Текст книги "Взломать Зону. Новый рассвет"

Глава 6

Из листовок на улицах Рио-де-Жанейро

Жители Рио!

Проснитесь! Из вашего родного города сделали тюрьму! За пределами Рио вас считают мутантами, выродками, опасными для общества!

Они запрещают вам выезд без унизительных проверок на кордоне, заставляют подвергаться опасности со стороны Зоны. Вам врут, что Зона находится под контролем, что ее границы под замком, в то время как Зона открыта для всех желающих.

Вам врут, что артефакты Рио-Зоны тщательно изучаются, но на самом деле власти, погрязшие в коррупции, в промышленных масштабах вывозят их за границу.

Родриго да Силва и его товарищи по партии откровенно обманули своих избирателей, пообещав блага Зоны каждому, и, противореча своим обещаниям, стали проводить закон, после принятия которого простые люди навсегда лишатся возможности прикоснуться к тому, что Зона им может дать.

Мы обещаем: после падения гнилой власти каждый сможет получить то, что ему причитается, то, что он заслужил по праву рождения!

Восстаньте, и да озарит вас сияние Нового Рассвета!

* * *

Ушли.

Кровь все еще кипела от бешеных порций адреналина, полученного во время схватки с рабовладельцами, и это мешало сосредоточиться. Сжатое в пружину тело требовало выбросить энергию, а разум твердил, что лучше внимательно смотреть по сторонам и не спешить с резкими движениями, ступая вслед за Шоном, идущим в центре маленькой колонны, сразу за Айвэном.

Вторая схватка с местными отморозками снова завершилась нашей победой. Интересно, долго так будет продолжаться? Черт, их здесь больше, чем грибов после дождя, и каждый ублюдок жаждет пустить пулю мне в голову. Кажется, в свое время именно от этого я и пытался сбежать? М-да… Дома я бы хотя бы понимал, что конкретно от меня хотят и во что пытаются впутать. Сейчас же я очутился в откровенно дерьмовой ситуации, будучи окружен людьми с совершенно чуждым менталитетом.

Наемник вел нас в глубь Зоны, гарантируя, что там мы найдем место, где можно будет отдохнуть. Ему повезло. Пуля снайпера прошла вскользь, лишь чиркнув по защите. Легким испугом отделался. А могло бы закончиться все гораздо хуже.

К счастью обошлось. И теперь нас было трое.

Шон, идущий передо мной, обернулся. На его лице были видны следы побоев, хотя я с трудом мог представить себе человека, который бы победил этого громилу в честном бою. Он был выше меня на полторы головы, да и весил, наверное, килограммов сто десять. Пистолет-пулемет, отобранный у кого-то из «местных», в его огромной ладони смотрелся как детская игрушка.

Айвэн не доверял бывшему рабу и поставил его между нами. Не могу сказать, что это было неправильно: Шон был у меня на виду и, несмотря на свою физическую силу, вряд ли успел бы причинить вред наемнику. Я бы его быстро успокоил. Но что-то говорило мне, что опасаться подвоха со стороны негра не стоит. Черт. Я, кажется, назвал Шона негром? Надо быть толерантнее и политкорректнее. А то привлекут еще.

Отчего-то эта мысль вызвала во мне сдавленный смех. Шон повернулся, проверяя, все ли со мной в порядке.

Свежие ссадины на разбитых кулаках говорили о том, что сегодня под его ударами пострадал не один из бывших хозяев. Это натолкнуло меня на определенные мысли.

– Хэй, Шон, – обратил я на себя его внимание. – Что за спорт? MMA?

– Бокс, – мрачно ответил парень. – Только бокс. Экс-чемпион Лос-Анджелеса.

– Полупрофи? – заинтересовался Андрей, по непонятной мне причине так и не снявший с лица респиратор, хотя он и мешал ему толком продышаться.

