Текст книги "Забытый князь"

Глава 6

Магдебург. В замке тевтонских рыцарей великий магистр собрал совет, на котором решали просьбу литовского князя Витовта, который просил орден помочь в возвращении его княжества. О том, что помочь надо, решение было единодушным. Но одни настаивали на том, чтобы тот отдал им Жмудь и часть Литвы. Большинство, в том числе и сам магистр, было против.

– Если мы сейчас запросим такую цену, – проговорил магистр, – он может не согласиться. А не лучше ли, оказав ему помощь, потом дать понять, что если мы его оставим, то Ягайло немедленно с ним разделается.

Подумав, все согласились с предложением магистра, и тевтонцы двинулись на Ягайло. Они шли под двумя знаменами: тевтонским и литовско-жмудским. По мере продвижения в глубь страны к Витовту присоединялись его сторонники. Не принимая боя, Ягайло, чувствуя превосходство противника, отступал на юг.

Троцкое княжество было освобождено. Витовт тотчас отправил к Ягайлу гонца с письмом, где требовал немедля вернуть ему дочь. Получив такое письмо, Ягайло был в раздумье: отдать или нет? Он долго колебался и решил: отдать. Он уже хотел распорядиться насчет возвращения Софьи, как к нему явился посланец, который объявил радостную весть: тевтонцы оставили Витовта, и их войска возвращаются к себе.

– Нет! – воскликнул Ягайло. – Ты, братец, свою дочку не увидишь.

И приказал воеводам готовить войска к выступлению.

Вскоре Троки, в котором тевтонцы оставили в помощь Витовту небольшой гарнизон, были осаждены войсками Ягайло. Два дня они продержались, на третий к Витовту явился тевтонский командир и заявил, что он сдает город. Потайным ходом князю пришлось бежать из Трок.

Витовт со своими сторонниками дошел до дороги, по которой, повернув направо, попадешь на Русь, а налево – в Магдебург, к тевтонцам. Он простоял сутки, все думал. Был великий соблазн идти в Московию и просить там помощь у великого московского князя. Но воеводы, бояре его отговаривали:

– Да, Димитрий разбил великое мамаево войско. Но пришел новый хан, захватил Москву, хотя потом и бежал. Тверской князь, благодаря усилиям Московии, очень слаб. Новгород? Навряд ли. Они в обиде на нас, литовцев, мы ведь столько раз нападали на них. А за их спиной стоит Москва. Они ее боятся не меньше нас и тевтонцев. Если помогут, то подорвут свои силы. Вряд ли они пойдут на это.

Против таких доводов Витовт не находил возражений. И он приказал повернуть налево.

На сей раз магистр встретил его весьма официально. В беседе он высказал ему недовольным тоном, что тевтонцы сделали все, чтобы удовлетворить его просьбу:

– А если ты, – он пристально посмотрел на князя, – не удержал власть, – и развел руками, – то это твое дело. Я не могу больше рисковать своими людьми, ничего не получая взамен. – При этих словах, в его глазах пылал огонь плохо скрываемой жадности.

Витовт понял, что надо чем-то пожертвовать. Но чем? Это как с руками – какая важнее? Торговля затянулась на несколько дней. Но тут Витовт получил тайное сообщение, что Ягайло готовится выдать замуж его Софьюшку. Он понимал, что Ягайло пытается найти такого зятя, который станет его первым врагом. «Что же делать?» – мучал его этот вопрос.

Как раз в это время к нему явился тевтонский епископ. Витовту стало ясно, что сейчас он узнает цену ожидаемой помощи. Он знал этого человека. Его внутренняя суть не отвечала внешнему виду. Он был среднего роста, полный, с мясистым улыбчивым лицом. От его выражения веяло добротой, сочувствием. Но это было так ошибочно! Голос мягкий, серые глазки то пронзительные, то бегающие, то мягкие.

– Ваше княжеское сиятельство, – заговорил он, – испытывает весьма серьезные неудобства от несправедливого поступка ближайшего родственника. Но всемогущий Бог наш, принимая в свое лоно страдающего, всегда оказывает ему помощь. И наша церковь будет молиться, чтобы у сиятельного князя разрешились неприятности. «Понятно, – отметил про себя Витовт, – я должен принять католичество. Что же делать?»

