Текст книги "Подбор персонала фирмы, его контроль, оценка и профилактика негативных проявлений"

Особенности правосознания бывших военнослужащих, которые необходимо учитывать при приеме их на работу в коммерческие предприятия

Правосознание военнослужащих представляет собой систему знаний, эмоционально-чувственных и волевых состояний, а также ценностных ориентаций, которая выражает отношение военнослужащих к действующему праву, законодательно закрепленным требованиям и предписаниям их служебно-боевой и общегражданской деятельности.

Однако, как показывают многочисленные исследования, современное состояние правосознания военнослужащих отличается доминированием негативных, деструктивных аспектов, вызывающих деформацию его структуры, раздробленность содержания и неустойчивость тенденций функционирования.

Специалисты отмечают, что личность преступника-военнослужащего как типизированное явление весьма специфична. Она существенно отличается от различных типов правонарушителей из числа гражданских лиц, значительно богаче по содержанию, ибо включает в себя многие криминогенные качества, типичные для других видов преступников, а также весьма специфичные черты, характерные только лишь для военнослужащих. Причина этого заключается в том, что в личности правонарушителя-военнослужащего аккумулированы отрицательные воздействия как различных криминогенных обстоятельств, формировавших личность военнослужащего до призыва на военную службу, так и весьма специфичных армейских криминогенных условий.

Одной из причин, порождающих преступление и отличающих его от иных антиобщественных поступков, является искажение правового сознания, которое выражается либо в правовом инфантилизме – несформированности и пробельности правосознания, либо в правовом негативизме – активной противоправной тенденции личности.

Под дефектами правосознания в широком смысле следует понимать содержащиеся в массовом правосознании любые статистически значимые отклонения от идей научно-теоретического правосознания, изложенных в государственно-правовой доктрине, законодательстве и правовой науке. Дефекты правосознания в узком смысле – это функциональные нарушения (дисфункции) в структуре общественного, группового и индивидуального правосознания, выражающиеся в несформированности, искаженности или неустойчивости основных его структурных элементов и оказывающие криминогенное влияние на поведение личности, социальных групп в юридически значимых ситуациях.

Правомерное поведение при идеальном функционировании правосознания строится по схеме: знание нормы права – признание ее социальной ценности – выполнение требований нормы. Однако в схеме противоправного поведения возможны варианты, когда субъект:

– не знает содержания нормы – не выполняет ее предписания;

– знает содержание нормы – не выполняет требования нормы;

– знает содержание нормы – признает ее социальную ценность – не выполняет требования нормы. В связи с этим можно говорить о трех основных негативных аспектах правосознания: правовом инфантилизме, правовом нигилизме (негативизме) и правовой безответственности.

Правовой инфантилизм выражается в несформированности и пробельности правосознания. Он является показателем недостаточной правовой социализации индивида, т. е. неполного усвоения им правовых норм, ценностей и образцов поведения в правовой сфере. Обычно инфантилизм рассматривается на уровне незнания права, что представляется неверным. Инфантильное правосознание может иметь различную степень дефектности – от незначительных пробелов в правовых знаниях и оценках до полной несформированности всех трёх уровней его функционирования. При этом решающее значение имеет несформированность познавательного и оценочного уровней, что создает предпосылки дисфункции правосознания в целом. Учитывая принцип согласования уровней правосознания (знание правовых норм вызывает оценочное отношение к ним, а наличие определенной совокупности правовых знаний и оценок формирует соответствующие установки и ориентации), можно выделить две степени правового инфантилизма: незнание права (правовая неграмотность) и отсутствие оценочного правового мышления (практический инфантилизм).

Незнание права – это неосведомленность субъекта относительно правовых принципов, норм и институтов действующей в обществе правовой системы. Своеобразие и сложность категории «незнание права» требует некоторых уточнений. Дело в том, что полное незнание норм права субъектом, достигшим возраста уголовной ответственности, вряд ли возможно. Исследования правосознания подростков в возрасте 10–13 лет показывают, что они уже имеют достаточно определенные правовые знания и оценочные отношения к праву и практике его применения. Разумеется, все право знать невозможно. Презумпция знания закона каждым членом общества давно стала юридической фикцией, так как не только обычный человек, но даже юрист, специалист в той или иной сфере правоведения, зачастую не знает и не может знать весь нормативный материал. Поэтому для данной степени инфантилизма типично отсутствие того минимума правовых знаний, который обусловливает социально-правовую активность гражданина, регуляцию собственного поведения и правильную оценку деятельности по применению и исполнению права.

Следует учитывать, что наиболее уязвимая в правовом и социальном отношениях часть военнослужащих – это рядовой и сержантский состав, проходящий службу по призыву, нуждающийся в силу своего положения в большей защищенности от неправомерных действий начальников и командиров. Среди основных причин такого положения – недостаточное знание законодательства, отсутствие необходимой информации из-за неудовлетворительной, не соответствующей современным требованиям воспитательной работы с рядовым и сержантским составом, низкая общая культура военнослужащих, ограничение свободы передвижения, отсутствие средств на оплату юридических услуг и т. д., что отрицательно сказывается на реализации, защите ими своих прав.

Таким образом, правовой инфантилизм – это первая и наименее опасная стадия деформации правосознания. Лицо либо не знает о существовании определенных уголовно-правовых норм и полагает, что данный случай безразличен для уголовного права, либо искаженно представляет себе содержание этих норм, пределы их исполнения и практику применения, либо не умеет учитывать их требования в конкретной ситуации, имеющей правовое значение. Вместе с тем правовой инфантилизм – это достаточно серьезная предпосылка дальнейшей деформации правосознания, возникновения общего неуважения к уголовному праву и деятельности правоохранительных органов – правового нигилизма.

Кстати, именно рядовой и сержантский состав, проходящий службу по призыву в армии, является основным поставщиком нижнего звена сотрудников милиции. Поэтому, думается далеко не случайно состояние, свойственное милиции в целом. Причем, ведь рядовые и сержанты в течение сравнительно длительного времени общаются не только между собой, но и постоянно – с офицерами, причем в рамках разного рода занятий. Кстати, в любом случае объективно обусловлено взаимное влияние друг на друга этих категорий военнослужащих. Однако такое общение существенного влияния, как отмечают специалисты, не оказывает. По сути налицо двуединая проблема – с одной стороны, военнослужащие рядового и сержантского состава пополняют ряды полицейских «правоохранителей», в офицеры и прапорщики – вливаются в ряды предпринимателей либо работников коммерческих предприятий. Именно в силу этих двух обстоятельств излагаемым обстоятельствам придается должное внимание в рамках рассмотрения вопросов, связанных с обеспечением безопасности бизнеса.

Следующим из основных негативных аспектов правосознания является правовой нигилизм. Сущность его состоит в общем негативно-отрицательном, неуважительном отношении к праву, законам, нормативному порядку.

Специалисты утверждают, что обычно правовой нигилизм понимается как направление общественно-политической мысли, отрицающее социальную ценность права и считающее его наименее совершенным способом регулирования общественных отношений. Но это главным образом политический аспект проблемы, касающийся борьбы в истории философской и общественно-политической мысли. В современной правовой литературе и социальной практике термин «правовой нигилизм» используется для характеристики определенных социально-психологических тенденций негативного отношения к тем или иным правовым ценностям. С этой точки зрения правовой нигилизм есть отрицание норм права, роли законодательства, сведение права к совокупности произвольных действий представителей исполнительной власти, оправдание беззакония.

В структуре правового нигилизма отчетливо проявляются две его крайние формы, как то:

– правовая индифферентность (равнодушие к праву);

– правовой негативизм (отрицание права).

Правовой нигилизм является устойчивой негативной традицией и имеет глубокие корни в юридическом невежестве, косности, отсталости, правовой невоспитанности значительной части современного российского общества. Низкая правовая культура всегда была характерна для российского общества.

Правовая индифферентность – большая и сложная проблема, ее решение способствовало бы объяснению многих форм социально-правовой пассивности части населения: отсутствия интереса к правовым явлениям, нежелания использовать права, предоставленные законом («бегство» от права), терпимости к антиобщественным проявлениям, отказа сотрудничать с правоохранительными органами в борьбе с преступностью и т. п. Наиболее опасной формой правового нигилизма принято считать правовой негативизм.

Правовой негативизм – это активная противоправная тенденция (направленность) личности, которая проявляется в нигилистическом отношении к праву в целом, в убеждении, что его требования и запреты носят лишь формальный характер, а руководствоваться следует своими желаниями и интересами. Закон сравнивается с преградой, которую надо обойти или преодолеть.

Правовой негативизм имеет различную степень интенсивности – от мотивации легкомысленно-эгоистического плана, характерной для преступности несовершеннолетних, до антиобщественной позиции преступников-рецидивистов, признающих главным образом преступные способы достижения своих целей. Интенсивность негативизма определяется особенностями его структурной организации, которая имеет три уровня: первые два соответствуют оценочному и регулятивному уровням правосознания, третий предполагает реальное поведение субъекта.

Прежде всего негативизму присуще искажение структурных элементов оценочного уровня правосознания – ценностных ориентаций к праву и практике его применения. Причем в отличие от правового инфантилизма субъект, зная содержание обязывающих его правовых норм, относится к ним отрицательно.

Первоначально, на ранней стадии негативизма, происходит отрицание отдельных норм и ценностей, чем определяется своеобразие некоторых типов преступного поведения (корыстные, насильственные и другие преступления). В этом случае преступник, формально соблюдая правовые требования, регулирующие повседневную жизнедеятельность, негативно относится к нормам, содержащим запрет и отрицательную оценку преступлений того или тех видов, которые он совершает. По мере активизации преступной деятельности и усвоения антиобщественных взглядов и привычек происходит деформация оценочного уровня правосознания. Негативная оценка отдельных элементов правовой системы трансформируется в нигилистическое отношение к праву в целом, в убеждение, что требования и запреты права носят формальный характер и необязательны к исполнению.

Негативная оценка права, в свою очередь, приводит к деформации регулятивного уровня правосознания – формированию противоправной установки, основанной на готовности как к нарушению отдельных правовых запретов, так и к противоправному поведению.

Правовой нигилизм в современном правосознании военнослужащих реализуется в различных формах, как то:

– проявляется в повсеместном, массовом несоблюдении военнослужащими требований и предписаний военного законодательства. Анализ состояния правопорядка в войсках свидетельствует о том, что за последние десять лет преступность среди военнослужащих стабильно растёт. Важно отметить, что правовой нигилизм в той или иной мере поразил все категории военнослужащих, проявляется в основных видах их жизнедеятельности. Многие военнослужащие не соотносят свое поведение с требованиями военного законодательства, а живут и действуют «по своим» правилам. Крайне низкое и деформированное правосознание военнослужащих проявляется в пренебрежительном отношении к праву, что в результате приводит к массовому непослушанию;

– правовой нигилизм характеризуется прямым сознательным нарушением действующих законов и правовых предписаний. Анализ преступности в Вооруженных Силах Российской Федерации показывает значительный рост умышленных преступлений, а также дисциплинарных проступков. Нередко имеют место случаи проявления «жёсткого правового нигилизма», когда законы попираются открыто, цинично, хотя не всегда безнаказанно;

– в Вооруженных Силах, как и в российском обществе, появился «новый» правовой нигилизм. В отдельных частях и подразделениях произвол, своеволие, игнорирование правовых и иных социальных норм и ценностей достигли критического уровня. Повсеместное нарушение права на основе «своего» толкования и осмысления требований уставов и инструкций явилось причиной ряда аварий и катастроф военной техники и связанной с этим гибели личного состава;

– неотъемлемой чертой правового нигилизма является правовая индифферентность, недоверие и оппозиционность к политике государства в военной сфере, что является одним из источников неправомерного поведения и многочисленных девиаций. Нарушения прав военнослужащих, слабая их социальная защищенность подрывают у части военнослужащих веру в закон, способность государства обеспечить порядок.

Поскольку до настоящего времени не приняты федеральные законы не только о профессиональных союзах военнослужащих, но и военной реформе в Вооруженных Силах Российской Федерации. Поскольку пока не удалось выстроить законодательное обеспечение военной реформы Российской Федерации в целостную систему ситуации военнослужащие относятся к военному праву скорее критически, чем доверительно и многие из них перестают воспринимать его как социально ценный институт, теряют доверие и интерес к нему, а в духовной сфере происходит отчуждение личности от права.

