Текст книги "Убить Ющенко!"

– Посмотрите! – воскликнула вдруг молодая женщина, указывая на тротуар.

Малко заметил пожилую даму в огромных очках, выгуливавшую на поводке великолепную сиамскую кошку. Вокруг шеи животного был намотан оранжевый шарф, путающийся в его лапах...

– Даже кошки голосуют за Ющенко! – восхищенно заявила Ирина Мюррей.

Они поднялись большим бульваром Тараса Шевченко, разделенным надвое широкой полосой с деревьями, и развернулись возле университета, чтобы спуститься вниз с другой стороны. Ирина Мюррей остановилась возле отремонтированного здания, напротив портье, расфуфыренного, как опереточный адмирал.

– А вот и «Премьер-Палац», – объявила молодая женщина. – Заносите ваши вещи. После этого мы едем в посольство.

– Оно на старом месте?

– Да, – подтвердила Ирина Мюррей, – но сейчас его лучше охраняют.

Ирония истории: здание, в котором расположилось посольство США, скромный особняк по улице Юрия Коцюбинского, раньше было офисом райкома Коммунистической партии Украины.

* * *

Когда они подъезжали к началу улицы Юрия Коцюбинского, навстречу им попался «Мерседес-560» с оранжевыми ленточками на каждой дверце. Ирина тут же победно улыбнулась.

– Посмотрите, раньше Ющенко поддерживали только бедные. А теперь и олигархи меняют свой цвет. Это хороший знак!

Милиционеры фильтровали автомобили на въезде на покатую улицу, на которой расположилось посольство США. Это было трехэтажное здание желтого цвета посреди сада, обнесенного оградой в виде зеленой решетки. Единственный необычный знак: огромная «тарелка» трех метров в диаметре, возвышавшаяся в саду, как какое-то сюрреалистическое дерево. Напротив посольства располагался один только парк, пустовавший в это время года. Этот спокойный квартал на одном из бесчисленных киевских холмов казался таким далеким от политических столкновений... Ирина припарковала свой БМВ в закрытой части улицы и двинулась впереди Малко, по дороге набрав секретный код, открывающий решетку, и поздоровавшись с двумя морскими пехотинцами на посту. По своим размерам посольство было довольно-таки скромным. Они поднялись лифтом на третий этаж. Молодая женщина приоткрыла дверь, затем повернулась к Малко:

– Мистер Редстоун сейчас совещается со своим заместителем. Заходите.

Они пересекли секретариат, чтобы добраться до соседней комнаты. Двое мужчин, сняв пиджаки, сидели перед разложенными на большом столе бумагами. Стены тонули под картами, усеянными таинственными знаками. Поднялся старший по возрасту: на вид он был похож на итальянца, с черными волосами, зачесанными назад, и удлиненным лицом. Он долго жал руку Малко.

– Дональд Редстоун, очень рад встрече с вами! – произнес он. – Представляю вам моего заместителя, бывшего офицера военно-морского флота Джона Маффина.

У Джона Маффина была квадратная челюсть, прямой взгляд, но что-то необъяснимое исходило от него. Малко потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что именно смущало его. Какая-то мягкость во взгляде... Немного нарочитые жесты. Джон Маффин принадлежал к большому сообществу геев.

Резидент, оставив Джона Маффина и Ирину Мюррей наедине, увлек Малко в соседнюю комнату и тотчас же закрыл дверь.

– Я предполагаю, что вам известно, почему вы в Киеве? – спросил он.

Малко улыбнулся.

– Думаю, это связано с отравлением, жертвой которого стал Виктор Ющенко...

– Верно.

– Не слишком ли поздно предпринимать что-либо?

Американец ухмыльнулся.

– Как посмотреть. Во-первых, известно ли вам в точности, что именно произошло?

– Нет, – сознался Малко. – Я не прочел обо всех подробностях.

– Хорошо. Присаживайтесь. Вы знаете, что операция «Украина» уже долгое время была в списке первоочередных задач президента Джорджа Буша...

– Что за операция «Украина»?

