Текст книги "Голливудская пантера"

Примерно в двух милях от мотеля был обнаружен труп индейца".

Джек Томас отложил папку в сторону. Все это было довольно странно. Трудно было не связать загадочную гибель навахо и экспедицию двух кастристов, известных сотрудников кубинской разведки. Но какого рода была эта связь?

В дверь постучали, и вошла секретарша, неся зашифрованную телеграмму на имя Джека Томаса.

Он взял ее в руки и стал читать. Телеграмма была из бюро национальной безопасности.

«БНБ для ФБР. Просим, чтобы вся информация касательно досье 173 была помечена классом А1. Случаем заинтересовались органы безопасности США». Досье 173 было то самое, про убитого навахо. А классификация А1 означала, что материалами не могли пользоваться ни местная полиция, ни полиция Штатов. В дело могли быть лишь посвящены ФБР и федеральные агенты, бдящие за безопасностью США. БНБ было простым действующим подразделением, «подкармливающим» по обыкновению такого рода делами ЦРУ или ФБР, где подбор кадров был лучше.

Джек Томас вынул из ящика стола красную наклейку, прилепил на папку и закрыл ее в сейф. Затем он нажал на кнопку селектора:

– Пришлите мне Фрэнка Мэддена.

Глава 4

Седоволосый, высокий и худощавый человек в элегантном коричневом костюме держался очень прямо, положив на колени свою шляпу. Он сидел на большом белом диване в гостиной. Джин Ширак удивленно воззрился на него, силясь припомнить, встречались ли они уже раньше. Однако никто из его деловых знакомых не осмеливался вот так вторгнуться в его святая святых на Беверли Хиллз, не предупредив заранее по телефону.

Незнакомец живо поднялся и, улыбаясь, направился к нему.

– Джин Ширак, если не ошибаюсь! Госпожа Ширак сказала мне, что вы будете точно вовремя. Меня зовут Фрэнк Мэдден. Я из Федерального бюро расследований. Рад познакомиться, господин Ширак.

Он молниеносно показал значок и тут же его убрал. Но Джин Ширак и так поверил бы ему на слово. Он спросил себя, не читается ли на его лице внутреннее замешательство.

– Присаживайтесь, господин Мэдден, – выдавил Джин Ширак. – Чем могу служить?

Человек из ФБР снова уселся на диван. Он был абсолютно спокоен.

– У вас замечательный дом, – заметил он.

Джин подошел к бару, откупорил бутылку «Уайт Лейбла» и вернулся с двумя стаканами.

Фрэнк Мэдден взял у Джина стакан виски, покрутил его и сказал:

– Сожалею, что приходится вас беспокоить, господин Ширак, но я должен проверить кое-какую информацию. Это имеет к вам лишь косвенное отношение, – поторопился он добавить.

Джин постарался улыбнуться.

– Я в вашем распоряжении.

Про себя он молился, чтобы «дорогуше» Джил не пришло в голову внезапно к нему нагрянуть. Если она упадет без чувств на белом ковре при виде полицейского, это произведет дурное впечатление.

– Господин Ширак, – перешел тот в наступление, – у вас состоит на службе садовник, некий индеец навахо по имени Зуни?

Так и есть. Джин проглотил свой «Уайт Лейбл», который вдруг показался ему совсем терпким. Он не узнал своего голоса:

– Да. Вернее, состоял. Вот уже три или четыре дня, как он исчез, никому ничего не сказав. Что такое он натворил?

– Он? Да ничего, – сказал Фрэнк Мэдден, погруженный в созерцание своих ботинок. – Но он мертв. Это самое настоящее убийство.

Джину показалось, что его позвоночник расплавился. К счастью, Фрэнк Мэдден на него не смотрел.

– Боже мой, как это ужасно! Но что произошло? Я ничего не понимаю. Это был очень тихий, спокойный юноша.

Фрэнк Мэдден вкратце пересказал ему случившееся с навахо. Джин перебил его, удивляясь собственному хладнокровию:

– Вы говорите, что он был убит животным из семейства кошачьих. Это же мог быть несчастный случай.

