Текст книги "Порочные забавы"

Зара Деверо
Порочные забавы

Глава 1

– Когда такая талантливая, образованная и убийственно красивая девушка, как я, не может устроиться на приличную работу, это удручает, – иронически рассуждала вслух Келли, расхаживая по кухне. – Слава Богу, что я не плачу аренду. Но ведь от муниципального налога и счетов за воду, газ и электричество, которые с угнетающим постоянством падают в мой почтовый ящик, никуда не денешься! Может быть, плюнуть на свою репутацию и податься в проститутки?

– Я в аналогичном положении, – сказала Джудит. – Думала, вот закончу университет – и меня тотчас же возьмут на какую-то престижную должность. А получила кукиш с маслом! В бюро по трудоустройству мне с любезной улыбочкой предложили поработать продавщицей в супермаркете или официанткой в кафе. Конечно, я вовсе не против и такой временной работы, но это совсем не то, о чем я мечтала, три года штудируя историю и литературу.

– А почему бы тебе не стать преподавателем? – спросила Келли.

– Еще чего! – с содроганием воскликнула Джудит. – Да у меня мурашки бегут по коже, стоит лишь мне представить себя один на один с оравой прыщавых подростков, изнывающих от избытка тестостерона в организме, и перезрелых девиц, которые красятся и одеваются так вызывающе, словно бы напрашиваются, чтобы их изнасиловали. Нет уж, милочка, педагогика – это не для меня!

Келли сочувственно ухмыльнулась, глядя на свою старинную приятельницу, с которой они были знакомы уже много лет, еще с той поры, когда ходили в одну начальную церковную школу в западной Англии. Позже они посещали одно и то же среднее учебное заведение, до которого добирались из своей деревни на автобусе и где не только развивали свои природные способности, но и постигали азы противоборства с представителями другого пола. Именно в этот, непростой, период своего развития подруги усвоили, что мужчины принципиально отличаются от женщин и поэтому с ними всегда нужно быть начеку.

Джудит была по своей натуре робкой и застенчивой. Келли не теряла присутствия духа в компании парней и не лезла в карман за ответом. И сейчас, разливая по чашкам растворимый кофе, она невольно улыбнулась, вспомнив, какое она произвела на них однажды в отрочестве впечатление, показав им в укромном местечке свою голую задницу. Ответная демонстрация мужских причиндалов особого впечатления на нее не произвела, жалкий стручок, именуемый пенисом, так и остался для нее непостижимым феноменом, вещью в себе, познать которую до конца ей не удалось, как она ни старалась.

Келли уже с утра была на взводе, и все из-за дурацкого письма, которое пришло с утренней почтой. Так и не сумев осмыслить его самостоятельно, она положила его на стол перед подругой, воскликнув с деланной насмешливостью в голосе:

– Последние новости о моей дорогой мамочке! Там есть и хорошие, и скверные известия. Которое из них ты хочешь услышать в первую очередь?

– Честно говоря, мне безразлично, – сказала Джудит, уставившись на нее сквозь очки в стальной оправе васильковыми глазами.

Келли хотела было спросить у нее, когда она поменяет свои дурацкие очки, но не стала, потому что Джудит вообще не волновалась особо по поводу своей внешности. Худая и сутулая, в отличие от стройной и не стыдящейся своего бюста Келли, подружка даже прическу не могла себе сделать нормальную и небрежно зачесывала свои темно-русые волосы назад, стягивая их на затылке резинкой в хвостик.

– Ну, тогда прочти его сама, – вздохнув, сказала Келли и в сердцах выпалила: – Короче говоря, моя мамаша совсем спятила. Завела себе любовника, который моложе меня, и забеременела от него. Я ведь у нее родилась, когда ей еще и восемнадцати не исполнилось. С тех пор она ни разу не залетала, а на старости лет вдруг сподобилась. Боже, да ведь мне стукнет двадцать четыре года, когда она родит! Веселенькое дельце! Ну и наградил же меня Господь мамашей! Вечно она вытворяет нечто такое, что заставляет меня потом краснеть!