– Поворот страны в сторону Запада, – объяснил американец. – Вопреки внешним проявлениям, даже если Украина и отделилась от России в 1991 году, ее политический класс остался зависимым от Москвы, а СБУ частью подчиняется Москве, а частью объединилось с местной мафией. Они были настолько заняты грабежом страны, что не смогли разглядеть нашу операцию. Начиная с 2002 года мы вложили немало усилий и денег, чтобы помочь Виктору Ющенко. Для этого использовалась скрытая частная помощь, неправительственные организации, украинская диаспора, обосновавшаяся в Соединенных Штатах и Канаде.

– С какой целью?

– Оторвать Украину от Российской империи, – объяснил, резидент, не мигнув глазом. – Поначалу это не удалось. Конечно, Виктор Ющенко был хорошим кандидатом, но против него был весь государственный аппарат, ведомый Леонидом Кучмой, интересы которого совпадали с интересами Кремля. Он знал, что в случае избрания Ющенко он многое потеряет. В то же время он считал, что легко провалит его, подменив результаты выборов. Только вот агенты российского ФСБ, работающие в Киеве, и часть СБУ, преданная Москве, забили тревогу в начале лета этого года.

– Что же произошло?

– "Оранжевая революция" Ющенко начала охватывать всю страну. Его противники потеряли голову. В июле, когда он находился в отпуске в Крыму, они попытались осуществить «операцию КамАЗ»...

– А это что такое?

– Какой-то грузовик попытался столкнуть автомобиль Виктора Ющенко в овраг. Еще немного, и так бы и было. К тому времени в Кремле уже осознали опасность. Когда стали известны результаты первого тура, дела оказались еще более плачевными! Несмотря на обработку урн, Ющенко шел рука об руку со своим противником. Итак, надо было что-то предпринимать. И в сентябре была совершена попытка отравить Ющенко при помощи диоксина.

– Как это произошло? – спросил заинтригованный Малко.

– Очень просто, – признался американец. – Пятого сентября один из приближенных Виктора Ющенко, Давид Жвания, организовал ужин с двумя руководителями СБУ, Игорем Смешко и его заместителем, Владимиром Сацюком. Ужин состоялся на даче последнего. Целью его было удостовериться в нейтралитете СБУ во время предстоящих выборов. Было условлено, что Виктор Ющенко приедет сам в сопровождении Давида Жвании. Без руководителя личной службы безопасности, Евгения Червоненко. Ужинали все четверо, а на следующий день Ющенко почувствовал тревожные симптомы: рвоту, головокружение, усиленное сердцебиение. Поначалу было не совсем понятно, что с ним. Евгений Червоненко встретился со мной и сообщил, что начиная с июля месяца до него доходили разговоры о возможном покушении на отравление Виктора Ющенко. Впрочем, когда тот принимал пищу вне дома, у Червоненко была привычка в последний момент менять тарелку кандидата со своей или с тарелкой какого-то другого сотрапезника. Увы! В тот вечер его там не было...

Малко не смог удержаться от улыбки.

– Это все-таки слишком! Отравление после ужина с двумя руководителями СБУ! Автор преступления очевиден.

– Увы! – вздохнул американец. – Все не так-то просто... Смешко тотчас же связался со мной и клялся, что он ни при чем. И я верю в это, потому что он всегда был на нашей стороне. Чего не скажешь о его заместителе, Владимире Сацюке. Хотя последний и заявляет о своей невиновности.

– Что же в точности произошло?

– Во время ужина каждому сидящему за столом принесли по тарелке лангустинов, приготовленных до этого на кухне. Кто-то добавил в тарелку Ющенко диоксин, при этом доза его в 10 000 раз превышала дозу, переносимую организмом, то есть пикограмм. В случае с Виктором Ющенко врачи полагают, что доза составляла от одного до десяти граммов! Что вызвало у него весьма впечатляющее поражение кожи, не считая поражения печени, поджелудочной железы и спинного хребта.

Заинтригованный, Малко поинтересовался:

– Не мог ли диоксин сразу же убить его?

– Нет, даже в случае очень сильной дозы.

– Почему не был использован рицин или цианид?

Американец покачал головой.