– Святой отец, – начал он решительным голосом, – я в душе давно христианин. И я склоняюсь к православной вере, – князь решил не таить своего желания.

– Ну и что ж, – продолжая улыбаться, проговорил епископ, – каждый волен выбирать свой путь. Это земля католиков, и она не может в силу ряда обстоятельств молиться за ваше, раб Божий, благополучие. Вам надо искать пути, оказаться там, куда зовет ваша грешная душа. Может, там Он, – епископ показал пальцем вверх, – поможет решить ваши вопросы. А я хочу поблагодарить вас, ваше княжеское сиятельство, за то, что вы нашли время меня принять. Я думаю, – его глазки хитро прищурились, – ваш путь будет не столь опасным. Я помолюсь за это.

Витовт понял: раз он не хочет принять католическую веру, ему предлагают покинуть эту страну. А зная, как за ним охотится его враг, они не окажут ему помощи в безопасном походе. Того и гляди своих переодевшихся рыцарей могут послать вдогонку. Потом обвинят местный разбойный люд. В общем, бросают в руки его врага. Он понял и другое: они на этом не остановятся. «Что же меня ждет дальше?» – думал он. И ему стало ясно, что выбора нет. Его дочь, единственное дитя, в руках его врага. Когда до Ягайла дойдут слухи о том, что он не получил помощь… Ему не хотелось думать о последствиях.

– Хорошо, святой отец, я благодарен вам за то, что вы так просветили меня. Я думаю, ваш бог сильнее и я, грешный будущий католик, готов просить его, чтобы он не оставил меня своей милостью.

Глаза епископа засияли.

– Принять раба Божия можно сделать, не откладывая дело в долгий ящик. Поэтому я буду ждать вас в храме.

Сказав это, епископ поднялся и уже с порога сказал:

– После этого я советую вам посетить Великого магистра. Он будет рад вас видеть.

– И я буду рад иметь с ним встречу, – ответил Витовт, поняв, что все между ними заранее обговорено.

Ему было ясно и другое: платить придется много.

Но попасть к магистру на этот раз оказалось не просто. Раньше такого не случалось. Как обычно, войдя в приемную, он кивнул рыцарю, сидевшему за столом, и направился было к двери кабинета, как его остановил голос этого рыцаря:

– Князь, Великий магистр отсутствует, – сообщил тот.

– А когда он вернется? – спросил Витовт.

Рыцарь только пожал плечами. Литовец какое-то время подержался за ручку двери, а потом махнул рукой:

– Ждать бесполезно. Я приду в другой раз. Передайте магистру, что я был и просил бы его назначить мне время для встречи.

Рыцарь приподнялся и с поклоном ответил:

– Ваши слова ему будут переданы.

Но дни шли за днями, а приглашения не было. Витовт скрипел зубами. Единожды у него появилось желание плюнуть на все и уехать. Куда? «Да хоть в Московию. Бегали же туды мои братья и находили там должный прием». Но горячность проходила, верх брал разум. «А Софьюшка?» И это определило его дальнейшее поведение. Он решил действовать по-другому: не ждать больше приглашения, а нагло прийти к магистру. «Кто я? Князь! Сколько раз магистры обращались ко мне с нижайшими просьбами. А тут? Я больше не намерен ждать. Надо спасать Софью». Витовт обратил внимание, что один из молодых рыцарей довольно тепло относится к нему. Найти его было просто: раз в неделю он дежурил у ворот замка. В день его дежурства Витовт отправился к воротам. Молодой рыцарь приветствовал князя дружескими словами.

– Как тебя зовут? – спросил Витовт, приостанавливая коня.

– Макс, – ответил тот, приятно улыбаясь.

– Макс, – обратился Витовт, – мне надо увидеть магистра. Тебя не затруднит дать мне сигнал, что он у себя?

Макс улыбнулся и ответил:

– Для вас, великий князь, я все выполню.

– Вот и хорошо. На-ка возьми, – и протянул ему золотой талер, – гульни с дружками, – улыбнувшись, сказал Витовт.

Рыцарь застенчиво покраснел, но монету взял. А покраснел он от того, что, по уставу, он не мог этого делать.

