Текст книги "За святую Русь! Фельдъегерь против нашествия Батыя (сборник)"

Боярин крестным знамением Алексея благословил:

– Бей нечестивых, чтобы путь сюда забыли!

Оба всадника вынеслись со двора. Впереди гонец скакал, за ним – Алексей. Как гонец дорогу различал, непонятно. Чтобы глаза ветками не выхлестать, Алексей к шее лошади прильнул.

– Сколько татар? – крикнул он гонцу.

– Кто их считал? Десяток-два!

Понятно. Татары в набеги на Русь, на Польшу, Литву ходили почти ежегодно. Но тогда двигалось большое войско. Набеги же по своему усмотрению проводила местная знать. Собрали десяток-два-три воинов со стойбища – и айда на Русь, за трофеями! Кровь разогнать, потешиться, пленных захватить.

Такие рейды были скоротечными. Налетели, кого можно порубали, остальных верёвками связали – и быстрее уходить, пока русичи силы не собрали да не перебили нападавших. И такие случаи бывали.

Сначала Алексей услышал колокольный набат. Непрерывно бил колокол, оповещая народ, – тревога! Потом, едва ли не под копыта скачущих лошадей, выбежал из кустов мальчонка лет семи, в одной длинной рубашке – успел отпрянуть.

– Деревня рядом! – прокричал гонец.

– Где боярский дом?

– Прямо! А за окраиной – монастырь! Деревенские туда побежали!

– Останься на опушке, не то сам к татарам попадёшь!

Гонец натянул поводья, останавливая лошадь, Алексей же ворвался в деревню.

Одна изба пустая, ворота и двери настежь распахнуты, во дворе труп селянина лежит. И во втором доме такая же картина.

Немного поодаль – боярская усадьба. Оттуда крики доносятся, звон оружия – держатся ещё!

Из-за туч на короткий миг выглянула луна, но её призрачного света хватило Алексею, чтобы понять, где татары. Они прыгали с коней на забор, пытаясь ворваться во двор.

Изнутри отбивались осаждённые. Забор крепкий, тын дубовый – но это не крепостные стены.

Алексей подскакал. Татары вначале не обратили на него никакого внимания, думая, что это свой. Пользуясь моментом, Алексей полоснул одного татарина по спине, второму отсёк правую руку.

Татары закричали – теперь они оказались в невыгодном положении. Спереди – тын и запертые ворота, сзади – всадник, да не холоп какой-нибудь, а дружинник в полном боевом облачении. Шлем под луной матово светится на нём, кольчуга рыбной чешуёй переливается – а вдруг это только первый из подоспевшей дружины?

И татары на своих низкорослых и мохноногих лошадёнках бросились в сторону. Алексей – за ними. Один из татар на скаку лук с плеча сдёрнул, секунда – и стрела, звонко ударив в шлем, отрикошетила.

Обычно татары в набегах применяли стрелы с широкими наконечниками. Такие хороши для охоты на зверя или против не защищённого бронёй воина. Раны они оставляют широкие, наконечник извлекается с трудом, разрывая мышцы и сухожилия.

Против воинов в доспехах применяли стрелы с узкими, гранёными наконечниками, называемыми калёными. Те пробивали кольчугу качества посредственного даже издалека, а в упор – и иноземного плетения, из отличной стали.

Алексей догнал стрелявшего.

Услышав за собой шумное дыхание чужой лошади, татарин завизжал, никак смерть свою почуял! Он попытался лук на плечо забросить, да не успел – Алексей нанёс ему удар под основание шеи. Татарина завалило набок, он сполз с лошади и упал. Оставшиеся двое поддали ходу.

Лошади татарские были выносливы, могли бежать долго, но в скорости уступали нашим. Они были неприхотливы, овса не знали, летом и зимой питались подножным кормом. Татары не косили траву, не делали стогов с сеном. Лошади их зимой разгребали копытами снег и ели пожухлую траву.

Для татарина, как и для другого степняка, лошадь была всем – транспортом, печкой зимой в походе, движимым запасом еды. Конину варили, делали из неё колбасу, коптили, вялили. В походе за основной лошадью татарин вёл двух запасных, пересаживаясь с уставшей лошади на свежую прямо на ходу. И ел он на ходу, спал – даже оправлялся. Потому и скорость передвижения в набеге была очень высокой. За световой день они преодолевали по сотне, а то и с лишком, километров.