Полицейский вежливо, но скептически покачал головой:

– На это очень мало шансов. В окрестностях Энсинады нет животных такого размера. И к тому же из трупа вытекла почти вся кровь. Его перенесли уже после смерти. Вы не знаете, что могло произойти?

Джин покачал головой:

– Последний раз я видел его в субботу вечером. В воскресенье я хотел взять его с собой в Палм Спринг и не нашел. С тех пор он не появлялся. Кстати, я уже собирался идти заявлять шефу полиции.

Он безуспешно пытался понять, что им уже известно. Каждое мгновение он ожидал, что человек из ФБР произнесет имя Джил. Он решил выяснить все:

– Похоже, у вас нет никаких следов.

Фрэнк Мэдден сделал огорченный вид:

– Никаких. Мы даже не знаем, ни где он был убит, ни почему, ни при каких обстоятельствах. Мой приход к вам – чистая формальность.

Казалось, что он говорит совершенно искренне. Продюсер почувствовал себя гораздо свободнее. В конце концов, ему пока нечего поставить в вину.

– Мне бы очень хотелось вам помочь, – предложил он. – Но я не вижу, каким образом я мог бы это делать. У погибшего был единственный друг в городе. Тоже навахо. Он жил где-то рядом с Лорел-Кэнон...

– Мы его уже допросили, – дружелюбно сказал Фрэнк. – Никаких результатов. Он ничего не знает.

Он выпил глоток виски и бесцветным голосом спросил:

– Не держит ли, случайно, кто-нибудь из вашего окружения диких животных, способных убить человека?

Джин прикрыл глаза. Он всегда бы смог сослаться на провалы в памяти.

– Не знаю. Надо подумать... Постойте, я спрошу у жены.

Фрэнк Мэдден поднялся и любезным жестом остановил Джина Ширака:

– Ну что вы! Не стоит беспокоить из-за этого госпожу Ширак. Если вы что-нибудь вспомните – позвоните. Вот моя визитная карточка.

Джин Ширак машинально засунул ее в карман оранжевой рубашки и проводил полицейского. На выходе они крепко пожали друг другу руки.

Уже надевая свою шляпу, Фрэнк тоном полного безразличия заметил:

– Кто это, интересно, надоумил вас взять себе на службу навахо? Это так необычно.

Застигнутый врасплох Джин Ширак залопотал:

– О, это просто причуда. Нужно же развлекать друзей. Он когда-то работал в одном из моих фильмов.

Фрэнк Мэдден садился в свой зеленый автомобиль марки «Импала».

Джойс стояла на краю бассейна, когда к ней подошел Джин Ширак. Она нервно курила.

– Кто это был?

Джин напустил на себя беззаботный вид.

– Агент ФБР.

– ФБР?!

Она испуганно повторяла тихим голосом эти три буквы. Раздавив сигарету, она повернулась к мужу:

– Джин...

Он раздраженно пожал плечами.

– Не валяй дурака, Джойс. Мне не в чем себя упрекнуть. Просто наш навахо дал себя убить где-то в Мексике и они ищут. Вот и все.

Он пересказал ей историю с Зуни. Джойс слушала его со странным выражением на лице. Затем повернулась и пошла в дом.

Разозленный Джин прошел через сад, чтобы отправиться в свою контору, расположенную в небольшом бунгало. Оставшись один, он схватился руками за голову и постарался вернуть себе хладнокровие.

Он испугался гораздо больше, чем Джойс. Но об этом никто не должен знать. Любой ценой.

* * *

...Фрэнк Мэдден выпустил длинную струйку дыма и сказал:

– Этот Ширак что-то знает, я в этом уверен. Он умирал от страха, когда я его увидел. Но этого типа будет очень трудно разговорить.

Джек Томас водил карандашом по бювару.

– Что могло толкнуть такого типа, как Ширак, со всеми его бабками связаться с кубинцами и выкрасть навахо? Это почти невероятно.

Отправив рапорт в Вашингтон, двое агентов ФБР вот уже полчаса так и сяк вертели это дело. К несчастью, им не удавалось обнаружить ничего нового.

– Понадобится много времени, чтобы попасть в окружение Ширака, -подал голос Фрэнк Мэдден. – Я уверен, что удастся напасть на кое-что...

Джек Томас с иронией посмотрел на него.

– Ты, что ли, пойдешь добровольцем? Нет ничего более непроницаемого, чем все эти миллиардеры из Беверли Хиллз. Они вас учуят за километр. Они не какие-нибудь проходимцы, даже если и хищники. Это займет годы. И миллионы денег.

Фрэнк Мэдден задумчиво смотрел на кончик своей сигареты.

– Тем не менее я уверен, что ключ к гибели навахо находится здесь, в Лос-Анджелесе.

Джэк Томас вздохнул:

– Мы не можем позволить себе ждать наития. В БНБ придерживаются мнения, что это дело первостепенной важности. Настолько секретное, что они даже не хотят нам сказать, чем кубинцев мог заинтересовать какой-то навахо. Наши приятели из отдела планирования насладятся вволю. Остается только надеяться, что «Рампар»[2]2
  Журнал, издающийся в Сан-Франциско, славящийся антиправительственными взглядами


[Закрыть] не пронюхает, что эти господа из ЦРУ действуют на территории нашей благословенной Калифорнии... Поднимутся крики про гестапо и тому подобное...

Фрэнк Мэдден следил за ходом своих размышлений.

– А если это был просто несчастный случай? – пришло ему в голову. – В этой стране столько дурачья держит диких зверей. Он просто мог нарваться сам, этот индеец...

Его начальник по иерархической лестнице покачал головой:

– Вы не знаете этих людей. Джин Ширак, с теми бабками, которые у него есть, мог бы замять вещи и похлеще. Если это был несчастный случай, дело никогда бы не дошло до нас. Начальник полиции в Беверли Хиллз получил бы крупный чек на свои расходы, а знакомый судья через пять минут объявил бы об отсутствии состава преступления.

– Какая мерзость, – сказал Фрэнк Мэдден.

Джек Томас пожал плечами.

– Мы не можем переделать мир. Поверьте мне, если Джин Ширак испугался, значит, ему есть чего бояться.

Зазвонил телефон. Джек Томас поднял трубку. Фрэнк Мэдден не слышал разговора, но заметил, как помрачнело лицо шефа. Тот односложно отвечал своему собеседнику, а затем положил трубку.

– Друг мой, – с иронией сказал он. – ЦРУ полагает, что вы нуждаетесь в отдыхе. Это был наш приятель, Альберт Манн из Отдела внутреннего реагирования. Вы прекрасно знаете, что представляет собой это невидимое подразделение... Он напал на след. Похоже, что в разбитом «Пайпер Команчи» нашли маршрут полета на Кубу. Тогда они все посходили с ума...

Фрэнк Мэдден пожал плечами:

– Посмотрим, на что они способны...

– Вот-вот, – заключил Джек Томас. – Придется вам отложить дебют в светском обществе до следующего раза... Не расстраивайтесь.

Глава 5

– Пристегните ремни.

Над головой Малко зажглась люминесцентная сигнальная лампочка. Стройная стюардесса Хельга подошла к нему, вежливо забрала бокал с шампанским и предупредила:

– Мы пересекаем область турбулентных вихрей. Магнитная буря. Нас может потрепать...

Малко взглядом проводил стюардессу, которая исчезла на камбузе. Длинные ноги, высокая грудь, тонкие черты лица и большие серые глаза. Все то, что он любил. Это была одна из причин, по которой он частенько летал на самолетах Скандинавских воздушных линий. Во всех авиакомпаниях были одинаковые самолеты и одинаковые цены. Только некоторые имели нечто большее. Например, серые глаза Хельги или ледяное шампанское «Крюг», которое он пил почти без перерыва с самого Копенгагена. Скандинавское гостеприимство не изменяло себе на самолетах своих воздушных линий. Малко был немного старомоден в своей чувствительности к этой «персонифицированной» атмосфере. Это так редко встречалось в мире, где все было в той или иной степени нивелировано.

