Текст книги "Преодолей себя"

Девочка лежала на земле под качелями, у нее по щекам катились крупные слезы, смешанные с грязью.

– Рука очень болит, – жалобно пролепетала она, увидев Элли.

– Ханна! – раздался позади голос Зейна.

– Она здесь. Твоя дочь упала с качелей, – объяснила Элли, виновато отступая в сторону.

Стараясь не дотрагиваться до больной руки Ханны, он осторожно поднял малышку и крепко прижал к себе.

– Все в порядке, милая, папа с тобой. Что случилось?

– Я решила залезть наверх и посмотреть, как Элли будет учить Милую, но не удержалась и упала. – Она попыталась улыбнуться. – Я хорошая девочка, папа. Элли мне велела быть здесь, и я никуда не ушла.

Глава 3

Элли тяжело переживала случившееся. Это было смешанное чувство вины и самобичевания. Зейн, разумеется, не упрекал и не обвинял ее в том, что она оставила маленького ребенка одного на качелях, но от этого было не легче. Элли понимала, что именно она виновата в том, что произошло с девочкой.

Грили вошла в приемную эспенской больницы и, поискав глазами сестру, быстро подошла к ней.

– Как Ханна? – с беспокойством спросила она.

– Ничего хорошего. Перелом лучевой кости левой руки. К счастью, без смещения. Сейчас накладывают гипс. А ты что здесь делаешь?

– Когда ты сообщила маме, она тут же перезвонила мне по мобильному телефону. Я как раз ехала в Эспен, чтобы доставить скульптуру. Мне пришлось заехать к Зейну, забрать Муни и отвезти его домой. Я покормила его и Эмбер, но твой пес не пожелал остаться дома, поэтому я привезла его сюда.

Грили присела рядом с Элли.

– Мама сказала, что ты очень расстроена.

– И напрасно. Я же ничего себе не сломала. Но во всем виновата только я.

– Ты столкнула Ханну с качелей? – Грили сознательно задала этот вопрос. Ей невыносимо было видеть сестру в таком состоянии.

– Я прогнала ее – приказала идти на качели и оставаться там.

– Только не говори мне, что Зейн в чем-то обвиняет тебя.

– Он и словом не обмолвился, а должен был. Если бы я так резко не обошлась с ней, то…

– Для девочки было бы куда опаснее, если бы она залезла на ворота, пока ты работала с лошадью. Ты правильно поступила, отослав ее, – перебила Грили.

– Все равно мне не следовало с ней так строго разговаривать.

– Строго или твердо? Элли сжала руки.

– Таким тоном я обычно читаю нравоучения мальчишкам, дерущимся на игровой площадке.

– Взрослые иногда обязаны ставить детей на место. И не надо делать из мухи слона.

– Я не хотела навредить малышке.

Грили положила руку на дрожащие пальцы сестры.

– Конечно, не хотела.

– А почему ты так уверена в этом? – запальчиво спросила Элли. – Может, я подсознательно стремилась причинить ей боль, может быть, мечтала о том, чтобы она исчезла не только в тот момент, а вообще?

– Что с тобой, Элли? Не надо все так драматизировать.

– Я серьезно, Грили. С тех пор как мы встретились с Зейном, я постоянно думаю о его предательстве и о том, как я ненавижу его и ту женщину, на которой он женился.

– Да как же это связано с падением Ханны?

– А ты не понимаешь? – Элли устало прислонила голову к стене. – Зейн женился на Кимберли Тэйлор только потому, что она ждала ребенка. Ты и представить не можешь, как все мое существо негодовало и затаило злобу на эту девочку. Это необъяснимо, безумно, бесчеловечно, безобразно, но это так. Много раз я пыталась уговорить себя, что ребенок ни при чем, но… – Голос у нее предательски задрожал, а на глаза навернулись слезы. – Не могу не думать о том, что если бы она не была зачата и не родилась, то я…

– Мне и в голову не приходило, что ты можешь так думать, – медленно произнесла Грили. – Почему же ты все скрывала от меня?

