Текст книги "Уходящие в вечность"
Автор книги: Юрий Лебедев
Жанр: История, Наука и Образование
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Говоров против Кюхлера
9 декабря в России объявлено Днем героев Отечества. Среди тех, кого вспоминают в этот день, непременно звучит имя Маршала Советского Союза Леонида Александровича Говорова. Это особенно приятно нам, жителям города на Неве, который в блокаду назывался Ленинградом и который советские воины защищали под командованием Говорова.
В Германии такого праздника нет, но там есть День скорби по погибшим в Первой и Второй мировых войнах, в которых немцы оба раза потерпели поражение. Вспоминают в этот день и тех немецких солдат, что погибли под Ленинградом, воюя под началом генерал-фельдмаршала Георга фон Кюхлера. Но вот самого Кюхлера, кроме его родственников, наверное, никто не вспоминает. И вот почему.
С 1942 по 1944 год Ленинград был местом встреч военачальников двух враждовавших армий. Лично они не виделись, но по боям, проходившим на Ленинградском фронте, друг о друге знали хорошо. Несмотря на то что Говоров (22.02.1897 – 19.03.1955) был значительно моложе Кюхлера (30.05.1881 – 25.05.1968), умер он раньше его. Говорову на момент смерти было лишь 58 лет. Видимо, острее воспринимал войну и переживал все ее тяготы сильнее других, что не могло не сказаться на здоровье.
Обычно при характеристике враждовавших людей упор делается на их противопоставлении. Однако применительно к данному случаю на первый план вышли удивительные совпадения, которые сопровождали Говорова и Кюхлера в течение всего периода их противостояния под Ленинградом.
Оказалось, что оба полководца – и Говоров, и Кюхлер – были артиллеристами, то есть представителями такого рода военной профессии, которая требовала математического мышления, строгости и четкости действий. У Говорова эти качества, видимо, были особенно развиты, недаром за глаза его называли «аптекарем», имея в виду его скрупулезность даже в мелочах и въедливость при изучении обстановки, когда ему нужно было понять замысел противника. Кюхлеру все эти качества также были присущи, но, может, не в силу характера, а по причине немецкого менталитета, где на первый план, особенно в военной области, традиционно выходили порядок, дисциплина и организованность.
У Говорова и Кюхлера имелось еще одно сходство: оба очень любили работать с картами обстановки. Вот что вспоминает в книге «Операция “Искра”» бывший член Военного совета 5-й армии П. Ф. Иванов: «Уникальной была способность Говорова читать карту обстановки. Пользуясь ею, он разгадывал замыслы противника, перед его взором она словно бы оживала со своими реками и силами и средствами противника. Поколдует над картой и скажет: «Завтра гитлеровцы полезут отсюда». Он редко ошибался в своих прогнозах. Поразмыслить, поколдовать над картой стало неотъемлемой потребностью Говорова. Он любил в поздние часы, сбросив дневные заботы, склониться над картой военных действий». Что касается Кюхлера, то после окончания в 1913 году Военной академии он служил в топографическом отделе Генерального штаба. Это была великолепная школа для карьерного роста будущего генерал-фельдмаршала.
У обоих, несмотря на разницу в возрасте, к моменту их военного столкновения под Ленинградом был уже солидный боевой опыт. Говоров участвовал в Гражданской войне, пройдя после ее окончания последовательно должности командира артиллерийского дивизиона и полка, затем он был начальником укрепрайона, после чего находился на преподавательской работе в Артиллерийской академии. Участвовал он и в советско-финской войне 1939–1940 годов. Перед войной окончил академию Генерального штаба. Так что к командованию 5-й армией в боях под Москвой осенью 1941 года он подошел зрелым и опытным специалистом. С апреля 1942 года генерал-лейтенант Говоров находился в осажденном Ленинграде, командуя сначала группировкой войск Ленинградского фронта, а затем и всем Ленинградским фронтом.
