Текст книги "Распутье"

Распутье
Юрий Швиглен

© Юрий Швиглен, 2023

ISBN 978-5-0060-2096-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В основе сюжета авторская версия событий. Любые совпадения имён и судеб героев случайны. Курение вредит здоровью!

РАСПУТЬЕ

Стас Петрович Масунов пребывал в скверном настроении. Шум

дождя заставил его выйти на балкон. Он закурил. Внимая,

отбиваемые каплями ритмы, по козырьку навеса, успокоился.

Дождь шёл весь день. На улице никого не было. Вечерняя

тишина сторожила район. Изредка слышались шуршащие

звуки, вырывавшиеся из под колёс, проезжавших по мокрому

асфальту автомобилей.

Он задумался. Такая погода вызывала обострённые чувства тоски по прошлому. Вспомнил о давней романтической встрече в такой же августовский дождь, предложив тогда незнакомке зонт… «Как быстро пролетели двадцать лет».

Стас дико скучал по жене, хотя всего двенадцать часов назад

проводил её. Та уехала за океан – навестить детей, и

преданный муж остался один на долгий месяц.

Потушив сигарету, потянулся и глубоко вздохнул. Было

свежо, легко дышалось.

«Прогуляюсь», – решил новоявленный «холостяк» и, надев

шляпу, плащ, вышел на улицу. В этот раз не взял с собой зонт,

исключая возможность, кому-то предлагать его. Отважился помокнуть в пасмурную погоду. Любил такие прогулки.

Дождь то прекращался, то снова, накрапывал. Улица привела на

сонный проспект. Неторопливо побрёл вдоль освещённых витрин. Устав блуждать, зашёл в ресторан, завлекающий любителей

позднего ужина интригующей иллюминацией. На входе его встретил пожилой человек приятной внешности, предложил раздеться и пройти в зал, откуда доносился хрипловатый голос, поющий шансон.

В ресторане стоял полумрак. На столах горели свечи. Зал

курил, но дым никому не мешал, он исчезал, благодаря мастерски

выполненной вентиляции и вытяжке. Кондиционеры выдерживали

идеальный микроклимат. Обстановка гармонировала с комфортным

отдыхом. Официант проводил к столу возле колонны.

– Что будете?..

– Бефстроганов, яйцо-пашот, сыр… и бутылочку вина…

Портвейн. Португальский, – ответил Стас.

– Сию минуту, – сказал парень.

Ждать долго не пришлось. Кажется ровно через минуту на

столе стояло то, что было заказано.

– Разрешите? – откупорив бутылку, ловко орудовал гарсон.

Наполнил фужер, зажёг свечу и пожелал приятного отдыха.

От нестерпимой жажды Стас залпом выпил содержимое бокала.

Налил ещё и, держа бокал в руке, смакуя, рассматривал зал.

Закончилась песня. Хорошая акустика радовала слух.

Жалобно застонал саксофон. На сцене появилась девушка. Держась

за шест, красавица извивалась под плачущий инструмент. Танец

сопровождался стриптизом. Казалось, все посетители отложили

дела и любовались эротическим шоу. Девушка скинула последний

предмет одежды. Раздались аплодисменты. Её тело было

безупречным. Наливная грудь, подтянутый живот, стройные

красивые ноги великолепной фигуры восхищали мужиков. Стас

отдыхал. Утренняя суета во время проводов жены утомила. Ему

было хорошо. Театрализованная сцена не давала скучать.

Эротические представления чередовались с выступлением певцов.

Масунов с интересом рассматривал людей и уловил взгляд

девушки, наблюдающей за ним. Та сидела за столом в середине

зала. Стас отвёл от неё глаза. Выждав время, снова взглянул в неё

сторону.

Поведение незнакомки заставило волноваться. «Чёрт! —

занервничал он, – кто это? Наверняка спутала с кем-то».

За столом любопытной особы сидела молодёжь лет

двадцати. Ребята спорили, пили вино, дымили сигаретами, лишь

она наблюдала за Стасом.

«Этого только не хватало. Ещё приревнует ко мне её парень. Не

хотелось бы скандала. Пора уходить».