– А что тут скажешь? – всхлипнула Элли. – Просто не хотела выглядеть еще большей дурой, чем была когда-то. Я так сильно любила Зейна! Что можно сказать о женщине, если она безнадежно любит мужчину, который принес ей только одни страдания? Конечно, во всем виноват только он, но в проигрыше почему-то осталась я. Знаю, что бесполезно так мучиться, но это сильнее меня. Прошлого уже не вернешь, но не думать об этом я не могу. Грили крепко сжала руку сестры.

– А теперь послушай меня, Элли Лэсситер: хватит изводить себя, все уже произошло. Постарайся понять это раз и навсегда. Предательство Зейна не должно больше волновать тебя. Как ты думаешь, мама ошиблась, выйдя замуж за Боу?

Элли посмотрела сестре в глаза.

– Да.

Грили состроила гримасу.

– Я тоже так думаю, но это плохой пример. И потом, мама всегда впускала отца, когда он возвращался, хотя знала наперед, что он изменял ей. Конечно, у вас с Зейном несколько другая ситуация.

Грили кое о чем промолчала. Добрая и мягкая мама никогда не испытывала чувства злобы или ненависти к ней только потому, что она была дочерью Боу и другой женщины.

Элли в отчаянии прикрыла глаза.

– Я бы очень хотела быть похожей на маму, но, к сожалению, я совсем другая. И сейчас могу думать только о том, как дочь Зейна перевернула мою жизнь. Она еще ребенок, но я ненавижу ее, Грили.

В тот момент, когда Элли увидела на земле плачущую Ханну, ей захотелось упасть перед девочкой на колени и молить о прощении. Мысль о том, как низко она пала, затаив злобу на ребенка, заставила ее содрогнуться.

– Мне трудно находиться рядом с ней, – сказала Элли с мукой в голосе. – Я не могу назвать ее по имени, говорить с ней, смотреть на нее.

– Тебе больше не придется это делать!

У Элли перехватило дыхание, а перед глазами поплыли круги. Зейн незаметно подошел к ним и слышал ее отчаянные слова. Его суровый и разгневанный взгляд ясно говорил, что он не нуждается ни в объяснениях, ни в извинениях.

– Спокойно, Зейн, не поступай опрометчиво, вмешалась Грили. – Все сейчас расстроены, но главное, что с твоей дочерью уже все в порядке. Разве не так? Где Ханна?

– Медсестра отвела ее в ванную комнату, а я хотел поговорить с Элли. Каким же я был дураком, полагая, что она беспокоится о девочке.

Зейн говорил резко и отрывисто, серые глаза гневно сверкали.

– А вот и мы. – Улыбающаяся медсестра вошла в приемную, держа Ханну за руку.

– Посмотри, Элли, доктор сделал мне гипс. – Губы девочки жалобно скривились. – У меня рука болит.

Девушка вдруг почувствовала себя страшно усталой и опустошенной.

– Мне жаль, – безучастно ответила она. Зейн презрительно взглянул на нее.

– Поедем домой, милая, – ласково обратился он к дочке.

– Ты обещал купить мне мороженое в вафельном стаканчике. И Элли тоже. – Ханна взглянула на Грили. – А ты кто?

– Я сестра Элли. Меня зовут Грили.

– Хочешь мороженого?

– Нет, спасибо. Муни с удовольствием съест мой стаканчик, – улыбнулась она.

– Папа, вот здорово! Муни тоже любит мороженое.

– Что ж, мне пора. – Грили встала, и Элли в панике посмотрела на нее. – Мне нужно еще заехать на ранчо, взять упряжь и поставить Куппера в конюшню. Я сяду за руль, а Зейн позаботится о Ханне.

– Спасибо, но я могу взять Элли с собой. Нет смысла дергать тебя.

Элли тяжело вздохнула.

– Ты прав, я и так задержала Грили. Она молодец, что позаботилась о Муни и Эмбер.

В ответ на испытующий взгляд сестры Элли успокаивающе кивнула. Ей совсем не улыбалась перспектива ехать с Зейном, но им надо поговорить.

Муни радостно залаял, когда они вышли из больницы. Грили открыла дверцу грузовика, и пес бросился к хозяйке, облизывая ей руки теплым шершавым языком.

