Текст книги "Артефакт «Время»"

– Нет! Это не моё дело. Ты волен встречаться с кем хочешь.

– Не говори глупостей. Это деловая встреча, – раздражённо потёр Ангел переносицу.

«Что с тобой случилось, Кирданн? – Передо мной стоял незнакомый уставший и озлобленный человек. – Ты так изменился!». – Мне нестерпимо захотелось дотронуться до него, провести ладонью по бледной щеке, взъерошить волосы. Но я прекрасно понимала, что в моём сочувствии он больше не нуждаётся. Не нуждается с тех пор, как собрав вещи, навсегда вышел за порог моего дома.

Он вытащил бумажник и кинул на зелёное сукно несколько купюр.

– Идём.

– Куда?

– Ты хотела поговорить.

Распахнув дверь серебристого Додж Вайпер Роадстер, Кирданн кивнул на сиденье:

– Садись.

– Учитывая причину моего появления, стоило бы хорошенько подумать, прежде чем лезть к тебе в машину.

– У меня была возможность задушить тебя ещё в бильярдной.

– Обнадёживающе. Хочешь продлить мне агонию?

Под дикий рев двигателя, мы выскочили на дорогу.

– Куда едем? – копалась я в замке ремня безопасности. Может Кирданн и бессмертный, но я-то точно нет.

– Домой.

– Куда?!

– Я же сказал до-мой, – произнёс он по слогам. – Ко мне, разумеется.

Меньше всего мне хотелось оказаться у Кирданна дома. Там, где мы будем совершенно одни. Нет, я не боялась его, я боялась себя.

Глава 4. Эбби

Я вздрогнула, увидев на горизонте восходящее солнце. Его тёплые с малиновым отливом лучи приятно согревали лицо. Мы переместились на Неферу. Местное время отличалось от хаторского на четыре часа вперёд, поэтому здесь уже наступило раннее утро.

Опустив ветровое стекло, я откинулась на сиденье. В кабину ворвался прохладный ветерок, принося с собой сладковатый аромат Лотоса, главного символа этого мира.

Жизнь Земли Неферу всецело подчиняется совершенному цветку, существующему сразу в трёх сферах бытия – в воде, на земле и в воздухе. Культ Лотоса на Неферу чем-то напоминает египетские традиции почитания этого растения и, скорее всего, был заимствован оттуда. Также как и в древнем Египте Голубой Лотос символизирует рассвет и зарождение жизни, поскольку цветёт днём, а к вечеру закрывается. В погребальных обрядах его кладут умершему в могилу, чтобы он смог пробудиться в загробном мире. Белый Лотос, распускающийся ночью, напротив, считается эмблемой сна.

Нет на этой Земле области, куда бы ни проник дух «чистого» цветка, зарождающегося в иле, но всегда выходящего из него безукоризненно-белым. Его почитают, употребляют в пищу и даже делают из его гибких стеблей одежду, которая в других мирах стоит невероятных денег.

Я прикрыла глаза, чувствуя, что проваливаюсь в сон. На ум внезапно пришёл отрывок из «Одиссеи» Гомера, где говорилось о лотофагах – поедателях лотоса. У них цветок отнимал память и дарил кратковременные удовольствия.

«Кирданн – ты мой сладкий лотос. Однажды я уже поборола это наваждение, получиться и сейчас…», – вяло текли в полудрёме мысли, и через мгновение я уже крепко спала.

Подскочив от звука хлопающей двери, я огляделась. Машина стояла перед главным входом в особняк Кирданна, водитель отсутствовал.

Окинув взглядом дом, я нехотя почувствовала к нему прежнюю симпатию. Расположенное полукругом невысокое двухэтажное здание отличалось строгостью и лаконичностью форм. От цоколя под крышу стремились тонкие дорические колонны, а окна представляли собой огромные застеклённые пространства. Приятный песочный цвет стен выигрышно оттеняла богатая зеленью флора, высаженная по периметру. Благодаря большому количеству хвойных пород мне всегда здесь легко дышалось.

