Текст книги "История зарубежной литературы XIX века. Романтизм. Учебное пособие"

Курдина Жанна Вальтеровна, Модина Галина Ивановна
История зарубежной литературы XIX века. Романтизм
Учебное пособие

Введение
Эпоха романтизма[1]1
  Модина Г.И. Развитие культуры в XIX в. Эпоха романтизма (1789–1830 гг.) // Т.Г. Боголепова, Г.И. Модина, Н.А. Ознобихина, Е.А. Первушина. Культурология. История мировой культуры. – Владивосток: ДВГУ, 2000. С. 43–58.


[Закрыть]

(1789–1830)

Исторические границы XIX столетия (1789–1871) не совпадают с календарными. Календарный XIX век начался в 1801 г., но историческим финалом XVIII века, «века разума», стал 1789 г. Произошло событие, изменившее лицо всей Европы, – Великая французская революция.

Французская революция (1789 – 1794) имела значение всеевропейское: пошатнулся феодализм, уступая место буржуазному порядку, началось восхождение к верхам государственной власти третьего сословия – буржуазии. После 1789 г. возможна была новая монархия во Франции – империя Наполеона I (правда, это была уже иная, не абсолютная монархия, но государство, подчинявшееся законам буржуазного гражданского кодекса), возможной была реставрация королевской династии Бурбонов, и крупнейшие государства Европы – Россия, Австрия и Пруссия – объединились в 1815 г. в Священный Союз, призванный защищать монархический строй. Однако реставрация феодализма в Европе стала невозможной.

Началась новая эпоха в истории человечества. Восстания и революции потрясают страны Европы: 1821-й – революция в Неаполитанском королевстве; 1820 —1823-й – буржуазная революция в Испании; 1825-й – восстание декабристов в России. Эти социальные потрясения во многом связаны с французскими событиями 1789 – 1794 гг.

Французская революция была неизбежностью, предопределенной всей предшествующей историей.

Идеологически буржуазная революция во Франции была подготовлена философией XVIII века, философией Просвещения. Лозунгами ее были свобода, равенство, братство. Свободный мир, основанный на началах разума, мыслился ее итогом. Первый год революции отмечен восторженным к ней отношением интеллигенции всей Европы. Она воспринималась как факт, касающийся не только одной Франции, но и всей Европы, всего мира. «Величайшим и самым значительным феноменом в истории государств, универсальным землетрясением, безмерным наводнением в политическом мире, символом всякой революции, полнейшим ее выражением»[2]2
  Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М., 1980. С. 58.


[Закрыть] называет Французскую революцию немецкий философ Фридрих Шлегель. В «Оде на разрушение Бастилии» английский поэт Самюэль Тейлор Кольридж (1772–1834) выражает восторженную надежду: «…от полюса до полюса народ / Свободу золотую обретет».

Другой английский поэт, Вильям Вордсворт в 1792 г. отправляется в Париж, чтобы «присутствовать при рождении нового мира». Вордсворт воспринимает событие как «время радости и счастья», преддверие «нового, вечного Рая» («Прелюд», кн. II). Увлеченные идеями Французской революции, Гегель и Шеллинг, будущие знаменитые философы, а тогда студенты университета в Тюбингене сажают на лугу близ Тюбингена «дерево свободы». Шеллинг переводит на немецкий язык «Марсельезу» – гимн Французской революции.

Позднее формы, которые приняла революция (диктатура, кровавый террор, казни, унесшие полтора миллиона жизней), привели к тому, что энтузиазм ее сторонников сменился горьким разочарованием. Ее начинают рассматривать как «отвратительный гротеск эпохи, где смешались в ужасном хаосе глубокие предрассудки и насильственные кары»[3]3
  Там же. С. 58.


[Закрыть]. От революции отвернулись Гёте, Шиллер, Гердер. Восторженность Кольриджа уступила место столь же активному неприятию.