Макс не обманул и в один из ближайших вечеров осторожно пробрался к двери князя и, озираясь по сторонам, тихонько постучал в дверь. Сердце князя екнуло. Он даже улыбнулся себе.

Витовт быстро оделся и через двор направился к дворцу магистра. Стража, стоявшая у входа, попыталась было его остановить, но князь кое-что унаследовал от отца. Он выхватил меч и плашмя огрел одного стражника так, что тот мешком свалился на землю. А второй, не ожидавший такого поворота, не успел увернуться от пинка Витовта и отлетел в сторону, скорчившись от боли. Дорога была свободной.

Он шел по коридору тихой львиной походкой. Дойдя до двери опочивальни Великого магистра, он рывком открыл дверь. Конрад сидел к нему спиной, а на его коленях восседала смазливая городская служанка. Она первая увидела вошедшего и стыдливо спрыгнула с колен магистра. Фон Юнгинген резко, негодуя, повернулся и уже готов был обрушиться на вошедшего смельчака потоком громких угроз, но, увидев князя, растерянно поднялся:

– Ты?! – словно убеждаясь в увиденном, произнес он.

Витовт усмехнулся.

– Уже начинаешь забывать мня, дорогой Юнгинген, а когда-то мы были почти друзьями.

Но магистр уже пришел в себя, растерянность его мгновенно растворилась.

– Время меняет все, – буркнул он. – Зачем пришел? – спросил он, даже не приглашая Витовта сесть.

– Время, – князь присел, – Великий магистр, не терпит. Я могу потерять единственную дочь. Это все, что у мня осталось. А дороже ее у мня никого нет.

Магистр прошел, не глядя, мимо князя и подошел к окну. Там он увидел, как служанка юркнула в карету. Он проводил ее взглядом до самых ворот. Карета выехала беспрепятственно. Магистр вздохнул с облегчением, и душа его подобрела.

– Надеюсь, князь, вы здесь никого не видели? – склонив голову, спросил магистр.

– Никого, – подтвердил Витовт.

– Вот и хорошо!

Он вернулся на место и стал, загибая пальцы, перечислять, что орден ждет от него.

– Я все исполню! – убитым голосом ответил князь. – Только бы спасти дочь!

– Крепись, князь, – магистр подошел к нему и положил руку на его плечо, – мы постараемся…

Глава 7

На следующее утро после ночного избиения Василия, друзья, затеявшие это покушение, собрались у Кирдяпы. Пришел туда и Александр, тверской княжич. Они ему рассказали, что побили Василия. Но на их сообщение Александр не отреагировал и вскоре ушел. Семен удивленно посмотрел ему вслед и, повернувшись к Кирдяпе, сказал:

– А чей-то он себя так повел?

Кирдяпа пожал плечами. А Родослав заметил:

– Сам нас надоумил на это, а щас умывает руки.

Семен добавил:

– Струхнул княжич, еще пойдет к Ваське и все расскажет.

– Да ну, – отмахнулся Кирдяпа, – не скажет!

А у самого сердце зашлось от этих слов. «Действительно, а что, если Алексашка проболтается? У Васьки людев-то больше. Нет. Тут мне оставаться боязно. Надоть… бежать», – вдруг неожиданно для себя решил он. Свою подготовку он тщательно скрывал даже от Семена, своего брата.

Семен, однажды проходя мимо кладовой, через полуоткрытую дверь заметил в ней брата. Тот клал в мешок сало.

– Ты че тута делашь? – спросил Семен, заглянув в кладовую.

– Я? – испуганно воскликнул тот, повернувшись к Семену. – Да… вот… сало хочу спрятать в мешок и подвесить. – И добавил: – От мышей.

– А! – понятливо произнес Семен и пошел своей дорогой.

А через несколько дней Кирдяпа и два воина из охраны куда-то исчезли.

На другой день Семен, не видя брата, забеспокоился и побежал к Родославу, надеясь его застать там. Но Родослав ответил:

– Он ко мне не приходил. Може, у Алексашки?

И они вдвоем пошли к тверичанам. Но и там Кирдяпа не появлялся. Троица занялась гаданием:

– Уехал на охоту, – произнес один из них.

– Он бы сказал, – ответил другой.

– Да, – протянул Семен.

– Може… рыбалит? – высказал предположение Александр.

