Текст книги "Три богатыря. Добрыня Никитич и Змей Горыныч"

Ирина Позина
Три богатыря. Добрыня Никитич и Змей Горыныч

© И. В. Позина, текст, 2023

© ООО «Кинокомпания СТВ»

© Студия анимационного кино «Мельница», 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

ISBN 978-5-04-203123-6

* * *

Славны витязи русские. За их службу ратную и в народе им похвала вечная. Где стоит богатырь доблестный, не пройти войску тёмному, не пролететь птице тайною, не проскочить зверю незамеченным.

В стольном граде Киеве разгорался новый летний день. Утреннее солнце золотило купола церквей. На один из них присели две белые птицы: голубь, гордо выпячивая грудь, старался привлечь внимание голубки, но она всё отворачивалась от него, а потом и вовсе, взмахнув крыльями, улетела прочь. Но он не собирался сдаваться и поспешил за ней.

По саду, недалеко от своего дворца, неспешно прогуливался князь Владимир Красно Солнышко. Он вполголоса напевал весёлую песню и радовался солнечному дню. По обеим сторонам от тропинки цвели кусты розовых и красных роз. Сорвав один из цветков, князь с наслаждением вдохнул его запах, как вдруг услышал голоса.

– Ну давай, это так просто, – говорил юноша.

– Но я же никогда не пробовала, – отвечала ему девушка.

– А я тебя сейчас научу. Вот. Сделай губы трубочкой…

Князь встрепенулся, широко распахнул глаза и даже открыл рот – так поразило его услышанное. По голосу он узнал свою племянницу Забаву, а из слов юноши понял, что сейчас может произойти нечто недозволенное.

– Ой, а глаза нужно закрывать? – спросила Забава.

– Ну, закрой от греха подальше, – ответил ей парень.

Князь резко раздвинул кусты роз и увидел невдалеке деревянную беседку с коньками на крыше, где и сидела его племянница с юношей в красном кафтане. Забава поднесла ко рту трубочку, дунула в неё, и – вот чудо! – из трубочки стали вылетать воздушные пузыри, одни поменьше, другие побольше. Они переливались в лучах солнца и улетали высоко-высоко в небо, а затем почти беззвучно лопались. Парень и девушка смеялись, а князь, глядя на всё это, хмурился.

– Вот видишь! А ты боялась, – сказал юноша.

– Я не боялась. Я, если хочешь знать, ничего не боюсь, – немного обиженно ответила Забава.

– Тогда… Убежим? Завтра же утром. Согласна?

– Согласна.

Князь так был поражён, что решил сорваться на воркующих рядом голубях:

– Кыш отсюда!

Эти слова и шум крыльев донеслись до беседки, и юноша озадаченно посмотрел в сторону, но ничего не увидел: князь успел скрыться за кустами роз.

– Согласна, – повторила девушка. – Только, знаешь…

– Ну что? – нетерпеливо спросил парень.

– Давай ещё чувства проверим, – закончила она.

– Да ты что! Что там проверять? Да я ради тебя хоть на край света!

– На словах-то все герои, – смеясь, ответила Забава.

– Да я…

– А ты на деле докажи, – прервала она его, прикрыв ему рот рукой.

Их взгляды встретились, юноша и девушка потянулись друг к другу, вытянув губы так, как будто собрались выдувать мыльные пузыри, закрыли глаза и…

– Ах, нет, ну это ни в какие рамки! – возмущённо проговорил князь, снова выглянув из своего укрытия. И, вернувшись на тропинку, добавил: – Сдурела девка. Всё! Этого – на дальнюю заставу, а Забаву – замуж! Срочно! – И князь торопливо пошёл прочь.

* * *

Резвый конь мчал своего седока. Леса сменялись полями, поля – лесами. Гонец спешил. Вот и граница: по одну сторону Русь, а по другую – враги. Но как ни торопился наездник, а к богатырской заставе поспел только к глубокой ночи.

Конь резко затормозил, поднимая столбы пыли. С него в спешке соскочил юноша в красном кафтане и бегом направился к высокой бревенчатой башне. Распахнув дверь дома и влетев внутрь, он остановился посреди комнаты и, гордо выпрямившись, провозгласил:

– Гонец от князя!

Но ответом ему был лишь храп. Юноша удивлённо посмотрел вокруг. В стороне стоял богатырский конь в яблоках и жевал сено. Тут гонец увидел ход на второй этаж. «Наверно, там спит», – подумал он.