Впервые насилие осмысляется как проблема, и эта проблема станет центральной в этической мысли и в творчестве писателей XIX века, от Г. фон Клейста («Михаэль Кольхаас»), Шелли («Восстание Ислама», «Освобожденный Прометей») до Ч. Диккенса («Барнеби Радж», «Повесть о двух городах»), Ф.М. Достоевского («Бесы», «Преступление и наказание») и Л.Н. Толстого.

Начало новой эпохи было бурным. Войны вспыхивают в Европе, вторгаются в Латинскую Америку. Россия в начале XIX века находится в состоянии войны сразу с несколькими государствами: Персией (1805–1813), Турцией (1806–1812), Швецией (1808–1809), Францией (1805–1812), позднее, в конце 20-х годов, ведет войну с Ираном (1826–1828) и вновь с Турцией (1828–1829).

С 1789 по 1815 г. войны охватывают всю Европу, в них вовлечены Франция, Германия, Англия, Россия, Австрия, Испания, Италия. Эти войны известны в истории как наполеоновские.

Наполеон Бонапарт (1769–1821) – корсиканский дворянин, за 10 лет прошедший путь от младшего лейтенанта французской артиллерии до императора Франции. Личность его неординарна, но как нельзя лучше выражает характер эпохи. Его судьба произвела огромное впечатление на современников, он был кумиром романтиков. «Его личность значила больше, чем все человечество в целом, – утверждал В. Гюго в романе "Отверженные", – чрезмерный вес его в судьбе народов нарушил общее равновесие. Он мешал Богу».

Молодой лейтенант, республиканец, знакомый с идеями Жан-Жака Руссо, он противился антиреспубликанским настроениям военного командования на Корсике и был заключен в тюрьму, откуда дважды бежал. В 1793 г. за взятие крепости Тулон 24-летний корсиканский дворянин произведен в генералы. В 1799 г., воспользовавшись критическим положением Директории (так называлось французское правительство с 1795 по 1799 г.), генерал Наполеон совершил государственный переворот, установил режим Консульства, объявив себя первым консулом. С 1802 г. он становится пожизненным консулом, а в 1804 г. его провозглашают императором Франции, Наполеоном I.

Период с 1804 по 1814 г. во Франции получил название эпохи Империи. Наполеон создает новое дворянство, пышный двор. С эпохой Империи связано возникновение стиля ампир, в основе которого было подражание материальной культуре Древнего Египта и еще более – Римской империи.

Величие должно было стать свойством зданий самого разного назначения. Для прославления походов Наполеона воздвигаются грандиозные обелиски, колонны, триумфальные арки. Так, в 1810 г. в Париже по примеру римской колонны императора Траяна была построена Вандомская колонна (архитекторы Лепер и Гондуэн). Колонну украшают барельефы с изображением побед наполеоновской армии. На площади Этуаль архитектором Шалогренаном была сооружена триумфальная арка, размер фасада которой приближался к размеру собора св. Петра в Риме. Архитектурные сооружения украшают колонны дорического стиля, изображения сфинксов, львов, фантастических животных.

Необычайная роскошь придается внутренней отделке дворцов. Декоративный эффект достигается сочетанием мрамора, бронзы, живописных имитаций под мрамор или ткани. Постоянными мотивами орнаментальных украшений становятся военные доспехи, пальмовые листья. Огромные камины украшались сфинксами, кариатидами, тяжелыми вазами. Мебель отличалась удлиненными пропорциями, красивыми изгибами.

Дух времени сказался и в костюме. В годы Директории (1775–1800) желание выразить в костюме республиканские убеждения привело к подражанию одежде древних греков и римлян. Подражание античным образцам обнаруживается в женских платьях с высокой талией, глубоким вырезом на груди, сшитых из тонкого, почти прозрачного муслина, в обуви, похожей на античные сандалии, в прическах с высоким узлом волос на затылке и локонами на висках, напоминающими прически римских патрицианок.

В эпоху Империи возникает новый стиль в одежде придворных. Стремясь придать своему двору особый блеск, Наполеон поручает художнику Давиду и оформителю придворных церемоний Изабе представить эскизы костюмов для коронационных празднеств для королевской четы и придворных. Женщины снова вернулись к вышитым золотом и серебром шелковым платьям с длинными шлейфами и высокими кружевными воротниками «стюарт», а мужчины – к большим испанским брыжам, беретам, украшенным перьями, шелковым чулкам и длинным накидкам с широким воротом. Но эти пышные наряды – плод романтического обращения к старине, могли налагать отпечаток на моду очень недолгое время. Скоро они превратились в придворную униформу.

Империя Наполеона была империей буржуазной. Экономическая политика была направлена на развитие промышленности и торговли. Именно в развитии промышленности Наполеон видел средство укрепления государства.

Начатые Францией войны имели целью достижение экономического господства французской буржуазии в Европе и мире (Наполеон мечтал о походе на Индию, колонизированную англичанами). Войны наполеоновской Франции, безусловно, захватнические, способствовали в то же время подрыву феодального строя в государствах Европы (упразднены были мелкие феодальные княжества в Германии, в захваченных странах вводится прогрессивный по тем временам гражданский кодекс, ограничивающий некоторые привилегии дворянства).

Наполеоновские войны вызвали мощное национально-освободительное движение в Греции, Италии. Вторжение войск Наполеона в Испанию в 1808–1809 гг. стало причиной войны за независимость в испанских колониях Латинской Америки. В результате ожесточенных сражений, продолжавшихся в течение 1810–1826 гг., на территории испанских колоний образовались независимые республики: Венесуэла, Боливия, Эквадор, Чили, Перу.

Меняется политическая карта мира: в 1830 г. независимыми становятся Бельгия и Греция. На протяжении первых двух десятилетий XIX века происходит присоединение к России Восточной Грузии (1801), Финляндии (1808–1809), Бессарабии (1812), Северного Азербайджана и Дагестана (1813), Восточной Армении (1828).

Идеологическая и политическая атмосфера в Европе меняется и под влиянием глубоких социальных перемен, происходивших в Англии, где завершался промышленный переворот. Идет к концу период гигантских экономических сдвигов, страна превращается в крупное индустриальное государство. «Пока Наполеон добывал себе и Франции славу в пустынях Египта и степях России, Англия благодаря производству товаров из шерсти и хлопка накопила самый значительный излишек во всей человеческой истории. Когда в 1815 г. на континенте установился мир, позиция Англии как мирового торгового лидера была неоспоримой. Рынком для ее текстильных продуктов оказался весь мир. Еще до начала века Лондон стал городом с миллионным населением, в то время как в Париже было лишь 500 тысяч жителей»[4]4
  Кууси П. Этот человеческий мир. М., 1988. С. 209.


[Закрыть].

Англия становится первой страной, освоившей научно-техническую культуру, она открывает путь в этом направлении другим европейским странам. В 20 —30-х годах в Соединенных Штатах Америки начинается промышленный переворот. В производство внедряются машины, водный и паровой двигатели. В северо-восточных штатах строятся каналы, железные дороги, телеграфные линии.

Культурным и политическим центром Европы продолжает оставаться Париж, но с победой над Наполеоном в круг европейских государств входит Россия и занимает среди них достойное место. Франция – законодательница вкусов, имеющая абсолютный авторитет в этой области, попадает под обаяние других европейских культур – немецкой, английской.

В процессе освободительных движений остро осознается собственная национальная неповторимость, растет интерес к своей культуре в России, Греции, Италии. В то же время положительные стороны и ценность начинают видеть в национальных культурах, отличных от собственной.

Антагонизм – форма взаимодействия. В борьбе государств, в «битве народов» намечаются новые связи. В сознании поколения возникает идея единства разнообразного и противоречивого мира. Вовлеченность всех европейских государств в единые события ведет к осмыслению феномена культуры как культуры всеевропейской и общечеловеческой. Выражением общеевропейского мировоззрения выступает немецкая философия, герои Байрона и сам поэт становятся символами эпохи, независимо от национальной принадлежности.

Иным становится взгляд на историю. Проблема единства истории была поставлена еще в XVIII веке просветителями. Немецкий философ Иоганн Готфрид Гер дер (1744–1803) рассматривал философию истории как осмысление всей истории человечества. Традицию эту в XIX веке продолжил Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770–1831), развивая мысли Гердера о диалектическом развитии человечества, об исторической необходимости и разделяя взгляд на общество как единое органическое целое.

В философии истории XIX века происходит преодоление тенденции Просвещения интересоваться только непосредственным прошлым. Все прошлое человечества начинает рассматриваться как единое целое. «Всю историю человечества стали считать единым процессом развития, начинающимся с периода дикости и завершающимся созданием рационального и цивилизованного общества»[5]5
  Коллингвуд Р. Дж. Идея истории. М., 1980. С. 86.


[Закрыть].

Идеи непрерывного развития, порожденные самой эпохой грандиозных событий, меняющих и лицо государств, и частные судьбы людей, становятся основой новой историографии.

Идеи исторического развития, исторической закономерности вызвали к жизни новый жанр литературы – исторический роман. Родоначальником жанра принято считать Вальтера Скотта (1771 – 1832). Современники называли его «шотландским волшебником». Вальтер Скотт – свидетель великих событий и общественных потрясений: революции 1789–1794 гг., наполеоновских войн, промышленного переворота в Англии и Шотландии, на его глазах неузнаваемо менялся мир, движение истории было материально ощутимым. Шотландский баронет, сэр Вальтер Скотт сам сознавал себя частицей истории – в национальную летопись Шотландии были включены анналы его семьи. Романы «шотландского чародея» тематически связаны с историей Шотландии («Веверлей», «Гай Маннеринг», «Пуритане», «Роб Рой»), Англии («Айвенго», «Кенильворт», «Вудсток»), Франции и других стран («Квентин Дорвард», «Граф Роберт Парижский»).

Прошлое в его романах возникает как источник современности, потому они позволяли осмыслить не только прошлое, но и настоящее. Писатель обращается к изображению разных эпох, рисуя переломные моменты истории. В центре внимания – проблемы формирования нации, исторического прогресса. Герои Вальтера Скотта – вымышленные персонажи и исторические личности, люди всех сословий и состояний, разных национальностей. Их жизнь оказывается связанной с жизнью всего общества, включенной в события, имеющие исторический смысл.

Творчество великого шотландца оказало огромное влияние на всю европейскую культуру. Его испытали на себе Гюго, Бальзак Мериме, Пушкин («Собор Парижской Богоматери», «Девяносто третий год», «Шуаны», «Хроника времен Карла IX», «Капитанская дочка»).

Жанр исторического романа, в котором «мир предстает как единство разнообразных, вечно работающих сил и непрерывно меняющихся качеств», а «идея единства человечества и мировой солидарности проявляется в смене поколений и цивилизаций»[6]6
  Реизов Б.Г. Французский исторический роман в эпоху романтизма. Л., 1958. С. 562.


[Закрыть], занимает прочное место в литературе Европы и Америки.

Диалектическая картина мира в общественном сознании XIX века формировалась не только под влиянием исторических событий и резких социальных сдвигов. Становлению и развитию диалектического мышления способствовали открытия в области естественных и точных наук. К концу XVIII – началу XIX века европейская наука обладала богатым фактическим материалом; необходимым становится его истолкование, изучение природы в единстве ее многообразных проявлений.

Идеи развития пронизывают в это время все сферы естественнонаучного знания. С открытием дифференциального и интегрального исчисления диалектический метод проникает в математику.

Мысль о том, что небесные тела находятся в процессе непрерывного изменения, высказана в 1755 г. И. Кантом во «Всеобщей истории и теории неба». Идея эволюционного развития Вселенной утверждается в космологии XIX столетия.