Для русских князей всё это вначале дивно было. Дозоры дальние докладывают, что пыль большая, тучей висит на горизонте. Но пока князь затылок чешет, орда татарская уже рядом. Столько конницы, сколько у татар, не имела ни одна армия.

Темно, местности Алексей не знает – где переулки, колодцы, заборы? А ведь такое препятствие на ходу убить может.

Он вернулся к боярскому дому:

– Эй, хозяева! Живые?

– А ты кто? – раздалось в ответ.

– Сын боярский Алексей, боярина Кошкина.

Над тыном показалась голова.

– Вроде на нашего похож…

– Ты Шутов?

– Холоп его.

– Боярина зови!

– Туточки я! – Над забором возникла вторая голова – в шлеме-шишаке.

– Сказывают, люди к монастырю побежали. Выручать их надо!

– У меня здесь холопов, которые оружие могут держать, всего трое. С кем выручать-то? Может, от боярина Зверева из Дубняков помощь подоспеет?

– Если и подоспеет, то не скоро. Дубняки далеко.

Алексей развернул лошадь. Боится боярин дом бросить – его дело. А ему надо к монастырю скакать. Монахи – народ серьёзный, без боя не сдадутся, а если стены высокие и крепкие, они долгую осаду выдержат.

– Боярин, монастырь где?

– За углом налево. Ты что, в одиночку хочешь с татарами драться? Один в поле не воин!

Но Алексей уже тронул лошадь. Скакать во весь опор не следует, но и стоять на месте, когда там, у монастыря, татары злодействуют, душа не лежала.

Так он и ехал шагом, ориентируясь на звук колокола.

Показались белые стены монастыря. Невелик он, и стены не высокие – но каменные, такие сломать только катапультами можно, коих у татар не было. Стало быть, держатся ещё. И крики слышны.

Навстречу Алексею выбежала растрепанная баба с обезумевшими глазами. Алексей наклонился и схватил её за руку:

– Что-нибудь соображаешь?

Селянка завизжала и стала вырываться – за татарина его приняла.

Алексей влепил ей пощёчину, и крик оборвался.

– Рязанский я, свой! Татар сколько?

– Не знаю, полно! Едва вырвалась!

– К боярину в дом беги, там тихо.

Чёрт, что же делать? Шутов прав был, один в поле не воин. Двух-трёх ратников бы ему – да ударить в тыл! Подойдут ли на помощь дружинники боярина Зверева? А если и на его имение напали?

Была у татар такая тактика. Сотня распадалась по три-четыре группы, и они сразу грабили несколько деревень, собираясь потом в обусловленном месте.

Но вроде пожаров в округе не видать. Когда нападают большими силами, в злобе жгут избы и амбары, не боятся. А малым отрядом жечь остерегаются, для близлежащих сёл и деревень это признак тревоги – чужаки рядом.

Эх, была не была – Алексей направил лошадь к монастырю.

Навстречу ему скакал конный, наверняка чужак. Поперёк лошади у неизвестного что-то лежало – человек или мешок с награбленным добром.

Когда они уж вовсе сблизились, Алексей выкрикнул одно из немногих татарских слов, которые знал:

– Якши! – и тут же ударил саблей.

Татарин к выпаду готов не был, вскрикнул и упал на свою ношу.

Неожиданно мешок зашевелился.

– Эй, кто там?

В ответ – молчание.

Алексей спрыгнул с лошади, схватился за мешок и нащупал ноги. Стянув мешок на землю, он поставил человека на ноги и сбросил с него мешок.

Девка! Во рту кляп, руки за спиной ремешком стянуты.

Алексей вытащил у неё изо рта кляп, но неожиданно девка плюнула ему в лицо.

Алексей невольно отшатнулся и, утёршись, выпалил:

– Сдурела?

– Так ты рязанец?

Алексей отступил от неё на шаг и рукой указал на землю:

– Вон обидчик твой, в него плюй!

Ножом он разрезал кожаные путы, и девка стала растирать запястья.

– Сколько татар в монастыре?

– Думаешь, из мешка видно?

– Беги к дому боярина!

Взяв поводья татарской лошади, Алексей привязал их к луке седла своей лошади. В темноте за своего сойдёт, лошадь вроде как заводная.