Я сощурилась, разглядывая барельеф с изображением распускающегося лотоса. Из-за угла вынырнул Кирданн:

– Был на кухне у Сохрет. Она приготовит завтрак. Заходи, – бросил он мне ключи.

Улучив момент, я направилась в ванную. Собравшись с духом, подняла глаза в зеркало и выдохнула: вид потрёпанный, но не катастрофический. Наскоро почистив зубы, используя в качестве щётки собственный палец, я осторожно умылась, пытаясь не размазать по лицу остатки косметики. Прочесав пятернёй волосы, заплела косу, откуда шкодливо выбились шоколадные локоны, обрамляя миловидное лицо с серо-зелёными глазами.

У меня была хорошо сложенная фигура, достоинства которой подчёркивала одежда: узкие чёрные брюки, заправленные в сапоги чуть ниже колена, бежевая блуза с широким ремнём, а поверх – сливовый трикотажный пиджак с косой застёжкой на молнии, так называемая «косуха».

Калисто

В гостиную меня выманил восхитительный запах свежеиспеченного хлеба. Помимо этого на столе оказался румяный картофельный пирог, сырное ассорти, паштет из гусиной печени, повидло, апельсиновый сок и две чашки горячего крепкого чая.

Желудок радостно заурчал, предвкушая сытную трапезу. Хозяин дома по-прежнему отсутствовал, что радовало. Не хотелось проявлять при нём свои слабости, даже естественные, такие как голод.

Кирданн объявился, когда я допивала чай. Он переоделся и стал выглядеть бодрее. Теперь на нём красовались свободная белая водолазка и светлые льняные брюки с большими накладными карманами. Я бросила завистливый взгляд на лёгкие туфли. Ужасно хотелось снять сапоги и забраться с ногами в кресло.

– Наелась? – в глазах Ангела загорелись лукавые огоньки. Возникло подозрение, что он за мной наблюдал.

– Да. Передай Сохрет спасибо и долгих лет жизни. Еда как всегда великолепна. А теперь, – решила не затягивать я с разговором, – объясни, наконец, зачем ты решил закопать меня в песок на Карнауффе?

Вместо ответа он взял кусок хлеба и стал намазывать на него паштет:

– Не возражаешь, если я сначала поем?

От досады я схватила со стола сок и подскочила с места. Кирданн невозмутимо жевал бутерброд, и мне с трудом удалось подавить желание запустить стаканом ему в голову.

Отвернувшись, я упёрлась взглядом в знакомую картину Клода Моне, изображавшую живописный уголок водяного сада в местечке под названием Живерни. Через пруд, обильно усеянный венчиками кувшинок, был перекинут изящный японский мостик. Густая листва Ив и Тополей, перемежаясь с экзотической зеленью японской Вишни, китайского Гинко и Бамбука, укрывала от глаз прозрачное синее небо. Лишь небольшой его кусочек был виден там, где ветви растений неохотно расступались.

Залюбовавшись игрой солнечного света на тихой воде, я вдруг почувствовала на плечах руки Кирданна.

– Я соскучился, – прошептал он, уткнувшись мне в волосы.

Я застыла, боясь пошевелиться. Казалось, тело плавится будто свечка, начиная с тех мест, где меня касаются его пальцы. Внутри шла ожесточённая борьба желаний и разума. Желание требовало одного – Кирданна. Немедленно и прямо сейчас! Разум противостоял напору чувств, настойчиво напоминая о причине его внезапного возвращения в мою жизнь.

Я зажмурилась и резко распахнула глаза. Волна желания отступила.

– Если ты решил убить меня этим заявлением, то будешь разочарован. У меня на тебя иммунитет.

– Другого я не ждал, – хмыкнул он. – Ты никогда не рассматривала возможности примирения?