Юноша подбежал к толстому столбу, который был здесь вместо лестницы, прыгнул на него и быстро полез наверх. Забравшись на второй этаж, юноша увидел спящего богатыря. Он лежал, словно гора, на деревянной скамье, укрывшись одеялом. Копьё и щит стояли рядом. В углу под иконой тлела лампадка, озаряя комнату тусклым светом.

Гонец решительно прошёл вперёд и, встав у самой головы богатыря, громко сказал:

– Письмо от князя!

Но в ответ снова послышался храп.

– Я говорю… – в нерешительности начал юноша и продолжил уже громче: – Письмо от князя!

Богатырь даже не шелохнулся.

– Эй, – прошептал юноша и постучал по шлему спящего. Закричал: – Богатырь!

Тот лишь получше накрылся одеялом. Тогда юноша схватил это одеяло и стянул его с богатыря. Тот почесался, но продолжил спать. Юноша, разозлившись, пнул богатыря, да только ноагу себе отбил. Спит. Гонец стал бить богатыря кулаками, стучать ложкой по крышке от чугунка, тянуть его за ноги. Спит! Окатил его водой из кадушки, даже попрыгал на нём сверху, а потом ударил несколько раз щитом. Спит – и всё тут!

Из последних сил держался юноша. Щекотал ступни богатыря остриём стрелы, а у самого веки смыкались от усталости и подступающего сна. Ночь ведь была на дворе, а он ещё и после долгой дороги…

Порозовело небо, осветило всё вокруг утреннее солнце. Проснулся богатырь, сел на лавке, потянулся, зевнул, обул сапоги и вдруг заметил, что в комнате он не один.

– О! – воскликнул богатырь, увидев завернувшегося в одеяло незнакомого юношу. Тот спал сидя. – Кто таков?

Парень проснулся в ту же секунду, вскочил и, гордо выпрямившись, провозгласил:

– Послание от князя!

– Чего сразу-то не разбудил? – проворчал богатырь, забирая у юноши письмо и ломая восковую печать.

Он стал читать про себя, а в его голове будто зазвучал голос князя:

Отложив письмо, он взглянул перед собой и увидел того самого гонца. Юноша широко улыбался, показывая белые зубы, и смотрел прямо на него. Богатырь тяжело вздохнул, но не из-за поручения князя или испорченных выходных, а от свалившейся на него голубоглазой обузы. Он встал, взял копьё и молча вышел на улицу. Умывшись в бочке, он оседлал своего богатырского коня и отправился в дальний путь, поручение князя выполнять. Был тот витязь и статен, и высок, грамоте разной обучен, в бою был смел, а на пиру – весел. И дрожали враги от одного имени его славного – Добрыня Никитич.

* * *

Тем временем во дворце князь подошёл к покоям своей племянницы и постучался в дверь.

– Забава, – протянул он. – Забавушка…

– Иду-у, – нараспев откликнулась она.

Дверь отворилась, и показалась девушка с длинными каштановыми косами.

– Здравствуй, дядюшка, – сказала она и поцеловала его.

– Я вот здесь пораскинул… – осторожно начал князь, – замуж тебе пора.

– За кого? – испуганно спросила она, широко распахнув глаза.

– Да мало ли женихов пригожих, – торопливо ответил князь и показал Забаве ларец, который до этого прятал за спиной. – Вот, погляди.

Князь прошёл в покои, поставил ларец на стол и открыл его. Внутри были небольшие портреты.

– Вот. – Князь взял в руку один из них. – Чем не жених? Красавец, весь костюм золотом вышит, богатый.

Он показал портрет Забаве. Увидев на нём чьё-то перекошенное лицо с большими зубами, она воскликнула:

– Да где же красавец-то? Он же кривой!

Князь внимательнее всмотрелся в портрет жениха.

– Ну где, где кривой? – Он вытянул вперёд руку с портретом, а второй закрыл левый глаз. – К тому же, ежели вот так смотреть, то ничего и не кривой, а совсем даже наоборот. – Князь схватил другой портрет и сказал: – А вот посмотри, какой важный. Сразу видно – чужестранец. И тоже, говорят, богатый.

Забава выхватила портрет из рук князя и стала по очереди доставать из ларца портреты каждого из женихов.

– Этот тощий, этот толстый, – говорила она, возмущаясь. – У этого глаза глупые, про этого и говорить нечего, а этот вообще старый и нос у него картошкой.

Услышав последние слова, её дядя нахмурился. Забава ещё раз повнимательнее взглянула на портрет и испуганно ахнула: на нём был нарисован сам князь.

