Текст книги "Том по прозвищу Клондайк"

I. Том

«…В полдень солнце, не показываясь над горизонтом, озарило небо красноватым светом, но он вскоре померк. Мэйлмют Кид встал, заставил себя подойти к Мэйсону и огляделся по сторонам. Белое Безмолвие словно издевалось над ним. Его охватил страх. Раздался короткий выстрел. Мейсон взлетел ввысь, в свою воздушную гробницу, а Мэйлмют Кид, нахлестывая собак, во весь опор помчался прочь по снежной пустыне.»

Том закрыл рассказ Джека Лондона «Белое безмолвие», этот сборник рассказов он перечитывал уже в третий раз, выключил электронную книгу и положил её, не вставая с постели на стол в своей комнате. А в его воображении, Мэйлмют Кид, все еще гнал свои нарты, где-то в далекой и суровой Аляске.

Том посмотрел на часы Casio G-shock, висевшие на запястье, они показывали семнадцать двадцать две и как раз внизу раздался голос его друга, Билли:

– Здравствуйте миссис Керри, я поднимусь к Тому?

– Здравствуй Билли, да проходи.

Дверь в комнате Тома приоткрылась и в ней появилась веснушчатая голова с рыжими кудрявыми волосами и курносым носом, на круглом мальчишечьем лице и лишь после в дверях появился сам Билли. И сразу с порога, он возбужденным, радостным голосом, заговорил:

– Салют Том! Ну, давай хвались своим «разрешением», что в Instagram выложил, – и он с ходу плюхнулся в кресло, стоящего возле компьютерного столика, крутнулся в нем и закинул ноги на прикроватную тумбочку.

Том сидя на кровати достал со стола папку и вынул из неё несколько бумаг и подал их Билли. Одна была из Бюро по управлению государственными и общественными землями (Bureauof Land Management, BLM), другая из АРМА о разрешении на добычу, а на третьей бумаге были указаны координаты клайма* площадью 40 акров.

– Ух ты! – Билли аж рот приоткрыл, разглядывая бумаги, а когда взял в руки третью из них, то воскликнул. – А где это? Можешь на карте показать?

– Ну да, это вот здесь – Том тыкнул пальцем в красный кружок нарисованным им самим, на карте Аляске, что висела у него над кроватью и которую за последние

годы он изучил, можно сказать, досконально.

Клайм – горный отвод.

Билли мельком взглянул на карту, по большому счету он все равно не представлял где это находится, его сейчас больше занимали официальные бумаги с синими печатями и наклеенными голограммами. Он давно завидовал Тому, завидовал и восхищался тому, что у него есть мечта, завидовал его целеустремленности и, наверное, еще и тому, что Тому удалось отстоять свою детскую мечту, а ему вот нет.

Не имея такого упорства как у своего друга, он уступил родителям и согласился поступить в финансовый колледж, хотя душа у него лежала совсем к другому. Билли мечтал об офицерском значке полицейского, как у его отца, но мама его было категорична, заявив, что в её семье ей и одного полицейского более чем достаточно. Отец тоже не горел желанием, чтобы сын шел по его стопам, зная на себе все превратности этой профессии.

Увидев в углу комнаты, там, где стоял собираемый Томом рюкзак, новенький чехол в котором без труда угадывалось ружье, Билли отложил бумаги и с возгласом:

– Вот это да! Можно взглянуть? – бросился в угол комнаты и не дождавшись разрешения уже вытаскивал из чехла ружье. – Это Mouser илиWinchester?

– Да нет, Билли, это CZ 550 308win, магазин на пять патронов, чешское, мне нравиться, но самое главное оно легкое и оптика удобная.

Билли прицелился в окно через оптику.

– Бах! Бах! Как думаешь, медведя с одного выстрела убьешь им?

– Думаю да. Калибр на крупного зверя.

– А патронов много взял? –Не унимался Билли.

– Пачку, я ведь туда не на охоту еду. А карабин так, для самообороны, ну ещё если придётся, то оленя добыть в пищу.

– Ты, Том самое главное рога у оленя забери, приедешь на стенку прибьешь –трофей все-таки.