– Примирения?! Я с тобой не ссорилась. Или забыл, что это ты меня бросил? Чего ты хочешь, Кирданн? Чтобы я ползала у тебя в ногах и просила вернуться? Теперь это в твоём духе.

– С чего ты взяла?

– Ты изменился.

– Ты тоже. Стала … менее сговорчивой.

– Менее сговорчивой? – Я не понимала что происходит. – Только не говори, что затеял эту историю, чтобы притащить меня к себе и выяснять отношения, которых давно нет?!

Он пожал плечами:

– Это с какой стороны посмотреть.

– Ты или издеваешься или сошел с ума! Склоняюсь ко второму варианту.

– По ощущениям я вполне дееспособен.

– С меня хватит. Я ухожу.

Смеясь, Кирданн преградил мне путь:

– Постой. Вариант номер один, я просто пошутил.

Я толкнула его в грудь:

– Ненавижу тебя!

– От ненависти до любви один шаг.

– Ты опять?!

– Всё, всё, – поднял он руки в знак капитуляции и опустился в кресло, жестом указывая мне сделать то же самое.

Душу обуревали противоречивые чувства. Облегчение от того, что вижу пред собой прежнего Кирданна и разочарование, что его предложение о перемирии оказалось всего лишь шуткой.

– Итак, – Ангел стянул со стола кусочек сыра, – ты давно виделась с Эбби?

Вопрос меня озадачил.

– Точно не знаю. Может с полгода назад. Она пыталась меня утопить.

– Похоже на неё, – усмехнулся Кирданн.

Эбигайл Крэй – моя младшая сестра – настоящий ребёнок своей Земли, жестокая и бескомпромиссная. Хотя её трудно было представить где-нибудь кроме Миноса, не проходило и дня, чтобы Эбби не упрекнула отца в том, что он не желает забирать нас на Этайн. Папу она презирала даже после смерти, называя беспомощным и бесполезным существом. Единственным человеком, которого сестра хоть немного любила, если такое чувство вообще могло с ней случиться, была мама.

Что касается меня, то с самого раннего детства всё, что я делала, как одевалась, о чём говорила, вызывало у неё стойкое чувство отвращения. Мы не здоровались и не прощались, не желали друг другу приятного аппетита и спокойной ночи. Большую часть времени мы вообще не замечали друг друга, но когда наши пути пересекались, начиналась война.

После смерти мамы мы редко виделись. Однако стоило мне стать охотником, и между нами даже возникло некое подобие дружбы. Как оказалось, небескорыстной. Эбби бредила Охотой, а через меня надеялась привлечь внимание Конклава.

Дело в том, что Кирданн возглавляет так называемый «Комитет Выбора», занимающийся тестированием охотников-претендентов на профессиональную пригодность. Например, умение отращивать волосы по щиколотку даёт стопроцентную путёвку в аут без возможности повторного испытания, если конечно у человека не появиться другая, более подходящая способность.

Я знала, что Эбби когда-нибудь попадёт в поле зрения Конклава, ведь она по-настоящему одарена – Эбигайл управляет стихией Воды. Ещё в детстве она щелчком пальцев могла осушить лужу, но насколько развита её способность теперь я не представляла. До нашей последней встречи, на которой сестра едва не утопила меня в пруду городского парка. Захваченная врасплох, я только и успела, что выстроить стену из Бамбука, прочного и несокрушимого даже под натиском подобной силы. Преграда погасила основную массу волны, но растению не хватило высоты и сверху на меня обрушились потоки воды.

– Ты что творишь?!

– Делаю то, что давно должна была сделать, – процедила Эбби. – Избавляюсь от тебя! Думаешь, я не понимаю, почему в сотый раз не могу пройти отбор? Что ты наговорила про меня Фаулзу?

– Что ты ненормальная психопатка! После такого, – махнула я в сторону воды, – можешь забыть про работу охотника.

– Зато тебя тоже выгонят!