Сняв с татарина малахай, он натянул его прямо на свой шлем. Так шлем отблескивать не будет, и он опять же в темноте сойдёт за своего.

Завершив все эти приготовления, Алексей вскочил на коня.

Копыта лошади прогромыхали по небольшому бревенчатому мосту, и на фоне белых монастырских стен Алексею стали видны татары. Они спешились – пешим штурмовать удобнее. И вроде немного их тут, не больше десятка, но для одного человека – с избытком.

Неожиданно со стены монастыря на татар полилась кипящая вода. Крики ошпаренных, крики боли, радостные вопли монахов! Момент подходящий!

Алексей обернулся, отсёк саблей поводья татарской лошади – сейчас она только мешать будет – и тронул каблуками бока лошади. Саблю он держал в опущенной руке, чтобы блеском стали не выдать себя.

С ходу, слегка наклонившись вправо, он ударил одного по голове, сделал полуоборот влево и нанёс ещё один удар. Лошадь смяла ещё одного татарина.

Монахи, находившиеся на монастырской стене, ничего не могли понять – что за бой внизу и кто его ведёт?

Алексей же опасался одного – как бы монахи снова кипящую воду или того хуже – кипящую смолу – сверху не вылили. Он круто развернул коня: татары уже пришли в себя и могли кинуться на него.

С монастырской стены донёсся крик:

– Шутов, ты ли это?

– Я!

Алексей ответил не задумываясь, понимая, что пока он объясняться будет по поводу того, что он дружинник боярина Кошкина, татары его в оборот возьмут. Проще соврать, для дела сейчас полезнее.

Со стены бросили две сулицы – причём удачно. Татары-то к Алексею повернулись, спины подставили.

Один из монахов железную кошку бросил – они ими деревянные вёдра из колодцев достают, коли те срываются. Острыми крючьями кошка вонзилась в тело татарина.

Монахи потянули кошку на себя, и как татарин ни пытался освободиться, вытащили его на стену и добили дубинами.

Вот это помощь! Двое ошпаренных корчатся у стены, да один невредимый пока ещё к лошадям бежит.

Алексей бросился за ним.

Татарин, как заяц, стал петлять, пытаясь уйти от погони. Но куда пешему от конного уйти? Догнав татарина, Алексей зарубил его.

С монастырской стены снова раздался крик:

– Шутов, ты один?

– Один, – невозмутимо отозвался Алексей.

– Несколько татар наших людей в полон взяли. Вон туда, на Мелентьево погнали.

– Понял! Кто-нибудь из вас на коне сидел? Помощь мне нужна!

Монахи стали переговариваться.

– Будет тебе помощь!

Монастырские ворота монахи побоялись открывать, спустили со стены на верёвке монаха в чёрном подряснике.

– Саблю возьми для себя – вон татары лежат.

Монах, судя по быстрым движениям – молодой, вытащил саблю из ножен убитого татарина.

– Там кони татарские стоят, выбирай себе любого.

Сделать это оказалось непросто. Кони знали своих хозяев и чужого к себе не подпускали, кусались.

Монаху помог Алексей, врезав одной лошади кулаком промеж глаз. Та очумело замотала головой и враз присмирела.

– Садись, дорогу покажешь. Догонять наших надо.

Монах поскакал впереди, только полы подрясника развевались, как чёрные крылья. Ни дать ни взять – настоящий демон смерти.

Четверть часа скачки – и впереди показалась тёмная масса. До Алексея и его спутника доносились удары и стоны – это татары хлестали людей ногайками, чтобы те шли быстрее.

– Я слева, ты справа, – шепнул Алексей монаху и тут же крикнул: – Бей татар!

Они налетели на колонну, как филины в ночи.

Татары не ожидали сзади удара конных, и потому двоих из них удалось срубить сразу. Ещё двое, ехавшие впереди, развернулись и кинулись в атаку, по обыкновению своему завизжав. Ну да не на слабаков напали, не напугают!

Трудно биться в темноте, удар запросто пропустить можно.

Алексей обменивался с татарином ударами, лихорадочно пытаясь придумать, как бы его половчее снять.

В это время на дороге, позади татар, раздался конский топот. Не выдержав, татарин обернулся на миг – поглядеть, свои или чужие за спиной? Тут-то его Алексей и подловил, уколол саблей в бок – едва дотянувшись, почти лёг при этом на шею своей лошади.