– А мне кажется, что ты должна радоваться! – сказала Джудит и вернула ей письмо. – Даже не представляю, что бы я сделала, если бы моя мать убежала от папы… Они, правда, постоянно лаются, но зато уж точно никогда не расстанутся. Когда они перебрались в Австралию, у них родился сын, Роберт, он не поддерживает со мной никаких отношений, хотя у родителей нас только двое – я и он. Разумеется, он стал их любимчиком, а я, видите ли, не оправдала их надежд, как выразился однажды мой папаша. Естественно. Роберт оправдал их просто блестяще. – Она похлопала ресницами и тяжело вздохнула.

– Однако поступила же ты в университет! – возразила Келли.

– Да, и успешно его закончила, – сказала Джудит.

– Выходит, у тебя есть все основания гордиться собой. Нет, что ни говори, а с родственниками всегда возникают какие-то ненужные проблемы!

Она передернула плечиками и взъерошила свои курчавые каштановые волосы, такие густые, что они ее постоянно бесили. Порой до такой степени, что Келли готова была побриться наголо, чтобы больше не мучиться с ними, расчесывая их и укладывая более-менее достойным образом. Не ходить же, в конце концов, с колючим кустарником на голове!

– Это точно, – согласилась с ней Джудит.

– Но я, честно говоря, не очень сержусь на мамочку за ее роман с этим милашкой Энди. Все равно мой папаша ей изменял со своей секретаршей. Вот мамуля и не растерялась, когда ей тоже привалило счастье. Так вот, хорошее известие заключается в том, что она переписала этот дом на меня, на что имела полное право, потому что дом достался ей в наследство от бабушки. Она пишет, что они с Энди обосновались в Испании и купили там себе винный бар. Поэтому я вполне могу считать этот домик своей собственностью. Возвращаться сюда мамочка не собирается, а рожать будет в Малаге.

– Ты везучая! – пробормотала Джудит, натягивая на колени твидовую юбку и поджимая под себя ноги. Она то и дело зябко ежилась, хотя и была одета в серый вязаный жакет с длинными рукавами. – А мне придется жить под присмотром моей соседки миссис Таннер. Ах, где мои славные студенческие годы!

– Я тоже частенько вспоминаю те счастливые денечки! – воскликнула Келли с энтузиазмом. – Какие тогда у меня были веселые парни! Мы с ними славно покуролесили.

– Мне было не до парней, я тратила все свое время на учебу, – уныло сказала Джудит.

– Прекрати скулить! В конце концов, теперь у тебя есть Питер! Как у вас с ним дела?

Джудит покраснела от смущения, от чего стала гораздо симпатичнее. Келли подумала, что подружкой пора заняться. Не в прямом смысле этого слова, разумеется, во всяком случае, не сейчас. Для лесбиянства Джудит пока не созрела… Сначала ей нужно научиться делать нормальный макияж, чтобы не быть похожей на серую мышку.

– С Питером у нас все нормально, – ответила Джудит. – Мы ведь с ним уже давно знакомы.

– Он жуткий зануда, – едко заметила Келли. – А как он в плане секса? Ты, надеюсь, это проверила?

Задавая этот вопрос, Келли была уверена, что подружка до сих пор еще ходит в девственницах, и даже могла бы побиться на это об заклад. Однако, к ее величайшему удивлению, Джудит ответила, что уже давно с ним переспала.

– В самом деле? – воскликнула Келли. – И когда же?

Она даже почувствовала себя немного задетой этим фактом, потому что привыкла воспринимать Джудит как свою младшую сестру, требующую неусыпного присмотра.

– Вскоре после своего возвращения домой из университета. Мне было тоскливо, лететь к родителям в Сидней не хотелось, и тут вдруг нарисовался Питер… Он потом сделал мне предложение. Я сказала, что должна подумать.

– А со своей мамой он тебя уже познакомил? – спросила, едва не упав от зависти со стула, Келли. Вот так невзрачная тихоня! Ей сделали предложение – а она еще куксится! Может быть, на самом деле она уж и не такая скромница? Ведь в тихом омуте…

– Да, – ответила Джудит. – Его мама во мне души не чает.