– Собаку мы не возьмем, – решительно сказал Зейн.

– Но я хочу ехать с Муни, – заплакала Ханна. – Он мой друг.

– Муни очень умный и ласковый пес и не причинит вреда девочке, – вмешалась Элли, жестом приказывая собаке сесть.

Зейн осторожно поместил дочку на заднее сиденье и пристегнул ее ремнями безопасности. Когда он выпрямился, Ханна настойчиво пропищала:

– Я хочу ехать с Муни.

– Ну разреши, Зейн. Может, это отвлечет ее немного.

Зейн укоризненно покачал головой, но ничего не сказал.

Когда они выехали на шоссе, девочка уже крепко спала, положив больную руку на голову пса. Муни сидел на удивление тихо и спокойно.

Не отрывая глаз от дороги, Элли сказала:

– Ханна заснула, и мне кажется, нам нужно поговорить. Ты слышал, что я говорила в больнице, и я бы хотела…

Но Зейн перебил ее:

– Оставь эти объяснения при себе, мне они неинтересны. Когда приедем на ранчо, забирай свою собаку, лошадь и уезжай. И, если мы случайно встретимся когда-нибудь, можешь не здороваться со мной. Мне не нужны твои благосклонность и расположение.

– Зейн… – Элли мягко дотронулась до его руки. От этого прикосновения он вздрогнул и выпустил руль. Машина резко рванула вправо. С трудом справившись с управлением, Зейн процедил сквозь зубы:

– Не прикасайся ко мне больше и ничего не говори, или, клянусь Богом, я высажу тебя и остальной путь ты проделаешь пешком. Просто помолчи.

Этот жесткий, бескомпромиссный тон лишь разозлил ее.

– Я не собираюсь молчать, а ты не посмеешь вышвырнуть меня. Тебе придется выслушать то, что я скажу, хочешь ты этого или нет.

– Прекрасно, говори. Ты всегда поступаешь по-своему.

– Я не знаю, что именно ты слышал в больнице…

– Вполне достаточно, чтобы понять, как ты ненавидишь мою дочь. Элли, черт возьми, Ханна не имеет отношения к тому, что случилось между нами. Как можно упрекать ребенка в том, что он появился на свет?

– А как ты мог поступить так со мной? – вспыхнула девушка.

– Ни о ком, кроме себя, ты думать не можешь, усмехнулся Зейн.

Почувствовав озноб, Элли накинула на плечи куртку.

– Сейчас разговор не о нас, – ответила она, стараясь не повышать голоса, – а о твоей дочери. Мне стыдно за то, что я обвинила и возненавидела девочку, которую толком и не знаю. Она выглядела такой беззащитной, но очень храбро вела себя. То, что я сказала сгоряча, и то, что я думаю на самом деле… Это необъяснимо, и я не могу убедить тебя, но поверь, мне искренне жаль, что Ханна сломала руку.

Элли и не ждала, что Зейн что-то скажет в ответ. Естественно, он рассердился – ведь она говорила такие ужасные вещи, выместила свою боль и отчаяние на маленькой девочке. Мать Ханны умерла. Элли не было тогда в Эспене, и она никогда не спрашивала у родных, присутствовал ли кто-нибудь из них на похоронах Ким.

Подавив вздох, она уставилась в окно. Сквозь быстро проплывающие темные облака уже мелькали бледные звезды. Когда-то они с Зейном любили лежать в траве и смотреть в небо. Он называл ей звезды и созвездия, но дальше Полярной звезды и Большой Медведицы они не продвигались, потому что начинали целоваться, забывая обо всем на свете. Его губы всегда были теплыми и нежными, они дарили ей такие удивительные ощущения!

Элли украдкой покосилась на Зейна. Она знала каждую черточку его лица, до сих пор помнила аромат его кожи и вкус его губ. Как будто не прошло пяти лет, как будто они расстались только вчера.

Зейн остановился около дома.

– Проклятье! – пробормотал он. – Только не сейчас.

Проследив за его взглядом, Элли увидела незнакомый темно-синий «седан», стоявший неподалеку.

– Гости?