Масунов собрался позвать официанта, чтобы расплатиться, но заметив развязавшийся шнурок на туфле, нагнулся. Завязывая его, в упор увидел женские ноги. Рядом стояла красавица, заставившая всполошиться.

– Добрый вечер, – сказала она, держа сигарету длинными

пальцами. – Не возражаете, если присяду? Хохотушки моего стола

изрядно надоели.

– Разве это не ваши друзья?

– Меня к ним подсадили. Не было мест, когда зашла. Потом этот столик освободился, и вы заняли.

– Ну что ж милости прошу, – Стас, как истинный кавалер усадил девушку за свой стол, придвинув за ней стул. Сев на место, вытащил сигарету, зажёг зажигалку, дал незнакомке подкурить, прикурил сам: – Не хотите вина? – спросил с притворной улыбкой.

– С удовольствием.

– Может шампанского?..

– Нет, спасибо…

– Тогда – закусить?.. – настаивал он, не ожидая от себя проявившегося вдруг великодушия.

– Не стоит, – ответила она.

Стас всё-таки проявил инициативу. Благородство в характере стояло на первом месте. Вырос в хлебосольной семье, и многие качества характера родителей передались ему по наследству.

– Любезный! – окликнул он официанта. – Принесите мороженое, шоколад и фрукты. Да… ещё бутылочку! Такую же!

Замолчала музыка. Музыканты ушли на перерыв. В зале послышались иные звуки: звякали бокалы, бряцала посуда, из глубины зала раздавались частые взвизгивания какой-то раскрепощённой дамы.

– А я знаю вас, – улыбнулась девушка.

Стас сосредоточенно вгляделся в очаровательное личико. Хотя было не жарко, и кондиционеры работали исправно, на лбу появилась испарина. По спине пробежала лёгкая дрожь.

«Кто она? – пытал он себя. – Может, прикол такой? Розыгрыш? Или аферистка? Что ей нужно?»

Он промокнул лоб носовым платком.

– Откуда знаете? – спросил и жадно опустошил бокал.

Заметив его волнение, она поспешила объясниться:

– Знаю вас хорошо.… Хотя вы, скорее всего не помните свою соседку. Двенадцать мне тогда было. Вы жили рядом в доме напротив, и часто проходили через двор, где я играла со сверстниками. Всегда возвращали мяч.… Подкидывала вам под ноги. Не помните?

Стас неопределённо пожал плечами.

– Конечно, не вспомнить. Ребёнком была. Тогда влюбилась в вас и мечтала – вырасту, будете моим принцем. Ах, мои детские мечты!.. Вскоре вы женились. Видела вашу невесту… Красивую… Завидовала… Но радовалась за неё. Желала счастья. Потом плакала. Ругала, ненавидела. Ведь она разбила мечту.… А помните снежок? Залепила в стекло автомобиля, когда вы отправились в ЗАГС? Друзья ваши засмеялись, вам тоже было весело. Вы тогда погрозили пальчиком. Вот так. – Она показала жест, который Стас вдруг вспомнил.

– Да было такое. Значит, ты та маленькая хулиганка?

– Это была я. – Девушка вздохнула и улыбнулась. – Тогда убежала домой, истерила. Родители, не понимая, вызвали врача…

Стас занервничал больше. Стало жалко очарование, и в то же время приятно слышать искреннее признание. И сам знал, что многие женщины поглядывают на него, но был однолюб, обожал только свою любимую и никогда не усомнился в этом.

В зале вновь запел хрипловатый баритон.

– Как вас зовут? – спросил Масунов.

– Давайте познакомимся. Я Ольга. А вы Стас.

– Очень приятно, – сказал он, привстав.

– Вот и познакомились знакомые… Выпьем на брудершафт? Перейдём на «ты»!

Выполнив обряд знакомства, сели, как прежде – напротив.

– Угощайся, – предложил Стас.

Ольга кивнула. Он замешкался, не зная о чём вести беседу. Она заметила. Появились музыканты. Зазвучала песня.

– Потанцуем? – она протянула руку и повела его к сцене.

Стас не уверенно взял её за талию. Усмехнувшись, она руками обвила ему шею, прижалась. Когда вокалист запел припев, он почувствовал себя раскованней. Вдыхал аромат парфюма, грудью ощущал девичий бюст. Казалось, она слышала биение его возбуждённого сердца. Усевшись снова за стол, закурили.