– Ну ты прям как маленький Билли, какие рога? Я туда еду золото мыть, а ты рога, рога.

– Да ладно не обижайся, я ж пошутил. – И Билли запихал карабин обратно в чехол. – Когда у тебя самолет?

– Завтра утром, я лечу через Сан-Франциско до Анкориджа, там придется заночевать и только к полудню следующего дня буду в Номе.

– Скажи Том, только честно, тебе не страшно. Ну я имею в виду, одному в лесу или где ты там будешь? Там наверняка медведей полно? Да и поговорить просто так и то не с кем будет.

– Ну, от медведей у меня есть карабин, да еще я взял специальный отпугиватель от медведей, так что мне сам черт не страшен. А насчет общения, так у меня ж телефон спутниковый, будем с тобой хоть каждый день общаться. Знаешь, я как доберусь до места, обязательно тебе позвоню.

– А сейчас извини Билли, мне надо собираться на выпускной бал – знаешь, я Кортни пригласил.

– Правильно и сделал. Не знаешь случаем, она не передумала в финансовый колледж идти? Я на следующий год туда тоже буду поступать. – Билли протянул правую руку для прощания, – ладно, Том Клондайк, удачи тебе и давай звони не забывай друга.

– Ты тоже Билли давай, не скучай тут без меня. – И они крепко сжали друг другу руки и стукнулись плечами…

II. Мечта

Кто именно дал Тому Тернер прозвище Клондайк, никто в маленьком городке Скотсблафф, что в штате Небраска, уже и не помнил. Зато Том хорошо помнил, когда ему дали такое прозвище.

А произошло это семь лет назад, когда Тому едва исполнилось одиннадцать лет. Он, со своими друзьями: Билли и соседской девчонкой по имени Кортни, в один из летних дней вдруг исчезли из поля зрения своих родителей.

С Кортни Том подружился не сразу, а вот познакомился он с ней в тот же день как заселились они в давно пустовавший по соседству маленький одноэтажный домик с белым забором – два года назад. На другой день учительница привела в его класс девочку, худенькую, с большими очками в черной оправе и двумя жиденькими косичками, пшеничного цвета, на голове и сказала, что зовут её Кортни, она будет учится вместе с ними и посадила её за соседнею парту. Где-то примерно через неделю, они возвращались домой после уроков, вместе. От остановки школьного автобуса, что была на перекрестке 4-той улицы и Восток Оверленд, и до её дома, за это короткое время пока они шли, она успела рассказать о себе все. Где они раньше с родителями жили до этого, и что после развода родителей они с матерью переехали сюда, так как её мама здесь выросла, в какой школе училась она раньше и с кем там дружила, и даже о том, что её укусил в детстве за ногу, соседский пудель, и там теперь остался небольшой шрам. В общем, тараторила она без умолку всю дорогу и потом, когда дошли они до его дома, предложила ему дружбу и помощь с «домашкой». Так и завязалась их дружба.

Билли Паркинс, живший на другой стороне дороги, напротив его дома, был всего на один год младше его, но дружили они с раннего детства и постоянно пропадали друг у друга играя в разные игры. Родители к их дружбе относились спокойно и когда они вдруг пропали, родители Билли подумали, что он у Тернеров, а те в свою очередь подумали, что их сын заигрался у Паркинсов, но когда выяснилось, что ни у тех, ни у этих Тома с Билли нету, а ко всему прочему выяснилось, что пропала и соседская девочка, начались настоящие поиски, которые возглавил отец Билли, офицер полиции. В поисках был задействован весь местный штат полицейских, были привлечены даже волонтеры.

Нашли их довольно быстро – кто-то позвонил в полицию, услышав по радио о пропавших детях и сказал, что видел троих детей, направлявшихся в реке.

Река Северный Платт, что протекала в конце 5-ой авеню, имела крутой песчаный спуск, само же русло текло по мелким гравийным камешкам. Летом река обычно сильно мелела из-за отсутствия дождей, её течение становилось медленным, а вода к тому же имела неприятный болотистый запах.

Застали их за странным на первый взгляд занятием: Билли лопатой ковырял прибрежный песок и накладывал в небольшое ведерко, а Кортни носила его Тому, который высыпал песок из ведра в пластмассовый красный тазик и стоя по щиколотку в воде промывал его.

Уже позже родителям они рассказали, что это Том предложил идти на речку мыть золото. Потому что Том, видел по телевизору как это делать и что он убедил их в том, что в нашей реке обязательно должно было быть золото, просто его там еще никто не искал. Они поверили Тому безоговорочно и когда шли на поиски золота, то мечтали о том, куда они потратят кучу денег от продажи найденного золота. Билли тогда мечтал о компьютере с четырех ядерным процессором и накупить кучу компьютерных игр. Кортни же, уже тогда была практичной девочкой и заявила, что:

– Деньги надо положить в банк под проценты, а вот когда вырастим, тогда можно будет их тратить, ну там на всякие машины или модную одежду, да мало ли что можно купить. За это время пока мы вырастим, набегут большие проценты. Так моя мама говорит, а она между прочим раньше в банке работала.

Один Том тогда промолчал, так как сам не знал тогда зачем ему деньги, ему нужен был скорее, сам факт найти золото и это манило его больше всего.

Наказал их тогда не очень строго, только Кортни мама запретила общаться с «пакостными пацанами», а за Томом с тех пор прочно закрепилась прозвище Клондайк. На прозвище он не обижался, наоборот, одно время он даже стал считать её вроде второй приставке к фамилии, ну что-то вроде: Том Тернер -Клондайк или Клондайк-Тернер младший, а что прикольно, думал Том. Вот найду золотую жилу и тогда точно буду настоящим Клондайком, мечтал иногда Том, лежа на кровати в своей комнате, на втором этаже дома и глядя на карту штата Аляска, с недавних пор появившаяся на стене его комнаты.

В школе Том учился не плохо, числился в школьной футбольной команде, но особо ничем не отличился. В общем был простым, среднестатистическим, как иногда говорят, парнем, ничем не выделявшимся из толпы.

Одноклассники считали его за то, что он готов был променять все блага цивилизации на жизнь отшельника, романтиком. И по-прежнему называли его Клондайком. А вот друзья и кто знал его получше, уважали его за эту целеустремленность. Называя его Клондайком, они вкладывали в это слово совсем другое значение, как называют, например, человека по его профессии.

За семь лет, прошедшие с того времени, когда он с друзьями пошел мыть золото, у Тома Тернера страсть к его поиску не пропала, а наоборот усилилась. Рассказы Джека Лондона и Брет Гарта, о приключениях золотоискателей в период «золотой лихорадки», которые он любил читать в захлеб, только укрепляли его мечту. Он изучил все что можно было нарыть в интернете: о способах поиска и промывки золота. Изучил все действующие законы, что касались добычи золота и даже проштудировал Горный закон от 1872 года, который кстати действует и по сей день, а также изучил способы охоты и ловли рыбы на Аляске. В общем он старался изучить все, что ему, как он сам считал, могло пригодиться в будущем. В свой айфон он закачал книги по кулинарии, книгу Хаббарда Джеймса «Первая помощь своими руками», книги как вести себя в дикой природе и всякую прочую литературу, которая могла ему пригодиться в трудную минуту. И к концу окончания школы, Том был полностью готов отправиться на Аляску – мыть золото.

Родители Тома в начале считали всё это детской забавой, после с тревогой в сердце пытались отговорить его выбросить все эти глупости о поиске золота из головы, ставя в пример его старшего брата, который закончил колледж «Уэстерн Небраска Коммьюнити» у себя в Скотсблаффе и теперь трудился в одной успешной строительной компании где-то в калифорнии. То кивали на его среднюю сестру Эллис, заканчивающую медицинский факультет в университете «Небраска-Линкольна» и открывающимися перед ней перспективами, но Том оставался непреклонным в своем выборе и в конце концов они смирились с этой его затеей.