– Ой, прости, дядя… – виновато сказала она.

– Ничего, ничего, – поспешно сказал он и, забрав свой портрет, спрятал его в карман. – Гляди, выбирай. – Он резко пододвинул ларец к племяннице. – Да не затягивай. Вот тебе моё родительское слово, – строго сказал князь, подняв указательный палец, и быстро вышел из комнаты.

Забава посмотрела на себя в большое зеркало, висевшее над столом, и вздохнула. Вдруг дверь скрипнула, приоткрылась, и в комнату опять заглянул князь.

– И кстати, я на той картинке просто плохо получился, – сказал он и снова вышел, громко хлопнув дверью.

* * *

Дело было к ночи. Последние лучи солнца обагряли полоску горизонта, а где-то высоко в небе уже виднелся месяц. По бескрайней степи не спеша ехали два всадника. Один, на крупном коне, был статный, в кольчуге и с копьём, а другой, на белой лошади, был тонкий, в красном кафтане и с луком за спиной.

– Вон там заночуем, а утром крепость брать будем, – сказал богатырь.

– Крепость брать? Ух ты! – восторженно воскликнул юноша и тут же заговорил о другом: – Слышь, Добрыня, я вот что подумал…

– Так, гонец, – прервал его богатырь.

– Елисей, – представился тот.

– Да без разницы. Раз уж навязали тебя на мою голову, запомни пару правил. Делать то, что я велю, раз, и молчать при этом, два. – Голос богатыря был низким, а тон – не терпящим возражений. – Я понятно объясняю?

– Понятно… – грустно протянул юноша. – Только знаешь, Добрыня, мне бы это… в общем, одна девица считает, что я не смогу стать героем.

– А ты, значит, сможешь, – с сомнением сказал он.

– Ну да! Ты покажешь мне пару ваших богатырских приёмчиков, а слова героические я уже знаю. Вот смотри. – Он достал из-за пазухи лист и стал с выражением читать: – «Не бывать тебе, враг, на Руси-матушке, не жечь, не палить городов русских…» Или вот: «Не хвались, супостат, своей силою тёмною, а не то…»

– Ты что, больной?

– Ну почему? Я и имя себе богатырское придумал. Елисей Силович!

– В общем, так. Я кого попало в ученики не беру.

– А если я буду не «кто попало»?

– Так, гонец, – сурово прервал его богатырь. – Меньше говори, больше слушай. Глядишь, и научишься чему.

Добрыня пришпорил коня и ускакал далеко вперёд. Елисей рванул за ним следом.

Вскоре они нашли место для ночлега, развели костёр. Добрыня провалился в богатырский сон, а Елисею всё не спалось. И он решил один на подвиги отправиться. Осторожно, чтобы не разбудить Добрыню, он отвязал своего коня и поскакал в ночную степь. Остановившись, Елисей быстро достал лук и, натянув тетиву со стрелой, стал целиться во все стороны, воображая себя героем, которого окружили враги. Как вдруг заметил, что враги и в самом деле его окружили. Это были кочевники…

* * *

Наступило утро. Добрыня Никитич проснулся и, потянувшись, осмотрелся вокруг.

– Эй, гонец… Елисей! – позвал он и, не дождавшись отклика, пробурчал: – Вот Елисей Силович!..

Добрыня покачал головой, сел на коня и поскакал к стану крымского хана Бекета. Там, на высокой башне, сидел дозорный. Он заметил всадника, и, когда понял, кто едет к ним по бескрайней степи, его узкие глаза округлились от удивления и страха. Он тут же побежал с докладом к хану.

В шатре среди шёлка и золота на подушках восседал хан в окружении своих самых верных подданных. Вдруг полы шатра распахнулись, и перед ними на колени упал дозорный.

– Беда, солнцеликий хан!

– Что случилось? – спросил владыка.

– Русские за данью едут.

– Это плохо, – вздохнул хан. – Будем к осаде готовиться. Сколько их?

– Один.

– Один? – удивился хан и поспешил наружу, чтобы самому посмотреть, кто приближается к ним.

По двору, огороженному частоколом, бегали испуганные воины, они тащили всё, что им попадалось, к воротам, чтобы укрепить их, и в ужасе кричали:

– Добрыня! Добрыня!

* * *

Тем временем богатырь уже подошёл к стану. Ворота были заперты, и он сказал:

– Эй, дозорные! Открывайте!