Подскакав к татарину, который бился с монахом, сильно ударил его по правому плечу саблей – но плашмя. Такой удар сушит руку, и она перестаёт слушаться.

Сабля выпала из руки татарина.

Пленные стояли, смотрели на бой. Их было человек двадцать, и убежать они не могли – связаны одной верёвкой.

Алексей показал татарину саблей на землю:

– Слазь, а то зарублю.

Татарин послушно слез.

И монах, и Алексей время от времени поглядывали назад. Кого несёт сюда – татар или рязанцев? От этого теперь зависела жизнь пленных, да и самих Алексея с монахом.

Из-за деревьев выехали конные, и Алексей увидел, что в свете луны на их головах поблёскивали шлемы. От сердца у него отлегло – свои.

Всадники подъехали поближе, и татарин сник. Надеялся, видимо, считал, что свои едут.

Алексей же насторожился. Раз своих ждёт, значит – где-то ещё супостат разбойничает.

Группу всадников возглавлял Захарий. Это он подмогу из Дубняков привёл, четверых ратников.

В темноте Захарий как-то узрел Алексея:

– Алексей, показывай, где басурмане?

– Алексей? – изумился монах. – Ты же говорил, что боярин Шутов? То-то я голос не узнаю!

– Какая тебе разница? Дружинник я боярина Кошкина. Просто объяснять долго было, да и не время.

– А и верно!

К Алексею подъехал старший из дружинников.

– Что тут?

– Похоже, справились. Только сдаётся мне, что где-то рядом ещё татары есть, не иначе – соседей грабят. Сейчас мы татарина спросим.

Алексей спрыгнул с коня и бросил монаху:

– Ты бы людей развязал, пусть по домам идут. Сабля вон у тебя в руках – верёвку руби.

Алексей загнал свою саблю в ножны, взял татарина за отворот тёплого войлочного халата – такие железной проволокой простёгивают, для защиты. И тепло, и саблей не сразу разрубишь.

– Где татары?

– Все у монастыря были!

– Не ври мне! Если будешь врать, для начала глаз выколю. Я тебя гостем на нашу землю не звал, и мне тебя не жалко.

– Мурза Чет с двумя десятками людей в соседнем селе, – выдавил из себя татарин.

– Сколько всего в набег пошло?

– Пять десятков.

Монах разрезал на пленных путы, разрубил верёвку. Натерпевшиеся страху, ожидавшие впереди только рабство, люди набросились на татарина. Они его били голыми руками, пинали, рвали волосы, царапали лицо.

Татарин пытался отбиваться, но его повалили и стали топтать. Очень скоро он затих, а толпа продолжала неистовствовать.

– Будя! – вмешался монах. – Идите по домам. Что вы, как псы!

– Ты их не стыди, они сейчас из рабов снова свободными людьми стали, – остановил его Алексей. – Ты скажи лучше, с нами едешь на басурман или к себе в монастырь?

– Послушник я, не монах. Успею ещё на послушание. Потому с вами еду.

– Вот и лады. Ты местный, веди.

Соседняя деревня была одна, верстах в пяти.

Поскакали туда. Была надежда, что живущий там боярин тоже без боя не сдастся, положит хоть нескольких нехристей. Однако, не доезжая и версты до Бутурлиновки, они натолкнулись на пешую колонну пленных.

Татар вырубили с ходу – их было всего двое. Понадеявшись, что пленные связаны, а они сами при оружии, татары были беспечны и никаких мер предосторожности не приняли.

Оказалось, что боярина они зарубили, хоть и успел он двух татар сразить. Оставшиеся же басурмане грабили деревню.

Главное было сделано, людей Алексей с монахом освободили. То, что их пожитки скудные татары заберут, беда невелика. Только вот куда деваться освобождённым пленным? Бутурлиновка разграблена, боярин убит. Назад вернуться – снова в плен попасть.

Поразмыслив несколько секунд, Алексей предложил:

– К Кошкину пойдёте?

– Пойдём. Нам бы крышу над головой и защиту.

Алексей коротко посовещался с дружинниками зверевскими. Мало их, чтобы в ночи деревню атаковать, главное – люди освобождены. И решил Алексей селян к новому месту жительства сопровождать – тем более что и дружинникам по пути, всё надежда есть довести в целости.

Они двинулись назад, в Масловку. Там от них отделился и поскакал в монастырь послушник.

– Братии привет передавай, и поклон тоже, хорошо они монастырь обороняют.

– Непременно настоятелю скажу. А как тебя кличут?

– Алексей я, Терехов.

– Запомню.

Уже под утро, когда на востоке сереть начало, колонна бывших пленных перешла мост через речку у имения Кошкина.

Алексей предложил дружинникам к боярину заехать, но те отказались.

– У вас отбились, а вдруг на Дубняки нападут? Нет уж: за приглашение спасибо, но мы к себе.

И ускакали.

Алексей оглядел бывших пленных. В основном это были люди молодые или среднего возраста – мужики, парни, девки, бабы. Хорошее пополнение у Кошкина будет.

Глава 7
Новики

Боярин не спал и был в тревоге. Едва заслышав перестук копыт и голоса людей, он выскочил на крыльцо – всяко ведь могло повернуться. Вдруг татары и сюда добрались? Но увидев Алексея и Захария верхами, заулыбался.

Захарий спрыгнул с коня и стал отворять ворота.

Алексей спешился и завёл лошадь во двор.

– Здрав буди, боярин. Пополнение нужно? Вон сколько людей мы привели.

– Нужно, ох нужно! Пусть заходят. Захарий, кликни холопов, пусть людей накормят, а потом в людскую. Я полагаю, отдых им нужен после перехода. Чьих будут?

– Из Бутурлиновки. Боярин их погиб, а мы отбили их у татар – уже в полон вели.

– Из Бутурлиновки? Там же боярин Никандров был! Жаль мужа достойного, хороший человек погиб.

– В Нижней Масловке монастырь хорошо оборонялся, урон татарам немалый нанесли.

– Настоятель там толковый, стены каменные поставил.

– Тебе в имении такие тоже не помешали бы.

– Людей не было.

Боярин жадными глазами смотрел на проходящих мимо бывших невольников, а селяне кланялись в пояс новому хозяину.

– Ты смотри, все молодые да здоровые! И парубки есть! – не скрывал своих восторгов Кошкин.

Алексей сразу понял намёк Кошкина – было из чего выбрать холопа для обучения воинской дисциплине и боевым навыкам.

– Боярин, мне бы и самому дух перевести, а прежде того умыться не помешало бы.

– Да что же это я! Глаша, поди сюда! Полей Алексею, да рушник возьми с собой, не забудь!

Алексей снял шлем, наклонился. Кольчуга сама стекла с его плеч и с железным шорохом упала на землю. Войлочный поддоспешник пропотел, и его надо было сушить на сквозняке.

С бадейкой воды прибежала холопка. Алексей умылся, девушка полила ему воды на спину. Эх, хорошо! Он растёрся рушником докрасна.

– Глаша, поддоспешник мой просуши, мокрый весь.

Девушка подхватила войлочную рубаху и унесла её на задний двор. Алексей же поднял железо, показалось – тяжело.

Он зашёл в свою комнату и, едва раздевшись и сняв сапоги, рухнул на постель. Пару минут перед глазами мелькали сцены ночного боя, потом навалился сон.

Отсыпались все – бывшие пленные, Алексей, Захарий. Над имением стояла непривычная тишина, только куры кудахтали да рылись в пыли.

Проснулся Алексей сам – сколько же можно спать? Судя по положению солнца, уже часа два пополудни.

Нежась в постели, он услышал в коридоре осторожные шаги и шёпот:

– Спит ещё, умаялся. Холопы-то бутурлиновские бают – как демон в ночи налетел, татар порубал. Кабы не он, угнали бы их басурмане.

– Хуже рабства нет ничего.

– Тише ты, разбудишь.

Алексей крикнул:

– Да проснулся я, чего шепчетесь! Живот уж подвело. Боярин за обед не сказывал?

Дверь отворилась. На пороге стояла Глаша, держа в руках поддоспешник.

– Высох, вот – принесла.

– Положи в угол.

– Снедать всё готово, да боярин накрывать не велел, пока ты не проснёшься.

– Сей момент буду.

Уважает боярин, иначе бы сам давно поел. Но и терпение Кошкина испытывать не след.