– Профессиональный. – Шон поежился и застегнул воротник замызганной рубашки, изначальный цвет которой я бы даже не взялся определять. Впрочем, я сам совсем недавно выглядел не лучше.

Потянуло холодом. Тучи практически полностью закрыли небосклон, и лишь изредка сквозь них прорывались красные брызги заката. Порывы ветра, сначала редкие и короткие, становились все более частыми и продолжительными.

– Буря надвигается? – поинтересовался я, нарочно обратившись к своему проводнику на русском. – Ветер крепчает.

– Может, предвестник бури, а может, и просто ветер, – ответил тот.

– Слушай, наемник, или как там тебя… – перебил его Шон. – Почему твой голос кажется мне знакомым? Мы раньше не встречались, dog?

– Может, и встречались, кто знает… – пожал плечами Андрей. – Я много где бывал. Давай поговорим чуть позже, когда доберемся до укрытия.

– Ты сказал, оно где-то недалеко? – Этот вопрос интересовал меня больше всего. Поскорее бы сесть у костра и откупорить банку-другую консервов под пиво. Обычно я обходился безалкогольными напитками, но в этот раз мне хотелось именно пива. Желательно холодного.

– Да, осталось пройти через этот район, – указал наемник на квартал, раскинувшийся перед нами. – Это место издалека видно, можешь быть уверен.

Мы снова замолчали, и каждый погрузился в свои мысли. Я размышлял о том, что было в этом квартале до того, как эти места превратились в аномальный ад.

Капитальные дома в один-два этажа, построенные не из картона и фанеры, как в фавелах, а из кирпича и бетона. Покрытые в несколько слоев граффити, они возвышались над разбитой асфальтовой дорогой.

Мутные, под толстым слоем пыли окна, словно невидящие бельма. Мне стало не по себе. Кто может нас сейчас оттуда рассматривать?

«Мерседесовский» мини-вэн со сдутыми колесами прямо посреди дороги – мы обошли его по широкой дуге. Рядом с кое-как залатанной дырой в асфальте валялась лопата, будто рабочий бросил ее минуту назад, отойдя по нужде, перекусить или попить воды.

Что вообще стало с теми, кто находился здесь во время катастрофы? Превратились в мутантов или растаяли, растворившись в аномальном излучении?

– Высотка на двенадцать часов, – Андрей сопроводил свою реплику однозначным жестом. – Лагерь там. Торговец, небольшой бар, все как надо. Отдохнем, решим все вопросы между собой…

Наемник сжал руки в замок и смачно похрустел суставами.

– Торговец? – заинтересовался негр.

– Я оплачу твои покупки, парень, – подал голос я.

– Уверен? – Шон обернулся через плечо, посмотрев на меня. Наемник тоже посмотрел на меня очень внимательно. Я, кажется, даже знаю, о чем он сейчас думает. О деньгах.

– Я должен тебе, друг. – Подняв руки перед собой, я развернул их ладонями к нему. – Ты спас мою жизнь. Вытащил меня из аномалии.

– Я способен сам расплатиться за то, что мне нужно, homeboy, – Негр указал на котомку, висевшую у него за спиной. – Я успел кое-что снять с этих ублюдков.

– Ну, воля твоя, – пожал я плечами. – У нас тут никто ни к чему не принуждает.

– Ему, это, наверное, не привычно, – даже не обернувшись, усмехнулся спереди Андрей.

– Да пошел ты, dog, – беззлобно ответил ему Шон. – Мы с тобой поговорим еще.

Ветер постепенно усиливался, тучи неслись по небосклону, будто кто-то вставил кассету в старый VHS-проигрыватель и запустил перемотку, не отключив при этом изображения. Может быть, у молодого поколения, понятия не имеющего, что такое VHS, при виде этого зрелища возникли бы совершенно другие ассоциации. Я же видел именно это.

По привычке с силой втянул в себя воздух, широко раздувая ноздри, огляделся вокруг. Не прав Андрей, хотя и я не совсем прав.