– Это именно тот вопрос, над которым мы размышляем. Но это было бы слишком уж грубо, если бы он свалился мертвым прямо на даче номер 2 СБУ! И потом, я считаю, что они не хотели убивать его. Просто сделать так, чтобы он был не в состоянии вести свою кампанию. Или же они ошиблись дозой.

– Кто «они»?

Дональд Редстоун не колебался ни секунды.

– Либо Путин, либо кто-то очень близкий к нему... В момент, когда стало известно об отравлении Ющенко, Владимир Путин заявил, что это фальшивка, распространяемая участниками «оранжевой революции», и что у Ющенко кишечный грипп... Это заявление помогло продвинуть вперед наше следствие. Мы думаем, что нам удалось проследить цепочку. У истоков этого дела стоит близкий сотрудник Владимира Путина в Кремле, некто Глеб Павловский. Он неоднократно приезжал в Украину и очень близок с неофициальным представителем Путина при украинском президенте Олегом Будинком, главой президентской администрации. Этот последний также связан с номером 2 в СБУ, Владимиром Сацюком, у которого и состоялся ужин с отравлением Виктора Ющенко.

– Стало быть, вам все известно, – заметил Малко.

Американец ответил ему ироничной улыбкой.

– Мы предполагаем, не имея никаких доказательств. Что ничего не означает, поскольку все отрицается.

– Если Ющенко выиграет, – заметил Малко, – языки развяжутся, и можно будет проследить дело. В любом случае, к чему все это? Ведь эта разработка не помешает ходу выборов.

– Действительно, – согласился Дональд Редстоун, – Верховный суд Украины только что отменил второй тур выборов, который был опротестован, и назначил третий. Он состоится 26 декабря, и Ющенко практически уверен, что выиграет его ввиду своей популярности. В итоге, эта история с отравлением обернулась против ее авторов.

– Итак, все превосходно, – заключил Малко.

– За исключением одной детали, – поправил его резидент. – Дело в том, что битва только начинается. Владимир Путин спохватился слишком поздно, но с этого момента он будет делать все, что в его власти, чтобы избежать выхода Украины на западную орбиту.

– Вы опасаетесь еще одного покушения на жизнь Виктора Ющенко?

– Это не кажется невозможным, – признал Дональд Редстоун. – Благодаря сторонникам Януковича в органах администрации враги Ющенко располагают значительной ударной силой. Покушение, осуществленное как бы изнутри, не поставит Кремль в затруднительное положение, а даже наоборот.

– Ющенко догадывается об этом, не так ли?

– Конечно, но всего не предусмотришь. И потом, я считаю, что лучшая страховка для него – это заранее блокировать любую попытку. Именно для этого вы в Киеве.

Малко посмотрел на него с озадаченным видом.

– Как могу я, один-одинешенек, быть щитом для Виктора Ющенко?

– Двумя способами, – объяснил американец. – Во-первых, у нас есть несколько направлений, которые надо изучить, с тем чтобы установить виновников отравления. Нам известно, что за всей этой историей стоит Кремль. Если бы нам удалось собрать доказательства, Путин был бы у нас в руках. Даже он не может позволить себе, чтобы совершаемые им мерзости выставлялись на всеобщее обозрение. Так он может потерять свой имидж демократа, которым он очень дорожит.

– Полагаю, у вас для этого достаточно людей, – улыбнулся Малко. – Управление здесь хорошо обосновалось...

– И да, и нет. У нас есть аналитики, лоббисты, есть люди в неправительственных организациях, но нет оперативников, способных собрать доказательства. И мы не хотим привлекать к этому американцев. Команда с противоположной стороны могла бы воспользоваться этим, чтобы указать на нас пальцем, а это было бы контрпродуктивным. Нельзя ведь бичевать Россию за ее вовлеченность в украинские выборы и при этом обнаруживать нашу. Стало быть, мне необходимо тайное расследование, которое провел бы кто-то, кто не был бы американцем. Мне известно, что вы хорошо знаете Украину. Несколько лет назад вам удалось осуществить здесь блестящую операцию...

– Безусловно, – согласился Малко, – но человека, помогавшего мне, Владимира Шевченко, в Киеве нет. К тому же обстоятельства изменились.

Американец не сдавался.

– Я вам доверяю. Время не терпит. Дело срочное, ведь чекисты, разработавшие эту операцию, начали заметать следы. Для них жизненно важно ликвидировать всех тех, кто мог бы указать на причастность российской власти к отравлению Виктора Ющенко. Они уже начали действовать. Мы подозреваем присутствие команды украинских или русских убийц, которым поручено выполнение грязной работы. Вы рискуете столкнуться с ними. Я почти что уверен, что им уже известно о вашем прибытии. Итак...

Он оставил фразу незавершенной. Малко посмотрел сквозь окно на низкое серое небо. Он уже начинал понимать, почему ЦРУ оторвало его от прелестей замка в Лицене и его невесты, роскошной Александры. В очередной раз ему доверяли невыполнимую миссию.

– Вы смогли установить личность того, кто всыпал яд? – спросил он. – Возможно, именно с этого и нужно начинать...

– Абсолютно правильно, – согласился Дональд Редстоун, вставая, – мы поговорим об этом во время обеда.

Малко уже сожалел об отсутствии Ирины Мюррей. Славянки, вне всяких сомнений, были чрезвычайно соблазнительны.

– Мисс Мюррей будет участвовать в моем расследовании? – поинтересовался он.

– В какой-то мере да. Она исполняет немало обязанностей, но знает не все. Это наш глаз в офисе Ющенко. Конечно, она могла бы выполнять для вас роль переводчика, но я считаю, что вы превосходно разговариваете по-русски.

– Но не по-украински, – уточнил Малко. – Какие в точности обязанности этой молодой женщины?

– Она осуществляет связь между нами и штабом Ющенко, наблюдает за многими вещами. Поскольку она внешне не похожа на оперативного сотрудника, ее не опасаются.

И ухмыляясь, добавил:

– Будьте спокойны, она в вашем распоряжении, но я не хотел бы подвергать ее опасности. Ведь то, чем вы займетесь, чрезвычайно опасно. Идемте обедать.

Глава 3

«Первак» считался наиболее украинским из киевских ресторанов. Из-за больших разукрашенных скульптур из дерева, свисающих с потолка колыбелей и разбросанных то там, то сям вещичек в стиле барокко он был похож на театральную декорацию. Дональд Редстоун и Малко, которых доставил сюда шофер резидента, уселись на закрытой террасе, немного в стороне. Смочив губы в заказанной себе водке, Малко повторил вопрос, заданный в офисе американца.

– Так вы знаете, кто отравил Виктора Ющенко?

– Вне всякого сомнения, – подтвердил Дональд Редстоун. – Как я уже говорил, после того, как тезис об отравлении получил свое подтверждение, Владимир Сацюк, у которого состоялся ужин, начал везде клясться, что он к этому не причастен и что его персонал работает у него на протяжении многих лет. И что, в любом случае, если бы он хотел отравить выдвиженца «оранжевой революции», то не был бы настолько глуп, чтобы допустить это на своей территории.

– Что вполне логично, – согласился Малко, с опаской разглядывая только что поставленный перед ним рахитический салат, состоящий из растений, которые давно уже исчезли в цивилизованном мире; Украина еще не полностью вышла из мрака научного социализма...

Дональд Редстоун сделал глоток своего «Дефендера» и заметил:

– Логично, но неправильно... Первое, что мы сделали, это восстановили расписание Виктора Ющенко в день отравления, во всяком случае относительно приемов пищи. Для этого я обратился за помощью к Евгению Червоненко, руководителю его службы безопасности. Он сообщил мне, что Ющенко никогда не завтракает и не обедает. Пятого сентября Червоненко не отходил от него ни на шаг с самого утра. В конце дня Ющенко встречался со своими соратниками и съел вместе с ними несколько бутербродов, которые сам выбирал с общего блюда. Таким образом, когда он оставил Червоненко, чтобы отправиться ужинать на дачу Сацюка, он был в прекрасной форме. Когда же он вернулся домой после этого позднего ужина, где-то около двух часов ночи, жена отметила у него странный запах при дыхании, как будто он проглотил какой-то фармакологический препарат.

– Это действительно тревожные признаки, – согласился Малко, тревожно косясь на крохотную отварную рыбешку, только что поставленную перед ним в медном чугунке.

– Это еще не все, – продолжал американец. – Евгений Червоненко провел свое расследование и обнаружил факт, упущенный Сацюком. Тот имел обыкновение привлекать в качестве временного работника одного официанта из ресторана быстрого питания «Мистер Снек», расположенного рядом с центральным офисом СБУ на Владимирской. Некоего Романа Марчука. И вот, в тот вечер, когда произошло отравление, Роман Марчук работал на даче Сацюка в качестве официанта.

– Вы отыскали его?

Дональд Редстоун одним махом покончил со своим «Дефендером» пятилетней выдержки и незаметным движением заказал следующую порцию, прежде чем продолжить:

– Как только я получил эту информацию, я привлек к делу Ирину Мюррей. Благодаря Червоненко у нас было описание примет этого Романа Марчука. Она начала регулярно захаживать в «Мистер Снек» под видом служащей, работающей в этом районе, при этом она не вступала с Марчуком в контакт, а лишь наблюдала и скрыто следила за ним, когда тот уходил с работы, до маленькой однокомнатной квартирки в районе станции метро «Левобережная», достаточно мрачном углу на берегу реки. У него, видимо, не было личной жизни, но Ирина, должно быть, проявила неосторожность, поскольку, как считает она, он заметил слежку за собой.

– Почему нельзя было сообщить о нем в милицию? – удивился Малко. – Хотя бы для того, чтобы его допросили.

Дональд Редстоун состроил гримасу.

– Это деликатный вопрос. Напоминаю вам, что уголовное дело об отравлении так и не возбуждено... А потом однажды Ирина заметила какую-то блондинку, довольно сексуальную, смахивавшую на проститутку, когда та разговаривала с Марчуком. Она зашла, чтобы съесть гамбургер, но у Ирины сложилось впечатление, что это был повод для того, чтобы заговорить с ним. Она проследила за этой блондинкой и обнаружила, что та живет с маленькой дочкой в квартире на семнадцатом этаже, в одной из «коробок» на Осокорках, восточной окраине города. Она работала в туристическом агентстве, расположенном в центре, и, кажется, занималась немного проституцией, от случая к случаю. Она была совершенно не в стиле Романа Марчука, довольно нелюдимого и недостаточно денежного, чтобы позволить себе такую девушку, как она... Продолжая следить за ней, Ирина обнаружила также, что она частенько посиживает в одном кафе в центре города, «Доме кофе», модном местечке, где можно встретить уйму доступных девушек, политиков или бизнесменов.

– Вы вошли с ней в контакт?

– Нет. Зато я попросил Ирину попытаться войти в контакт с Романом Марчуком. Попытка завершилась фиаско. Он абсолютно не отреагировал на ее авансы и казался все более нервным. Спустя два дня Ирина проследовала за ним от места работы, и он привел ее к квартире этой блондинки, даже имя которой нам неизвестно. Оттуда он не выходил.

От удивления Малко отложил вилку.

– Он все еще там?

– Не совсем. Я был предупрежден Ириной, и организовал круглосуточное наблюдение за этой квартирой. На следующий день блондинка отправилась на работу, но Роман Марчук не показывался. На работу он не явился. Это означало, что его что-то встревожило и он залег на дно.

– Вы не пытались установить с ним связь?

Американец сделал жест, показывающий беспомощность, и отпил глоток «Дефендера», новую порцию которого ему как раз принесли.

– Каким образом? Мы даже не знали, в какой он квартире. Кроме того, он наверняка не открыл бы незнакомым людям. Наблюдение длилось три дня. Девушка каждый день уходила на свою работу, но Роман Марчук не показывался. Поскольку в доме был только один вход, мы были уверены, что он по-прежнему там. Он покинул укрытие через три дня сидения.

– И вы его не перехватили?

Дональд Редстоун бросил на него слегка ироничный взгляд.

– Для этого надо было бы стать птицей... На третий день наблюдение вела Ирина. Она устроилась на противоположной стороне проспекта Миколы Бажана, рядом со станцией технического обслуживания. Блондинка вернулась с работы около четырех. Около шести Ирина заметила троих мужчин, заходивших в дом. Молодые, коренастые, спортивного вида, в черных шерстяных шапочках и кожаных куртках. Несколько минут спустя какой-то человек вылетел из окна на семнадцатом этаже и рухнул перед домом. Разумеется, Ирина отправилась посмотреть. Пока она переходила через дорогу, из того же окна вылетело второе тело и грохнулось невдалеке от первого. Ирина смогла увидеть, что это была женщина. Спустя несколько мгновений трое мужчин, которые у нее на глазах входили в дом, вышли оттуда и уехали на старой «девятке» красного цвета.

– Ирина не последовала за ними?

– Нет, она оставила машину на другой стороне проспекта. Возможно, и к лучшему. Она лишь зафиксировала номер транспортного средства: 116 01 КА. Когда я проверил, то обнаружил, что речь шла о поддельных номерах. Подойдя ближе, она узнала Романа Марчука и приютившую его блондинку.

Воцарилась тишина. Малко представлял картину. Ирина Мюррей, должно быть, была повергнута в ужас. Какое-то время был слышен только стук кубиков льда в стакане Дональда Редстоуна. Последний продолжил:

– Разумеется, она оставила место событий до приезда милиции. На следующий день газеты объявили, что некто Роман Марчук, официант в «Мистере Снеке», в приступе ревности выбросил свою сожительницу из окна, а потом таким же способом покончил с собой. Тут-то мы и узнали имя этой девушки – Евгения Богданова, мать пятилетней девочки, Марины.

– Никто не заговорил о двойном убийстве?

– Ни одна живая душа.

– Стало быть, следствия не было?

– Не было. Дело закрыли, поскольку убийца Евгении Богдановой сам совершил правосудие над собой.

– Великолепный образец зачистки, – отметил Малко. – Возможно, именно этот Роман Марчук и подсыпал яд. А его спонсоры приняли меры, чтобы он не заговорил, ликвидировав затем свидетелей убийства.

Все это напоминало добрые старые методы чекистов. Быстрые и грубые. Роман Марчук был всего лишь пешкой, которую безжалостно устранили.

– Вы ничего больше не узнали об этой Евгении Богдановой? – спросил Малко.

Американец покончил со своим вторым «Дефендером» и уточнил:

– Она наверняка вошла в контакт с Марчуком не по своей инициативе. Только у нас нет ни малейшего представления о человеке, который до этого вошел в контакт с ней.

– Мне не совсем понятно, как двигаться в этом направлении, – заметил Малко. – Разве что полистать список знакомых...

– Ведя наблюдение, Ирина обнаружила подругу Евгении Богдановой, с которой та часто встречалась в «Доме кофе». На вид слегка свихнувшаяся барышня, постоянно с мундштуком во рту, в черных очках и с длинными ногтями, раскрашенными во все мыслимые цвета. Кажется, она бывает там каждое утро, в ожидании, что кто-нибудь подцепит ее.

– Вам известно ее имя?

– Нет, – сознался Дональд Редстоун, – но Ирина покажет ее вам. Девушки казались близкими подругами. Возможно, она что-то знает. Отныне наши противники должны чувствовать себя в безопасности. Если Сацюк и замешан в отравлении, он никогда не сознается. В случае же, когда станет слишком горячо, он укроется в Москве. А до тех пор, пока Ющенко не придет к власти, генеральный прокурор Украины и пальцем не пошевелит.

– А как в отношении диоксина, прослеживается ли какой-нибудь след?

– Никакого, – сознался резидент. – Он используется в разных лабораториях мира, одна из которых в России.

Все это не очень обнадеживало. Малко глотнул немного водки. Он был в замешательстве. Редко когда у него было так мало деталей для начала расследования.

– Как я войду в контакт с подругой Евгении Богдановой? – спросил он.

– Ирина вам поможет. Она знает ее внешне. Я предусмотрел, чтобы сегодня вечером она ввела вас в курс дела. Завтра в то время, когда эта женщина бывает в «Доме кофе», Ирина укажет вам на нее. Потом настанет ваша очередь. Подцепить ее не должно быть слишком уж сложным делом: она там именно для этого...

– Подождите, – запротестовал Малко, – ведь вам не известно, знает ли она что-нибудь об интересующем нас деле.

– Совершенно верно, – согласился Дональд Редстоун. – В случае, если она ничего не знает, вы отделаетесь только операцией по соблазнению без дальнейших последствий.

– Даже если ей и известно что-нибудь, – заметил Малко, – я удивился бы, если бы она немедля раскрыла передо мной свою душу.

Американец тихонько хихикнул.

– О'кей. Она рискует раскрыть перед вами нечто другое. Я согласен, это длинная история, но у меня нет других направлений, в которых можно было бы копать.

Он посмотрел на свои часы и вздохнул.

– Мне надо возвращаться в офис.

Когда они вышли из «Первака», дневной свет стал намного слабее; стемнело настолько, что Малко должен был свериться со своим «Брейтлингом», чтобы удостовериться, что было всего лишь три часа дня! Несколько старых домов в стиле барокко после недавней покраски радостно выделялись на угрюмом сером бетоне советских времен. На углу улицы Малко заметил двух здоровяков в черных шерстяных шапочках, натянутых на глаза, и в мешковатых кожаных куртках с наполнителем. Это натолкнуло его на мысль о трех убийцах Романа Марчука, таких, как их невыразительно описала Ирина. Только вот подобных шерстяных шапочек и курток в Киеве были тысячи. Те двое были, очевидно, безобидными извозчиками.

– Я отвезу вас в отель? – предложил Дональд Редстоун. – Мы невдалеке от него.

– Полагаю, я немного пройдусь, – отказался Малко. – Хочу возобновить связь с этим городом.

– Хорошо, но сядьте на минутку в машину.

Пока они направлялись к ней, Малко заметил:

– Ирина Мюррей выглядит не так, как ваши обычные оперативные сотрудники.

Дональд Редстоун улыбнулся.

– Это так, но у нее нет и официального звания. Я привлекаю ее к заданиям, где она очень полезна благодаря своим познаниям в украинском языке. Впрочем, у нее очень сложная жизнь: ее парень, украинский художник, половину времени живущий в Нью-Йорке, просто изводит ее. Иногда он днями сидит взаперти у себя дома, не отвечая на телефонные звонки, и рисует, как сумасшедший. При этом отказывается встречаться с ней, чтобы не потерять вдохновение.

Они устроились на заднем сидении, и Дональд Редстоун открыл свой портфель, откуда вынул большой пистолет черного цвета и протянул его Малко. Две запасные обоймы были прикреплены к рукоятке при помощи скотча.

– Это все, что я могу дать вам в качестве «успокоительного», – произнес американец. – Надеюсь, он вам не понадобится, но то, что случилось с Романом Марчуком и Евгенией Богдановой, призывает к осторожности. В тот момент, когда «чекисты», состряпавшие эту операцию, поймут, что вы пытаетесь распутать следы, вы окажетесь в смертельной опасности. А на украинцев полагаться нельзя.

– СБУ?

– Необязательно, но этот город кишит бывшими убийцами из мафии, оставшимися без работы, демобилизованными бойцами «Беркута»[4]4
  Отряд специального назначения, аналогичный ОМОНу.


[Закрыть], не говоря уже о «нелегалах» из ФСБ. Для российских властей абсолютный приоритет – не допустить, чтобы кто-нибудь смог доказать связь Кремля с операцией против Ющенко с помощью конкретных доказательств.

Малко засунул пистолет за пояс в районе позвоночника, предварительно спрятав обе обоймы в карман своего вигоневого пальто. Автомобиль резидента начал отдаляться, и он двинулся пешком; к счастью, было не очень холодно. Единственной приятной перспективой этого расследования была совместная работа с сочной Ириной Мюррей, и ему хотелось, чтобы она была не слишком уж влюбленной в своего художника.