Георг фон Кюхлер прошел Первую мировую войну командиром батареи и офицером Генерального штаба. Приход Гитлера Кюхлер встретил одобрительно, в 1934 году он стал уже генерал-майором. Именно на этот период приходится его тесное сотрудничество с нацистами, чью программу он принял безоговорочно. Во Вторую мировую войну в сентябре 1939 года Георг Кюхлер уже в должности командующего армией занял Данциг. Во французской кампании в мае 1940 года Кюхлер со своей 18-й армией, с которой впоследствии он пришел под Ленинград, за пять суток захватил Нидерланды, а уже через месяц, в мае 1940 года, его дивизии входили в Париж. За это он был удостоен звания «генерал-полковник». Военную кампанию против советской России он надеялся завершить так же успешно, как и три предыдущие. И первый год этой новой войны был для него в основном благоприятным. После добровольной отставки генерал-фельдмаршала Риттера фон Лееба 17 января 1942 года Гитлер наделил генерал-полковника Георга Кюхлера полномочиями командующего группой армий «Север». За Волховскую кампанию летом 1942 года Георг Кюхлер был удостоен воинского звания «генерал-фельдмаршал».
Говоров и Кюхлер имели достаточное представление друг о друге. В их штабах готовились исчерпывающие досье с описанием сильных и слабых сторон лиц, возглавляющих враждующие группировки войск. Поэтому, конечно, одерживая успех или терпя поражения при проведении частных операций и в масштабе крупных наступлений, оба военачальника должны были задумываться о действиях своего визави.
1943 год стал переломным в противостоянии Говорова и Кюхлера под Ленинградом. 18 января войска Ленинградского фронта прорвали блокаду города с западного направления.
В начале зимы 1944 года пришел час окончательной победы Леонида Говорова.
27 января Ленинград салютом торжествовал свою победу над врагом, блокада города была снята. Пытаясь избежать окружения войск, Кюхлер вынужден был повсеместно начать стремительный отход, надеясь закрепиться на заблаговременно созданной оборонительной линии «Пантера». В итоге его постигла участь предшественника – фельдмаршала фон Лееба, который без согласия свыше отступал от Тихвина, также стараясь избежать окружения. Устроив Кюхлеру разнос за самовольный отход, Гитлер отправил его в резерв, где тот оставался до конца войны. Затем Кюхлер был привлечен к суду как военный преступник и приговорен к 20 годам тюремного заключения. Правда, в 1951 году срок был сокращен до двух лет, и в феврале 1953 года генерал-фельдмаршал вышел на свободу.
Тема преступлений Кюхлера требует отдельного исследования. Основная часть обвинений была представлена Кюхлеру за период командования им 18-й армией. Вот что пишет немецкий исследователь военной истории Йоханнес Хюртер, автор монографии «Вермахт под Ленинградом», применительно к сентябрьским боям 1941 года под Ленинградом: «Через несколько дней генерал-полковник Кюхлер лично разъяснял командованию 50-го армейского корпуса, что войска должны препятствовать выходу беженцев из города и решительно применять оружие. Этот приказ стрелять в женщин и детей предшествовал указанию о длительном герметическом окружении».
Георг фон Кюхлер принял правила игры Гитлера, которые неукоснительно претворял в жизнь под Ленинградом. Это касалось также и его жестокого отношения к населению оккупированных 18-й армией областей Ленинградской области, в частности уничтожения пациентов психиатрической больницы имени Кащенко в Никольском под Гатчиной и в здании бывшего монастыря в Макарьевской Пустыни у Любани.
Умер Георг Кюхлер в 1968 году, как раз тогда, когда в Германии наступило время покаяния за гитлеровские злодеяния. В школьных учебниках Германии имя его не упоминается, и молодое поколение немцев о нем практически ничего не знает.
В отличие от него, имя Леонида Говорова стало всенародно известным после прорыва блокады Ленинграда, ему было присвоено звание «генерал-полковник», и он одним из первых был награжден орденом Суворова I степени. В 1944 году, когда Красная армия стала освобождать от врага захваченную территорию, ему было присвоено звание Маршала Советского Союза. Закончил войну он в 1945 году командующим Ленинградским фронтом в Прибалтике, одновременно координируя действия 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов. После войны состоял на различных высоких должностях в руководстве Вооруженных Сил, в том числе занимал пост замминистра обороны. Он был не только удостоен звания Героя Советского Союза, но и награжден высшим советским военным орденом «Победа». В Санкт-Петербурге у Нарвских ворот, напоминающих о победе над Наполеоном, маршалу Говорову поставлен памятник. Имя его по праву навсегда внесено золотыми буквами в историю города на Неве.
Почему Германия проиграла войну?
Писатель-фронтовик Даниил Гранин задавал свой вопрос о причине поражения Германии во Второй мировой войне многим. Спросил он об этом после выступления в бундестаге зимой 2014 года и бывшего канцлера ФРГ Гельмута Шмидта. Тот тоже прошел всю войну, хлебнул всякого. И его мнение для Гранина представлялось важным.
Но ответ оказался традиционным. Он типичный для Западной Европы: «Потому что американцы высадились 6 июня 1944 года во французской Нормандии». Даниил Александрович, возможно, надеялся при встрече с человеком столь высокого государственного уровня, что тот найдет и другое объяснение, но этого не случилось. Западный менталитет за 70 лет, прошедших после войны, остался прежним на всех уровнях.
Так почему все же немцы проиграли, а мы победили? Мы неоднократно беседовали с Даниилом Александровичем на тему побед и поражений в войнах. Однажды он привел мне стихи Пушкина из десятой главы «Евгения Онегина»:
Гроза двенадцатого года
Настала – кто тут нам помог?
Остервенение народа,
Барклай, зима иль русский бог?
Гранин, обосновывая свою мысль, сделал упор на том, что перелом войны наступил во многом благодаря остервенению народа. Изменился дух нации, люди сплотились, возвысилось их национальное достоинство. Они осознали в полной мере, что вели справедливую борьбу за родную землю. В восприятии Гранина остальное было подспорьем: существенным, но не определяющим. Пушкинские слова как нельзя более точно ложились на нашу войну с гитлеровской Германией. Поневоле напрашивались аналогии. Маршал Георгий Жуков ассоциировался с пушкинским Барклаем, мороз 1941 года оказался таким же губительным для гитлеровцев, как и 150 лет назад для французов. Что касается русской православной церкви, то она, как и в прежние времена, вдохновляла народ на победу. Но главным стало как раз остервенение.
Думается, Гранин нашел правильный ответ на свой многолетний вопрос.
Дудин
– Дорогой друг! А как же я могу назвать тебя по-другому, ведь ты же взял в руки мою книгу.
Такими словами Михаила Дудина, нашего знаменитого фронтового поэта, я обычно начинаю свои встречи с читателями. Очень трогают меня эти слова из его книги «Где наша не пропадала», посвященной товарищам по оружию.
Виделся я с Михаилом Александровичем лишь однажды. Познакомил нас мой старший брат, художник Владимир Алексеев, иллюстрировавший несколько поэтических книг Дудина. Было это в конце 1992 года, когда я уже окончил военную службу. Узнав от брата, что Дудин воевал и против финнов, я принес ему редкую книгу: записки начальника Генерального штаба финской армии, которую удалось достать через знакомых. Помню, Михаил Александрович склонился над военными картами с обстановкой на Карельском перешейке, взял увеличительное стекло и медленно водил им по финским позициям. Чувствовалось его неподдельное волнение, как будто он возвратился в 1940-е годы и вновь проживал суровые военные будни.
От финских событий он сам перешел к теме блокады Ленинграда. Его все больше тревожила судьба Зеленого пояса славы, инициатором которого он сам являлся и который в начале 1990-х годов начал разрушаться. Война 1941–1945 годов в то нелегкое для Петербурга время отошла на задний план. Задача городских властей состояла в том, чтобы сдержать недовольство людей, испытывавших нехватку продовольствия и терявших работу. Видимо, и в силу таких причин настроение у Дудина было не самым хорошим. Когда я ему рассказал, что совсем недавно сопровождал группу бывших немецких солдат к местам их боев на Невском пятачке, Дудин вдруг оживился, сказал, что я занимаюсь правильным делом, способствуя, как переводчик, нужным встречам ветеранов войны. Когда-то они воевали друг против друга, теперь, по словам Дудина, настало время подводить итоги прожитому и передавать эстафету достойных взаимоотношений следующему поколению. По существу он благословил меня на работу в центре «Примирение».
Дудина сильно впечатлило, когда я рассказал, как немцы ищут захоронения своих сослуживцев в Ленинградской области. С огорчением он констатировал, что у нас солдата в войну не жалели, оттого так много пропавших без вести. После этого прочитал четверостишие, которое тотчас же мне запомнилось:
Я всей жизнью своей виноват
И останусь всегда виноватым
В том, что стал неизвестный солдат
Навсегда неизвестным солдатом.
А потом мы долго говорили о Невском пятачке. В начале 1990-х много писалось о том, что якобы он совсем не был нужен из-за своих огромных потерь. Я тогда не знал, к кому мне следовало больше прислушиваться. Скорее склонялся к тем, кто принижал роль Невского плацдарма. У меня тогда еще не было уникального документа в защиту героев пятачка – дневниковых записей командующего группой войск «Север» фельдмаршала фон Лееба. Тот 33 раза упоминает этот участок боевых действий в своих ежедневных оценках. Он был для него очень болезненной занозой.
Пока что я только слушал Дудина и записывал тут же, что он говорил. Занес в блокнот еще одно его четверостишие:
Там, где шумит базарная толпа,
Где на базаре немцу жулик ловкий
За доллары сбывает черепа
Моих друзей, погибших под Дубровкой.
Дудин сказал, что эти стихи он еще нигде не публиковал, и попросил тогда широкой публике их не показывать. Позже они были опубликованы.
Как-то незаметно мы перешли на более веселые темы. У Дудина явно поднялось настроение. Уже когда мы находились с братом в дверях, собираясь уйти, он нам прочитал шутливую эпиграмму на своего тезку Шолохова:
Для кретина-читателя труден
Михаил Александрович Дудин,
Но зато популярен у олухов
Михаил Александрович Шолохов.
По его словам, он отправил свой стишок в станицу Вешенскую и вскоре получил оттуда ответ:
Для кретина-читателя труден
Михаил Александрович Шолохов,
Но зато популярен у олухов
Михаил Александрович Дудин.
Позднее, читая его стихи, я не раз натыкался на озорные строчки. Некоторые из них сразу же откладывались в голове, хотя я их не всегда и понимал. Например, эти:
Вдали виднелись где-то трубы,
И чуть проблескивал овал.
И шар, вытягивая губы,
В затылок грушу целовал.
А еще Дудин мне открылся как великолепный переводчик стихотворений полюбившихся ему поэтов. Помог мне в этом мой брат-художник. Он подарил мне книжку поэтических переводов Дудина со своими иллюстрациями. Они удивительно хорошо сочетались с содержанием этих стихотворений. Помню, как открыл страницу, где была изображена девушка, тянущаяся всем телом к солнцу. Она была светловолосой, лицо ее повернуто к солнечным лучам, руки распахнуты, как будто хотели вобрать в себя это солнце. А рядом дудинский перевод стихотворения финской поэтессы Эдит Седергран. Две строчки помню до сих пор:
Я не могу без действия прожить
И так умру, прикованная к лире.
Встреча с Дудиным мне вспоминается всякий раз, когда я слышу его стихи, передаваемые по радио к памятным военным датам. Он по-прежнему остается одним из самых моих любимых ленинградских поэтов.
Ленинград – недругу пример
Однажды мне встретился немецкий документ с необычным названием «Советские меры по успешной обороне Ленинграда». Подписан он был главным гестаповцем Третьего рейха Генрихом Гиммлером. Дал мне его, как военному переводчику, наш петербургский писатель-фронтовик Даниил Гранин. Его интересовало точное содержание документа, и он попросил меня перевести его.
Кому же этот документ был адресован и чем примечателен? В препроводительной записке к нему Гиммлер, возглавивший в феврале 1945 года группу армий «Висла», призывал «…не пасовать перед врагом. Напротив, необходимо проявить солдатскую закалку и продемонстрировать стойкость, чтобы обеспечить защиту от врага женщин и детей, доверивших нам это право».
Давайте представим себе обстановку в Германии на заключительном этапе войны. С позором завершалась военная кампания, которую Третий рейх с таким блеском и размахом начал в 1939 году. Гиммлер уже отчетливо понимал, что война проиграна, и 19 февраля 1945 года выпросил для себя встречу с вице-президентом шведского Красного Креста графом фон Висборгом, через которого намеревался начать переговоры с англичанами и американцами о заключении сепаратного мира.
Одновременно он осознавал, что советские власти никогда не пойдут с немцами на договоренности о перемирии. С этой стороны Германию ждало продолжение жестокой, бескомпромиссной борьбы. Применительно к Восточному фронту у руководства Третьего рейха оставался единственный путь: призвать немецкие войска и гражданское население Германии дать врагу решительный отпор. Но одновременно немцев обязывали готовиться к неслыханным прежде трудностям и лишениям. В пропагандистских целях требовался достойный образ для подражания.