– А ты что же? – спросила Келли, ерзая на табурете.

Шов обтягивающих голубых джинсов, которые были на ней надеты, еще глубже впился ей в промежность. Келли нравилось, когда что-то давило ей на анус и клитор, это ее очень бодрило. Груди под толстым свитером стали набухать, а соски отвердели и впились в атласные чашечки лифчика.

Она поймала себя на мысли, что давно уже не была с мужчиной. Ведь в таком крохотном городке, как их Каслфорд, особенно не разгуляешься. Возможно, для туристов это и рай, как, впрочем, и для тех, кто привык прозябать в этой провинциальной дыре. Но любителям опасных приключений и диких оргий здесь уж точно делать нечего.

Оставалось утешаться воспоминаниями о той чудной поре, когда Келли подрабатывала механиком в одной автомобильной мастерской. Тогда вокруг нее всегда увивались кавалеры: и состоятельные клиенты, с удовольствием приглашавшие ее поужинать с ними, и простые рабочие парни – ее коллеги, с которыми можно было запросто перепихнуться в укромном уголке гаража. Все это блаженство продолжалось, к сожалению, не долго: в один прекрасный день жена ее начальника застала их с боссом врасплох в смотровой яме в тот момент, когда он зондировал своим инструментом ее интимные места.

И вот теперь Келли осталась без пенни в кармане, без работы и вдобавок располнела.

– Послушай, – внезапно воскликнула она, – поживи пока у меня! Дом теперь мой, так что мне больше никто не указ. Комнат здесь полно. Ну, что скажешь?

– А как же миссис Таннер?

– Ты взрослая девочка, имеешь право сама решать, как тебе жить. Денег за проживание я с тебя брать не стану, начнем вместе подыскивать себе работу. А какая выйдет экономия на питании! Питера я разрешаю тебе приглашать на ночь, но пусть он не думает, что я позволю ему здесь обосноваться.

– Как тебе только могло прийти такое в голову! И вообще, я не уверена, что хочу продолжать с ним встречаться, – выпалила Джудит, покраснев, как вареный рак.

– Понимаю, – облизнув губы, сказала Келли. – Сейчас редко найдется мужчина, способный удовлетворить женщину. Очевидно, Питер к таким не относится. Почему ты как-то странно смотришь на меня? Ты вообще-то знаешь, что такое оргазм?

– Честно говоря, не совсем… То есть… – Джудит окончательно смутилась и замолчала.

– Так, значит, ты балдеешь от мастурбации? – не унималась Келли. – Мне и самой это дело нравится. Послушай, Джуди, я снова сказала что-то не то? Уж не хочешь ли ты убедить меня, что не балуешься иногда со своим клитором? Ладно, не будем на этом заклиниваться. Ты лучше скажи, Питер натирал тебя ароматическими маслами? Он целовал тебе ноги? А клитор сосал? Нет? И киску тоже не облизывал? Какой ужас!

Джудит еще ниже опустила голову, так, что ее прямые волосы мышиного цвета упали прядями на пылающие щеки, и промямлила:

– Увы, ничего такого Питер никогда со мной не проделывал.

– Значит, пора ему одуматься и начать исправляться, – решительно заявила Келли, сгорая от желания немедленно разыскать этого недоумка Питера и высказать ему в лицо все, что она думает о его неумелых сексуальных потугах. – Лично я не переношу увальней и хамов. Мужчина вовсе не обязан быть красавцем, но должен знать, как доставить женщине удовольствие. А уж о роли клитора он все должен знать на зубок. Ведь значение имеет вовсе не размер его инструмента, а то, насколько искусно он ласкает самый чувствительный орган женщины своими пальцами и ртом.

– В самом деле? – с удивлением спросила Джудит. – А я и не знала!

– Я вижу ты вообще слабо разбираешься в сексе. Оргазма у тебя, судя по всему, не было. Питер тебя тоже как положено не ласкает. И даже о мастурбации ты имеешь весьма смутное представление. Бедняжка! Мне тебя жаль. Скажу тебе, как своей лучшей подружке, что порой мне становится так хорошо, когда я удовлетворяю себя сама, что мне потом и мужчина не требуется.