Я посмотрела по сторонам. На моё счастье было раннее утро, и город ещё спал. В противном случае, я действительно могла серьёзно пострадать, поскольку Конклав сурово пресекал публичные демонстрации силы.

– Эбби, поверь, это для твоей же пользы.

– Для моей пользы?! Да что ты вообще обо мне знаешь? Ты ничего не замечаешь, кроме своих деревьев! – пнула она ногой Бамбук, отчего тот протяжно загудел.

– А что ты́ знаешь о работе, к которой так стремишься? Радужные перспективы путешествия по другим мирам, приключения, богатство, известность? Но Охота – это убийство? Каждый день кто-то из нас умирает. Ты готова умереть?

Казалось, она растерялась.

– Ну, что молчишь? Хочешь умирать? Или ты готова убивать, не мучаясь угрызениями совести? О такой жизни ты мечтаешь?!

Эбби подошла к краю воды и застыла, обхватив себя руками. Я внутренне напряглась, готовая отражать новую атаку, но сестра спокойно произнесла:

– Значит, ты жалеешь?

– Мой выбор уже сделан.

– Так не мешай и мне сделать свой! – резко обернулась она. В глазах горела прежняя ненависть. – Слышишь, Калисто! Оставь меня в покое!

Эбби

Вырвавшись из плена воспоминаний, я посмотрела на Кирданна. Он задумчиво пережёвывал сыр. Я была благодарна ему за то, что он сдержал обещание не допускать Эбби в мир Охоты. Именно по моей просьбе её отбраковывал Комитет.

– Тебе известно, что через два дня начнутся Ежегодные соревнования? – подал голос Ангел.

– Ежегодные соревнования? Ты знаешь, как я к этому отношусь. Давайте ближе к теме, мистер Фаулз. Загадочная работа на Карнауффе, Эбби, а теперь Ежегодные соревнования…

– Эбигайл участвует в Играх.

– Нет, – затряслась я. – Нет! Только не так!

Кирданн ободряюще сжал мою ладонь:

– Она сама сделала выбор.

– Она не ведает, что творит.

Ангел молчал, давая мне время переосмыслить новость. За окном радовала глаз свежей зеленью молодая Ольха. Её ветви казались так близко, что ища поддержки, я машинально потянула к ним, но пальцы упёрлась в холодное стекло.

– А на Карнауффе? Что там? – Ольха теперь тоже стучала по стеклу, пытаясь до меня дотянуться.

– Там песок. Это одна из Земель, где будут проходить состязания. Понимаешь, что это значит?

Конечно, я понимала. Это значило, что среди игроков присутствует специалист по песку. Возможно, он умеет строить барханы или, наоборот, создаёт невидимые глазу ямы с зыбучим песком. На моей памяти таких охотников было немного. Все они известные личности и вряд ли станут участвовать в подобном шоу. Скорее всего, это кто-то из новичков. Такой же неопытный и амбициозный как Эбби.

«Какую Землю подобрали ей? А вдруг её мир выпадет последним?», – лезли в голову панические настроения.

По правилам Ежегодных соревнований каждый участник получает право единожды играть на своей Земле, то есть в мире, где он способен в полной мере реализовать свой дар. Исходя из характера талантов других игроков, кому-то на этой Землей повезёт, а кому-то не очень. Касательно Карнауффа для Эбигайл уже сейчас было ясно, что это из разряда «мне очень не повезло». Мёртвый и безлюдный, кто знает, есть ли там вообще вода?

– Уже знаешь, за кем закреплена пустыня?

– Да, их двое. Один – новичок, молодой парень по имени Кармин. А другой, – Кирданн замолчал. Я обернулась:

– А другой?

Он хмуро посмотрел мне в лицо:

– Другой – это Анубис.

Я ошарашено уставилась перед собой. Похоже, мир вокруг сходит с ума. Едва ли не самый сильный и опытный охотник будет учувствовать в этих так называемых соревнованиях.

– Тоже задаюсь вопросом, зачем ему это понадобилось, – неприязненно сощурился Кирданн. Вражда между ними давно стала притчей во языцех. Впрочем, нелюбовь египтянина в полной мере распространялась и на меня.

Как и я, Анубис зарабатывал не только Охотой. Помимо прочего мы преподавали в нескольких университетах. Моими дисциплинами являлись «Мифология растений» и «Фармакогнозия», у Анубиса, естественно, курс геологии. Я никогда не была знакома с ним лично, и мы не перебросились и парой слов, но я точно знаю, что ненавистна ему. В моменты, когда мы случайно сталкивались в учебных коридорах или преподавательской комнате, я всегда ощущала на себе колючий взгляд его синих глаз. А иногда в его присутствии мне делалось по-настоящему жутко. Анубис вёл себя так, будто я совершила какое-то страшное злодеяние, и чтобы поквитаться он выжидает удобного случая. Наконец, такой представился.

– Эбби. Ему нужна моя сестра.

– Зачем?

– Видимо, хочет отомстить.

– Отомстить?! За что?

– Понятия не имею. – Я нервно кусала губы. – Нужно что-то делать, встретиться с Эбби. Но, если я правильно помню, будущих игроков изолируют и держат под охраной. В таком случае, – решительно посмотрела я на Кирданна, – мне необходимо самой попасть на Игры. Только вносить свою кандидатуру слишком поздно. Просто появиться на территории соревнований организаторы тоже не дадут. Что делать? Наверняка есть какой-то выход?

– Выход есть всегда, – философски заметил Ангел и улыбнулся. – Ты права, во время соревнований охотникам запрещено появляться в зоне их проведения. Но! Если они не выполняют особо важный и дорогой заказ.

– И тут мне подворачивается работа на Карнауффе.

– Верно. Конечно, пришлось постараться, чтобы добыть лицензии на охоту в этот мир. Конклав сразу стал подозревать истинную причину моей активности. – Кирданн взял со стола сок и сделал глоток. – По их мнению, Эбби обладает ценным даром. Они давно планируют заполучить его, но по твоей просьбе я каждый раз отклоняю её кандидатуру. И вдруг она сама пишет заявление на участие в Играх. Тут я оказался бессилен. – Кирданн вновь сделал глоток и поставил стакан на место. – Пришлось идти другим путём. Я нашёл заказчика для якобы редкого и дорого артефакта на Карнауффе. Пообещав, что сам займусь доставкой, поставил одно непременное условие: в качестве напарника со мной должна работать некая Калисто Крэй. Наведя о тебе справки, банкир, естественно, занервничал. Однако я убедил его посмотреть на дело с другой стороны. В случае твоей смерти ему не нужно будет оплачивать работу погибшего искателя, тогда как артефакт оказывается у него.

Запустив руки в карманы, Кирданн стал бродить по комнате.

– После я стал добиваться разрешения работать на Карнауффе во время соревнований. Конклав не смог отказаться от выгодной сделки и, скрипя зубами, выдал лицензии.

– Подожди, я могу объяснить, почему выдали разрешение тебе, но как они допустили туда меня?! Неужели они думают, я буду смотреть, как умирает моя сестра?

– Учитывая бесполезность твоего дара в пустыне, Конклав не видит в тебе серьёзной угрозы. Большую опасность ты представляешь для них сейчас, когда можешь разыскать Эбби и устроить побег. А поскольку единственный источник информации для тебя это я, то пришлось пойти на некоторые уступки. Я обещал, что не стану встречаться с тобой до начала нашей совместной работы на Карнауффе. – Ангел улыбнулся. – Но о тебе речи не было. Расписывая банкиру твою героическую смерть в пустыне, я знал, что предложение покажется тебе подозрительным, и надеялся, станешь искать своего напарника. – Коснувшись моего лица, Кирданн пристально посмотрел мне в глаза: – И ты нашла его. Всё получилось лучше, чем я предполагал.