Посмотрел на свои руки – несколько новых мозолей, пятнышки от пороховой гари. Украдкой поднес к лицу, понюхал.

Не прав он. Буря уже разразилась.

* * *

Высотка должна была стать воистину жемчужиной этого квартала. И, наверное, в нее и жителей уместилось бы столько же, сколько во все здешние домики. Правда, планам проектировщиков так и не суждено было воплотиться в жизнь.

И дорога перед зданием отличная – хорошо утрамбованная двухполоска из черного асфальта. Мне даже казалось, что она продолжала пахнуть свежим битумом, будто пару часов назад здесь еще шли работы.

Стройплощадку огораживал небольшой «временный» забор со шлагбаумом вместо ворот, чуть в стороне можно было увидеть подъемный кран на шасси грузовика незнакомой мне марки. Неудивительно, что здешние сталкеры выбрали в качестве места для лагеря именно высотку. С моей точки зрения она представляла собой практически неприступную крепость, да и вдобавок была самой удобной точкой для наблюдения за окрестностями.

– Уберите оружие, – попросил наемник. – За спину. Здесь не станут стрелять, не поговорив.

Я последовал его совету, расстегнув, правда, при этом клапан кобуры пистолета. Шону же, на оружии которого не оказалось ремней, пришлось спрятать его в котомку.

– То есть, после разговора нас вполне могут поставить к стенке? – не мог не спросить я.

– Только если расскажешь о своей патологической тяге к убийству, – вполне заслуженно подколол меня в ответ наемник.

– Кто такие? – спросил сверху голос, слегка искаженный громкоговорителем. Я машинально задрал голову и увидел, что последние два этажа девятиэтажного здания не были достроены – не хватало не то что межкомнатных перегородок, а даже внешних стен. Только торчали несущие столбы.

– Я наемник. – Наш проводник точно так же задрал голову вверх и уточнил: – Айвэн. Ты меня должен помнить.

– А что за люди с тобой? – Через секунду я понял, что нашу группу рассматривали в бинокль едва ли не от самых ворот парка. – Ручаешься за них?

– Туристы, – ответил наемник, предпочитая не объяснять, кто мы есть на самом деле. – Ручаюсь, как за себя.

– Туристы… – протянул охранник, и даже в искаженном мембраной мегафона голосе я услышал насмешку. Действительно, если я хоть как-то походил на туриста, то наш новый чернокожий друг – отнюдь нет. – Ладно, Айвэн. Ты знаешь, куда нужно идти…

– Тебя вообще везде и все знают? – поинтересовался я у наемника, когда дверь подъезда открылась и нас пропустили внутрь.

– Все, чьи услуги могут понадобиться, – пожал плечами наемник. – Специфика работы.

– Болтать потом будете, – невежливо прервал его один из двоих охранников, дежуривших на входе. Дверь, кстати, запиралась на огромную щеколду и металл под ней был отполирован до зеркального блеска – видимо, частенько приходилось пользоваться. – Вести себя нормально. За стволы не хвататься.

Выдав нам такое напутствие, он отправил нас дальше. Поднявшись на этаж, мы проследовали мимо недостроенной шахты лифта.

– Думаю, нам нужно уединиться и обговорить сложившуюся ситуацию, – не оборачиваясь, сказал Андрей. – Отыщите пока свободную комнату. В те квартиры, где на стенах красные и желтые пятна, даже не суйтесь. Они либо для охранников, либо внутри аномалии.

Наемник повернулся и исчез в одном из дверных проемов. Ушел договариваться насчет постоя, оставив нас с Шоном наедине. Особо не расстроившись из-за его отсутствия, мы отправились искать себе жилье.

