Текст книги "Гиблые земли"

Глава 4

Атака Бранда походила на цунами, обрушившееся на островной городок. Первый же удар едва не сбил меня с ног. Тем не менее, я сумел его заблокировать, услышав, как меч возмущенно загудел, восстановил равновесие и контратаковал. Мой выпад не достиг цели: бастарда уже не было на старом месте, и я провалился в пустоту. Каким-то шестым чувством предугадав следующую атаку, я извернулся и направил Клинок вверх. Как раз вовремя, чтобы принять на него удар оглобли… То есть, черного Клинка. Хотя «оглобля» подходило больше. Черт, сколько же силищи в этом рыжем уроде! Кое-как отведя вражеский меч в сторону, я снова попытался ударить – и снова безуспешно. Бастард будто растворился в воздухе… Чтобы снова нанести размашистый удар с неожиданной стороны. Радовало одно: с каждой секундой, проведенной в этом теле, я все больше свыкался с ним и с вколоченными в него навыками. Блокируя удары Бранда, я даже не задумывался об этом, действуя на одних голых инстинктах. С атакой, правда, было сложнее, но тут уж не до жиру. И на том спасибо. Вот только далеко я так не уеду. Рыжий ублюдок меня скоро измотает, я ошибусь, и…

Очередной удар пришелся под каким-то особо удачным углом и пробудил в теле что-то на уровне рефлексов. Я, даже не задумываясь, легко, как на тренировке, провел отработанную связку: блок, увести вражеский клинок в сторону, удар носком ботинка под колено сопернику, пируэт, удар…

Моя атака внезапно увенчалась успехом, и, будь на месте Бранда, кто-то из его «капюшонов», скорее всего, больше ничего бы и не понадобилось. Рыжий же оказался слишком хорош. Стремительным движением уйдя из-под удара, он злобно зашипел, совсем неизящно отмахнулся мечом и отпрыгнул в сторону… Оставив на полу обагренную кровью ушную раковину. Мой Клинок почти начисто срезал бастарду левое ухо, сделав рыжего еще уродливее. Отскочив на безопасное расстояние, Бранд поднял руку к щеке, осознал, что я только что отхватил кусочек его тушки, и злобно выругался. Черт, как же жаль! Будь я на секунду быстрее, будь я хоть немножко стремительнее – и вместо уха на полу лежала бы голова бастарда. Но увы.

– Щенок… – прошипел Бранд. – Ты за это заплатишь!

– Угу, – буркнул я. – Полные карманы насую, смотри, унеси только.

Кто-то из солдат бастарда, наблюдавших за боем, гоготнул, и лицо рыжего, и без того сейчас не самое привлекательное, исказила гримаса ненависти. Издав злобный рев, он снова бросился на меня. Хм. Да мы, оказывается, так ранимы…

К тому моменту, когда я, уйдя в перекат под высоким ударом бастарда, разминулся с его Клинком, в голове у меня уже созрела тактика дальнейшего боя. Сил у него действительно было больше, чем я мог наскрести по всему телу носителя, кроме того, Бранд был старше. Однако это же играло и против него. Бастард слишком растрачивался, и, если я его немного вымотаю и разозлю… Ладно, посмотрим. Дэймон техничнее, но я-то, черт побери, не Дэймон!

И снова удачный удар Бранда пробудил что-то в памяти тела. Резким ударом отбив меч бастарда, я тут же нанес второй, и, если бы Бранд не отпрянул, попросту развалил бы ему живот.

– Что такое, братец? – вскинул я бровь, стараясь не показать, насколько тяжело мне дается этот бой. – Прогуливал уроки мастера Эйланда? Ах, да! – покачал я головой. – Я забыл, прости. Тебя же выгнали пинками, как шелудивого пса, и ты больше не мог заниматься! – спасибо Голосу, что хоть немного информации подкинул. Что-то приходится додумывать, в деталях, наверняка, могу ошибиться, но не думаю, что это важно для разъяренного ублюдка, над которым потешаются на глазах его собственной армии. Сейчас еще немного, и…

– Сын шлюхи, – прошипел Бранд. – Ты ответишь за свои слова!