– Да он в руках уду никогда не держал, – заметил Семен.

– Може… подался в Кафу?

– Че ему тама делать? – вздохнул Семен.

– Не горюй, объявится, – бодро сказал Родослав.

Но он не объявился ни завтра, ни в последующие дни.

– Все же… видать… утонул, – при новой встрече предположил Александр.

И они пошли в церковь, чтобы в память о нем поставить свечу.

Весть об исчезновении княжича побежала по Сараю и дошла до ушей хана. Тохтамыш приказал смотровым дать сигнал, если объявится княжич. В свое время, когда он пришел к власти и хотел совершить скрытный поход на казачество, которое своими набегами сильно докучало ханству, кто-то из его мурз сказал, что внезапного налета не получится: они выставляют бекеты.

– А что это? – спросил хан.

– Да, стража, – ответили ему.

Хан это дело засек и приказал окружить свои земли такими же стражами. Разработали и свои сигналы. Например, длинный, а затем короткий свет – это побег. Где искать беглецов, они хорошо знали: по лощинам, лугам, глухим зарослям. Проход через высокие заросли был один: узкая тропа. На ней татары и устроили засаду.

Беглецы ехали спокойно, подремывая в седлах, уповая на то, что в таких зарослях они в безопасности. Из-за узости тропы они ехали друг за другом. Впереди и сзади – воины, посередине – княжич. Татары, заметив их, быстро разгадали, кто из них княжич. Один из татар, встав на спину коня, ловко бросил аркан. Кирдяпа успел только схватиться руками за веревку, как полетел на землю. Растерянные стражники не знали, что делать. Их тут же повязали.

Кирдяпу вели по Сараю, связанного по рукам и ногам. Большинство жителей не знали, кого ведут. Но было видно, что он русич. На него страшно было смотреть. Хан приказал до разбора бросить его в яму.

Москвичи узнали про это от людей. А Василий, услышав об этом, никак не отреагировал. Все его помыслы были заняты другим: предстоящим обучением. Алберда согласился поучить своего «брата» борьбе. Курс был коротким. Чтобы продолжить его, он предложил съездить к аварам, которые небольшим племенем жили вниз по реке, сказав, что у них есть учителя получше. Василий, подумав, согласился и сказал своим, что его несколько дней не будет. Куда он собирается и зачем, пояснять не стал. Бояре спрашивать побоялись, хорошо помня его прошлый поступок.

Лезгины, видать, хорошо знали Алберду, потому что встретили его как родного. За несколько дней проживания в гостях у аваров они, особенно Василий, кое-чему научились.

Возвращались друзья довольные поездкой, рассуждая, как будут биться с татарами. В середине разговора Алберда вдруг спросил:

– Василь, а ты хто будешь?

Василий даже растерялся.

– Я… да… я холоп боярский, – ответил он, отворачивая в сторону лицо, чтобы тот не догадался об его обмане.

Василий ответил так потому, что нутром чувствовал: назови он свое настоящее положение, Алберда, скорее всего, от него отвернется. А терять его, ой, как не хотелось. Ему надоело постоянное угодничество бояр. А с ним было просто и радостно, он чувствовал себя на равных. И терять такое отношение княжич не хотел.

Взгляд Василия натолкнулся на жирного суслика, который свечой стоял на крошечном пригорке.

– Ишь, – удивился он, – как на страже стоить, – и рукой показал на зверька.

– А я щас его!

Алберда сдернул лук, заправил его стрелой и… пригвоздил зверька к земле. Тот дернулся и затих.

– Слезай, – сказал стрелок. – Жарить будем.

Василию такое добро есть не приходилось. Он осторожно взял лапку, с которой на землю капал жир, и немного откусил. Мясо было нежным и вкусным. Они быстро разделались со зверьком. И стали посматривать, не встретится ли еще подобная добыча. Но степь была голой. Ночь застала их в пути, и они начали укладываться спать. Алберда развязал свою переметную суму. В ней оказалась овечья подстилка и толстое шерстяное покрывало.

– Давай ко мне, – предложил Алберда, – ночью-то холодно.

Они легли рядом. На них смотрело звездное небо. Громко трещали кузнечики, кричали какие-то птицы, проносились испуганно зайцы.

– Ишь, степь заговорила, – задумчиво сказал Алберда.