– До сих пор женат? – спросила Ольга.

– Да.

– Дружная семья?

– Да.

– И конечно много детей?

– Двое. Дочь и сын. Уже взрослые, с нами не живут.

– А я вот не замужем.

– Что так?

– Не встретила такого принца… – сказав, задумалась, прижала щеки ладонями и, не моргая, глядела на Стаса.

– Какого такого? – спросил он, смущаясь.

– Красивого, порядочного, – медленно протянула она. Одним словом – идеального. Как ты.

– С чего взяла, что я идеальный?

– Ну как? Столько лет с одной женщиной…

Стас и сам гордился постоянством и не отрекался от подобной оценки, считая себя примерным семьянином, нормальным мужиком, коммуникабельным, умеющим ценить дружбу, уважаемым коллегами по работе, любимым друзьями. Но самосознание, присущее воспитанному человеку, заставило скромно оправдываться, хотя приятно было слышать благородные отзывы о себе.

Заканчивали вторую бутылку, но не он, ни она не чувствовали опьянения. В ресторане по-прежнему звучала музыка.

– Почему один? – спросила она.

– Жена уехала.

– Значит, сегодня холостой? – оживилась Ольга.

– Но почему же, – возразил Стас с ухмылкой. – Жену жду.

– Нет такого мужчины, который хотя бы на минуту не мечтал

оказаться холостяком, – таинственно прошептали её уста слова из знакомого фильма.

– О да, – поддержал он, хохотнув. – Но я не такой!

Они рассмеялись.

– Вино закончилось, может, заказать? – спросил он отважно.

– Думаю, хватит. Лучше прогуляемся. Проводишь до дома?

Было уже поздно. Дождь прекратился. Улицу сопровождали лишь фонарные столбы. Шли молча. На порог напрашивалась осень, было видно по деревьям, сбрасывающим рыжую листву. Листья покрывали ещё зеленеющие газоны, ветром разносились по тротуарам, добавляя работу дворникам.

– Хороший вечер.

– Отличный! – поддержала Ольга. – Удачный вечер. Хочется петь.

– Почему удачный?

– Потому, что встретила, того.… Ну, сам знаешь… Даже не

мечтала так просто встретить тебя.

«Да! – думал Стас. – Пора отчаливать. Не стоит давать повод

распоряжаться собой. Нужно показать характер, зачем мне это надо, ведь есть любимая жена, семья? Не должен увлекаться. Конечно, красива, молода.… Но почему никто не позвонит, чёрт возьми? Сослался бы на звонок, сказав, что нужно уйти, что где-то ждут, и распрощался бы, в конце концов».

– Эй, – услышал голос, оторвавший от мыслей, – почему не отвечаешь?

– Извини, задумался.

– Думаешь о жене?

– О работе, – соврал он.

Она усмехнулась.

– Так хорошо провели вечер. Не будем его

омрачать скучными мыслями. Не вспоминай о работе, о

жене… И вообще, ни о чём не думай, – сделав паузу, добавила,

– думай сегодня только обо мне. – Повернувшись к нему, она коснулась губами его щеки.

– То есть как? – Масунов остолбенел.

– А вот так! Хочу провести с тобой вечер до конца.

– До какого конца? – прошептал он нерешительно.

Ольга прижалась к нему: – Не отказывай моей прихоти, – сказала, будто извинялась. – Это не будет тебя ничему обязывать.

«Вот влип! – застучало в висках Стаса. – Да, чёрт побери! Позвонит кто-нибудь или нет?! Ладно, провожу до дому и откланяюсь, придумаю что-нибудь. Но что?… Скажу, обещал отцу привести лекарство. Стоп! Какие лекарства, если аптеки закрыты? Надо придумать другое! Но, что? – мысли так и точили сознание. – Олигофреник! Даже соврать не могу. А может послать на… Не солидно. Расскажи мужикам на работе – засмеют. Но смех смехом, а делать что-то надо. Ну, обольститель блин! Попался? Думай!»

Хотел что-то пролепетать, но Ольга придавила его губы пальцем.