И, прежде чем я как-то отреагировал, бастард выбросил вперед левую руку.

Меня никогда не били с размаху в грудь кузнечным молотом, но почему-то кажется, что ощущения должны быть крайне схожими. Воздух со свистом вышел из легких, я оторвался от пола и куда-то полетел. Полет, впрочем, был недолог. Остановил его удар в спину – видимо, для симметрии. Мне показалось, что в позвоночнике что-то хрустнуло, и я медленно сполз по колонне вниз. Как он это сделал, черт возьми? Что это, блин, за магия вне Хогвартса?

Долго размышлять на эту тему не пришлось: не до того стало. Бранд взвился в воздух, прыгнув на какую-то недосягаемую даже для олимпийцев на допинге высоту, и, взмахнув мечом, устремился вниз. Прямо на меня. Плащ за его спиной при этом обрел некое подобие крыльев летучей мыши, и мне почему-то стало смешно.

– Так вот ты какой, Бэтмен… – прохрипел я, вскидывая перед собой чудом не утерянный Клинок в последней и весьма вялой попытке защититься.

А потом на меня обрушилось небо.

Нет, серьезно. Если удар в грудь был сравним с ударом кузнечным молотом, то сейчас… Ну, ладно. Не небо. Небо упасть не может. Пусть будет вертолет. Не меньше какого-нибудь «Апача». На меня с размаху обвалилось несколько тонн, и я даже вскрикнул от неожиданности. Как мне удалось сдержать удар – не знаю. Бранд, кажется, тоже не знал, потому что на лице его мелькнуло удивление, сразу, впрочем, сменившееся гримасой ярости. Навалившись на меч, он принялся продавливать мой блок, пользуясь преимуществом в силе и массе. Я почувствовал, что слабею, мой Клинок медленно, но верно, клонился вниз. Будто что-то тянуло из меня энергию, норовя превратить в безвольную куклу… Миллиметр, еще миллиметр… Проклятье! Еще немного, и…

Бастард почувствовал скорую победу и на его лицо вернулось глумливое выражение.

– Говорят, отец подобрал твою мать в Трущобе, – прошипел Бранд. – Ему даже пришлось убить хозяина таверны, в которой она работала – очень уж тот не хотел отпускать умелую шлюху. В хороший день, по слухам, к ней очередь выстраивалась. Очень жаль, что Хорт зарубил ее – я б не отказался оценить мастерство. Ну да ладно. В конце концов, тут еще есть, с кем позабавиться. Как считаешь, с кого начать лучше? С Лианы, или с той маленькой аристократки в красном? Впрочем…

Главная ошибка всех злодеев в кино – попытка толкнуть финальную речь. Здесь у нас, как я уже выяснил, совсем не кино, но злодей оказался таким же тупым и предсказуемым. И если мне до его слов не было ровно никакого дела – ну, почти, – то Дэймона, похороненного где-то глубоко во мне, они явно задели. Ничем иным то, что потом произошло, я объяснить не могу.

Я почувствовал, как внутри вспухает горячий шар. Шар рос, заполняя собой каждую клеточку моего тела, снимая боль и усталость, вливая в мышцы новые силы… Слишком много сил. Через секунду все мое естество гудело, пытаясь сдержать то, что рвалось изнутри… И в какой-то момент не выдержало. Шар лопнул, выплескивая наружу что-то нематериальное, но, тем не менее, ощутимое… И смертоносное. Меня будто разорвало на части, а Бранда попросту сдуло, подняло в воздух, как совсем недавно мою тушку, и с размаху приложило о пол. Не вполне осознавая, что происходит, я одним прыжком вскочил на ноги и бросился к трясущему головой, потерявшему координацию бастарду.