Под крылом «супер-DC-8» волновался Тихий океан. Редкая погода для Калифорнии. Когда они вылетели из Копенгагена, сияло яркое солнце. Крылья самолета дрожали под порывами ветра, но Малко чувствовал себя совершенно спокойным.

Все три соседа Малко были японцами. В Копенгаген они прибыли прямо на Трансазиатском экспрессе – прямом рейсе «Бангкок – Копенгаген» Скандинавских воздушных линий. Затем пересели на «супер-DC-8» курсом на Сиэттл и Лос-Анджелес. Так было короче и быстрее, чем пересекать Тихий океан.

– Просим нас извинить, – затрещало бортовое радио, – но по причине магнитной бури мы вынуждены отсрочить наше прибытие в Лос-Анджелес на 30 минут.

Снова появилась Хельга с бокалом шампанского в руках. В золотистых глазах Малко появилось было нежное выражение, но она отклонила приглашение. Разочарованный Малко погрузился в чтение «Нью-Йорк Геральд Трибюн». По радио объявили о скором полете на Луну «Аполлона-11».

Малко задумался. Он знал, что все эти чудеса, которые развертывались снаружи, требовали самоотверженности тысяч тайных помощников. Таких, например, как он.

Кто мог подозревать, что его сиятельство князь Малко Линге, кавалер ордена Серафимов, маркграф Нижнего Эльзаса, покровитель ордена Золотого Руна, шевалье Черного Беркута, князь Священной Римской Империи, лендграф Клетгауса, почетный и благочестивый рыцарь свободного Мальтийского Ордена, владелец исторического замка на территории Австро-Венгрии, – всего-навсего высокооплачиваемый, но очень деятельный агент Центрального разведывательного управления? Попросту шпион.

Но люди из «разведки» чувствовали к этому слову только омерзение. В особенности боссы из ЦРУ и почти все сотрудники бывшего Бюро специальных служб, которых злые языки называли «шестерками». Титул Малко производил на всех особое впечатление.

Странная была у него профессия.

Итак, Малко оказался еще раз в самолете, летящем в ЦРУ.

Люминесцентные лампочки погасли. Теперь «DC-8» плавно скользил со скоростью 960 миль в час. Удобно устроившись в мягком кресле, Малко спрашивал себя: зачем ЦРУ еще раз понадобилось отрывать его от реконструкции своего замка. Он находился в полете уже одиннадцать часов, с самого Копенгагена. Малко всегда вылетал из Дании по причине столового серебра, великолепного фарфора и комфорта Скандинавских воздушных линий. Да и к тому же, во время путешествий на самолетах типа SAS – Скоростные Авиалинии Скандинавии – складывалось впечатление, что он находится немного в своих владениях... Американские друзья урезали название его титула всего до трех букв – SAS, от чего его предки должны были бы перевернуться в гробу...

Хельга принесла ему меню. Это была его последняя «европейская» еда перед полным отсутствием кухни в Америке. К счастью, Скандинавия была включена в Общество любителей жаркого, старейшее гастрономическое общество в мире.

Спустя десять минут Малко уже размазывал по бутерброду черную икру. Затем он проглотил лангуста с половиной бутылки «Лаффит-Ротшильда» и на десерт снова вернулся к шампанскому. Его охватило тихое блаженство. Он любил комфорт, роскошь больших самолетов и скандинавское гостеприимство. Немного спустя Хельга принесла ему небольшую салфетку, смоченную одеколоном, чтобы освежить лицо. «DC-8» Скоростных Авиалиний Скандинавии медленно снижался над Лос-Анджелесом. Малко был заинтересован. По обыкновению, вопросами безопасности на территории США занималось ФБР. Разумеется, ЦРУ также было «подпольно» внедрено в большинстве крупных городов и числилось по специальному департаменту под названием «Подразделение внутреннего реагирования». Мозговой центр располагался неподалеку от Белого Дома в Вашингтоне, номер 1750 по Пенсильвания-авеню. Этот организм также не имел легального существования и прятался под странной вывеской: «Армия Соединенных Штатов. Совместные оперативные подразделения».