Он ударил в ворота, на стенах показались воины хана, но открывать богатырю никто не спешил. Натянув луки, они выстрелили, Добрыня защитился от стрел щитами.

– Ладно. По-хорошему не желают…

Богатырь сел на коня, разогнался и, оттолкнувшись от земли копьём, как шестом, перескочил через частокол. Оказавшись в стане врага, Добрыня начал ханское войско щитами бить, сминать воинов и по сторонам разбрасывать. Не сдавались басурмане, но не одолеть им было русского богатыря.

Увидев, что плохо дело, хан спрятался в шатёр. Вскоре он услышал ужасный грохот. Выглянул, а ни войска его, ни стана больше нет. Даже шатёр сам, что на башне из брёвен стоял, теперь уже на земле был. Хан огляделся и увидел рядом богатыря, от грозного взгляда которого у него даже голос задрожал.

– Здравствуй, Добрыня Никитич. А мне говорят, стучит кто-то, тук-тук. А это ты, хе-хе…

* * *

Жил в те времена знатный купец по имени Колыван, сын Берендеев. Человек он был, прямо скажем, непростой. То ли от богатства злоба у него была, то ли ещё от чего, а только много вреда от него люди видели. А ещё говорили, что у него тайная сила была в играх разных – никогда не проигрывал.

Колыван отворил дверь и протиснулся в просторную комнату дворца, где князь со своими боярами играли в лото.

– Семьдесят семь, топорики, – говорил князь, доставая очередной номер. – Двадцать два, гуси-лебеди.

– Здравствуй, светлый князь, – сказал Колыван, подойдя к столу и поставив на него свой золотой ларец. – Играю три карты. – И он вытащил несколько монет.

– Не-не-не, мы уж закончили, – заторопился князь, собирая бочонки в мешок из красного бархата. – Уважаемые бояре, вече на сегодня объявляю закрытым, всем спасибо. О дне следующего заседания будет сообщено дополнительно.

Когда бояре разошлись, Колыван спросил у князя:

– Что же, отыграться не желаешь?

– Ой, у тебя отыграешься… – озабоченно проговорил тот.

– На одну или на две? – сказал Колыван, будто не слыша его ответа.

– Ну, разве что на одну, – тут же согласился князь.

Но не заладилась игра у князя, и, снова проиграв Колывану, он спросил у него:

– Ну а с чем, говоришь, пожаловал?

– Я к тебе по поводу долга заглянул.

Купец достал расписку.

– Времена тяжёлые. Придётся обождать, – ответил ему князь.

– А кому сейчас легко? – возразил Колыван. – Вот меня хоть возьми. Всё вроде при мне, а хозяйки в доме нету. Короче, жениться я надумал.

– Это правильно. Мужик без жены, что дерево без гусеницы.

– А коли так, отдай за меня, князь, племянницу свою.

– Забаву?! – вскричал князь. – Девицу княжеских кровей за тебя?

– Ты дурного не думай. Я как рассудил: ты мне Забаву отдашь, а я про долг забуду.

– Да что ж я, Забаву как вещь продам? – Но подумав, князь спросил: – Кстати, а какой там долг?

– Да, поди, сорок тысяч.

– Да уж, долг немалый. Ой, а казна-то пуста, – причитал князь. – Как зять, Колыван, ты мне очень даже симпатичен, честное слово. Да только захочет ли Забава?

– А чего её спрашивать? Раз – и всё.

– Против воли родную кровь…

– Сорок тысяч, – напомнил Колыван.

– Тоже верно, – согласился князь.

– Кроме того, есть у меня один план.

Сказав это, купец положил на стол огромное кольцо, похожее на коготь…

* * *

Богатырь поставил последний чан с золотом на длинную повозку с данью и пошёл к своему коню. Хан семенил за ним, приговаривая:

– Ты не серчай, Добрыня Никитич, ну сам посуди: видано ли дело, чтобы ханы дань князьям русским платили? Да надо мной уже все соседи смеются.

– Да. Вот ещё, – вспомнил богатырь.

– Что, Добрынюшка?

– Гонца я потерял, молоденький такой, Елисеем звать. Не у тебя он, часом, затерялся?

Хан покачал головой, и Добрыня добавил грозно:

– Я понятно объясняю?

– А-а-а, так то твой гонец был? – Хан виновато заулыбался. – Слушай, что сразу не сказал? А мы тут думали, шпион какой. Я ему говорю: отвечай, сын шайтана, кто послал тебя! А он молчит, ничего не говорит. Сказал бы сразу, мол, гонец я Добрыни Никитича. Гостем бы дорогим сразу стал.

