.

На каталке лежал подросток. Лицо в крови, но после того, как медсестра вытерла его стерильным тампоном, повреждения оказались не так уж велики: рассечена губа и несколько глубоких ссадин. И лицо какое-то знакомое.

– Дядя Никита, вы меня не узнаете?

Никита всмотрелся повнимательнее.

– Данила? Из третьего подъезда?

– Узнали!

Подросток был из одного дома с Никитой.

– Страшного у тебя ничего нет. Маленько подштопаем, и будешь как новенький.

– А больно будет?

– Я постараюсь обезболить.

– А шрамы останутся?

– Шрамы украшают мужчину, – пошутил Никита. – В перевязочную его.

Под обезболиванием лидокаином тонкой шелковой нитью наложил аккуратные шовчики, осмотрел работу. Хоть он и не пластический хирург, а получилось неплохо. Через годик шрамы будут едва заметны.

Данилу увезли в палату. Раны сами по себе неопасны, но поскольку находятся на лице, надо несколько дней понаблюдать.

Никита вымыл руки и прошел в ординаторскую. Едва успел сесть за свой стол и начать заполнять журнал операций, как в комнату вошли заведующий и Лешка Троян.

– Уф, управились. Представляешь, мало того, что селезенку мужику оторвало, так еще и диафрагма разорвалась. Пока сосуды перевязали, осушили… Доступ неудобный, рядом с пищеводом. Намучились изрядно!

Денис Юрьевич достал из шкафчика бутылку коньяка и три рюмки.

– Леш, ты дежуришь сегодня?

– Я, а что?

– Тогда тебе только пятьдесят грамм.

– Да я не возражаю.

Они выпили по рюмочке «Старой крепости», посидели. Потом повторили – кроме Лешки.

– Молодец, Никита, выручил. В понедельник на работу. Рассказывай, что у тебя было?

– У паренька – сосед мой по дому кстати – порезы на лице. ПХО, заштопал. У этого мужика, – Никита придвинул заведующему историю болезни, – гемоторакс, перелом ребер. Все сделал в лучшем виде. И дамочка паскудная попалась, из администрации. Ранка – мелочь, а кричала «умираю».

– Хреново.

– Что «хреново»?

– Что из администрации. Наябедничает у себя, жалобу настрочит, комиссиями замучает.

– Предполагаю.

– Ты бы уж поласковее с ней был, что ли?

– Мужику с гемотораксом помощь оказывать надо было – без малого не загнулся.

– Да я-то понимаю, ты им попробуй объясни.

– Да пошли они… – Никита выматерился.

– Вот-вот, а проверяющие придут – мне отдуваться придется.

– Не впервой, Денис Юрьевич.

– Ладно, давай по последней, – заведующий плеснул коньяку Никите и себе.

– Леш, ты все слышал?

– Не глухой.

– К дамочке зайди, сделай вид, что наблюдаешь. А с пациента, что с гемотораксом, глаз не спускай. Ну и за нашим, что оперировали, – тоже.

– Чувствую, веселенькая ночка мне предстоит.

– Не впервой.

– А завтра утречком тебя Никита сменит.

– Так у меня же отпуск…

– Считай, что отпуск закончился. Я старшей медсестре уже сказал, чтобы она тебя в рабочий график с сегодняшнего дня вписала. Ладно, я пошел домой. Никита, дописывай истории болезни и операционный журнал – и свободен.

Денис Юрьевич ушел. Лешка забросил ноги на стол, как делали ковбои в американских фильмах.

– Устал как собака, – пожаловался он, – днем два аппендикса было, куча перевязок. А потом этих привезли.

Он хлопнул ладонью по стопке историй болезни. Оба замолчали, начали писать. К заполнению документов хирурги относились серьезно. Известное дело – истории пишутся для прокуроров и проверяющих. Даже если все сделал как надо, но не все записал, – виновен. А их документы проверять будут точно – все-таки авария, дело подсудное.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 4.4 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации