Текст книги "Введение в криминологию. Курс лекций"

3. Латентная преступность

1. При изучении преступности следует иметь в виду, что значительное число преступлений не учитывается в текущей официальной отчетности. За рамками официальной уголовной статистики остается скрытая, латентная преступность, т. е. совокупность фактически совершенных, однако не выявленных или выявленных, но по различным причинам не зарегистрированных правоохранительными органами преступлений. К разряду наименее латентных преступлений относится ряд особо тяжких и тяжких преступлений против жизни и здоровья, в частности умышленные убийства, тяжкие телесные повреждения. Наибольшей латентностью характеризуются взяточничество, половые, экологические и некоторые другие преступления.

Обстоятельства, способствующие латентности преступлений, различны. В их числе: 1) отсутствие достоверных сведений о совершенных преступлениях вследствие их тщательной замаскированности; 2) сокрытие руководителями предприятий и организаций обнаруженных в них преступлений, чтобы не нанести ущерба престижу предприятия или своей собственной репутации; 3) несообщение потерпевшими и очевидцами в правоохранительные органы о фактах преступлений из-за стыда, боязни мести со стороны преступников или неверия в возможности правоохранительной системы; 4) отказ представителей правоохранительных органов от регистрации заявленных преступлений или прямое сокрытие фактов преступлений с целью занизить уровень преступности или по корыстным и иным личным мотивам.

Тенденция к латентности так же свойственна преступности в целом, как стремление скрыть совершенное преступление присуще отдельному преступнику. Полностью ликвидировать латентную преступность возможно лишь с ликвидацией всей преступности, а это относится к области непроверенных гипотез. Очевидно и другое: работающая на пределе по «перевариванию» зарегистрированных преступлений правоохранительная система просто захлебнулась бы – стань вся преступность очевидной. В оправдание подобной категоричности приведу только пример с удручающим уровнем регистрации коррупционных преступлений: 0,1–0,2 % реального их числа. Если довести уровень их регистрации и раскрываемости до 100 %, то только по этой разновидности преступлений пришлось бы возбуждать ежегодно миллионы уголовных дел. Возникает естественный вопрос: насколько эффективно в этих и многих подобных ситуациях использование лишь уголовно-правового запрета? Видимо, необходимы и другие средства. Тем не менее сведение латентной преступности к возможному минимуму – задача чрезвычайно актуальная. Почему?

Совершенно очевидно, что латентная преступность существенно искажает наши представления о всей преступности: ее уровне, структуре, тенденциях развития. Это явствует, в частности, из результатов экспертных оценок. В соответствии с ними к тем примерно 3 млн регистрируемых в последние годы в России преступлений необходимо прибавлять как минимум более 8 млн латентных. В итоге реальная преступность составит более 11 млн преступлений. И это – по самым осторожным оценкам! Такое искажение действительной картины затрудняет прогнозирование преступности, отрицательно сказывается на стратегии и тактике противодействия ей. Несоответствующими реальной ситуации оказываются людские и материальные ресурсы, которые следовало бы сосредоточивать в решающих сферах воздействия на преступность.

Методика выявления скрытой части преступности в России до сих пор остается достаточно сложной и, в отличие от западных стран, мало разработанной. Фактически она применяется лишь в научно-исследовательских целях и при чрезвычайных проверках, т. е. не имеет широкого распространения. Чаще всего речь идет пока о так называемых косвенных методах выявления и изучения латентной преступности, арсенал которых довольно разнообразен. Скажем, применительно к экономической преступности – это различные методы экономического анализа. Сведения об уровне скрытых телесных повреждений можно получить путем изучения материалов бюро судебных экспертиз, поликлиник, больниц и сопоставления их с данными правоохранительных органов. Число зарегистрированных убийств может быть скорректировано путем анализа данных об обнаружении трупов с неустановленной причиной смерти, а также без вести пропавших лицах. Наиболее часто фигурирующим в России является упоминавшийся выше метод экспертных оценок, т. е. получение мнений специалистов о вероятном соотношении между выявленными и скрытыми преступлениями. Соображения экспертов базируются на многолетнем опыте борьбы с преступностью и вытекающей из этого хорошей осведомленности о криминогенной обстановке в стране или регионе. При сопоставлении мнений нескольких экспертов устанавливается так называемая средняя, разделяемая большинством оценка. К сожалению, на практике возможен очень большой разброс мнений, препятствующий «приближению к объективной истине».

Одним из косвенных и, пожалуй, самых распространенных на Западе методов является научно организованный опрос населения по определенной выборке. В США его ежегодное проведение является обязательным для Министерства юстиции. Судя по американской практике, оптимальным считается опрос 5 тыс. человек. Это – предполагаемые потерпевшие от насильственных и корыстных преступлений. Степень достоверности результатов здесь зависит от того, насколько верно построена модель потерпевшего и насколько удачно (в плане наибольшего приближения к построенной модели) выбрана для опроса группа населения.

4. Изменения в состоянии преступности в России в минувшее столетие, ее основные тенденции в современный период

1. Преступность и ее причины претерпевали значительные изменения на различных исторических этапах существования российского государства. Особенно примечательны они для периодов гигантской социальной ломки, к разряду которых безусловно относится российская история советского периода. После Февральской революции 1917 г., последовавшего затем Октябрьского переворота и в ходе Гражданской войны преступность непосредственно отражала остроту социальных, экономических, политических потрясений внутри страны и на международной арене. Для нее были характерны высокий уровень и стремительный рост, преобладание в ее структуре тяжких преступлений, значительный удельный вес профессиональной и рецидивной преступности.

Некоторое представление о ее масштабах в указанный период дают дошедшие до нас отрывочные и неполные данные судебной статистики. В народные суды РСФСР в 1919 г. поступило 358 тыс., а в 1920 г. – уже 1 млн 249 тыс. уголовных дел. По сравнению с дореволюционным периодом число дел о грабежах, разбойных нападениях, тяжких преступлениях против личности выросло в 10–15 раз. Стихия анархии захватила широкие слои всего российского населения, по социальному составу наиболее опасный контингент преступников составляли профессиональные уголовники. Причины сложившегося положения достаточно ясны. Высокий уровень преступности и ее неуклонный рост имели место в России уже в предреволюционные годы и были вызваны совокупностью тяжелых социально-экономических условий жизни страны, вызванных Первой мировой войной. Росту преступности способствовала и обстановка последовавшей затем Гражданской войны.

В дальнейшем (1921–1930 гг.), в связи с определенной стабилизацией нового политического режима, в стране существенно меняется и состояние преступности. В частности, общая ее динамика характеризуется резким снижением числа уголовных дел. Так, например, если в 1924 г. в народные и губернские суды поступило 2,5 млн уголовных дел, то в 1925 г. их число сократилось до 1 млн 400 тыс. Что касается довоенного десятилетия (1931–1941 гг.) и (в меньшей степени) двух послевоенных декад (1941–1966 гг.), то составить представление о развитии преступности в «стране победившего социализма» в этот период почти не представляется возможным в силу отсутствия объективной фактической информации, фальсифицированности данных официальной уголовной статистики. Скромные цифры, рисующие благостную картину преступности, в том числе авторами учебника «Криминология», изданного в 1988 г. (накануне распада Советского Союза), находятся в противоречии с исторической реальностью тех лет. В частности: 1) осуждение миллионов невинных людей за годы сталинского правления, 2) авантюристические темпы индустриализации, влекущие за собой колоссальное снижение реальной заработной платы широких слоев населения, 3) авантюристическая коллективизация с помощью раскулачивания, направленного главным образом против середняцких масс деревни, 4) непосильные открытые и замаскированные налоги, инфляция и рост цен – все это неизбежно должно было привести (и фактически привело) к глубочайшему экономическому кризису, чудовищному обнищанию населения и, естественно, постоянному росту преступности. И все же, если до конца 60-х годов XX столетия темпы роста преступности отставали от темпов роста численности населения, то в последующем они выравниваются, а в 70-е, 80-е и 90-е напряженность в динамике преступности еще более возрастает. Только за одно десятилетие с 1973 по 1983 г. общее число зарегистрированных преступлений в СССР (а равно и в России) увеличилось почти вдвое. За это же время население страны выросло с 248,6 млн до 271,2 млн чел., т. е. примерно на 9 %. Из этого очевидно следует, что темпы роста преступности в так называемом обществе развитого социализма обгоняли темпы прироста населения более чем в 11 раз, кстати, фактически сравнявшись и даже чуть опередив по этому показателю США.

2. Состояние преступности в России в 90-х годах XX столетия и начале XXI в. характеризуется преобладанием негативных тенденций. Общий уровень регистрируемой преступности за этот период вырос почти в два раза и колебался в первые годы III тысячелетия у верхней отметки в 3 млн преступлений. Опережающими темпами в ее структуре увеличивалось число тяжких преступных проявлений. Существенно выросли агрессивность совершаемых преступлений и причиняемый ими материальный ущерб. Повышается уровень самозащиты преступников от разоблачения и осуждения.