Навстречу мне метнулась стремительная тень, я отмахнулся от нее мечом, как от назойливой мухи, и, прежде чем располовиненное тело упало на пол, заливая кровью черно-белые квадраты каменной плитки, оказался над вяло копошащимся Брандом.

Взмах меча… Дьявол, что за проклятое дежа вю? Снова два клинка, угольно-черный и ярко-синий скрестились, сыпанув искрами, снова началась игра в «кто кого передавит»… Вот только теперь сверху был я, а внутри меня – невероятно злой Дэймон, твердо намеренный довести дело до конца.

Сила била из меня фонтаном, клинок шел вниз гораздо быстрее, чем у Бранда и в какой-то момент на лице бастарда мелькнул страх. Глаза его расширились, рука дрогнула, и я оказался еще немного ближе к победе. Мой Клинок разгорался все ярче, его же – тускнел, истончаясь. Кажется, я попросту пил из него силу!

Теперь на лице Бранда не было страха. Его место занял ужас. Он понимал, что еще пара секунд, и… Шевельнув пересохшими губами, бастард что-то забормотал.

– Именем Пустоты… – донеслось до моего слуха, но я не обратил внимания. Не до того. Еще немного, и… – Взываю к тебе, Грань! Пей его! МОЖНО!!!

Последние слова бастард буквально проревел, и тут произошло что-то совсем уж непонятное.

Изо рта бастарда вырвалось щупальце, сгусток непроницаемой, антрацитово-черной, первородно-беспросветной тьмы, и меня отшвырнуло назад. Упав на спину, я с ужасом смотрел, как сгусток поднимается в воздух, растет в размерах, превращаясь в подобие грозовой тучи, непонятно как оказавшейся под сводами Зала Инициации. Туча клубилась и непрерывно меняла форму, оформляясь во что-то…

Во что-то, для описания чего нет слов в человеческом языке. А учитывая, что сейчас я говорил не на нем – и в не-человеческом тоже.

Пытаясь подняться, я оперся руками в пол позади себя, а туча, тем временем, превратилась в гигантскую призрачную тварь, нависшую надо мной. Она напоминала то дракона, то огромного пса с окровавленной пастью, то превращалась в огромную змею… У этого чего-то не было формы, оно непрерывно менялось, и каждый из образов был в разы ужаснее и отвратительнее предыдущего. Наверное, такими когда-то представляли демонов.

– ПЕЙ! – снова заорал Бранд, вскочив на ноги и указывая на меня. – ВЫПЕЙ ЕГО!!!

Тварь на мгновение зависла, будто осмысливая приказ, а потом ринулась вниз. Туда, где так и не сумев подняться, распластался на пятой точке один сентиментальный идиот с планеты Земля, предпочевший принести себя в жертву, но остаться человеком.

Темная, как самая безлунная ночь, пасть сомкнулась вокруг меня, и я закричал.

С этой болью не могло сравниться ничто в мире – ни в моем, ни в этом, безумном. С меня будто сдирали кожу тысячами ножей и одновременно нарезали на мелкие кусочки, перемалывали в фарш внутренности, цепляли ошметки раскаленными крюками и вытягивали их изнутри через поры. И, что самое страшное – я никак не мог потерять сознание. Да и само сознание, душу, если хотите, будто рвали в лоскуты, высасывали, выпивали, оставляя внутри лишь звенящий холод и тянущую пустоту.

А потом все закончилось.

Боль внезапно ушла. Клубящаяся вокруг тьма вдруг рассеялась, и я понял, что вишу в пустоте в трех или четырех метрах от пола. Неведомая сила, что держала меня в воздухе, исчезла, и я тяжело рухнул на камень. Боли, впрочем, не почувствовал – разве может какое-то падение сравниться с тем, что я ощущал секунду назад? Вот только сил подняться уже не нашлось.

– Видели? – над притихшим залом разнесся звенящий от напряжения голос бастарда-психопата. – Видели? Запомните это! Я, Бранд, рожденный Старком, пришедший вернуть свое по праву, заглянул за Грань и поработил саму Бездну! Мне подчиняются твари из-за Великого Ничто, я повелеваю Смертельной Пустотой, и горе тому, кто пойдет против меня! Я! Я теперь ваш повелитель! Склонитесь – или умрите страшной смертью!

«Боже, сколько пафоса», – промелькнуло у меня в голове. «Я ведь даже не умер. Или…».

По залу пробежал шепоток, и я услышал странный звук. Чтобы его идентифицировать, мне понадобилось немного времени. Возможно я, конечно, ошибаюсь, но, кажется, именно с таким звуком стучат о камень колени, преклоненные перед новым повелителем.

В поле зрения возникло ликующее лицо Бранда. Впрочем, выражение быстро сменилось на недоумевающее: видимо, он ожидал увидеть совсем другую картину. Глядя на меня сверху вниз, бастард перекосил рот в гримасе отвращения и прошипел:

– Странно. Обычно гости из-за Грани доводят дело до конца. Видимо, такой мразью, как ты, даже они побрезговали. Что ж. Тем лучше. Ты мне еще пригодишься. Уверен: тебе понравится.

А потом мне в голову прилетел грубый ботинок с окованным металлом носком, и сознание, наконец-то, ускользнуло из измученного тела. И я был этому только рад.

* * *

Свет.

Яркая точка где-то далеко, на самом краю клубящейся тьмы.

Я чувствовал, что мне почему-то нужно до нее добраться.

Зачем?

Мне и здесь хорошо.

Тепло, тихо, уютно… И даже ничего не болит.

Мне кажется, я заслужил немного жизни без боли. Сколько можно?

Вот только что-то внутри толкало меня вперед, вынуждало сделать хотя бы шаг.

Я попробовал поднять ногу – и ничего не вышло. Будто что-то держало.

Я словно угодил в болото – теплое, обволакивающее и вязкое.

И с каждой секундой затягивающее все глубже. Еще немного – и я скроюсь с головой. Мутные воды сомкнутся надо мной, и тогда ничто не сможет меня потревожить. Никогда.

Никогда?

Я вдруг почувствовал страх.

Отсюда нужно выбираться.

Собрав все силы, я рванулся вперед и вверх. Болото не отпускало. Тем не менее, что-то изменилось. Свет будто стал ближе. Как это? Я не продвинулся ни на метр, но яркая точка приблизилась, словно я сократил расстояние вдвое. Нужно попробовать еще раз. Собрать все силы… Рывок!

Болото чавкнуло, расступаясь, и я почувствовал, что могу дышать полной грудью. Ничто больше не сдавливало легкие, ничто не стесняло дыхание. Почти вырвался! Ну-ка, еще раз!

Рывок – и я ушел в толщу жижи с головой. Противоположный результат! Меня будто схватили за ноги и потянули вниз, словно топь не хотела отпускать то, что уже считала своей добычей. Меня объял ужас. Заметавшись в панике, я пытался прорваться к поверхности, но лишь погружался все глубже и глубже. Перед глазами замерцали красные пятна, легкие разрывались, еще немного – и я не смогу сдерживать дыхательный рефлекс, вдохну болотную грязь полной грудью – и останусь здесь навсегда!

Навсегда…

Рывок!

Меня выдернули из глубины одним движением. Я взвился в воздух и тяжело рухнул… на землю? Но ведь здесь только что было болото! Что происходит?

Вскочив на ноги, я завертел головой. Болота как не бывало. Под ногами – твердое покрытие, слишком ровное для того, чтобы признать его естественное происхождение. Вокруг – туман. Густой, как молоко. Свет, яркая точка на горизонте, к которой меня так тянуло, едва пробивалась сквозь марево. Именно к ней неторопливым шагом направлялся человек. По крайней мере, силуэт, едва различимый в тумане, выглядел человеческим.

Кто это?

Тот, кто меня вытащил?

– Эй! – позвал я, но мой голос утонул в туманной дымке, будто втянувшись в нее.

– Постой! – тот же результат. Проклятье!

Поняв, что дозваться спасителя не получится, я побежал.

Бежать по искусственной поверхности было легко, вот только я ни на шаг не приблизился к исчезающей в тумане фигуре. Я попытался ускориться, выдав максимальную скорость, на которую был способен, но неспешно вышагивающий человек, кажется, стал только дальше. Да что же это такое?

Стиснув зубы, я рванулся вперед – и едва не врезался в спину своего спасителя, одним прыжком преодолев не меньше сотни метров. Что за бред?

– Эй! – выкрикнул я. – Остановись!

Ноль реакции.

Начиная злиться, я протянул руку и ухватил человека за плечо, разворачивая его к себе. – Где я? И кто ты, черт возьми, такой?

Окончание фразы, скомкавшись, застряло у меня в глотке, когда я увидел лицо того, кто меня спас.

Свое собственное лицо.

Двойник усмехнулся и с вызовом посмотрел мне в глаза. Почему-то от этого взгляда мне стало дико, невыносимо страшно. Как если бы отражение в зеркале двигалось независимо от меня. Двойник всмотрелся в меня и вдруг его лицо исказила гримаса гнева. Шагнув вперед, он резко ударил меня в грудь, я качнулся назад, потерял равновесие и рухнул…

Рухнул в бездну.

* * *

Была у меня в жизни пара моментов, когда, придя в себя, я думал, что лучше бы не приходил. Первый раз – когда в хлам убрался на мотоцикле, второй – когда кортеж, везущий меня на демонстрацию новой системы для потенциального покупателя, попал под бомбардировку Коалиции. И в первом и во втором случае мне казалось, что хуже быть уже не может. А вот хрен там. Оказалось – может.

Бесконечное падение сквозь серую мглу закончилось жестким ударом, я резко вдохнул и открыл глаза. После этого простого, казалось бы, действия, голова чуть не лопнула от боли, пронзившей ее раскаленной спицей, и я снова отрубился. На этот раз, хвала богам – без галлюцинаций. Не было ни болота, ни света в тумане, ни призрачного двойника с таким знакомым и таким пугающим лицом. Лишь пустота, тьма и блаженное отсутствие боли.

Во второй раз я оказался умнее. Очнувшись, некоторое время лежал и боялся даже думать – чтобы снова не вызвать болезненную реакцию. Помогло. Ровно до того момента, как я попытался сглотнуть. Новая вспышка боли – и я снова отправился в благословенную тьму.

В третье пробуждение стало легче. Я открыл глаза, застонал, перевернулся на бок – и меня даже не отрубило. Я прислушался к себе и удивился: той непередаваемой боли больше не было. Да, тело ныло, будто меня отходила клюшками вся национальная хоккейная лига, голова в том месте, куда прилетел ботинок Бранда, опухла и пульсировала болью, но умирать я явно не собирался. Даже странно как-то. После всего-то произошедшего.

Блин. А может, мне все это показалось, а? Может, я все-таки улетел под фуру на машине, а все остальное – бред умирающего мозга? Открыв глаза, я аккуратно пошевелил глазными яблоками, искренне надеясь увидеть белые стены и реанимационное оборудование, но увы. Хрен там плавал, как говорит один мой знакомый. А жаль.

Я лежал на каменном полу в сыром и холодном помещении. Откуда-то из угла ощутимо пованивало отходами жизнедеятельности, а прямо перед носом виднелась решетка, растущая из пола и уходящая в потолок. Изготовлена она была из неизвестного мне металла и едва ощутимо вибрировала.

Короче, я в темнице. Замечательно.