– Молчишь? Молчание говорят – знак одобрения! – Взяла Стаса под руку, и они медленно побрели по влажному асфальту.

Через полчаса она остановила кавалера. – Вот и пришли. Мой домик, – указала рукой на девятиэтажку.

– Пойду, уже поздно. Завтра рано вставать, – сказал Масунов, неспокойно поглядывая вокруг, – и вообще…

– Как хочешь, не держу, – уныло ответила Ольга и медленно побрела к подъезду.

«Отлично! Кажется, отделался! Ни к чему эти похождения. Ну, Стас, молодец, кремень! Устоял! – похваливал он себя. – А то, как жене в глаза смотрел бы? Ладно, хорошо, что так закончилось, побегу домой».

– Ах! – услышал он возглас у подъезда.

Стас обернулся и увидел её, припавшую на колено. Бросился на помощь. – Что случилось?

– Нога! – простонала девушка, изобразив невыносимую боль.

Он взял Ольгу на руки и посадил на скамейку.

– Нога, – повторила она. – Кажется, подвернула.

В голове Стаса закружились мысли. «Женская хитрость? А может действительно травма? Не оставлять же в таком положении. Только б не на девятый этаж… Если лифт не работает… тащи тогда, упирайся».

– На каком этаже живёшь? – спросил, не надеясь на лучшее.

– На восьмом.

«Уже легче» – в мыслях усмехнулся он и проверил её ногу: – Так больно?

– А! – вскрикнула она.

– Тяжёлый случай, – пробубнил Стас.

– Что? – переспросила Ольга.

– Держись за шею, говорю! Домой понесу. Лифт-то исправный?

– Не знаю, – ответила плутовка, прижавшись. Он понёс, чувствуя необъяснимое волнение, такое же, как в ресторане во время танца. К счастью лифт оказался в порядке и был припаркован внизу. Масунов внёс Олю в квартиру и уложил на диване. – Вызову неотложку, – сказал, вытащив телефон.

– Не надо скорую. Нужно холодное…

– Сказал бы что подойдёт, – прошипел Стас, но громче озвучить постеснялся. Вытащив из морозильника лёд, насыпал кубики в целлофановый пакет, завязал и, вернувшись, приложил к ноге охающей Ольги.

– Да разденься, жарко, – буквально сразу, забыв про боль, предложила она.

Он подчинился. Плащ, шляпу, повесил в прихожей на вешалку.

– Если хочешь выпить, – в холодильнике есть напитки, – сказала, хозяйка, поправляя компресс.

Он выбрал коньяк.

– Выпьешь? Налить?

– Коньяку, – ответила она, будто видела, что тот достал.

Стас налил, подал, сел в кресло откинулся на спинку. Попивая, искоса посмотрел на часы, стоящие на трюмо. Было половина первого ночи. Она заметила его скрытный взгляд.

– Извини, задерживаю. Ты настоящий… спас, можно сказать от неминуемой гибели. Благодарю за мужество храброго принца! Проси что пожелаешь! – произнесла она торжественно с иронией.

«У неё нога больная, а она театр изображает, – ворчал Стас. – Кстати, откуда монолог? – Наверное, из Шекспира? Женщины многие увлекаются подобным. Нашлась Клеопатра… Артистка, чёрт возьми! Не нога, мозги вывихнулись. Играет как с котёнком!»

Поставил стакан на журнальный столик и подсел рядом: – Как нога?

– Лучше. Намного лучше. Попробую пройтись, – и поднялась.

Стас предложил руку.

– Нет, нет, сама, сама, – запричитала она, жестом усадив его на место. – Вот! Уже хожу, – прошлась по комнате, прихрамывая.

Масунов задумчиво попивал коньяк. – «Явно актриса! Как разыграла ловко? Роль коварной Миледи подойдёт. Маленькая лгунья! Ведь моложе лет на пятнадцать, а то и больше. Что ещё выкинет? Сейчас, наверное, будет искать коня, чтобы выехать куда-нибудь в лес на королевскую охоту. А конем, по всей видимости, буду я. Но шиш! Обуздать не дам! Не на того напала! Я мужчина серьёзный, со мной такой номер не пройдёт, – думал он, пытаясь предугадать её дальнейшие действия. – Наверняка захочет принять душ, – осенила мысль Стаса. – Вот тогда-то и улизну. Хм, улыбается. Улыбайся, улыбайся! Я тоже актёр не плохой! Скоро мой выход, вот в ту дверь», – и Масунов остался доволен придуманным сценарием.