Как ни парадоксально это звучит, но гиммлеровские советники избрали враждебный им город Ленинград в качестве примера самоотверженности и мученичества. В основу обращения Гиммлера к высшему командному составу вермахта было положено заключение гитлеровской службы безопасности (СД) о ситуации в Ленинграде, сделанное в октябре 1942 года.
Документ этот небольшой, в нем всего две страницы. В нем ощущается уважение к противнику, который не сдался, а, напротив, мобилизовал все силы для того, чтобы дать врагу достойный отпор. Есть смысл привести его полностью.
Советские меры по успешной обороне Ленинграда
1 . Предпосылки.
Успешная оборона Ленинграда стала возможной благодаря тому, что наступление немецких войск на город, начатое в сентябре 1941 года, постепенно замедлилось, а затем и вовсе прекратилось. Благодаря этому противник выиграл время, превратив Ленинград в военную крепость. Решающее значение имело стратегически выгодное положение города. Защищенные со стороны Кронштадта тяжелой артиллерией заболоченные окрестности Ленинграда создавали вместе с озерами и реками благоприятные возможности для обороны. Противнику удалось также сконцентрировать в Ленинграде войска и артиллерию, включая орудия сверхмощного калибра, а также эффективно задействовать всю тяжелую корабельную артиллерию Балтийского флота.
2 . Меры по работе с населением.
К началу войны Советского Союза с Германией в Ленинграде находилось около 3,2 миллиона человек. Благодаря притоку беженцев и остатков разбитых частей число жителей возросло по мере приближения немецких войск к городу до 5 миллионов человек.
Путем принятия кардинальных мер противнику удалось снизить численность населения до цифры, наиболее оптимальной для защиты города. К моменту полного окружения Ленинграда из него были эвакуированы около двух миллионов человек, в течение всего периода блокады в экстраординарных условиях был вывезен еще один миллион, около миллиона умерло от голода. Оставшиеся к 1943 году жители, числом менее миллиона человек, все без исключения были задействованы в военной промышленности, привлечены к работе в органах правопорядка или находились в армейских подразделениях.
а) Эвакуация.
Эвакуация велась путем принятия решительных мер. В городе должны были остаться только те, кто мог принести пользу его обороне. С началом продвижения немецких войск к Ленинграду из города стали вывозиться детские сады, дома и школы. В большинстве случаев родители не знали, куда их детей отправляли. Таким же образом поступали со старыми или физически ослабленными людьми.
Рабочие после эвакуации своих предприятий также последовали за ними.
В ходе этих массовых мероприятий не удалось избежать паники. Отправка людей сопровождалась многочисленными несчастными случаями. Самым неблагоприятным образом сказывалась при этом нехватка транспортных средств.
Эвакуация продолжалась в течение всего периода блокады Ленинграда. Для этого советские власти проложили по льду замерзшего Ладожского озера несколько трасс.
б) Привлечение населения.
Каждому жителю Ленинграда было предписано работать исключительно на оборону города. С жителями проводилась военная подготовка, они привлекались к рытью траншей или работали в оборонной промышленности.
3 . Мероприятия в хозяйственном и промышленном секторах.
Во время наступления немецких войск на Ленинград незамедлительно были эвакуированы наиболее важные предприятия военной промышленности за исключением тех, кто непосредственно работал на оборону. Непрерывным потоком шла отправка по железной дороге или автотранспортом оборудования предприятий. Одновременно осуществлялся перевод оставшихся в городе предприятий для оказания помощи частям, защищавшим Ленинград. Цеха Кировского завода, занимавшиеся изготовлением вагонов, приступили к ремонту танков. В городе действовала лишь одна электростанция. В начале блокады работали также и предприятия пищевой промышленности, но вскоре их пришлось закрыть из-за отсутствия сырья. Все мелкие предприятия, универмаги и магазины были закрыты.
4 . Снабжение.
Снабжение населения было сокращено до минимума. Практически функционировала лишь система общественного питания. Из продуктов оставался один только хлеб. Рабочие и служащие получали ежедневно по 250 граммов, дети и иждивенцы – по 120 граммов.
Сегодня понимаешь, что Гиммлер, рассылая этот документ, имел в виду предстоявшую в скором времени оборону Берлина. Ее он надеялся вести так же успешно, как делали до этого защитники Ленинграда. Что из этого вышло, теперь знают все.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?