Глава 5. Участники и поля сражений

Кирданн низко надо мной склонился, а потом, миновав губы, легко поцеловал в шею. Едва заметное невесомое прикосновение, но и этого оказалось достаточно, чтобы ударила молния. Пронзив моё тело, она неистово металась в поисках выхода и не находя его, сжигала заживо изнутри. Агония была невыносимо сладкой и одновременно мучительной. Плоть отчаянно желала продолжения, а разум ненавидел её за это.

Я подавила порыв дотронуться до места поцелуя.

– Кто ещё участвует в Играх?

Кирданн плюхнулся в кресло.

– Компания на первый взгляд стандартная. Четыре стихии плюс ещё двое. Игроков от Земли ты уже знаешь; Эбигайл – Вода; Воздух – девушка по имени Лойя Хаки. От огненной среды желающих нет.

– Это радует. Но ты сказал представители четырёх стихий?

– А разве их четыре? Базовых элементов пять.

– Неужели Эфир?

Кирданн кивнул:

– Давненько никого из них не было. И появились в самый неподходящий момент.

Эфир. В отличие от других основополагающих элементов его нельзя было увидеть или потрогать. В некоторых Землях о нём до сих пор ничего не известно. Тем не менее, Эфир был и остаётся главным связующим звеном мироздания, чьи незримые нити пронизывают каждую клеточку каждого мира.

Способность подчинять себе эфирные потоки считается одним из самых сильных и опасных дарований. Трудно себе представить, чего сможет достичь человек, в полной мере овладевший таким умением. По мановению его руки станут рушиться горы и высыхать моря, рождаться и умирать люди. К счастью, Эфир крайне трудно подчиняется воле человека, а выйдя из под контроля, способен его убить. Впрочем, и людей, наделённых подобным талантом, очень мало. На данный момент я знала одного, помимо участника соревнований.

– Надеюсь, это не Валий? Иначе проще пустить себе пулю в лоб!

Владение Эфиром позволяет создавать яркие, неотличимые от реальности миражи. Качество исполнения и длительность показа напрямую зависят от умения и опыта обладателя дара. Собственно сам мираж не несёт в себе опасности. Ты словно находишься внутри нарисованной чьим-то воображением картины, которую легко покинуть, просто шагнув за границы, отделяющие явь от вымысла. Главное переступить их до момента, когда фальшивый мир начнёт разрушаться, увлекая за собой и тебя.

Валий фон Бантнер, в совершенстве владеющий искусством миража, на сегодняшний день самый серьёзный из противников. Создаваемые им видения точно сливаются с реальностью, становясь естественным её продолжением. Определить завуалированные границы очень трудно, практически невозможно. А впрочем, большинство эти границы не ищет. Осознание, что вокруг тебя иллюзия приходит слишком поздно, когда уже ничего нельзя предпринять. Ловушка захлопывается.

– Нет, – развеял опасения Кирданн. – Это молодой человек по имени Тиберий Краг. Кстати, об огнестрельном оружии. Ты помнишь, что на Ежегодных соревнованиях оно запрещено.

– Мы не входим в число участников и не собираемся ни соревноваться.

– Мы работаем в зоне проведения Игр, запрет распространяется и на нас. Конклав несколько раз подчеркнул этот пункт договора. Ты меня поняла?

Я откусила кусок пирога и недовольно пробурчала:

– Буд-то я когда-то им пользовалась.

– Просто не хочу, чтобы нас выдворили с Карнауффа за нарушение условий лицензионного соглашения.

Пить остывший чай не хотелось, и я потянулась к апельсиновому соку. Сделав несколько глотков, заметила, что мы оба почему-то пьём из одного стакана.

– Со стихиями разобрались. Кто следующий?

Кирданн вдруг оживился и тоже принялся за пирог.

