Текст книги "Убить Ганди"

Одна мысль не покидала его. С кем должен был встретиться Лал Оберой? По-видимому, враги теперь вынуждены будут прислать сюда кого-нибудь другого.

Кулдип Сингх приготовит ему такой же прием.

Глава 2

Тощая бродячая корова тупо уставилась на парикмахера, что расположился прямо на тротуаре, на боковой дорожке улицы Сансад Марг, рядом с медной табличкой, на которой значилось: «Индийское общество по распространению Библии».

Перед домом остановилось такси. Малко вручил водителю причитавшиеся ему двадцать рупий, и машина отъехала в облаке сизого дыма, влившись в поток пыльных зеленых автобусов и желтых мотоповозок рикш. Странный запах стоял в воздухе: смесь жасмина и нечистот. Слепящий солнечный свет резал глаза. Малко прибыл в Нью-Дели сегодня рано утром, но, несмотря на проделанный путь, усталости не чувствовал. Сказывались новые, удобные для сна, кресла, установленные на самолетах компании «Эр Франс». Приехавшего поражали непривычно огромные размеры этого города-парка с его бесконечными проспектами, великолепными, покрытыми газонами круглыми площадями, оставшимися со времен английского владычества. На Сансад Марг старые, еще колониальной постройки, дома, стоявшие в глубине запущенных садов с сильно пострадавшей от капризов погоды штукатуркой, соседствовали с современными, но уже изъеденными сыростью строениями, потрескавшимися и состарившимися раньше времени. Пышная зелень, казалось, вот-вот поглотит все окружающее. Дели немного напоминал Вашингтон с его широкими авеню, но это был Вашингтон загнивающий, кишащий индийский муравейник, где суетятся толпы бродячих торговцев, разъезжают рикши, повозки и велосипеды, не говоря уже о вездесущих священных коровах, разгуливающих прямо посреди улиц, у витрин магазинов или пасущихся на зеленых газонах площадей. Они здесь неприкосновенны.

Малко открыл решетчатую калитку дома № 10, прошел через сад, где одетый в лохмотья садовник лениво пытался что-то делать, и вошел в маленький двухэтажный дом из красного кирпича. Внизу сидела индианка в сари, приветливая и грациозная.

– Могу я видеть преподобного Алана Праджера? – спросил Малко.

– Второй этаж, комната номер сто шесть.

Лестничную клетку украшали цитаты из Евангелия и портреты миссионеров. Малко прошел по довольно грязному коридору и постучал в указанную дверь.

– Войдите! – ответили из-за двери по-английски.

Малко очутился в комнате, заваленной книгами и кипами папок; на стенах висели карты Индии. Он чуть не налетел на низкий столик, по бокам которого стояли два потертых кожаных кресла. Почти все свободное пространство занимал немыслимых размеров письменный стол. Атлетического сложения мужчина лет сорока, с низким лбом и жгуче-черными волосами, протянул ему руку. Короткие рукава белой рубашки позволяли видеть мощные бицепсы.

– Я Малко Линге.

– Алан Праджер, – объявил хозяин с дружеской улыбкой. – Рад видеть вас в Дели.

Малко заметил, что у американца белое как мел лицо и впавшие глаза. Ладонь его была влажной, хотя кондиционер работал на полную мощность. Недавно кончился период муссонов, и в Дели стояла ужасная жара, а ведь дальше будет еще жарче.

– Неважно себя чувствуете? – спросил Малко, глядя на бледное и осунувшееся лицо своего собеседника.

– Да, неважно! – признался Алан Праджер, откидываясь в кресле. – Во время муссона я подхватил вирусную лихорадку и целую неделю провалялся с температурой больше сорока... Поэтому не смог сегодня вас встретить...

Малко прилетел в пять часов утра, прямым рейсом «Эр Франс» Париж – Дели – Пекин. И чувствовал себя так, словно совершил лишь небольшой перелет, а не находился в воздухе восемь часов и сорок пять минут.

Поужинав гусиной печенкой и икрой, Малко заснул как дитя, а когда проснулся, они уже подлетали к Дели.

Старый делийский аэропорт походил на провинциальный аэровокзал. Дребезжащее от старости такси с мудрой неторопливостью довезло его до отеля «Тадж-Махал», построенного в ультрасовременном стиле и еще не успевшего пострадать от климата. «Мерседесов» в Дели не было. О том, чтобы взять напрокат машину, нечего было и думать.