– Не совсем, – нахмурился Зейн. Затем, глубоко вздохнув, он наклонился над спящей дочкой.

– Проснись, милая, мы уже приехали.

Элли поспешила к дому, чтобы открыть ему дверь.

Муни весело побежал за хозяйкой и проскользнул в дом.

– Пошел вон! Уберите его! Берн, помоги! Зейн бросился на доносившиеся из гостиной крики. Элли последовала за ним, чтобы забрать собаку. Пес сидел, слегка наклонив голову, и внимательно наблюдал за высокой, грузной женщиной, забравшейся на софу. Женщина размахивала руками и визгливо кричала.

– Сожалею, что собака вас напугала, – смущенно сказала Элли. – Но она не укусит вас. Это очень добрый пес. Муни, ко мне.

Пес послушно подбежал к Элли и уселся у ее ног.

– Такую большую собаку следует держать на поводке и в наморднике. – Гостья бросила на девушку сердитый взгляд и слезла с софы, тяжело дыша. – Кто вы такая?

– Элли Лэсситер.

Понимая, что женщина напугана, Элли, оправдывая ее поведение, старалась отвечать спокойно и дружелюбно.

Скептически осмотрев девушку с головы до ног, гостья фыркнула и вдруг увидела Зейна с Ханной на руках.

– Так эта страшная и отвратительная собака укусила мою девочку?

– Я сломала руку, бабушка Тэйлор, – с гордостью произнесла Ханна.

Неужели стоящая перед ней грубая и неуклюжая женщина была матерью Ким?

– Зейн, ты не представишь меня? – капризно спросила женщина.

– Эди Тэйлор, – процедил он.

Элли еще не успела ничего ответить, как из кухни вышел невысокий мужчина крепкого телосложения, на ходу заправляя рубашку в брюки.

– Что здесь за крики? Увидев Зейна, он остановился.

– Где, черт возьми, тебя носило?

– Здравствуйте, Верн. Рад вас видеть. В его тоне Элли уловила легкий сарказм.

– Разве ты не слышал, что я звала тебя? – недовольно обратилась Эди к мужу. – По-моему, ты окончательно оглох. Эта проклятая собака чуть не съела меня, а ты не мог вылезти из кухни.

– Эди, – мужчина прижал руку к сердцу, – я не виноват. Рут приготовила такой вкусный морковный пирог.

Но женщина небрежно отмахнулась от него.

– Лучше расскажи ему о причине нашего визита.

– Я отлично знаю, зачем вы приехали, – заявил Зейн. – Забудьте об этом. Ребенок останется со мной.

Боже правый! Элли не верила своим ушам. Родители Ким хотели забрать девочку с собой! Она увидела, как Ханна прижалась к отцу и в недоумении смотрела на взрослых. По-видимому, и она почувствовала напряжение. Бабушка и дедушка знали, что, потеряв мать, девочка безумно боялась, что отец тоже может исчезнуть. А Ханна очень любила Зейна.

– Верн, скажи хоть что-нибудь, – снова вмешалась Эди, – будь мужчиной.

– Давайте отложим этот разговор. Ханна устала и еще не обедала. – Зейн взял дочку на руки и понес ее в столовую.

Между тем Тэйлоры расположились на софе. По выражению их лиц было видно, что они не уйдут, пока не выскажутся.

Элли уже незачем было оставаться. Вопрос о девочке ее не касался, но было странно, что Эди и Верна, казалось, вовсе не беспокоила сломанная рука Ханны. Ни один из них не сделал даже попытки обнять и поцеловать ребенка. Какие бы отношения ни связывали Зейна и родителей Ким, Элли считала, что в первую очередь нужно считаться с интересами девочки. Она сама была в долгу перед малышкой. По ее сигналу Муни ушел в угол и улегся, не спуская с хозяйки преданных глаз.

Скоро Зейн вернулся в гостиную.

– Рут сейчас кормит Ханну.

Взглянув на Эди, он сузил глаза и холодно сказал:

– Я последний раз обращаюсь к вам и больше повторять не буду. Ханна – моя дочь, и ее место здесь, со мной.