Естественно, в армии Соединенных Штатов не существовало никакого отдела под таким названием. Тем не менее, Малко летел в Лос-Анджелес именно по его приказу.

Шасси «DC-8» коснулись земли с необыкновенной воздушной легкостью. Сосед Малко задремал и даже не заметил, что они уже прилетели. В конце концов, прошло не так уж много времени. В промежутках между шампанским, изысканными кушаньями, кинофильмами и очаровательными стюардессами время летело быстро.

– Мы только что совершили посадку в Лос-Анджелесе, в международном аэропорту, – звонким голоском объявила Хельга. – Сейчас 17 часов 20 минут по местному времени. Компания «Скоростные Авиалинии Скандинавии» желает вам приятно провести время в Калифорнии...

Малко сошел одним из первых, держа в руке свой атташе-кейс. Невзирая на долгий перелет, он чувствовал себя в превосходной форме. На потайном дне его черного саквояжа обычно лежал сверхплоский пистолет, подаренный несколько лет тому назад его патроном Дэвидом Вайзом. Это было маленькое чудо, изготовленное в секретных мастерских ЦРУ. Его можно было носить под смокингом и не выглядеть проходимцем.

Правда, на этот раз он не взял его с собой. Лос-Анджелес – это все-таки не Багдад и не Мехико.

Он снял очки. Его глаза цвета жидкого золота были прекрасной особой приметой. Что, в общем-то, было помехой в профессии, где приходилось быть незаметным. Но себя не переделаешь...

К нему тотчас подошел человек с короткой стрижкой и круглым, ничем не примечательным лицом.

– SAS? Меня зовут Альберт Манн. Надеюсь, ваше путешествие было приятным.

* * *

Серый «понтиак» задумчиво катил по Сан-Диего-Фривей с официально дозволенной скоростью в 65 миль в час. С каждой стороны тянулись тысячи домов с плоскими крышами. Калвер-сити, Джефферсон-сити, аэропорт Виллидж, Инглвуд – печальные предместья Лос-Анджелеса.

На большом зеленом щите было написано: «Бульвар Сансет – 1/2 мили». Альберт Манн включил указатель поворота и свернул на правую сторону дороги. Малко улыбнулся:

– Вы хотите показать мне Голливуд?

До сих пор они не обменялись и парой слов.

– Мы остановимся в "Беверли Хиллз-отеле. Я там забронировал для вас номер.

– Я могу узнать, зачем меня сюда вызвали? – спросил Малко, пока «понтиак» следовал извилистым поворотам бульвара Сансет вдоль Университетского Центра Лос-Анджелеса.

– Чтобы познакомиться с приятными людьми, – загадочно объяснил Альберт Манн.

– С какими людьми я должен встретиться?

Бульвар Сансет стал гораздо шире. Теперь с каждой стороны возвышались сказочные виллы.

Они проехали мимо розового, как коробка конфет, дома Джейн Мансфельд на въезде в Бель-Эйр.

Альберт Манн вздохнул:

– Вам предстоит пробраться в общество, совершенно закрытое для обычных агентов. Для этого вас и вызвали. В этот «безумный, безумный, безумный» голливудский мир продюсеров, кинозвезд, всех этих балбесов-миллионеров, которые употребляют наркотики, устраивают пьяные оргии и выпивают каждый день свой литр виски. (Он исподтишка глянул на Малко). Учитывая вашу репутацию, это не должно вам не понравиться.

«Понтиак» бесшумно скользнул между рядов кокосовых пальм. Малко улыбнулся:

– А что же ваши «шпионы»?

Человек из ЦРУ покачал головой.

– Это очень серьезное дело. Просто так вас бы не вызвали из Европы... А произошло вот что...

Малко слушал его, совершенно ошеломленный.

– Но для чего кубинцам мог понадобиться навахо? – спросил он.

Лицо Альберта Манна стало непроницаемым.

– Я не уполномочен вам этого сказать. Это секретная информация.