Даже на предупреждения об опасностях и трудностях, которые могут его подстерегать на Аляске, он всегда говорил, что сейчас двадцать первый век и что сейчас много всего такого, что делает жизнь в дикой природе комфортной и безопасной. Сейчас есть и спутниковая связь, и GPSники и зарядки на солнечных батареях и всякие продукты которые могут долго храниться, это не то, что было раньше во времена «золотой лихорадки», тогда да, людей подстерегали разные опасности, но те времена давно прошли.

Посчитав, что самым разумным будет все-таки отпустить его, пускай съездит, помучается, вернется обратно разочарованным и поступит все-таки куда-нибудь учится.

Два последних года Том все каникулы и выходные дни, зарабатывал себе деньги, мыл машины на автомойке своего дяди, владельца ещё и небольшой автомастерской. Автомойка находилась на другом конце их городка на авеню G и добирался туда Том сначала на велосипеде, а последний год на поддержанном, видавшем виды, Форд пикапе, которую кстати продал ему его дядя с большой, как он ему сказал, скидкой.

Все заработанные деньги Том вкладывал в свою мечту. Покупал все, на его взгляд, самое необходимое, что могло пригодится ему там, когда он будет мыть золото. Но перед тем как что-либо купить, Том с большой придирчивостью искал отзывы на различных сайтах об этой вещи, ставя на первое место три основных правила: первое – функциональность или производительность вещи, второе – надежность и наконец третьем месте была – стоимость и, исходя из этого он и совершал свои покупки. Так был куплен металлоискатель, зарядное устройство на солнечных элементах, для зарядки аккумуляторных батарей, набор походной посуды, состоящей из котелка, чайника и небольшой глубокой сковороды, да пара глубоких чашек, всё это вставлялось друг в друга и занимало минимум места, в разбухающим от каждой покупки, рюкзаке. От палатки Том отказался, так как считал её слишком громоздкой и занимающим много места, а вместо этого купил трехметровую плащевую ткань, «из неё можно будет вполне

сделать навес и укрыться от дождя», так рассудил он.

Все свои покупки Том сразу же складывал в свой рюкзак стоящий в углу его комнаты. Продукты и старательские принадлежности он решил купить на месте в городке Ном, последнем населенным пунктом его путешествия. К тому-же по интернету он давно разузнал магазины торгующим таким снаряжением в этом городке и даже с месяц назад забронировал место в местном отеле «Nugget».

III. Аляска

Джон Винклунд был среднего роста, широкоплечий с длинными вьющимися с проседью волосами, стянутыми резинкой на затылке и в бейсболке с надписью Yeti, с небольшой бородой, тронутой серебром, на загорелом лице. Одет он был в джинсовый промасленный комбинезон, рубашку в сине-красную клеточку с закатанными рукавами.

На сегодня был запланирован вылет и Джон проверял двигатель на своем сильно потрепанном, легкомоторном гидросамолете марки «De Havilland Beaverна», когда к нему подошел молодой парень.

Парень был одного роста с Джоном, но по комплекции уступал ему так как был худощавым, его голову покрывала бандана камуфляжного цвета, с солнечными очками на верху. Лицо парня было с правильными чертами, на подбородке и над верхней губой выступал юношеский пушок. Одет он был в охотничий, темно-зеленного цвета из плотной ткани, костюм и в высоких армейских ботинках фирмы Corcoran. На вид он больше походил на пятнадцати или шестнадцати летнего школьника. Однако, когда он заговорил, голос был у него вполне сформировавшегося парня, с проступавшими нотками баса.

– Извините, сэр, вы будете Джон Виклунд? – Обратился к нему подошедший парень.

– Ну и что из того, что я Джон Виклунд, – даже не взглянув на парня ответил Джон, продолжая копаться в двигателе.

– Я Том, Том Тернер, я заказывал ваш самолет сэр, на сегодня, для заброски на свой участок, в верхнем течении реки Синук. – Расплывшейся на лице улыбкой, обнажившей белые зубы, Том смотрел на Джона с видом, говорящим, типа смотри, какой я самостоятельный и «крутой».