– А как же тогда быть с любовью? – робко возразила Джудит.

– С чем? С любовью? – переспросила Келли. – С меня этой блажи достаточно, как говорится, побаловались – и хватит. Любовь – штука болезненная, она делает человека ранимым и беззащитным, ставит его в зависимость от предмета его страсти. Короче говоря, влюбленный добровольно позволяет собой манипулировать, превращается в марионетку. Нет, это не для меня!

– А я с раннего детства мечтала о большой любви, – промолвила Джудит и мечтательно улыбнулась.

– Крепче держись за меня, подруга! Я научу тебя уму-разуму. – Келли вскочила с табурета и спросила: – Когда ты сможешь перебраться ко мне? Сегодня или немедленно?

– Я должна оповестить миссис Таннер, забрать из прачечной белье, предупредить Питера, – промямлила Джудит.

– Все это мы успеем сделать за несколько часов. У тебя ведь не так уж и много пожиток, верно? – Келли достала из сумочки ключи от машины. – Вперед, я тебя подвезу. Все вещи положим в багажник и на заднее сиденье. Потом можешь позвонить Питеру и пригласить его сегодня сюда. Меня все равно вечером не будет дома, иду с Каролиной и Салли на концерт в Солсберийский культурный центр. Попытаемся снять там парней. Вернусь поздно, можешь меня не ждать.

– Хорошо, уговорила, – сказала Джудит, и Келли заметила, что она даже похорошела от радости. – Боже, неужели я действительно буду здесь жить?

– Конечно! Уверяю тебя, что скучать тебе со мной не придется. – Келли вывела подругу из дома и усадила в свою видавшую виды огненно-красную старушку по прозвищу Трейси.

Путь их лежал по главной улице в тихий район на другом конце города, где обитала миссис Таннер. Тишине и покою в этом зеленом патриархальном уголке оставалось царить не долго. При появлении на горизонте автомобиля Келли даже тюлевые занавески на окнах тамошних аккуратных домиков в глубине ухоженных палисадников неминуемо должны были трепыхаться.

Распаковав свой багаж, Джудит стала развешивать вещи в стенном шкафу и укладывать их в ящики комода. Коробки с книгами она задвинула в буфет, а стереосистему и кассеты поместила на столике возле двуспальной кровати. Ей уже доводилось жить в этом коттедже раньше, но лишь в качестве гостьи. О том, чтобы прочно в нем обосноваться, она никогда не мечтала.

Окна спальни располагались низко, на уровне пола, потолки были скошенными. Каменные стены дома, возведенного лет триста назад, поражали своей толщиной, а в огромной гостиной имелся большой камин с очагом. И хотя строение и пропиталось насквозь специфическим запахом, характерным для старинных зданий, призраки в нем не обитали.

Во всяком случае, Джудит хотелось в это верить. Оставаться одной на ночь, однако, ей было боязно, поэтому она связалась по сотовому с Питером и предложила ему составить ей компанию. Он с радостью согласился. Джудит не стала намекать ему, что нужно захватить с собой презервативы, рассудив, что он и сам догадается. До возвращения домой Келли у них в запасе имелось достаточно времени, чтобы перепихнуться. Этого словечка Джудит прежде не употребляла, но под влиянием подруги ввела его в свой лексикон, как, впрочем, и многие другие.

Собираясь на концерт, Келли так надушилась духами, что их запах завис в комнате и щекотал Джудит ноздри. Уже спустившись по дубовой лестнице на первый этаж, Келли крикнула Джудит, стоявшей наверху, что она может взять из холодильника баночное пиво и воспользоваться ее презервативами, которые хранятся в ящичке ночного столика. Напомнив ей напоследок, что крыша соломенная, Келли захлопнула за собой входную дверь, села в машину и укатила.

Рев и чихание мотора старушки Трейси напомнили Джудит о ее недавнем неприятном разговоре с миссис Таннер. Напуганная шумным появлением в своих владениях допотопного красного автомобиля и раздосадованная внезапным отъездом своей подопечной, она разразилась в ее адрес упреками в неблагодарности и эгоизме.

– В конце концов, я дала твоей матушке слово, что буду за тобой присматривать, Джудит! Кстати, она об этом уже знает? Нет? Она вряд ли обрадуется, узнав о твоем странном поступке. Впрочем, ты уже взрослая и можешь сама решать, что для тебя лучше. Но я старалась ради твоей же пользы! Молодых женщин твоего возраста повсюду подстерегают соблазны…

И если бы не хладнокровие Келли, которая начала невозмутимо укладывать ее вещи в сумки и чемоданы, Джудит, возможно, и осталась бы там, где жила до сих пор. Но холодный взгляд подруги и ее самоуверенное поведение подействовали на Джудит сильнее, чем нравоучения миссис Таннер.

Сейчас, опьяненная свободой, Джудит ликовала. Ей больше не нужно было ни перед кем отчитываться за каждый свой шаг и заискивать перед властной и придирчивой миссис Таннер, подавлявшей ее волю. Осталось только устроиться на работу, подумала, улыбнувшись, Джудит, и тогда она станет совершенно самостоятельной.

Она взглянула на свое отражение в большом овальном зеркале и, сняв блузку, повесила ее на спинку антикварного стула. Без очков Джудит выглядела куда как привлекательнее и даже чувствовала себя более раскрепощенной.

Вообще-то очки ей требовались только для чтения, она вполне могла бы и не носить их постоянно. Однако Джудит внушила себе, что в очках она выглядит солиднее, а потому почти никогда их и не снимала, скрывая за ними свои истинные чувства от враждебного окружающего мира. В том, что он враждебен, Джудит не сомневалась.

Сейчас, лишенное очков, ее лицо смотрелось совершенно иначе: стало ясно, что оно овальной формы, с курносым носом и четко очерченным подбородком. Глаза обрели ярко-голубой оттенок, а изгиб бровей стал круче. И если вдобавок она уложила бы волосы на голове кольцами, то вообще выглядела бы как королева.

Джудит выпрямила спину, расправила плечи и втянула живот. Маленькие упругие груди сразу же обрели привлекательный вид, хотя бюстгальтер на них был надет самый заурядный. С каждой минутой она все больше себе нравилась.

Разумеется, насчет мастурбации Джудит покривила душой, она этим грешила, хотя и не часто, а лишь когда похотливые чувства переполняли ее настолько, что терпеть их уже не было мочи. Как правило, она удовлетворяла себя сама после интимной близости с Питером – он только распалял ее вожделение, но почти никогда не утолял его, потому что был порывист и неопытен. Успокоившись рукоблудием, Джудит всегда ощущала стыд.

Но сейчас, возбужденная переездом на новое место жительства и предвкушением новой интересной жизни, Джудит с наслаждением сжала руками свои набухшие груди и даже потерла подушечками пальцев соски. Приятное чувство растеклось по всему телу и отозвалось сладким томлением в пушистом передке.

Вместо прежней застенчивой замухрышки в зеркале возникла бесстыдная дикарка с похотливыми васильковыми глазами, обаятельной шаловливой улыбкой, пухлыми губками и ровными жемчужно-белыми зубками. Особенно заманчиво выглядел влажный розоватый язычок, сулящий много радостей подружке-лесбиянке. От одной только мысли о диковинных играх, о которых Джудит пока только читала в книгах, у нее по коже побежали мурашки, а в клиторе возникла дрожь. Ее шаловливая киска стала такой мокренькой, что соки побежали по бедрам. Джудит запаниковала, моментально решив, что это признак распущенности. Ведь даже совокупляясь с Питером, она не испытывала ничего подобного.

Воображение вышло из-под ее контроля и стало рисовать ей бесстыдные сцены. Рука непроизвольно легла на увлажнившийся лобок. Хорошо, что миссис Таннер уже не обнаружит ее влажные трусики в корзине для грязного белья, подумала Джудит, рассматривая в зеркале свой обнаженный живот. Отныне уже никто не будет высматривать на ее нижнем белье следы спермы Питера и нюхать подозрительные пятна на простынях в надежде уловить запах ее грехопадения. И она сможет без опаски предаваться на них блуду не только с поднадоевшим ей Питером, но и с другими ухажерами, пусть и существующими пока лишь в ее голове.

После таких вольных фантазий Джудит стало жарко. Кавалеры в костюмах различных исторических эпох бередили ее воображение уже с отроческих лет. Иногда это были галантные рыцари, порой – суровые гладиаторы, перепачканные кровью своих поверженных врагов, мускулистые и загорелые. В руках они всегда сжимали не короткий меч, а толстый, как палица, фаллос, такой твердый, словно он был выкован из стали. Изучая позже историю в университете, Джудит уделяла этой эпохе особое внимание. Она могла подолгу разглядывать цветные иллюстрации в книгах, любуясь сексуальными мужчинами в коротких туниках и замысловатых доспехах.

Встретить такого воина в Каслфорде не было никакой надежды, поэтому ей приходилось довольствоваться Питером. Сейчас же, пока его еще не было рядом с ней, можно было вволю пофантазировать и всласть помастурбировать.

Джудит закрыла глаза и, глубоко вздохнув, решительно сдернула с себя влажные трусики. Из горячей промежности ей в ноздри ударил густой запах моря. Джудит ввела в свой любовный тоннель сначала сразу два, а потом – и три пальца, немного поработала рукой и всерьез занялась своим распускающимся бутоном, проклюнувшимся между трепетными половыми губами.

Расставив пошире ноги и выпятив лобок, Джудит принялась с упоением легонько потирать пальчиком свой нежный крохотный хоботок и совершать им вокруг основания клитора круговые движения. Легкие сладострастные стоны срывались с ее пухлых губок, на лбу выступила испарина. То убыстряя, то замедляя темп эротического массажа, она вскоре впала в экстаз.

Воображение нарисовало ей возлюбленного – гладиатора Марка, удачливого победителя многих смертельных сражений. Себя Джудит представляла как знатную и богатую даму, жену влиятельного и могущественного сенатора-гомосексуалиста, предпочитающего развлекаться со стройными юношами, а не со своей постылой супругой. По приказу Джудит, облаченной в одежду той эпохи, Марка привели в ее опочивальню. Вид его был дик и грозен, от него воняло мочой и потом, он был перемазан кровью убитого врага. Джудит пришла в неистовство, оставшись наедине со своим героем, увенчанным лавровым венком за победу над свирепым тигром и африканцем, вооруженным трезубцем и сетью.

Слуги подали им вина, он осушил до дна большой кубок, и Джудит увлекла его на любовное ложе, покрытое шелком. Ждать, пока он примет ванну, она не могла. Гладиатор лег с ней рядом и стал тискать своими грубыми мозолистыми руками ее нежное тело, прикрытое полупрозрачной туникой. Потом он принялся покрывать ее своими жаркими поцелуями – сначала ноги, потом живот и роскошные груди. Вид жутких ран, оставленных на его мускулистом теле когтями и зубами дикого зверя, резкий запах, пропитавший его кожу, дикарский магнетизм его взгляда – все это помутило рассудок Джудит и вселило в нее зверскую похоть. Она просунула руку ему под тунику и сжала его увесистую мошонку и солидное основание фаллоса.

Сладострастный грудной стон сотряс стены спальни, в которой в реальности находилась лишь расшалившаяся Джудит. Ее бросило в жар, влажные от сока лона пальчики стиснули клитор, и ей померещилось, что она ощущает прикосновение к нему губ и языка Марка…

Проказница взглянула на свое отражение в зеркало и поставила ногу на табурет. Это открыло ее любопытному взгляду чудесный вид: торчащий между ее пальцами клитор, раскрытые, словно лепестки розы, половые губы и сжатый анус. Вот так, подумалось ей, смотрел бы на нее и Марк, герой ее фантазий. Джудит пришла в безудержное волнение и начала быстро удовлетворять себя, вводя два пальца во влагалище. Увы, этого оказалось мало для достижения облегчения. Джудит раздвинула срамные губы двумя пальцами и начала тереть средним пальцем свой упрямый клитор. Он стал багровым и затрепетал.