Идеи эволюции проникают в биологию. Французский естествоиспытатель Жан-Батист Ламарк (1744–1829) приходит к выводу, что в мире растений и животных происходит непрерывная эволюция, причиной которой являются изменения окружающей среды. Труды Ламарка были продолжены профессором Жоффруа де Сент-Иллером (1772–1842).

К познанию всеобщих природных связей вела экспериментальная теория клетки чешского биолога Яна Эвангелиста Пуркинье (1789–1869). Огромное значение для теории развития имело открытие клеток растений и животных, сделанное немецкими учеными Якобом Шлейденом (1804–1881) и Теодором Шванном (1810–1882) в конце 30-х годов XIX века.

Несколько иначе дело обстояло в физике. Благодаря успехам механики многие ученые считали физическую картину мира почти завершенной. В середине прошлого столетия немецкий ученый Герман Людвиг Фердинанд Гельмгольц (1821–1894) полагал, что сведение физических явлений к силам притяжения и отталкивания будет достаточным условием для полного понимания природы. Английский физик Уильям Томсон выразил мысль, что человеку известно, как устроен мир, уточняться могут лишь детали. Явления, которые не укладывались в тогдашнюю картину мира, он назвал «тучками на общем светлом горизонте» (правда, позднее одна из «тучек» превратилась в теорию относительности, а вторая выросла в квантовую теорию).

В то же время обнаруживается недостаточность механистического подхода к объяснению тайн природы. Немецкий ученый Александр Гумбольдт (1769–1859) отвергает подобный подход как несовместимый с цельным и естественным взглядом на вещи.

Вместе с открытием Майклом Фарадеем (1791–1867) динамической связи электричества и магнетизма, теорией электромагнитного поля Джеймса Клерка Максвелла (1831–1879) в физику входят идеи, открывающие путь новому философскому взгляду, отличающемуся от механистического. «Результаты работ Фарадея, Максвелла, Герца привели к развитию современной физики, к созданию новых понятий, образующих новую картину действительности»[7]7
  Эйнштейн Α., Инфельд Л. Эволюция физики. М., 1965. С. 102.


[Закрыть].

Изучение природы во всей сложности ее связей выдвигает проблему синтеза наук.

Развитие естественно-научного знания ставит проблемы не только собственно научные, но и нравственные. В начале XIX столетия актуализаруются этическая оценка научного прогресса, проблема ответственности ученого за последствия своего открытия.

В европейскую литературу эти проблемы входят с романом «Франкенштейн, или Современный Прометей». Автор его – 19-летняя Мэри Шелли (1797–1851), дочь английского философа Уильяма Годвина, жена поэта Перси Биши Шелли. Блестящее открытие ученого Франкенштейна, создание модели человека, оборачивается трагедией для самого ученого, его творения и других людей. «Франкенштейн» Мэри Шелли – одно из первых научно-фантастических произведений в европейской литературе.

Вихрь событий, пронесшийся по Европе и захвативший Америку, неузнаваемо изменил государства. Открытия в науке рисовали другую картину природы. В отказе от механистических представлений формируется принципиально новый диалектический тип мышления. Возникают новые концепции человека, общества и мира. Мировоззрением эпохи стал романтизм.

«Французская революция, наполеоновские войны, национально-освободительное движение – в течение почти двух десятилетий на полях Европы, в вихре поражений и побед, в грохоте рушившихся и возводившихся тронов, в огне и крови, бушевала История. Мысль и дух Европы ответили на это могучим всплеском романтизма»[8]8
  Катарский А.В. О творчестве Генриха фон Клейста // Генрих фон Клейст. Драмы. Новеллы. Статьи. М., 1977. С. 5.


[Закрыть].

Романтизм пришел на смену идеологии Просвещения, охватил все области культуры стран Европы и США. В культуре каждой страны были свои предпосылки, определившие истоки романтизма, его специфику. В Англии это промышленный переворот, в России – Отечественная война 1812 года.