Когда он, наконец, улегся в постель, уже светило солнце... ЦРУ опять испортило ему открытие охотничьего сезона своими телефонными звонками. Не говоря уж о его проблемах с Лиценским замком. К зиме надо было позаботиться о починке крыш, а их у него два с половиной гектара. И еще об отоплении. Он оставил руководство несколькими кровельщиками и водопроводчиками на управляющего, зная, что надзирать за ними он будет самым суровым образом и очень неохотно будет платить за сверхурочные часы... Его грозный вид иногда буквально творил чудеса, отчего нередко страдали карманы подрядчиков.

Как Малко того и опасался, его беспокойная невеста. Александра, сопровождать его отказалась, сославшись на тот факт, что в стране, где триста миллионов жителей умирают от голода, найдется достаточно шлюх, чтобы его удовлетворять. Соблазнить ее, пожалуй, могла бы лишь возможность посмотреть на Тадж-Махал, надгробный монумент, воздвигнутый в честь женщины.

«Теперь таких мужчин больше нет, – подумав, заключила она. – Смотреть на такое – только мучиться». И не захотела выслушивать доводы Малко, пытавшегося ей доказать, что его Лиценский замок – это и есть Тадж-Махал в честь ее. Александры...

– Я и не рассчитывал на пышную встречу в столь ранний час, – ответил он Праджеру. – К тому же, и лучше, что вас не видели со мной в аэропорту.

Алан Праджер слабо улыбнулся.

– О, я думаю, индийские коллеги, при всей их никчемности, прекрасно знают, что я отнюдь не все свое время посвящаю продаже библий. Но они меня терпят. К тому же, я им кое-что подбрасываю, вернее, подливаю. Бутылка виски стоит здесь на черном рынке триста пятьдесят рупий. Индийцы же от нашего виски буквально балдеют, и за бутылку готовы продаться со всеми потрохами. Местное виски годится разве что для чистки ванн... А за ящик американского можно организовать хоть целую сеть осведомителей...

Через комнату, тяжело взмахивая крыльями, пролетел набравшийся виски ангел[3]3
  Эта фраза – образный авторский прием, передающий настроние данного момента. (Прим. ред.)


[Закрыть].

Индийское общество по распространению Библии было милым детищем ЦРУ в Индии и действовало здесь уже в течение многих лет ко всеобщему удовольствию.

Основу его составляли настоящие священники, занимавшиеся распространением своей веры, но к ним было подмешано несколько агентов. Целью их было находить осведомителей среди индийцев, чтобы быть в курсе того, что замышляет правительство, находящееся под сильным влиянием Советов...

Малко зевнул. Сказывалась разница во времени.

– Хотите чаю? – спросил Алан Праджер.

– Лучше кофе.

Американец с трудом дотащился до своего стола и передал заказ по телефону. Его массивная фигура делала его похожим скорее на парашютиста, чем на торговца библиями. Молодой и способный сотрудник ЦРУ, он уже около двух лет находился на посту в Дели.

– Вам объяснили, зачем вы мне понадобились? – спросил он, вновь усевшись в кресло.

– Я был польщен, – сказал Малко, – но и несколько удивлен. В Вене мне дали, как всегда, уклончивый ответ, уверяя, что мое присутствие в Индии крайне необходимо. Тогда я вскочил в первый же самолет «Эр Франс», отлетающий в Париж, и оттуда прямым рейсом Париж – Дели – Пекин отправился сюда. Первый класс у них просто шик, в салоне не больше двадцати человек.

Алан Праджер печально кивнул головой.

– Мне наша «фирма» оплачивает только туристский класс. А в будущем месяце мне нужно будет лететь в Вашингтон...

– Летите самолетом «Эр Франс», – посоветовал Малко. – Они возобновили прямой рейс между Парижем и Вашингтоном. К тому же, в туристском классе выпивку, и даже шампанское, дают бесплатно.

– Благодарю за совет, – сказал Алан Праджер.

– У меня тоже не без проблем, – заметил Малко. – Скоро зима, и мне опять придется оплачивать безумные счета водопроводчикам. Этот замок меня когда-нибудь доконает...