Хан щёлкнул пальцами, и его люди вынесли связанного прямо на коне Елисея. Поставили перед богатырём, сняли верёвки. Под глазом у юноши красовался синяк.

Повозка с данью тронулась.

– Пока-а-а, счастливой дороги, Добрынюшка. – Хан махал на прощанье своим гостям. – До свидания… – обречённо добавил он.

Одержав славную победу да выполнив княжеское поручение, направился русский витязь в стольный Киев-град. А хан рухнул прямо в степи на колени и давай волосы на себе рвать да причитать:

– Ой, беда! Чем же я с Колываном рассчитываться буду? Ай-ай!..

* * *

Вскоре Добрыня и Елисей прибыли в Киев. Елисей стоял с лошадьми у княжеского дворца и вдруг услышал над головой плач. Он забрался по уступам на стене повыше, заглянул в окно и увидел, как в княжеские палаты вошёл Добрыня.

– Доброго дня тебе, князь Киевский. И вы здравствуйте, люд придворный, – сказал богатырь.

– Здравствуй, друг мой дорогой, – отвечал князь, всхлипывая.

Он поднялся с трона, быстро подошёл к богатырю и обнял его.

– Горе-то какое! – продолжал причитать князь. – Украли Забаву Путятишну мою. – А потом спросил вполголоса у Добрыни: – Дань забрал?

– Порядок, – так же тихо ответил богатырь.

– Ой, унесла гадина проклятущая племянницу дорогую, – вновь заголосил князь.

– Ну-ну, полно, княже. Какая такая гадина? – спросил Добрыня.

– Змей Горыныч. Лиходей проклятущий.

– Погоди, погоди, князь, – взволнованно начал богатырь. – Как так, Горыныч? Да ты с чего ж это взял?

– А вот, вот с чего! Вот оно, кольцо-то супостатово. – Князь достал его и показал богатырю. – Смотри, какой размер! Погибнет она в лапах его когтистых, в зубах его бессовестных. – Зарыдал князь, а потом добавил: – А кто змея зарубит да племянницу мою дорогую вырвет из лап злодеевых, быть тому её мужем.

– Послушай, князь, позволь, я сам с Горынычем разберусь, – предложил богатырь.

– Так, ну-ка все вон, – тут же прогнал всех князь. – А тебя, Добрыня, я попрошу остаться. – Когда они оказались наедине, он сказал богатырю: – Ты ведь, поди, устал совсем от службы ратной. Ты, мил друг, ступай отдохни. Я тебе отпуск даю. На неделю.

– Да как же это? Бросим Забаву пропадать?

– Ой, Добрынюшка, ну что ты! Разве я могу людьми верными рисковать, их жизнь врагу отдавать. Ступай, ступай, отдыхай, – говорил князь, провожая богатыря к дверям. Когда Добрыня вышел, он крикнул ему вдогонку: – Да! И лошадку свою в конюшню мою поставь. Тоже умаялась, поди.

Закрыв дверь, князь тяжело вздохнул…

* * *

Добрыня сидел за столом у себя в избе и, помешивая кашу ложкой, рассуждал вслух:

– С одной стороны, князь приказу не давал, с другой… что-то здесь нечисто. Ну, Змей…

На кухне хлопотала его жена Настасья и, расставляя посуду по местам, всё приговаривала:

– Ну, ничего, посидишь дома. Не век же тебе за злодеями бегать. Только служба на уме. А обо мне кто позаботится? Живу как вдова при живом-то муже.

– Да что ты в самом деле? Не мешай. Дай подумать.

– Конечно, – сказала она, доставая горшок из печи и ставя его на стол. – Тебе до жены нет никакого дела. А то, что она второй год в старой шубе ходить будет, это для тебя мелочи. Об этом ты не думаешь.

– Да как же не думаю…

– Не смеши меня. Он думает. О чём?

Вдруг дверь распахнулась, и на пороге показался гонец – Елисей Силович.

– Послание от князя! – провозгласил он.

– Чего случилось-то? – удивлённо спросил Добрыня.

– На нас напали, – как-то неуверенно ответил тот.

– Кто? – сурово уточнил богатырь.

– Тёмные силы, – совсем тихо промолвил гонец.

Добрыня переглянулся с женой, отложил ложку, сжал кулаки и поднялся из-за стола.

– Извини, дорогая, служба.