Его голос заставил Василия задать вопрос:

– Скажи мне, брат, а че ты был все время таким грустным?

Алберда долго не отвечал. Василий даже решил, что тот не ответит. Но он заговорил.

– Знашь, – голос его был глуховатым, – раньше я никогда не думал о девчатах. Как-то щитал… Да ниче я не щитал. Просто не было у мня никакой тяги к ним. Скажи, – он повернулся на бок, лицом к Василию, – Васька, а ты смотришь на них… ну, как те сказать… брала кака за сердце?

– Не-е, – покачал головой Василий.

– Вот так и я жил. Да наскочил…

И он рассказал все о своей встрече с Ольгой. Закончив повествование, Алберда спросил:

– Как ты думашь, куды она делась?

Василий пожал плечами.

– Може… хворает.

– Може, – тяжело вздохнув, согласился Алберда.

Василий понял, что парень сильно переживает, и удивился: «Это о девке!» – но вида не подал.

– Не горюй, брат, вернемся, а она на берегу тя поджидает.

– Може, поджидает, а може… и нет. Как я ненавижу етих мурз! Им все можно. Схватить каку девку. А Ольга она… не поддалась. Може, опять етот сыночек Едигея потянул ее. Да она умрет, а не пойдет за него. У-у! – Он ударил кулачищем по земле и поднялся. – Попадись он мне один, я бы с ним не знаю, че бы сделал.

– Да успокойся, брат, – Василий обнял его за плечи, – ложись. Завтра приедем и все узнаем.

Он лег. Потом пробурчал:

– Давай спать.

Утром призывный запах жареного мяса поднял Василия. Княжич любил поесть. Аппетит у него был зверский. Поднявшись, он увидел, как на вертеле жарились с десяток сусликов. Завтрак был отменным.

К обеду они увидели позолоченные купола мечетей с их серповидными полумесяцами. Вскоре они уже прощались, направляясь каждый в свою сторону. Василий только заметил, как заторопился Алберда. И понял, что он ради него пожертвовал своим временем. «Торопится узнать, что с ней», – подумал Василий и пришпорил коня. Он не ошибся.

Внезапное появление в хоромах Василия вызвало легкий переполох. Бояре быстро собрались в светлице, ожидая княжича и его повествование о своем отсутствии. Василий вошел, сурово сдвинув брови. Он успел помыться и переодеться. Кое – кто отметил про себя некоторую в нем перемену. Княжич выглядел более мужественно и уверенно. Василий ничего не стал говорить, а пригласил энергичным жестом присутствующих за стол, который служки заставляли брагой, винами и закусками.

– А мне каши с маслом, – бросил княжич, усаживаясь за стол.

– Ну, как живали? Есть что из Москвы?

Спрашивая, он даже не взглянул на Кошку. Бояре растерялись, как быть. Но все же начал Кошка:

– Мы, княжич, – он кашлянул, – весьма беспокоились о тебе. И рады видеть тя в прекрасном настроении. Московских вестей пока не получали.

Он замолчал. Но кто-то шепнул довольно громко:

– А Кирдяпа?

– Да, – опять кашлянув, а это говорило, что боярин нервничает, заговорил Кошка: – Кирдяпа пытался бежать, но татары его схватили и связанным, как какого татя, провели по городу.

А на следующее утро он держал путь к Алберде. Нашел его в мрачном настроении.

– Что с тобой, брат? – участливо спросил Василий, присаживаясь рядом.

– А-а! – отмахнулся тот.

В темном углу раздались какие-то звуки. Василий повернул на шум голову. Приглядевшись, увидел старого Алберду.

– Хто посмел обидеть мойво брата? – глядя в сторону деда, спросил Василий.

– Едигеев сын, Мурат, хотить продавать девку, – сообщил старик.

Василий повернулся к Алберде, но тот отвернулся в сторону.

Вскоре Василий заторопился к себе. Вернувшись, он приказал найти Кошку, чтобы тот немедля был у него. Кошка был у себя, так что искать не пришлось. Услышав, что его кличет княжич, он на крыльях полетел к нему.

– Слушаю, ве… княжич, – несколько заискивающе произнес он.