– Вы хоть можете поторговаться насчет своих гонораров в бюджетном отделе. Мне же, чтобы получить надбавку в сотню долларов, нужно заполнить формуляр в семнадцати экземплярах и полгода клянчить.

– А у вас нет возможности как-нибудь подзаработать на библиях?

Американец устало фыркнул.

– Если бы вы знали, во что нам обходятся эти чертовы библии! Крестьяне ими просто подтираются, как только мы уходим. Настоящие миссионеры приходят в ужас от всего этого...

– Вы мне так и не сказали, зачем я здесь понадобился, – заметил Малко.

– Да потому, что я хорошо знаю вашу биографию и считаю, что только вы можете мне помочь в одном не приятном деле. А началось все вот с этого.

И он протянул Малко расшифрованную телеграмму, которую тот быстро пробежал глазами. С грифом «Секретно», отправлена из Лэнгли.

«...Срочно сообщите все имеющиеся сведения о готовящемся покушении на Раджива Ганди. Индийские власти ставить в известность не следует».

– Что все это значит? – спросил Малко.

Алан Праджер вытер потный лоб.

– Несколько недель тому назад пакистанские службы безопасности предупредили нашу резиденцию в Исламабаде, что, по сообщениям их осведомителей, группа сикхов-экстремистов готовит покушение на премьер-министра Раджива Ганди. Информация прошла по обычным каналам, не вызвав особого шума.

– Подобные сообщения поступали довольно часто, – заметил Малко. – Из Лондона, Торонто, даже Нью-Йорка. Арестовали несколько сикхов...

– Все так, – согласился американец. – Но до сих пор это было несерьезно. Кучка дилетантов, возмущенных операцией «Голубая Звезда» и штурмом Золотого Храма, пыталась отомстить с помощью динамита. К тому же, все это происходило за границей, где у сикхов очень мало сообщников, и выловить их не труднее, чем муху в кружке молока. Короче говоря, эта телеграмма была прислана мне как шефу отделения контрразведки в Дели, и я пустил по следу своих осведомителей...

– И что же?

Алан Праджер выпрямился во весь свой, в метр девяносто, рост и добродушно ухмыльнулся.

– Сначала мы подкрепимся! Продолжение я вам расскажу за десертом. Вы не согласитесь пойти ко мне? Сей час я могу принимать только пищу белых людей... Когда вы ближе познакомитесь с местными ресторанами, поймете, что ничего не потеряли.

* * *

Их «Мерседес-250», оглушительно сигналя, пробирался сквозь гущу велосипедистов, рикш и пешеходов. За рулем сидел шофер, Виджай, толстый индиец с огромным животом и печальными собачьими глазами. По всей видимости, гудком он научился пользоваться прекрасно... Алан Праджер со смехом сказал Малко:

– За такую езду в Нью-Йорке тут же посадили бы в каталажку... Это одна из радостей здешней жизни.

Какая-то женщина с ребенком в руках, увертываясь от колес «Мерседеса», совершила прыжок, достойный олимпийского чемпиона, и пошла дальше, не проявляя ни малейшего неудовольствия. «Мерседес» резко выделялся на фоне других автомобилей. Они были, в основном, двух видов: одни представляли собой маленькие и нелепые ящички на колесах, вроде довоенных «останов», другие же были побольше и повыше, имели округленную форму, напоминая русские автомобили пятидесятых годов, и носили претенциозное название «Амбассадор». Судя по высокомерному виду их водителей, принадлежали «амбассадоры» высокопоставленным лицам страны...

– У них что, нет иностранных машин? – спросил Малко.

– Есть, конечно, – ответил Алан Праджер, – с трехсотпроцентным налогом...

«Мерседес» свернул на боковую аллею широкого, обсаженного деревьями проспекта, и Малко увидел табличку с надписью: «Сингар Нагар». Все жилые кварталы походили здесь друг на друга. «Мерседес» остановился перед воротами виллы, одиноко стоящей в глубине сада.

Оборванный и босоногий слуга с очень темной кожей кинулся открывать ворота.

Алан Праджер занимал квартиру на первом этаже, окна ее выходили в сад. На веранде был приготовлен идиллический уголок для интимного обеда: вокруг низенького столика были разложены огромные, ярких цветов, подушки. На столике стояло три прибора.