Уже на улице Добрыня, улыбаясь, сказал гонцу:

– Слушай, а ловко ты это придумал. Я даже вначале не понял. Молодец. Ну…

– Подожди, Добрыня, – прервал его Елисей. – Ты ведь хочешь Горыныча зарубить, правда?

– С чего это ты взял?

– Да я ж всё слышал. Возьми меня с собой, а?

– Слушай, гонец, даже если и так, запомни: я работаю один, и никакой напарник мне даром не нужен, – сказал он и сурово добавил: – Я понятно объясняю?

– Да понятно. Только мне очень нужно, Добрыня.

– Сказано ж тебе… Ну всё, бывай.

Он хлопнул гонца по плечу и быстро пошёл по улице.

– А ученик! – крикнул Елисей, догоняя богатыря. – Ты ж меня учеником хотел взять. Помнишь?

Добрыня отрицательно покачал головой.

– Ну как… Сам же говорил, что кого попало в ученики не берёшь. А я тебе говорю, а если я буду не «кто попало»? А ты говоришь…

– Всё, – отрезал богатырь, – достаточно. Коней достать сумеешь?

Елисей кивнул и хитро улыбнулся.

На следующий день с рассветом отправились Елисей с Добрыней в далёкий путь. По извилистой дороге они двигались верхом на диковинном звере.

– Доверь дело дураку… – причитал богатырь, подгоняя верблюда. – Увидят – засмеют.

– Так не было коней, Добрыня! Я ж тебе говорил. А этого можно и не кормить вовсе.

В полдень им пришлось остановиться. Богатырь, где-то раздобыв косу, теперь бодро махал ею, и трава ложилась ему под ноги. Верблюд шагал следом и не спеша жевал её.

– Как ты говоришь, вовсе кормить не нужно? – отчитывал гонца богатырь. – Елисей, ты зачем ко мне в попутчики навязался? Забавы ради?

– Ты всё знаешь? – удивился юноша. – Ну да. Я жениться на ней хочу.

– Вам, молодым, только забавы да веселье подавай, – продолжал Добрыня о своём, как вдруг удивлённо воскликнул: – На ком жениться?

– На Забаве.

– Вона как! – рассердился богатырь. – Так ты не в ученики ко мне, а в палаты княжеские прописаться решил?

– Да нет же, Добрыня, ты не понял, – начал объяснять гонец, отступая от грозного богатыря с косой. – У нас с Забавой взаимные чувства. Мы даже убежать собирались, только она хотела, чтобы я прославился вначале.

Добрыня вздохнул и спросил в пустоту:

– Ну? И что мне с ним делать?

* * *

Забава подбежала к окну и подёргала решётку, но та не поддавалась. Вдруг скрипнула дверь, и в комнате появился низенький тучный мужчина в красном колпаке.

– Хе-хе, здравствуй, душа моя Забава Путятишна. Прими в мужья спасителя своего, – сказал купец и добавил: – Хочешь пряничка медового?

– Колыван, ты? – удивлённо воскликнула Забава. – Какие пряники? Ну-ка выпусти меня отсюда!

– Чем тебе здесь не любо? А завтра свадебку сыграем.

– Что? Какая свадьба?! Не бывать этому! Слышишь? – Она топнула ножкой и отвернулась. – Я другого люблю.

– Да при чём здесь любовь-то? Всё чин по чину. Я Змея Горыныча зарубил, я тебя освободил. Стало быть, тебе замуж за меня идти. Ну, иди ко мне.

Колыван обнял Забаву, но та вывернулась и закричала на него:

– Ах ты, мухомор старый! Пень ты трухлявый! Вот тебе свадебку!

При каждом слове она бросала в Колывана всё, что попадалось под руку.

– Да ты чего? – взмолился он. – Я же…

Не успел он договорить, как Забава вытолкнула его из комнаты. Он упал и покатился по лестнице. Придя в себя, купец понял, что без помощи ему тут не обойтись, и отправился за ней на Кудыкину гору.

* * *

Погожим летним деньком князь снова прогуливался в саду. По обеим сторонам от тропинки по-прежнему цвели розы. Вдруг он снова услышал голоса. Раздвинув кусты, князь увидел в беседке трёх девушек.

– А я слыхала, что Елисей к Змею Горынычу поехал Забаву вызволять, – говорила одна из них.

– Ой, девочки, вот это любовь. Мне бы так, – отвечала другая. – Молодец Елисей, герой.

– Как же, вызволит он… – возразила третья.

– Сам-то не вызволит, да только, говорят, с ним Добрыня отправился.