– Включить музыку? Не скучно? Молчишь и молчишь, – пропела Оля из другой комнаты. – Какую любишь?

– Не громкую, – ответил Стас со вздохом и, увидев на столике пепельницу, закурил, не спрашивая разрешения.

Заиграла Аппассионата Бетховена в современной обработке.

– Отличная вещь, – оценил он, – у тебя хороший вкус!

Она улыбнулась, выглянув.

– Не обидишься, если оставлю на некоторое время? Хочу принять душ.

– Пожалуйста, пожалуйста, – поторопил он, дымя. «Отлично!» – взбодрился и принялся «смазывать лыжи».

Она вышла из комнаты, как ни в чём не бывало, забыв про ногу, на которую только что прихрамывала и прикрыла за собой стеклянную дверь в ванную комнату. Стекло было узорным, не очень-то прозрачным, но можно было за ним наблюдать её движения и силуэт. Стас невольно вытянул шею, прислушиваясь, когда польётся вода. «Всё момент настал!» – и, хихикнув, на цыпочках, без шума подошёл к двери и нажал на ручку. Дверь не открывалась. Попробовал ещё. Бесполезно. «О мой бог! – взмолился бедный мужчина, – заперла! Но когда? Хищница! Куда положила ключ? Как могла, плутовка? Ну, всё, хватит! Выйдет – прямо скажу, что хочу домой!» – Прошёл незаметно в комнату и сел на тоже место. Налил полстакана и залпом выпил. Крепкий напиток выполнил своё дело. Стас почувствовал, что опьянел. Ноги сделались ватными, тело расслабилось. Удобнее расположился в мягком кресле и слушал музыку, которая убаюкивала и делала его безразличным. Он заснул. Снилось, что бежит по опушке леса, торопится, но ноги не слушаются. За ним гонятся, а он не может оторваться от погони. Увидел проезжающую в стороне карету, в которой девушка, похожая на Ольгу машет рукой и кричит: «Иди, иди быстрее, будешь мой!» Какое-то чудовище с рогом на голове и длинными ушами прижало его к толстому стволу и, взмахнув огромным топором, грозно прокричало: – Ха, ха, ха! Вот и попался, голубчик! Теперь не уйти!.. В этот момент он вздрогнул и открыл глаза. Перед ним стояла Ольга, прикрывшись полотенцем.

– Чудовище, – пробормотал Стас спросонья.

– Что? – не расслышала та.

– Чудовищно красива, говорю.

– Наконец-то услышала комплимент, – улыбнулась она, не вникая в значение слов – как можно быть чудовищно красивой?

«Вот сморозил? – подумал Стас. – Это ж надо выкинуть… Ещё обидится. Но это сон навеял».

Из спальни раздался голос: – Просила принести халат! Кричу, кричу из ванной!..

Стас хотел выполнить просьбу, но остался на месте, услышав продолжение её речи.

– Нет, нет, сиди! Теперь уж сама возьму! – Бочком, через зал, прикрываясь полотенцем, Ольга направилась к стулу, на спинке которого висел мохнатый халат. Масунов медленно провожал её взглядом, любуясь очаровательным явлением. Когда та повернулась к нему спиной, увидел не прикрытую фигуру. Нагота бесстыдницы не позволила мужчине отвернуться. Она лукаво посмотрела на гостя, не придав своему виду ни капли смущения.

– Хороша, – прошипел Стас, – просто сказка. – Он уже никуда не торопился и не думал говорить, что хочет домой, и не желал знать, где лежит злосчастный ключ от двери, заточивший его в угол к очаровательной, «чудовищной» красавице.

2

Причёсываясь, Оля вышла в другом шёлковом халате.

– Может, поешь? Приготовлю, – предложила кокетливо.

– Пожалуй, с удовольствием. Прежде приму душ. Хочется

освежиться. Не возражаешь?

– Будь как дома. Пока соберу на стол, угощу

вкусненьким. Между прочим, неплохо готовлю.