– Мы будем не одни? – спросил Малко.

Американец ухмыльнулся.

– Почти одни! Пойдемте, я вам кое-что покажу.

Малко пошел вслед за ним. Мебели в квартире почти не было, полы были выложены мрамором. Чувствовалось, что здесь живет холостяк... Алан Праджер открыл дверь одной из комнат. Мебели в ней было еще меньше, чем в остальных: сплетенный из ивовых прутьев и перевязанный веревочкой чемодан, несколько статуэток, среди которых слоноголовый бог Ганеш, на стенах приколоты картинки с изображением религиозных сюжетов, на полу – циновка. На циновке сидела юная индианка в ярко-красном сари. При виде мужчин она не шелохнулась, лишь пристально взглянула на них, как испуганный зверек, готовый кинуться наутек.

Личико ее было просто восхитительно: полные губы, капризный носик и огромные глаза, черные и блестящие, как у лани. Волосы цвета воронова крыла были разделены ровным пробором и заплетены на затылке в толстую косу. Ногти на руках и ногах были накрашены.

– Ленч, Ведла! – объявил Алан Праджер.

Немного поколебавшись, девушка встала. Роста она была невысокого, изящная и грациозная. Опустив глаза, она прошла перед, мужчинами и направилась к веранде.

Заинтересованный, Малко повернулся к Алану Праджеру:

– Это ваша...

Американец загадочно улыбнулся.

– Нет. Я с ней познакомился две недели назад. Она из Пенджаба. На хинди не говорит и по-английски знает лишь несколько слов.

Они уселись на подушки. Присев на корточки, Ведла развернула салфетки, налила в стаканы воды и замерла в ожидании, оставшись в той же позе. Алан Праджер бледнел все сильнее. Малко боялся, что он вот-вот потеряет сознание.

Слуга-оборванец принес на блюде омлет для американца и еще какие-то горячие блюда. Ведла принялась ухаживать за Малко.

– Это очень вкусно, – сказал Алан Праджер. – Овощные лепешки с пряностями и баранина, приготовленная по-пенджабски.

Подождав, когда мужчины начнут есть, Ведла тоже быстро проглотила несколько кусочков мяса.

– Как же вы с ней объясняетесь? – спросил заинтригованный Малко у Алана Праджера.

А я с ней не объясняюсь, – просто ответил американец.

От дальнейших вопросов Малко воздержался...

Ведла смотрела на пищу таким взглядом, ноздри ее так трепетали, что можно было подумать, что она умирает от голода. Она сидела между мужчинами, то и дело наполняя их тарелки. Малко рассматривал ее: у нее была великолепная грудь, очень большая, как у всех индианок. Похожа на танагрскую статуэтку. Он заметил, что она взглянула на него и тут же быстро опустила глаза. Ее явно взволновали золотистые искорки в глазах Малко. Он же, казалось, был полностью поглощен своей бараниной, в которой было столько острых приправ, что ее приходилось заглатывать как таблетку, запивая огромным количеством воды...

Ведла же совсем ничего не пила, лишь изредка торопливо запихивала в рот горсть риса с кусочком курицы.

Малко откинулся на подушки. Во рту у него горело. Выпив большой стакан содовой, Алан Праджер сказал:

– А теперь я расскажу вам продолжение моей истории. Итак, получив это сообщение, я тут же взялся за работу. Не так давно мне удалось завербовать одного сикха, некоего Кхалсара, крайне религиозного студента. Он живет в Амритсаре и работает в Золотом-Храме с людьми из Всеинднйской федерации сикхских студентов. Они – самые опасные.

Малко чуть сменил позу. Ему показалось, что он невольно коснулся юной индианки.

Он отодвинулся. Но по-прежнему чувствовал бедро Ведлы. Девушка на него не смотрела, но прижималась к нему гибко и незаметно, словно кошка. Чтобы проверить свои подозрения, Малко вытянул одну ногу, и индианка тут же повторила его движение. Алан Праджер продолжал свой рассказ и, казалось, не замечал всех этих манипуляций.

– Недавно этот мой осведомитель Кхалсар сообщил, что готов встретиться со мной в Пакистане.

– Но почему в Пакистане?