– Но вы живете в таком уединении, – недовольно произнесла теща. – Девочка должна жить в городе. Там она сможет ходить в школу.

– Для школы она еще слишком мала, – возразил Зейн.

Эди скрестила руки на полной груди.

– Я не вижу причин, почему мы не можем вести себя цивилизованно. Мы же думаем только о Ханне. Моя девочка нуждается в матери. А поскольку матери нет, то лучший вариант для девочки – это бабушка. Если ты, Зейн, любишь свою дочь так, как говоришь, ты просто обязан позволить нам позаботиться о ней.

– Ценю ваше внимание, – насмешливо произнес он, – но все же Ханна останется со мной.

– Ты не в состоянии ухаживать за ней, – наконец вспылил Верн.

– Рут мне поможет.

– Рут, – скептически усмехнулась Эди. – Она не такой уж хороший помощник.

– Конечно, она прекрасно готовит, – вмешался Верн, – но этого, безусловно, недостаточно.

– Моя бедная девочка. – Эди приложила платок к тазам. – Не представляю, как это могло случиться.

– Такое впечатление, что за ребенком никто не смотрит, – с готовностью подхватил Верн.

– Она упала с качелей. Такое иногда происходит с маленькими детьми, – объяснил Зейн.

– Это ты так говоришь. Но мы-то знаем, как ты обращался с бедной Ким, – всхлипнула Эди.

– Я уже говорил вам раньше, что не намерен обсуждать с вами мой брак. Ханна никуда не поедет. И точка.

– Тебе придется выслушать нас, Зейн. Мы нашли хорошего адвоката. Он сказал, что по закону, так как Ким не составила завещания, ты не вправе владеть всем. Она бы нам непременно что-нибудь оставила.

– Я уже неоднократно говорил вам, что вы можете взять все, что принадлежало вашей дочери. В конце концов, я могу положить на ваш счет в банк некоторую сумму. – Зейн старался не повышать голос, но Элли чувствовала, что он еле сдерживает себя.

– Не так уж и много для девушки, вышедшей замуж за одного из богатейших владельцев ранчо в округе, – криво ухмыльнулся Верн. – Немного одежды, несколько лошадей да пара тысяч долларов.

– Ким не желала ничего оставлять на черный день.

– Просто ты не давал ей такой возможности. Она говорила, что ты очень скупой. Мы столько раз твердили нашей девочке, чтобы она бросила тебя! Суд заставил бы тебя заплатить. К счастью для тебя, она умерла, – язвительно сказала Эди, и ее глаза злобно сверкнули. – Мы с Верном могли бы нанять хорошего детектива и еще раз расследовать этот так называемый несчастный случай.

До Элли никогда не доходили никакие подозрительные слухи о смерти Ким. Жена Зейна погибла в автокатастрофе, когда, не обратив внимания на запрещающий знак, не снизила скорости и ее пикап на полном ходу врезался в грузовик. Если бы она пристегнулась ремнями безопасности, у нее был бы шанс выжить.

– Вы думаете только о деньгах. Да будь они прокляты! – презрительно сказал Зейн.

– Адвокат сказал, что мы можем оформить опекунство над ребенком. – Эди Тэйлор победно улыбнулась. – Ким была права – тебе нельзя доверять девочку. Мы словно чувствовали, что что-то случится. И пожалуйста – Ханна сломала руку.

– Я ее отец, и Ханна останется со мной.

– Не будь идиотом, Питере, – жестко произнес Верн. – Девочке нужна полноценная семья. Не похоже, чтобы ты собирался жениться и обзавестись новой матерью для Ханны.

Элли пристально посмотрела на Тэйлора.

Мэри Лэсситер столько раз твердила о том, что иногда решение проблемы лежит на поверхности, нужно просто быть повнимательнее. Несколькими словами она могла сейчас искупить за все свои ужасные слова и мысли в отношении девочки. Она не переходила дорогу Зейну, но невольно навредила его дочери. Ханна не должна потерять отца.

Подойдя к Зейну, Элли накрыла ладонью его руку.

– Я думаю, пришла пора сказать Тэйлорам нашу новость. Поскольку это дедушка и бабушка Ханны, они должны знать.