Недостроенная многоэтажка была достаточно многолюдным местом. Единственная свободная квартира, найденная нами, была угловой, с десятисантиметровыми щелями по углам и трещинами на стенах, кое-как заделанными утеплителем и монтажной пеной. Но мы особо не расстраивались по этому поводу: моя натовская военная экипировка рассчитана и не на такие условия, да и Шон собирался подобрать себе нечто подобное вместо заношенной рабской одежды.

Андрею не понадобилось много времени, чтобы найти нас: через десять минут он вошел в комнату, таща три туго свернутых ватных матраса, два спальных мешка, о покупке которого я и не подумал, и спиртовую горелку. Свалив все это в углу, он развернулся и стащил, наконец, с лица респиратор. И почему он его вообще носил все это время?

Ответ на вопрос нашелся достаточно быстро: Шон, едва увидев лицо наемника без маски, взревел и бросился вперед, занося руку для удара. И быть бы Андрею втоптанным в пол, если бы не его подготовка, с лихвой компенсировавшая разницу в весовых категориях.

Он резко сместился в сторону, нанося короткий, но резкий удар. Правая нога негра подломилась, и он с грохотом свалился на пол. Однако не прошло и пары секунд, как снова вскочил и бросился в бой.

Тут до меня дошло, что пора вмешаться.

– Мать вашу, что происходит вообще? – заорал я, бросаясь вперед.

Наемник играючи ушел от столкновения и подсечкой заставил негра потерять равновесие. Бывший боксер снова рухнул, ощутимо приложившись головой о бетон. Парень поплыл: он встал на четвереньки и покачал головой: видимо, пытался совместить раздваивающуюся картинку перед глазами.

Я встал между только начинавшими разыгрываться соперниками. Уж не знаю, кого из них можно назвать молотом, а кого наковальней, однако положение вполне соответствовало этому выражению.

– Стоять, – взревел я. – Успокоились оба, живо! Что на вас нашло?

– Да так, решили прошлое вспомнить. – На лице наемника появилась усмешка. Внешне он выглядел абсолютно хладнокровным, однако я буквально чувствовал ярость, обуревавшую его.

– Дай мне убить этого… – изо рта негра вылетело очередное непереводимое негритянское ругательство.

– Какого хрена, Шон? Чего он тебе сделал?

– Эта… Эта сука…

– Я сторожил этого раба. Давно. И в другом месте. Не думал, что он сюда попадет. Из Колумбии путь неблизкий. – Наемник отвечал насмешливо, и мне его тон совсем не нравился.

– Колумбия? Но…

– Колумбия, Колумбия… – Шон снова встал в бойцовскую стойку, Андрей рванул вперед, и через секунду ушел влево, ожидая, что таким образом он сможет проскользнуть мимо меня. С Шоном бы это сработало. Со мной – нет.

Не купившись на финт, я перехватил парня за руку и, вывернув ее, сильно толкнул его в противоположную сторону. Он врезался в стену лицом, даже не успев подставить рук.

Шон, в очередной раз собиравшийся броситься на наемника, получил от меня короткий удар в нос, на пол хлынула кровь в два ручья. Для тренированного тяжеловеса это, конечно, было ерундой, в бою он бы такого удара и не почувствовал, однако сейчас это привело его в чувство.

– За что? – спросил негр, вытирая ладонью кровь с разбитого лица.

– Вы охренели, что ли? – задал я больше всего интересующий меня в тот момент вопрос. – Вы еще постреляйте друг в друга. А ну быстро рассказали, что произошло.

– Черт, dog, ну и удар у тебя… У нас на районе всего два человека были способны разбить нос OG[8]8
  OG (Original Gangster [англ.]) – термин в афроамериканских бандах, обозначающий ветерана – члена банды.


[Закрыть] Райесу, причем один из них – тот ублюдок, который пытался стать моим отчимом…

– Стал? – заинтересованно взглянул я на него.

– Не стал. Как ты кем-то станешь, если у тебя пол-обоймы в брюхе? – Шон зажал нос воротником рубашки, и ткань стала быстро пропитываться кровью. – Ладно. Стоит говорить сначала? Или о том из-за чего все это?