– Игрок под номером шесть – оборотень.

– Можно было догадаться. Скоро ни одно мероприятие не обойдётся без их вездесущих персон. Кто на этот раз?

– Кошка. То ли гепард, то ли леопард, точно не скажу.

– Это девушка?

– Да, по имени Бастет.

– Бастет? Тоже египтянка?

– Не знаю, – пожал плечами Кирданн.

– Не важно. Кто последний?

– А вот тут начинается самое интересное.

– Куда уж интересней? Разве что открылась новая способность?

– Так и есть, новая способность.

Мне сделалась невыносимо душно. Я кое-как смирилась с участием Анубиса и появлением эфирного представителя, а теперь это! Новый дар, способность, о которой ничего неизвестно, и от которой, самое главное, непонятно как защищаться. Поразительно, что всё это происходит именно сейчас, когда мне поневоле приходиться соревноваться.

– Что за способность? – сглотнула я подступивший к горлу комок.

– Похоже на умение управлять тенями. В заявлении он обозначил себя как «мастер теней».

– Управление тенями?

– Однажды я читал о подобном даре, но никогда не видел, чтобы кто-то владел им в реальной жизни. – Кирданн задумчиво потёр подбородок. – Известно, что чёрный цвет поглощает остальные цвета солнечного спектра. Расширив его поглощающую способность на другие сферы, мы получаем первый из вариантов управления тенями – способность пожирать тенью любой попадающий в её поле объект, кроме собственного хозяина. Другой вариант связан с умением оживлять тень и подчинять её своей воле. Его использовали в сражениях, когда враг по численности превышал собственные силы. Каждая ожившая тень противника убивала соседского хозяина. «Запрет на хозяина» действует всегда. Тень не может убить того, кому принадлежит, поскольку исчезнет она сама.

– Закон самосохранения тени?

– Любопытно, что действует обратная зависимость. Если убить твою тень, ты тоже умрешь. Ничто и никто не может существовать без тени. Обладателю такого дара достаточно избавиться от тени человека, чтобы убить его самого. Вопрос только в том, как он это делает. Нужен ли ему непосредственный контакт или он способен убить на расстоянии?

– Какой из вариантов у нашего «мастера теней»?

– Понятия не имею. Это всё, что Кристиан указал в заявлении.

– Кристиан?

– Кристиан Биссон, восемнадцать лет, родом с Земли Персея.

– А если он умеет это всё?!

– Тогда очень жаль, что с нами не будет Валия. Придётся уповать на полное отсутствие солнца.

– На одной из Земель солнца будет предостаточно. В пустыне, знаешь ли, каждый день солнечный.

– Будем надеяться, Анубис с Кармином мумифицируют его раньше, чем он поубивает наши тени.

Повисло тягостное молчание. Из глубины коридора раздался гулкий бой часов, прервавший ход невесёлых мыслей. Считать количество ударов не требовалось. В этом доме часы отбивали лишь два раза в сутки: в двенадцать дня и в двенадцать ночи.

– Какие Земли участвуют в Игре?

– Организаторы долго не могли определиться с выбором мира для новой способности. Какая из Земель подходит для управления тенями?

– Вероятно та, на которой их много.

– Нельзя учитывать только количественный фактор. Самой большой численностью обладают насекомые. Не думаю, что мы станем соревноваться в мире, населённом тараканами. Принципиальное значение имеет размер теней. И тут нам повезло. Объект, отвечающий требованиям, оказался деревом. Осталось найти мир, где деревьев не просто много, а где их намного больше, чем на любой другой Земле, – скосил на меня лукавый взгляд Кирданн.

– Этайн, – поразилась я. – Раньше там никогда не проводились Игры.

– Кроме тебя он никому не интересен.

– Кельты вряд ли оценят нововведения.

– Мнение местного населения заботит Конклав в последнюю очередь, если вообще заботит, – хлопнул себя по коленям Ангел и поднялся.