– Вот что, Федор, – Василий рукой указал на кресло, – ступай в Едигеево стойбище и купи там девку. Звать ее Ольга.

На лице боярина появилось удивление.

– Не мне, – сказал Василий, поняв боярина, но пояснять не стал.

– Княжич, дозволь узнать… цену.

– Сколь запросят, столь и отдашь. Но чтобы купил. Понял, боярин? – последние слова были сказаны не допускающим возражения тоном.

– И… сюды ее? – неуверенно спросил боярин.

– Узнай, есть ли здесь наши купцы. Если есть, отправишь с ними. Накажи, чтобы берегли ее пуще своих глаз. Если что произойдет, шкуру спущу. – Сказав, он глотнул водицу. И продолжил: – По прибытии проводить ее в монастырь к игумене Феодории. Пусть скажут, что я просил ее принять и беречь.

– Слушаюсь, княжич. Все будет исполнено. Не сумливайся.

Федор откланялся и вышел из светлицы. Оставшись один, княжич лег на лежак. В голове всплыло сообщение о том, что Кирдяпа пытался бежать. Это заставило его задуматься и почему-то потянуло домой.

Глава 8

Полдень. По главной вильновской дороге, недавно выложенной камнем, гремя подковами лошадей и железными обручами колес, в сторону замка двигалась изящная карета, запряженная цугом. Ее сопровождали с десяток вооруженных всадников. То ехал на смотрины по приглашению великого литовского князя молодой польский вельможа Сигизмунд Чарторыйский.

Подъехав к закрытым воротам замка, карета остановилась. Из нее выпрыгнул шляхтич, сопровождавший княжеского отпрыска. Он решительно подошел к воротам и грохнул пару раз по ним кулаком. Но ответа не последовало. Шляхтич осмотрелся, увидел булыжник, поднял его и им ударил по воротам. В ответ услышал:

– Хтой тама? Чего надоть? – закричали изнутри.

– Князь Сигизмунд Чарторыйский по приглашению великого литовского князя.

Ему ничего не ответили, но ворота вскоре дрогнули и, скрипя петлями, стали медленно открываться. Во время ожидания к ним подскочил какой-то всадник. Сразу было видно, что тот прибыл с дальних краев. Он с ног до головы был забрызган грязью. По грязному лошадиному крупу ручьями лил пот. Видимо, хозяин сильно торопился.

– По имыновану вэлэнию кназа! – прогремел требовательно его голос.

Стража переглянулась меж собой: кого пускать первым? Это мгновение решало судьбу одного человека. Кто первый попадет к Ягайлу? Если поляк, – судьба Софьи будет решена в пользу Ягайла. Если этот всадник… все наоборот.

Конь под всадником нетерпеливо забил копытами и, задрав голову, заржал. Громко, недовольно.

– Давай, – махнул стражник всаднику.

Подъехав к крыльцу, всадник соскочил с коня и бросил поводья подскочившему стражнику. Тот как-то растерялся, а человек, ступая через ступеньку, направился в замок.

Ягайло был в кабинете и диктовал писарю письмо венгерскому королю. «…Я бы полагал, что вы, Ваше Величество… Ваше Вели…» – хотел повторить он, но внезапно открывшиеся двери кабинета прервали его. Ягайло грозно взглянул: кто посмел? Но увидев высокого, в грязи человека, почти бросился к нему.

– Вэлыкый кназ, жмудскиэ полкы пэрэшлы к Витовту. Он и Вэлыкый магыстр Конрад Цольнэр объэдэняют своы войска.

У Ягайло перехватило дыхание. Он вцепился в спинку стула с такой силой, что захрустели пальцы. Потом, с силой двинув стул под стол, взглянул на прибывшего и спросил:

– Отдохнешь?

– Нэт, – твердо ответил тот, – мэна могут схватытьса.

Ягайло понял и кивнул головой. Вернувшись к столу, он достал ключик и открыл ящик. Там, в мешочках, лежали деньги. Он взял один из них и, подойдя к осведомителю, вложил в его широкую ладонь. Тот молча опустил мешочек в карман, кивнул и направился к двери.

Не успела она закрыться, как открылась вновь, и на пороге появился служка:

– Великий князь, – начал он, – на прием явился князь Чарт…

И вдруг Ягайло рассвирепел:

– К дьяволу князя. Немедля воеводу!