Алексей вскочил с постели и сделал несколько упражнений – застоявшуюся кровь разогнать.

Войдя в трапезную, он увидел сидящего за столом Кошкина. Перед ним стоял свиной холодец и копчёная рыба, а сам боярин потягивал пиво из кружки.

– Силён ты спать!

– Прости, боярин, умаялся ночью.

– Не оправдывайся, нешто я не понимаю? Садись, обедать будем. Эй, кто там? Обед в трапезную несите.

Пока слуги носили еду, боярин поинтересовался:

– Ну, рассказывай – как там да что?

Алексей рассказал обо всём подробно.

Боярин слушал внимательно, не перебивая – уже и похлёбка паром исходить перестала.

– Выходит, Бутурлиновка ноне без хозяина? Что насчёт людей Никандрова думаешь?

– Парубков, ежели они согласие выразят, можно в боевые холопы определить. Хорошо бы двух-трёх сразу. А остальных – камни собирать да стену делать вокруг имения. Камней много надо. Зима скоро, можем не успеть. Но пусть соберут, сколько смогут, а по весне стену возводить будем. А пока – яму копать да известь завести надо – её же гасить ещё придётся. К лету дойдёт.

– Ты откель в стройке разбираешься?

– Довелось по жизни.

– Славно. Завтра парней себе выбирай – любых. А остальные пусть камни по полям собирают.

– Подводу им с ездовым дай, быстрее дело пойдёт. Как дожди зарядят, телега не проедет нигде.

– Разумно. А чего про Марфу не спросишь – где она да как?

– Ты же боярин, имению хозяин. Сам определил – сам и скажи.

– Девка твоя кухарить любит и умеет, на поварню я её определил.

– Спасибо.

Алексей вышел во двор, вынес кольчугу. Расправить её надо было да осмотреть – нет ли разрывов, в пылу схватки могли и рассечь. Да салом смазать полагается, чтобы не заржавела.

Положил кольчугу на брёвна на заднем дворе. Боярин думал баньку новую, побольше размером сделать, да видно – избу придётся возводить. Народу в людской прибавилось, тесно стало.

Кольчужка оказалась цела. Алексей взял заячий хвост вместо кисточки и стал смальцем смазывать железо.

В это время двое парубков лет по семнадцати, из прибывших, подошли и, уставившись с любопытством, стали перешёптываться:

– Это чтобы ржа железо не ела? – спросил один.

– Угадал.

– А подержать можно?

– Даже надеть позволю.

Паренёк неловко натянул на себя кольчугу.

– Тяжёлая!

– И мне дай надеть! – попросил второй.

Они начали снимать кольчугу, но ничего не получалось.

Алексей усмехнулся. Молодо-зелено!

– Парни, не так. Помогать не надо. Просто наклонись вниз – сильно, как будто головой земли коснуться хочешь. Под своей тяжестью кольчуга сама с тебя спадёт.

Парень так и сделал.

– Здорово! Я и не знал. И сабля у тебя есть?

– А как же? Чем я, по-твоему, ночью с татарами бился?

Второй паренёк воскликнул:

– Я же говорил тебе – он это! Тот дружинник, который ночью бился! А ты – не похож, не похож…

Первый парубок сделал шаг вперёд и набрал воздуха в грудь:

– Дядька, спросить можно?

– Валяй!

– Я тоже хочу ратником стать – как ты. Чтобы меня татары боялись, а не я их.

– Одного желания мало. Воином стать не просто, терпение нужно и труд упорный.

– Я не отступлюсь, возьми меня!

– Как звать-то тебя?

– Иваном.

– А лет тебе сколько?

– Шестнадцать.

– Считай – уговорил. Только назад дороги не будет, не семь потов, а семьдесят семь сойдёт. Не испугаешься?

– Ты же не испугался…

– Резонно.

Однако тут же и второй паренёк голос подал:

– Дядька, меня тоже в ратники возьми.

– Разговор наш слышал?

– Слышал, согласен я.

– А тебя как звать?

– Прохор я, шестнадцать годов мне.

«Хм, а выглядит он старше. Наверное, потому, что кость широкая», – как бы между прочим оценил паренька Алексей.

– Обоих беру. А ещё желающие есть?

– Не знаем.

– Тогда идём к вашим.

Алексей с парнишками зашёл в людскую.