* * *

– Мне не разрешили подняться – работники администрации приняли меня за проститутку.

Это недоразумение, казалось, очень забавляло Ирину Мюррей, смиренно сидевшую в одном из кресел миниатюрного холла, где ее застал Малко.

Она не переоделась с утра, и, принимая во внимание ее роскошно заполненный пуловер, оранжевую мини-юбку и высокие сапоги на шпильках, у сотрудников «Премьер-Палаца» были оправдания.

– Вы действительно выглядите очень сексуально, – подтвердил Малко, не отводя глаз от широко расставленных бедер в черных чулках.

Ирина посмотрела на него взглядом, полным невинности.

– Но ведь все молодые женщины в Киеве одеваются таким вот образом! Надо же привлекать внимание мужчин. У них тяжелая жизнь: если хочешь жить в центре, покупать красивую одежду и импортную косметику, надо найти мужчину...

– Это к вам не относится, – заметил Малко.

– Нет, но мне нравится, когда на меня смотрят, – созналась она. – Это придает уверенности.

– Итак, куда мы идем ужинать?

– Я не смогу поужинать с вами, – созналась Ирина Мюррей с извиняющейся улыбкой. – Мистер Редстоун предупредил меня слишком поздно. Я должна встретиться с одним другом.

– С художником? – не смог удержаться Малко.

Она бросила на него косой взгляд.

– А, вам уже рассказали! Да. Он хочет видеть меня сегодня вечером. Он приостановил рисование. Я пришла только для того, чтобы переговорить с вами о подруге Евгении Богдановой.

– Ну что ж, – согласился Малко, – тогда выпьем по стаканчику в баре.

Ирина Мюррей состроила гримасу.

– Это так скучно! Вы не хотите, чтобы мы поднялись в ваш номер?

Взгляд у нее был прозрачный, в нем не читалось ни малейшего намека. Малко первым двинулся к лифту.

Едва они оказались в номере, как Ирина избавилась от своего редингота из черной кожи, и у Малко захватило дух. У нее было по-настоящему великолепное тело. Ее груди выдавались из-под серого кашемирового свитера, образовывая на нем две точки, а ансамбль, состоящий из высоких сапог и мини-юбки, растревожил бы даже слепого. В небольшом пространстве номера сексуальные волны, исходящие от молодой женщины, становились почти невыносимыми.

– Вы смотрите на меня как-то странно! – заявила вдруг Ирина Мюррей.

Малко улыбнулся.

– Я нахожу вас чрезвычайно соблазнительной, если не сказать больше.

– Как бы мне хотелось, чтобы мой парень думал, как вы, – вздохнула молодая женщина. – У меня такое впечатление, что он больше не замечает меня... В конце концов, я надеюсь, что сегодня вечером все будет по-другому.

– Это чтобы соблазнить его, вы вот так оделись? – иронично заметил Малко.

Ирина Мюррей смутилась.

– Вовсе нет. Что ж, давайте работать.

– Хотите чего-нибудь выпить? Может, шампанского?

– Только не крымское, оно отвратительное.

Он открыл мини-бар и достал оттуда полубутылку «Тэтэнже».

– А как насчет этого?

– Отлично.

Пока он откупоривал бутылку, она уселась на кровать, и ее юбка задралась так высоко, что Малко заметил затененность от ее промежности. Ирина вынула небольшой блокнот и сообщила:

– Итак, эта девушка постоянно носит черные очки, волосы заплетены в косички, она беспрестанно курит и, что особенно, у нее длинные сверх меры ногти, искусственные, конечно же, покрытые лаком двух разных цветов. Я предлагаю вам следующее: я первой вхожу в «Дом кофе» и устраиваюсь возле нее. Потом заходите вы, и таким образом вы легко обнаруживаете ее. Затем я ухожу, и ход за вами. Я уверена, что это не будет чем-то особенно сложным. Она приходит туда в поисках мужчин. А вы одеты как иностранец. Это наверняка заинтересует ее. Вы же понимаете, что это разновидность проститутки.