– Посмотрим, посмотрим, – задумчиво чертила я каракули по подлокотнику. В голове рождался план на случай, если Этайн окажется первым в игровом списке. Тогда, отыскав Эбби, нужно будет лишь отговорить её от участия в соревнованиях. Конклав, конечно, придёт в ярость. Не исключено, что пошлёт группу специально обученных людей с целью вернуть мятежницу в Игру и наказать подстрекателей, но никакие особые навыки не помогут им одолеть меня на Этайн.

Углубившись в раздумья, я не слышала, как продолжал говорить Кирданн, и к реальности меня вернуло лишь неожиданное упоминание имени сестры.

– Эбби? – бестолково переспросила я.

– Конечно, Эбби! Кому ещё понадобился бы Себек?

Себек. Мир, испещрённый сотнями рек и бесчисленным количеством озёр, идеален для управления стихией Воды. Я несколько раз посещала эту Землю, и после каждого визита возникало стойкое ощущение, что я вылезла из болота.

– Ещё два?

– Один. Представитель Воздуха делит мир с оборотнем. У них Земля Лимониад.

Воздушные игроки часто не имеют специально выделенного им мира. Тем не менее, участник может заранее оговорить условия, в каких он предпочитает работать. Кому-то необходимо замкнутое пространство, а кто-то, наоборот, желает свободы и простора. В нашем случае, похоже, актуален последний вариант.

Сложилось, что большинство миров имеют мифологические названия, отражающие либо природный колорит Земли, либо характерную её особенность. К примеру, Себек – древнеегипетский бог воды и разлива Нила, а Лимониады, согласно легендам Древней Греции, нимфы лугов и полей. Соответственно и мир, названный в их честь, представляет собой безграничные прерии и саванны.

– Что ж, за исключением пустыни, поле битвы выглядит не так устрашающе. – В глубине души всё ещё теплилась надежда, что Этайн открывает список игровых Земель. – Почему ты достал разрешения на Карнауфф?

– Потому что он первый.

Я удручённо кивнула. Миры – это огромные пространства. Не зная точно, где находятся игроки, найти их будет практически невозможно. Добившись разрешения работать на Карнауффе, Кирданн обеспечил нас картой игровых полей. Она выдаётся для того, чтобы охотники, выполняющие заказы на артефакты, не сталкивались с участниками соревнований. Нам карта, напротив, позволит их отыскать.

Кирданн чётко просчитал каждый шаг, и на мгновение его тонкий расчёт показался подозрительным.

– Как ты узнал, что первый Карнауфф?

– Женщина в клубе. Она занимается подготовкой первого этапа соревнований и согласилась поделиться информацией взамен на небольшую услугу. Мы условились о встрече, на которой я надеялся узнать подробности относительно Игры в пустыне: артефакты, задания, ловушки, всего того, что могло бы облегчить нашу задачу. Я битый час потратил, чтобы развязать ей язык при помощи коктейлей, и только преступил к допросу, как появилась ты.

– Судя по тому, что она мне наговорила, язык у неё развязался дальше некуда. Надо было не упускать момента и ввернуть в её гневную тираду пару наводящих вопросов о Карнауффе. – Я усмехнулась. – Похоже, из-за меня ты остался в долгу.

– Честно говоря, – уставился Кирданн на носки своих туфель. – После того как она мне всё выложит, я намеревался до смерти её напоить и отвезти домой, где создал бы видимость бурно проведённой ночи.

Я еле сдерживала смех:

– Ничего себе! И часто ты прибегаешь к подобным методам? И для меня устраивал такой спектакль?

– Пользуюсь этим приёмом в исключительных случаях. К тебе это никогда не относилось, – равнодушно отвернулся он к окну.

От весёлости не осталось и следа. Я тоскливо смотрела на его одинокую фигуру, понимая, что обратного пути для нас не существует. Пора возвращаться домой.