Душ моментально снял усталость, придал бодрость. Стас даже запел от удовольствия, принимая чудодейственный массаж водных, бьющих напором по телу струй. Ольга открыла дверь, услышав пение, полагая, что тот нуждается в помощи.

– Звал? – спросила, заглянув, оценивая сверху донизу.

– Нет! – прикрываясь руками, как футболист во время штрафного удара, выкрикнул он, растерявшись.

Ольга извинилась, моргнула глазами, подала халат. Он торопливо накинул, не ожидая её наглого поведения. Та улыбнулась и ушла, закрыв дверь.

Стас ужинал с аппетитом, хотя это был уже не ужин и ещё не завтрак. Ольга не ела, лишь с удовольствием смотрела за трапезой мужчины, о котором мечтала с детства.

В дверь позвонили.

– Кто это? – насторожился Стас.

– Не знаю, – Оля тихонечко подошла к двери. Глянула в дверной глазок. Там стоял Борис.

«Что этому козлу нужно? Зачем припёрся? Говорила – не ходи больше»!» – Она вернулась в комнату.

– Кто? – кивнул Масунов.

– Бывший знакомый. Ходит и ходит. Давно показала на дверь. Не понимает. Замуж зовёт. Видеть его не хочу. Хоть квартиру меняй! Да всё равно найдёт. Недавно узнала, что он бандюган. С местной мафией связан.

– Если бандит, нужно заявить в милицию, – хладнокровно сказал Стас.

– Ты что? Накажут за такое! В милиции у них всё куплено, сразу узнают!

– Почему решила, что бандит?

– Папку здесь с документами хранит. Может за ней пришёл? Недавно поинтересовалась, посмотрела. Это компромат на какого-то видного дядю.

– Зачем тебя так подставляет? Это же опасно! Тем более,

твой парень?

– Да какой мой! Говорю тебе!.. Не хочу с ним дела иметь!

Познакомилась по глупости, встречались пару раз, потом поняла – не моё… ну и сказала. Он гад не отстаёт. Не знаю, что и делать?

Звонок повторился настойчивее.

– Может отдать бумажки, и пусть катится к чёрту! – посмотрев на Стаса, захныкала Ольга.

Вытащив из укромного места папку, она подбежала к двери, но потом вернулась.

– Что же делать? Ведь ты здесь. Что у него на уме, не

знаю? Бандюган же?

Стас потирал виски, обдумывая ситуацию: – Может не открывать? Решит, что никого нет, и свалит.

– А свет горит? А музыка? Он что дурак? – покрутила пальцем у виска и нервно заходила, тряся чёрным пластиковым футляром. – Машина стоит во дворе, – прошептала, глядя в окно. – Точно его девятка.

Раздался продолжительный звонок и голос за дверью: – Оля, открой! Знаю, что дома!

Она подбежала к двери и со слезами крикнула, стоявшему в коридоре Борису.

– Что надо! Убирайся, не хочу тебя видеть!

– Открой, говорю! Или вышибу дверь!

Стас больше не мог сидеть безучастным. Взял на кухне скалку и как храбрый воевода, только без доспехов, без штанов, в халате произнёс:

– Пусть войдёт, я ему мозги-то вправлю. Узнает, как

двери вышибать и приставать к девушкам.

Ольга испугалась, прилипла к нему: – Нет, нет, не задирайся! Не знаешь его! Он опасный человек. Уходи в комнату. Открою на цепочке и выброшу ему, эти чёртовы бумаги. Пусть уходит.

Стас послушно удалился на кухню. Она навесила на дверь цепочку, вытащила из халата ключи и вставила в замок. Дверь приоткрылась. Борис тут же просунул в образовавшийся проём ногу.

– Почему не открываешь? – гневно спросил он. – А ну отворяй!

– Забери своё барахло и уматывай! Никогда больше не приходи! – Ольга просунула через щель папку.

– Что творишь! – он выхватил дорогую ему вещь.

Нога Бориса не позволяла Ольге закрыть дверь.

– Стас! Стас! Помоги!

– Ах, ты, ещё не одна! – завопил Боря и надавил всей массой.