Джон Виклунд перестал заниматься своим самолетом и внимательно с ног до головы оглядел самоуверенного молодого парня.

– Послушай, парень, ты часом не ошибся? Здесь тебе не Майами и даже не Лас Вегас, здесь парень – север! Это Аляска, черт тебя побери! – Выругался Джон, – ты, что из дома сбежал? Нет?.. Так запомни: там нянек нет, сопли тебе некому будет вытирать.

Такого Том не ожидал и от обиды на какое-то мгновение у него даже заблестели его голубые глаза.

– Сэр, я между прочим уже взрослый, самостоятельный человек и у меня имеются все необходимые разрешение, у меня есть все необходимое снаряжение. – Выпалил одним махом, Том. – И потом…

– Взрослый он! В твоем возрасте еще в World of Warcraft играть. – Джон прищурил глаза и еще раз пытливо поглядел на Тома. – Не обижайся, это я по своему оболтусу сужу. Ему уже шестнадцать, а ничего его не интересует, с утра до вечера в компе воюет.

Так ты значит серьезно?.. Что ж похвально… Только послушай, сынок, моего совета, займись лучше чем-нибудь другим: вон на прибрежную какую-нибудь драгу устройся, там люди всегда нужны, опыту наберешься. Я здесь уже почти двадцать лет работаю, насмотрелся всего и на таких как ты в том числе. Не обижайся только, мне приходилось завозить: и старателей, и охотников, и рыбаков, а потом в экстренном порядке обратно вывозить. То руки ноги переломают, то медведь подерет.

Ты, что думаешь, что приехал – и греби золото лопатой!.. По большому счету, конечно, мне нет дела до таких как ты молокососов. Ты заплатил – моё дело тебя доставить до места. Надеюсь, сынок, ты хорошо подумал, прежде чем соваться туда?

– Ничего, не маленький – справлюсь.

– Справится он? – Но, толи убедили его настойчивость и непреклонность

Тома, толи еще что, но Джон ответил уже более миролюбивым голосом.

– Хорошо, тогда давай я тебе кое-что покажу. – И Джон достал из кабины самолета карту. – В том месте, где ты указывал, я самолет посадить не могу, там небольшие пороги на реке, вот видишь? – Джон тыкнул пальцем в карту, но Том там ничего не смог разглядеть, – я только могу посадить самолет вот на этом озере Гласиал, оттуда миль восемь всего будет до твоего участка. А твою провизию и снаряжение сбросим прямо с самолета и тебе не придется её тащить. Запакуем её в бочки и сбросим. Как тебе мое предложение?

Том глянул на карту в то место куда показал Джон, действительно озеро было рядом с участком. Но понятие о том, что такое восемь миль на Аляске – Тому предстояло еще прочувствовать на собственной шкуре.

– Если вы так считаете, сэр, то я согласен. Только где мне можно будет достать бочки?

– С этим я тебе помогу, у нас этого добра навалом, – Джон вытер руки, об ветошь которая торчала у него из заднего кармана комбинезона и запихнул её обратно. – Ну тогда пойдем грузиться, время не ждет.

IV. Земля Атабасков

Когда самолет Джон Стенли после небольшого разгона оторвалcя от водной глади озера, поднялся на небольшую высоту и развернувшись пролетел над ним помахав крылом, часы с автоподзаводкой Тома показывали 15-20. Солнце стояло высоко и небо было чистое, без единого облачка, с яркой синевой.

После почти двухчасового перелета, Тома слегка покачивала, но глядя на красоту водной глади озера с отражающимся в нем прибрежным лесом и виднеющегося за ним вдалеке, заснеженных горных вершин, заставило его залюбоваться этим сказочным пейзажам. Так он минут пять простоял зачарованным этим видом и опьяненный чистым, прохладным воздухом.

Вот он какой, думал про себя Том, суровый край племен Атабасков, край, где преодолевая невероятные трудности и смертельные опасности, охотились и добывали золото, старатели, во времена золотой лихорадки. Где когда-то бродил сам Граф Аляскинский. И теперь этот край, лежал у ног Тома по прозвищу Клондайк, край, в который он так стремился попасть все последние годы. Волнения, которые охватили Тома в первые минуты, когда нога коснулась каменистого, прибрежного грунта, начинало угасать, возвращая его в действительность.