– Кто в ратники хочет?

Однако присутствующие опустили головы, пряча глаза. Ну, насильно он никого брать не будет. Конечно, сельский труд тяжёлый. За сохой ходить, скотину обихаживать. А воин головой своей рискует в любом бою. В лучшем случае рану получит, потому боязно многим. Склад характера определённый иметь надо, желание сильное. Ну и труда много вложить надо: чтобы хорошим воином стать, несколько лет обучения требуется.

– Ну, на нет и суда нет, – резюмировал Алексей.

Он направился к боярину вместе с парнями.

– Вот эти двое боевыми холопами желают стать. Другие струхнули.

– Так забирай, обучай.

– Ты бы им каморку отдельную отвёл – пусть маленькую. Вроде воинской избы быть должно. Оружие там будет, амуниция разная.

Боярин задумался:

– Ой, людей сразу много появилось, в людской места нет. Край как новую избу ставить надо!

– Ну так ставь! Уж плотники всегда найдутся.

– Ты говоришь – то камни собирать, то избу ставить. Что раньше-то?

– Всё надо, и сразу. Людей прибавилось изрядно, это верно. Но зато рабочих рук и новиков прибыло. Причём, заметь, моим радением.

– Ступай, думок полная голова.

Назавтра пять мужиков начали возводить на заднем дворе новую избу, остальные отправились на поле собирать камни. Боярин и лошадь выделил с подводой, и ездового.

Алексей с двумя будущими ратниками тоже участвовал в сборе камней – и помощь по хозяйству, и тренировка. Даже если воин обучен хорошо, без должной физической подготовки он в сече долго не устоит. Сабля полтора килограмма весит, да ею ещё вертеть в бою надо, самому удары наносить и чужие атаки отбивать. А ещё шлем на голове, кольчуга на шее, щит в левой руке… Вот и получается – два пуда на себе носить надо.

Алексей брал за основу обучение гоплитов – у них и переноска тяжелей была, и бег, и учебные бои на деревянных мечах.

Так ведь мало того, что они камни на полях искали – они и возили их к усадьбе не на телеге, а носили на руках, да не шагом неспешным, а бегом. Поперва всего часок с тяжестями побегали, а у парней уже и дыхание сбилось. Он им отдышаться дал и марш-бросок на две версты устроил, только без тяжестей – после него уже и одежда от пота мокрая была. Однако храбрились оба, признаваться не хотели, что устали, выдохлись. Алексей же только вспотел слегка.

А после всего он их в пруд погнал. Разделись донага – и в воду. Бабы, полоскавшие бельё на другом берегу, взвизгнули:

– Окаянные, хоть бы срам прикрыли!

Алексей обратил внимание, что Прохор от берега не удалялся.

– Ты что, плавать не умеешь?

– Ага! Я воды боюсь.

– Я тебя научу. В ратном деле умение за спиной не носить, обязательно пригодится.

В два броска оказавшись рядом с парнем, он поддержал его снизу:

– Руками и ногами работай, плыви! Доброму пловцу этот прудик переплыть – пара пустяков!

– Ага, вдруг там водяной?

– Брось ты эти мысли! Ты крещён?

– А как же!

– Ну вот! Бог один на земле, никакой нечисти нет, выдумки это всё!

После водных процедур – да за обед. Поели сытно. Кухарок на кухне прибавилось: ведь народу прибыло, всех кормить-поить надо.

Когда они, сытые и довольные, вышли из трапезной, во дворе уже вдоль деревянного забора лежали кучи камней.

Алексей увел парней на задний двор и дал каждому по деревянной оструганной палке. Вынув свою саблю из ножен, он начал показывать, как нападать и как отражать атаку.

– Врага вымотать надо, чтобы он силёнки подрастерял, устал – тогда внимание притупится. В грудь не бей, у противника броня может быть – кольчуга либо кираса, или бахтерец. Наноси удары по открытым частям – рукам, шее, ногам. Два-три ранения нанесёшь, вроде и невелик врагу урон, а кровью исходить будет, быстро силы потеряет. Да и нервничать начнёт, ошибки делать. Вот так!

И показывал, отрабатывая каждое движение помногу. У парней уже кисти рук в синяках и ссадинах, больно, а вида не показывают.