Сигизмунд Чарторыйский услышал слова хозяина. Он нервно повернулся и бросил сопровождающему:

– Пошли.

Дорогой тот постарался успокоить молодого князя.

– Плохую весть принес этот человек. Видать, опять война…

– А мне плевать, – не успокаивался князь, широко шагая, – больше я сюда ни ногой…

– Э, – произнес шляхтич, не успевая за князем, – дураком будешь, если позовут, а ты не поедешь. Говорят, княжна больно хороша.

Услышав эти слова, Сигизмунд убавил скорость.

Воевода явился быстро. Это был грузный, с большой косматой головой человек, с довольно широкими плечами. Он запыхался и без приглашения рухнул в кресло.

– Ух-х! – выдохнул он, обтирая тряпицей потный лоб. – Что случилось, Яков?

Ягайло, приняв христианство, получил такое имя.

– Случилось, – и, пнув ногой стул, сел рядом. – Братец на меня собирает полки. И куда смотрел этот Скиргайло, как мог он отпустить полк. Неуж родной братец и тот предал?

– Не, – проговорил воевода, пряча тряпицу, – просто там любят Витовта.

– Любят… – Ягайло вскочил с кресла, – при чем тут любовь? Сбавь я налоги, они и меня полюбят. А что ты, – он ткнул в воеводу пальцем, – жевать будешь?

Воевода ничего не сказал, только скосил глаза, потом спросил:

– Цольнер с ним?

– Конечно! В том-то вся проблема. Че будем делать?

– Отступать, – ответил воевода.

– Как отступать? – Князь свысока посмотрел на него.

– А так… ногами. Тогда мы сохраним войско. А Цольнер быстро уйдет. Щас осень, ему надо собирать дань. Да и полки жмуди разбегутся: им надо собирать урожай. – И воевода хитро посмотрел на князя.

– А ты у меня голова! – похвалил его Ягайло.

А пока Цольнер с Витовтом победно двигались по Литве. Троки, его родные Троки были взяты! Ягайло бежал, почти не сопротивляясь. Вскоре все Троцкое княжество вновь встало под хоругви Витовта.

Цольнер появился в замке Витовта неожиданно. Хозяина поразило, что он был одет по-походному. «Неуж… назад собрался?» – подумал князь и жестом пригласил того к креслу. Рыцарь, звеня шпорами, подошел и осторожно присел. Витовт вопросительно посмотрел на него.

– Я пришел… – он заерзал в кресле, – сообщить тебе, что мы уходим.

«Так я и знал», – подумал про себя Витовт и спросил:

– Когда?

– Сейчас. Не могу больше терять время. А то останутся мои люди на зиму без прокорма.

Чтобы утешить хозяина, опечаленного сообщением, магистр сказал:

– В помощь тебе я оставляю здесь гарнизон.

Витовт в другое время мог бы предложить в этом деле свои услуги, но… сейчас… Он сам был почти нищ. Они попрощались, и Витовт проводил магистра до ворот.

– До встречи. – Магистр поднял руку и дал шпоры лошади.

– С тобой лучше не встречаться, – тихо прошептал Витовт, однако тоже поднял руку.

Весть о том, что Цольнер оставил Витовта, быстро докатилась до Ягайло. Как раз в это время у него был воевода. Услышав эту весть, он усмехнулся и произнес:

– Видишь, князь, как я те говорил. Ну, я пойду… – он хлопнул по своим толстым ногам, – надо поднимать полки.

Витовт хорошо знал двоюродного брата, и не ожидал от него такой прыти. Буквально через несколько дней тот с войсками появился под стенами Трок. Прав воевода был и в том, что полки из жмуди просто растают. Все спешили убрать урожай.

Обложив Троки со всех сторон, Ягайло потребовал от гарнизона сдачи и, главное, выдачи Витовта.

– Без него вас ждет смерть, – добавил переговорщик.

Командир гарнизона попросил немного времени, а сам явился к Витовту и объявил, что гарнизон не в силах оборонять город от такого врага и должен выдать князя по требованию врага.

Витовт гневно взглянул на немца.

– Вы предаете меня второй раз, – не сдержавшись, бросил он.

– Этого я не знаю, – отрезал немец, – прошу следовать за мной, – и направился к двери.