Главным же образом возникновение романтизма как мировоззрения связано с разочарованием в методах Французской революции, ее идеологии и результатах. Французская революция, во многом подготовленная идеологией Просвещения, вместо обещанного царства разума и свободы обернулась жестокой и разрушительной своей стороной. Новое общество совсем не походило на разумный гармоничный мир. Разум оказался примитивной расчетливостью, свобода – весьма относительной свободой для немногих, справедливость оставалась проблемой.

Действительность заставила по-новому взглянуть на философию и культуру «века Просвещения». Отличительной особенностью романтизма является его полемический характер. Возникает иное представление о природе человека, его связях с обществом, природой, новое понятие о самом мире, который мыслится теперь как универсум. Законы и сущность его не могут получить разумного истолкования, но доступны чувственному, интуитивному восприятию.

Идея иррациональности мира возникает в литературе немецкого романтизма, отличающегося особой философичностью. Непостижима природа в повести Людвига Тика (1773–1853) «Белокурый Экберт», необъяснимы поступки героев.

Главная роль в познании мира, по мнению романтиков, принадлежит искусству. «Истинный поэт всеведущ, он действительно вселенная в малом преломлении»[9]9
  Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М., 1980. С. 96.


[Закрыть], – утверждает Новалис (Фридрих Леопольд, барон фон Гарденберг; 1772–1801).

Совершеннейшим родом искусства, выражением его сути была для романтиков музыка. Гофман (1776 – 1822) назвал музыку «самым романтическим из всех искусств…единственно подлинно романтическим», так как она «имеет своим предметом только бесконечное… Музыка открывает человеку мир, не имеющий ничего общего с внешним, чувственным миром, который его окружает»[10]10
  Там же. С. 96.


[Закрыть].

Музыка пронизывает творчество писателей-романтиков. Она звучит во многих произведениях Гофмана. Звуки музыки помогают разрушить фантастические чары в его повести-сказке «Королевская невеста», обрести свое истинное, совершенное «я» героям фантастической повести «Принцесса Брамбилла».

Музыкальная стихия пронизывает лирику Байрона («Еврейские мелодии»), Гейне («Книга песен»), Гюго («Восточные мотивы», «Песни улиц и лесов»). Синтез музыки и поэзии – характерная черта искусства начала XIX века.

Стремление к гармонии и неудовлетворенность действительностью отличают романтическое восприятие мира. Основной конфликт романтического искусства – разлад между идеалом и действительностью. Это противоречие рождает проблему двоемирия. Реальное царство буржуазного здравого смысла противопоставляется миру духа, воплощенному в искусстве.

Двоемирие – противопоставление поэтической одухотворенности и бездуховности, лишенной всякой способности к творчеству. Идея двоемирия особенно ярко воплощена в творчестве Гофмана. Как проблема двоемирие возникает в лирике Гейне («сон» – гармония мыслится возможной лишь в грезе, воображении, но не в действительности).

Одной из характерных форм противопоставления идеала и действительности стала романтическая ирония – выражение дисгармонии между бесконечными возможностями человека и конечностью его бытия, осознание несовместимости мечты и действительности.

В центре внимания романтиков – личность. Личность не столько в социальном, сколько в психологическом аспекте. Бурные события времени требовали особой на них реакции, формировали тип активной, героической личности. Кумирами эпохи были Наполеон Бонапарт, князь Ипсиланти – генерал русской армии; один из вождей греческого восстания – английский поэт лорд Байрон, погибший в Греции; Симон Боливар – герой войны против испанского владычества в Венесуэле. Судьбы реальных людей меняли представление о возможностях человека. Внутренний мир личности представляется самостоятельной вселенной, микрокосмом.

Концепция личности определяет выбор героя, систему отношений между героями и действительностью. Герои романтической литературы – художники, способные благодаря творческому воображению воспринимать гармонию природы. У Вакенродера, Новалиса, Гофмана это музыканты, поэты, художники, у Байрона, Гюго, Нодье и Бестужева-Марлинского – страстные, мятущиеся бунтари. Все они противопоставлены бездуховной обыденности, обществу, проникнутому меркантилизмом.

