Текст книги "Анна Пескова. Тест на женственность"

Анна Пескова. Тест на женственность

В тот день в мой гидрокостюм заливали почти кипяток, чтобы хоть как-то согреть перед очередным прыжком в прорубь. Сестра, приехавшая на съемки клипа группы «Марсель», где я снималась с Кириллом Нагиевым, отпаивала меня горячим чаем, а я от холода уже не чувствовала ни кипятка, ни рук, ни ног, но надо было снова и снова проваливаться под лед. Ничего – справилась.

Целеустремленностью я – в маму, и если хочу чего-то достичь, не жалею себя, забываю, что маленькая, хрупкая и многого в обычной жизни страшусь. Раз надо пробить стену, я ее пробью. Мне нравится фраза несгибаемой Коко Шанель: «Все в наших руках, поэтому их нельзя опускать».

Я поняла это еще в детстве, когда пришлось отстаивать право быть самой собой. Родители отдали меня в школу с углубленным изучением французского, считавшуюся лучшей в Челябинске, где мы жили. Я не была хулиганкой, не дерзила, старательно училась, с нарядами не экспериментировала, но, как ни странно, уже в начальных классах ощущала в школе враждебность. Может, как ни дико это звучит, причина неприязни крылась в какой-то женской ревности со стороны… первой учительницы? Однажды она, остановив меня на перемене и оглядев мои кудри, вдруг громко сказала: «Пескова, у тебя волосы секутся». Зачем говорить такие вещи восьмилетнему ребенку? Настраивать одноклассников уже не было нужды – ребята меня стали недолюбливать и долгие годы следовали учительской установке.

Параллельно я серьезно занималась музыкой – это оказалось еще одной причиной школьных проблем: всякая активность вне уроков не приветствовалась и неприязнь следующего преподавателя вылилась теперь в то, что мне ни за что ставили в журнал двойки по химии.

А дальше вызвали на педсовет, решили устроить судилище, припомнив вдруг, что в младших классах я приходила на уроки без сменной обуви. Мама кинулась на защиту как тигрица, дошла до представителя президента, и звонок «сверху» привел педагогов в чувство. До сих пор недоумеваю, за какие грехи меня травили все школьные годы? Но несмотря ни на что, я доучилась и не думая капитулировать. А вот младшую сестру Сашу оттуда забрали – в семье уже появилась возможность отдать ее в платную школу.

Сколько себя помню, родители вкладывались в наше с сестрой воспитание по максимуму, из того интересного и развивающего, что возможно было найти в рабочем городе Челябинске, мы попробовали все.

В три недели от роду мама решила закалять меня дома в ванне и в бассейне поликлиники. По методике каждую неделю полагалось понижать температуру воды на полградуса. Она аккуратно следовала рекомендациям, и в конце концов из крана потекла только холодная вода. Мама с гордостью рассказала о достижениях дочери на контрольном приеме у инструктора, и тот ахнул: «Заморозить ребенка хотите?!» Оказалось, понижать градус требовалось лишь до определенной отметки, а маму не предупредили. Но закаливание пошло на пользу: в детстве не помню никаких болячек и простуд, в три года без страха прыгала в ластах с вышки в холодное озеро и спокойно переплывала его вместе с отцом.

Папа – инженер по профессии и фотограф по призванию, каждое лето делал наши с сестренкой портреты в венках из полевых цветов. Так сложилась целая «летопись» цветочного взросления…

В детстве я обожала выступать: влезала на стул и, изображая звезду, пела с «микрофоном», приспособив под него обеденную ложку. Повзрослев, в музыкальной школе узнала, какова цена аплодисментов: мама по первой профессии – преподаватель по классу фортепиано, и пока сверстники резвились на улице, мы с ней по четыре часа в день сидели за инструментом. Но нелегкие занятия приносили удовольствие – особенно если балконная дверь открыта и весь двор слышит твое музицирование. Какой же «почти звездой» я себя чувствовала, когда спускалась после урока погулять!

А в одиннадцать лет я наконец попала на настоящие подмостки! В Камерном театре ставили мюзикл «Маленький трубочист», и меня выбрали на одну из главных ролей. После этого невероятного опыта не осталось никаких сомнений: хочу быть актрисой!

Мама настолько верила в меня, что мы порой пускались в самые дерзкие проекты. Конечно, не обходилось без разочарований. Помню, на последние деньги полетели в Москву – некая фирма проводила детский кастинг. Подкупило имя знаменитой актрисы. Мама оплатила дорогую фотосессию, я читала стихи, пела… А потом оказалось, что нас просто-напросто развели. В те годы подобное случалось нередко. Было обидно до слез! Казалось, рухнула мечта! Но неудача не сломила. Мама отправила мои фото в «Комсомольскую правду» – и неожиданно я стала «Мисс КП», через несколько лет, в 2005-м, удостоилась звания девушки месяца. А «Мисс КП-2006» выбрали младшую сестренку Александру. Как же счастливы были родители, имея в семье двух «миссок»!

Мама всю жизнь хранит любовь к кино, которая передалась и мне. В юности она ездила в Москву поступать во ВГИК на режиссерский курс Герасимова, который в последний раз набирал студентов. Прошла творческий конкурс, а на последнем этапе ей кто-то из комиссии сказал, что Сергей Аполлинариевич возьмет только людей с опытом работы по профессии. У мамы в девятнадцать лет такого опыта, естественно, не было, и она, не дожидаясь конца экзаменов, отправилась в Питер и поступила в Академию художеств. Сейчас мама пианистка, искусствовед, кандидат философских наук, и я горжусь тем, что две ее монографии хранятся в Ленинской библиотеке.

Когда я решила поступать в театральный, мама советовала: только Москва или Питер. Успешно прошла творческие туры в Институт имени Бориса Щукина – легендарную «Щуку», но вопреки доводам мамы и собственного рассудка развернулась и… полетела в 

...

конец ознакомительного фрагмента