Несколько раз мне приходилось сидеть в тюрьме. И в родной, и в зарубежной, и в такой, о которой рассказывали самые страшные истории – и далеко не все из них, как выяснилось, были байками. Но каждый раз я знал, что это ненадолго, что я не один, что за крепкими стенами кипит работа по вызволению, через пару дней я окажусь на свободе, и передо мной, возможно, даже извинятся. Здесь же надеяться было не на кого, и от этого становилось очень жутко и одиноко. Твою мать! Ну как можно было так вляпаться? Лежал бы сейчас спокойно в палате и готовился к растительному существованию. Нет же блин, на приключения потянуло!

Я попытался встать, и из груди непроизвольно вырвался стон. Да уж. Отделали меня так, что врагу не пожелаешь. И даже то, что я пока жив, непонятно к плюсам относить или к минусам. Насколько помню, Бранд обещал мне сладкую жизнь, и что-то подсказывает, что он сдержит слово. Дерьмо!

Стоп! А я ведь не совсем один! Есть же Голос! Он, правда, постоянно ноет, что силы его ограничены и ничего сделать для меня он не может, но что-то не верится в беспомощность сущности, умудрившейся выдернуть меня в другой мир. Может, хотя бы подскажет, каким способом здесь наиболее эффективно самоубиться можно?

Едва я попробовал сосредоточиться и обратиться к Голосу, как голову вновь прошило раскаленной спицей. Все-все, понял-понял! Больше не буду! Черт, больно-то как!

Дождавшись, пока исчезнут круги перед глазами, я подошел к решетке и выглянул в коридор.

Пусто. Вдаль уходит ряд зарешеченных камер, аналогичных моей, на потолке через равные промежутки – светильники, такие же, как я раньше видел в коридорах. Только расстояние между ними побольше да свет потусклее. И – ни души. Странно. По канону, где-то тут должен быть хотя бы тюремщик. Ну, или стражник, если говорить языком этого сбрендившего мира.

– Эй! – первый возглас, выдавленный из обложенного горла, больше походил на хрип, но уже со второй попытки мне удалось совладать с голосовыми связками. – Эй, есть здесь кто-нибудь?

– Не кричи, – послышался сдавленный голос откуда-то из темноты. – Мало тебе досталось, что ли?

Я сделал шаг к решетке и вгляделся в полумрак коридора.

В камере напротив меня кто-то был. Я чуть прищурился, пытаясь рассмотреть в темноте говорящего. Точнее – говорящую, ибо голос принадлежал женщине. Гм… Девушке.

Миниатюрная фигурка, платье, еще недавно бывшее ярко-красным, а сейчас, скорее, грязно-коричневое, длинные волосы, собранные на затылке в затейливый хвост, и горделивая осанка. Даже сидя на сыром полу, обхватив руками коленки, девушка умудрялась выглядеть… аристократично. Правда, вкупе с покрытым сажей и копотью лицом это выглядело, скорее, забавно, чем величественно. Зазноба Дэймона. Леди Корал Игнис собственной персоной.

– Корал? – позвал я. – Ты… Ты как?

Черт знает, какие отношения были у донора с девушкой, но, надеюсь, хотя бы на «ты» и по имени они друг к другу обращались. Ну, точнее, я хорошо понимал, как относился к Корал Дэймон, у меня и сейчас сердце зашлось при виде барышни. А вот ее высокомерный и брезгливый взгляд там, в Зале Инициации, предполагал разные варианты.

– Как я? – усмехнулась девушка. – Лучше всех. Всего-то сижу в темнице Старков, брошенная туда солдатами безумного бастарда, и даже не знаю, что с матерью. А в остальном – прекрасно. Отлично просто.

М-да. Яду в барышне более, чем достаточно. Вот же нашел себе даму сердца Дэймон!