Стас подбежал на помощь, но Борис мощно двинул плечом, ударил ногой и дверь распахнулась. Оттолкнув Ольгу левой рукой, нанёс удар правой Стасу в нос.

Отлетев в комнату, Масунов приподнялся. Разбитый нос истекал кровью. Он утёрся рукавом халата и выпрямился. На него смотрели бешеные глаза разъярённого Бориса и дуло с глушителем.

– Что здесь делаешь, гадина! Тварь! – процедил он сквозь зубы и навёл пистолет, измазанному кровью Стасу, в лоб.

Масунов попятился, но дальше идти было некуда, на пути стоял стол. Вновь промокнул рукавом кровь и глядел в глаза «гангстеру».

– Оставь его, скотина! – крикнула Ольга, лежавшая на полу

позади вторгнувшегося в квартиру бандита и, обессиленная испугом, бросила в него кроссовку, попавшуюся под руку.

Обувь угодила тому в плечо, и раздался глухой шлепок от выстрела. Борис упал на пол…

Стас стоял, как вкопанный. Ольга смотрела на него огромными мокрыми глазами: – Стасик, ты живой? Он в тебя не попал?

Масунов недоумевал: «Застрелился, что ли? Дуло-то в мою голову было наведено. Я только глаза закрыл… Кто же завалил идиота? Вон вся башка разбита. А кровищи-то…»

Обнял Олю, она плакала. Заметил на стене выбоину от пули и сообразил, как могло произойти это неумышленное убийство.

– Ты же Оленька мне жизнь спасла. Не кинь в него этой подошвой, он угодил бы мне прямо в лоб.

Она оглядела комнату. – Думала, это ты его…

– Как же я мог, если нет пистолета, а кухонная утварь не стреляет?

– И, правда! А как?.. Может, скалкой шандарахнул по голове?

Масунов отрицательно покачал головой.

– Когда попала в него башмаком… он выстрелил. Его рука ушла в сторону, и он промахнулся. Рикошетом от стен пуля попала ему же в голову. Вот, смотри! – Стас показал полёт пули. – Поняла?

– Да! Значит, хорошо залепила. А то бы он тебя…

– Спасибо. Хотя жалко мужика, – Стас поцеловал спасительницу в щеку.

– Что теперь?.. – дрожа, спросила Оля.

– Вызвать милицию и рассказать. Мы же его не трогали. Сам нас чуть не убил, – ответил Стас.

При слове милиция Оля вздрогнула и истерично закачала головой. – Нет, нет. Я боюсь. Они нас выдадут. У дружков Бориса там связи. Отомстят… И эта папка ещё!.. Кстати, где она?

– Под ним лежит, – Стас махнул рукой.

Спохватившись, Оля взялась закрывать распахнутую дверь.

– Стас, Стас, не закрывается! Видишь, косяк отошел, и замок не держит. Что делать?

– Ну и пусть не закрывается, утром починим. Милицию всё

равно придётся звать. Давай папку сожжём и… не было и всё. У меня поживёшь, пока квартиру не продашь. Купишь в другом районе. Милиция разберётся. Мы-то не причём.

– А что жене скажешь?

– Жены месяц не будет. За это время, надеюсь, утрясётся.

– Я так не думаю. Это затянется надолго. Твоя жена всё равно

узнает. Соседи расскажут. Не надо быть наивным. Не поверит, что у нас ничего не было, то есть не будет. Хотя.… Если бы захотел…

Оля вздохнула, подошла к окну и посмотрела на машину Бориса. Дверь автомобиля была открыта, в салоне горела подсветка, но там никого не было. Внимательнее присмотрелась в темноту и увидела возле багажника человека. Тот курил. Огонёк сигареты отчётливо светился в ночи. Покурив, бросил окурок, достал телефон и позвонил.

– Не один приехал! – испугалась Ольга. – Стас! Его дружок внизу ждёт!

Масунов отодвинул портьеру. – Откуда знаешь, что его машина? Может сосед?.. Раздался звонок в кармане Бориса.

– Говорю же… он ему звонит. Ждёт его. Сейчас точно сюда заявится, и тогда нам!.. Дверь-то открыта.

– Надо уходить, – решил Масунов. – Одевайся!