Не только герой отвергает общество, но и сам материальный мир не принимает творческую, свободную личность. В литературу начала прошлого века входят герои-одиночки – Чайльд-Гарольд и Каин Байрона, кавказский пленник и Алеко Пушкина, лермонтовский Демон… Осознание отчуждения личности стало открытием романтизма.

Важнейшая черта романтизма – культ любви. Романтический культ любви и любимых пронизан мистическим настроением. «Любовь для романтика есть мистическое познание сущности жизни; любовь открывает любящему бесконечную душу любимого. В любви сливается земное и небесное, чувственное одухотворено, духовное находит воплощение»[11]11
  Жирмунский В.М. Религиозное отречение в истории романтизма. М., 1918. С. 204.


[Закрыть]. Этот культ связан с поэтизацией смерти любимой («Гимны к ночи» Новалиса, «Лигейя», «Ворон» Эдгара Аллана По). Смерть воспринимается как «романтизированный принцип жизни», «жизнь после смерти». «Жизнь усиливается посредством смерти»[12]12
  Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. Л., 1973. С. 42–43.


[Закрыть], – утверждает Новалис, потрясенный смертью невесты – Софии фон Кюн.

К числу открытий романтизма, с его вниманием к личности, относится открытие детства. Как заметил Н.А. Берковский, «Романтизм установил культ ребенка и культ детства. XVIII век до них понимал ребенка как взрослого маленького формата, даже одевал детей в те же камзольчики, прихлопывая сверху паричками с косичкой, и под мышку подсовывал им шпажонку. С романтиков начинаются детские дети, их ценят самих по себе, а не в качестве кандидатов в будущие взрослые. Внимание романтиков направлено к тому в детях и в детском сознании, что будет утеряно взрослыми»[13]13
  Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М., 1980. С. 106.


[Закрыть].

Романтизм выражал новое восприятие мира, потому искусство романтизма было принципиально новаторским. Романтики порывают с нормами классицизма и декларируют отказ от разграничения высокого и низкого стиля, трагического и комического, отвергают «три единства» классической драмы (Гюго: Предисловие к драме «Кромвель»). Смешение стилей и форм отразило характерное для эпохи видение мира в единстве его разнообразных проявлений; воплощение этого мира в искусстве требовало конкретного выражения.

Мир, природа, человек как микрокосм воплощались в фантастических образах. Выражением романтического мироощущения стала романтическая сказка (Гофман, Новалис, Тик, Гауф). Вместе с тем романтическая эстетика выдвигает требования естественности и правдоподобия. Отсюда сплав в романтическом произведении сказочного, волшебного, фантастического и реально-бытового. Отсюда любовь к контрастам, причем контраст становится принципом изображения, реализуется и в композиции, и в системе образов («Собор Парижской Богоматери» Гюго).

Романтизм обновил всю систему литературных жанров: формируются исторический роман (Купер, Скотт, Гюго), лиро-эпиче-ская поэма (Байрон). Меняется жанровая структура романа, повести, новеллы. Именно с новым мировосприятием связан расцвет лирики в первой половине XIX века. «Если век Просвещения – это по преимуществу век прозы, то десятилетия господства романтизма были ознаменованы подлинным торжеством поэзии. Во многих странах именно поэты-романтики обрели славу великих национальных поэтов: Гюго, Мицкевич, Гейне, Леопарди, Байрон, Вордсворт. С романтизмом связан блестящий период в развитии русской поэзии первой половины XIX века – от Жуковского до Тютчева»[14]14
  Тураев СВ. От Просвещении к романтизму. М., 1983. С. 222.


[Закрыть].

Романтизм как миросозерцание и способ моделирования действительности в художественной, образной форме господствует не только в литературе, но и в музыкальном, изобразительном искусстве XIX столетия.