– Сначала. Из-за чего вы решили устроить мордобой, не объяснив ничего?

– Помнишь, я тебе говорил про мое предыдущее место работы? – Андрей поднялся с пола и прислонился спиной к стене. У него на лбу была здоровенная ссадина, тоже кровоточащая, но не так сильно, как разбитый нос Шона. – Вот там и познакомились.

– В Колумбии? – спросил я. – Значит, по разные стороны баррикад были?

– Не то слово, homeboy… – Негр тоже поднялся и прислонился к стене, с противоположной стороны от меня. Но, по крайней мере, драться больше не лез, и это дорогого стоило. – Не то слово.

– Давай сначала тогда, – пожал плечами я. – Думаю, так выйдет понятнее…

– Это было три года назад, в Южном Лос-Анджелесе…

* * *

Шону не повезло родиться в Комптоне, в самом криминальном районе одного из округов Лос-Анджелеса. А жизнь черного парня здесь – совсем не то, что показывают в «черных» комедиях вроде «Не грози Южному Централу…» и «Пятница».

Родители хотели для него лучшей доли, заставляя учиться в школе, откладывая деньги на поступление в колледж, однако с каждым годом он расстраивал их все сильнее. Приводы за драки и угоны шли один за другим, пока парень был еще несовершеннолетним. Дальше – больше. Он связался с серьезными ребятами, и, для того чтобы скрыться, отправился в армию. Но даже Корпус морской пехоты не смог выбить из него дурь. «Можно увезти ниггера из Комптона, но сам Комптон из ниггера не уедет никогда», – как выразился сам Шон. Возвратившись со службы, парень вернулся к былым занятиям. Но ненадолго.

Отмотав небольшой срок за продажу травки, Шон взялся за прежнее. Не прошло и месяца, как он попался за нарушение правил условно-досрочного освобождения. И теперь сидеть в тюрьме пришлось гораздо дольше.

Отец умер, так и не сумев выбить из головы сына уличную романтику.

Наверное, другому на месте Шона было бы суждено погибнуть в «драйв-бае»[9]9
  Drive by (англ.) – покушение при помощи стрельбы из проезжающего автомобиля.


[Закрыть], или какой-нибудь из массовых драк, часто устраиваемых его сверстниками, парнями, считающими себя «strееt niggas from da hood»[10]10
  Ровные ниггеры с района (ebonix.).


[Закрыть]. Если бы не огромные размеры и крепкие кулаки.

Выйдя из тюрьмы, он решил вести другую жизнь. Он устроился в KFC, стоял за кассой, дабы оплатить счета и хоть как-то помочь матери. Стал посещать спортзал – чтобы было где выпускать пар после трудовой смены. Молча сносил насмешки бывших соратников, которые предпочитали вместо честной работы болтаться по району, продавать и курить травку.

Во время одной из тренировок парень обратил на себя внимание хозяина спортзала. Несколько минут тот молча наблюдал, как Шон сосредоточенно лупит кулаками едва выдерживающую его напор боксерскую грушу.

Через неделю его пригласили попробовать себя в подпольных боях. Первого своего соперника он положил за три минуты. За тот бой негр заработал больше, чем за месяц работы в ресторане, после чего просто уволился.

Дома его ждал скандал: мать подумала, что он снова связался со своими дружками, рыдала, уговаривала, однако в этот раз Шон остался неприступным. Он уже все решил.

Еще через три или четыре боя его новый тренер предложил попробовать себя в профессиональном боксе. Там было гораздо больше зрителей, а значит, больше ставок и деньги повнушительнее.

Бои быстро стали его страстью. С тех пор как Шон в первый раз почувствовал внимание толпы, он понял сердцем, что наконец нашел свою цель. И попер к ней так, как умел – напролом, оставляя на заборах клочки кожи и крови, залечивая травмы. Покинул родной город, переехал в Лос-Анджелес, и стал быстро подниматься в рейтингах среди бойцов WBA.