Витовт последовал за ним, но, когда тот перешагнул порог, князь запер за ним дверь и быстро переоделся. Немец, поняв, что его обманули, завопил во все горло. На помощь прибежали несколько рыцарей. Услышав, в чем дело, они стали ломать двери. Когда им удалось ворваться в комнату, она была пуста. Витовт бежал через потайной ход.

Для князя, когда он очутился в диком лесу, путь был один – на запад. Обросший, в изодранной одежде, чем напугал магистра, явился перед ним беглый князь. Увидев его в таком виде, магистр ужаснулся, в нем проснулась совесть. Князь выполнил все свои обязательства, а он…

– Не печалься, князь, – магистр подошел к нему, – на этот раз я сделаю так, чтобы он больше не смог повторить своей победы.

Магистр обнял князя и подвел его к столу. Там лежала какая-то большая бумага, а на ней были непонятные рисунки.

– Это карта твоего княжества и прилегающих стран. Вот твои Троки. Вот Вильня, а это… Ковно.

– Так он разрушен, – проговорил Витовт, понимая, куда клонит магистр.

– Вот здесь мы и построим свою крепость. Ей уже есть название – Риттерсвердер.

Витовт поднял на магистра глаза. Взгляд его был тяжел. Магистр понял князя: возведенная на этом месте крепость – это ключ к развалу Литвы. Так немцы поступали с прусами.

– Тебе что-то не понравилось? – поинтересовался магистр.

– Да… нет… только стоит ли? Напугаете…

– Ничего, вытерпят, – ответил магистр, – ты поможешь.

Витовт ничего не сказал по этому поводу, а пожаловался, что сильно устал, что хотелось бы помыться и выспаться.

– Надеюсь, мои покои не заняты? – спросил он.

– Нет-нет, иди, отдыхай.

Немцы не откладывали исполнение задуманного. Сам Великий магистр собрал и повел людей на строительство новой крепости. И вскоре ее высокие грозные стены, как нож перед сердцем, напугали Литву.

К Ягайле явился воевода. Он опять торопился и тяжело дышал. Не спрашивая разрешения, рухнул в кресло, достал платочек:

– Те, князь, если хочешь им остаться, немедленно, слышишь, немедленно надо мириться с Витовтом. Если немчура там закрепится, нам – смерть.

Понял это и Ягайло. Это было видно по его испуганному лицу.

– Что мне делать? – прошептал он.

– Пошли доверенного человека. Пусть он тайно разыщет Витовта и даст согласие от твоего имени на все его требования.

– Я напишу ему письмо, – заявил князь.

Воевода задумался.

– Это… опасно, – неуверенно сказал он, – хотя пиши! А то Витовт скажет, что словам не верит.

Витовт только что вернулся из поездки в новую крепость Риттерсвердер. Да, это было внушительное сооружение. Пожалуй, на их землях такой крепости не было. Настроение у него было прескверным. Он понимал всю глубину немецкого заговора против Литвы. Укрепившись там, они построят новую и…

Дом, в котором он проживал, находился на тенистой от деревьев, тихой улице. Она была пустынна. Взявшись за веревку от колокольчика, он вдруг услышал за спиной тихое:

– Князь!

Витовт оглянулся. От дерева отделилась чья-то фигура. Князь взялся за рукоять меча.

– Князь, не бойся! Я – Ставор!

Витовт хорошо знал помощника Ягайла. Когда тот подошел, он узнал его.

– Что тебе надо? – не очень дружелюбно спросил князь.

– Тебе письмо от брата.

Он достал из-за пазухи сложенную в несколько слоев бумагу и подал князю.

– Завтра в это время я приду за ответом. – И, оглянувшись, исчез за деревьями.

Прочитав его, Витовт узнал старого своего друга. Да, тогда он верил ему, а не отцу и… Ладно, что было, то было. В письме Ягайло писал, что помимо Торцкого княжества, он приписывает ему еще несколько волостей и возобновляет прежнюю братскую любовь.

На второй день, как и условились, он встретился со Ставором и подал ему маленькую бумаженцию. Там было всего два слова: «Я согласен».

Возвращаясь к себе, Витовт по пути зашел к воеводе. Он сидел за столом и начищал меч.