– Если ты не заметила – я нахожусь в том же положении, – поморщившись, проговорил я. – Вот только, в отличие от тебя, знаю, что произошло с моей матерью. К сожалению…

Девчонка вздрогнула. Пробрало, да? То-то же. Думать надо, что говоришь. Даже мне, человеку постороннему настолько, насколько это вообще возможно, не по себе становится, когда я вспоминаю катящуюся по полу отрубленную голову леди Тиворы, а каково было бы Дэймону? Да и сама эта Корал с леди Старк наверняка была лично знакома.

– Извини, – виновато проговорила девчонка. Вздохнула, и продолжила чуть увереннее:

– Дэймон Старк, прими искренние соболезнования. Весь Дом Игнис скорбит о твоей утрате вместе с тобой.

Угу. Это, видимо, официальная формула. Интересно, на такое выражение сочувствия есть какой-то официальный ответ? Или молча кивнуть будет достаточно? Пожалуй, учитывая тот факт, что Дэймон только что потерял всю свою семью, мое невежество спишут на шок. Что ж. Так и поступим.

Кивнув, я прошелся по камере, заглядывая между прутьями и пытаясь рассмотреть соседние помещения. Есть там кто, или пусто? Не видно и не слышно. Пожалуй, если б мы были не единственными узниками, соседи бы уже как-то обозначились. Так что, скорее всего, мы единственные гости в этом роскошном отеле.

– Корал, – позвал я. – Ты видела Лиану? Что с ней?

Я ввязался в драку с поехавшим бастардом в обмен на обещание не трогать девушек. Не то, чтоб я так сразу поверил ему на слово, но Корал, по крайней мере, жива и относительно невредима. Хотелось бы верить, что и с сестрой Дэймона все в порядке.

– Нет, – тон девушки был не просто холодным – ледяным. Видимо, где-то я все же с ответом на соболезнования накосячил. Ну да и хрен с ним. Что-то подсказывает, что и самому Дэймону не до церемоний было бы. Девчонка несколько секунд пристально смотрела на меня, как бы ожидая, что я одумаюсь и извинюсь, потом издала недовольное восклицание и демонстративно отвернулась. Ты гляди, какая цаца. Ладно, пренебречь, вальсируем. Сейчас есть задачи поважнее, чем располагать к себе взбалмошную барышню. Черт, как же выбираться-то, а?

Я подошел к решетке и попытался ее рассмотреть. Толстая, металл… Не металл. Камень! Гладкий, отполированный камень! Что за бред? Камень, каким бы он ни был, слишком легко сломать! Ни за что не поверю, что здешний народ настолько туп, при всех их гаджетах! Ну не может же быть такого! Неужели показалось? Я протянул руку, обхватил прут, и…

Эффект был сравним с электрическим ударом. Мое тело прошил разряд огромной мощности, и через секунду я с удивлением обнаружил себя в противоположном углу камеры, сидящим на полу и тупо трясущим башкой. Уф! Будто за оголенный кабель взялся! Ладно, претензии снимаются. Нормальная решетка. Хрен выберешься.

Из коридора послышался смех. Я покосился на соседнюю камеру и выругался под нос. Смеялась Корал. Вот же коза!

– Смешно? – буркнул я. – Ну-ну. Смейся громче. Глядишь, охрана услышит, вспомнит, что им босс обещал.

Смех оборвался. То-то же. Нашла, блин, повод!

– Да что ты себе позволяешь, ты… Выскочка! – раздалось разъярённое шипение. – Солдафон! Мужлан! Дуб…

Вероятно, разъярённая аристократка наградила бы меня еще не одним десятком эпитетов, но в этот момент что-то стукнуло и послышался звук, который нельзя спутать ни с чем: скрип давно не смазанных петель тяжелой двери. Корал прикусила язычок и испуганно метнулась в глубину камеры.

– Ну что? Доумничалась? – фыркнул я. – Молодец!

Тяжело вздохнув, я размял кисти, повел плечами, и сел так, чтобы в любой момент можно было легко вскочить, используя стену, как опору.

Посмотрим, кто к нам пожаловал. Но, если это ублюдок Бранд – пусть не думает, что я так легко ему дамся!