У Шона появились деньги, дорогие костюмы и красивые девушки-мулатки. Связаться с белой ему не давала совесть, хотя все, что выдавало в нем бывшего обитателя гетто – выговор, от которого он так и не смог избавиться. Хотя и не пытался, если уж быть совсем честным.

* * *

– Ну, и это было реально круто, понимаешь, nigga? – говорил мне здоровяк. Кровь у него остановилась, но нос сильно покраснел и распух. – Я мог купить что хочу, трахать кого хочу и делать что хочу. И люди на трибунах. Они любили меня… Это все превратилось в дерьмо три года назад.

– Ну, так что случилось, друг? – ободряюще спросил я у него. – Как ты просрал все это?

– Меня кинули. Я готовился к бою, собирался защищать титул чемпиона. Соперник не пугал меня – макаронник, мажор. Таким неймется, хочется не столько денег, сколько славы. За неделю до боя меня посетили люди. Из тех, что носят строгие костюмы, катаются на машинах с красивыми девушками и ужинают в дорогих итальянских ресторанах. Мафия.

– Мажор оказался сыном мафиозной шишки? – задал я вопрос, который мог считаться риторическим. Это и так было ясно.

– Именно, – утвердительно кивнул негр. – Пришли, сначала обещали деньги. За проигрыш. Немного угрожали. Я покивал, сказал, что все понял. Они ушли. А через неделю я вырубил парня в третьем раунде и отправился домой с чувством выполненного долга. Защитил титул.

– А дальше?

– В тот же день они ворвались ко мне домой, вкололи какую-то дрянь. А потом привели к их боссу. Я думал, что меня просто убьют. А они сказали, что нет. Сказали, сделают со мной то, что хуже смерти. Нет, не смотри так – мои яйца на месте. И тогда я подумал, что отлично выкрутился. Потом понял, что ошибся. Что действительно есть вещи страшнее смерти.

* * *

Шон остановился, опустив взгляд на пол. Пауза стала затягиваться, и я уже собирался было окликнуть парня, однако он вновь поднял голову.

– Они были правы, – сказал бывший чемпион. – Колумбийские фермы – гораздо хуже, чем смерть. Однако я не хотел мириться со своим положением бесправного раба.

– Этот парень чертовски крепкий ублюдок, – подал голос Андрей. – Чуть что – пускал в ход кулаки, а драться он умеет. Его били, не кормили, но он не сдавался. И, черт подери, этот мудила стал символом сопротивления для остальных бедняг.

– Может быть, nigga, – кивнул ему Шон. – Только в итоге моим хозяевам все это надоело, и они отправили меня в Бразилию, перепродали местной банде. Как они себя называют… «Высшая лига». Я думаю, вы знаете, зачем этим уродам нужны рабы.

– Сколько ты там пробыл? – почему-то спросил Андрей.

– Сорок четыре дня, – ответил он, но практически тут же поправился: – Сорок три.

– Тебе не хватило недели до рекорда… – наемник снова покачал головой. – Больше пятидесяти дней у «местных» никто не выживал. Ладно, парень. Предлагаю забыть все то говно. В конце концов, я там тоже не от хорошей жизни оказался. А как я уходил – думаю, ты помнишь. Так что нам делить нечего. За пару невинных пинков от меня ты уже поквитался. А остальное яйца выеденного сейчас не стоит. Согласен?

– Согласен, dog.

Шон протянул свою крепкую руку через стол, и наемник с очень серьезным лицом ее пожал.

– Думаю, пора подкрепиться, да ложиться отдыхать. К торговцу зайдем с утра, чтобы идти дальше к центру, нам нужно гораздо больше того, что у нас есть сейчас.

С наемником никто не спорил. Мы быстро поели, разогрев консервы на спиртовке, и завалились спать.