Текст книги "«Жди меня…» Стихи поэтов-фронтовиков"

Алексей Фатьянов, Арсений Тарковский, Борис Костров, Василий Лебедев-Кумач, Всеволод Багрицкий, Евгений Долматовский, Константин Ваншенкин, Константин Симонов, Михаил Кульчицкий, Николай Майоров, Николай Старшинов, Семён Гудзенко, Сергей Михалков, Юлия Друнина, Юрий Левитанский
«Жди меня…» Стихи поэтов-фронтовиков

© Тарковский А.А., насл., 2024

© Михалков С.В., насл., 2024

© Симонов К.М., насл., 2024

© Долматовский Е.А., насл., 2024

© Фатьянов А.И., насл., 2024

© Гудзенко С.П., насл., 2024

© Левитанский Ю.Д., насл., 2024

© Друнина Ю.В., насл., 2024

© Старшинов Н.К., насл., 2024

© Ваншенкин К.Я., насл., 2024

© Савченков И.Ю., ил. на обл., 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Василий Лебедев-Кумач (1898–1949)

Если завтра война

 
Если завтра война, если враг нападет,
Если темная сила нагрянет, –
Как один человек, весь советский народ
За любимую Родину встанет.
 
 
На земле, в небесах и на море
Наш напев и могуч и суров:
Если завтра война,
Если завтра в поход, –
Будь сегодня к походу готов!
 
 
Если завтра война, – всколыхнется страна
От Кронштадта до Владивостока.
Всколыхнется страна, велика и сильна,
И врага разобьем мы жестоко.
 
 
Полетит самолет, застрочит пулемет,
Загрохочут могучие танки,
И линкоры пойдут, и пехота пойдет,
И помчатся лихие тачанки.
 
 
Подымайся, народ, собирайся в поход!
Барабаны, сильней барабаньте!
Музыканты, вперед! Запевалы, вперед!
Нашу песню победную гряньте!
 
 
На земле, в небесах и на море
Наш напев и могуч и суров:
Если завтра война,
Если завтра в поход, –
Будь сегодня к походу готов!
 

Бей, барабан

 
Бей, барабан, походную тревогу!
Время не ждет! Товарищи, в дорогу!
 
 
Пусть конь
Как молния летит,
Пусть марш
Победою звучит,
Знамя огнем горит!
 
 
Наступило горячее время,
И медлить нам нельзя никак!
Ружья за плечи и ногу в стремя, –
Кто не с нами – тот и трус и враг!
 
 
Бей, барабан, походную тревогу!
Время не ждет! Товарищи, в дорогу!
Друг, пой,
Как я тебе пою:
– Все в бой
За Родину свою!
Стой до конца в бою!
 
 
Нас родило орлиное племя,
Мы боремся за каждый шаг!
Ружья за плечи и ногу в стремя, –
Кто не с нами – тот и трус и враг!
 
 
Бей, барабан, походную тревогу!
Время не ждет! Товарищи, в дорогу!
 
 
Нас враг
Живыми не возьмет!
Наш путь
К победе приведет!
Смело пойдем вперед!
 
 
Пусть победно горит над всеми
Наш гордый свободный стяг!
Ружья за плечи и ногу в стремя, –
Кто не с нами – тот и трус и враг!
 

Веселый ветер

 
А ну-ка, песню нам пропой, веселый ветер,
Веселый ветер, веселый ветер!
Моря и горы ты обшарил все на свете
И все на свете песенки слыхал.
 
 
Спой нам, ветер, про дикие горы,
Про глубокие тайны морей.
Про птичьи разговоры,
Про синие просторы,
Про смелых и больших людей!
 
 
Кто привык за победу бороться,
С нами вместе пускай запоет:
Кто весел – тот смеется,
Кто хочет – тот добьется,
Кто ищет – тот всегда найдет!
 
 
А ну-ка, песню нам пропой, веселый ветер,
Веселый ветер, веселый ветер!
Моря и горы ты обшарил все на свете
И все на свете песенки слыхал.
 
 
Спой нам, ветер, про чащи лесные,
Про звериный запутанный след,
Про шорохи ночные,
Про мускулы стальные,
Про радость боевых побед!
 
 
Кто привык за победу бороться,
С нами вместе пускай запоет:
Кто весел – тот смеется,
Кто хочет – тот добьется,
Кто ищет – тот всегда найдет!
 
 
А ну-ка, песню нам пропой, веселый ветер,
Веселый ветер, веселый ветер!
Моря и горы ты обшарил все на свете
И все на свете песенки слыхал.
 
 
Спой нам, ветер, про славу и смелость,
Про ученых, героев, бойцов,
Чтоб сердце загорелось,
Чтоб каждому хотелось
Догнать и перегнать отцов!
 
 
Кто привык за победу бороться,
С нами вместе пускай запоет:
Кто весел – тот смеется,
Кто хочет – тот добьется,
Кто ищет – тот всегда найдет!
 
 
А ну-ка, песню нам пропой, веселый ветер,
Веселый ветер, веселый ветер!
Моря и горы ты обшарил все на свете
И все на свете песенки слыхал.
 
 
Спой нам песню, чтоб в ней прозвучали
Все весенние песни земли,
Чтоб трубы заиграли,
Чтоб губы подпевали,
Чтоб ноги веселей пошли!
 
 
Кто привык за победу бороться,
С нами вместе пускай запоет:
Кто весел – тот смеется,
Кто хочет – тот добьется,
Кто ищет – тот всегда найдет!
 

Будь готов!

 
Пионер! Всегда будь смелым,
Не бросай на ветер слов
И проверить слово делом
Будь готов!
– Всегда готов!
 
 
Будь веселым, плавай, прыгай,
Жги костры среди кустов,
Но склонить лицо над книгой
Будь готов!
– Всегда готов!
 
 
Развивай и ум и руки,
Помни: труд не даст плодов
Без учебы, без науки.
Будь готов!
– Всегда готов!
 
 
В жизнь идя победным маршем,
В шуме битвы и трудов
Смену дать героям старшим
Будь готов!
– Всегда готов!
 
 
Взглядом ясным и бесстрашным
Различать умей врагов.
За друзей стоять отважно
Будь готов!
– Всегда готов!
 
 
Будь готов всегда вступиться
За калек, сирот и вдов
И за правду встать, как рыцарь,
Будь готов!
– Всегда готов!
 
 
Будь готов отдать все силы
Делу славному отцов,
Послужить Отчизне милой
Будь готов!
– Всегда готов!
 

Священная война

 
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой!
 
 
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна, –
Идет война народная,
Священная война!
 
 
Как два различных полюса,
Во всем враждебны мы:
За свет и мир мы боремся,
Они – за царство тьмы.
 
 
Дадим отпор душителям
Всех пламенных идей,
Насильникам, грабителям,
Мучителям людей!
 
 
Не смеют крылья черные
Над Родиной летать,
Поля ее просторные
Не смеет враг топтать!
 
 
Гнилой фашистской нечисти
Загоним пулю в лоб,
Отребью человечества
Сколотим крепкий гроб!
 
 
Встает страна огромная,
Встает на смертный бой
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой.
 
 
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна, –
Идет война народная,
Священная война!
 

Четыре строки

 
В больной фашистской голове
Благоразумья нету и в помине.
Наполеон – и тот обжегся на Москве,
А Гитлер – просто прогорит в Берлине!
 

* * *

 
Я на подвиг тебя провожала,
Над страною гремела гроза.
Я тебя провожала
И слезы сдержала,
И были сухими глаза.
Ты в жаркое дело
Спокойно и смело
Иди, не боясь ничего!
Если ранили друга,
Сумеет подруга
Врагам отомстить за него!
Если ранили друга,
Перевяжет подруга
Горячие раны его.
 
 
Там, где кони по трупам шагают,
Где всю землю окрасила кровь, –
Пусть тебе помогает,
От пуль сберегает
Моя молодая любовь.
Я в дело любое
Готова с тобою
Идти, не боясь ничего!
Если ранили друга,
Сумеет подруга
Врагам отомстить за него!
Если ранили друга,
Перевяжет подруга
Горячие раны его.
 

Только на фронте

 
Кто сказал, что надо бросить
Песни на войне?
После боя сердце просит
Музыки вдвойне!
 
 
Нынче – у нас передышка,
Завтра вернемся к боям,
Что ж твоей песни не слышно,
Друг наш, походный баян?
 
 
После боя сердце просит
Музыки вдвойне!
 
 
Кто сказал, что сердце губит
Свой огонь в бою?
Воин всех вернее любит
Милую свою!
 
 
Только на фронте проверишь
Лучшие чувства свои,
Только на фронте измеришь
Силу и крепость любви!
 
 
Воин всех вернее любит
Милую свою!
 
 
Кто придумал, что грубеют
На войне сердца?
Только здесь хранить умеют
Дружбу до конца!
 
 
В битве за друга всю душу
Смело положат друзья.
Ни расколоть, ни нарушить
Дружбы военной нельзя!
 
 
Только здесь хранить умеют
Дружбу до конца!
 
 
Кто сказал, что надо бросить
Песни на войне?
После боя сердце просит
Музыки вдвойне!
 
 
Пой, наш певучий братишка.
Наш неразлучный баян!
Нынче – у нас передышка,
Завтра – вернемся к боям.
 
 
После боя сердце просит
Музыки вдвойне!
 

Брат за брата

 
Над лесом туман подымался седой,
И тучи закрыли луну…
На дальней границе боец молодой
Погиб за родную страну.
 
 
Товарищи пишут в далекий колхоз
О жизни и смерти бойца.
И старая мать захлебнулась от слез,
И руки дрожат у отца.
 
 
«…Не плачьте о нем – он погиб как герой,
Не бросив поста своего…
Вечерней порой под высокой горой
Бойцы схоронили его…»
 
 
Печальная весть, как суровый набат,
Прошла по колхозным дворам,
И вышел героя погибшего брат,
И так он сказал землякам:
 
 
– Любимого брата убили в бою…
Нас трое сынов у отца,
И каждый за землю родную свою
Готов постоять до конца!
 
 
Клянусь я за брата врагу отомстить!
Пишите наркому письмо
И к службе досрочной меня допустить
Всем миром просите его…
 
 
Над лесом туман подымался седой,
Дозор за кустами притих…
На дальней заставе боец молодой
Один задержал четверых!
 

В дальний путь идут корабли

 
В дальний путь идут корабли
И летят самолеты…
Уходя от милой земли,
Крепче любишь ее ты.
 
 
Много стран на свете большом, –
Но своя нам милее,
Много звезд на небе чужом, –
Только наши светлее!
 
 
Нет таких друзей и подруг,
Как на родине нашей, –
Вся страна миллионами рук
Нам приветливо машет!
 
 
Словно мать, в бою нас хранит,
Ободряет и греет.
«В добрый час! – она говорит. –
Возвращайтесь скорее!»
 
 
Кровь свою мы рады отдать
За родных и любимых.
Всех врагов сумеем прогнать
И в бою победим их.
 
 
Помним мы родимой земли
И любовь и заботы…
В дальний путь идут корабли
И летят самолеты!
 

Два друга

 
Дрались по-геройски, по-русски
Два друга в пехоте морской:
Один паренек был калужский,
Другой паренек – костромской.
 
 
Они точно братья сроднились,
Делили и хлеб и табак,
И рядом их ленточки вились
В огне непрерывных атак.
 
 
В штыки ударяли два друга, –
И смерть отступала сама!
– А ну-ка, дай жизни, Калуга!
– Ходи веселей, Кострома!
 
 
Но вот под осколком снаряда
Упал паренек костромской…
– Со мною возиться не надо… –
Он другу промолвил с тоской.
 
 
Я знаю, что больше не встану, –
В глазах беспросветная тьма…
– О смерти задумал ты рано!
Ходи веселей, Кострома!
 
 
И бережно поднял он друга,
Но сам застонал и упал.
– А ну-ка… дай жизни, Калуга!
Товарищ чуть слышно сказал.
 
 
Теряя сознанье от боли,
Себя подбодряли дружки,
И тихо по снежному полю
К своим доползли моряки.
 
 
Умолкла свинцовая вьюга,
Пропала смертельная тьма…
– А ну-ка, дай жизни, Калуга!
– Ходи веселей, Кострома!
 

Нынче каждый народный боец

 
Напряженно трудясь день и ночь,
Проверяют себя патриоты:
«Чем мы фронту сумели помочь –
Славной армии нашей и флоту?»
 
 
В нашей грозной священной войне
Нет различья меж фронтом и тылом.
То, что делал ты, делай вдвойне
С неустанным стараньем и пылом.
 
 
Сталевар, тракторист, продавец,
Врач и техник, швея и ученый, –
Каждый нынче народный боец
Общей армии многомильонной.
 
 
Все мы, каждый на месте своем,
Побеждать помогаем героям,
Все мы сводку победы куем,
Все могилу для недруга роем.
 
 
Каждый день, каждый час, каждый миг
Ты цени, не теряй его даром.
Пусть твой труд помогает, как штык,
Боевым, смертоносным ударом.
 
 
Как боец, не жалеючи сил,
Будь всегда начеку и на месте,
Чтобы труд твой воистину был
Делом доблести, славы и чести.
 
 
Как боец, как герой-патриот
Будь на службе, в семье, на заводе, –
Ведь победа сама не придет –
Труд геройский к победе приводит!
 

Севастополь

 
Восстань из пепла, Севастополь,
Герой, прославленный навек!
Твой каждый уцелевший тополь
Взлелеет русский человек.
 
 
Те камни, где ступал Нахимов,
Нам стали дороги вдвойне,
Когда мы, нашей кровью вымыв,
Вернули их родной стране.
 
 
Израненный, но величавый,
Войдешь ты в летопись веков –
Бессмертный город нашей славы,
Святыня русских моряков.
 
 
И наши дети внукам нашим
Расскажут в бухте голубой,
Как гордо ты стоял на страже,
Прикрывши Родину собой!
 

Арсений Тарковский (1907–1989)

«Стояла батарея за этим вот холмом…»

 
Стояла батарея за этим вот холмом,
Нам ничего не слышно, а здесь остался гром.
 
 
Под этим снегом трупы еще лежат вокруг,
И в воздухе морозном остались взмахи рук.
 
 
Ни шагу знаки смерти ступить нам не дают.
Сегодня снова, снова убитые встают.
Сейчас они услышат, как снегири поют.
 

«Немецкий автоматчик подстрелит на дороге…»

 
Немецкий автоматчик подстрелит на дороге,
Осколком ли фугаски перешибут мне ноги,
В живот ли пулю влепит эсэсовец-мальчишка,
Но все равно мне будет на этом фронте крышка.
И буду я разутый, без имени и славы кровавый.
 

Проводы

 
Вытрет губы, наденет шинель
И, не глядя, жену поцелует.
А на улице ветер лютует,
Он из сердца повыдует хмель.
 
 
И потянется в город обоз,
Не добудешь ста грамм по дороге,
Только ветер бросается в ноги
И глаза обжигает до слез.
 
 
Был колхозником – станешь бойцом.
Пусть о родине, вольной и древней,
Мало песен сложили в деревне –
Выйдешь в поле, и дело с концом.
 
 
А на выезде плачет жена,
Причитая и руки ломая,
Словно черные кони Мамая
Где-то близко, как в те времена,
Мчатся, снежную пыль подымая,
Ветер бьет, и звенят стремена.
 

Земля

 
За то, что на свете я жил неумело,
За то, что не кривдой служил я тебе,
За то, что имел небессмертное тело,
Я дивной твоей сопричастен судьбе.
 
 
К тебе, истомившись, потянутся руки
С такой наболевшей любовью обнять,
Я снова пойду за Великие Луки,
Чтоб снова мне крестные муки принять.
 
 
И грязь на дорогах твоих несладима,
И тощая глина твоя солона.
Слезами солдатскими будешь хранима
И вдовьей смертельною скорбью сильна.
 

«Хорошо мне в теплушке…»

 
Хорошо мне в теплушке,
Тут бы век вековать, –
Сумка вместо подушки,
И на дождь наплевать.
 
 
Мне бы ехать с бойцами,
Грызть бы мне сухари,
Петь да спать бы ночами
От зари до зари,
 
 
У вокзалов разбитых
Брать крутой кипяток –
Бездомовный напиток –
В жестяной котелок.
 
 
Мне б из этого рая
Никуда не глядеть,
С темнотой засыпая,
Ничего не хотеть –
 
 
Ни дороги попятной,
Разоренной войной,
Ни туда, ни обратно,
Ни на фронт, ни домой, –
 
 
Но торопит, рыдая,
Песня стольких разлук,
Жизнь моя кочевая,
Твой скрежещущий стук.
 

Полевой госпиталь

 
Стол повернули к свету. Я лежал
Вниз головой, как мясо на весах,
Душа моя на нитке колотилась,
И видел я себя со стороны:
Я без довесков был уравновешен
Базарной жирной гирей.
Это было
Посередине снежного щита,
Щербатого по западному краю,
В кругу незамерзающих болот,
Деревьев с перебитыми ногами
И железнодорожных полустанков
С расколотыми черепами, черных
От снежных шапок, то двойных, а то
Тройных.
В тот день остановилось время,
Не шли часы, и души поездов
По насыпям не пролетали больше
Без фонарей, на серых ластах пара,
И ни вороньих свадеб, ни метелей,
Ни оттепелей не было в том лимбе,
Где я лежал в позоре, в наготе,
В крови своей, вне поля тяготенья
Грядущего.
 
 
Но сдвинулся и на оси пошел
По кругу щит слепительного снега,
И низко у меня над головой
Семерка самолетов развернулась,
И марля, как древесная кора,
На теле затвердела, и бежала
Чужая кровь из колбы в жилы мне,
И я дышал, как рыба на песке,
Глотая твердый, слюдяной, земной,
Холодный и благословенный воздух.
 
 
Мне губы обметало, и еще
Меня поили с ложки, и еще
Не мог я вспомнить, как меня зовут,
Но ожил у меня на языке
Словарь царя Давида.
 
 
А потом
И снег сошел, и ранняя весна
На цыпочки привстала и деревья
Окутала своим платком зеленым.
 

«Смятенье смутное мне приносят…»

 
Смятенье смутное мне приносят
Горькие веянья весны.
О, как томятся и воли просят
Мои мучительные сны!
 
 
Всю ночь напролет голоса убитых
Плача упрашивают из земли:
– Помни кровь на конских копытах.
Помни наши лица в пыли.
 
 
Мы не запашем земли восточной,
Глина лежит на глазах у нас,
Кто нас омоет водой проточной,
Кто нас оденет в твой светлый час?
 
 
Только и властны над сонным слухом,
Если покажешь нам путь назад,
Мы прилетим тополевым пухом,
Как беспокойные сны летят.
 

Полька

 
Все не спит палата госпитальная
Радио не выключай – и только.
Тренькающая да беспечальная
Раненым пришлась по вкусу полька.
 
 
Наплевать, что ночь стоит за шторами,
Что повязка на культе промокла,
Дребезжащий репродуктор шпорами
Бьет без удержу в дверные стекла.
 
 
Наплевать на уговоры нянины,
Только б свет оставила в палате.
И ногой здоровой каждый раненый
Барабанит польку на кровати.
 

Иванова ива

 
Иван до войны проходил у ручья,
Где выросла ива неведомо чья.
 
 
Не знали, зачем на ручей налегла,
А это Иванова ива была.
 
 
В своей плащ-палатке, убитый в бою,
Иван возвратился под иву свою.
 
 
Иванова ива,
Иванова ива,
Как белая лодка, плывет по ручью.
 

Суббота, 21 июня

 
Пусть роют щели хоть под воскресенье.
В моих руках надежда на спасенье.
 