Они подъехали к «Беверли Хиллз-отелю». Здание розового цвета с чрезмерно вычурной отделкой терялось в зеленой роще кокосовых пальм. Просто психоделический бред. На полу зеленого цвета лежал ковер, зеленые стены были украшены огромными, тоже зелеными листьями. Недоставало только живых ящериц, чтобы превратить коридор в тропические джунгли. Альберт Манн забронировал для Малко одно из небольших бунгало в глубине сада. Две комнаты и ванная за сто долларов в день.

Как только принесли багаж, Альберт Манн вытащил из кармана фотографию и протянул ее Малко.

– Вы должны стать другом вот этого человека.

– Но это же продюсер Джин Ширак, – сказал Малко. – С каких это пор миллиардеры стали работать на русских?

Человек из ЦРУ осторожно его поправил:

– Мы не говорим, что он работает на русских. У него совершенно чистое досье – с тех пор, как он находится в нашей стране. В этом году будет уже 29 лет со дня его приезда. Он не всегда был американцем. Джин Ширак родился в Венгрии.

– Что же от меня, в конце концов, требуется?

Альберт Манн уселся на постель:

– Чтобы вы с Джином Шираком стали достаточно близки, чтобы можно было понять, что там затевается. Кстати, вот это мы нашли на трупе навахо. Возможно, это знак благодарности или подарок. Возьмите.

Он протянул Малко лунный камень на цепочке в золотой оправе.

Малко внимательно рассмотрел любопытное украшение. Каким бы непробиваемым он ни был для всяких загадочных обстоятельств, это превосходило все, раньше виденное. В конце концов, это превосходило даже багдадские тюрьмы.

Он спрятал в карман лунный камень и принялся разбирать свои три чемодана, расправляя неизменные костюмы из альпаги, чтобы заботливо их повесить; затем он пристроил на туалетном столике фотографию с панорамой своего замка. Альберт Манн наблюдал за ним с серьезностью римского папы. Малко внезапно пришло в голову, не разыгрывают ли его на полный ход друзья из ЦРУ.

Он расправил тончайшую рубашку. Здесь было над чем поломать голову. Малко никак не мог взять в толк, чем какой-то навахо мог угрожать безопасности Соединенных Штатов. Индейцы навахо – самое многочисленное племя в США, где-то пятьдесят тысяч человек; живут они на севере Аризоны мирно и довольно бедно.

Разве что они плетут заговор с целью отвоевать обратно земли своих предков. Но эта гипотеза слишком ничтожна, чтобы объяснить настойчивость, с которой ЦРУ толкало его на разгул.

– Вы уже курили марихуану? – спокойно спросил Альберт Манн.

Малко должен был к своему стыду сознаться, что нет.

Сотрудник ЦРУ достал из кармана пачку «Мальборо» и бросил ее на кровать.

– Займитесь... Начните с двух или трех сигарет за один раз. Чтобы посмотреть, какое действие на вас это произведет. Постойте. Это тоже вам.

«Это» было зелеными пилюлями в прозрачной упаковке. Малко недоверчиво на них посмотрел.

– Тоже наркотики?

– Нет. Это антидот на алкоголь. Позволяет сохранить свежую голову.

– У вас случайно не найдется еще и возбудительных средств? – подколол его Малко. – Чтобы у меня был полный комплект оружия.

Альберт Манн протянул ему коричневого цвета карточку размером с визитку:

– Это ваша карточка члена клуба «Фэктори». Не потеряйте. Она стоила нам тысячу долларов, – уточнил он.

Затем он вытащил из кармана кольт 38-го калибра и коробку патронов.

Малко взвесил оружие на руке и заметил, что на нем нет никакого серийного номера. ЦРУ самым тщательным образом заботилось о деталях.

– Вы думаете, что мне это понадобится? Здесь?

Американец пожал плечами:

– Если мы не ошибаемся, то оно вам понадобится непременно. Здесь или где-либо еще.

Чудненько. Малко созерцал арсенал, разбросанный по кровати. Если у всех жителей Беверли Хиллз такой же...

– Не с этим же мне завязывать дружбу с господином Джином Шираком, – вздохнул он.