Зейн напряженно взглянул на нее и выдавил улыбку.

– Что ж, скажи им сама.

– Хорошо. – Элли смущенно опустила глаза. – Мы с Зейном собираемся пожениться. – Она почувствовала, как он вздрогнул.

– Пожениться? – одновременно воскликнули Тэйлоры. – Зейн, ты никогда не упоминал о женитьбе.

– А мы решили это только сегодня по дороге домой из больницы, – мягко ответила Элли. – Как вы верно заметили, миссис Тэйлор, Ханна действительно нуждается в матери.

– А ты говорил мне, что так много работаешь, недоверчиво обратилась Эди к Зейну. – Как это у тебя нашлось время встречаться с женщиной?

– Наши семьи были дружны много лет, – быстро ответила Элли. – Мы с Зейном давно не виделись, а когда случайно встретились на свадьбе моей сестры, то… – Она бросила на мужчину влюбленный взгляд.

Уголок его рта дернулся вниз, но он ничего не сказал, а лишь задумчиво посмотрел на девушку.

– Когда же вы поженитесь? – не унималась Эди.

– Мы еще не наметили дату, но думаю, скоро. Зейн криво усмехнулся.

– Элли, – протянул он, – Эди и Верну мы можем сказать. Свадьба будет в понедельник.

Элли испуганно подняла на него глаза. Неужели он не понял, что она решила дать ему время поразмыслить, как избежать вмешательства Тэйлоров в его жизнь и жизнь Ханны?! На самом деле у нее не было ни малейшего желания выходить замуж за Зейна.

– Почему вы так торопитесь? – раздраженно спросила Эди. – Она что, тоже беременна?

– Мы безумно любим друг друга и не хотим откладывать нашу свадьбу.

Элли открыла рот – этими словами Зейн просто убивал ее.

– Моя невеста не хочет пышных торжеств, – как ни в чем не бывало продолжал он. – Ведь только что вышла замуж ее сестра. Поэтому мы хотим устроить все в узком кругу. Вы, разумеется, приглашены. Когда мы обговорим детали, я позвоню и сообщу.

Кровь прилила к щекам Элли. Что случилось с Зейном? В своем ли он уме? Ей безумно захотелось дать ему молотком по голове, чтобы привести в чувство. Если они не поженятся в понедельник, Тэйлоры сразу поймут, что это блеф, и тогда уже наверняка не успокоятся, пока не отнимут Ханну.

– Нам некогда, – недовольно проговорила Эди, идем, Верн.

– Минутку, – холодно остановил ее Зейн. – Элли не беременна, но, даже если бы и была, это не ваше дело. Только посмейте распускать слухи о нас – и двери этого дома навсегда будут для вас закрыты. Я не посмотрю на то, что для Ханны вы бабушка и дедушка.

Дверь за Тэйлорами с шумом закрылась. Элли моментально забыла про все свои обиды.

– Что же это за люди? Они даже не попрощались с внучкой! Ни один судья, находясь в здравом уме, не разрешит им опекунство над девочкой. – Затем она хмуро посмотрела на Зейна. – Что за чепуху ты говорил насчет свадьбы? Ты же знаешь, что мы никогда…

– Давай сначала поужинаем, – спокойно перебил ее Зейн. – Рут приготовила столько вкусного. А после того, как я уложу мою бедную больную крошку, мы сможем поговорить.

Внезапно подступившая тошнота заглушила чувство голода, но Элли послушно последовала за ним на кухню.

После ужина она пошла вниз, оставив Зейна с дочерью наедине.

Сидя на софе и машинально поглаживая Муни, который с готовностью положил ей морду на колени, Элли с любопытством огляделась. Она не была в этом доме пять лет, но с тех пор ничего не изменилось. Ким Тэйлор вторглась в их жизнь, родила Зейну дочку, но не оставила никакого следа в доме. Та же мебель, знакомые картины на стенах. Элли и не предполагала, что снова может оказаться здесь, да еще в роли жены.