В музыке романтизм складывается в 20-е годы (Шуберт, Вебер), а завершающий период его развития приходится на последние десятилетия XIX века (Верди, Чайковский). Музыка романтизма с ее бесконечностью чувств и настроений, сочетанием трагического и светлого начал резко отличается от музыки XVIII столетия. Обновились выразительные средства, изменчивой стала мелодия, более богатой инструментовка. Безмятежной, спокойной уравновешенности, логической упорядоченности музыки XVIII века противостоит взволнованность, патетичность, изменчивость настроений, возникающая в свободном сочетании разнохарактерных эпизодов музыки новой эпохи.

Ярчайший пример музыки романтизма – творчество Людвига ван Бетховена (1770–1827). Именно Бетховена Гофман называет чисто романтическим композитором. «Музыка Бетховена, – пишет Гофман в «Крейслериане», – движет рычагами страха, ужаса, скорби и пробуждает именно то бесконечное томление, в котором заключается сущность романтизма»[15]15
  Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М., 1980.


[Закрыть].

Совершенствуются синтетические жанры – песня (Шуберт, Лист, Шуман), вокально-инструментальная баллада. Складывается и достигает расцвета жанр песенного цикла («Зимний путь» и «Прекрасная мельничиха» Шуберта, «Любовь поэта», «Любовь и жизнь женщины» Шумана). Жанром, объединяющим все роды искусств: музыку, живопись, литературу, – представляется «благодаря союзу искусств»[16]16
  Вагнер Р. Избранные работы. М., 1978. С. 212.


[Закрыть] опера.

В живописи романтическое направление складывается главным образом во второй четверти XIX века. Бурный подъем в это время переживает пейзажная, портретная, историческая живопись, многих художников вдохновляют литературные сюжеты.

Рождение романтизма в изобразительном искусстве связано с творчеством немецких и английских художников-пейзажистов Каспара Давида Фридриха, Филиппа Отто Рунге, Джона Констебля, Джозефа Тернера.

Немецкий художник-романтик Филипп Отто Рунге (1777–1810) одним из первых поставил перед собой задачу синтеза живописи, слова и музыки. Он создает цикл «Четыре времени суток», к которому пишет стихотворный и прозаический комментарии. Восприятие цикла, по замыслу художника, должно было сопровождаться музыкой. Жанр этого произведения сам художник определил как «фантастико-музыкальную поэму».

Знаменитый немецкий художник Каспар Давид Фридрих (1770–1840) – автор романтических пейзажей, основным мотивом которых было единство человека и прекрасной, таинственной, одухотворенной природы. Его картины «Аббатство в лесу» и «Монах на берегу моря» писатели-романтики называли лучшим воплощением романтических представлений о природе.

Со всей силой эти представления воплотились в картине Каспара Давида Фридриха «Крест в горах». Художник обращается к традиционному для европейской живописи сюжету – распятию Христа, но решает его необычно. Образным центром картины является пейзаж: скалистая гора, окруженная лесом, увенчанная крестом на фоне зари. Таким образом распятие воспринимается как органическая часть пейзажа, а пейзаж приобретает мистическую одухотворенность. Взгляд зрителя движется от темной массы скалистой горы на переднем плане к светлому фону – небу, сияющему над распятием. Этот контраст символизирует движение человеческой души от тьмы к свету.

К жанру пейзажа обращается английский художник Джон Констебль (1776–1837). Его привлекает изменчивость состояний природы, подвижность настроений, игра света и цвета. Живописные работы этого художника сравнивают с поэзией Роберта Бернса. Картинам Констебля, как и стихам шотландского поэта, свойственно сочетание «мудрой простоты и благоуханной свежести»[17]17
  Всеобщая истории искусств: В 6 т. Т. 5. М., 1964. С. 134.


[Закрыть]. Констебль пишет английские долины, холмы с ветряными мельницами, морской берег и облака. На его полотнах возникает поэтический портрет Англии. Свою главную задачу художник видел в том, чтобы передать настроение природы. Живопись он определял как «искусство понимать, но не передразнивать»[18]18
  Там же.


[Закрыть].