Когда стих звук улетающего самолета, Том начал собираться в дорогу: достал из рюкзака GPS-навигатор, сверился по нему со своим местоположением и указал на нем точку, к которой ему следует прибыть.

«Значит так, – начал рассуждать про себя Том, – если делать привал по пять минут, через каждую милю, то я еще засветло буду уже где-то на своем участке. Завтра надо будет его весь обойти, осмотреться на месте и еще надо выбрать хорошее место под лагерь.» Затем он расчехлил и зарядил карабин, глотнул из фляги воды, висевшей у него на поясе, закинул рюкзак за плечи, и двинулся в сторону своего участка, полный радужных надежд о наконец начавшейся сбываться его давнейшей мечты.

Путь его лежал через заросший лес и дальше к едва видневшейся за кронами елей голой пологой вершины холма, через которую ему предстояло перейти, и уже где-то там, у подножия спуска с неё, начинался его клайм. Том зашагал бодро и уверено, переступая через валежники и мелкий кустарник, обламывая одной рукой, на ходу сухие ветки деревьев, мешавшие продвижению, а во второй он держал карабин. И чем дальше углублялся в лес Том, тем гуще и прохладней он становился. К запаху хвои и листьев все больше примешивался запах гнили и застоявшегося воздуха.

С каждым пройденным ярдом, рюкзак становился все тяжелее и тяжелее, будто кто-то неведомый подкладывал ему незаметно в рюкзак кирпичи. Руку стало ломить от Карабина, который он нес. «Надо привязать к нему веревку и закинуть за плечи, а то руки будут, наверное, болеть завтра. Нет, веревку нельзя привязывать – вдруг медведь выскочит и что тогда – пиши пропало? Нет уж, так лучше понесу, чёрт с ними с руками. – Мелькали мысли в голове у Тома, – хорошо, что я все-таки купил этот карабин, как будто заранее предвидел что придется его так долго таскать, а купи я другой – тяжелый, вообще бы без рук остался». «Вечером надо позвонить Билли, рассказать, как тут замечательно и хорошо, – мысленно строил он планы, – надо будет что-нибудь сварить вкусненькое и сытное, а то много калорий, наверное, потрачу за дорогу».

Через двадцать минут у Тома уже болели от тяжести плечи, пройдя еще пять минут, он повалился на лежащее на его пути бревно, скинул лямки рюкзака и сделал первый привал, дав самому себе на это пять минут, как и условился сам с собой.

Через пять минут он продолжил своё движение, но рюкзак, как ему показалось стал еще тяжелее, но зато и увеличилось упорство, с каким Том двинулся в путь. «Надо было, наверное, еще и из рюкзака кое-что выложить в бочки – легче было бы идти, – продолжил он рассуждать про себя. – Хотя, что там можно было выложить? Здесь у меня все самое ценное: телефон спутниковой связи, солнечная зарядное устройство, фонарик, металлоискатель, к тому же это все могло разбиться, падая с высоты. Нет, я все-таки все сделал правильно, может только запасное бельё, да обувь можно было переложить, но оно не такое уж тяжелое».

Так за размышлениями прошел час и Том снова сделал привал на пять минут. Но когда прошли отмеренные им самим пять минут он понял, что продолжить путь не в силах, его мышцы не смогли восстановиться за короткое время и Том дал себе на отдых еще пять минут. «Хорошо, что здесь в лесу прохладно, а то как на открытом месте… Да, – задумчиво подумал Том, глянул на часы. – Пора, а то так и до ночи не доберусь». За следующий час он каждые пятнадцать минут останавливался передохнуть, но не садился, а стоя приваливался к дереву, переводил дух пару минут и снова двигался дальше. К концу часа он просто валился от усталости с ног, пот застилал ему глаза, а футболка на спине вся промокла. «Нет, к черту режим, надо как следует отдохнуть и размять плечи, – твердо для себя решил Том».