– Спасибо, что побыла с нами. – Зейн устало опустился в старое кожаное кресло. – Обычно Ханна очень послушна и вовсе не капризна. Я стараюсь не баловать ее, но в то же время не ограничиваю ее свободу. Эди права только в одном – девочке нужна мать.

– Не только ей. Любой ребенок нуждается в матери. Ты сказал, что после ужина мы обсудим сложившуюся ситуацию.

– Мы и обсуждаем. Помнишь того черного Лабрадора? Забыл, как его звали. По-моему, Тень. Он был кожа да кости, когда ты уговаривала Уорта оставить его у вас.

– Он и сейчас живет в «Дабл Никл», только стал совсем старым. Плохо видит, плохо слышит, но еще шустрый. Целыми днями лежит и греется на солнышке. Если ты больше ничего не хочешь сказать, я отправляюсь домой. И конечно, замуж за тебя я не собираюсь, будь у тебя хоть дюжина детей.

Зейн немного наклонил голову и прикрыл глаза.

– Я готов поклясться, что, когда Тэйлоры были здесь, ты хотела это сделать.

– Единственной причиной, заставившей меня сказать это, было желание расстроить планы твоих родственников и помочь тебе. Да ты сам все прекрасно понимаешь, Зейн.

– Ты когда-нибудь отказывала в помощи животному, попавшему в беду? – Он наклонился и ласково погладил Муни по голове. – Тень, Эмбер, моя лошадь. Бесчисленное множество других беспомощных существ. Таких, как Ханна.

Не обращая внимания на его просящий тон, Элли решительно возразила:

– Ханна вовсе не беспомощна – у нее есть ты.

– Но я должен каким-то образом защитить ее от домогательства Тэйлоров. – Зейн говорил тихим и спокойным голосом, но Элли не сомневалась, что это действительно мучит его.

– Почему они так хотят забрать у тебя дочь? Мне даже не показалось, что они любят ее.

Зейн открыл глаза и насмешливо посмотрел на Элли.

– Просто они ненавидят меня так же сильно, как и ты.

– Но почему? Неужели ты их тоже предал?

– Не в этом дело. Они считали, что им крупно повезло, когда Ким вышла за меня замуж. Они постоянно просили у нее деньги, вещи. После ее смерти кран был перекрыт. Врожденная жадность и беспринципность заставляли их обращаться ко мне, но у меня больше не было причин что-либо давать им.

– Но какое отношение это имеет к Ханне? – недоуменно спросила девушка.

– Денежное обеспечение. Тогда они смогли бы получать от меня довольно круглую сумму, но никто не докажет, будут ли эти деньги потрачены на девочку.

– Уверена, что нет, – убежденно ответила Элли. Как учитель, она знала, что подобные вещи иногда случаются, но никогда не могла понять, как можно использовать ребенка в корыстных целях.

– Ты жила в достатке и комфорте, у тебя была любящая и нежная мать, красивая одежда, вкусная еда. А Ким жила с родителями, которым было на нее наплевать. Они совершенно не интересовались, ходила ли она в школу, как училась, что ела на завтрак и есть ли у нее платье для танцев. Я знаю одно: с Ханной не должно случиться подобное.

Взглянув Зейну в глаза, девушка почувствовала, как у нее сильнее забилось сердце.

– Никто не посмеет отнять у тебя дочь.

– Только в том случае, если мы поженимся.

– Не будь смешным, Зейн. Даже если я открыла рот и сморозила глупость, кто тянул тебя за язык, будто свадьба будет в понедельник? Мы могли бы растянуть нашу мифическую помолвку на долгие годы, а затем сказать, что передумали.

– Ты не знаешь Эди. Если мы упомянули о свадьбе, то должны будем рано или поздно пожениться, иначе она очень ловко использует это обстоятельство против нас.

– Зейн, у тебя нет никакого права просить меня о помощи.

– Я и не прошу тебя помогать мне. Помоги Ханне. Или все твои слова были пустой болтовней, а истина заключается в том, что ты ненавидишь девочку только потому, что она наша с Ким дочь?

– Папа! – Малышка стояла в дверях, и по ее лицу текли крупные слезы. – У меня очень болит рука. Мне не понравилось падать с качелей.