Преступность становится все более организованной и профессиональной. Примечательным для современной ситуации является стремление криминальных структур проникнуть и закрепиться в экономике и политике. В процессе жесткой конкуренции за контроль над прибыльными сферами экономической деятельности и территориями преступная среда организуется, вооружается, вовлекает в свою сферу государственный аппарат. Этому в значительной мере способствует отсутствие эффективного контроля со стороны государства за происхождением и движением капиталов, финансовых ресурсов.

Из-за отсутствия у подавляющего числа российских граждан навыков экономического поведения в условиях развития рыночных отношений, низкой осведомленности о процедурах и правилах совершения сделок существенно повысилась виктимность населения от экономических преступлений, снизился уровень защиты собственности граждан.

Проведение экономических реформ усилило процесс социальной дифференциации населения. Это, а также несовершенство государственных систем социальной помощи, образования, занятости поставило перед сложным выбором молодежь, безработных, уволенных из вооруженных сил, освобожденных из мест лишения свободы. Резкое изменение их социального статуса, неумение адаптироваться к новым условиям приводят к избранию многими из них криминально-силовых способов разрешения социальных противоречий.

Одной из наиболее существенных тенденций, определяющих высокую степень криминогенности сложившейся ситуации, является резкое ослабление социального контроля над преступностью. Существовавшая в тоталитарном государстве система контроля над личностью ушла в прошлое, а новая система предупреждения преступности, которая была бы адекватной сегодняшней ситуации, не построена. Правоохранительная система, несущая основное бремя контроля над преступностью, все еще переживает кризис, вызванный, в частности, разрушением ее кадрового ядра, махровой коррумпированностью и снижением доверия населения.

3. Масштабы и темпы роста преступности сегодня сделали ее одним из основных факторов, препятствующих успешному осуществлению социальных реформ, снижающих доверие к органам власти, к проводимой ими государственной политике. Каковы же основные направления развития криминогенной ситуации и связанные с этим задачи российского общества в ближайшей перспективе?

Что касается прогноза на ближайшие годы, то он неутешителен: реальная (а не только попавшая в формы регистрации) преступность пока будет расти. По прогнозам аналитиков и экспертов МВД России, темпы прироста тяжких преступлений скорее всего сохраняться. Особенно это касается корыстной преступности. Резкое имущественное расслоение общества, постоянная политическая нервозность создают модель образа жизни одним днем, постоянную озлобленность. Следовательно, будут расти кражи, грабежи, разбои, бандитизм, торговля живым товаром, контрабанда, преступления, связанные с наркотиками. Несколько менее интенсивно, но будет также расти тяжкая насильственная преступность. Сохранится тенденция развития коррупционной и экономической преступности.

Тревога в связи с состоянием и перспективами развития преступности служит основанием для ряда выводов. Главный из них – «кавалерийским наскоком», объявлением ей «всенародной войны» и т. п. серьезно на состояние преступности не повлиять. Вырастая из существующих социальных условий жизни, быта, работы людей, их экономического положения, уровня культуры и состояния общественной морали, преступность может и должна быть предметом комплексной программы по ее предупреждению. А в рамках такой программы именно в направлении подлинных демократических преобразований нашего общества, совершенствования политического и хозяйственного механизмов должен делаться акцент на профилактике преступности. Другой вывод – недопустимо смещать акценты, возложив вину за рост преступности исключительно на правоохранительные органы или поставив под сомнение центральный принцип правосудия – презумпцию невиновности. Нельзя допустить, чтобы общество вновь было ввергнуто в разгул репрессий без разбора, без доказанной вины.

Задачи на ближайшие годы должны заключаться в том, чтобы: укрепить экономическую и общественно-политическую системы России; завершить осуществление судебно-правовой реформы; укрепить кадровый корпус правоохранительных органов, улучшить материальное положение и социальную защищенность их работников, технически перевооружить правоохранительные органы; привлечь как можно более широкие слои населения к контролю над преступностью.

5. Преступность в зарубежных странах и ее мировые тенденции

1. Данные официальной уголовной статистики зарубежных государств, результаты криминологических исследований, осуществляемых под эгидой ООН, позволяют сделать вполне определенные выводы об основных закономерностях, свойственных уровню, структуре и динамике преступности в современном мире. Следует констатировать, что основные черты преступности в зарубежных странах во многом сходны.

Доминирующей и обладающей определенным постоянством тенденцией во всем мире был до сих пор абсолютный и относительный рост преступности: в среднем ежегодный ее прирост составлял около 5 %. Давая общую структурную характеристику преступности в зарубежных странах, следует констатировать также, что стабильно велика в ней доля несовершеннолетних и молодежи, в целом не имеет тенденции к сокращению рецидивная преступность (прежде всего многократный рецидив, переходящий в профессионализм) и организованная, очень большой удельный вес (от 60 до 90 %) занимают имущественные посягательства, традиционно выше удельный вес и интенсивность преступности в городской местности.