Через минуту Стас был в костюме и обуви. Ольга ещё копалась. Масунов глянул в окно: – Закрыл машину. Кажется, собирается сюда. Быстрее Оля, быстрей.

Она полезла под стол доставать отлетевшую туда кроссовку.

– Всё! Идёт! Потом наденешь! – поторапливал Стас. Схватил Ольгу за руку, и они выскочили в коридор. Там услышали шум поднимающегося лифта.

– Сейчас будет здесь. По лестнице не успеем сбежать. – Стас посмотрел на Олю. – Может, к соседям?..

– Так тебе и открыли… Она подтолкнула Стаса в спину. – Наверх, на крышу!

Вбежали по бетонным ступеням на девятый этаж и услышали звуки открывающихся дверей лифта.

– Он там, – шепнула Ольга.

На крышу вела металлическая лестница и была наполовину обрезана, начиналась на высоте вытянутой руки, видимо, чтобы детвора не могла забраться. Лаз был закрыт, замка не было.

– Вперёд, – командовал Масунов и подсадил Ольгу до

перекладины.

Она попыталась открыть люк, но сил не хватало. Крышка плотно залегала в проёме. – Не могу, – прошептала сверху, – не открывается.

– Слезай, я попробую, – тоже шёпотом сказал Стас и вытянул руки, чтобы поддержать Ольгу. Неожиданно из кармана Олиной куртки выпала кроссовка, которую не успела надеть и ударила Масунову по носу.

– О, только не это, – произнёс он, принимая девушку на руки.

Кровь закапала на площадку, на костюм, на брюки. Стас выругался, как мог, исполнив это в трёхэтажном варианте.

– Классно ругаешься. Таких оборотов не слыхивала, – посмеялась она.

– Нашла время шутить. Ещё не такое услышишь, если здесь

зависнем, хоть на минуту дольше, – ответил он, взбираясь кверху,

с силой надавил на люк, помогая головой, и открыл его. – Давай иди сюда.

– Никак! – захныкала она, подпрыгивая. Ей не удавалось ухватиться за нижнюю перекладину лестницы.

Стасу пришлось спуститься и помочь. Взяв за талию, подкинул, и та скоро очутилась на крыше. Сам огляделся, увидел в стороне кроссовку, спасшую ему жизнь, поднял, сунул в карман пиджака и, подтянувшись, быстро оказался наверху рядом с Олей. Пробежали по крыше, преодолевая на пути провода и проволоки, тянувшиеся от телевизионных антенн, обегая кирпичные кладки вентиляционных колодцев, и через люк очутились в другом, крайнем подъезде.

– Кроссовку там забыла, – услышал Стас жалобу, – в одной плохо скакать. Лучше уж босиком…

– На. Одевай, – он помог ей обуться.

Сбежали до седьмого этажа, вызвали лифт. Лифт не работал.

– Закон подлости, – усмехнулся Масунов. – Ногами скорее будет, нежели дождёмся чуда техники.

На четвёртом этаже послышалось шарканье ног. Беглецов пугали любые посторонние звуки, к которым внимательно прислушивались. Инстинкт защитной реакции обострился до крайнего предела.

– Стой! Идем, будто никуда не торопимся.

Оля кивнула.

– Добрый вечер Вениамин Вениаминович. – Ольга узнала соседа-пенсионера.

Старик вначале заметно струсил и прижался к стене, видя идущих навстречу людей в столь раннее время, но, услышав приветствие, осмелел.

– Какой же вечер? Утро уже скоро, – продрожал старческий голос.

Пропустив их, старик обернулся.

– Оля! Это ты что ли?

– Я, дядя Вениамин.

– Ты же не с этого подъезду?

– У подружки была на дне рождения.

– Тогда ладно. А то подумал, что не в тот подъезд забрёл.

Дед зашагал, кряхтя, проклиная начальника ЖеКа, не оставив без отрицательной оценки и работу депутатов, за то, что в подъезде не работает лифт, и старику приходится тяжело подниматься по этажам.

«Не спится старому, – подумала Ольга, – завтра разболтает во дворе, да ещё приврёт с три короба».

Убедившись, что во дворе нет никого, они покинули подъезд и скрылись за домом.

– Идём дворами пока темно, – предложила Ольга, и побрели по закоулкам.