– Что?! – воскликнул князь и стремительно ушёл прочь.

Забравшись на башню, он стал быстро писать послание, проговаривая его вслух:

Князь свернул бумагу, прикрепил к лапке голубя, подбросил его вверх и сказал вдогонку:

– Чтобы мигом обернулся, понял?

* * *

Густой лес смыкался над тропинкой, по которой не спеша ехали два всадника на верблюде. Солнце ещё не село, но сюда его лучи почти не пробивались. Подступала тьма. К путникам тянулись корявые сухие ветки, и казалось, вот-вот кто-то выскочит, схватит да и утащит в чащу.

– В ратном деле, Елисей, всё важно, – поучал богатырь. – Тактика, стратегия, а главное – это дух укрепить.

– Ага, – согласился гонец, с опаской озираясь вокруг. – Добрыня, а ты когда-нибудь Змея Горыныча видел?

– Видел, конечно, – ответил он и продолжил: – Так вот я и говорю, ежели хоть чуток духом слаб, всё – пиши пропало. Я понятно объясняю?

– Понятно… А он страшный?

– Кто?

– Да Змей.

– Сейчас увидишь. Здесь его ждать будем, – сказал Добрыня и остановил верблюда. Всадники спешились.

Впереди показалась гора с тремя вершинами, которые напоминали головы гигантского змея. Серые облака наползали на тусклое солнце.

Вдруг задрожала земля, зашатались деревья, испуганно закричали птицы, улетая прочь. Из леса вышло чудище грозное и прорычало:

– Да ты, верно, смерти ищешь, богатырь?

– Ага, попалось, чудище трёхголовое! – ответил Добрыня и побежал вперёд.

Змей, рыча, двинулся ему навстречу. Вдруг они остановились и рассмеялись по-доброму.

– Добрыня! Сколько лет!.. – протянула средняя голова Змея.

– Горыныч! Дружище, – говорил богатырь, похлопывая красное пузо чудища.

Из кустов медленно вышел верблюд. Горыныч заметил его и сказал:

– Это самый уродливый конь, которого я когда-либо видел.

– Так это ж верблюд! – воскликнул Добрыня. – Быстр, вынослив и кормить совсем не надо. Ученик мой раздобыл. Эй, гонец! Иди сюда, не бойся. Друг это мой старинный, – сказал он, указывая на Горыныча, и затем обратился к Змею: – Ну что, в дом позовёшь? Али так и будем здесь стоять?

– Ой, да что ж это мы! – воскликнула средняя голова.

– Проходите, гости дорогие! – пригласила левая голова.

В пещере Горыныч поставил на стол угощение и пригласил Добрыню с Елисеем к ужину.

– Слыхал? – начал богатырь. – Племянница у князя пропала.

– Да ты что! – воскликнули все головы Горыныча разом. – И тебя послали её искать? – добавила правая голова.

– Да, почти. Нам бы только узнать, кто Забаву украл. Уж я тому…

– А что? Есть подозрения?

– Эх, Горыныч, в том-то и дело, что есть, – сказал Добрыня, положив на стол кольцо-коготь.

– Это не наше, – тут же сказала правая голова.

– В том смысле, что мы его… – начала средняя.

– Потеряли. Да-да, – продолжила левая. – И было это о-о-очень давно.

– Вот видишь, Елисей. Кольцо это уже и не его вовсе. Я же говорил, ну не может мой друг оказаться вдруг… вором. Ты, гонец, не думай, среди моих друзей предателей нет. Я Горынычу как родному доверяю.

– О-о-о… – вдруг застонал Змей.

– Ты чего это, Горыныч? – обеспокоенно спросил Добрыня.

– Вообще-то, я болен, – начала средняя голова, а правая подхватила: – Вот сейчас с вами разговариваю, а самого озноб так и бьёт, так и бьёт.

– Вылечим, – сказал богатырь, потянувшись. – Завтра нужно отправляться Забаву искать. Поможешь нам?

– Ух ты! – воскликнул Елисей. – На Горыныче полетим?

– Нет, Елисей, не умеет летать Горыныч, – ответил Добрыня. – Дедушка его ещё умел, а вот он… Ладно! Давайте спать ложиться. Все устали с дороги, а дело, вижу, непростое. Может сила богатырская понадобиться. Так, Горыныч?

– Ага, – подтвердил тот.

– А в чём сила? – с трепетом спросил Елисей.

– Во сне сила, – ответил Змей. – И у того её больше, кто спит крепче.