На губах Альберта Манна вновь появилась холодная усмешка.

– Об этом мы также подумали. У вас будет сотрудница. Она будет вам как нельзя кстати, чтобы завязать знакомство с Джином Шираком.

– Что?

Это было мало похоже на ЦРУ, в котором не признавали Мата Хари. Альберт Манн поднялся и открыл дверь во вторую комнату бунгало.

– Знакомьтесь. Мисс Дафния Ла Салль, – провозгласил он.

Существует зрелище наподобие бушующего моря или тропического циклона, которое забивает дыхание и отнимает речь. Дафния Ла Салль принадлежала к этой категории феноменов. Малко едва протер глаза и, собрав остатки любезности, склонился перед ее чудесным появлением.

Судя по запаху, который заполнил всю комнату, она покупала духи цистернами. Редкие насекомые, просочившиеся через кондиционер, попадали в обморок.

Дафния Ла Салль, казалось, только что сошла прямо со страниц журнала «Плейбой». Сказочная грудь надвигалась на Малко, грозя проткнуть его насквозь. Это было или ухищрение, или чудо природы. Естественно, под ее свитером, связанным наподобие рыбацкой сетки, не было никакого бюстгальтера.

Розовая юбка лишь сантиметров на десять прикрывала нескончаемой длины ноги и округлые, бронзовые от загара, ляжки.

Малко поднял глаза на ее лицо. Настоящее полотно Вагры. Полные страстные губы, громадные зеленые глаза слегка миндалевидного разреза, каскад русых волос. И такое количество черной туши вокруг глаз, что хватило бы написать картину.

Дафния Ла Салль двинулась с места, и пол, казалось, закачался. Она была выше Малко ростом благодаря пятнадцати сантиметрам каблуков. Она улыбнулась и, протянув руку, заворковала:

– Добрый день.

Ее голос заставил бы забросить сутану куда подальше самого кардинала Спелмана. Низкий, с хрипотцой, грудной. Голос Джеки Кеннеди. Ее ручка обхватила руку Малко, словно ароматизированный спрут. Затем, наконец, она снизошла ее вернуть, пропитанную духами на неделю.

Малко хотел себя ущипнуть. Это было невероятно, Дафния Ла Салль была произведением искусства.

– Что вы думаете о своей сотруднице? – вкрадчиво спросил Альберт Манн.

Что думал по этому поводу Малко, шокировало бы слух порядочной женщины. Он предпочел оставить Дафнию Ла Салль теряться в догадках. При условии не выходить из постели это была превосходная спутница для отпускника.

– Я нахожу ее необычной, – честно признался он. – Думаю, что мы поладим.

Альберт Манн снова напустил на себя серьезный вид.

– Мисс Ла Салль в точности тот тип женщин, от которых без ума Джин Ширак. Мы поэтому и остановили свой выбор на ней.

Безразличная ко всему, Дафния встала, покачивая бедрами, подошла к холодильнику, открыла его, достала бутылку «Уайт Лейбла», вылила одну четверть в складной стаканчик и проглотила.

– Мисс Ла Салль очень устойчива к воздействию алкоголя, – уточнил Альберт Манн.

Решительно, у Дафнии было все, чтобы составить счастье мужчины...

– Я думаю, что вы быстро сойдетесь, – сказал Альберт Манн безо всякой иронии. – Вы просто замечательная пара...

Малко содрогнулся при мысли, если бы его предки увидели его в обществе этого создания. Иногда деньги достаются с большим трудом. Альберт Манн уже взялся за ручку двери:

– Я покидаю вас, – сказал он с игривостью свахи.

Малко в панике догнал его на аллее:

– Кто же это на самом деле?

Альберт Манн выпятил грудь колесом:

– Довольно странно, правда? Мы ее вытащили из одной крупной компании, которая использовала ее помесячно как «девушку по вызову» для развлечения выгодных клиентов. Она даже не знала в точности, на кого работает. И ей совершенно наплевать на то, что ей скажут делать, с того момента, как заплатили.