 
Как я хотел вернуться в до-войны,
Предупредить, кого убить должны.
 
 
Мне вон тому сказать необходимо:
«Иди сюда, и смерть промчится мимо».
 
 
Я знаю час, когда начнут войну,
Кто выживет, и кто умрет в плену,
 
 
И кто из нас окажется героем,
И кто расстрелян будет перед строем,
 
 
И сам я видел вражеских солдат,
Уже заполонивших Сталинград,
 
 
И видел я, как русская пехота
Штурмует Бранденбургские ворота.
 
 
Что до врага, то все известно мне,
Как ни одной разведке на войне.
 
 
Я говорю – не слушают, не слышат,
Несут цветы, субботним ветром дышат,
 
 
Уходят, пропусков не выдают,
В домашний возвращаются уют.
 
 
И я уже не помню сам, откуда
Пришел сюда и что случилось чудо.
 
 
Я все забыл. В окне еще светло,
И накрест не заклеено стекло.
 

Борис Костров (1912–1945)

Родина

 
Шумная,
Бескрайняя, как море,
Все твои дороги в Кремль ведут.
И в твоих долинах и на взгорьях
Труд и доблесть
Запросто
Живут,
Ты такая,
Что не сыщешь краше,
Хоть всю землю трижды обойди.
Ты – как море,
Нет, как сердце наше,
Вечно с нами,
Родина,
В груди!
 

У могилы бойцов

 
Отдав салют,
Товарищей останки
Торжественно мы предали земле,
И по команде
Боевые танки
Пошли вперед к сверкающей заре.
 
 
И я подумал вслух:
Не на чужбине –
Под сенью звезд далеких и родных
Друзья лежат…
Когда-нибудь долине
Присвоят имя одного из них.
 

«Пусть враг коварен…»

 
Пусть враг коварен –
Это не беда.
Преград не знает русская пехота.
Блестят штыки,
Грохочут поезда,
К победе рвутся вымпелы Балтфлота,
А в небе,
Сделав круг и высоту
Набрав, вступают в бой орлы,
И сразу
Мы слышим сердца учащенный стук,
Но действуем – спокойно,
По приказу.
Мы знаем все,
Что нет таких врагов,
Чтоб волю русских преклонить и скомкать.
Мы – это мы.
Да будет ваша кровь
Такой же чистой и в сердцах потомков.
 

«Только фара мелькнет в отдаленье…»

 
Только фара мелькнет в отдаленье
Или пуля дум-дум прожужжит –
И опять тишина и смятенье
Убегающих к югу ракит…
Но во тьме, тронув гребень затвора,
От души проклинает связист
Журавлиную песню мотора
И по ветру чуть слышимый свист.
Ну а я, прочитав Светлова,
Загасив в изголовье свечу,
Сплю в походной палатке и снова
Лучшей доли себе не хочу…
 

В разведке

 
Во фляге – лед.
Сухой паек.
Винтовка, пять гранат.
И пули к нам наискосок
Со всех сторон
Летят.
 
 
Быть может, миг –
И
Тронет сердце
Смерть.
Нет, я об этом не привык
Писать стихи
И петь.
 
 
Я говорю,
Что это бред!
Мы всех переживем,
На пик немеркнущих побед,
На пик судьбы
Взойдем!
 
 
А то, что день
И ночь – в бою,
Так это не беда.
Ведь мы за родину свою
Стоим горой
Всегда!
 
 
Винтовка, пять гранат.
Пурга.
Рвет флягу синий лед.
Непроходимые снега,
Но путь один –
Вперед!
 

После боя

 
Портянки сохнут над трубой,
Вся в инее стена…
И, к печке прислонясь спиной,
Спит стоя старшина.
 
 
Шепчу: «Товарищ, ты бы лег
И отдохнул, солдат;
Ты накормил как только мог
Вернувшихся назад.
 
 
Ты не поверил нам. Ну что ж,
В том нет большой беды.
Метет метель. И не найдешь
На небе ни звезды.
 
 
Твоей заботе нет цены,
Ляг между нами, брат.
Они снежком занесены
И не придут назад».
 