Когда он немного отдышался, то заметил видневшуюся сквозь редкие деревья, высокий горный холм, через который предстояло Тому перейти. А там, как он думал, уже под горочку легче будет идти. Это его приободрило, а еще через полчаса, отдохнувший, он уже готов был продолжать движение.

Лес уже почти заканчивался и начинался мелкий кустарник, как вдруг из-под самых ног Тома, с шумом выпорхнула большая птица, тяжело взмахивая крыльями. От такой неожиданности Том испугался так, что аж ёкнуло сердце, он шарахнулся назад, споткнулся, упал на спину, руками от испуга пытался сныть карабин с предохранителя, но ему это никак не удавалось. Попытался встать на ноги, но и это ему не удалось, мешал отяжелевший рюкзак за спиной. Страх еще некоторое время разлаживал координацию его движений, Том выделывал какие-то немыслимые «кренделя», махая ногами и руками, лежа на спине, но не подкрепленный новыми угрозами, постепенно утихал. Когда же до Тома дошла вся комичность его беспомощного положения, он даже рассмеялся тихонько и по-детски отругал сам себя в слух:

– Нашел тоже кого испугаться, птицу какую-то, ну точно чечако* какой-то, а не старатель.

Когда ему наконец удалось забраться по каменистой россыпи, на вершину горного холма, солнце уже начинала прощаться с этим днем, а Тому помимо открывшегося красивейшего панорамного пейзажа, открылось еще и то, что холм на самом деле состоял из двух вершин, с неглубокой впадиной по середине. Этот холм больше напоминал букву М или «седло».

До участка, судя по GPS-навигатору оставалось еще чуть меньше

Чеча̀ко – на языке местных индейцев означало: новичок, неопытный человек.

половины пути, а сил на преодоление еще одного подъема, хоть и небольшого, у него уже не осталось. К тому же Том понимал, что застигнутые в пути сумерки не сулят ему ничего хорошего, он решил подыскать удобное место для ночлега и успеть до темноты насобирать хворосту для костра.

Место для ночлега он выбрал, чуть спустившись с вершины, на небольшой, чистой от кустарников поляне, с одного краю которого росло толстое раскидистое дерево. Под ней и решил разбить свой лагерь, уставший за день Том.

Сбросив рюкзак, с отекших и занемевших за день плеч, он оббежал вокруг поляны в поисках дров для костра, но ему попадались лишь тонкие сухие палки, да в одном месте нашел еще сухой, уже начавший гнить, ствол небольшой

ели.

Костер развел Том быстро, недаром в бойскаутском отряде он был одним лучших по разведению костров. Но стоило ему только присесть у костра, как на него свалилась вся тяжесть перехода, кушать совсем не хотелось, но думав об истраченных за день калориях, решил все-таки перекусить. И сильно не заморачиваясь, он достал из рюкзака батончик сникерса и съел его запивая водой из фляжки.

Сумерки наступали очень быстро и вот уже на темнеющем небе появилась первая очень яркая звезда. Попив еще разок из фляги воды, он по бултыхал её и по тому как она плескалась определил, что воды в ней где-то на донышке, но его это нисколько не удручило: «Будет день, будет пища», вспомнил он где-то слышаное выражение и подумал, что наполнит флягу в каком-нибудь ручье.

Вдали над лесом со стороны озера, поднимался белый туман, в костре потрескивали дрова и Том по неволи засмотрелся на красные мерцающие угли, на то как, оторвавшиеся от горящих веток искры, словно стая маленьких пчелок, кружась, взметались в верх и гасли, наверное, не успев даже насладиться своим коротким полетом.

Том достал из рюкзака спальный мешок, разложил его под деревом, лег на него, а сверху накрылся плащевкой, ружье положил рядом. «Должно быть ночью будет прохладно, надо бы худи⁶ одеть, – успел только подумать Том, но глаза его уже сомкнулись, и он погрузился в сон».