Они подошли к площадке для игры в поло. Альберт Манн остановился.

– И еще кое-что. Вы – один из типов из «сладкой жизни» по-европейски и сердцеед. Дафния – ваше новое увлечение. Вы встретились с ней в Нью-Йорке. Вот и все, что было условлено. Дальше выпутывайтесь сами...

Когда Малко распрощался с сотрудником ЦРУ, остроумие американцев поднялось намного выше в его глазах.

Дафния Ла Салль лежала на просторной постели, одетая в крохотные шелковые трусики. Ее грудь вздымалась до потолка, вопреки законам земного тяготения. Малко остановился на пороге, с трудом переводя дыхание. Он никогда не встречал такую концентрацию сексуальности в одной женщине.

– Привет, – сказала она. – Я думаю, что мы найдем общий язык. Иди ко мне.

Малко повиновался. Дафния галантно развязала ему галстук и расстегнула верхние пуговицы на рубашке, затем положила свою руку ему на грудь. Ее бархатный голос вызвал у Малко некоторую задумчивость.

– Как насчет того, чтобы посмотреть кинушку? – промурлыкала она. – Я лично обожаю смотреть телевизор.

– Почему бы и нет... – героически сказал Малко.

– Классно! Я чувствую, что мы уже почти друзья.

Дафния принялась лихорадочно нажимать кнопки дистанционного управления цветного телевизора, пока не напала на вестерн своей мечты на седьмом канале.

Вздохнув, она уложила свою русую голову на грудь Малко. Когда на экране раздался последний выстрел из пистолета, она вернулась к жизни, похотливо вытянулась и свернулась клубочком рядом с Малко, который тоже разделся. Ее взгляд упал на перстень Малко с печаткой, и глаза внезапно заблестели.

Она взяла его за палец и осмотрела перстень.

– Отпад, – сказала она. – Где ты его купил? Я обожаю украшения.

Малко должен был объяснить ей, что такое гербы. Дафния знала только фирменные значки на кадиллаках. Когда Малко рассказал ей про свой титул, она защебетала от радости.

– А я думала, что вы, принцы, старые. И что они все носят белые гетры и большие усы...

Для Дафнии история остановилась где-то на императоре Франце-Иосифе.

– Я еще никогда не была знакома с принцами, кроме мексиканских, но те, наверное, были ненастоящие.

Большие зеленые глаза слегка затуманились. Малко увидел приближающиеся полные, тонко очерченные губы и погрузился в бездну сладострастия. Дафния приложилась к нему роковым поцелуем.

Внезапно он почувствовал, что объятия слабеют, затем Дафния сурово его оттолкнула и уселась на кровать.

Она надула свои прекрасные губки.

– Нет. Не фонтан, – проронила она. – Я думала, что с принцем буду на что-то способна, но, увы, я не могу. Как всегда.

Малко больше ничего не понимал.

– Вы никогда не занимались любовью?

Она отрицательно замотала головой.

– Да нет же, но это всегда было моей работенкой. Когда я это делаю просто так, я всегда думаю, сколько бы смогла заработать. И это у меня отбивает все... Мне, наверное, нужно сходить к психиатру.

– Это было бы неплохо, – осторожно сказал Малко.

Ее голос стал вдруг еще более бархатным:

– Весь фокус в том, что вы должны мне дать пятьдесят или сто долларов.

Малко почувствовал, что его страсть мгновенно успокоилась. Эта машина для выколачивания денег, скрытая под маской наивности, вызывала упадок сил.

– Когда нам удастся сделать все, что мы должны, – уклончиво сказал он. – Сегодня вечером я чувствую себя немного усталым. Какими бы ни были комфортабельными «DC-8» Скандинавских авиалиний, я провел в воздухе тринадцать часов.

Дафния взъерошила свои волосы.

– Ну ладно. Пойду сниму макияж и будем спать. Завтра у нас работенка. Но мне бы хотелось когда-нибудь с вами попробовать...

Четверть часа спустя они целомудренно спали, каждый на своей половине постели. Дафния нежно сжимала в руке пульт дистанционного управления телевизором.