Враз позабыв и Марка, и даже самое себя, Джудит сосредоточилась на этом пульсирующем участке своей плоти. Соски грудей встали торчком и приподняли чашечки бюстгальтера. Джудит сдвинула бретельку на плечо и стала дергать и теребить рукой соски. Восторг пронзил ее насквозь, подобно копью, брошенному рукой мавра, резкая боль эхом отдалась в клиторе и анусе, перед глазами у нее все замелькало, из горла вырвался пронзительный визг. Она поняла, что сейчас кончит, и не ошиблась: горячая волна подхватила ее и унесла к звездам.

Постепенно она опустилась с заоблачных высот на землю. Марк отдал ей честь и удалился в направлении ванной. И очень своевременно, потому что кто-то стал настойчиво стучаться в дверь.

Джудит лихорадочно натянула трусики, поправила на себе одежду, надела очки и побежала встречать гостя.

– Это я, Питер! – крикнул ей снаружи посетитель.

Она впустила его, лелея надежду, что он не почувствует исходящего от нее запаха полового секрета, отмыть который ей с трудом удавалось даже с мылом.

Глядя на Питера, Джудит ощутила уколы совести за свой поступок. Узнай этот добрый малый, что он никогда ее не удовлетворял, он бы сильно расстроился. Джудит уже давно собиралась объяснить ему, что с ней нужно быть погрубее и порезче, чтобы она кончила, но никак не решалась.

– Проходи, – сказала она. – Келли нет дома.

– Так мы здесь одни? – Питер радостно ухмыльнулся. – В таком случае проводи меня прямо в спальню.

– Ну, если ты настаиваешь, – потупив взгляд, пролепетала Джудит, поборов стыд, охвативший ее после мастурбации, и повела гостя в спальню, хотя предпочла бы вначале выпить чашечку душистого горячего чаю.

Питер зачесал назад упавшую на глаза прядь русых волос, ласково посмотрел на нее своими бледно-голубыми глазами и похотливо улыбнулся, предвкушая удовольствие. Среднего роста и спортивного телосложения, он питал к Джудит искренние чувства и мечтал о том, чтобы она стала его супругой. Жениться на ней он был готов в любой момент, но хотел сначала поднакопить денег на покупку собственного дома. Питер прилично зарабатывал, изготавливая мебель по заказу зарубежных клиентов, а жил пока в доме своей овдовевшей матери.

Узнав о том, что Питер сделал Джудит предложение, миссис Таннер одобрила ее выбор и выразила желание помочь ей подготовиться к бракосочетанию.

– Но ведь мы еще даже не помолвлены, – возразила Джудит. – И предложение он сделал мне совсем не так, как принято. И вообще, мне кажется, что я не созрела для семейной жизни.

В данный момент Питер с видимым удовольствием оглядывал новое пристанище своей невесты. Очевидно, ощущение свободы так его возбудило, что он начал целовать Джудит уже на лестнице. Член уткнулся головкой ей в живот, и у нее подкосились колени. Им еще ни разу не доводилось совокупляться в кровати, если, конечно, не считать кушетку в доме его матери, на которой они быстренько трахнулись, пока матушка вышла на собрание членов местного женского совета. В основном же их совокупления происходили на заднем сиденье машины Питера или в лесочке. Всякий раз Джудит нервничала, опасаясь, что их кто-то увидит, из-за этого у нее даже развился легкий психоз.

Именно об этом она почему-то и вспомнила сейчас, обмякнув в объятиях Питера и позволив ему просунуть язык ей в рот. Для того чтобы кончить, ей требовался элементарный комфорт. В данный момент в доме никого, кроме них двоих, не было, и Джудит постепенно начала расслабляться. Она закрыла глаза и прижалась к Питеру всем своим горячим телом, предвкушая долгожданный оргазм, о котором знала пока только понаслышке.