Похоже, не прогадал Алексей с их выбором. Научить, подкормить, натренировать тело и дух закалить – хорошие новики выйдут.

Первый раз Алексей выступал в роли учителя, наставника. Раньше его учили, а когда уже декархом стал, центурионом, он получил в подчинение уже обученных солдат.

К вечеру парни вымотались, но не жаловались, не скулили. Алексей воспринял это как хороший знак, значит – есть терпение.

На второй день оба новика обмотали кисти рук тряпьём.

Увидев это, Алексей усмехнулся. Всё в истории повторяется, когда-то и он делал так же.

И опять бег, переноска камней, схватка на деревянных палках. Физическая нагрузка каждый день росла, но парни переносили её всё лучше, физически окрепли, мышцы уже выпирали под рубахами.

Алексей включил в программу обучения работу со щитом – для победы в равной мере нужно владеть нападением холодным оружием и щитом. Вроде простая штука деревянный щит, однако, окованный железной полосой по окружности, он легко выдерживал удар меча или сабли, а в некоторых случаях мог сам служить инструментом нападения в опытных руках. Им можно было толкнуть врага, железным краем ударить по коленной чашечке или по лицу – такие удары довольно болезненны. А ещё из-за щита иногда удавалось наносить скрытые удары.

Когда парни освоили щит в полной мере, они взялись за копья и сулицы. Копьё нужно и конному, и пешему, а сулица – коротенькое метательное копьё. Метнут пешцы разом сулицы во врага – и нанесут урон, расстроят ряды. И потому парни учились бросать их во врытый кусок столба – сначала с малого расстояния, затем постепенно увеличивали дальность броска. Когда стало получаться, стали метать сулицы с хода.

Боярин периодически выходил на задний двор, а то и вовсе в чистое поле, где тренировались новики. Он наблюдал за тренировками, довольно поглаживая усы.

В один из дней Алексей подступился к боярину:

– Всё, что надо пешему знать, парни освоили, пора их на коней сажать. Строевые кони потребны, седло, сбруя.

– Вижу. Бери деньги, езжайте на торг, выбирайте. Только уговор: не досмотрите, хромую или болящую клячу купите – за свои деньги покупать ей замену будете.

– Согласен. Парням ещё шлемы нужны и кольчуги.

– Шлемы в оружейке подберёшь по размеру, а кольчуги заказывать надо. В Куркино кузнец знатный есть. Будут лошади – сам с вами съезжу, договорюсь.

За лошадьми направились в столицу великого княжества Рязанского – в Переяславль. Город крупный, торг огромный. Лошадей полно – и тягловых, и верховых, и мохноногих татарских. Да разных мастей и пород!

Выбирали долго, придирчиво, а купив, тут же подобрали сёдла – без излишних украшений, но добротных. В бою красота седла роли не играет. Сбрую Алексей сам проверял – тянул, дёргал, и шорник даже обиделся:

– Найдёшь хоть один изъян – деньги верну, а сбрую себе оставишь.

На остатние деньги Алексей купил парням боевые ножи – в кожаных чехлах, из толстой свиной кожи. Такие обоюдоострые ножи, едва ли не с локоть длиной, больше напоминали короткие мечи и прозывались «боярскими».

Глаза у парней блестели, когда они рассматривали боевое железо в лавках оружейников. Всего полно, только деньги из калиты доставай.

– Всё, парни, в усадьбу пора! Деньги кончились.

Обратно ехали довольные, подбоченившись. Как же, ратники едут! Любуйтесь, девки красные, на новиков! Куда селянину до ратника!

В имение прибыли уже затемно, пропылённые, но не себя приводить в порядок пошли – сначала лошадей вычистили, напоили, в денники завели, овса в кормушки насыпали.

Алексей же, видя такое радение, только хмыкал одобрительно. Похоже, не прогадал он с парнями. Конечно, насколько они хорошо подготовлены, первый бой покажет. Ежели струсят, сбегут – грош цена им в базарный день. Да и ему, как наставнику.

Утром боярин сам осмотрел лошадей – изъяны искал. Не найдя, ухмыльнулся в усы:

– Завтра к кузнецу едем, в Куркино. А сегодня – защиту подбирать.

В оружейке шлемы стальные по размеру подобрали, сабли с ножнами, копья да сулицы – почти полностью укомплектовались, за исключением кольчуг.