– Из Пенджаба туда легко перейти через границу. И встречаться там не так опасно. Мы увиделись в Лахоре и он порассказал веселенькие вещи... Прежде всего, заговор против Раджива Ганди действительно существует. Самый настоящий. Убийство замышляется группой из Амритсара, которая называет себя «Шафрановые тигры»

– Но почему?

– После проведения операции «Голубая Звезда», когда было совершено нападение на Золотой Храм, имя «Ганди» ненавистно каждому сикху. Представьте себе, что израильская армия стала бы обстреливать из пушек мусульманскую Мекку. Но это еще не все. Мой осведомитель сообщил, что Раджив Ганди должен быть убит 31 числа этого месяца, в тот самый день, когда была убита, и тоже сикхами, его мать.

Малко в задумчивости глянул на висевший на стене календарь. Было 19 октября, суббота.

Он слегка подвинулся, и Ведла тут же прижалась к нему еще плотнее. Она больше не ела и сидела, застыв и уставившись куда-то в пустоту. Ему не терпелось узнать, почему Алан Праджер поселил ее у себя. Американец продолжал свой рассказ:

– Он сообщил также, что двое опаснейших убийц из сикхов-фанатиков прибыли, якобы, недавно в Золотой Храм и скрываются там под видом сикхских храмовых певцов, которые бродят из храма в храм, распевая гимны в честь своего бога.

– Вы знаете, кто они?

– Кхалсар назвал их имена. Лал Сингх и Амманд Сингх. Кстати говоря, все сикхи – Сингхи. На их языке это слово значит «лев». Часто бывает трудно отличить их друг от друга. К тому же, все они бородатые... Этих двоих подозревают, и но без основания, в том, что они организовали взрыв «Боинга-747» компании «Эр Индиа». Тогда погибло около четырехсот человек.

– А как же им удалось вернуться в Индию?

– Скорее всего, они тайно перешли через границу в Пенджаб из Пакистана, власти которого пропустили их через свою территорию. За последние двадцать лет пакистанцы дважды объявляли Индии войну. Там любят сикхов, которые доставляют столько неприятностей индийскому правительству, и с удовольствием оказывают им небольшие услуги: достают фальшивые документы, немного денег, иногда какое-нибудь оружие. Чем больше беспорядка будет у их Великого соседа, тем лучше для пакистанцев, так как они до смерти боятся, что семейство Ганди сотрет их с лица земли с помощью своей новенькой атомной бомбочки.

– А более точных сведений ваш человек не сообщил?

– Нет. Он собирался разузнать обо все этом побольше. А пока – конец первой серии.

– Но, – возразил Малко, – чем же занимаются ваши индийские коллеги? У них что, нет своих осведомителей среди сикхов?

Алан Праджер снисходительно улыбнулся.

– Неужели вы думаете, что если бы они там были, Индира Ганди была бы убита? Скорее наоборот, это у сикхов полно своих людей в индийской разведке, потому что среди них очень много военных. Да и, по правде говоря, здешние органы разведки насквозь просвечены, коррумпированы и ни на что не способны. Если им удается кого-нибудь поймать, они так его измочаливают, что он тут же отдает концы. И даже когда в их руках оказывается стоящая информация, они не умеют ею воспользоваться, и она теряется где-то в лабиринтах бюрократии, причем различные отделы безопасности старательно скрывают ее друг от друга...

– Значит, им ничего не известно о покушении?

Алан Праджер расхохотался. Слуга убирал со стола.

А маленькая зверушка в красном сари все так же молча прижималась к Малко.

– У них толстенные папки наполнены материалами о покушениях, но они не способны их проанализировать! Они увеличили до максимума охрану Ганди и молятся богу Ганеше, чтобы этого оказалось достаточно.

Малко опустил руку на подушку, коснувшись руки Ведлы. Тотчас же он почувствовал, как ее тонкие пальцы с неожиданной силой впились в нее. Теперь это был недвусмысленный призыв. Может быть, по-английски молодая пенджабка и не говорила, но объясняться она умела...

– Почему в «фирме» так не хотят, чтобы был убит Ганди? – спросил Малко. – Там не очень плакали по Индире...

– Она была настроена крайне просоветски, – ответил Алан Праджер. – Сын ее пытается вести более сбалансированную политику. Не знаю подробностей, но я получил из Лэнгли приказ вылезти из кожи вон, но не допустить, чтобы с Ганди что-нибудь случилось. А я приказы выполняю.