– Ты сегодня не такая, как обычно! – воскликнул, оторвавшись от нее, Питер. – Ты вся пылаешь от страсти! Жаль, что ты раньше сюда не перебралась.

Джудит ничего ему не ответила, а только покосилась на выпуклость в брюках и, взяв его за руку, увлекла в спальню. Там она повалила его на кровать и стала не торопясь раздеваться. Сначала сняла блузку, потом расстегнула молнию на юбке и позволила ей соскользнуть с бедер на пол. Питер вперил жадный взгляд в ее пояс и подтяжки, на которых держались чулочки, и начал потирать ладонью мошонку. Джудит отстегнула подтяжки, стянула с себя чулки и медленно сняла пояс.

Оставшись в трусиках и бюстгальтере, она ощутила себя распутницей, хоть и стояла перед мужчиной, который лишил ее невинности. Оцепеневший Питер сжал в руке свой торчащий пенис и поедал ее тело вытаращенными глазами. Ощущение своей власти над ним так опьянило Джудит, что она стала изображать танец живота – поводить бедрами и сжимать руками свои набухшие груди. Наконец она расстегнула застежку бюстгальтер у себя на спине и расправила плечи.

– Боже, Джудит, да ты ли это? – воскликнул Питер и протянул к ней руку.

– Не смей дотрагиваться до меня без моего разрешения, дерзкий мальчишка! – шутливо надув губки, сказала она и легонько ударила его по руке.

Насладившись ошеломленным выражением его физиономии, Джудит сняла бюстгальтер и отшвырнула его в сторону.

Питер утратил самообладание и стал дрожащими пальцами расстегивать ширинку. Его петушок вырвался наружу.

Джудит невольно сглотнула слюну при виде его аппетитной глянцевитой лиловой головки, быстро превращающейся в багровую от бурного притока крови. Из щели на конце члена появилась густая прозрачная капелька.

– Мне не терпится поскорее засадить в тебя эту штуковину, – осевшим голосом произнес Питер, явно не увлекавшийся в юности чтением рыцарских и любовных романов, а потому и не владевший изящным слогом, которым изъяснялись их герои.

– В этом я не сомневаюсь, – сказала Джудит и, повернувшись к нему спиной, стянула трусы и продемонстрировала свою задницу.

Он дико зарычал и принялся мастурбировать. Тогда она повернулась к нему лицом и швырнула в него трусиками. Они попали ему в нос, он жадно втянул ноздрями их запах и прорычал:

– Боже, как сладко пахнет твоя киска!

В этот момент можно было смело предложить ему попробовать ее передок и на вкус. Но Джудит постеснялась это сделать и просто повалила его спиной на кровать. Окинув ее полубезумным взглядом, он встал на колени, выказывая намерение лечь на нее. В тот же миг Джудит поняла, что она опять не испытает оргазма.

Такое случалось с ней и прежде. Питер наваливался на нее, целовал, тискал ее груди, затем внезапно вскакивал с кровати и принимался напяливать презерватив. После этого он изо всех сил вонзал в ее лоно свой причиндал, издавая громкий вздох, вытягивал причиндал из лона и снова вгонял его туда же. И ни разу он даже не потерся основанием своего члена об ее клитор! Поэтому все его потуги были ей безразличны.

Раздосадованная безрадостными воспоминаниями, Джудит попыталась извернуться и принять более-менее терпимое положение. Но Питер продолжал возлежать на ней, словно на матраце, даже не подозревая, что в такой ситуации джентльмену следует проявить заботу о даме и опереться на локти и колени.

Джудит вскоре стала задыхаться, и о каком-либо удовольствии уже не могло быть и речи. Питер мог бы пыхтеть и тужиться на ней еще хоть сотню лет, оргазма она все равно бы не испытала. Не желая напрасно тратить энергию и нервы, Джудит зажмурилась и замерла в ожидании развязки. Питер еще немного попрыгал на ней в свое удовольствие, издал сдавленный стон и, дернувшись, уткнулся лбом в ее хрупкое плечо. От досады Джудит готова была его растерзать. Но тут ей на выручку пришло ее богатое воображение.