Добрыня снял кольчугу и, повесив её на гвоздь, затушил свечку.

Путники спали, а вот Горыныч так и не сомкнул глаз. Совесть мучила Змея. Выйдя из пещеры, он стал рассуждать сам с собой, как ему быть.

– Ох, позор, позор… Обмануть друга!

– О! А давайте на верблюде поедем! Быстрее будет.

– А что, это мысль.

– О-о-х… А как он сказал: «Ну не может мой друг оказаться вдруг…» Слушайте! Не нужно никуда ехать, давайте всё расскажем Добрыне. Колыван же обманул нас.

– Да, было. Сам князь, говорит, наш план одобрил. Врал, выходит. Может, правда расскажем Добрыне?

– Да вы что! Спит, спит Добрыня! Сном богатырским спит, раньше утра его не добудишься, сам знаешь.

– Тоже верно. К тому же мы записку оставили. На всякий случай. А как утро наступит, мы уж тут как тут.

– И Забава с нами.

– Ну! Давай поднимайся! – крикнули разом все три головы на верблюда.

Тот, перепугавшись, вскочил и рванул в лес, утаскивая за собой Змея. От шума проснулся Елисей. Выбежал из пещеры и закричал:

– Горыныч? Ты куда! Стой! – Ринулся к богатырю: – Добрыня, там Горыныч убежал!

Тут он заметил на стене записку и, прочитав её, закричал:

– Добрыня! Это он! Змей Забаву украл! Вставай, она у Колывана. Встава-а-ай!

Как ни пытался гонец, не смог он разбудить богатыря. Махнул рукой, схватил лук и выбежал из пещеры.

Занялся рассвет. Встал Добрыня, натянул кольчугу и вышел на улицу. Вдруг откуда-то сверху послышался голос.

– Ой, Добрыня… А я тебя будил-будил, а потом подумал… – произнёс гонец, вися вниз головой на дереве. Он попался в одну из ловушек, расставленных людьми на Змея.

– Ай, Елисей… Каждое утро одно и то же. Глаза открываю, тебя либо нет, либо ты в опасности. Что ты вечно лезешь куда-то?

– Да ты что, Добрыня! Ты же ничего не знаешь!

И Елисей открыл своему спутнику всю горькую правду о том, что украл Забаву Змей Горыныч. Опечалился Добрыня и сказал, сжав кулаки:

– Глаза… Мне нужны его глаза.

– Ты хочешь вырвать ему глаза? – шёпотом спросил Елисей.

– Я хочу в них посмотреть.

– А, ну это другое дело, – с облегчением сказал гонец.

Быстро шёл богатырь. Ни лес густой, ни овраг глубокий не могли ему помешать. Спешил он и девицу из плена вызволить, и друга за обман покарать. Елисей не отставал и пытался по пути развлекать Добрыню разговорами. Но у того на всё был один ответ: упал – отжался.

* * *

На Кудыкину гору спустилась тёмная ночь. Посреди поляны, окружённой густыми лесами да топкими болотами, стояла избушка на курьих ножках. Кусты зашевелились, из них вылез грузный человек, который за собой тащил на верёвке связанную девицу. Остановился и сказал избушке:

– Стань к лесу задом, ко мне передом.

Та повернулась, опустилась, и гости вошли без стука. От скрипа двери проснулась старуха и, увидев, кто к ней пришёл, воскликнула:

– Колыван!

– Отыграться хочешь? – сразу перешёл он к делу.

– Спрашиваешь! – Баба-яга тут же достала лото. – На одну или на две?

– Да погоди ты! Вот. – Купец указал на Забаву. – Приворожить нужно.

– Сколько платишь? – спросила Яга, потирая руки.

– Долгу на тебе, почитай, десять тысяч. Ты своё дело сделаешь, а я долг прощу. Половину.

– И-их, Колыван… – вздохнула старуха. – Я, можно сказать, на всё ради тебя готова, а ты половину…

– Ну, вот и договорились.

Вдруг раздался стук. Колыван и Баба-яга удивлённо переглянулись, а Забава сразу же закричала:

– Ага! Пришёл-таки Елисей за мной! Ну всё! Елисей, я здесь!

Колыван схватил девушку и бросил в чулан. Та сразу замолчала. Яга открыла окно, откуда доносился стук. В комнату тут же влетел белый голубь.

– Ой! Так это почту принесли! – воскликнула старуха и схватила письмо.

– Куда? Не видишь, печать княжеская, – прикрикнул на неё Колыван, отобрав послание.