«Когда в атаке отгремит „ура“…»

 
Когда в атаке отгремит «ура»,
В ночи звезда скользнет
по небосводу, –
Мне кажется, что ты еще вчера
Смотрела с моста каменного в воду.
О чем, о чем ты думала в тот миг?
Какие мысли сердце полонили?
Окопы. Ночь. Я ко всему привык,
В разведку мы опять сейчас ходили.
Но как до счастья далеко! Река
Бежит на запад по долине смело,
А то, что шлем прострелен у виска,
Так это ведь обыденное дело.
 

Перед подъемом

 
Проснулись, курим, седой
Дым гоним прочь от глаз.
У каждого под головой
В траве – противогаз.
 
 
Такое утро, что и сон
Не в сон, как говорят…
Сейчас, наверно, почтальон
Порадует ребят.
 
 
Он каску снимет. Голубой
Прижмет к виску платок.
Сверкает солнце над землей,
Как медный котелок.
 
 
И слышно, как бежит ручей,
Как листья шелестят,
И с полотенцем на плече
Идет к реке комбат.
 
 
А над туманною водой
Такая синь и тишь,
Что, разгоняя дым рукой,
О прожитом грустишь.
 

«Красный крест на сумке цвета хаки…»

 
Красный крест на сумке цвета хаки,
Где они, твои шестнадцать лет?
До войны с тобой на «ты» не всякий
Говорить осмелился б поэт…
 
 
А теперь сидим мы вот и курим,
Под рукой у каждого наган…
Помню, как-то в огненную бурю
Первая моих коснулась ран.
 
 
Я не знал тебя тогда, Мария,
Но, прощаясь с жизнью, может быть,
Обнял землю и сказал: «Россия,
Ты ее не можешь позабыть».
 
 
Ну а дальше – белая палата
Да повязки тяжкие в крови,
В темной биографии солдата
Светлая страница о любви.
 
 
Что еще? Про ненависть и славу
До зари беседа, а потом
Наизусть читаешь ты «Полтаву»,
Битвы вспоминаешь под Орлом.
 
 
Да меня украдкой даришь взглядом,
Дым табачный гонишь от лица…
Так всю ночь. И все за то, чтоб рядом
Быть со мною вечно. До конца.
 

Сергей Михалков (1913–2009)

«Говорил с бойцом поэт…» Народ богатырский мой

 
Отчизной мобилизован
Народ богатырский мой.
Не дай облакам грозовым
Сомкнуться над головой!
 
 
Товарищ, где бы ты ни был –
И в городе, и в селе, –
Зорче следи за небом,
Оглядывайся на земле!
 
 
И если враги на границе
Займут твои города –
Сожги и нефть и пшеницу
И угони поезда.
 
 
Мосты подорви и склады,
Врагов огнем ослепи,
В ряды партизанских отрядов
С винтовкой в руках вступи!
 
 
Мы встанем врагу на дороге
И не дадим вздохнуть.
Мы можем пожертвовать многим,
Чтоб все обратно вернуть!
 
 
Отчизной мобилизован
Народ богатырский мой.
Не дай облакам грозовым
Сомкнуться над головой!
 

Горнист
(Быль)

 
Случилось это в дни войны за Доном
С одним кавалерийским эскадроном…
По нашим конникам враги огонь вели.
Вдруг близкий взрыв! И кони понесли –
Теснят друг друга, не сдержать лавины:
И храп, и крик, и в мыльной пене спины,
И всадникам уже не до огня,
И дым, и пыль, и ночь средь бела дня…
Кавалеристы видят: дело худо –
Их развернуло прямо на овраг,
Всему конец…
Но тут случилось чудо:
С карьера кони перешли на шаг –
Пришли в себя…
А получилось так:
Лихой горнист, служивший в эскадроне,
На всем скаку трубу к губам прижал
И «Зорьку» проиграл. И услыхали кони
Знакомый, добрый утренний сигнал.
И вновь для них реальность обрели
Трава и ветер, запахи земли,
И дальнее село, и ближний бой,
И тот горнист с серебряной трубой…