В США, например, с 50-х годов и до начала 90-х годов XX столетия рост преступности по своим темпам обгонял прирост населения в 10 раз. Такая же закономерность, но в несколько меньших масштабах, была характерна для крупнейших государств Западной Европы. Пожалуй, лишь Япония – одна из немногих развитых капиталистических стран, где из-за прочности общинных связей, патриархальной системы социального контроля и поразительной стабильности семьи рост населения не сопровождался опережающими темпами роста преступности. В Токио совершаются в среднем два ограбления в день против шести в Лондоне и двухсот в Нью-Йорке. Пропорционально численности населения в Японии происходит в шесть раз меньше убийств, чем в США, и, опираясь на поддержку населения, японская полиция раскрывает 98 % из них. И совсем уже экзотическим исключением выглядит Саудовская Аравия (живущая на баснословные доходы от нефтедобычи): преступность в стране фактически сведена к нулю. Редчайшие проявления криминогенной активности регистрируются лишь со стороны иностранцев. Правда, с начала 90-х годов ряд западных государств (Англия, Франция, Канада и особенно США) также демонстрируют некоторое отступление от привычных уровня и динамики преступности в сторону снижения. Это, впрочем, не устранило пока отмеченной выше генеральной тенденции.

2. Вместе с тем наряду с типичными закономерностями имеются определенные особенности и существенные расхождения в качественно-количественных характеристиках преступности в различных государствах. В большинстве случаев они вызваны обстоятельствами исторического, национального, культурного, экономического и политического плана, а также различиями в конструкции многих уголовно-правовых норм и институтов. Но не только. Чрезвычайно большое значение имеет уже упоминавшийся фактор добросовестности в официальной регистрации преступлений.

Это хорошо заметно на примере сравнения российской и зарубежной ситуации. В частности, если бы не это обстоятельство, то даже при всех упомянутых особенностях во многих случаях можно было бы констатировать существенную похожесть ситуаций, скажем, в России и в других государствах, по крайней мере в основных тенденциях и закономерностях.

Но анализ уголовной статистики свидетельствует, что внешне наблюдаются существенные различия в уровне, структуре и динамике российской преступности (причем в лучшую сторону) по сравнению с аналогичными показателями во многих западных странах. Эти расхождения выглядят парадоксально, учитывая плачевное состояние экономики, идеологии, морали и нравственности в российском обществе. Если обратиться к самому объективному и универсальному показателю, т. е. к сравнению уровней преступности на 100 тыс. населения, скажем, в России, США, ФРГ, Швеции и Финляндии, то картина будет выглядеть примерно следующим образом. В России, по данным официальной регистрации, этот индекс преступности составлял к началу XXI в. около 2 тыс., в США – около 5 тыс., в ФРГ – около 8 тыс., в Швеции – около 12,5 тыс., а у нашей скромной и преуспевающей во всех отношениях соседки Финляндии – около 15 тыс. Из этого сравнения как будто бы очевидно следует, что ситуация с преступностью в российском государстве многократно благополучнее, чем в самых высокоразвитых странах мира. В это верится с большим трудом!

Более того, рискну утверждать обратное. Дело в том, что правоохранительные системы этих государств не поражены в той же мере, что и в России, таким явлением, как сокрытие преступлений от регистрации. Названное обстоятельство, а также несравнимо более высокая гражданская активность населения западных стран в информировании полиции о ставших известными преступлениях существенно «корректируют» внешнюю разницу в продемонстрированных выше количественных показателях преступности. Что касается качественных, структурных закономерностей, в частности удельного веса тяжких преступлений, то реальная картина очевидна даже по данным официальной уголовной статистики. По этому показателю Россия уверенно опережает развитые западные страны (например, США, ФРГ и др.) примерно в 1,5–2 раза.

Рекомендуемая литература

1. Кузнецова Н. Ф. Преступление и преступность. М., 1969.

2. Конев А. А. Преступность и проблемы измерения ее реального состояния. М., 1995.

3. Латентная преступность: познание, политика, стратегия. М., 1993.

4. Ли Д. А. Преступность в России: системный анализ. М., 1997.

5. Лунеев В. В. Преступность ХХ века (мировой криминологический анализ). М., 1997.

6. Преступность и реформы в России. М., 1998.

7. Социология преступности. М., 1996.