Спал он в ту ночь крепко, его молодые мышцы, не привыкшие еще к таким трудностям, требовали покоя, чтобы к утру быть снова готовыми к новым испытаниям, но каким? Об этом он еще ничего не знал. Как ни знал Том, и о том, что вскоре погас костер, что все небо в ту ночь покрылось яркими сверкающим звездами, словно рассыпанный кем-то бисер на черном покрывале. Не знал он и том, что там, далеко, в доме 1509, что на 4-ой авеню, его мать впервые за долгие годы жизни перед сном помолилась за него деве Марии, не знал – что его друг Билли уснул в ту ночь только под утро, так и не дождавшись обещанного Томом звонка.

Что ему в ту ночь снилось он не запомнил потому, что утром, когда лучи солнца наконец перевалили через видневшуюся вдалеке горный хребет Винделебен и коснулись его лица – Том приоткрыл свои глаза, и первое, что он увидел – это была огромная, как ему показалось, в первое мгновение, черная волосатая гора, буквально в трех шагах от него. И эта «гора» поедала его крекеры, из разорванного рюкзака. Но вот это «гора» приподняла вытянутую, огромную морду и у Тома округлились глаза.

– А-а-а-а-а-а-а! – Заорал, что было мочи, с испугу Том, выскочил из спальника и плащѐвки, и бросился лезть на дерево.

– У-у -у-у! – Отпрыгнув в сторону, зарычал с испугу медведь. После он огляделся по сторонам и дар деру к ближайшим зарослям кустарника, при этом на бегу, крутя головой из стороны в сторону, нюхал воздух.

Если бы кто после спросил Тома, как он смог залезть на дерево, где до ближайших веток было метра три, он бы затруднился ответить и думаю даже, что больше не получились бы ему вообще залезь на это дерево. Но фак оставался фактом и Том просидел на нем, обхватив руками самую верхушку, добрых полчаса. Но уже не из-за страха встречи с медведем, а из-за страха упасть с раскачивающегося в разные стороны дерева.

Правы альпинисты утверждающие, что спуск всегда труднее подъёма, в этом Том убедился на собственном опыте, пытаясь слезть с дерева. Случись это где-нибудь в городе, он бы не задумываясь, позвонил бы в службу 911, чтобы сняли его с дерева, а тут пришлось рассчитывать только на себя. И Тому удалось перебороть страх, и хоть медленно, но все-таки ему удалось с него слезть.

Когда его ноги ступили на твердую почву, наступивший день только начинал преподносить ему неприятные сюрпризы. Первое, что обнаружил Том, это был разодранный рюкзак, порванные упаковки с недельным запасом крекеров, частично съеденными медведем, а оставшиеся были разбросаны вокруг рюкзака. Шоколадные батончики, чем Том думал утолять иногда голод, были съедены медведем похоже вместе с обверткой, потому, что на траве были лишь мелкие клочки от их упаковки. Но самая большая неприятность ждала Тома, когда он начал сворачивать плащѐвку – у карабина, лежащего под ней, было сломано крепление оптического прицела. Та самая планка, которая с одной стороны крепится к карабину, а другой к самой оптике. Этот был последний удар «ниже пояса» и Том опустившись на землю, заплакал. Заплакал от досады и обиды, что вот так, с самого начала все не заладилось у него, заплакал от жалости к себе, что вот он какой, самый, что ни наесть настоящий чечако, неудачник и ничего у него не получилось.

Он сидел под деревом и слезы катились у него по щекам, Том растирал их рукавом, изредка всхлипывая. В кокой-то момент он даже собрался бросить всю эту затею с поиском золота и вернутся домой, и может быть даже поступить учиться, но в конце концов гордость возобладала им. Он понял, что обратной дороги уже не будет и надо двигаться только вперед. «Это всего лишь еще одно испытание и только», мелькнула в голове Тома. «Больше я некогда не заплачу, чтобы не случилось» – дал сам себе слово Том и с земли поднялся уже не тот Том, что всего менее суток назад, вступил ногами на землю древних индейских племен Атабаски, самодовольный и наивный, вчерашний школьник. А встал на ноги, пусть молодой, но самоотверженный и целеустремленный золотоискатель – Том Клондайк.