Специалисты утверждают, что анализ социологических опросов свидетельствует, что в той или иной мере правовая разочарованность, скепсис характерны для всех категорий военнослужащих – они не видят в военном праве своего надежного гаранта и опоры. Социологических исследований свидетельствуют о том, что 85 % военнослужащих срочной службы, подвергшихся преступным посягательствам со стороны сослуживцев и офицеров, не обращаются за помощью к командованию и в правоохранительные органы.

Невозможность в полной мере осуществить свое право по социальной защите себя и членов своих семей неизбежно вызывает раздражение и недовольство у всех военнослужащих, в том числе и у проходящих службу по контракту. Слабая правовая защищенность личности, в том числе военнослужащих, подрывает веру в закон, вызывает недовольство и протест.

Важно отметить, что при этом большое негативное влияние оказывает судебная практика вынесения необоснованно мягких приговоров в отношении военнослужащих, совершивших тяжкие преступления. Важную в своем негативном проявлении роль играет стремление представителей верховной власти, которые в большинстве своем имеют прямое отношение к высшему офицерскому корпусу и обусловленную корпоративной психологией индивидуальную психологию, к сокрытию действительных причин многих преступлений, связанных с так называемыми неуставными преступлениями. Вынесение необоснованно мягких приговоров в отношении военнослужащих, совершивших тяжкие преступления такого рода, обусловлено тем, что на самом деле неуставные отношения среди военнослужащих срочной службы выгодны прежде всего офицерам поскольку с помощью таких отношений силами всего нескольких бандитов с сержантскими погонами офицеры без затрат собственных душевных и физических сил и энергии имеют возможность держать в повиновении и контролировать рядовых и ефрейторов срочной службы. Поэтому неуставные отношения активно насаждаются и культивируются именно офицерами, но поскольку по сути своей они являются преступными, то требуют тщательного и всестороннего сокрытия. Разумеется, все это без заинтересованности генералитета и представителей верховной власти было бы просто невозможно. В результате налицо самая настоящая конфронтация в обществе, но только не гражданских с армией, как пытаются в выгодном для себя свете представить воинские начальники высшего эшелона и представители этой категории лиц в депутатском корпусе, а гражданских именно с воинскими начальниками, как прямо заинтересованными в «дедовщине» лицами. Кстати, не надо забывать, что именно «дедовщина» позволяет офицерам и генералам эксплуатировать солдат в своих личных корыстных целях и одновременно ограждает их от возможного внимания со стороны военных прокуроров, которое мало того, что ведомственное, но еще и проявляется только при наличии письменной жалобы. К слову сказать, по линии ФСБ каждая войсковая часть обслуживается, а поскольку уполномоченные офицеры осуществляют такое обслуживание прежде всего с помощью своей агентуры среди личного состава этих же войсковых частей, то они, безусловно, в курсе всего происходящего, тем более в отношении серьезных правонарушений и преступлений. Однако, преступления против личности военнослужащих срочной службы, получившие наиболее широкий общественный резонанс, как правило, длительное время скрываются. Получается, что в таком сокрытии заинтересованы не только армейские офицеры, но и те, кто поставлен за ними надзирать. Если эти «надзиратели» не в курсе происходящего, то каким образом они вообще могут обеспечивать выполнение возложенных на них задач? Правда, очень возможно, что с помощью компромата о совершенных преступлениях «надзиратели» заставляют работать на себя войсковых офицеров. Это, кстати, косвенно подтверждается, в частности, тем обстоятельством, что по суд попадают только непосредственные исполнители из числа сержантов и «дедов» срочной службы, тогда как заинтересованные в их противоправных действиях лица, создавшие в своих целях противоправную обстановку в подразделении или войсковой части, в худшем случае просто увольняются с воинской службы. Иными словами, организационная сторона функционирования российских Вооруженных Сил противостоит интересам гражданского общества, а поскольку судят военнослужащих военные суды, то и причины недоверия к ним и скепсиса в отношении реальной защиты от произвола преступников с воинскими званиями объективно обусловлены.