– Ну и что же было дальше с вашим осведомителем?

– Две недели назад от него пришло сообщение, что он нашел то, что мне нужно, но не может двинуться с места. Он просил прислать к нему кого-нибудь. Тогда я договорился с другим моим осведомителем, одним индийским полковником из Разведбюро. Он как раз занимается вопросами терроризма.

– Скажите, как ловко вы устроились!..

Алан Праджер скривился:

– Увы, толку от него немного. На этот раз я ему пообещал, что буду делиться с ним информацией. И он направил одного их своих агентов, Лала Обероя, на встречу с моим человеком. Но случилось нечто непредвиденное. Мой осведомитель не явился на место встречи, Лал Оберой угодил в руки сикхских «студентов». И это для него очень печально кончилось...

И он рассказал Малко об ужасной смерти Лала Обероя.

– Подходящее поведение для противников насилия... – прокомментировал Малко.

– Видели бы вы, что творилось во время сикхских погромов, – вздохнул Алан Праджер. – Это было отвратительно. Сикхов сжигали заживо, вспарывали животы беременным женщинам, резали кинжалами младенцев, и это еще не все. За три дня было убито двадцать пять тысяч сикхов. А ведь по их религии священно любое проявление жизни, даже насекомые.

Отсюда вывод: в Индии лучше родиться тараканом, чем сикхом...

– Должно быть, агента вашего полковника заставили говорить, – заметил Малко.

– Само собой. Но он ничего не знал. И со мной не был знаком. Он мог выдать только своего «нанимателя», полковника Пратапа Ламбо.

– А откуда взялась эта Ведла?

– Лал Оберой купил ее у семьи, чтобы увезти в Дели и сделать продавщицей в своем магазине, а заодно и любовницей. Обычное дело для этой страны. Для нее это лучше, чем остаться на всю жизнь незамужней.

– Но ведь она красива.

– Это ничего не значит. Необходимо приданое, «дахедж», которое ей должна собрать семья. Раньше это было золото или драгоценности, а теперь – телевизор или видео. Это немыслимая трата для бедняков, они влезают в долги на всю жизнь. А если им не удается их выплатить, родители мужа, чтобы отомстить, сжигают молодую женщину заживо... Достаточно кинуть на сари зажженную спичку, когда она готовит на кухне, и дело сделано... Считается, молодая жена покончила с собой. В прошлом году только в Дели было триста таких случаев. Да, Индия – это страна ненасилия, как говорят наши умники.

Через комнату, казалось, пролетел насмерть перепуганный ангел и исчез во вспыхнувшем пламенем сари.

Ведла сидела, все так же вцепившись в руку Малко и, по-видимому, не понимала, что говорят о ней.

– Но как она попала к вам?

– Она приехала в Дели. Перед тем, как умереть, Лал Оберой успел купить ей билет до Дели. Она явилась в его магазин и все рассказала. Отправился туда и мой полковник из Разведбюро, чтобы разузнать подробности, и она буквально вцепилась в него. Он держал ее некоторое время у себя, а потом передал мне... Она умирает от страха и ни за что не хочет возвращаться домой.

Хорошенькая история.

Малко улыбнулся Ведле. Она опустила голову, но пальцы ее впились в руку Малко еще сильнее.

– И что же вы хотите от меня? – спросил он, заранее зная ответ.

Дружески хихикнув, Алан Праджер ответил:

– Догадываетесь? Вас ждут в Амритсаре...

– Но почему выбрали меня? – возразил Малко. – Я совершенно не знаю Индии, не говорю ни на хинди, ни на пенджаби, и к тому же иностранец и сразу брошусь в глаза...

– Знаю, знаю, – со вздохом ответил американец. – Дело вот в чем: никто не хочет туда ехать. Особенно мой полковник из Разведбюро. А мне сказали, что вы везучий.

– Да, я везучий, – согласился Малко. – Но отнюдь не несгораемый.

– Ба! – воскликнул Алан Праджер со сладчайшей улыбкой, – вам всего лишь грозит перейти в более высокую степень «кармы»[4]4
  Карма (санскр. деяние) – одно из основных понятии индуистской религии, определяющее зависимость характера перевоплощения живого существа от его поступков и их последствий.


[Закрыть]...