Наряду с перечисленными выше негативными аспектами правосознания военнослужащих также является правовой идеализм (этатизм). Возникновение правового идеализма вызвано эйфорией, охватившей российское общество в начале демократических перемен. В правосознании военнослужащих он существует как преувеличение значения юридической регуляции в решении сложных проблем функционирования Вооруженных Сил.

Беда не только в том, что правосознание военнослужащих Вооруженных Сил в настоящее время не отвечает в полной мере правовой регуляции военной службы – в нем сохраняется противоречивость, что определяет двойственный характер мышления и социальной активности воинов, но дело в том, что оно не соответствует правовой регуляции общественной жизни в целом, а это и есть главная проблема, поскольку первый аспект – только лишь часть её и не более того. Проблема усугубляется значительной численностью военнослужащих и периодической сменяемостью людей в этом качестве при фактической неизменности во времени указанных выше негативных характеристик.

Корпоративное обучение

Перед любой, стремящейся развиваться, фирмой стоит не простая задача – построить систему корпоративного обучения. Для её создания необходимо:

– определить, каких целей планирует достичь компания посредством внедрения системы обучения. Уже на этом этапе необходимо заручиться формальной поддержкой генерального директора – приказом о создании корпоративной системы обучения;

– подсчитать бюджет и время, которое отведено на реализацию задачи, а также определить ее приоритет относительно других стратегических HR-задач. Поскольку HR-директор входит в группу управляющих директоров, его полномочия понятны;

– определиться с человеческим ресурсом HR-службы. Для этого необходимо ответить на вопрос, целесообразно ли решать задачу собственными силами или имеет смысл принять в штат менеджера по корпоративному обучению, которому и поручить управление проектом? В любом случае начинать поиск менеджера по корпоративному обучению имеет смысл, если бюджет предполагает введение новой штатной единицы – менеджера по обучению, временные рамки реализации проекта ограниченны;

– составить и утвердить проект политики компании по обучению, отразив в нём следующее:

– стратегическую цель внедрения системы корпоративного обучения;

– роль обучения: кто должен проходить обучение, в связи с чем, как оно соотносится с другими направлениями кадровой политики компании (кадровым резервов, ежегодной оценкой персонала и т. д.);

– распределение сфер ответственности за реализацию политики (как распределяются расходы на обучение, кто выступает с инициативой, насколько часто можно подавать заявку на обучение, что считается весомым обоснованием потребности в обучении, кто принимает окончательное решение, кто и по каким критериям выбирает провайдера услуг, каковы сроки предоставления запросов на обучение на следующий учетный период);

– целевые группы;

– роль наставничества;

– собрать информацию об уже осуществленных ранее программах обучения в разбивке по регионам (где проводилось обучение и какова его специфика, кто предоставлял услуги, какие сотрудники проходили обучение, кто из них на настоящий момент продолжает работать в компании, как руководители и рядовые сотрудники оценивают итоги обучения и качество предоставленных услуг). Рутинную работу может выполнять секретарь под руководством менеджера. Запросы необходимо направлять от имени директора;

– составить список обязательных курсов на текущий отчетный период (например, профессиональная аттестация бухгалтеров и тому подобные курсы);

– направить руководителям подразделений проект корпоративной политики по обучению с просьбой дать конструктивные комментарии, а также запрос на предоставление в унифицированной форме информации о том, чему, по их мнению, необходимо обучить персонал в следующем полугодии;

– на основе полученной информации составить резюме с учётом текущего положения дел в области обучения:

– определить кандидатов в наставники;

– выделить явные пробелы в обучении с учетом ситуации на рынке и глобальной стратегии компании;

– выбрать провайдеров, о работе которых имеются положительные отзывы среди сотрудников;

– на основе собранной информации дописать, утвердить и разослать политику относительно проведения обучения;

– составить график обучения.

– начать с тренингов наставничества, чтобы существующие знания не пропали даром. Обычно один наставник без ущерба для своей основной деятельности может одновременно обучать одного-двух новичков. В первые дни наставнику необходимо уделять новичку больше половины своего рабочего времени. Позже – когда новые сотрудники освоятся в коллективе и компании – около трети.